Оспаривание недобросовестных сделок и сделок должника с неравноценным встречным предложением

Размещено на http://www.allbest.ru/

Оспаривание недобросовестных сделок и сделок должника с неравноценным встречным предложением

Воропаева Наталья Вениаминовна

Магистрант

частное учреждение ВО «Московский финансово-промышленный университет «Синергия»

Аннотация на русском языке

В статье рассматривается тема оспаривания недобросовестных сделок и сделок должника с неравноценным встречным предложением.

Ключевые слова: сделки должника, банкротство.

The summary in English

CHALLENGING UNFAIR DEALS AND DEBTOR'S TRANSACTIONS WITH AN UNEQUAL VALUED OFFER

Voropaeva Natalia Veniaminovna

Master's Degree student НО

Moscow Financial and Industrial University "Synergy"

The article deals with the topic of challenging unfair transactions and transactions of a debtor with an unequal counter offer.

Key words: debtor's transactions, bankruptcy.

Закон о банкротстве в статье 61.2 предусматривает следующие виды «подозрительных сделок»: сделки, совершенные с неравноценным встречным исполнением обязательств, и сделки с целью причинения вреда имущественным правам кредиторов. Для наступления последствий недействительности указанных сделок необходимо соблюдение некоторых специальных условий .

Неисполнение имущественных взысканий в подавляющем большинстве случаев связано с отсутствием имущества должника, на которое можно обратить исполнение. Иногда у должника имущество действительно отсутствует: нет доходов, нет иного имущества либо оно настолько ветхо и малостоимостно, что обращать на него взыскание нецелесообразно.Однако гораздо чаще отсутствие имущества симулируется должником. Одним из наиболее распространенных способов, позволяющих должнику ссылаться на отсутствие у него имущества, является совершение им сделок с неравноценным встречным исполнением преддверии банкротства.

Анализ арбитражной практики позволяет утверждать, что о неравноценности встречного исполнения обязательств другой стороной сделки могут свидетельствовать в том числе следующие обстоятельства:

> передача имущества в обмен на встречное денежное предоставление значительно ниже балансовой и рыночной стоимости имущества (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17 августа 2015 г. № 09АП-28882/2015 по делу № А40-76551/14) ;

> систематическая передача денежных средств под отчет главному бухгалтеру при отсутствии исполнения встречного обязательства в форме предоставления отчетности о расходовании денежных средств либо обязательств их возврата (см. Определение Верховного Суда РФ от 29 января 2016 г. № 304-ЭС15-7530(4) по делу № А45-684/2014).

Рассмотрим пример из практики более подробно . В июле 2015 г. ООО «Коммерческий банк «Профит Банк» (цедент, далее - б`анк) и ООО «Трест Коксохиммонтаж-Трубопроводстрой» (цессионарий, далее - трест) заключили договор цесс`ии. По договору к тресту перешли требования банка к 21 заемщику по 32 кредитным сделкам на общую су`мму 615 млн руб. Независимая оценка уступленной ссудной задолженности не проводилась. Трест в с`вою очередь выплатил банку 390 млн руб. Оплата была осуществлена посредством внутрибанковских проводок: денежные средства были списаны с расчетного счета цессионария, открытого в банке, и зачислены на счет самого банка.

Приказами Банка России от 08.09.2015 у банка отозвана лицензия на осуществление банковских операций и назначена временная администрация по управлению кредитной организацией. В октябре 2015 г. Арбитражный суд г. МосквВі принял к производству заявление Банка России о признании банка банкротом. В конце декабря 2015 г. банк признан несостоятельным. В отношении его открыта процедура конкурсного производства.

Конкурсный управляющий ре`шил, что договор цессии, заключенный между банком и трестом, содержит признаки подозрительной сделки и сделки, направленной на предпочтительное удовлетворение требований треста перед иными кредиторами. В связи с этим он обратился к тресту с предложением о расторжении данного договора.

