Проблематика условий брачного договора интересам коммерческого предприятия

Размещено на http://www.allbest.ru/

Проблематика условий брачного договора интересам коммерческого предприятия

Московский финансово-промышленный университет «Синергия»

Аннотация

В рамках настоящей статьи рассмотрен вопрос о возможности противопоставления условий брачного договора, изменяющих объем корпоративного участия любого из супругов, если в общем имуществе последних имеются доли или акции в хозяйственном обществе, интересам иных участников юридического лица, не осведомленных о наличии такого брачного соглашения. Проанализированы случаи возможных потенциальных конфликтов, когда, в частности, в ходе раздела имущества (но не только) соответствующий актив в полном или частичном объеме перейдет в имущественную массу второго супруга, ранее не участвовавшего в управлении обществом, либо когда в условиях брачного договора предусмотрены ограничения распорядительной власти супруга-участника в отношении доли и/или акций или иное уменьшение объема имущественной самостоятельности. Предложено в целях альтернативного средства защиты интересов иных участников хозяйственного общества применять к такому активу режим, установленный для исключительных прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, когда единственно возможным правообладателем является тот супруг, на чье имя они оформлены, а в совместную собственность включаются только доходы от их использования.

Ключевые слова: противопоставимость, брачный договор, корпоративные отношения, корпоративный контроль, хозяйственное общество, брачный союз, совместное имущество, доля, акция.

Annotation

THE PROBLEM OF THE TERMS OF THE MARRIAGE CONTRACT FOR THE INTERESTS OF A COMMERCIAL ENTERPRISE

Puseva Olga Viktorovna

Master's Degree student

Moscow University for Industry and Finance "Synergy"

The article reviews the opportunity for opposing the terms and conditions of a prenuptial agreement amending the scope of corporate membership of any spouse if there are interests or shares in a business entity within common property of the spouses to interests of other legal entity members unaware of the presence of such prenuptial agreement. The author analyzes potential conflict cases, in particular, when (inter alia) in case of property division, the respective asset is transferred in full or in part to the estate of the other spouse not having been engaged in company management before, or if a prenuptial agreement stipulates limitations of the member spouse's right to dispose of interests and/or shares or other reduction of the scope of property autonomy. As an alternative means of protection of interests of other business entity members, it is suggested to apply the same regime in respect of such asset as is established in respect of exclusive rights to protected intellectual deliverables when the only possible title holder is the spouse in whose name they are registered, and common property only includes the proceeds from the use thereof.

Key words: opposability, prenuptial agreement, corporate relations, corporate control, business entity, marital union, common property, interest, share.

Проблематика условий брачного договора интересам коммерческого предприятия исследована в рамках спора, рассмотренного Верховным Судом РФ (далее - ВС РФ), - Определение ВС РФ от 8 ноября 2022 г. N 56-КГ22-27- К9 Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2022 г. N 56-КГ22-27-К9 // СПС "КонсультантПлюс"., - рассматривающий проблему, схожую с той, которая заявлена в названии работы.

Фабула предложенного дела сводится к тому, что истец (кредитор по требованию к одному из супругов о возврате кредитного долга) обратился с исковым заявлением о выделе супружеской доли из совместного имущества должника и ее супруга ввиду недостаточности иного имущества должника для обращения взыскания. Ответчик возражала, мотивируя свою позицию тем, что ранее (до заключения кредитного договора между истцом и ответчиком, задолженность по возврату которого явилась основанием для судебного спора) между ней и супругом был заключен брачный договор, условия которого изменили законный режим имущества супругов, ввиду чего выдел супружеской доли из указанной имущественной массы недопустим. Хронологически брачный договор был заключен в августе 2013 г., а заем был предоставлен в декабре 2013 г.

Судом первой инстанции предъявленное истцом требование было удовлетворено частично; последующие инстанции (как апелляционная, так и кассационная) поддержали принятое решение, однако, когда спор дошел до ВС РФ, последний отменил ранее принятые акты и направил дело на новое рассмотрение.

Выводы, изложенные в указанном Определении, представляют научный интерес с точки зрения их анализа на предмет сопоставления с положениями действующего законодательства и возможности применения к иным правовым ситуациям. брачный договор коммерческое предприятие

В частности, ВС РФ указал, что из буквального толкования положений п. 1 ст. 46 Семейного кодекса Российской Федерации Семейный кодекс Российской Федерации от 29 декабря 1995 г. N 223-ФЗ // СПС "КонсультантПлюс". (далее - СК РФ) (в рамках которого установлено, что супруг обязан уведомлять своего кредитора (кредиторов) о заключении, изменении или о расторжении брачного договора и при невыполнении этой обязанности супруг отвечает по своим обязательствам независимо от содержания брачного договора), не следует обязанность супруга уведомлять кредитора (кредиторов) о брачном договоре, заключенном до возникновения обязательственных отношений с ним (с ними). Такая обязанность уведомления супругом своего кредитора (кредиторов) о заключении, изменении или о расторжении брачного договора в силу данной нормы возложена на него только после возникновения обязательственных отношений.

