Преступные посягательства на личность в киберпространстве

Размещено на http://www.allbest.ru/

Преступные посягательства на личность в киберпространстве

Анна Григорьевна Брагина

Аннотация

Ключевые слова: киберпространство, киберпреступления, преступления против личности, суицидальные преступления, цифровая травля, кибербуллинг, половая неприкосновенность, половая свобода, несовершеннолетние, клевета, оскорбление, развратные действия

Criminal offences against personality in cyberspace

Anna G. Bragina

Keywords: cyberspace, cybercrime, crimes against personality, “suicidal" crimes, digital injury, cyberbulling, sexual integrity, sex freedom, minor, slander, insult, depraved action

Развитие информационных технологий и появление множества возможностей для непосредственного контакта с неограниченным числом людей в информационно-телекоммуникационной сети Интернет (далее - интернет) просто не могли не привлечь в данную сферу субъектов, склонных к совершению противоправных деяний, в т.ч. преступных посягательств на личность. Современная преступность активно приспосабливается к происходящим в социуме изменениям, избирает новые формы, методы и способы совершаемых посягательств в довольно слабо контролируемом моральными и при этом явно недостаточными, на наш взгляд, правовыми нормами киберпространстве.

Особую тревогу вызывает распространение влияния виновных на сверхвиртуализированную социальную жизнь детей и подростков - самую уязвимую категорию потерпевших [1, с. 4, 31]. Как справедливо замечает Л.Н. Степанова, дети, рожденные после 2001-2003 гг., - совершенно особое поколение людей, которые не видели и не представляют мир без интернета и гаджетов. И как следствие, они более зависимы от цифровых технологий [2, с. 406]. Специфичность взаимодействия с окружающей действительностью детей и подростков диктует не только необходимость поиска новых подходов к их воспитанию (некоторые эксперты даже предлагают преподавать «цифровую гигиену» в школах [3]), но и адекватную уголовно-правовую охрану этой категории потенциальных потерпевших от преступных посягательств в киберпространстве.

Не меньшее значение имеет жесткая реакция правоохранителей на киберпреступления, совершаемые в отношении остальных категорий граждан, в особенности пожилых людей, слабо ориентирующихся в современных технологиях и в силу возраста не способных объективно оценить опасность, исходящую от виртуального общения, а также инвалидов с ментальными нарушениями, потенциально обладающих повышенной виктимностью.

Киберпространство представляет собой совокупность информационных ресурсов, доступ к которым возможен при использовании информационно-телекоммуникационных технологий. Применяемое оборудование и программное обеспечение - его уникальные свойства. И поскольку технологии постоянно и динамично совершенствуются, киберпространство также крайне изменчиво [4, с. 182]. В отличие от физического пространства, где преступное воздействие на личность имеет достаточно конкретное материальное выражение (вербальное, невербальное, но всегда исходящее от физического лица), общественно опасное деяние в киберпространстве такими четкими признаками не обладает.

Более того, подчас выяснить личность виновного, а также установить цели воздействия при соблюдении им мер по собственной анонимизации не представляется возможным. Указанное обстоятельство позволяет точно разделить физическое и киберпространство, а также исключить при описании субъекта противоправного деяния некоего определенного оператора или человека. Взаимодействие пространств происходит через заданный интерфейс, при этом не существует полного и однозначного соотнесения между объектами киберпространства и социумом [5, с. 47]. Например, это может быть как вредоносная программа, приведенная в действие конкретным лицом («клавиатурный шпион», программное обеспечение для создания ботнетов), так и общение в мессенджерах, создающее иллюзию непосредственной коммуникации с реальным человеком.

Специалисты отмечают, что всемирный локдаун и самоизоляция интенсифицировали развитие технологий, создающих эффект присутствия и новых вариантов взаимодействия между людьми, будь то удаленная работа, потребности в коллаборациях в разнообразных сферах жизни или посещение виртуальных концертов, конференций [6]. Рынок VR-платформ (от англ. Virtual Reality - виртуальная реальность [7]) дал инструменты, которые могут если не заменить полностью, то качественно и эффективно удовлетворить потребность человека в контакте и интерактивной коммуникации [8].

