Генеалогические аспекты брачного права Русской Православной Церкви

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ БРАЧНОГО ПРАВА РУССКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЦЕРКВИ

Яницкий Виктор Александрович

Аннотация

В данной статье проанализированы черты и особенности брачных отношений России в историко-законодательном ракурсе применительно к генеалогическим аспектам. Представлены мнения и оценки Левшина Э.М., Сахарова, И.В., Шершеневича Г.Ф.

Ключевые слова: брак, брачные отношения, кровное родство, свойство, Кормчая.

Abstract

Yanitskiy Victor Alexandrovich GENEALOGICAL ASPECTS OF THE MARRIAGE LAW OF THE RUSSIAN ORTHODOX CHURCH

This article analyzes the features and peculiarities of marriage relations in Russia from a historical and legislative perspective in relation to genealogical aspects. The opinions and assessments of Levshin E.M., Sakharov, I.V., Shershenevich G.F. are presented.

Keywords: marriage, marital relations, consanguinity, property, Pilot.

Основная часть

В России издревле одной из важнейших сфер массового применения генеалогических знаний была практика заключения браков. В Российской империи официально признавались лишь браки, совершенные согласно брачному праву, установленному духовными властями.

Это относилось практически ко всем конфессиональным группам населения страны. В частности, у православных, составлявших большинство жителей империи, законными считались только браки, повенчанные в церкви, и только в таких браках родившиеся дети признавались законнорожденными.

Особое значение придавалось тому разделу русского церковного брачного права, в котором трактуется проблема разрешения или запрещения браков, заключаемых между родственниками.

Этот раздел права первоначально восходил к так называемой Кормчей книге -- сборнику церковных узаконений и правил (источником послужило византийское право), на котором основывались управление православной церковью. Регулирование ее устройства и деятельности со времени возникновения на Руси, особенно со времени обретения ею автокефалии (XV век). брачный право церковный генеалогический

Под воздействием византийского права, по словам Г.Ф. Шершеневича, православная церковь ввела церковную форму брака, определила рамки свободы расторжения брачных уз, ликвидировала многоженство. [3, с. 588]

Но действие христианских православных начал медленно сказывалось, сталкиваясь с вековым хозяйственным, нравственным и юридическим бытом крестьянства, а также обычным правом. [1, с. 12]

Кормчая получила на Руси свое окончательное оформление в середине XVII в. В ее основе лежал текст, заимствованный из требника митрополита Петра могилы (1646 г.) и представлявший собой вариант сербской Кормчей. Впервые русская Кормчая была официально напечатана и издана в 1650 г. В дальнейшем при патриархе Никоне, в нее были внесены некоторые изменения, и в никоновской редакции Кормчая получила широкое распространение в стране как единый официальный источник русского церковного права.

50-я глава русской Кормчей, содержащая трактат о различных видах родства, составляющих препятствие к браку, и стала основным источником русского брачного права (кроме того, аналогичные вопросы рассматриваются в так называемом Градском законе -- в 48-й главе Кормчей). [2, с. 65]

В этой главе системно представлена совокупность родственных отношений, которые возможны между людьми, восходящими к общему предку (кровное родство), или членами разных родов, породнившихся между собой в результате брака (свойство).

Согласно Кормчей, различные виды родственных отношений подразделяются и группируются по так называемым степеням родства, причем степень родственной близости между данными лицами определялась по числу рождений, связывавших эти лица между собой («елико -рождений, толико-же и степеней»); при этом те варианты родства, которые характеризуются равной суммой рождений, относятся к одной и той же степени.

Счет может вестись как по прямой линии, «по вертикали» (например, по мужской линии: дед-отец-эго-сын-внук и т. д., причем родители и дети считаются в первой степени, деды и внуки -- во второй и т. д.), так и по боковым линиям - «по горизонтали» (родные братья -- во второй степени, двоюродные -- в четвертой, троюродные -- в шестой и т. д.) или «по диагонали», т. е. по отношению к лицам, находящихся в разных коленах от общего предка (родные дяди и племянники -- в третьей степени, двоюродные дяди и племянники -- в пятой и т. д.; двоюродные деды и внуки -- в четвертой, троюродные деды и внуки -- в шестой и т. д.).

В отличие от римского брачного права, признававшего только кровное родство, христианское церковное право (под влиянием ветхозаветного закона) вовлекло в систему родственных отношений помимо кровного родства также свойство (отношения, возникавшие в результате брака двух лиц между кровными родственниками обоих супругов), усыновление и духовное родство (отношения, возникавшие между восприемниками, или крестным отцом и матерью и их крестными детьми, или крестниками, равно как и между родственниками тех и других).

Согласно Кормчей свойство, усыновление и духовное родство уподоблялись родству кровному и различные их виды классифицировались по тем же самым степеням.

Кормчая книга с ее присущим византийскому праву строгим подходом к проблеме безусловно запрещала браки в кровном родстве по прямой линии вообще, а по боковым -- до шестой (глава 48-я) и даже до седьмой (глава 50я) степени включительно («еже от крове запрещается даже до седмаго степене»).

