Право на неприкосновенность частной жизни в цифровую эпоху

Размещено на http://www.Allbest.Ru/

Право на неприкосновенность частной жизни в цифровую эпоху

Волкова Г.Е.

Аннотация

Ключевые слова: неприкосновенность частной жизни, тайна частной жизни, неимущественные права, цифровизация, цифровая политика, цифровое государство, цифровой портрет.

Annotation

The article examines the impact of digital technologies on the provision and protection of the constitutional right to privacy, emphasizes its vulnerability and possible illusory nature in the digital age. It proves the necessity of finding a balance between the interests of the state and society and the inviolability of an individual's private life. The author concludes that the principle of privacy in a digital society and the state should become fundamental in terms of preventing possible digital forms of totalitarianism.

Keywords: privacy, personal privacy, non-property rights, digitalization, digital policy, digital state, digital portrait.

Усиливающееся с каждым годом влияние цифровых технологий на систему государственного управления, формирование соответствующей правовой системы, появление нового цифрового или информационного пространства делают актуальными научные исследования в сфере проблематики охраны и защиты прав человека и гражданина. В Указе Президента Российской Федерации от 21.07.2020 №474 «О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года» [1] одним из приоритетных направлений развития страны названа цифровая трансформация, связанная с достижением «цифровой зрелости» ключевых отраслей экономики и социальной сферы, в том числе здравоохранения и образования, а также государственного управления. При этом в качестве основополагающего принципа дальнейшего развития правовой составляющей общественно-политического устройства, несомненно, должен оставаться безусловный приоритет прав и свобод человека.

Принятый государством курс на повсеместную цифровизацию по-своему особенно «заострил» давние споры о философско-правовой природе таких сложных и многоаспектных категорий, как «достоинство личности», «права человека», «уважение к человеку», «тайна личной жизни» и др. [2], и привел к необходимости либо переосмысления существующей системы представлений об основных конституционных правах личности, либо формирования системы нового поколения прав, именуемых цифровыми правами.

Особенно уязвимым в цифровую эпоху становится право на неприкосновенность частной жизни, т. к. наличие многих информационных технологий, например Big Data, позволяющих обрабатывать ежесекундно колоссальное количество всевозможных данных, нарушает это право в силу своей природы. Существующий при этом риск утечки личной информации и персональных данных, несовершенство систем информационной безопасности, рост числа правонарушений в цифровом пространстве, а также сбор излишней информации о субъекте права в коммерческих целях позволяют рассуждать о возможности перехода любых сведений, составляющих приватность, в публичное достояние. Так, по словам заместителя руководителя Роскомнадзора Милоша Вагнера, «не утекут только те данные, которые никто не сохранил или не предоставил».

И это не просто слова. Согласно данным отчета, подготовленного исследователями Group-IB, в мае-июне 2022 года отмечен существенный рост утечек баз данных российских компаний - более 50. Для сравнения в апреле было 32, а в марте - 16 [3]. При этом большинство баз данных популярных компаний выложили в публичный доступ для бесплатного скачивания, т. е. целью преступной деятельности злоумышленников является не получение прибыли, а именно причинение ущерба компаниям и их клиентам, как имущественного, так и репутационного, посредством разглашения информации личного характера.

Поэтому неизбежно возникает вполне резонный вопрос: «Насколько распространение и использование цифровых технологий во всех сферах жизнедеятельности человека обеспечивают соблюдение конституционного права каждого на неприкосновенность частной жизни?». Ответом на этот вопрос должны стать нормы, направленные на достижение баланса между частными и публичными интересами, создающие механизмы, гарантирующие право на неприкосновенность частной жизни в сочетании с гарантиями сохранения конституционного принципа свободы поиска, получения, передачи, производства и распространения информации.

Обеспокоенность по поводу рисков нарушений права на неприкосновенность частной жизни, возникающих в условиях формирования государственной поддержки цифровых технологий и организации тотального контроля за человеком и его действиями как в сети Интернет, так и в реальном мире, можно увидеть и документах Организации Объединенных Наций [4].

