Размещено на http://www.allbest.ru/

Антиалкогольные кампании ХХ века в России: общие тенденции и уроки

Проблема пьянства неоднократно становилась предметом оживленных дискуссий в российском обществе, которые иногда сопровождались организацией массовых антиалкогольных кампаний. Страсти обычно заканчивались пессимистически-деликатным замалчиванием проблемы или беспомощным оправданием "русского пьянства". Так пьянство в российском обществе стало "традицией, национальной особенностью или даже чертой национального характера". Во многом этому способствовали последние советские антиалкогольные кампании (1972, 1985 годов) и преданный забвению опыт антиалкогольных кампаний первой половины XX века. Несмотря на свою притягательность для исследователей, тема пьянства остаётся одной из самых трудных и мало исследованных в отечественной истории.

Большинство публикаций можно условно отнести к одной из позиций. Позиция первая: пьянство - это болезнь, недуг, беда отдельного индивида, здесь не делается различие с алкоголизмом, часто оба термина употребляются как синонимы. Вторая позиция: пьянство не следует путать с болезнью - алкоголизмом; пьянство - это злоупотребление алкоголем, но без признаков физической и психической зависимости, является следствием сложившихся в обществе условий, связано с образом жизни людей. Сторонники этой позиции рассматривают пьянство как социальное явление. В зависимости от позиции предлагаются различные оценки масштабов пьянства, выделяются приоритетные причины, проекты и меры, направленные на борьбу с этим явлением.

Об алкоголизме в начале ХХ века писали в основном непосредственные участники трезвенного движения: Н.И. Григорьев, А.М. Коровин, М.Н. Нижегородцев, Л.И. Дембо, Д.Н. Бородин, А.И. Вержбицкий, И.Н. Введенский и другие. Важными источниками при рассмотрении обозначенной проблемы являются: Труды Комиссии по вопросу об алкоголизме, Труды первого Всероссийского съезда по борьбе с пьянством; Труды Всероссийского съезда практических деятелей по борьбе с алкоголизмом. Позиция интеллигенции особенно четко проявилась на первом Всероссийском съезде по борьбе с пьянством. О работе Всероссийского Съезда практических деятелей по борьбе с алкоголизмом, организованным духовенством, рассказывалось в брошюре М.Е. Едлинского, одного из участников съезда, уделявшего большое внимание вопросу детского алкоголизма. Д.Н. Воронов и С.А. Первушин использовали социологический подход к проблеме. Их исследования показали, что городские жители потребляли спиртных напитков больше, чем сельские. Кроме того, у крестьян пьянство носило не социальный, а бытовой характер. Анализ потребления спиртных напитков во время первой мировой войны содержится в работе Л. Грановского

В советский период проблеме алкоголизма уделялось значительное внимание. Обзор литературы по данной тематике содержится в работах З.А. Гуревича и А.Н. Маюрова. Среди огромного количества статей и брошюр пропагандистского характера можно выделить лишь несколько исследований, в которых содержится анализ антиалкогольных кампаний, это работы: Г.Г. Заиграева, А.В. Мурашева, Т.П. Коржихиной, Р.О. Лирмян, С.Н. Шевердина, Ф.Г. Углова. Позднее, в статьях В.В. Канищева, Л. Протасова, С. Павлюченкова рассматривалась, с использованием современных исторических подходов, проблема пьяных погромов в первые годы советской власти. В работах Н.Б. Лебиной, К.Б. Литвак, Е.Г. Гимпельсона рассказывалось о распространении алкоголизма в советском обществе в 20-е годы. Необходимо отметить работы с взаимосвязанной тематикой: о получении питейного дохода, качестве спиртных напитков и культуре их потребления. Появились работы, рассматривавшие антиалкогольную проблему в социально-политическом аспекте, в связи с психологией масс и ментальностью русского народа.

Недостаток приведённых выше исследований в том, что проблема пьянства рассматривалась в ограниченном историческом пространстве - установок классового общества и временном периоде. Цель статьи - рассмотреть происходившие антиалкогольные кампании в их взаимосвязи, в едином русле общероссийского исторического процесса, выделить их отличительные особенности.

Начиная с Александра III, антиалкогольная кампания приобрела организованный характер и была возведена в ранг государственной политики. Переход от традиционного к индустриальному обществу сопровождался ростом численности населения, ускорением урабанизационных процессов, изменением образа жизни большого количества людей. В 1894 году, по инициативе С.Ю. Витте, началось установление государственной винной монополии, объяснявшего свои действия ''заботой о народном благе''. В докладе Государственному Совету он говорил, что за время существования акцизной системы были изданы десятки законодательных актов, которые должны были оградить народ от пьянства и кабацкого произвола, но желаемого результата достичь не удалось. Потребление спиртных напитков, по мнению министра финансов, росло слишком быстро, выходя за границы разумного, и сопровождалось нарушением общественного порядка и падением нравственности.