Совершенствование и развитие социального сегмента киберпространства приводит к тому, что уже озвучиваются такие пока еще непривычные и даже экзотические способы недопустимого воздействия на личность, как сексуальные домогательства и демонстрация агрессивного сексуального поведения пользователям VR-платформ. Так, в декабре 2021 г. компания М. Цукерберга Meta открыла широкой общественности доступ к своей VR-платформе Horizon Worlds, в которой одновременно могут собираться до 20 аватаров, чтобы исследовать, общаться и строить разнообразные объекты в виртуальном пространстве. Из среды для создания игр, похожей на компьютерную игру Minecraft, Horizon Worlds быстро превратилась в социальную платформу. Несмотря на положительную оценку платформы, некоторые моменты, связанные с личной безопасностью, были отмечены в посвященных ей аналитических публикациях. Одна из тестировщиков платформы сообщила, что подверглась сексуальным домогательствам при общении с пользователями, выразившимися в хватании за интимные части тела аватара против воли пользователя [9].

В Horizon Worlds имеются специальные средства для блокировки неподобающего поведения, которыми может воспользоваться любой желающий, однако это не помешало разработчикам закрыть доступ к платформе несовершеннолетним пользователям, что может быть объяснено как заботой о безопасности указанной категории пользователей, так и способом избежать судебных исков [10]. Аналогичные проблемы возникли и у других пользователей, в частности, в Великобритании. Там в январе 2022 г. виртуальному домогательству подверглась 43-летняя женщина. Ее аватар был агрессивно атакован тремя реалистичными персонажами мужского пола, управляемыми другими пользователями Потерпевшая заявила, что «они касались моего аватара, как верхней, так и нижней части моего тела. Делая это, они говорили что-то вроде: "Не притворяйся, что тебе это не нравится"».. Все это вызвало беспокойство и справедливые опасения за безопасность женщин в интернете [11].

Взрывной характер киберпреступлений в последние несколько лет демонстрируется их объемной долей в общей структуре преступности, равной 26,7%. Более чем в 60 тыс. случаев от таких преступлений пострадали пенсионеры, в 6 тыс. - несовершеннолетние, в 2,5 тыс. - инвалиды [12, с. 6]. Эти показатели не случайны, ведь дистанционный способ посягательств на личность в киберпространстве психологически комфортен, эффективен и оптимален [13]. Виновное лицо причиняет значительный вред минимумом средств и усилий. Кроме того, в обстоятельствах условной анонимности риск быть реально привлеченным к юридической ответственности минимален. В связи с этим важным аспектом видится увеличение скорости реакции правоохранительных органов на возникающие в киберпространстве уголовно наказуемые угрозы личности, в особенности в конкретном его сегменте, представленном социальными сетями, где люди чаще всего взаимодействуют между собой. Поэтому полагаем, что, помимо совершенствования норм УК, жизненно необходима деанонимизация взаимодействующих в киберпространстве субъектов, а следовательно, совершенствование законодательства РФ в этой части.

К числу киберпреступлений, посягающих на личность, следует отнести доведение до самоубийства (п. «д» ч. 2 ст. 110 УК РФ), склонение к совершению самоубийства или содействие совершению самоубийства (п. «д» ч. 3 ст. 110.1 УК РФ), организацию деятельности, направленной на побуждение к совершению самоубийства (ч. 2 ст. 110.2 УК РФ), угрозу убийством или причинением тяжкого вреда здоровью человека (ст. 119 УК РФ), принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120 УК РФ), клевету (ст. 128.1 УК РФ), насильственные действия сексуального характера (ст. 132 УК РФ), понуждение к действиям сексуального характера (ст. 133 УК РФ), развратные действия (ст. 135 УК РФ), нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137 УК РФ), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных или иных сообщений (ст. 138 УК РФ), вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150 УК РФ), вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего (п. «в» ч. 2 ст. 151.2 УК РФ).

Нужно заметить, что часть из них обладает повышенной степенью общественной опасности из-за особой категории потерпевших (в частности, развратные действия, вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего), из-за масштабов причиняемого вреда вследствие широкого охвата аудитории (например, клевета, нарушение неприкосновенности частной жизни) и т.п.

