Некоторые вопросы отражения в Особенной части УК РФ учтенной совокупности преступлений

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Некоторые вопросы отражения в Особенной части УК РФ учтенной совокупности преступлений

А.А. Илиджев

Статья посвящена исследованию вопросов преломления положений Общей части уголовного законодательства относительно совокупности как одной из форм множественности преступлений в его Особенной части. Определяя понятие фактической совокупности преступлений, автор обосновывает, что она введена с многочисленными нарушениями правил законодательной техники. В исследовании формулируются правила конструирования некоторых положений уголовного закона, регулирующих совокупность преступлений в Особенной части, только с учетом норм Общей части УК РФ и на практических примерах показывается, к чему приводит нарушение системных связей между обеими частями. В ходе проведенного анализа, а также с учетом различных точек зрения в теории уголовного права касательно учтенной совокупности (составных преступлений) подтверждается отсутствие необходимости ее регламентации в системе уголовного законодательства.

SOME ISSUES OF REFLECTION OF THE CUMULATIVE OFFENCES IN THE SPECIAL PART OF THE CRIMINAL CODE OF THE RUSSIAN FEDERATION

The article is devoted to the study of the issues of refraction of the provisions of the General Part of criminal legislation regarding the aggregate, as one of the forms of multiple offences in its Special Part. Defining the concept of the actual multiple offences, the author substantiates that it was introduced with numerous violations of the rules of legislative technique. The article formulates the rules for constructing some provisions of the criminal law that regulate multiple offences in the Special Part only taking into account the norms of the General Part of the Criminal Code of the Russian Federation and, using practical examples, it is shown what the violation of systemic connections between the two parts leads to. In the course of the analysis, as well as taking into account different points of view in the theory of criminal law regarding the recorded multiple offences (compound crimes), it is confirmed that there is no need for its regulation in the system of criminal legislation.

Key words: compound crime, plurality, recorded multiple offences, form, sanction, part.

В Особенной части УК РФ, по нашему мнению, имеется фактическая множественность преступлений. Под ней мы понимаем виновно совершенное общественно опасное деяние, хотя и запрещенное Особенной частью УК РФ под угрозой наказания, но, по существу, представляющее собой несколько единичных преступлений.

Применительно к отражению множественности преступлений в Особенной части УК РФ уже сделан вывод, что множественности нет места в данной части [2, с. 192]. При этом оценка легитимности отражения в ней множественности преступлений в принципе должна складываться из трех фактических оценок: а) совокупности, б) рецидива и в) повторности преступлений. Особый интерес для выявления уголовно-правовой сущности составных преступлений представляет исследование фактической совокупности преступлений. Поэтому мы и будем давать указанную оценку применительно к упомянутому виду фактической множественности преступлений.

Прежде всего, нельзя не отметить, что законодатель в ч. 1 ст. 17 УК РФ вольно или невольно, по существу, попытался придать фактической совокупности преступлений, отраженной в Особенной части, правомерный вид, указав на исключение из совокупности преступлений случаев, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено статьями данной части в качестве обстоятельства, влекущего более строгое наказание. Однако, на наш взгляд:

- с одной стороны, легитимизация фактической совокупности преступлений произведена не полностью. За рамками легитимизации оказались случаи, когда совершение двух или более преступлений предусмотрено в качестве обстоятельства, определяющего, какие опасные для личности, общества или государства деяния признаются преступлениями;

- с другой стороны, легитимизация привела к изменению правил игры. Прежде всего, трансформировалась природа совершения двух или более преступлений. Исчез признак совокупности преступлений, превратившись в единичное (пусть и составное) преступление. Это привело к тому, что для назначения наказания в соответствующих случаях оказались лишними правила назначения наказания по ст. 69 УК РФ, и при прочих равных условиях стало достаточно общих начал назначения наказания (ст. 60 УК РФ).