В действительности, по уровню потребления крепких спиртных напитков Россия занимала одиннадцатое место в мире. Но активисты трезвенного движения при этом обращали внимание на варварский характер пьянства русских. Со своей стороны правящие круги, кроме забот о здоровье народа, стремились найти средства для развития промышленности. Расчёт Витте состоял в том, что "здоровое финансовое хозяйство тесно связано с уровнем экономического благосостояния населения и зависит от условий, его определяющих". Возникло понимание того, что пьянство не зависит от количества потребляемого алкоголя, и благосостояние населения не есть "барская прихоть", а условие эффективного функционирования экономики. Иными словами, продажа алкоголя выгодна, но при соблюдении двух условий: 1) контроль над торговлей спиртным, поэтому необходима государственная монополия; 2) умеренность потребления, которая невозможна без воспитания культуры пития, так как чрезмерное потребление в индустриальном обществе ведёт к травматизму, катастрофам, нарушению технологического процесса и снижению производительности труда.

Вместе с тем, был учтен опыт предыдущих попыток введения государственной винной монополии, поэтому правительство уделило большое внимание организации трезвенного движения. На вооружение был взят иностранный опыт организации трезвенного движения. Опасаясь сопротивления частных производителей введению винной монополии, правительство стремилось создать в обществе негативное отношение к пьянству, но не к потреблению спиртных напитков вообще.

Одновременно с введением винной монополии учреждались попечительства о народной трезвости. Перед попечительствами не ставилась задача полного искоренения пьянства, такая иллюзия возникла в общественном сознании позднее, поэтому их деятельность стала подвергаться критике за формализм. Попечительства должны были заниматься организацией досуга населения вместо ликвидированных кабаков, которые являлись не только местом распития вина, но и местом общения. Правда такое ''общение'' часто заканчивалось скандалами и драками, поэтому предстояло сделать досуг более цивилизованным, использовать свободное время для просвещения населения.

С 1898 года при ''Русском обществе охранения народного здравия'' начала работу Комиссия по вопросу об алкоголизме, мерах борьбы с ним и для выработки нормального устава заведений для алкоголиков. Комиссия изучала масштабы пьянства, причины распространения алкоголизма, выработала методы борьбы с пьянством. На одном из заседаний Комиссии доктор Н.И. Григорьев привел данные о распространении пьянства и его последствиях. Тогда на 10 тысяч населения Российской империи приходилось 33 алкоголика среди ремесленников и мещан, 25 среди крестьян, 11 среди дворян. Согласно приведенным данным чаще всего алкоголиками становились ремесленники и мещане. Среди обследованных в Санкт-Петербурге чахоточных ремесленников пьяницами оказались: из 638 мужчин - 508 или 79,7%; из 342 женщин - 85 или 24,8%, т.е. из 980 обследованных - 593 (60%). Причём: из 470 опрошенных алкоголиков - 132 человека начали пить водку ещё во время ученичества с товарищами. "Вся квартирная обстановка, - писал Григорьев, - гонит их из квартиры в кабак, в трактир, и лучший семьянин идёт туда не один, а всей семьёй, забирая даже грудных детей…" В клинике профессора В.М. Бехтерева с 1893 года по 1898 год лечилось 303 человека, из них 62 (20,4%) пьяницы. В 1897-1898 гг. в Петербурге на 10 000 дел приходилось 1643, при рассмотрении которых подсудимые совершили преступления в состоянии алкогольного опьянения.

Отсюда членами комиссии делался вывод, что главной причиной распространения алкоголизма у рабочих - тяжелые жизненные условия. Поэтому председатель комиссии М.Н. Нижегородцев предлагал: "… во главе всех мер, направленных к борьбе с алкоголизмом масс, должны быть поставлены меры, направленные к поднятию экономического, правового и культурного положения масс". Подобного мнения придерживались Д.А. Дриль, Л.И. Дембо, Н.И. Григорьев. С.А. Первушин указывал, что потребление спиртных напитков у городских жителей в 4-4,5 раза выше, чем у сельского населения; душевное потребление в рабочих кварталах в 3-4 раза выше, чем в кварталах состоятельных классов. Д.Н. Воронов отмечал, что в крестьянской среде чаще других пьяницами являлись ремесленники и занимавшиеся отхожими промыслами.