По взаимному согласию сторон в феврале 2016 г. договор цессии был расторгнут. К банку вернулись права требования к заемщикам в размере 615 млн руб.

Спустя некоторое время конкурсный управляющий реализовал перешедшие к банку требования посредством публичного предложения за 3,9 млн руб. Нетрудно заметить, что данная сумма во много раз меньше цены, уплаченной трестом по расторгнутому договору цессии. При этом банк должен был вернуть тресту денежные средства в размере 390 млн руб. Сделано этого, однако, не бВіло, в связи с чем данное требование треста было включено в реестр требований кредиторов банка.

Данные обстоятельства не устроили конкурсного кредитора банка - ГУП «Мосводосток» (далее - предприятие). Предприятие обратилось в суд с требованием о признании недействительным соглашения о расторжении договора цессии. В качестве формального основания оно вВібрало п. 2 ст. 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». Предприятие утверждало, что сделка была совершена с целью причинения вреда кредиторам, поскольку в результате ее совершения произошло, с одной стороны, незначительное увеличение конкурсной массы, а с другой - существенное увеличение обязательств должника перед трестом по договору банковского счета (на 390 млн руб.).

Суды трех инстанций отказали в удовлетворении заявленных требований. Они исходили из того, что конкурсный управляющий при расторжении договора цессии действовал в пределах полномочий, предоставленных ему ст. 129 Закона о банкротстве. В данном случае отсутствовал такой квалифицирующий признак подозрительной сделки, как факт причинения вреда имущественным правам кредиторов (ст. 61.2 Закона о банкротстве). В результате расторжения договора цессии должнику бВіли возвращены активВі, которые впоследствии реализованы. Вырученная сумма включена в конкурсную массу. Какие-либо расходы, кроме расходов на проведение торгов, банк не понес.

ВС РФ отменил акты нижестоящих судов и отправил дело на новое рассмотрение, исходя из сле`дующего.

Конкурсный управляющий, исполняя возложенные на него обязанности, как разумный и добросовестный менеджер обязан предпринимать мерВі, направленные на поиск, выявление и возврат имущества должника, находящегося у третьих лиц, в том числе посредством оспаривания подозрительных сделок и сделок с предпочтением. При этом главным критерием, на основе которого следует оценивать поведение управляющего, являются интерес`ы должника и его кредиторов. Его действия должны приводить к наполнению конкурсной массы, чтоб`ы, с одной стороны, наиболее полно удовлетворить требования кредиторов и, с другой стороны, защитить имущественную сферу должника.

Договор цессии имел отдельные признаки недействительной сделки. Номинальная стоимость переданных по нему требований почти в два раза превысила согласованную сторонами договорную цену данных требований.

При этом оплата по договору цессии произведена внутрибанковской проводкой со счета треста, открытого в б`анке-должн`ике в преддверии банкротства последнего, когда безналичные деньги треста как записи по счетам банка могли утратить свое назначение в качестве средства платежа ввиду отсутствия денежных средств на корреспондентском счете кредитной организации. Однако в рассматриваемой ситуации изложенного было недостаточно для вывода о несоответствии договора об уступке законодательству о банкротстве.

ВС РФ подтвердил обоснованность представленных предприятием доводов. Он подчеркнул, что договор цессии был выгоден должнику и его кредиторам. В то время как расторжение названной сделки повлекло за собой причинение вреда конкурсной массе. Заемщики по переданной банком дебиторской задолженности фактически являлись неплатежеспособными, обладали признаками сомнительных организаций и не имели возможности рассчитаться по полученным кредитам. Уступка требований тресту, являющемуся связанным с должником лицом, в таком случае преследовала внутригрупповые цели - сокрытие факта высокорискованного кредитования банком ненадежных заемщиков.

