О нарушениях в сфере уголовно-процессуального согласования и их последствиях

Размещено на http://www.allbest.ru/

О нарушениях в сфере уголовно-процессуального согласования и их последствиях

Александр Александрович Насонов

Аннотация

В статье рассматриваются нарушения, допускаемые в сфере уголовно-процессуального согласования. Обосновывается, что данные нарушения могут причинять вред правам и законным интересам участников уголовного судопроизводства. Указанный вред наряду с другими факторами (причинной связью между соответствующим нарушением и вредом; виной нарушителя из числа субъектов, участвующих в согласовании) влияет на формирование системы оснований уголовно-процессуальной ответственности. Приводятся примеры санкций за нарушения, допускаемые в сфере согласования. Аргументируется, что упомянутые санкции играют важную роль в механизме правового регулирования. Они не только направлены на восстановление законности в соответствующей сфере, но и являются стимулом правомерного поведения участников уголовного судопроизводства в будущем. Показано, что одними только санкциями не минимизировать ошибок в сфере согласования. Поддержание состояния законности в указанной сфере предполагает надлежащую правовую регламентацию вопросов, охватываемых ею; полномасштабную работу по совершенствованию правоприменительной деятельности. Резюмируется, что устранение нарушений в сфере согласования имеет принципиальное значение для уголовного судопроизводства и его институтов.

Ключевые слова: согласование, участник уголовного судопроизводства, руководитель следственного органа, следователь, прокурор, обвиняемый, нарушения, уголовно-процессуальная ответственность, санкции, судебные решения

нарушение согласование санкция

ON VIOLATIONS IN THE SPHERE OF CRIMINAL PROCEDURAL COORDINATION AND THEIR CONSEQUENCES

Alexander Alexandrovich Nasonov

Abstract

The article deals with violations committed in the sphere of criminal procedural coordination. The author justifies these violations may infringe the rights and legitimate interests of participants in criminal proceedings. Along with other factors (the causal relationship between the relevant violation and harm; the guilt of the violator from the subjects involved in the coordination) mentioned harm affects the formation of a system of grounds for criminal procedural responsibility. Examples of sanctions for violations committed in the sphere of coordination are given. It is argued that mentioned above sanctions play an important role in the mechanism of legal regulation. They are not only aimed at restoring legality in the relevant sphere, but also serve as an incentive for the lawful behavior of participants in criminal proceedings in future. The author demonstrates it is impossible to minimize mistakes in the sphere of coordination by using sanctions only. To maintain the state of legality in this sphere involves proper legal regulation of the issues covered by it; large-scale work to improve law enforcement activities. It is summarized that the elimination of violations in the sphere of coordination is of fundamental importance for criminal proceedings and its institutions.

Keywords: coordination, participant in criminal proceedings, head of the investigative body, investigator, prosecutor, accused, violations, criminal procedural responsibility, sanctions, court decisions

Согласование является неотъемлемой составляющей механизма процессуального регулирования в России. У этого есть свое объяснение, уходящее корнями в историю. Еще на заре становления отечественного права получение согласия было необходимой частью процедуры, сопровождающей отношения между людьми. Подтверждение тому можно найти в Двинской уставной грамоте 1397 г. (ст. 13) Уставная грамота Василия Дмитриевича жителям Двинской земли в 1397 г. URL: https://constitutions.ru/ ?p=5178 (дата обращения: 27.01.2024)., Новгородской судной грамоте 1440--1471 гг. (ст. 21) Новгородская судная грамота 1440--1471 гг. // Памятники русского права. Вып. 2: Памятники права феодально-раздробленной Руси XII--XV вв. / под ред. С. В. Юшкова; сост. А. А. Зимин. Москва: Госюриздат, 1953. 442 с., Судебнике 1550 г. (ст. 16) Судебник Царя и Великого Князя Иоанна VI Василье-вича 1550 г. URL: http://www.historyru.com/docs/rulers/ivan-4/ ivan-4-doc-sudebnik.html#/overview (дата обращения: 18.01.2024)., Воинском уставе 1716 г. «Кратком изображении процессов или судебных тяжеб» (часть третья, ст. 12) Воинский устав 1716 г. Краткое изображение про-цессов или судебных тяжеб. URL: http://www.adjudant.ru/ regulations/1716-03.htm (дата обращения: 27.01.2024).. Наибольшая востребованность в механизмах согласия наблюдается в период Судебной реформы 1864 г. Категория «согласие» активно представлена в тексте Устава уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. (далее -- УУС) (например, ст. 97, 161--162, 180, 576 и др.) Устав уголовного судопроизводства от 20 ноября 1864 г. // Информ.-правовой портал «Гарант». URL: https:// base.garant.ru/57791498/ (дата обращения: 27.01.2024).. Анализ указанного нормативного акта позволяет утверждать, что согласительные средства пронизывают не один, а многие уголовно-процессуальные институты, охватывают собой не только властных, но и невластных субъектов. Вместе с тем в УУС уделяется особое внимание необходимости соблюдения основного свойства согласия -- добровольности (например, ст. 102). В советский период процедура согласования была очень востребована в период действия УПК РСФСР 1960 г. [1] (например, ст. 251, 266, 283, 284 и др.). Но наибольшее применение в уголовно-процессуальной деятельности согласительные механизмы получили в период действия Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (далее -- УПК РФ). Достаточно сказать, что термин «согласие» и его производные упоминаются в тексте данного кодифицированного акта около 180 раз.