В теории уголовного права вопрос о правомерности нахождения в Особенной части УК РФ собственно фактической совокупности преступлений практически не обсуждается. При этом в отношении составных преступлений (учтенной совокупности преступлений) имеется несколько подходов. Представители первого из них (В.В. Питецкий [22, с. 7], Н.Б. Гулиева [7, с. 7], Т.А. Калинина [11, с. 9], Н.Н. Куличенко [19, с. 15], П.Ю. Предеин [23, с. 20-22], С.Н. Романюк [24, с. 11-12] и др.) анализируют названные преступления как данность, представители же второго подхода (Б. Волженкин [5, с. 2-7], А.В. Козлов [13, с. 15], А.П. Козлов [14, с. 40], А.П. Севастьянов, Н.М. Журавлева [8, с. 97], Н.Н. Коротких [15, с. 90-91] и др.) выступают против такого законодательного решения.

По нашему мнению, аргументы первой группы авторов не убедительны. Так, они обращают внимание, во-первых, на повторяемость составных преступлений в истории российского уголовного законодательства [19, с. 9], их распространенность в УК РФ [22, с. 3] и, во-вторых, на тенденцию к их увеличению [22, с. 3], которая прогнозируется к сохранению [26, с. 355]. Против всего этого возражать не приходится, но оно, как нам представляется, свидетельствует только об исторической преемственности, а не истинности сложившегося в УК РФ положения.

И.А. Зинченко считает, что «для появления в законе» составного преступления необходимы два обязательных условия: во-первых, чтобы в объективной действительности сложилась та или иная типичная устойчивая форма сложной преступной деятельности; во-вторых, чтобы именно такую деятельность законодатель закрепил (предусмотрел) в одном составе [26, с. 355]. Думается, что последний аргумент не свидетельствует ни о чем. По существу, он означает, что для появления в законе составного преступления нужно его появление в законе (именно в нем закрепляется, устанавливается любой состав преступления).

Представляется, что немногим лучше и первый аргумент И.А. Зинченко. Как ясно из предыдущего изложения, сложная преступная деятельность - это не только составное преступление. Таким образом, никаких специфических причин для появления в законе составных преступлений у приведенного автора мы не находим.

Несколько причин образования составных норм (преступлений) в законе называет В.В. Питецкий. На его взгляд, первая причина (юридическая) заключается в тесной взаимосвязи составов преступлений, образующих составную норму. Взаимосвязь составов им обнаруживается на объективном уровне (причинно-следственные и обусловливающе-опосредо- ванные связи) и на субъективном уровне (на уровне вины). Вторая причина (социальная) заключается, по мнению автора, в том, что такое сочетание преступлений достаточно распространено и типично, а это во многом обусловливается общественными отношениями [20, с. 136]. В его представлении важнейшей причиной также является повышенная общественная опасность такого рода актов преступного поведения, что, в частности, и приводит к закреплению составных норм. Процессуальной причиной он рассматривает то, что образование составных норм существенно облегчает процессуальную деятельность судебных органов и органов расследования [22, с. 7]. Критика данного подхода к причинам образования составных норм уже давалась [14, с. 39-40]. Представляется, что ее недостатком является акцент главным образом на неприемлемость данных причин в свете усиления наказания в составных нормах по сравнению с нормами, которые образуют составные.

Все причины, названные В.В. Питецким, думается, несколько странно выглядят уже по существу. Так, еще более тесная взаимосвязь преступлений имеется между деяниями, образующими идеальную совокупность. Ведь на основании ч. 2 ст. 17 УК РФ они совершаются одним действием (бездействием). По логике автора, деяния, образующие данную совокупность, с большим основанием должны претендовать на роль составных преступлений. Вместе с тем законодатель почему-то не торопится ее придать всем вариантам идеальной совокупности преступлений.

В основе достаточной распространенности и типичности сочетания преступлений (по В.В. Питец- кому) лежит постоянное изменение и усложнение общественных отношений, на которое адекватным образом должно реагировать уголовное право путем интеграции норм [22, с. 14]. Вот только неясно, почему именно таким путем и чем так уж плох иной путь.