Однако возможно ли вообще сохранить право на неприкосновенность частной жизни в условиях цифровой реальности? Попробуем разобраться. Право на неприкосновенность частной жизни - это одно из основополагающих конституционных прав человека, провозглашенное ст.23 Конституции РФ. В интерпретации Конституционного Суда Российской Федерации «право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного, интимного характера» [5]. Несмотря на основополагающий характер, право на неприкосновенность частной жизни не является абсолютным, и вопрос о критериях правомерного вмешательства в условиях формирования концепции цифрового государства сегодня стоит довольно остро. Недостаточно четко урегулирована и проблема порядка и способов определения общедоступности информации о частной жизни гражданина, не указано также, каким образом гражданин может выразить свою волю на раскрытие информации [6, с. 48].

Право на неприкосновенность частной жизни отличает от других личных неимущественных прав возможность определения границ его охраны их носителем самостоятельно. Осуществление самостоятельного контроля за распространением информации о себе и своей частной жизни - неотъемлемый элемент реализации права на неприкосновенность частной жизни, что неоднократно подчеркивал в своих определениях Конституционный Суд Российской Федерации [7; 8]. Возможно ли осуществление такого контроля в цифровой среде? Думается, что нет. О бессильности индивида в сфере осуществления контроля за обменом компаниями и государством личными данными о физических лицах из различных источников и баз данных, в частности, «кто и какой информацией о них обладает, не говоря уже о том, чтобы контролировать множество ситуаций, в которых такая информация может использоваться», говорил и Верховный комиссар ООН по правам человека [9].

В Российской Федерации отсутствует специальный нормативный правовой акт, который бы регулировал отношения в сфере защиты права на неприкосновенность частной жизни. На законодательном уровне это право защищается на основе Конституции Российской Федерации, отдельных норм Гражданского и Уголовного кодексов РФ, а также Федерального закона от 27.07.2006 №152-ФЗ «О персональных данных» и Федерального закона от 27.07.2006 №149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации». Однако ни один из указанных нормативных правовых актов не содержит легального определения данной правовой категории.

Категория «частная жизнь» в современном российском законодательстве также не имеет четких юридических границ, которые бы в полной мере очерчивали ее содержание, что приводит к спорам относительно того, распространяется ли конституционно-правовая защита права на неприкосновенность частной жизни на те или иные правоотношения. Согласно интерпретации данного термина Конституционным Судом РФ «в понятие “частная жизнь” включается та область жизнедеятельности, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контролю со стороны общества и государства, если носит непротивоправный характер» [10]. По мнению М.В. Баглая, «частную жизнь составляют те стороны личной жизни человека, которые он в силу своей свободы не желает делать достоянием других» [11, с. 81]. Таким образом, понятие «частная жизнь» отличается сложностью, многоаспектностью и многогранностью, охватывает различные сферы индивидуальной жизнедеятельности человека, границы которых каждый человек определяет по-своему, исходя из личный убеждений.

Право на неприкосновенность частной жизни в цифровой среде охватывает огромное множество различных аспектов жизни человека, исчерпывающим образом определить которые не получится. Полагаем возможным остановиться лишь на некоторых из них, не затрагивая вопросы обеспечения конфиденциальности персональных данных.

Одним из составляющих права на неприкосновенность частной жизни является право «быть в одиночестве», или право на уединение. «Право на уединение» предоставляет физическому лицу возможность совершать или не совершать действия, исходя из уверенности в том, что за ним никто не наблюдает и не подслушивает. В условиях развития технологий биометрической идентификации личности с помощью систем искусственного интеллекта, предоставляющей возможность постоянного наблюдения за каждым человеком, без сформированной на основе широких общественных обсуждений и в отсутствие конкретной нормативной правовой базы данное право рискует уйти в прошлое.

Следующим компонентом является право на анонимность, под которым подразумевается право индивида «самостоятельно определять порядок раскрытия своей личности при реализации данных свобод» [12]. Иначе говоря, это отсутствие идентификации реальной личности при использовании возможностей информационно-телекоммуникационной сети в качестве пользователя. Право на анонимность можно рассматривать в контексте одного из базовых условий свободы выражения мнений. Применительно к совершению действий в сети Интернет данное право может быть конкретизировано, в частности, в праве на анонимный поиск информации в Сети, запрет на определение геолокации, в том числе посредством сокрытия данных об IP-адресе, в праве на анонимную отправку личных сообщений. Одним из аспектов права на анонимность является право человека осуществлять контроль за использованием своего изображения, в том числе на отказ от его публичного распространения [13].