Такое повышенное внимание государства к механизмам, обозначаемым указанным термином, не случайно. Благодаря им не только достигается консенсус между сторонами по тем или иным вопросам, сопровождающим производство по уголовному делу, но и осуществляется координация деятельности публичных субъектов, занятых в уголовном судопроизводстве. Наконец, с помощью согласования реализуется определенный сегмент контрольно-надзорной деятельности, который в уголовно-процессуальной сфере выступает важной гарантией реализации назначения уголовного судопроизводства, предусмотренного ст. 6 УПК РФ.

Именно в ходе контрольно-надзорной деятельности выявляются нарушения, совершаемые в сфере согласования. Устранение их имеет принципиальное значение для уголовного судопроизводства, поскольку сбой в системе согласования часто сопровождается нарушением прав его заинтересованных участников. Иными словами, речь идет о совершении соответствующими лицами процессуального правонарушения в сфере уголовнопроцессуального согласования. Подобным же образом в науке уголовно-процессуального права к понятию правонарушения подходили и ранее. Правда, его рассматривали не применительно к согласованию, а в более общем формате. М. С. Строгович писал следующее: «Если действиями лица нарушен закон, это нарушение законности, нарушение права, т. е. правонарушение, и оно должно быть устранено» [2, с. 194--195].

Очевидно, что нарушение прав участников можно рассматривать в качестве вредного последствия несоблюдения законности в сфере согласования.

Вредные последствия, наступающие в результате нарушения правил получения согласия в уголовном судопроизводстве, -- это одно из условий наступления уголовно-процессуальной ответственности в рассматриваемых случаях. Однако для возникновения уголовно-процессуальной ответственности указанного условия явно недостаточно. Для этого необходимы также причинная связь между соответствующим нарушением и вредом; а также вина нарушителя из числа субъектов, участвующих в согласовании. Вина применительно к рассматриваемой ситуации часто приобретает форму неосторожности, что типично для ситуации возникновения уголовно-процессуальной ответственности. З. Ф. Коврига в свое время справедливо отмечала следующее: «Неосторожная форма вины будет в том случае, когда должностное лицо понимает, что выводы, сделанные им в решении по делу, не вытекают в полной мере из имеющихся доказательств, являются сомнительными, но надеется, что, может быть, ошибки нет, или надзорная инстанция ее не заметит. Должностное лицо может преднамеренно нарушить требование процессуального закона, надеясь, что это не отразится на выводах по делу и останется незамеченным в вышестоящих инстанциях (самонадеянность в отношении последствий нарушения)» [3, с. 68].

Если же действия нарушителя носили умышленный характер, то впору говорить не только об уголовно-процессуальной, но и об уголовно-правовой ответственности.

Итак, система оснований уголовно-процессуальной ответственности за нарушения, допущенные в сфере согласования, охватывает действия субъектов согласования, нарушающие предписания закона в сфере согласования; наличие вредных последствий; причинную связь между соответствующим нарушением и вредными последствиями; вину нарушителя.

Формой выражения уголовно-процессуальной ответственности является санкция. Санкции за нарушения, допущенные в сфере согласования, могут быть различными. Среди них следует назвать отмену судом вышестоящей инстанции решения нижестоящего суда, которым:

а) либо признается законным и обоснованным согласие лиц, осуществлявших уголовное преследование, на выполнение действий, принятие решений, переход к определенным производствам, в то время как лицо не должно было его давать;

б) либо игнорируется отсутствие согласия участников уголовного судопроизводства, наличие которого необходимо для вынесения законного приговора.