Поскольку брачный договор между ответчиком и ее супругом был заключен в августе 2013 г., т.е. до возникновения у ответчика обязательств перед истцом (банком) по кредитному договору от декабря 2013 г., постольку на стороне ответчика отсутствуют нарушения положений действующего законодательства при заключении брачного договора по такому кредитному обязательству.

Иными словами, по логике ВС РФ кредитор обязан уведомлять о наличии брачного договора только в том случае, если такой договор заключен после возникновения обязательств между одним из супругов и его кредитором (кредиторами); если же брачный договор заключен до возникновения спорного обязательства, неуведомление кредитора о его наличии тем не менее влечет изменение имущественного режима должника (одного из супругов, заключивших брачный договор) в отношениях с таким кредитором.

Следует оговориться, что предложенная ВС РФ позиция не нашла поддержки в научном сообществе; многие исследователи высказали опасение относительно указанного подхода, который может развязать руки недобросовестным супругам URL: https://www.youtube.com/watch?v=tV1HuJre8IA (дата обращения: 10.01.2023)..

Подобные сомнения обоснованны, поскольку актуальная судебная практика обнаруживает в себе иные примеры злоупотреблений с использованием семейных связей, в частности реализация супружеского имущества без необходимого в силу закона согласия второго супруга, который впоследствии успешно оспаривает заключенную сделку, оставляя добросовестного приобретателя с потерянными денежными средствами, временем и нервами Ганичева Е.С. Особенности доказывания по делам о защите имущественных прав супругов и пути совершенствования обеспечивающего их реализацию законодательства // Журнал российского права. 2020. N 4. С. 126 - 140; Стражевич Ю.Н., Босык О.И. Распоряжение долей в уставном капитале общества, находящейся в общей собственности супругов // Сибирское юридическое обозрение. 2019. N 3. С. 270 - 275 и пр.; или намеренное расторжение в преддверии банкротства одного из супругов брака с одновременным переводом на второго супруга (не являющегося должником) всех семейных активов или намеренное незаключение брака (т.е. пребывание в фактических брачных отношениях) с целью невозможности установления аффилированности с фактическим супругом и, соответственно, оспаривания сделок, заключенных с ним, при одновременном аккумулировании в его имущественной массе всего капитала Османова Д.О. Злоупотребления при несостоятельности (банкротстве): Моногр. / Под ред. О.А. Беляевой. М.: Юстицинформ, 2020. 184 с. и пр.

Заключение брачного договора с недобрыми целями представляет еще один пример злоупотреблений членов семьи. При этом обнаруживается все большее его использование в различных сферах правоотношений, а не только в области банкротства, как происходило до этого См., например: Костина О.В., Любанов В.Е. Реализация принципа добросовестности в делах о несостоятельности (банкротстве) наследственной массы // Современный юрист. 2019. N 1. С. 46 - 60; Морхат П.М. Режим общей собственности супругов: коллизии банкротного и семейного законодательства // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2019. N 2. С. 60 - 73 и пр.. Так, несмотря на то что пример, предложенный в начале, ставит вопрос о влиянии условий брачного договора на интересы потенциальных кредиторов должника - одного из супругов, представляется разумным рассмотреть аналогичную проблему в плоскости корпоративных отношений. В частности, постараться ответить на вопрос о противопоставимости условий брачного договора интересам учредителей (участников) хозяйственного общества в ситуации, когда один из супругов участвует в юридическом лице, а условия брачного договора влияют или могут повлиять на корпоративные права последнего и, соответственно, иных лиц.