В свете развития информационных технологий особый интерес представляет схожее с правом на анонимность право на конфиденциальность, т.е. право субъекта предъявлять требования сохранения тайны личности к лицам, которым данные сведения стали известны, а также требование воздержаться от сбора такой информации. Цифровые следы («интернет-следы», «интернет-отпечатки», digital footprint), которые ежедневно оставляем в информационном пространстве после анализа и обобщения, проведенного с помощью возможностей искусственного интеллекта, могут сформировать наш цифровой портрет, содержащий более точные сведения как о поведении человека, его социальном статусе, взаимоотношениях с окружающими, вкусах и привычках, чем те, которые можно было бы узнать из личного общения или психологических тестов. «Вся информация о человеке становится доступной отдельным организациям и лицам, т. е. фактически речь идет о нарастающей угрозе утраты индивидуальной свободы и автономии личности» [14]. В соответствии с нормами российского законодательства так называемые cookie-файлы теперь рассматриваются как автономно, так и в комбинации с другими сведениями в качестве персональных данных. Это привело к тому, что многие сайты теперь предусмотрительно предупреждают или заранее уведомляют пользователя о том, что используют соответствующие технологии. При этом если информация, размещенная на сайте, представляет особый интерес для пользователя, то для ее просмотра ему придется согласиться с этим уведомлением, иначе сделать это будет невозможно. Таким образом, такое обязательное присоединение к правилам, именуемым «политика конфиденциальности», установленным на сайте, следует рассматривать и в контексте возможного нарушения прав на доступ к информации и прав на доступ в сеть Интернет. В качестве примера возможностей вторжения технологий больших данных в личную сферу можно назвать случай, когда американская сеть супермаркетов Target путем автоматизированного статистического анализа покупок узнала о беременности покупательницы раньше, чем члены ее семьи, и направила ей персонализированную рекламную листовку, содержащую скидочные купоны на подгузники и детское питании.

Однако в это сфере не уделяется достаточное внимание обеспечению конфиденциальности метаданных, т.е. данных о данных, относящихся к дополнительной информации о содержимом или объекте. Так, при загрузке фотографии для социальных сетей передается значительный объем информации, относящейся к изображению, в частности, дата создания изображения, сведения об устройстве, с помощью которого сделано изображение (модель и серийный номер камеры, параметры фокусного расстояния и режима вспышки), в том числе и географические координаты места, в котором она сделана [15]. По сути, метаданные могут содержать больше информации, которую можно отнести к личной, чем само изображение. цифровой тоталитаризм конституционный частный жизнь

Также сегодня недостаточную правовую регламентацию получило право на конфиденциальность пользователей Интернета вещей, который позволяет осуществлять поиск людей, их идентификацию, контролировать действия и передвижения объектов контроля, давать их точную психологическую характеристику и мн. др. Стремительно растущая популярность технологий «умного дома» позволяет передавать в Сеть огромные потоки информации личного характера. Одним из направлений цифровой трансформации системы образования является использование технологий искусственного интеллекта для оказания медицинских услуг, что влечет за собой возникновение новых рисков обеспечения информационной безопасности в этой сфере. Использование «умных устройств» медицинского сегмента, которые предназначены для мониторинга, контроля и поддержания состояния здоровья (аппараты искусственного дыхания, кардиографы, кардиостимуляторы и т.д.), а также фитнес-браслетов ставит под угрозу возможность сохранения врачебной тайны как одного из элементов частной жизни. Ожидается, что медицинские устройства и приложения будут иметь дело с жизненно важной частной информацией, такой как персональные медицинские данные, включая генетическую информацию [16].