Более того, мы думаем, что изложенное объяснение никакого отношения к достаточной распространенности и типичности сочетания преступлений не имеет. Они, на наш взгляд, могут быть подтверждены лишь статистикой. Правда, у нас имеются сомнения, что она способна на это применительно именно к сочетанию преступлений.

Причем, поскольку составные преступления обычно отражаются квалифицированными составами, типичность сочетания преступлений вряд ли может иметь место. В противном случае не останется места для данных преступлений при отсутствии квалифицирующих признаков.

Повышенная общественная опасность соответствующих актов преступного поведения возникает при любой совокупности преступлений, установленной ст. 17 УК РФ. Тогда совершенно не понятно, что такое сочетание преступлений делает в Общей части УК РФ.

Облегчение процессуальной деятельности судебных органов и органов расследования в отношении составных преступлений, конечно, происходит. Их наличие избавляет правоприменителей от необходимости квалифицировать каждое преступление отдельно в соответствующих уголовно-процессуальных документах, отдельно же назначать наказание за каждое из них и за все их вместе (ст. 69 УК РФ).

Из изложенного следует, что уголовное право якобы создается под уголовно-процессуальное для удобства правоприменителей. А не наоборот ли, уголовный процесс предназначен для обслуживания материального права? В противном случае необходимо отказаться, например, от принципа вины с его субъективным вменением (ст. 5 УК РФ). Сколько удобств будет предоставлено правоприменителям!

Аналогично рассуждает И.А. Зинченко. Ей также не нравится механистический подход к определению санкций за составные преступления [26, с. 433].

Общественная опасность каждого преступления, конечно, индивидуальна. Правда, таковое имеет место, даже если общественная опасность составного преступления равняется сумме общественной опасности преступлений, в него входящих. Нельзя не видеть, что в данном случае общественная опасность составного преступления не может не отличаться от общественной опасности включенных в него преступлений.

В то же время неясно, почему соединение нескольких преступлений в одно не должно именно суммировать их общественную опасность. Если составное преступление окажется менее общественно опасным, чем сумма общественной опасности входящих в него деяний, то при их соединении общественная опасность каких-то деяний полностью или частично пропадет неизвестно куда, что вряд ли возможно. Если составное преступление окажется более общественно опасным, чем сумма общественной опасности входящих в него деяний, то при их соединении появится неизвестно откуда дополнительная общественная опасность, что тоже вряд ли возможно.

Не в полной мере можно согласиться с Н. Кузнецовой, считающей, что в составном преступлении компоненты не могут быть равными, а тем более выше по тяжести, нежели основное преступление [18, с. 26]. В отношении каждого из компонентов таковое, на наш взгляд, несомненно. При этом укажем, что ценность решения Н. Кузнецовой не только в признании, что деяния-компоненты не могут быть выше по тяжести, чем составное преступление [1, с. 69], но и в том, что каждое деяние-компонент не может быть равным по тяжести с последним. Другое дело - сумма деяний-компонентов. Она не способна быть выше по тяжести, нежели основное преступление, т.к. в противоположном случае трудно понять, откуда возьмется повышенная тяжесть основного преступления, если сумма общественной опасности компонентов меньше. Между тем сумма компонентов, по нашему мнению, должна равняться тяжести основного преступления. Ведь именно и только из соответствующих компонентов (и ничего более) складывается основное преступление.

Законодатель, формируя в отношении составных преступлений уголовно-правовые санкции, которые явно должны соответствовать общественной опасности таких преступлений, видимо, придерживался критикуемой логики. Особый интерес в отмеченном плане представляют санкции, отраженные в ст. 111 УК РФ.

Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, являющееся, как отмечалось, именно составным преступлением, влечет лишение свободы на срок до 15 лет (ч. 4 ст. 111 УК РФ). При этом само по себе умышленное причинение тяжкого вреда здоровью предполагает лишение свободы на срок до 8 лет (ч. 1 ст. 111 УК РФ), а само по себе причинение смерти по неосторожности - лишение свободы на срок до 2 лет (ч. 1 ст. 109). Отсюда умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, предусмотренное ч. 1 ст. 111 УК РФ, если оно повлекло по неосторожности смерть потерпевшего, должно бы по логике наказываться на срок до 10 лет лишения свободы (8+2=10). Соответственно, предусмотренное ч. 2 ст. 111 УК РФ умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, наказуемое на срок до 10 лет лишения свободы, но повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, по той же логике должно повлечь лишение свободы на срок до 12 лет (10+2=12); предусмотренное же п. «а» ч. 3 и наказуемое до 12 лет лишения свободы - до 14 лет (12+2=14). Получается, что в ч. 4 ст. 111 УК РФ во всех приведенных случаях установлено завышенное наказание по сравнению с суммой наказаний, определенных за преступления, из которых складывается умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, как составное преступление.

В обозначенных случаях законодатель, вероятно, опирался на мнение ряда авторов (А.С. Горелик, К.В. Ображиев, Д.С. Чикин и др.), согласно которому сложные составы формулируются для того, чтобы усилить ответственность за весь комплекс действий по сравнению с наказанием, которое могло быть назначено при квалификации по совокупности преступлений [6, с. 135-136]. Вряд ли для этого действительно необходимо было формировать именно сложные составы. Иначе законодателю не стоило в многочисленные статьи Особенной части уголовного законодательства вводить санкции повышенной строгости, а достаточно было просто один раз в ст. 69 ужесточить соответствующие правила.

Противоположная ранее рассмотренной ситуация складывается в п. «б» ч. 3 ст. 111 УК РФ, в котором предусмотрено умышленное причинение тяжкого вреда здоровью в отношении двух или более лиц. Причинение смерти по неосторожности такому же количеству лиц влечет лишение свободы на срок до 4 лет (ч. 3 ст. 109 УК РФ). Таким образом, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью двум лицам, повлекшее по неосторожности их смерть, должно бы по логике наказываться лишением свободы на срок до 16 лет (12+4=16), т.е. более строго, чем установлено в настоящее время.

В законе имеются и такие санкции, в соответствии с которыми составное преступление влечет наказание, равное сумме наказаний, подлежащих назначению за деяния, включенные в составное преступление. Так, совершение изнасилования или насильственных действий сексуального характера группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой, повлекшего заражение ВИЧ-инфекцией (явно составное преступление), влечет лишение свободы на срок до 15 лет (п. «б» ч. 3 ст. 131 и 132 УК РФ). Сами же по себе изнасилование или насильственные действия сексуального характера, совершенные указанными преступными группами, наказываются лишением свободы на срок до 10 лет (п. «а» ч. 2 ст. 131 и 132 УК РФ), а заражение ВИЧ-инфекцией - до 5 лет лишения свободы (ч. 2 ст. 122). В сумме же получается именно 15 лет лишения свободы (10+5=15). Только так построенные санкции у нас не вызывают никаких сомнений.

К.В. Ображиев и Д.С. Чикин указывают на то, что собирательные составы (составные преступления) являются важными средствами дифференциации уголовной ответственности [20, с. 135-136]. Конечно, такую роль у них не оспорить. Однако она про- изводна от того, что многие составные преступления являются квалифицирующими признаками, выступающими собственно средствами дифференциации уголовной ответственности [15, с. 90; 17, с. 64].

Следовательно, на наш взгляд, в теории уголовного права не выдвинуто ни одного безупречного довода в пользу существования составных преступлений (учтенной совокупности преступлений). Наоборот, имеются серьезные аргументы против их отражения в Особенной части УК РФ.

С одной стороны, составные преступления (учтенная совокупность преступлений) вводятся в Особенную часть УК РФ по непонятной логике выборочно. С другой стороны, они включают настолько разнообразные с криминологической точки зрения сочетания преступлений, что определить социальные основания такой законодательной конструкции не представляется возможным [15, с. 90]. С третьей стороны, их введение в Особенную часть УК РФ приводит к избыточному уголовно-правовому регулированию.