Об актуальности темы взаимосвязи семейных и корпоративных правоотношений свидетельствует не только нарастающая правоприменительная практика, но и количество научных исследований . При этом в условиях столкновения различных отраслей законодательства и права разрешение возникшего конфликта в судебной плоскости является справедливым только при учете норм семейного законодательства, а не исключительно гражданского В частности, отдельным аспектам семейно-правового конфликта посвящены такие работы ученых, как: Ершова И.В., Левушкин М. Юридическая судьба бизнеса при расторжении брака и наследовании. М.: Проспект, 2019. 480 с.; Илюшина М.Н., Чашкова С.Ю. Особенности договорных форм раздела общего имущества супругов предпринимательского назначения // Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 3. С. 25 - 33; Левушкин А.Н. Юридическая природа бизнеса супругов в цивилистической парадигме // Гражданское право. 2020. N 2. С. 3 - 7; Малявина Н.Б., Баукина И.И. Обращение взыскания на имущество одного из супругов // Российский судья. 2018. N 4. С. 16 - 21; Михальчук Ю., Горева А. Семейно-корпоративные споры: от раздела общего имущества до вмешательства // Цивилистика. 2021. Т. 1. N 3. С. 120 - 157; Олейник Е.В. Доля общества с ограниченной ответственностью как объект совместной собственности супругов в Российской Федерации и государствах - членах Евразийского экономического союза // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. N 1. С. 32 - 36; Скловский К.И. Права учредителя хозяйственного общества и режим супружеского имущества // ЭЖ-Юрист. 2000. N 10; Чефранова Е.А. Правовые вопросы уведомления кредиторов о заключении, изменении и расторжении брачного договора // Нотариальный вестник. 2022. N 4. С. 5 - 14 и пр. Определение Верховного Суда РФ от 14 января 2005 г. N 12-В04-8.

Конфликт между семейными и корпоративными интересами преимущественно возникает в ситуации, когда хозяйственное общество учреждено не одним лицом (кем-либо из супругов), а объединением нескольких лиц. В таком случае фактически речь идет о существовании двух возможных ситуаций:

1) интересы множественности, в которую входят супруги, противопоставлены интересам объединения, включающего в себя учредителей (участников) юридического лица;

2) интересы одного из супругов (не участника бизнеса) противопоставлены интересам множественности лиц, включающей в себя участников юридического лица (в том числе второго супруга), - ситуация, имеющая место при наличии конфликта между супругами.

При этом в любое из вышеописанных состояний можно перейти, так что они не являются раз и навсегда данными. Уяснение того, какая из предложенных ситуаций имеет место, напрямую влияет на правовые средства превенции потенциальных злоупотреблений и устранения последствий недобросовестных действий.

В большем приближении к теме исследования (столкновении семейного и корпоративного законодательства) обнаруживается несколько проблемных аспектов, рассмотренных иными авторами: допустимость вмешательства второго супруга (не участника) в хозяйственную деятельность компании, в частности возможность обжалования принятых решений, допустимость оспаривания сделок, направленных на отчуждение или иную передачу долей или акций компании (то, что было исследовано в работе К.И. Скловского); допустимость раздела такого имущества между супругами, в том числе в условиях, когда бизнес-актив возник до заключения брака, но во время брака был существенно увеличен в стоимости за счет общего имущества супругов, а также иные вопросы, связанные с разделом имущественной массы лиц, ранее состоявших в браке (то, что было исследовано в работе Ю. Михальчук и А. Горевой, а также в отдельных параграфах монографии под ред. И.В. Ершовой и М. Левушкина).

В рамках настоящей работы интерес сосредоточен на ответе на вопрос о допустимости противопоставления условий брачного договора, которые не были сообщены иным участникам хозяйственного общества и фактически перераспределяют корпоративное участие. Подобное перераспределение может быть выражено следующим образом:

(1) условиями брачного договора предусмотрено, что на случай расторжения брака бизнес-актив в полном либо частичном объеме перейдет в имущественную массу супруга, не являющегося участником хозяйственного общества; более того, условиями брачного договора может быть предусмотрено такое перераспределение доли участия или акций, что фактически в руках второго супруга (не участника общества) может оказаться контрольный пакет акций или ключевой для управления объем долей;

(2) условиями брачного договора может быть предусмотрена необходимость согласования со вторым супругом (не участником общества) отдельных сделок, например о передаче долей или акций в качестве предмета залога или об отчуждении указанных объектов третьим лицам и пр.; аналогичным образом в условиях брачного договора могут содержаться положения об обязательности согласования со вторым супругом решений, касающихся иных связанных с хозяйственной деятельностью общества вопросов;

(3) условия брачного договора могут предусматривать распределение в пользу второго супруга бизнес-активов, которые были созданы до вступления в брак, ввиду, например, предоставления в период существования брака существенного финансирования за счет личных средств второго супруга-неучастника и пр.

При этом предложенные и иные потенциальные подобные условия могут касаться не только случаев именно расторжения брака, но и условий существования действующих брачных отношений, что прямо следует из положений ст. 40 СК РФ, в силу которых брачным договором признается соглашение лиц, определяющих имущественные права и обязанности супругов в браке и (или) в случае его расторжения.