Указанные выше составляющие права на неприкосновенность личности в цифровой среде, включая право на безопасность в сети Интернет, должны обеспечиваться правом каждого на защиту от тотального наблюдения со стороны как государства, так и негосударственных организаций. Важным направлением защиты права на неприкосновенность частной жизни является противодействие распространению заведомо ложной и порочащей информации. Кроме того, физическому лицу должно быть предоставлено право на удаление информации о себе. Среди цифровых прав граждан особое место занимает признаваемое многими правопорядками личное неимущественное право граждан «право на забвение», «право быть забытым» (right to be forgotten), или «право на удаление информации». Наделение гражданина «правом на забвение», по сути, можно рассматривать в дуалистическом аспекте: и как неимущественное право, производное от конституционных прав, и как один из способов защиты персональных данных в цифровом пространстве (несмотря на отсутствие такого указания в законе) в качестве составляющей парадигмы «безопасности от цифры». Представляется, что практическая реализация удаления информации о себе с технической точки зрения является едва ли осуществимой, что связано с возможностями ежесекундного копирования и распространения информации из одного источника в N-е множество источников, а также спецификой хранения данных в DATA-центрах и на серверных системах.

Полагаем, что в новой цифровой среде люди должны иметь право и возможность осуществлять действенный и эффективный контроль за доступом и распространением личной информации, должны быть разработаны и приняты правовые акты, цель которых заключается в предоставлении физическим лицам эффективных и оперативных средств информирования их о том, что происходит с их персональными данными. Однако на сегодняшний день все чаще складывается ситуация, в которой законодатель ставит возможность осуществления такого контроля под сомнение, добавляя в новые основания обработки персональных данных в отсутствие согласия субъекта. В частности, в июле 2021 года такие основания были дополнены ссылкой на Федеральный закон от 31 июля 2020 г. №258-ФЗ «Об экспериментальных правовых режимах в сфере цифровых инноваций в Российской Федерации» (далее - ФЗ-258). Положения данного нормативного правового акта подвергались критике в научной литературе, вплоть до указания, что его положения фактически отменяет право на неприкосновенность частной жизни под видом развития инноваций [17]. По мнению А.И. Савельева, нормы ФЗ-258 допускают достаточно большую степень усмотрения в формулировании изъятий из общего режима обработки персональных данных, делегированную на подзаконный уровень. Такой подход со временем способен уничтожить определенное единство регулирования вопросов обработки персональных данных, обеспечиваемое Законом о персональных данных, создавая лоскутное одеяло из льготных правовых режимов, применимых к крупным операторам - участникам экспериментальных правовых режимов. Как следствие, соблюдение общих требований Закона о персональных данных может стать уделом малого и среднего бизнеса, а также тех немногих крупных компаний, которые не участвуют в тех или иных экспериментальных правовых режимах [18].

Так можно ли говорить о частной жизни в условиях, когда правовое регулирование возникающих новых «цифровых» отношений отстает от достижений научного технического прогресса, а каждое наше действие в сети Internet оставляет «цифровой след», а сфера Big Date фиксирует и «запоминает» каждое наше цифровое действие? Полагаем, при таких условиях право на неприкосновенность частной жизнь имеет все шансы стать декларативным, превратиться в атавизм конституционного права и полностью раствориться в цифровой среде.

Развитие системы электронного контроля, разрабатываемого с помощью цифровых технологий и Big Date, в ближайшее время в корне изменит представление о государстве и праве [19, с. 104]. И нельзя не согласиться с мнением А.И. Овчинникова, что «сегодня перед правоведами стоит задача защитить человечество от поглощения технократической парадигмой цифровой цивилизации» [20, с. 93]. Использование возможностей искусственного интеллекта, создание банков кредитных историй, сбор информации о каждом гражданине, вплоть до таких банков данных, как национальные базы данных ДНК, системы видеоконтроля с идентификацией. Все это дает возможность обеспечения государством безопасности личности от различных угроз, в том числе и террористических, однако может и привести к «созданию тотального электронно-банковского концлагеря» [21, с. 180] и исчезновению такое явления, как неприкосновенность частной жизни. Можно уже говорить об иллюзии неприкосновенности частной жизни в цифровой среде. Сегодня наиболее важной задачей в цифровой сфере представляется поиск баланса между интересами безопасности государства, общества и человека и неприкосновенностью частной жизни индивида. Реакцией на новые возможности, которые предоставляет информационная пространство как государству, так и отдельной личности, должно стать усиление государственного контроля, направленное на обеспечение верховенства прав человека и гарантий цифровой безопасности личности. Необходимо четко законодательно закрепить критерии правомерного вмешательства в сферу частной жизни человека. Полагаем, что принцип неприкосновенности частной жизни в условиях цифрового общества и государства должен стать основополагающим с точки зрения воспрепятствования цифровым формам тоталитаризма.