Указанные последствия наступают в ответ на несоблюдение требований закона, предъявляемых к согласовательному процессу в уголовном судопроизводстве. В качестве санкции за нарушения в сфере согласования следует рассматривать отмену вышестоящей инстанцией постановления суда о применении такой меры пресечения, как заключение под стражу, или о продлении ее срока. Так, по одному из уголовных дел апелляционная инстанция Амурского областного суда отменила постановление Свободненского городского суда Амурской области от 1 июля 2015 г. о продлении на срок, равный 24 суткам, а всего до 6 месяцев 24 суток, срока содержания под стражей Б., обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 162 Уголовного кодекса Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (далее -- УК РФ). Причиной послужило то, что ходатайство о продлении срока содержания под стражей на превышающий 6 месяцев срок, вопреки положениям ч. 2 ст. 109 УПК РФ, было согласовано не с руководителем следственного органа по субъекту Российской Федерации, а с начальником СО МО МВД России «Свободненский», у которого отсутствовали соответствующие полномочия . В результате Б. из-под стражи был освобожден Обзор практики рассмотрения судами ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу и о продлении срока содержания под стражей: утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 18 января 2017 г. URL: https://vsrf.ru/Show_pdf.php? Id=11238&ysclid=lrqgubmdiz573511673 (дата обращения: 27.01.2024)..

В данном случае санкцией за нарушение условий согласования будет отмена судом вышестоящей инстанции решения нижестоящего суда, которым признается законным и обоснованным согласие должностного лица на обращение с ходатайством о продлении срока содержания под стражей, в то время как именно это лицо (начальник СО МО МВД России «Свободненский») не должно было его давать.

Еще один пример наступления уголовно-процессуальной ответственности за нарушение требований, предъявляемых законом к согласованию. Судебная коллегия по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 6 октября 2020 г. отменила апелляционное постановление в отношении А., осужденного по п. «б» ч. 2 ст. 158 УК РФ, и передала уголовное дело на новое апелляционное рассмотрение ввиду следующего. Приговор был постановлен в порядке главы 40 УПК РФ, требующей получения у лица согласия с обвинением. Применение указанной процедуры предполагает, что согласие обвиняемого должно быть осознанным. Лицо должно осознавать характер и последствия своего согласия. Однако заключение экспертов, участвовавших в производстве комиссионной судебно-психиатрической экспертизы, проводимой в отношении А., содержит противоречивые выводы, ставящие под сомнение его возможность в полной мере осознавать характер и последствия заявленного им ходатайства о рассмотрении дела в особом порядке. Судом первой инстанции не была дана надлежащая оценка выводам из названного заключения Определение Судебной коллегии по уголовным делам Второго кассационного суда общей юрисдикции от 6 октября 2020 г. // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2023. № 2. С. 22--23.. Судом апелляционной инстанции также не было проверено указанное обстоятельство. А согласие, полученное у лица при таких обстоятельствах, не соответствовало требованию законности. Данный дефект согласования свидетельствовал о том, что надлежащее согласие так и не было получено.

В этом случае нарушение условий согласования приравнивается к отсутствию требуемого согласия. Это повлекло уголовно-процессуальную санкцию в виде отмены судом вышестоящей инстанции решения нижестоящего суда, проигнорировавшего отсутствие согласия участника уголовного судопроизводства, наличие которого необходимо для вынесения законного приговора.

Все приведенные примеры не просто демонстрируют негативные последствия, наступающие вслед за нарушениями условий согласования. Они доказывают возможность и необходимость применения уголовно-процессуальной ответственности в случае отступления правоприменителя от процессуальных норм, регламентирующих вопросы согласования. Это необходимо для того, чтобы восстановить законность в соответствующей сфере.