Практически все перечисленные деяния связаны с кибербуллингом (цифровой травлей). Особую тревогу вызывает то, что потерпевших от цифровой травли иногда выслеживают и подстерегают в реальной жизни [14]. Важно уточнить, что кибербуллинг не всегда имеет признаки уголовно наказуемого деяния. Например, повсеместно и колоссально распространенные оскорбления личности декриминализированы и переведены в разряд административных правонарушений, которые сегодня практически не влекут ответственности. Однако при переходе от унизительных оценок личности к порочащим и не соответствующим действительности сведениям о конкретной личности субъект подлежит уголовной ответственности (как, в частности, гражданин Н., оскорбивший и оклеветавший ветерана Великой Отечественной войны в Twitter [15]).

Клевету вообще можно назвать достаточно распространенным киберпреступлением против личности. Киберпространство идеально для широкого распространения заведомо ложных сведений, порочащих честь и достоинство другого лица или подрывающих его репутацию. При общении в социальных сетях в чатах и мессенджерах пишущий зачастую обращается к лицу, которое находится в сети (онлайн), и рассчитывает на моментальный ответ. Этот фактор делает общение в данном формате непосредственным [16, с. 19], преступление фактически совершается так же быстро, как если бы клеветнические сведения произносились устно перед кем-либо.

Сам по себе возврат нормы о клевете практически сразу же после исключения в 2011 г. был закономерным этапом, последовавшим за необоснованной гуманизацией уголовного закона, отказавшей любой личности в защите чести и достоинства, а также деловой репутации самыми строгими по карательному потенциалу нормами. И сегодня ее наличие жизненно необходимо. Было бы правильным, по нашему мнению, вернуть также и норму об оскорблении, особенно на фоне гигантского потока унизительных и грубых оценок личности в киберпространстве.

Криминализации в 2017 г. «суицидальных» преступлений (ст. 110.1 и 110.2 УК РФ) предшествовало возникновение новых форм преступных действий, которые, как признал законодатель, не были своевременно оценены криминологами и по факту приобрели широкий масштаб, оказавшись вне уголовно-правовой оценки, а значит, и вне мероприятий правоохранительных органов по выявлению организаторов такой деструктивной деятельности, своевременному пресечению их действий, а также защите потерпевших [17].

Одновременно с ними к числу преступных законодатель отнес и вовлечение несовершеннолетнего в совершение действий, представляющих опасность для жизни несовершеннолетнего (ст. 151.2 УК РФ). И если на 2017 г. актуальным было предотвращение втягивания в трейнсерфинг, иные виды зацепинга, руфинг, занятия по типу игры «Беги или умри», другую разрушительную деятельность, направленную против интересов несовершеннолетних, особенно осуществляемую в социальных сетях [17], то к 2021 г. возникли новые способы и цели воздействия на потерпевших. В частности, СК России было возбуждено уголовное дело по факту вовлечения через Facebook, Twitter, Instagram несовершеннолетних в участие в несанкционированных митингах на территории Москвы и других городов России 23 января 2021 г. в условиях, не обеспечивающих безопасность для жизни и здоровья участников [18].

Вместе с тем уже сейчас совершенно ясно, что карательный потенциал норм, защищающих несовершеннолетних от вовлечения в преступную и иную опасную деятельность в киберпространстве, недостаточен и требует ужесточения, и в этом мы полностью согласны с мнением А.И. Бастрыкина [19]. По крайней мере, это обосновано в случаях вовлечения несовершеннолетних в несогласованные публичные мероприятия, в ходе которых осуществляются призывы к совершению актов терроризма и преступлений экстремистской направленности, затрагивающие, помимо личности, также общественную безопасность и общественный порядок, государственную власть, иные охраняемые уголовным законом общественные отношения (с учетом негативного опыта других государств, в частности Республики Казахстан, приобретенного в январе 2022 г.).