В результате заключения соглашения об уступке было прекращено обязательство банка перед трестом на 390 млн руб. Таком образом, трест уже не мог претендовать на включение данной сумм`ы в реестр требований кредиторов банка на случай банкротства последнего и, как следствие, на получение каких-либо средств из конкурсной массы, приобретя взамен низколиквидные требования. После того как не удалось избежать банкротства банка, трест использовал процедуру расторжения договора цессии для изменения сальдо в свою пользу. Требования к заемщикам были возвращены в конкурсную массу и ревизованы на торгах з`а 3,9 млн руб. В то же время по итогам процедурВі конкурсного производства правопреемник треста получил удовлетворение на сумму свыше 53 млн руб., значительно уменьшив размер причитающегося независимым кредиторам.

ВС РФ учел также довод предприятия о том, что конкурсный управляющий, сохранив силу соглашения об уступке, имел ре`альную возможность оспорить операцию по исполнению трестом обязательства по перечислению цены договора цессии посредством внутрибанковской проводки, после чего взыскать с треста долг по договору цессии в сумме 390 млн руб.

Рассмотрим иной пример , как установлено судами и следует из материалов дела, в 2013 году осуществлялась проверка деятельности банка. Главным управлением ЦБ РФ по Санкт-Петербургу (акт от 01.03.2013) было установлено наличие финансовых и правовых рисков у кредитной организации, в том числе наличие риска ликвидности, о чем 20.05.2013 в адрес банка направлено предписание.

В указанный момент Ласкин К.Г. являлся акционером банка с 9,2% акций, а также членом совета директоров банка. Кроме того, Ласкин К.Г. являлся генеральным директором должника и владел долей в обществе с ограниченной ответственностью «Универсам 12», которое владело долями в уставном капиГале должника.

По договору куНли-продажН от 13.05.2013 (регистрация произведена 05.06.2013) Ласкин К.Г. приобрел спорное недвижимое имущество у должника за 34 500 000 руб. Оплата произведена на основании платежных поручений. После этого на основании договора дарения в целях увеличения чистых активов от 06.06.2013 Ласкин К.Г. передал спорные помещения банку.

Конкурсный управляющий, полагая, что названный выше договор купли-продажи является подозрительной сделкой по смыслу пункта 2 статьи 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», а также заключен при наличии признаков злоупотребления правом, обратился в суд с настоящим заявлением, требуя виндицировать спорное недвижимое имущество из владения банка.

Разрешая спор, суд первой инстанции исходил из того, что сделка по купле-продаже не может быть оспорена как подозрительная, поскольку она совершена 13.05.2013, в то время как дело о банкротстве должника возбуждено 17.05.2016, то есть более чем через три года после совершения сделки (договор заключен за пределами периода подозрительности).

Также суд первой инстанции не усмотрел пороков сделки купли- продажи, вВіходящих за пределы специальных оснований оспоримой сделки, в связи с чем счел не подлежащими применению и положения статей 10 и 168 Гражданского кодекса Российской Федерации. Суд указал, что из материалов дела не усматривается намерение сторон причинить вред включенному в реестр кредитору (обществу «Таурус»). Суд указал, что данный кредитор, напротив, приобретая требования к должнику у его прошлых участников, не преследовал разумные экономические цели, что по дтверждает со вместность и х действий и ис ключает на личие приз наков злоупотребления правом.

Кроме того, суд счел пропущенным срок исковой давности по виндикационному требованию (статьи 196 и 199 Гражданского кодекса Российской Федерации), поскольку спорное имущество передано банку 07.06.2013, в то время как требование заявлено 01.11.2016, то есть за пределами трехгодичного срока исковой давности.

Учитывая изложенное, суд первой инстанции отказал в удовлетворении требований конкурсного управляющего.

Отменяя определение суда первой Инстанции, суд апелляционной инстанции указал следующее. Суд согласился с выводом о выходе Даты совершения первой сделки за пределы периода подозрительности, однако счел, что у данной сделки имеются пороки недействительности, выходящие за пределы дефектов оспоримой сделки.