Однако следствием нарушения норм, регламентирующих вопросы согласования, может быть не только наступление уголовно-процессуальной ответственности. Нередко соответствующие нарушения могут привести к упреждающим мерам, позволяющим не допустить урона законности. К таким мерам по праву можно отнести отказ лица в даче согласия по вопросам, относящимся к его компетенции. Таким лицом может быть как властный субъект, так и участник, не имеющий властных полномочий. Среди властных субъектов соответствующим полномочием в настоящее время пользуются руководители следственных органов, начальник органа дознания, прокурор. Суд , разрешая производство следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных ст. 29 УПК РФ, также выступает субъектом согласия, на что ориентирует ст. 165 УПК РФ. Отказ участника уголовного судопроизводства в даче согласия обратившемуся субъекту часто упреждает совершение последним действия, в проведении которого нет необходимости. Причины отказа могут быть разные, но лидирующим среди них является отсутствие основания для проведения соответствующих действий. Именно этим обстоятельством руководствовался Кировский районный суд г. Астрахани, когда своим постановлением от 3 июня 2016 г. отказал в удовлетворении ходатайства следователя о производстве обыска в жилище. Суд в своем постановлении указал, что «следователем ни в постановлении о производстве обыска, ни в материалах дела не приведено доводов и не представлено каких- либо материалов, из содержания которых можно было бы сделать вывод, что именно в этом жилище хранятся указанные выше документы и предметы, имеющие значение для расследуемого уголовного дела». Примечательно, что апелляционная инстанция поддержала позицию районного суда. Его постановление оставлено без изменений, а протест прокурора без удовлетворения Апелляционное определение Астраханского обла-стного суда от 14 июля 2016 г. № 22-1342/16. URL: https://advotax.ru/589-v-obyske-otkazano.html (дата обраще-ния: 22.01.2024).. Очевидно, что данный шаг как районного суда, так и апелляционной инстанции, проверяющей законность и обоснованность его решения, является в первую очередь упреждающей мерой, благодаря которой соблюдается законность при производстве следственного действия. Лишь во вторую очередь обозначенное решение суда можно рассматривать как уголовнопроцессуальную санкцию по отношению к согласию руководителя следственного органа на обращение следователя в суд с ходатайством разрешить производство обыска в жилище.

Упреждающей мерой можно считать также признание Нижневартовским городским судом и судом Ханты-Мансийского автономного округа обыска (апелляционная инстанция), проведенного в жилище без судебного решения, незаконным. Судебное разрешение на производство следственных действий, ограничивающих конституционные права граждан, является ничем иным как разрешением -- видом уголовно-процессуального согласия. Оно берется согласно п. 5 ч. 2 ст. 29 УПК РФ. Однако по уголовному делу, возбужденному по пп. «а», «в» ч. 2 ст. 115 УК РФ с последующей переквалификацией на п. «з» ч. 2 ст. 111 УК РФ, следователь произвел обыск только на основании своего постановления, ссылаясь на неотложность обыска в жилище Т. Упомянутые выше суды пришли к выводу о том, что представленные следователем материалы не содержат данных, указывающих на обоснованность неотложного производства обыска в жилище; проведение неотложного обыска в жилище не вызывалось срочной необходимостью обнаружения и изъятия у Т. имеющегося у него на законных основаниях огнестрельного оружия (у следователя было достаточно времени для обращения в суд и получения судебного разрешения на производство обыска в жилище) Апелляционное постановление от 23 июля 2020 г. № 22К-943/2020 по делу № 3/3-265/2020. URL: https://sudact.ru/regulai7doc/zbr4OelUcRl4/7ysclicMropu2q 2wf508625460 (дата обращения: 22.01.2024).. В данном случае и суд, рассматривавший указанный вопрос, и суд вышестоящей инстанции не согласились ни с позицией следователя, ни с позицией прокурора. По указанному уголовному делу должно было быть получено судебное разрешение на производство обыска в жилище. То есть, с одной стороны, суд упредил узаконивание допущенных нарушений, с другой -- эти действия, совершенные следователем, предопределили применение санкции. А они очевидны: признание доказательств, полученных в ходе указанного обыска, недопустимыми.

Именно этот результат является санкцией за неполучение такого вида уголовно-процессуального согласия, как судебное разрешение на производство следственного действия, связанного с ограничением конституционных прав граждан.

Упомянутые санкции за нарушение условий согласования играют важную роль в механизме правового регулирования. Они не только направлены на восстановление законности в соответствующей сфере, но и являются стимулом правомерного поведения участников уголовного судопроизводства на будущее.

Очевидно, что одними только санкциями не минимизировать ошибки в сфере согласования. Поддержание состояния законности в указанной сфере предполагает надлежащую правовую регламентацию вопросов, охватываемых ею. Анализ действующего законодательства не позволяет говорить о том, что все проблемы в сфере согласования решены. Наблюдаются как пробелы, так и противоречия в регламентации уголовно-процессуального согласования, о чем достаточно много писалось в юридической литературе. Так, авторы отмечали, что назрела необходимость предусмотреть в УПК РФ основанную на согласовании процедуру медиации [4], позволяющую мягко осуществить примирение сторон, усовершенствовать дефиницию согласия, применяемую в уголовном судопроизводстве [5], расширить сферу согласования за счет наделения полномочиями по даче согласия начальника подразделения дознания для решения отдельных вопросов расследования в соответствующей форме [6], сделать обязательным получение у лица, подлинные сведения о котором скрываются, согласия на оглашение их в суде [7], предусмотреть процедуры получения и фиксации согласия [8] и др.