Если вернуться к первоначально предложенным двум допустимым ситуациям, складывается такая система правовых координат, в плоскости которой та или иная сторона остается в проигрыше: в частности если супруги объединены друг с другом, то такие условия брачного договора могут впоследствии перераспределить объем корпоративного контроля, подставить под обоснованное сомнение совершенные хозяйственным обществом сделки и/или принятые решения; в случае же возникновения между супругами конфликта или изначального его существования условия брачного договора во взаимосвязи с положениями учредительных документов могут привести к блокированию прав супруга - не участника общества, который вопреки ожиданиям о корпоративном участии в хозяйственной жизни общества сможет получить только денежную компенсацию стоимости доли, и далеко не всегда рассчитанную корректно. Помимо этого, существует еще менее предсказуемая ситуация, когда осуществляется раздел совместного имущества супругов, и второй (конфликтующий) супруг приобретает корпоративные права в соответствующем обществе, что в перспективе может повлечь полное уничтожение хозяйственной деятельности последнего.

Более того, в силу абз. 4 п. 8 ст. 23 Закона об обществах с ограниченной ответственностью общество не вправе выплачивать действительную стоимость доли или части доли в уставном капитале общества либо выдавать в натуре имущество такой же стоимости, если на момент этих выплаты или выдачи имущества в натуре оно отвечает признакам несостоятельности (банкротства) в соответствии с Федеральным законом о несостоятельности (банкротстве) либо в результате этих выплаты или выдачи имущества в натуре указанные признаки появятся у общества.

С точки зрения потенциальной противопоставимости предложенных условий брачного договора интересам иных участников юридического лица обнаруживаются два ключевых аспекта (с учетом текущей практики): 1) сопоставление даты заключения брачного договора и возникновения соответствующего бизнес-актива; 2) содержание учредительных документов хозяйственных обществ определенных видов (общества с ограниченной ответственностью и непубличного акционерного общества).

Последнее связано с положениями корпоративного законодательства, отдельные нормы которого устанавливают некоторые ограничения по сделкам с долями или акциями общества. Так, в п. 10 ст. 21 Федерального закона от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" Федеральный закон от 8 февраля 1998 г. N 14-ФЗ "Об обществах с ограниченной ответственностью" // СПС "КонсультантПлюс". и п. 5 ст. 7 Федерального закона от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" Федеральный закон от 26 декабря 1995 г. N 208-ФЗ "Об акционерных обществах" // СПС "КонсультантПлюс". (далее - Закон об акционерных обществах) установлено, что уставом общества (с ограниченной ответственностью или непубличного общества, поскольку для публичных акционерных обществ такого не предусмотрено) может быть предусмотрена необходимость получения согласия иных участников/акционеров на отчуждение долей (или акций) третьим лицам, что приобретает ключевое значение в случае раздела имущества супругов даже при наличии брачного договора, по условиям которого соответствующий актив переходит другому супругу.

Фактически в указанных положениях зафиксирована идея о необходимости получения согласия иных участников общества для включения в его состав новых членов, что вполне логично с учетом того обстоятельства, что в указанных видах обществ состав участников имеет принципиальное значение. В судебной практике обнаруживаются примеры, когда наличие такого указания в учредительном документе общества влечет невозможность для супруга (в случае раздела имущества даже с учетом положений брачного договора) приобрести корпоративные права по отношению к такому обществу, и без получения согласия иных лиц указанный супруг получает только денежную компенсацию доставшегося актива Предложенный вывод подтверждается многочисленной судебной практикой, например Постановление ФАС Центрального округа от 27 декабря 2011 г. по делу N А68-339/2011; Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 16 апреля 2018 г. N Ф10-908/2018 по делу N А84-2753/2017; Определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 6 апреля 2021 г. N 305-ЭС20-22249 по делу N А40-324092/2019; Постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 9 ноября 2011 г. по делу N А68-339/2011; пункт 1.3 Обзора судебной практики по спорам с участием регистрирующих органов N 3 (2020), утвержденного письмом ФНС России от 30 октября 2020 г. N КВ-4- 14/17869@ и пр. // СПС "КонсультантПлюс"..

В ситуации с непубличным акционерным обществом принципиально решение вопроса остается примерно таким же, но с некоторыми особенностями: если участник намерен передать соответствующие акции в рамках брачного договора второму супругу (как на случай расторжения брака, так и в иных ситуациях), то он должен получить согласие на такое отчуждение от иных акционеров общества (абз. 3 п. 5 ст. 7 Закона об акционерных обществах); отсутствие такого согласия влечет впоследствии невозможность раздела указанного имущества; второй супруг вправе рассчитывать только на денежную компенсацию. Более того, если все же раздел будет произведен, иные акционеры вправе оспорить такую сделку в течение трех месяцев с даты, когда они узнали или должны были узнать о соответствующем нарушении, при этом необходимо доказать, что вторая сторона сделки (второй супруг) знала или должна была знать о наличии в уставе общества ограничивающих положений.