На наш взгляд, сильный аргумент в отношении составных преступлений приводит Б. Волженкин. По его справедливому мнению, по своей сути убийство, сопряженное с похищением человека, и тому подобные составы - это учтенная реальная совокупность двух преступлений, от которой следовало бы отказаться [5, с. 7; 16, с. 155]. Необходимость самостоятельной квалификации каждого преступления, вытекающая из предыдущего утверждения, подтверждается тем обстоятельством, что одним из условий для построения квалифицированного состава является связь квалифицирующего обстоятельства с временными рамками преступления, а квалифицирующие обстоятельства - это лишь те данные, которые сформировались до момента окончания преступления [17, с. 185].

Применительно к перспективам (точнее к их отсутствию) отдельных видов учтенной совокупности, выступающих в качестве квалифицирующих признаков, необходимо сделать некоторые пояснения. Во- первых, в отношении применения насилия и угрозы его применения.

В абзаце 3 п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 указано на возможность применения насилия, опасного для жизни или здоровья, которое хотя и не причинило вред здоровью потерпевшего, однако в момент применения создавало реальную опасность для его жизни или здоровья [4, с. 5]. При изъятии из закона соответствующего признака применения насилия квалификация по совокупности преступлений не исключается, но она специфична, ибо при изложенных условиях речь должна идти, в частности, о неоконченном преступлении - покушении на причинение соответствующего вреда здоровью.

Иная ситуация в отношении угрозы применения насилия. По понятным причинам изъятие ее из закона в качестве квалифицирующего признака возможно только в отношении угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, установленных ст. 119 УК РФ. Менее опасные угрозы не отражают самостоятельных преступлений, потому не образуют составного преступления. Соответственно, при изъятии из закона угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью санкции за преступления, в настоящее время предусматривающие такие угрозы вместе с менее опасными, должны быть смягчены.

Во-вторых, применительно к совершению деяния в отношении двух или более лиц. Мы указывали, что данный случай отражает оба вида учтенной совокупности преступлений, а отсюда при изъятии из закона соответствующего квалифицирующего признака в рамках действующей редакции ч. 2 ст. 17 УК РФ исключается признание идеальной совокупности преступлений, ибо оба деяния оказываются установленными одной статьей Особенной части. Поэтому без предложенного ранее изменения ч. 2 ст. 17 УК РФ никак не обойтись.

Поскольку, как указывалось выше, некоторые составные преступления (учтенная совокупность преступлений) отражены в основном составе преступления, в отношении их аргумент Б. Волженкина уже не работает. К разбою и истязаниям должны быть применены другие подходы.

Нам представляется, что с позиции юридической техники в принципе нет никакой необходимости одно преступное деяние объединять с другим. Ведь каждое из них наказуемо само по себе, а для назначения за них совместного наказания имеются правила ст. 69 УК РФ.

Формирование законодателем составных преступлений (учтенной совокупности преступлений) ничем, кроме российской традиции, не объяснить. Так, А.И. Бойко пришел к оправданному выводу, что отечественная доктрина уголовного права всегда стремилась к поиску и закреплению «специальных (объединительных) конструкций, позволяющих видеть в нескольких (по факту) посягательствах одно (юридически) преступление» [3, с. 65].

А.В. Иванчин, не призывая без оглядки следовать иностранному опыту и «ударяться» в другую крайность, обращает внимание на то, что в ряде случаев отказ от образования интегрированных составов (т.е. составных преступлений) с оценкой содеянного по совокупности выступает «оптимальным законодательным приемом» [9, с. 277]. Мы же, наоборот, призываем с оглядкой использовать зарубежный опыт.