Все эти проблемы ждут своего решения.

Кроме того, должна проводиться полномасштабная работа по совершенствованию правоприменительной деятельности. Она предполагает улучшение качества толкования действующего уголовнопроцессуального законодательства, грамотное применение на практике норм, регламентирующих вопросы согласования. Актуализируется вопрос о «надлежащих морально-психологических и деловых качествах правоприменяющего субъекта, его профессионализме и нравственности, которые немыслимы без уважительного отношения к закону» [9, с. 108]. Очевидно, что сказанное наводит в определенной мере на мысль об оптимизации кадровой политики в системе правоохранительной деятельности. В обозначенном контексте стоит уделять пристальное внимание особенностям профессионального сознания властных субъектов: их правовой подготовке; устойчивости положительной направленности правовых установок и ценностных ориентаций; умению применять закон; профессиональному усмотрению [10].

В заключение отметим, что изучение нарушений, допускаемых в сфере согласования, и уголовнопроцессуальной ответственности, их сопровождающей, является актуальным аспектом исследования согласия как правового явления. Знания в указанных областях особенно необходимы для решения не только проблемы эффективности уголовно-процессуального согласования. Они жизненно важны и для других сегментов уголовнопроцессуальной системы, важное место среди которых отводится уголовно-процессуальному доказыванию.

Литература

Насонов А. А. Уголовно-процессуальное согласие: правовая и аксиологическая значимость: монография. Москва: Юрлитинформ, 2024. 224 с.

Строгович М. С. Основные вопросы советской социалистической законности. Москва: Наука, 1966. 252 с.

Коврига З. Ф. Уголовно-процессуальная ответственность // Судебная власть и уголовный процесс. 2016. № 2. С. 25--123.

Градский В. Е. Теоретическая модель института медиации в современном российском уголовном судопроизводстве: дис. ... канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2023. 193 с.

Мильтова Е. В. Согласительные процедуры в российском уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2011. 198 с.

Зотова М. В. Дознание в сокращённой форме в российском уголовном процессе: дис. ... канд. юрид. наук. Воронеж, 2016. 237 с.

Колосович М. С. Процессуальные средства обеспечения гласности и тайны в уголовном судопроизводстве: концептуальные основы: дис. ... д-ра юрид. наук. Волгоград, 2019. 536 с.

Марфицин П. Г. Некоторые несогласия с понятием «согласие» в уголовном судопроизводстве // Вестник Омской юридической академии. 2016. № 3. С. 65--68.

Насонова И. А., Халимоненко С. С. Запрет в уголовно-процессуальном праве России: монография. Москва: Юрлитинформ, 2022. 176 с.

Законность -- гражданское общество -- права и свободы граждан: монография / П. П. Баранов, И. А. Жуков, В. В. Захаренков, В. П. Сальников. Ростов-на-Дону, 2005. 358 с.

Nasonov A. A. Criminal procedural consent: legal and axiological significance. Monograph. Moscow: Yurlitinform; 2024: 224. (In Russ.).

Strogovich M. S. Main issues of the Soviet socialist legality. Moscow: Nauka; 1966: 252. (In Russ.).

Kovriga Z. F. Criminal procedural responsibility. Judicial power and criminal procedure, 25--123, 2016. (In Russ.).

Gradsky V. Ye. Theoretical model of the institute of mediation in modern Russian criminal proceedings. Dissertation of candidate of juridical sciences. Yekaterinburg; 2023: 193. (In Russ.).

Miltova Ye. V. Conciliation procedures in the Russian criminal process. Dissertation of candidate of juridical sciences. Tyumen; 2011: 198. (In Russ.).

Zotova M. V. Inquiry in a reduced form in the Russian criminal process. Dissertation of candidate of juridical sciences. Voronezh; 2016: 237. (In Russ.).

Kolosovich M. S. Procedural means to ensure transparency and secrecy in criminal proceedings: conceptual foundations. Dissertation of doctor of juridical sciences. Volgograd; 2019: 536. (In Russ.).

Marfitsin P. G. Some disagreements with the concept of "consent" in criminal proceedings. Journal of the Omsk Law Academy, 65--68, 2016. (In Russ.).

Nasonova I. A., Khalimonenko S. S. Prohibition in the criminal procedural law of Russia. Monograph. Moscow: Yurlitinform; 2022: 176. (In Russ.).

Baranov P. P., Zhukov I. A., Zakharenkov V. V., Salnikov V. P. Legality -- civil society -- rights and freedoms of citizens. Monograph. Rostov-on-Don; 2005: 358. (In Russ.).

Размещено на Allbest.ru/