Таким образом, получалось, что пьянство и алкоголизм были характерны для маргинальных слоев населения, утративших или утрачивавших привычный общинный образ жизни и не понимавших смысла происходивших перемен, не имевших материальной базы, чтобы вырваться из нищеты. пьянство спиртной трезвость

Вторая причина, которая была выявлена в ходе работы комиссии, это питейные привычки и обычаи. Секретарь комиссии Л.И. Дембо обращал внимание, что питейные обычаи распространены и среди бедняков, и среди богачей. Детей поят вином "для здоровья" или, согласно предрассудку, "чтобы он не вырос пьяницей". Подростков, которые пьют потому, что так "принято", что и радость и горе сопровождаются питьем. Миф оказавшийся устойчивым и сохранившимся до наших дней, что в ограниченном количестве алкоголь безвреден и даже полезен. При этом игнорировалось мнение исследователей, что в таком случае алкоголь должен рассматриваться в качестве лекарства и отпускаться по рецепту в аптеке. Так, например, М.Н. Нижегородцев писал: "Чем объясняется господство у нас питейных обычаев и предрассудков, чем они поддерживаются? - Незнакомством с физиологическим действием алкоголя, рабством воли, низкой степенью умственного развития и просвещения, отсутствием здоровых развлечений".

Д.Н. Воронов доказывал, что у крестьян не получило распространение ежедневное пьянство, оно носило сезонный характер; потребление спиртного регламентировалось обрядами и носило символический характер. Иными словами, крестьяне пили много, но не регулярно, и спиртное лишь сопровождало определенное ритуальное действие. Кроме названных причин, Нижегородцев выделял третью причину, она заключалась в производстве, ввозе и продаже спиртных напитков и алкогольных веществ. "Чем легче получить алкоголь, чем больше соблазна, чем привлекательнее способ распития, тем сильнее потребление". С введением винной монополии спиртные напитки действительно стали более доступны, так как продавались в мелкой посуде, кроме того, произошло увеличение количества винных лавок.

Члены Комиссии пришли к выводу о нецелесообразности полного запрещения торговли спиртным. Не все были согласны с выводами Комиссии: Первушин не был согласен с выделяемыми причинами, считая их "симптомами", делая акцент на неуверенность в завтрашнем дне, а представители духовенства и сторонники Челышева выступали за полное воздержание от употребления спиртных напитков.

С.А. Первушин, обращая внимание на массовый алкоголизм, чётко определил специфику потребляемого продукта: "Алкоголь, как вкусовое вещество, потому так дорог для человека, что … независимо от впечатлений, полученных из внешнего мира, и от свойств наших органов чувств, может вызывать в нас состояние эйфории". Он выражал сомнение, что люди спиваются только от бедности. Напротив имеющий средства часто тратит на вино больше, а пьют из-за неуверенности в том, что "более разумное и экономичное расходование средств может привести его к "лучшему будущему ". Им же были выделены различные виды массового алкоголизма. В зависимости от каждого вида рекомендовались соответствующие мероприятия, направленные на преодоление негативных последствий от злоупотребления спиртным.

Так, "столовый алкоголизм" был связан с потреблением спиртного как обычного "продукта питания", тогда нужно заботиться о качестве вина, ограничивать внутреннее потребление и ввоз спиртных напитков, уменьшать число питейных заведений. Второй вид массового алкоголизма, порождаемый неудовлетворённостью жизнью, - наркотический (алкоголь применяется в качестве наркотика, "искусственного возбудителя"). В отношении данного вида С.А. Первушин считал, что он "будет увеличиваться в связи с повышением интенсивности жизни, с ускорением её темпа…" Третий вид - бытовой или обрядовый алкоголизм. Люди иногда пьют не потому, что им этого хочется, а так принято: крестины, именины, праздники, похороны. В этом случае необходимо повышение общего уровня культуры, просвещение населения в отношении вредных последствий от потребления алкоголя.

Кроме того, участились и приобрели массовый характер случаи агрессивно-разгульного пьянства, сопровождавшиеся откровенным разбоем. Участник революционных событий в г. Ростове А. Емельянов (Боголюбов) вспоминал: "В течение двух с половиной суток город находился во власти громил и убийц. Пьяные казаки и "босяки" с Дона, под руководством помещиков и охранки грабили магазины, врывались в дома, расхищали имущество… Черными пустотами зияли роскошные магазины красавицы Садовой. Запах гари оставался долго. Город стал мертвым. По ночам слышалась стрельба. Происходили грабежи".

В селе Матюшкино (Самарской губернии, Ставропольского уезда), в ночь на 15 сентября 1905 года в казенную винную лавку вошли несколько вооруженных людей и от имени боевой дружины партии социалистов-революционеров изъяли 124 рубля выручки. 3 марта 1907 года типичный случай произошел в селе Пискалы. Грабители сначала постучали в ставни, затем в сенную дверь с криком: "Открывай! Давай деньги!" Приказчик лавки Борис Любушкин отказался, тогда грабители разбили окно и показали три ствола револьверов. Приказчик испугался и открыл. Грабители забрали 560 руб., открыли учетную книгу и сделали в ней запись: "экспроприировано", затем скрылись.