Литература

1. О национальных целях развития Российской Федерации на период до 2030 года: указ Президента РФ от 21.07.2020 №474. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

2. Овчинников А.И. Права человека в условиях цифровой трансформации общества и государства // Вестник юридического факультета Южного федерального университета. 2021. Т. 8. №4.

3. Исследователи зафиксировали существенный рост утечек персональных данных// Российская газета.

1. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Супруна Михаила Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 137 Уголовного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 28.06.2012 №1253-О. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

2. Гришаев С.П., Богачева Т.В., Свит Ю.П. Постатейный комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая (постатейный) (подготовлен для системы КонсультантПлюс, 2019). Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

3. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Захаркина Валерия Алексеевича и Захаркиной Ирины Николаевны на нарушение их конституционных прав пунктом «б» части третьей статьи 125 и частью третьей статьи 127 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации: определение Конституционного Суда РФ от 09.06.2005 №248-О. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

4. Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Богородицкого Сергея Николаевича на нарушение его конституционных прав статьей 5 Закона Российской Федерации «О милиции»: определение Конституционного Суда РФ от 27.05.2010 №644-О-О. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

5. По делу о проверке конституционности пункта 8 части 1 статьи 6 Федерального закона «О персональных данных» в связи с жалобой общества с ограниченной ответственностью «МедРейтинг»: постановления Конституционного Суда РФ от 25.05.2021 №22-П. Доступ из справ. правовой системы «КонсультантПлюс».

6. Баглай М.В. Конституционное право Российской Федерации: учебник. М., 2018.

7. Кузнецова С.С. Право на анонимность в сети Интернет: актуальные вопросы реализации и защиты // Российское право: образование, практика, наука. 2020. №5.

8. Постановление ЕСПЧ от 12.12.2013 «Дело “Хмель (Khmel) против Российской Федерации» (жалоба №20383/04).

9. Северухин В.А. Проблемы защиты права на неприкосновенность личной жизни в контексте цифровизации // Вестник МГПУ. Серия: Юридические науки. 2020. №2(38).

10. Блог Касперского. Что интересного можно узнать из метаданных фотографий в Интернете.

11. Аксенова Е.И., Горбатов С.Ю. Применение технологий интернета вещей в здравоохранении // Здоровье мегаполиса. 2021. №4.

12. Ефимцева Т.В. К вопросу о неприкосновенности частной жизни в условиях цифровизации общества // Нематериальные блага и их защита в условиях цифровизации: отечественный и зарубежный опыт: сборник материалов Всероссийской научно-практической конференции. СПб., 2021.

13. Савельев А.И. Научно-практический постатейный комментарий к Федеральному закону «О персональных данных». 2-е изд., перераб. и доп. М., 2021.

14. Овчинников А.И., Фатхи В.И. Цифровые права как объекты гражданских прав// Философия права. 2019. №3(90).

15. Овчинников А.И. Права человека в условиях цифровой трансформации общества и государства // Вестник юридического факультета Южного федерального университета. 2021. Т. 8. №4.

16. Правовая политика Российского государства в условиях цифровой экономики и цифрового технологического уклада / А.И. Овчинников, А.Ю. Мамычев, А.Г. Кравченко и др. М., 2021.

17. Пинкевич Т.В. Нарушение неприкосновенности частной жизни при использовании технологии больших данных / Т.В. Пинкевич, А.В. Нестеренко // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2019. №3(47).

18. Ромашов П.А. К вопросу о праве на неприкосновенность частной жизни в цифровой век // Пермский юридический альманах. 2019. №2.