Это означало, что священник не имел права повенчать лицо мужского пола с его троюродной сестрой и внучкой его двоюродных брата или сестры (шестая степень), с дочерью его троюродных брата или сестры и с правнучкой его двоюродных брата или сестры (седьмая степень) и т. д., или лицо женского пола с ее троюродным братом (шестая степень), с ее троюродным дядей (седьмая степень) и т. д.

Кормчая безусловно запрещала также браки в двухродном свойстве до пятой степени включительно (в трехродном свойстве -- в первой степени). Однако запреты касались и определенных видов свойства, относившихся также к шестой и даже седьмой степеням (причем в некоторых случаях запрещались браки в седьмой степени, а разрешались в шестой).

В последних случаях особое значение придавалось тому, происходит ли через брак так называемое смешение родственных имен, т. е. возникновение ситуации, при которой два родственника, находившихся по отношению друг к другу в одном определенном типе родства, оказывались в результате брака одновременно еще и в другом типе родства, причем к тому же их первоначальное иерархическое соподчинение смещалось и старшие члены рода оказывались низведенными на степень младших и тем самым умалялись в своих правах.

Например, если отец и сын захотели жениться на женщинах, являвшихся по отношению друг к другу троюродными сестрами (степень седьмая, в целом дозволенная), то такой брак не разрешался, так как через эти браки отец и сын оказались бы между собою шуринами, т. е. равными друг другу (уменьшение прав отца по отношению к сыну); в то же время отцу и сыну разрешалось жениться на женщинах, являвшихся по отношению друг к другу соответственно двоюродными теткой и племянницей (степень шестая). [2, с. 45]

В этих вопросах русская православная церковь официально придерживалась Кормчей вплоть до начала XIX века. В дальнейшем, продолжая считать идеальным брак, заключенный не ближе как в восьмой степени, церковь пошла по пути некоторой либерализации в области применения брачного права.

Так, основываясь на 18-й главе книги Левит и 54-м правиле VI Вселенского Собора, Святейший Синод циркулярным указом от 19 января 1810 г. ограничил круг запрещенных браков в кровном родстве по прямой и боковым линиям четвертой степенью включительно; что же касается пятой степени (например, двоюродный дядя и двоюродная племянница, двоюродный прадед и двоюродная правнучка), то брак допускался, но на это было необходимо предварительно испросить разрешение архиерея; шестая же и последующие степени разрешались.

Упомянутым указом от 1810 г. было либерализовано и правило заключения браков в свойстве: запрещение браков в двухродном свойстве было ограничено лишь первыми четырьмя степенями, а в пятой степени ограничения распространялись лишь на случаи смешения родственных имен, в каковых, согласно указу Синода от 28 марта 1859 г., надлежало испросить разрешение епархиальной власти.

Браки в духовном родстве остались запрещенными только между восприемником и матерью им воспринятого и между восприемницей и отцом ею воспринятой. Усыновление же с XIX века стало совершаться лишь гражданским путем и трактоваться как родство гражданское, а не церковное, и препятствием к браку вообще перестало служить. Более того, когда вставал вопрос о браках недозволенных, но по тем или иным причинам (например, по ошибке) уже заключенных, духовные власти в определенных случаях их не расторгали (например, не расторгались браки, совершенные в четвертой степени кровного родства).

На практике во все времена церковное брачное право в полном объеме применялось далеко не всегда. Не всякий, особенно сельский, священник был достаточно подготовлен, чтобы во всех случаях компетентно определить степень родства брачующихся. Сами вступавшие в брак иной раз не могли правильно разобраться в характере родственной связи между ними и правильно их назвать.

Иной раз желающие вступить в брак утаивали родственную близость между собой или применяли различные ухищрения, чтобы обойти церковное правило. В свою очередь, некоторые священники, а иногда и высокие церковные власти смотрели на нарушения брачных установлений в рассматриваемой нами области сквозь пальцы.

Поэтому генеалоги нередко обнаруживают в поколенных росписях случаи «неправильных» брачных союзов. Вместе с тем известны многочисленные случаи применения брачного права со всей возможной строгостью. Это происходило, например, тогда, когда нарушения в этой области (как намечавшиеся, так и совершившиеся) получали огласку и делу приходилось давать официальный ход.

В таких случаях непререкаемым авторитетом церкви «неправильные» браки предотвращались или признавались недействительными и расторгались, а дети, произошедшие от подобных брачных союзов, могли быть признаны незаконнорожденными, со всеми вытекающими отсюда подчас драматическими последствиями.

Поэтому как священнослужители, так и лица, намеревавшиеся вступить в брак (равно как и семьи последних), придавали ограничительным установкам церковного брачного права большое значение.

Таким образом, ограничительные установки русского церковного брачного права по существу оберегали сам институт семьи как основной ячейки социальной структуры общества.

Литература

1. Левшин Э.М. Становление и развитие брачносемейного законодательства в дореволюционной России: Автореф.... дис. канд. юрид. наук. Нижний Новгород, 2003. С. 12.

2. Сахаров, И.В. Генеалогические аспекты брачного права русской православной церкви. Генеалогические исследования: Сб. статей. М.: Мысль, 1994. С. 45.

3. Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. Казань, 1905. С. 588.

Размещено на Allbest.ru