Таким образом, в условиях потенциального конфликта положений брачного договора и устава, последний будет иметь преобладающее значение, и наличие в его содержании ограничивающих элементов влечет нивелирование условий брачного договора. В то же время в контексте непубличных обществ представляется сложным доказать знание второго супруга о наличии в учредительном документе ограничений и/или запретов по распоряжению акциями Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации от 17 августа 2021 г. N 5-КГ21-91-К2 // СПС "КонсультантПлюс"., в связи с чем последующее обжалование произведенного отчуждения указанного актива в пользу второго супруга (при недобросовестности участников брачного союза) видится трудоемким и непредсказуемым процессом.

При отсутствии каких-либо ограничений или запретов (поскольку априори в силу закона они не установлены) положения брачного договора (и, соответственно, интересы второго супруга) будут превалировать над правами и интересами участников общества.

Фактически складывается ситуация, при которой у супруга - участника общества всегда имеется альтернативный план действий на любой случай развития событий: при отсутствии конфликта между ним и вторым супругом и при отсутствии установленных ограничений в учредительном документе общества корпоративный контроль и принадлежность долей/акций могут быть самовольно распределены указанными лицами без учета интересов иных участников; в случае же возникновения конфликта между супругами тот, кто осуществляет предпринимательскую деятельность, может в оперативном порядке внести изменения в учредительный документ, заблокировав тем самым действие условий брачного договора Определение ВС РФ от 3 июня 2014 г. N 5-КГ14-9 // СПС "КонсультантПлюс"..

<17> Данный механизм вполне реален, поскольку судебные органы исходят из невозможности внесения таких изменений в учредительный документ только после подачи иска о разделе имущества или в процессе его рассмотрения; в связи с этим до инициирования судебного спора о разделе имущества второй супруг свободен в принятии корпоративных решений, в том числе связанных с изменением устава, которые потенциально могут привести к невозможности приобретения вторым супругом корпоративных прав. Вывод о недопустимости изменения учредительного документа после начала спора о разделе имущества был отражен в

Подобный вывод обоснован ссылками на предложенные позиции ВС РФ, согласно которым если брачный договор заключен до возникновения обязательств (и, соответственно, эту идею можно расширить и указать как "до возникновения иных правоотношений"), то кредиторов (а более глобально - третьих лиц) необязательно уведомлять для того, чтобы им можно было противопоставить условия брачного договора. Получается, что, если брачный договор заключен до создания юридического лица и/или до приобретения долей участия или акций в акционерном обществе, информировать иных учредителей (участников) общества о его содержании не требуется; в то же время условия такого брачного договора могут быть им противопоставлены.

Ученые высказывают позицию о том, что, возможно, ВС РФ сделал в рамках вышепредложенного спора исключение, которое не найдет своего повторения в судебной практике Справедливости ради стоит отметить, что преобладающей среди судебных органов является позиция о том, что независимо от даты возникновения правоотношений и подписания брачного договора, если стороны хотят противопоставить условия брачного договора третьим лицам, они обязаны уведомить таких лиц о наличии и условиях брачного договора; в противном случае условия такого брачного договора не будут противопоставлены кредиторам - на это, например, указано в Определении ВС РФ от 11 января 2022 г. N 4-КГ21-51-К1; в Определении Первого кассационного суда общей юрисдикции от 20 ноября 2019 г. N 88-366/2019; в Постановлении Арбитражного суда Московского округа от 9 октября 2019 г. N Ф05-343/2018 по делу N А41-34959/2016; в Определении Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2016 г. N 10-КГ16-5; Апелляционном определении Свердловского областного суда от 14 марта 2017 г. по делу N 33-4612/2017; на это также указывает п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25 декабря 2018 г. N 48 "О некоторых вопросах, связанных с особенностями формирования и распределения конкурсной массы в делах о банкротстве граждан" и пр. // СПС "КонсультантПлюс"., однако с учетом иных аналогичных примеров у автора настоящей работы такой уверенности нет, - например, в Определении ВС РФ от 26 января 2021 г. N 5-КГ20-150-К2 суд также повторил вывод о том, что супруги не обязаны при принятии на себя обязательств предупреждать кредитора о том, что у них имеется ранее заключенный брачный договор, который тем не менее будет противопоставлен такому кредитору независимо от его знания; позиция о том, что неуведомление кредитора о наличии брачного договора меняет для последнего имущественный режим, была высказана и в практике иных судов, например в Постановлении АС Поволжского округа от 21 марта 2017 г. по делу N А12-46986/2015. Так что допустимо предположить, что судебные органы осознанно допускают возможность противопоставления условий брачного договора иным участникам оборота, не осведомленным о наличии и условиях такого соглашения.