References

1. On the national development goals of the Russian Federation for the period up to 2030: decree of the President of the Russian Federation d.d. July 21,2020 №474. Access from reference legal system «ConsultantPlus».

2. Ovchinnikov A.I. Human rights in the context of digital transformation of society and the state // Bulletin of the Faculty of Law of the Southern Federal University. 2021. Vol. 8. №4.

3. Researchers have recorded a significant increase in personal data leaks // Rossiyskaya Gazeta.

4. On the refusal to accept for consideration the complaint of citizen Suprun Mikhail Nikolaevich about the violation of his constitutional rights by Article 137 of the Criminal Code of the Russian Federation: ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. 28.06.2012 №1253-O. Access from reference legal system «ConsultantPlus».

5. Grishaev S.P., Bogacheva T.V., Svit Yu.P. Article-by-article commentary to the Civil Code of the Russian Federation. Part one (item by article) (prepared for the ConsultantPlus system, 2019). Access from reference legal system «ConsultantPlus».

6. On the refusal to accept for consideration the complaint of citizens Zakharkin Valery Alekseevich and Zakharkina Irina Nikolaevna on the violation of their constitutional rights by paragraph «b» of part three of Article 125 and part three of Article 127 of the Criminal Executive Code of the Russian Federation: ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation dated 09.06.2005 №248-O. Access from reference legal system «ConsultantPlus».

7. On the refusal to accept for consideration the complaint of citizen Sergei Nikolaevich Bogoroditsky about the violation of his constitutional rights by Article 5 of the Law of the Russian Federation «On the Police»: ruling of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. May 27, 2010 №644-О-О. Access from reference legal system «ConsultantPlus».

8. Report of the United Nations High Commissioner for Human Rights. The right to privacy in the digital age. A/HRC/39/29.

9. In the case of checking the constitutionality of paragraph 8 of part 1 of Article 6 of the Federal Law «On Personal Data» in connection with the complaint of the limited liability company «MedRating»: resolution of the Constitutional Court of the Russian Federation d.d. May 25, 2021 №22-P. Access from reference legal system «ConsultantPlus».

10. Baglay M.V. Constitutional law of the Russian Federation: textbook. Moscow, 2018.

11. Kuznetsova S.S. The right to anonymity on the Internet: topical issues of implementation and protection // Russian law: education, practice, science. 2020. №5.

12. Judgment of the ECtHR d.d. 12.12.2013 «Case Khmel v. Russian Federation» (complaint №20383/04).

13. Severukhin V.A. Problems of protecting the right to privacy in the context of digitalization // Bulletin of the Moscow State Pedagogical University. Series: Legal Sciences. 2020. №2(38).

14. Kaspersky Blog. What interesting things can be learned from the metadata of photos on the Internet.

15. Aksenova E.I., Gorbatov S.Yu. Application of Internet of things technologies in health care // Health of the metropolis. 2021. №4.

16. Efimtseva T.V. On the issue of privacy in the conditions of digitalization of society // Intangible benefits and their protection in the conditions of digitalization: domestic and foreign experience: collection of materials of the All-Russian Scientific and Practical Conference. St. Petersburg, 2021.

17. Saveliev A.I. Scientific and practical article-by-article commentary on the Federal Law «On Personal Data». 2nd ed., revised. and additional. Moscow, 2021.

18. Ovchinnikov A.I., Fatkhi V.I. Digital Rights as Objects of Civil Rights // Philosophy of Law. 2019. №3(90).

19. Ovchinnikov A.I. Human rights in the context of digital transformation of society and the state // Bulletin of the Faculty of Law of the Southern Federal University. 2021. V. 8. №4.

20. Legal policy of the Russian state in the context of the digital economy and digital technological order / A.I. Ovchinnikov, A.Yu. Mamychev, A.G. Kravchenko et al. Moscow, 2021.

21. Pinkevich T.V. Violation of privacy when using big data technology / T.V. Pinkevich, A.V. Nesterenko // Legal Science and Practice: Bulletin of the Nizhny Novgorod Academy of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2019. №3(47).

22. Romashov P.A. On the issue of the right to privacy in the digital age // Perm legal almanac. 2019. №2.

Размещено на Allbest.Ru