Эффективность уголовно-процессуальной защиты прав несовершеннолетних как особой социальной категории

Размещено на http://www.allbest.ru/

Эффективность уголовно-процессуальной защиты прав несовершеннолетних как особой социальной категории

Куракина Мария Андреевна

В статье анализируется эффективность уголовно-процессуальной деятельности как одного из способов защиты прав несовершеннолетних, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства. При этом отмечается, что такая защита возможна по двум направлениям: во-первых, защита охраняемых законом прав и интересов несовершеннолетнего, вовлеченного в уголовное судопроизводство в связи с совершением им уголовно наказуемого деяния, во-вторых, несовершеннолетних, потерпевших от преступления, либо ставших его свидетелем.

Ключевые слова: уголовный процесс, уголовное судопроизводство, эффективность правосудия, несовершеннолетний, защита прав, права несовершеннолетних.

Effectiveness of criminal procedure protection of the rights of minors as special social category

Kurakina M.A.

The article analyzes the effectiveness of criminal procedure as one of the ways to protect the rights of minors involved in this area. At the same time, it is noted that such protection is possible in two directions: firstly, the protection of the rights and interests of a minor protected by law, involved in criminal proceedings in connection with the commission of a criminal offense, and secondly, imperfect-year-olds, victims of a crime, or who witnessed it.

Keywords: criminal process, criminal proceedings, judicial efficiency, juvenile, protection of rights, rights of minors.

несовершеннолетний преступление судопроизводство

Несовершеннолетний является особым участником общественных отношений как в силу своего возраста, так и в силу своей эмоциональной и интеллектуальной незрелости, недостаточности опыта для решения трудных жизненных ситуаций. Представляется, что уголовный процесс является опасным видом государственной деятельности, поскольку в рамках этой деятельности человека привлекают к самому строгому виду юридической ответственности - уголовной, именно в рамках этой государственной деятельности решается судьба человека, привлекаемого к уголовной ответственности. В этой связи, актуальность данной работы состоит в том, что несовершеннолетний, а особенно несовершеннолетний, ставший участником уголовного судопроизводства, нуждается в повышенном внимании и защите со стороны государства и общества.

Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации (далее по тексту - УПК РФ) отдельно регулирует правоотношения, когда несовершеннолетний вовлечен в уголовный процесс в связи с совершением им преступления (глава 50 УПК РФ, производство по уголовным делам в отношении несовершеннолетних) [5]. За 2019 год число осужденных в возрасте от 14 до 17 лет составило 16 858 человек, за 2020 год - 14 702 человек, за 2021 год - 14 855 человек, за первое полугодие 2022 года - 7 013 человек [3, 4]. При этом, Генеральная прокуратура Российской Федерации в своем докладе «Состояние преступности в России за январь-декабрь 2020 года» отмечает, что в течении 5 лет постепенно снижается подростковая преступность [2]. Так, с 2015 года она сократилась на 39 %.

Таким образом, несмотря на общее снижение уровня детской и подростковой преступности, важность и актуальность данной проблематики не угасает, что обусловлено, в первую очередь, психофизиологическими особенностями несовершеннолетних.

Повышенные гарантии для защиты прав и законных интересов несовершеннолетних, совершивших уголовно-наказуемое деяние, выражаются в первую очередь в требовании закона об обязательном участии законного представителя несовершеннолетнего, допущенного в процесс на основании постановления следователя, дознавателя, начиная с момента первого допроса несовершеннолетнего в качестве подозреваемого или обвиняемого (ст. 426 УПК РФ). Думается, что данная процессуальная гарантия в свете защиты прав несовершеннолетних является основной, так как остальные процессуальные гарантии так или иначе сопряжены с реализацией законным представителем своих прав и обязанностей, необходимых для отстаивания интересов несовершеннолетнего, в том числе и интересов, связанных с вынесением законного и обоснованного решения по делу.