Отмечались случаи и противоположной направленности: по воспоминанию П.М. Лебедева-Керженцева, в Сормове рабочие быстро навели порядок, закрыв все питейные заведения. В возникшей в ноябре 1905 года Старобуянской крестьянской республике (Самарская губерния, Ставропольский уезд), одним из первых революционных мероприятий было закрытие кабака в волостном центре. Один из руководителей этой республики крестьянин Лаврентий Щибраев писал: "…бросили несколько человек в нашем селе пить вино, а потом и много нашлось людей, желающих трезвой и здоровой жизни. Кабак - этот гнилой родник - нам стал врагом, и мы забили двери царёва кабака".

Революционные события показали неэффективность мер, предпринимавшихся государством и активистами трезвенного движения. Стало ясно, что проблему пьянства нужно решать в русле других социальных проблем: повышении жизненного уровня трудящихся, установлении правовых гарантий, защищающих свободу личности, просвещении населения, особенно в вопросах сохранения собственного здоровья. Революционные события показали, что в отношении пьянства и алкоголизма нужна длительная и кропотливая работа, которая возможна при условии консолидации усилий всего общества.

После революции в трезвенном движении наметилась тенденция к объединению всех сторонников борьбы с пьянством. Но конфликт, возникший на Петербургском съезде по борьбе с пьянством (декабрь 1909 - январь 1910г.) между представителями Министерства Финансов и активистами трезвенного движения, не позволил достичь консолидации. Причина разногласий - винная монополия. Один из организаторов съезда, Д.Н. Бородин, подверг критике проведение винной монополии, указав на возрастающее потребление вина, на основании чего сделал вывод, что винная монополия не оправдала возлагаемых на нее надежд и вызвала развитие "вредного кормчества". Правительству предлагалось: усилить надзор за тайной продажей вина и вернуть населению права закрывать питейные заведения.

Начальник Главного Управления сборов и казенной продажи питей А.А. Шумахер, оправдывая проводимую политику, ответил что, во-первых, алкоголизм - это глобальная проблема, которая распространена у многих народов и "победить такой вековой недуг" пока никому не удалось; во-вторых, установление той или иной системы продажи спиртных напитков не связано с решением проблемы пьянства. Ссылаясь на С.Ю. Витте, он обратил внимание, что реформа не предусматривала ослабление питейного дохода, но, учитывая, что главным плательщиком этого дохода является население, потребляющее крепкие напитки регулярно, то введение монополии способствовало правильному их потреблению. А.А. Шумахер ставил в заслугу правительства то, что с 1900 по 1905 гг. во всем мире потребление алкогольных напитков возросло, и связывал это с ростом городов, строительством железных дорог, промышленных предприятий, упадком веры, семейных и нравственных начал; но в России роста потребления не наблюдалось. С 1895 по 1905 гг. в стране потреблялось 0,53 ведра на душу населения в год, только в 1906 г., по известным причинам эта цифра составила 0,66, а в 1908-1909 гг. наметилось снижение потребления.

Позиция интеллигентского крыла трезвенного движения определялась двумя обстоятельствами: 1) ориентированность мировоззрения таким образом, что любое мероприятие, осуществляемое русским правительством, не может привести ни к чему хорошему, 2) политический радикализм, являвшаяся следствием собственных устремлений и желания утвердить свою значимость, а иногда и откровенное лоббирование интересов частного капитала. На то, что противники монополии применяли различные способы давления, писал сам Витте: "… главное затруднение при введении питейной монополии встретились тогда, когда мне пришлось ввести её в Петербурге. Всё поднялось на ноги. Насели на прекрасного, благородного великого князя Владимира Александровича. Говорили, что если я введу питейную монополию в Петербурге, то начнется, чуть ли не восстание. Влияние это на великого князя было оказано теми лицами, которые были заинтересованы в питейных доходах". Князь воздействовал на императора Николая II, который усомнился в необходимости казённой монополии, "боясь, не будет ли каких-нибудь затруднений и смут по случаю введения монополии". По признанию министра финансов до этого момента никаких затруднений в отношениях с императором не было.

На Московском съезде практических деятелей по борьбе с алкоголизмом (1912 г.), организованном по инициативе духовенства, обозначились расхождения в понимании цели и задач трезвенного движения. Суть разногласий сводилась к тому, что духовенство рассматривало борьбу с пьянством, как "мирную культурную работу", а не как средство для достижения политических целей. Поэтому организаторы нового съезда непременно подчеркивали, что на съезд соберутся исключительно "практические деятели", которые "борются с пьянством на началах религиозно-нравственных". К тому времени деятельность сторонников трезвенного движения свелась к проведению исследований по воздействию алкоголя на организм человека, обобщению накопленного опыта, разработке законопроектов ограничивавших и запрещавших употребление спиртных напитков. Министр финансов А.Л. Барк вместе с председателем комиссии по народному здравию Синадино, приняли решение расширить права сельских обществ по закрытию винных лавок.