Суд указал, что Ласкин К.Г. приобрел имущество у должника за 34 млн руб., в то время как его рВшочная стоимость составляла 704 млн руб., то ест Ь цена была существенно занижена. Из указанного следует, что какой-либо экономический смысл совершения сделки для должника отсутствовал.

Ласкин К.Г. являлся заинтересованным лицом как по отношению к банку, так и по отношению к должнику. При этом суд указал, что наличие у Ласкина К.Г. цели обогащения одного из юридических лиц, в отношении которого у него имелся личный интерес, не может быть признано законным основанием для нарушения прав должника, у которого было изъято спорное имущество. Ласкин К.Г. воспользовался своим положением контролирующего должника лица в целях лишения его имущества без соразмерного встречного предоставления. Такое поведение свидетельствует о наличии в действиях Ласкина К.Г. признаков злоупотребления правом.

Суд апелляционной инстанции также отклонил вывод о заинтересованности кредитора (общества «Таурус») в отношении должника. Суд указал, что требование данного кредитора подтверждено вступившим в законную силу судебным актом (статья 16 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Сославшись на разъяснения, изложенные в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федераций от 30.04.2009 №32 «О некоторых вопросах, связанных с оспариванием сделок по основаниям, предусмотренным Федеральным законом «О несостоятельности (банкротстве)», суд указал, что срок исковой давности по требованию о признании сделки недействительной Как совершенной со злоупотреблением правом не пропущен. Суд также отметил, что в данном случае требование о виндикации спорного имущества производно от требования об оспаривании сделки и направлено на восстановление нарушенных прав должника именно в связи с оспариванием совершенной им сделки в рамках дела о несостоятельности (статьи 301 и 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, пункт 16 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федераций от 23.12.2010 № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы ГІІ.1 Федер`ального закона «О несостоятельности (банкротстве)»). Срок на предоставление судебной защиты в виде права на виндикацию в данном случае не может начать течь ранее момента получения права на предоставление такой защиты в виде права оспаривания сделок должника.

Учитывая изложенное, суд апелляционной инстанции удовлетворил заявленные требования.

Суд округа согласился с вВіводами суда апелляционной инстанции о порядке применения норм об исковой давности, однако счел ошибочными выводы о наличии признаков злоупотребления правом при совершении сделок, о в`ыходе пороков договора купли-продажи за пределы дефектов подозрительной сделки. Суд указал, что поведение ли`ц, участвующих в спорных операциях, не давало поводов усомниться в законности договоров. В связи с эт`им суд округа отменил постановление суда апелляционной инстанции, оставив в силе определение от 18.07.2017.

Судебная коллегия не мо`жет согласиться с судами трех инстанций в Насти их выводов, касающихся неприменения к спорным отношениям пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве. Как указали суды, оспариваемая сделка заключена 13.05.2013, в то время как дело о банкротстве должника возбуждено 17.05.2016, то есть более чем через три года после совершения сделки (договор заключен за пределами периода подозрительности).

Однако по оспариваемому договору отчуждено недвижимое имущество, право собственности на которое подлежит государственной регистрации. Следует учитывать, что конечной целью конкурсного оспаривания подозрительных сделок является ликвидация последствий недобросовестного вывода активов перед банкротством. Следовательно, необ ходимо при нимать во в нимание не д ату подпис ания сторо нами соглашения, по которому они обяз`ались осуществить передачу имущества, а саму дату фактического вывода активов, то есть исполнения сделки путем отчуждения имущества (статья 61.1 Закона о банкротстве). Конструкция купли-продажи недвижимости по российскому праву предполагает, что перенос титула собственника производится в момент государственной регистрации. Поэтому для соотнесения даты совершения сделки, переход права на основании которой (или которая) подлежит государственной регистрации, с периодом подозрительности учету подлежит дата такой регистрации. Соответствующая позиция изложена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 17.10.2016 № 307-ЭС15-17721 (4). В рассматриваемом случае регистрация произведена 05.06.2013, то есть купля-продажа для целей банкротства считается совершенной в пределах трех лет до возбуждения дела и потому сделка могла быть оспорена по специальным основаниям недействительности, предусмотренным законодательством о несостоятельности. оспаривание недобросовестная сделка должник

Для квалификации договора в качестве подозрительной сделки по основанию пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве необходимо доказать совокупность следующих условий: причинение вреда имущественным интерес ам кредиторо в должника, це ль причине ния вреда и ос ведомленност ь контрагента об указанной цели.