С разбоем на практике произошла метаморфоза. Нападение как его признак (ч. 1 ст. 162 УК РФ) попало в зависимость от другого признака (применения насилия, опасного для жизни или здоровья, либо угрозы применения такого насилия) и стало, по существу, факультативным (необязательным) признаком в составе преступления. Так, в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 г. № 29 сказано, что в тех случаях, когда в целях хищения чужого имущества в организм потерпевшего против его воли или путем обмана введено опасное для жизни или здоровья сильнодействующее, ядовитое или одурманивающее вещество с целью приведения потерпевшего в беспомощное состояние, содеянное должно квалифицироваться как разбой [4, с. 6]. Если бы разбой в ст. 162 УК РФ рассматривался только как нападение, подобная практика была бы исключена.

Истязание изложено в законе, на наш взгляд, так, что, по существу, является продолжаемыми побоями (ст. 116), сформулированными как составное преступление. Только вот что странно: например, любая продолжаемая кража не выходит за пределы признаков собственно кражи, а истязание выходит за пределы побоев. Кажется, все-таки желательно, чтобы все продолжаемые преступления строились единообразно.

Сейчас же, чтобы подчеркнуть специфику преступлений, предусмотренных ст. 116 и 117 УК РФ, побои наделены признаком причинения физической боли, а истязания - физических или психических страданий. При этом в русском языке боль и страдание практически неразличимы: боль - это ощущение страдания, а страдание - физическая или нравственная боль, мучение [21, с. 55, 771].

Правда, З.Б. Соктоеву, в принципе соглашающемуся с целесообразностью идеи вообще исключить признак «сопряженный», «совершенный», «соединенный», «сопровождающийся» из нормативного материала УК РФ, представляется все-таки более эффективным вариант изменения редакции ст. 17 с включением в нее правила о конкуренции целой нормы и частей (части) нормы [12, с. 43]. Что же, предложения о включении в ст. 17 УК РФ регламентации подобной конкуренции не раз формулировались в уголовно-правовой теории [10, с. 132; 25, с. 15]. Все они, разумеется, улучшают, но при этом не переводят на новый уровень качество УК РФ. Они просто замораживают в его Особенной части статус- кво составных преступлений (учтенной совокупности преступлений).

Итак, нетрудно заметить, что фактическая совокупность преступлений введена в Особенную часть УК РФ с многочисленными нарушениями правил законодательной техники. Следовательно, их действительно не должно быть в названной части.

Причем если совокупность преступлений как нечто типичное установлена в Общей части УК РФ, то, на наш взгляд, необходимость ее повторения, пусть и в другой форме, в Особенной части уже отсутствует. Все ее предписания в соответствии с ранее изложенным должны быть основаны на предписаниях Общей части УК РФ, а не дублировать их и тем более не противоречить им. Лишь такое построение УК РФ обеспечивает его слаженную работу. В противном случае нарушатся системные свойства отрасли уголовного права, и обе его части начнут действовать сами по себе без оглядки друг на друга. С совокупностью преступлений в Общей части УК РФ, с одной стороны, а также учтенной совокупностью преступлений (составными преступлениями) в Особенной части, с другой стороны, так и получилось.

Если же нахождение в Особенной части УК РФ фактической совокупности преступлений не легитимно, то, естественно, такое же отношение должно быть и в целом к множественности преступлений, в которую она входит. Ей действительно не должно быть места в упомянутой части.

На основании проведенных в статье исследований мы приходим к следующим выводам:

- фактическая множественность преступлений - это виновно совершенное общественно опасное деяние, хотя и запрещенное Особенной частью УК РФ под угрозой наказания, но, по существу, представляющее собой несколько единичных преступлений;

- законодатель в ч. 1 ст. 17 Общей части попытался придать фактической совокупности преступлений, отраженной в Особенной части, легитимный вид;

- в Особенной части уголовного законодательства меняются правила игры, установленные Общей частью для совокупности преступлений;

- в теории уголовного права не имеется ни одного безупречного довода в пользу существования составных преступлений (учтенной совокупности преступлений);

- фактическая совокупность преступлений введена в Особенную часть УК РФ с многочисленными нарушениями правил законодательной техники;

- с позиции юридической техники в принципе нет никакой необходимости одно преступное деяние объединять с другим, ибо каждое из них наказуемо само по себе, а для назначения за них наказания имеются правила ст. 69 УК РФ;

- если совокупность преступлений как нечто типичное для УК РФ установлена в его Общей части, то необходимость ее повторения, пусть и в другой форме, в Особенной части уже отсутствует;

- фактической множественности преступлений не должно быть места в Особенной части УК РФ.