Сомнения исследователей относительно корректности такого подхода (пусть даже в порядке исключения) вполне разумны. В самом общем виде идея противопоставимости заключается в возможности изменения правовой обстановки для третьего лица соглашением двух иных, и общее правило, встречающееся в разных сферах правоотношений, закрепляет недопустимость противопоставления третьим лицам условий соглашения, о которых они не знали и не могли знать, - в п. 3 ст. 308 Гражданского кодекса Российской Федерации Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30 ноября 1994 г. N 51-ФЗ // СПС "КонсультантПлюс". (далее - ГК РФ) указано, что обязательство не создает обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон (для третьих лиц); п. 4 ст. 339.1 ГК РФ закрепляет, что залогодержатель в отношениях с третьими лицами вправе ссылаться на принадлежащее ему право залога только с момента совершения записи об учете залога за исключением случаев, когда третье лицо знало или должно было знать о существовании залога ранее этого; в силу абз. 5 п. 14 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 ноября 2011 г. N 73 "Об отдельных вопросах практики применения правил Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре аренды" в силу ст. 308 ГК РФ права, предоставленные лицу, пользующемуся имуществом по договору аренды, не прошедшему государственную регистрацию, не могут быть противопоставлены им третьим лицам и пр.

Иными словами, до тех пор, пока информация о наличии соглашения и его условий каким-либо образом не стала публичной (т.е. не доведена до третьих лиц), последнее не может быть противопоставлено таким лицам, которые объективно не знают и не должны знать о договоренностях двух других участников.

Подобная логика применима в любой области отношений, включая корпоративные. В этой связи видится более корректным подход, согласно которому независимо от даты заключения брачного договора, если его условия затрагивают корпоративные правоотношения иных участников общества, для целей противопоставления условий такого брачного договора он должен быть доведен до сведения иных учредителей (участников); в противном случае юридически для них такого соглашения не существует.

В то же время мыслима ситуация, когда такое информирование не нужно, - это крайне специфический случай, когда условия брачного договора фактически не затрагивают корпоративные права иных участников общества; никак их не умаляют и не ограничивают. Это касается тех ситуаций, когда супруги фактически заключают брачный договор не для целей полноценного перераспределения активов, а, скорее, для предотвращения потенциальных судебных споров на случай расторжения брака, когда раздел имущества будет произведен по правилам о равенстве долей (и так установленных законом), но на основании такого соглашения, а не судебного акта.

Условия брачного договора в таком случае могут фактически не менять имеющийся режим, например, участник общества по -прежнему им и останется; другой супруг не будет вторгаться в сферу предпринимательской деятельности общества. Тогда уведомление иных участников общества видится излишним.

Отчасти указанная позиция следует из анализа отдельных судебных актов, принятых КС РФ, в частности Определения от 13 мая 2010 г. N 839-О- О Определение Конституционного Суда РФ от 13 мая 2010 г. N 839-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалоб граждан Козловой Марины Николаевны и Козлова Сергея Сергеевича на нарушение их конституционных прав пунктом 1 статьи 46 Семейного кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс"., от 4 декабря 2003 г. N 456-О -О "Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Октябрьского районного суда города Ижевска о проверке конституционности абзацев первого и второго пункта 1 статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации" // СПС "КонсультантПлюс". и Постановления от 12 июля 2007 г. N 10- П Постановление Конституционного Суда РФ от 12 июля 2007 г. N 10-П "По делу о проверке конституционности положения абзаца третьего части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан В.В. Безменова и Н.В. Калабуна" // СПС "КонсультантПлюс"., в силу которых неуведомление кредиторов о наличии и содержании брачного договора влечет привлечение к ответственности такого должника (стороны брачного договора) независимо от условий соответствующего брачного соглашения. В связи с этим, если по условиям брачного договора совместное имущество перераспределено таким образом, что одна из сторон в существенной мере лишается того, на что могла рассчитывать в условиях законного режима, кредитор такого супруга в обязательном порядке должен быть проинформирован о брачном договоре. Указанная информационная обязанность - необходимое условие сохранения баланса интересов участников соответствующих правоотношений, поскольку направлена на защиту интересов кредиторов от недобросовестного поведения должника и связанных с ним лиц (в данном случае членов его семьи).