Несмотря на то, что в рассматриваемом случае в пользу заинтересованного лица (директора и владельца долей в капитале участника) отчужден единственный актив должника по цене в 19,9 раз ниже рыночной, что составляло меньше полугодовой выручки от сдачй данного имущества в аренду, при наличии кредиторской задолженности на сумму более 150 млн руб., судебная коллегия не может признать факт наличия цели причинения вреда кредиторам должника.

По своей правовой природе требование арбитражного управляющего о признании подозрительной сделки недействительной представляет собо`ю косвенный иск, заявляемый в интересах конкурсной массы для последующего удовлетворения кредиторов должника. При рассмотрении подобного требования материально-правовые интересВі кредиторов несостояте льного лиц а противопост авляются и нтересам выгодоприобретателей по сделке.

Однако судом первой инстанции установлено, что единственный кредитор по настоящему делу о банкротстве (общество «Таурус») является подконтрольным лицом Ласкина К.Г. как выгодоприобретателя по оспариваемой сделке. Коль скоро названные лица являются заинтересованными, отсутствуют основания полагать, что совершение с делки по отчу ждению акт ива было н аправлено н а причинен ие вреда кредиторам, а потому отсутствует совокупность условий, необходимых для признания подозрительной сделки недействительной.

В связи с этим судебная коллегия усматривает, что действительной целью настоящего иска являлось желание Ласкина К.Г. дезавуировать свое управленческое решение по наделению спорным имуществом банка ввиду потери контроля над ним после введения процедурВі санации, причинив тем самым вред банку и его кредиторам. Однако конкурсное оспаривание не предполагает его использование в целях пересмотра участниками и менеджерами своих управленческих решений.

Учитывая изложенное, следует согласиться с выводами судов первой инстанции и округа об отсутствии оснований для признания оспариваемого договора недействительным и применения виндикации.

Поскольку обособленный спор разрешен правильно, на основании части 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации обжалуемые судебные акты подлежат оставлению без изменения, а кассационная жалоба конкурсного управляющего - без удовлетворения.

Таким образом, статья 61.2 Федерального закона от 26.10.2002 № 127- ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» допускает оспаривание в судебном порядке подозрительных сделок, совершенных должником в течение одного года до принятия заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления.

Литература:

1. Гражданский кодекс Российской Федерации (часть первая) от 30.11.1994 № 51-ФЗ (ред. от 31.07.2020) // Собрание законодательства РФ. -- 1994. -- № 32. -- Ст. 3301.

2. «Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации» от 24.07.2002 № 95-ФЗ (ред. от 08.12.2020)// «Парламентская газета», № 140141, 27.07.2002

3. Сорокин А. Признание «подозрительных» сделок должника недействительными // Административное право. 2016. № 1. С. 99 - 104.

4. Определением Верховного Суда РФ от 2 марта 2016 г. № 305- ЭС15-12239 отказано в передаче дела № А40-76551/2014 в Судебную коллегию по экономическим спорам Верховного Суда РФ для пересмотра в порядке кассационного производства данного Постановления // СПС «КонсультантПлюс».

5. Определение Верховного Суда РФ от 23.04.2018 № 305-ЭС17- 6779(2) по делу № А40-181328/2015// СПС «КонсультантПлюс: Судебная практика»

6. Определение Верховного Суда РФ от 09.07.2018 № 307-ЭС18- 1843 по делу № А56-31805/2016 // СПС «КонсультантПлюс: Судебная практика»

Размещено на Allbest.ru