Литература

1. Благов Е.В. Квалификация при совершении преступления. М.: Юрлитинформ, 2009. 188 с.

2. Благов Е.В. О проблеме отражения в Особенной части уголовного законодательства множественности преступлений // Уголовное право: стратегия развития в ХХІ веке: мат-лы XV международной научно-практ. конф-ции. М.: РГ-Пресс, 2018. С. 189-192.

3. Бойко А.И. Система и структура уголовного права: в 3-х т.; т. 2: Системная среда уголовного права. Ростов-на-Дону, 2007. 639 с.

4. Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2003. № 2.

5. Волженкин Б. Принцип справедливости и проблемы множественности преступлений по УК РФ // Законность. 1998. № 12. С. 2-7.

6. Горелик А.С. Конкуренция уголовно-правовых норм: учебное пособие. 2-е изд., испр. и доп. Красноярск, 1998. 106 с.

7. Гулиева Н.Б. Составные преступления в российском уголовном праве: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Томск, 2006. 24 с.

8. Журавлева Н.М. Предшествующее преступление как криминообразующий признак в уголовном праве России: монография. М.: Проспект, 2012. 144 с.

9. Иванчин А.В. Конструирование состава преступления: теория и практика: монография. М.: Проспект, 2014. 352 с.

10. Иногамова-Хегай Л.В. Конкуренция норм уголовного права. М.: Щит-М, 1999. 288 с.

11. Калинина ТА. Формы и виды единого преступления и отграничение их от множественности преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2005. 24 с.

12. Качество уголовного закона: проблемы Общей части / отв. ред. А.И. Рарог. М.: Проспект, 2016. 288 с.

13. Козлов А.В. Ответственность за совокупность преступлений: автореф. ... дис. канд. юрид. наук. М., 2006. 18 с.

14. Козлов А.П., Севастьянов А.П. Единичные и множественные преступления. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2011. 913 с.

15. Коротких Н.Н. Теоретические и прикладные проблемы учения о множественности преступлений: уголовно-правовое и уголовно-исполнительное исследование: монография. М.: Юрлитинформ, 2016. 323 с.

16. Кочои С.М. Ответственность за корыстные преступления против собственности: монография. М.: АНТЭЙ, 2000. 288 с.

17. Кругликов Л.Л., Васильевский А.В. Дифференциация ответственности в уголовном праве. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. 300 с.

18. Кузнецова Н. Квалификация сложных составов преступлений // Уголовное право. 2000. № 1. С. 25-32.

19. Куличенко Н.Н. Уголовно-правовая оценка единичного сложного преступления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Омск, 2006. 22 с.

20. Ображиев К.В., Чикин Д.С. Сложные единичные преступления: монография. М.: Юрлитинформ, 2016. 179 с.

21. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М.: ООО ТЕМП, 2006. 944 с.

22. Питецкий В.В. Составные нормы в уголовном праве России: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Красноярск, 2004. 22 с.

23. Предеин П.Ю. Составные и сложные преступления: вопросы теории и практики: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2013. 27 с.

24. Романюк С.Н. Сложные единичные преступления: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2008. 22 с.

25. Санинский Р.А. Теоретико-законодательные и правоприменительные аспекты множественности преступлений: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. СПб., 2004. 25 с.

26. Энциклопедия уголовного права. Т. 3: Понятие преступления / отв. ред. В.Б. Малинин. СПб.: Издание проф. Малинина В.Б., 2005. 522 с.

Размещено на Allbest.ru