В судебной практике также обнаруживаются примеры, когда в подобных случаях вопиющее нарушение прав третьих лиц условиями брачного договора все же влечет нивелирование последнего. В одном из дел, рассмотренных судом общей юрисдикции, был сделан вывод о том, что брачный договор не может препятствовать праву потерпевшего от преступления восстановить нарушенное имущественное право за счет имущества осужденного, приобретенного в период брака Определение Второго кассационного суда общей юрисдикции от 5 декабря 2019 г. по делу N 88-1423/2019 // СПС "КонсультантПлюс"..

В то же время, если установленный договором режим фактически не меняет порядка распределения совместного имущества в силу закона, информировать иных лиц о наличии брачного договора не требуется.

Однако вышепредложенные судебные позиции ВС РФ и иных судов, допустившие ситуацию противопоставимости условий брачного договора непроинформированным кредиторам, не позволяют сказать, что в рамках таких споров были рассмотрены именно такие случаи, когда интересы соответствующих кредиторов не затрагивались. Напротив, в предложенных примерах они существенным образом нарушались, и уведомление о наличии брачного договора должно было иметь принципиальное значение.

Опасность наличия брачно-семейной связи кроется не только в потенциальной возможности перераспределения корпоративного контроля, но и объема правомочий такого лица, поскольку, как было указано ранее, брачный договор может содержать условия, ограничивающие объем распорядительной власти и экономически самостоятельного супруга - участника хозяйственного общества.

Например, устоявшейся можно считать судебную практику по вопросу необходимости получения нотариального согласия второго супруга для отчуждения доли в уставном капитале общества с ограниченной ответственностью, так как такая сделка подлежит нотариальному удостоверению (данный вывод следует из взаимосвязанных положений п. 3 ст. 35 СК РФ и п. 11 ст. 21 Закона об обществах с ограниченной ответственностью); при этом такое согласие может потребоваться и в том случае, если лица уже не состоят в зарегистрированном браке, но после его расторжения не произвели раздел совместного имущества, поскольку само по себе расторжение брака не является основанием для изменения законного имущественного режима (подобный вывод был сделан, например, в Определении Приморского краевого суда от 9 июля 2014 г. по делу N 33 - 5797, а также в Определении ВС РФ от 4 июня 2013 г. N 18-КГ13-27).

Мыслимы ситуации установлениях иных ограничений, - например, для передачи бизнес-активов в качестве предмета залога; для принятия решений, которые потенциально могут уменьшить размер доли или количества принадлежащих лицу акций; для согласования условий корпоративного договора, если последний потенциально может затронуть корпоративные и/или имущественные права в отношении принадлежащих супругам объектов и пр. И в случае возникновения спора, связанного с обжалованием действий, совершенных в нарушение установленных ограничений или запретов, предполагается, что суд не будет автоматически принимать сторону добросовестного третьего лица, не осведомленного о наличии брачного договора, особенно в свете последней практики.

В настоящий момент обнаруживаются судебные позиции, согласно которым корпоративными правами в отношении хозяйственного общества наделен тот супруг, на чье имя оформлен актив (доля или акции), например, такая точка зрения высказана в Постановлении АС Центрального округа от 8 апреля 2021 г. по делу N А68-4615/2020, однако в имеющихся примерах отсутствует конфликт с условиями брачного договора, которые затрагивают соответствующие правомочия, в связи с чем оценка рисков в указанной части пока что носит необъективный характер.

Таким образом, с учетом обнаруженных и проанализированных судебных позиций допустимо прийти к следующим ключевым выводам.

1. Условия брачного договора, существенно изменяющие объем корпоративных и иных правомочий супруга - участника хозяйственного общества, могут быть противопоставлены иным участникам такого юридического лица, не осведомленным о наличии такого брачного договора, если указанное брачное соглашение заключено до приобретения соответствующего бизнес-актива (доли участия или акций);

Предложенная в таком виде идея ВС РФ едва ли может быть поддержана и представляется разумной и обоснованной только в том случае, если условия брачного договора фактически не приводят к изменению существующего режима и нарушению прав и законных интересов третьих лиц (в данном случае учредителей (участников) общества).

2. Условия брачного договора, деформирующие объем корпоративного участия как супруга-участника, так и иных лиц, могут быть нивелированы положениями учредительного документа, в силу которых запрещается принятие в состав новых участников без согласия иных членов хозяйственного общества, если они приняты до начала раздела брачного имущества супругов, один из которых участвует в хозяйственном обществе.