Таким образом, переход к административно-запретительным мерам с началом первой мировой войны был фактически обусловлен и не вызвал протеста. Обсуждение в обществе необходимости ''сухого закона'' привело к возникновению ошибочного мнения об его установлении. Усилия, направленные на борьбу с пьянством, не были напрасны. Постепенно в обществе формируется негативное отношение к потреблению алкоголя. Правда в рабоче-крестьянской среде оно иногда выступает в форме своеобразного протеста против спаивающего народ правительства.

Указом от 22 августа 1914 года торговля алкогольными изделиями ограничивалась на период мобилизации, запрет не распространялся на продажу церковного вина в храмах, всех видов спиртных напитков в питейных заведениях высшего разряда, посещавшихся представителями состоятельных сословий и классов.

Сразу после указа, ряд крестьянских обществ и городских дум направили свои ходатайства о полном прекращении продажи водки, пива, виноградных вин и вообще всех видов спиртных напитков. Совет Министров, приняв во внимание все ходатайства, постановлением от 13 октября 1914 г. разрешил местным властям прекращать торговлю вином и пивом, а выдача спиртного в технических и лечебных целях ограничивалась. Лавина различного рода приговоров, в конечном счете, вылилась в недовольство винной монополией и привела к полной неразберихе в алкогольном вопросе. Производители спирта ввиду того, что не могли реализовать свою продукцию начали останавливать заводы. В результате казна перестала получать доход от продажи спиртных напитков, который составлял: в 1913 году - 675 миллионов рублей прибыли, за первое полугодие 1914 года было получено только 317 миллионов рублей прибыли. Военный бюджет 1915года строился уже с учетом 200 млн. рублей, получаемых от продажи алкоголя, что составляло 29 % от всего бюджета.

Тем не менее, образовавшийся дефицит государственного бюджета привел к диспропорции в экономике. Правительство, чтобы преодолеть дефицит осуществило эмиссию денег, что обернулось снижением курса рубля, инфляцией и дороговизной. С принудительной трезвостью, о которой писал И.Н. Введенский, тоже ничего не получилось; уже в 1915 году с мест стала поступать информация о "возвращении пьянства", несмотря на указ императора, и различного рода запреты. Тогда земства провели опрос населения в отношении "принудительной трезвости", установленной правительством. Подавляющее большинство опрошенных ответили положительно, но вместе с этим подчеркивалась мысль, что такая трезвость непрочная, так как "сильно распространяется потребление денатурата, одеколона, политуры, браги и самогона". С 1915 года самогоноварение стало настоящим бедствием. В Москве в это время ежемесячно составлялось от 500 до 600 протоколов за самогоноварение.

В марте 1915 г. на межведомственном совещании в Петрограде рассматривался вопрос об отмене таких запретов. Главный аргумент: увеличение случаев незаконной продажи спиртных напитков и самогоноварение. В правительстве неоднократно обсуждался вопрос о развитии запретительных мер. Законопроект о полном запрете на продажу водки в послевоенный период обсуждался в Государственной Думе в июне 1916 года. Но война продолжалась, и законопроект не был принят, переданный на рассмотрение в Государственный Совет.

Подводя итог рассмотренной антиалкогольной кампании (1894-1916 гг.) выделим главные её черты. Кампания, начатая С.Ю. Витте, сводилась к изысканию дополнительного источника пополнения доходной части бюджета. Для этого нужно было поставить под контроль государства торговлю спиртными напитками, усовершенствовать её с учётом технических достижений того времени, и "привить населению привычку" пить вино дома, маленькими порциями и "под хорошую закуску". Критики алкогольной политики Витте отмечали, что закрытие кабаков привело к распространению уличного пьянства и тайной виноторговли, росту преступности и падению нравственности. Главный аргумент в пользу государственной винной монополии - рост поступлений в бюджет и регламентация торговли спиртными напитками. Положение осложнялось противостоянием с Министерством Внутренних Дел, от которого Витте неоднократно требовал принять меры в отношении уличного пьянства. Требования министра финансов игнорировались, заменяясь различного рода отговорками. Переход к "принудительной трезвости" сторонниками борьбы с пьянством был воспринят восторженно, и внешне не противоречил концептуальным положениям политики Витте, а потому устраивал и сторонников винной монополии. На деле же в торговле алкоголем возникла полная неразбериха, так как введённые ограничения поставили эту торговлю в нелегальное положение и сделали неконтролируемой. Таким образом, установление "принудительной трезвости" обернулось не только финансовыми потерями, но и алкогольной вакханалией, сопровождавшейся погромами.