К числу распространенных преступлений против личности в киберпространстве относятся угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью человека, в т.ч. применяемых для влияния на лиц, доступ к которым в реальности может быть затруднен, а в социальных сетях имеется круглосуточно. Так, некий И. организовал в социальных сетях травлю мужчины, давшего в отношении него показания, и лично угрожал ему убийством. Это позволило вменить виновному квалифицирующий признак «в связи с выполнением лицом общественного долга» [20].

С момента появления широкого доступа в интернет у населения через социальные сети стали массово совершаться преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности, в особенности против несовершеннолетних. По оценке И.В. Краснова, несмотря на, казалось бы, общее снижение числа преступлений против половой неприкосновенности (в 2020 г. на 12%), темпы спада отстают от общей динамики сокращения преступности, и далеко не в лучшую сторону меняется структура регистрируемых преступлений, совершаемых против несовершеннолетних. За последнее десятилетие количество этих потерпевших выросло на тревожные 63% [21].

Сегодня деяния, предусмотренные частями 1-2 ст. 133 УК РФ, относятся к категории небольшой и средней тяжести, что, на наш взгляд, не соответствует современным реалиям и задачам борьбы с указанной группой преступлений. В январе 2022 г. российские парламентарии наконец инициировали признание их тяжкими и особо тяжкими в том случае, если использовался интернет, учитывая, что такой способ склонения несовершеннолетних ведет к раннему началу половых отношений - предшественникам «педофилии и насильственных преступлений для тех, кто еще не совершил акт насилия, но стоит на пороге совершения более тяжкого насильственного преступления» [22].

Повышенного внимания со стороны правоохранительных органов требуют и развратные действия в киберпространстве, охватывающиеся п. «б» ч. 4 ст. 132 УК РФ и ст. 135 УК РФ. Виновные действуют расчетливо, учитывая возрастные особенности потерпевших, эксплуатируя познавательный интерес к сексуальной жизни взрослых у лиц до 12 лет или выстраивая дружеские, романтические отношения с потерпевшими в 13-15-летнем возрасте [23, с. 288289].

Нередко субъекты не раскрывают свою истинную личность, как, например, Л., который знакомился в социальных сетях с девочками в возрасте от 7 до 16 лет, представляясь 15-летним подростком. Путем угроз, шантажа и злоупотребления доверием он получал от них фотографии порнографического содержания. Всего было установлено 48 лиц, проживающих в 30 регионах России, пострадавших от подобных действий Л. [24]. Причем угрозы разгласить сведения об «аморальном» поведении несовершеннолетних пользователей интернета нередко ведут к реальным действиям, квалифицирующимся по ст. 137 УК РФ [25].

Киберпространство дает широкий круг средств фиксации подобных сведений о частной жизни, при этом деяние совершается мгновенно, и впоследствии удалить их практически невозможно, поскольку информация копируется и сохраняется в кэше навсегда.

Помимо нарушения неприкосновенности частной жизни, интернет позволяет довольно легко нарушить тайну так называемых иных сообщений - сообщений, передаваемых посредством интернета, электронных писем, видеозвонков и т.п. [26, п. 5], квалифицирующихся по ст. 138 УК РФ. Примером данного деяния может служить содеянное А., который, получив доступ к странице потерпевшей (ранее знакомой ему А.Д.) в социальной сети «ВКонтакте», разместил на ней фотографию А.Д. в обнаженном виде, затем неоднократно знакомился с личной перепиской девушки с другими пользователями социальной сети, лично направлял электронные сообщения от ее имени другим пользователям [27].

Таким образом, наличие уголовно-правовых норм, охраняющих личность от посягательств в киберпространстве, является своевременной и необходимой мерой, особенно в момент перехода всего мира в эпоху постчеловеческих по своей направленности технологий или даже фактического нахождения его на грани перехода к новой техногенной цивилизации [28]. Полагаем, что не последнюю роль в повышении эффективности должно сыграть их дальнейшее совершенствование, необходимость которого сегодня озвучивается на самом высоком уровне, в т.ч. путем ужесточения санкций. Выделение киберпреступлений против личности в отдельную исследовательскую группу позволит изучить ее комплексно с учетом вызовов современной преступности.