В рамках данной работы, остановимся на проблеме процессуального статуса «законного представителя», определения его дефиниции. Исходя из логического толкования п. 12. ст. 5 УПК РФ, законный представитель - это физическое лицо, либо учреждение, которые имеют с несовершеннолетним особую правовую связь. Эта связь имеет место быть как в силу самого факта рождения от конкретных лиц (родителей), так и в силу волевого решения органа государственной власти, назначившее то или иное лицо для опекунства или попечительства несовершеннолетнего, либо в силу закона (для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей). На практике зачастую случаются ситуации, когда лица и органы, ведущие процесс (следователь, дознаватель или суд), рассматривают процессуальные категории «законный представитель» и «близкий родственник» как равные, тождественные друг другу. Так, апелляционным постановлением Ярославского областного суда по уголовному делу № 22-1386/2020 от 21 июля 2020 г. было оставлено без изменения Постановление Брейтовского районного суда Ярославской области от 27 мая 2020 года, вынесенное по результатам рассмотрения уголовного дела №1-15/2020 по обвинению несовершеннолетнего Акимова Д.Р., которым уголовное дело было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом [1]. Потерпевшие, как заявители апелляционной жалобы, утверждали, что вывод суда первой инстанции о том, что несовершеннолетний был лишен надлежащей защиты со стороны законного представителя, поскольку в качестве законного представителя выступала тетя Акимова Д. Р., является необоснованным и нарушает нормы процессуального права. Однако, суд апелляционной инстанции согласился с выводами Брейтовского районного суда Ярославской области, так как лицо, допущенное в уголовное дело в качестве законного представителя, не является родителем, усыновителем, опекуном или попечителем несовершеннолетнего, представителем учреждения или организация, на попечении которых находится Акимов Д. Р., представителем органа опеки и попечительства. Данная процессуальная ошибка является нарушением требований п. 12 ст. 5 УПК РФ и ст. 426 УПК РФ. Таким образом, в указанном примере процессуальным статусом «законный представитель» было наделено ненадлежащее лицо, в связи с чем такую уголовно-процессуальную деятельность нельзя назвать эффективной, поскольку, по сути, все досудебное производство по данному уголовному делу было проведено без участия законного представителя, что существенно затягивает процесс, увеличивает материальные и временные затраты.

Вследствие этого, для повышения эффективности уголовно-процессуальной деятельности необходимо выработать практические подходы к разграничению понятий «законный представитель» и «близкий родственник», что, в свою очередь, позволит сэкономить меры уголовнопроцессуальной репрессии.

Несовершеннолетний, потерпевший от преступления или же ставший его свидетелем, не в меньшей степени нуждается в повышенной защите его прав и свобод со стороны общества и государства. В последнее время в России возросло количество преступлений, совершенных в отношении несовершеннолетних. Так, согласно судебной статистике Судебного департамента при Верховном суде Российской Федерации за 2020 год за преступления против семьи и несовершеннолетних было осуждено 39 293 человек, в 2021 году их число возросло на 23,8%, что составило 48 634 человек, за первое полугодие 2022 года - 23 732 человек [3, 4]. В связи с этим, думается, что законодатель не уделил должного внимания вопросам защиты прав несовершеннолетних потерпевших и свидетелей.

Продолжая вопрос о законном представителе несовершеннолетнего в уголовном судопроизводстве, хотелось бы также заострить внимание и на законном представителе несовершеннолетнего потерпевшего. Так, ч. 3 ст. 45 УПК РФ определяет объем прав законного представителя несовершеннолетнего потерпевшего, достаточно размыто указывая, что законные представители и представители потерпевшего имеют те же процессуальные права, что и представляемое ими лицо. При этом, процессуальные права законного представителя обвиняемого выделены отдельно в ч. 2 ст. 426 УПК РФ. Думается, что в данном случае можно говорить о несовершенстве юридической технике, логической ошибкой законодателя, поскольку понятно, например, что законный представитель несовершеннолетнего потерпевшего или свидетеля не может давать показания вместо несовершеннолетнего, свидетельствовать против себя и своих близких и реализовывать другие процессуальные права, предусмотренные законом именно для этого участника процесса.

Таким образом, можно сделать однозначный вывод, что защита прав и законных интересов несовершеннолетних уголовно-процессуальными средствами является недостаточно эффективной, не отвечающей целям уголовного судопроизводства.

Список использованных источников и литературы

1. Апелляционное постановление Ярославского областного суда от 21.07.2020 г. по уголовному делу № 22-1386/2020

2. Доклад Генерального прокурора РФ о состоянии законности и правопорядка в 2020 году и о проделанной работе по их укреплению, подготовленный для Совета Федерации Федерального собрания РФ

3. Основные статистические показатели состояния судимости в России за 2008-2021 годы

4. Сводные статистические сведения о состоянии судимости в России за 1 полугодие 2022 года

5. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 № 174-ФЗ (ред. от 17.02.2023) // Собрание законодательства РФ. 24.12.2001. № 52 (ч. I). ст. 4921

Размещено на Allbest.ru