После отречения Николая II, Временное правительство столкнулось с разгульно-бунтарским пьянством. Во многих городах борьбу с алкоголизмом взяли на себя комитеты общественной безопасности, комитеты общественных организаций, исполнительные комитеты Советов рабочих и солдатских депутатов. Стали применяться всевозможные меры воздействия от воззваний к населению и публикации фамилий в газетах, учреждения института "инспекторов трезвости", уполномоченных на розыск тайных шинков и пьяных во всех торговых заведениях, частных домах и складах. Так началась очередная антиалкогольная кампания, оставшаяся почти незамеченной историками.

Несмотря на лозунги, призывавшие к полной трезвости, винные погромы стали реальностью. За годы войны в различных хранилищах скопилось 70 млн. ведер спирта (в пересчете на 400). Опасаясь, что в условиях революционной дезорганизованности спиртные напитки начнут расхищать, Временное правительство 9 марта 1917 года направляет всем губернским комиссарам телеграмму: "Примите срочные меры охраны заводов, имеющих склады спирта". Принимаемым чрезвычайным мерам пытались создать правовую базу.

27 марта 1917 года Временное правительство приняло распоряжение: "Об изменении и дополнении некоторых, относящихся к изготовлению и продаже крепких напитков, постановлений", запрещавшее повсеместную продажу "для питьевого потребления крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ, из каких бы припасов и материалов и какими бы способами эти напитки и вещества не были приготовлены". Продажа крепких напитков и спиртосодержащих веществ, не связанных с питьевым потреблением, разрешалась заводам, аптека, казенным лавкам и складам, но теперь разрешение на продажу нужно было получить у Управляющего акцизными сборами по соглашению с Губернским Комиссаром Временного правительства.

Временное правительство, издавая соответствующее постановление от 27 марта 1917 года, пыталось разрядить сложившуюся ситуацию, сделав ее контролируемой, но события развивались иначе. 31 марта 1917 года из Министерства Внутренних Дел была направлена телеграмма в г. Казань. В телеграмме говорилось, что в "Сызрани положение критическое, кавалерия, пришедшая с усмирения киргизов, громит, пьет. Необходимо вывести из города… Возможно восстание". 20 мая 1917 года от имени Министра Финансов М.И. Терещенко издал циркуляр "О положении дела борьбы с нетрезвостью и о принятых в этом направлении мерах". Кроме высокопарных рассуждений об исторической судьбе народа и необходимой трезвости, в циркуляре также отмечалось: "Между тем, находятся люди, ставящие свою личную выгоду выше блага народного… Эти злейшие враги народной свободы усиливают свою преступную деятельность по тайному изготовлению и продаже спиртных напитков".

Таким образом, постепенно произошла подмена борьбы с пьянством как социальным явлением, борьбой с пьяницами, которые превратились во ''врагов отечества'' и революции. Но для проведения репрессий с помощью Народных обществ трезвости не хватило сил. Погромы винных складов продолжались, являясь доказательством существовавшей в обществе анархии и слабости центральной власти. Пьяные погромы, сопровождавшиеся невиданной жестокостью, были следствием отхода от концепции Витте и установления так называемой "принудительной" трезвости.

Правительство большевиков быстро и решительно подавило все проявления пьяной анархии. Для борьбы с погромами винных складов был создан Комитет по борьбе с погромами, который возглавил В.Д. Бонч-Бруевич. Выступая 14 января 1918 года на совещании президиума Петроградского Совета по вопросу о борьбе с голодом, Ленин предложил ввести расстрел в отношении спекулянтов и грабителей. 21 февраля 1918 года СНК принял декрет "Социалистическое Отечество в опасности!", в котором пункт 8 предусматривал расстрел за соответствующие виды преступлений: "Неприятельские агенты, спекулянты, громилы, хулиганы, контрреволюционные агитаторы, германские шпионы расстреливаются на месте преступления". ВЧК доводила до сведения граждан, что громилы и прочие паразиты будут уничтожаться на месте преступления. Непримиримую борьбу пришлось вести и с самогоноварением, но здесь в основном применялись административно-запретительные меры, часто переходившие в репрессии. Борьба с пьянством на местах сопровождалась различного рода перегибами, когда обыкновенный ''пьяница'' или ''самогонщик'' быстро оказывался в разряде контрреволюционеров.

Принято считать, что советское правительство декретом от 19 декабря 1919 года осуществило попытку восстановить ''сухой закон''. Мы придерживаемся, позиции Т.П. Кожихиной, Г.Г. Заиграева и А.В. Мурашова, что данный декрет нельзя трактовать как "сухой закон" по той причине, что он не запрещал потребление спиртных напитков. Продажа спирта, крепких напитков и не относящихся к напиткам спиртосодержащих веществ, производилась национализированными или взятыми государством на учет заводами. Здесь уместнее толковать указанный выше декрет как стремление правительства восстановить винную монополию, а не ''сухой закон''. Действия советского правительства в алкогольном вопросе, носили спонтанный характер и не могут рассматриваться в качестве антиалкогольной кампании. Фактически большевики постарались не решать проблему, ставшую камнем преткновения для Временного правительства, а "уничтожить". В условиях военного времени репрессии против пьяниц, приравненных к "врагам революции", казались вполне оправданными. Постепенно сложился мифологизированный образ контрреволюционера, неотъемлемыми характеристиками которого были: пьянство, разврат, бессмысленная жестокость, как символы уходящего мира.