киберпреступление личность дистанционный самоубийство

Список источников

1. Антонян Ю.М., Бражников Д.А., Гончарова М.В. и др. Комплексный анализ состояния преступности в Российской Федерации и расчетные варианты ее развития: аналитический обзор. М.: ВНИИ МВД России, 2018. 86 с.

2. Степанова Л.Н. Предикторы специфики познавательного и личностного развития представителей цифрового поколения // Вопросы педагогики. 2021. № 11-1. С. 406-409.

3. Бурнов В. Эксперт предлагает обучать россиян цифровой гигиене со школьной скамьи // Российское агентство правовой и судебной информации (РАПСИ).

4. Осипенко А.Л. Организованная преступная деятельность в киберпространстве: тенденции и противодействие // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2017. № 4.

С. 181-188.

5. Гриняев С.Н., Правиков Д.И. Основы общей теории киберпространства. Теория боя в киберпространстве: монография. М.: АНО ЦСО и П, 2018. 124 с.

6. VR-платформы: финальный обзор и итоги 2020 года. vc.ru.

7. В чем разница между VR и AR? РБК Тренды.

8. VR-платформы: апдейт рынка на август 2020. Medium.com.

9. Basu Tanya The metaverse has a groping problem already. Technologyreview.com.

10. Heath Alex Meta opens up access to its VR social platform Horizon Worlds. Theverge.com.

11. Mother says she was virtually groped by three male characters within seconds of entering Face-book's online world Metaverse. Dailymail.co.uk.

12. Состояние преступности в России за январь-ноябрь 2021 года. М., 2021. 64 с.

13. Артюшина О.В. Насильственная преступность и IT-технологии // Lex russica. 2019. № 9. С. 77-84 [Электронный ресурс]. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

14. Фалалеев М. В мировой юридической практике появился новый термин // Российская газета. 2022. 26 янв.

15. Егоров И. Извиняться не стал // Российская газета.

16. Жданова Е. Теоретические основы диагностических методик судебного автороведения (на материале письменной межличностной электронной коммуникации) // Юрислингвистика. 2019. № 13. С. 18-24.

17. Законопроект № 118634-7 «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и статью 151 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации в части установления дополнительных механизмов противодействия деятельности, направленной на побуждение детей к суицидальному поведению». Система обеспечения законодательной деятельности Государственной автоматизированной системы «Законотворчество» (СОЗД ГАС «Законотворчество»).

18. Возбуждено уголовное дело в отношении Леонида Волкова, склонявшего подростков к противоправным действиям // Официальный сайт Следственного комитета РФ.

19. Бастрыкин: Число дел о преступлениях экстремистской направленности выросло.

20. Прокуратура утвердила обвинительное заключение по делу Иосилевича // Рамблер Ньюс.

21. Доклад Генерального прокурора РФ И.В. Краснова на заседании Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации 23.04.2021 // Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ.

22. В ГД обсудили подготовку поправок о дополнительной защите детей от сексуального насилия. Государственная Дума РФ.

23. Жаркая А.С. Механизмы воздействия на несовершеннолетних со стороны лиц, совершающих развратные действия при опосредованной коммуникации // Психология XXI века: вызовы, поиски, векторы развития: сборник мат-лов Всероссийского симпозиума психологов с международным участием. Рязань, 2020. С. 286292.

24. В Самарской области местный житель признан виновным в нескольких десятках преступлений сексуального характера в отношении детей // Официальный сайт Следственного комитета РФ.

25. Мужчина разослал пользователям интимные фотографии школьницы, которая отказалась общаться с ним // Новости МегаТюмени. Тюменский городской портал.

26. О некоторых вопросах судебной практики по делам о преступлениях против конституционных прав и свобод человека и гражданина (статьи 137, 138, 138.1, 139, 144.1, 145, 145.1 Уголовного кодекса Российской Федерации): постановление Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 46. Доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс».

27. Архив Вологодского городского суда за 2016 г. Дело № 1-914/2016.

28. Зорькин В.Д. Конституционное правосудие: процедура и смысл. СПб., 2021.

Размещено на Allbest.ru