Помимо прочего, заслуживающим внимания является механизм противодействия такому поведению недобросовестных членов брачного союза со стороны иных участников юридического лица. Они не могут обращаться в суд с требованием о признании такого брачного договора недействительным, о чем уже не раз было упомянуто в судебной практике Определение Восьмого кассационного суда общей юрисдикции от 14 января 2020 г. N 88-220/2020; Постановление Арбитражного суда Московского округа от 18 декабря 2019 г. N Ф05-18276/2018 по делу N А40-111665/2017 // СПС "КонсультантПлюс"., но воспринимают оборот таким образом, как будто брачный договор не заключен; иными словами, такое соглашение не порождает для них правовых последний.

Думается, что избранный законодателем в этой части подход является разумным и обоснованным, препятствующим необоснованному вторжению третьих лиц в сферу договорной связи участников (в данном случае супругов), которые свободны в установлении любого допустимого законом режима имущества, в связи с чем нарушение интересов третьих лиц условиями такого соглашения лишь прекращает его правовой эффект для соответствующих лиц, но не меняет отношения между его сторонами.

В то же время указанное средство защиты не работает в ситуациях, когда условия брачного договора все же могут быть противопоставлены участникам юридического лица. Возможно, в целом проблему столкновения семейных и корпоративных сфер правоотношений можно было бы решить, распространив на бизнес-активы режим, тождественный тому, который установлен для исключительных прав на охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, в рамках которого общим имуществом являются только доходы, полученные от использования такого результата (абз. 4 п. 2 ст. 256 ГК РФ); при этом брачным договором указанное положение может быть изменено. Калькируя предложенную идею на область корпоративных отношений, было бы уместно указать, что доля в обществе с ограниченной ответственностью или акции в акционерном обществе принадлежат тому супругу, на чье имя они оформлены, а совместным имуществом является доход от их использования.

В таком случае интересы иных участников хозяйственного общества были бы защищены невозможностью изменения условиями брачного договора принадлежности такого актива, а права второго супруга были бы защищены возможностью обращения взыскания на доход, полученный от использования соответствующих активов.

Литература:

1. Ганичева Е.С. Особенности доказывания по делам о защите имущественных прав супругов и пути совершенствования обеспечивающего их реализацию законодательства / Е.С. Ганичева // Журнал российского права. 2020. N 4. С. 126 - 140.

2. Ершова И.В. Юридическая судьба бизнеса при расторжении брака и наследовании / И.В. Ершова, М. Левушкин. Москва: Проспект, 2019. 480 с.

3. Илюшина М.Н. Особенности договорных форм раздела общего имущества супругов предпринимательского назначения / М.Н. Илюшина, С.Ю. Чашкова// Законы России: опыт, анализ, практика. 2010. N 3. С. 25 - 33.

4. Костина О.В. Реализация принципа добросовестности в делах о несостоятельности (банкротстве) наследственной массы / О.В. Костина, В.Е. Любанов // Современный юрист. 2019. N 1. С. 46 - 60.

5. Левушкин А.Н. Юридическая природа бизнеса супругов в цивилистической парадигме / А.Н. Левушкин // Гражданское право. 2020. N 2. С. 3 - 7.

6. Малявина Н.Б. Обращение взыскания на имущество одного из супругов / Н.Б. Малявина, И.И. Баукина // Российский судья. 2018. N 4. С. 16 - 21.

7. Михальчук Ю. Семейно-корпоративные споры: от раздела общего имущества до вмешательства в дела компании / Ю. Михальчук, А. Горева // Цивилистика. 2021. Т. 1. N 3. С. 120 - 157.

8. Морхат П.М. Режим общей собственности супругов: коллизии банкротного и семейного законодательства / П.М. Морхат // Вестник Арбитражного суда Московского округа. 2019. N 2. С. 60 - 73.

9. Олейник Е.В. Доля общества с ограниченной ответственностью как объект совместной собственности супругов в Российской Федерации и государствах - членах Евразийского экономического союза / Е.В. Олейник // Законы России: опыт, анализ, практика. 2019. N 1. С. 32 - 36.

10. Османова Д.О. Злоупотребления при несостоятельности (банкротстве): Монография / Д.О. Османова; Под редакцией О.А. Беляевой. Москва: Юстицинформ, 2020. 184 с.

11. Скловский К.И. Права учредителя хозяйственного общества и режим супружеского имущества / К.И. Скловский // ЭЖ -Юрист. 2000. N 10.

12. Стражевич Ю.Н. Распоряжение долей в уставном капитале общества, находящейся в общей собственности супругов / Ю.Н. Стражевич, О.И. Босык// Сибирское юридическое обозрение. 2019. N 3. С. 270 - 275.

13. Чефранова Е.А. Правовые вопросы уведомления кредиторов о заключении, изменении и расторжении брачного договора / Е.А. Чефранова // Нотариальный вестник. 2022. N 4. С. 5 - 14.

Размещено на Allbest.ru