После окончания гражданской войны и перехода к новой экономической политике меняется отношение к потреблению алкоголя. 20 мая 1921 года на заседании Политбюро РКП(б) Н.И. Фрумкин внёс предложение по налогообложению виноградников, была создана комиссия, которая рассмотрела вопрос: ''О разрешении употребления вина''. 7 июля 1921 года на очередном заседании обсуждалось предложение А.С. Киселева ''Об использовании вина для товарообмена''. Противоречивость ситуации заключалась в том, что правительство, жестко пресекая любые проявления пьянства, не могло справиться с самогоноварением. В 1922 году было выявлено 94 тысячи очагов самогоноварения. В 1923 году - 191 тысяча, в 1924 году - 275 тысяч. Вред от изготовления и потребления самогона был двойной: 1) общество спивалось; 2) на изготовление шло много зерна и другой сельскохозяйственной продукции, которых не хватало для пропитания. Учитывая создавшееся положение, советское правительство постепенно легализует торговлю спиртным, которая никогда фактически не прекращалась. Только теперь пьяница перестал выступать в роли "контрреволюционера", а рассматривался в качестве слабовольного опустившегося человек, носителя пережитков прошлого.

В 1924 году советское правительство вводит акцизные патенты, устанавливает административные санкции за нарушение торговли спиртным. Результатом осуществляемых мероприятий стал выпуск сорокоградусной водки и введение винной монополии. Таким образом, власть от репрессий перешла к политике эксплуатации алкогольных доходов.

Установление монополии считали вынужденной и кратковременной мерой, пока не появились новые источники дохода. Возникновение новой кампании борьбы с пьянством было связано с общей идеологической концепцией, что советский человек должен вести трезвый образ жизни. Такая убежденность была следствием того, что причины, порождавшие пьянство до революции, по мнению организаторов движения, исчезли. Алкоголизм часто отождествлялся не с болезнью, а с пороком, который нужно искоренять. Поэтому в отношении алкоголиков и пьяниц проводилась ''политика пресса'', сводившаяся к созданию нетерпимой обстановки вокруг человека, злоупотреблявшего спиртным.

В антиалкогольное движение было вовлечено большое количество людей. В 1928 году был создан Всесоюзный Совет противоалкогольных обществ. Лидеры движения приняли активное участие в обсуждении проекта антиалкогольного закона, принятого 29 января 1929 г. Под лозунгом укрепления трудовой дисциплины в городах и рабочих поселках запрещалась продажа спиртного в общественных местах, в праздничные и предпраздничные дни.

В мае-июне 1929 года состоялся первый Пленум Всесоюзного Совета противоалкогольных обществ. Было решено обратиться к культурно-досуговым мероприятиям: организовать кинопередвижки с докладами, походы рабочих в деревню для пропаганды трезвости, советские чайные. В резолюции пленума говорилось о необходимости составить и представить в центр планы культурно-досуговых мероприятий в своих районах на 1929/30 год и на пятилетку. В основном методы работы сводились к организации конференций, демонстраций, соревнования, учреждение общественных наблюдателей по алкоголизму. Предполагались и новые методы работы, например: "Организация движения за передачу церквей и синагог под кино, клубы и другие учреждения бытового отвлечения от пьянства". Планировалось выяснить вопрос о международной организации противоалкогольных рабочих организаций.

В 1930 году отношение к ОБСА со стороны правительства изменилось. Руководителей Общества подвергли критике за неправильный выбор средств и методов борьбы, обвинили в превышении полномочий, увлечении администрированием. В апреле 1932 года Общество по борьбе с алкоголизмом было объединено с Обществом ''За здоровый быт''. Антиалкогольное движение закончило свое существование. Мероприятия воспитательного и профилактического характера были заменены жесткими административными санкциями, которые дали положительный эффект, но на короткое время.

Тем не менее, некоторые выводы были сделаны: начиная с 1932 года, производство питьевого спирта стало сокращаться, одновременно расширялся ассортимент алкогольных напитков: различные сорта водки, "Советское шампанское", шипучие и марочные вина. Власти больше не видели ничего плохого в том, что советский человек после работы немного выпьет, снова заговорили о "культурном питье".

В период Великой Отечественной войны о пьянстве и алкоголизме говорить было не принято. Продукты были по карточкам, водка стоила дорого, её часто заменяли спиртом или самогоном. "Наркомовские" сто грамм, выдававшиеся на фронте рассматривались как средство снятия стресса. Правда, непьющим вместо водки выдавали сахар, но к 1945 году такой заменой мало кто пользовался: "произошёл сдвиг в психологическом отношении к ней, многие в армии к ней привыкли". После войны покупать водку по-прежнему было дорого, при зарплате в 500-600 рублей полулитровая бутылка стоила 160 рублей, поэтому происходит распространение самогоноварения. Чтобы вытеснить самогон правительство несколько раз снижал цены на водку, и увеличивало её производство. Как следствие постоянный рост потребления спиртных напитков. Динамика потребления алкоголя на душу населения в пересчёте на абсолютный спирт выглядела следующим образом: если принять за точку отсчёта 1940 г. (1,9 л.), то к 1960 г. - потребление алкоголя возросло на 48,7% (3,9 л.), к 1970 г. - ещё на 57,3% (6,8 л.) или в 3,6 по сравнению с довоенным, 1980 г. - на 78,2% (8,7 л.) или в 4,6 по сравнению с довоенным.

Необходимо отметить, что рост потребления спиртных напитков в среднем в 1,5-2 раза наблюдался во всём мире. Три послевоенных десятилетия в европейских государствах потреблялась половина мировой алкогольной продукции. Подобная тенденция сохранялась в странах Африки, где производство алкоголя возросло на 400%, в государствах Азии на 500%, причём страны указанного региона традиционно считались малопьющими.

Таким образом, в Советском Союзе, как и во всем мире, наблюдался рост потребления алкогольных напитков, но нельзя сказать, что в количественном отношении спиртного потреблялось больше, чем в других странах. Для сравнения: рекордно большим потребление оставалось во Франции - 19,1 литра на человека в 1960 г., 15,8 литра в 1980 г., а также в Италии - 16 литров на человека в 1970 г. и 13,9 литра в 1980 г. Причём, как показывают статистические данные, в этих государствах наблюдалась тенденция к снижению потребления, что нельзя сказать про другие государства.

Тем не менее, в 1972 году Политбюро ЦК КПСС приняло постановление "О мерах по усилению борьбы против пьянства и алкоголизма". Кампания свелась к ужесточению административных мер, выразившихся в увеличении цены на водку, ограничивалось время продажи (с 11 часов), в воскресение спиртное не продавали. Причину пьянства, как и в предыдущие антиалкогольные кампании, видели в тяжёлом наследии прошлого, но связывали его не с царским режимом, а с войной. "Вызванные войной бедствия, страдания, утрата родных, нарушение привычного уклада жизни, психического здоровья значительной части населения стимулировали распространение потребления алкоголя, придав ему на многие годы нарастающий характер". Как следствие, утверждение в обществе "снисходительного отношения к неумеренному потреблению алкогольных напитков"

Попытки "пробудить" общественность свелись к единовременным бессистемным мероприятиям и организации комиссий по борьбе с пьянством. Пытались брать на вооружение опыт 30-х годов: организовывали собрания, показательные товарищеские суды, издавали стенгазеты. Иногда борьба с пьянством принимала довольно "экстравагантные" формы. Например, на заводе Волгоцеммаш (г. Тольятти) пьяницам зарплату выдавали в специальной кассе, имевшей форму бутылки. Нежелание критически проанализировать опыт прошлого привёл к повторению ошибки: боролись не с пьянством, а с пьяницами.

Впрочем, правительство не очень рассчитывало на общественную инициативу и больше полагалось на "силовые" методы решения проблемы: изменился порядок учёта и лечения алкоголиков в наркологических учреждениях, допускалось принудительное лечение, предписывалось создание системы противоалкогольного воспитания.

Следующая антиалкогольная кампания развернулась с приходом к руководству страной М.С. Горбачёва. 4-6 апреля 1985 года на заседании Политбюро обсуждался вопрос борьбы с пьянством и алкоголизмом, результатом стало одноименное постановление. У большинства населения воспоминания об этой кампании связаны с огромными очередями. Производство спиртного было свёрнуто, вновь повысили цену на водку, а потом и вообще ввели талоны. Было восстановлено Общество борьбы за трезвость. Центральный совет общества выступил с проектом закона, в котором запрещалась деятельность государственных и кооперативных предприятий и организаций, а так же деятельность граждан, связанная с изготовлением и распространением, пропагандой, потреблением алкогольных напитков. К любым случаям появления в нетрезвом виде применялись очень суровые меры, никакие оправдания не принимались в расчёт. Власти пытались административными мерами и лозунгами создать безалкогольные обычаи, например - "безалкогольные свадьбы". Осуществлялись попытки по примеру Е.К. Лигачева создавать "зоны трезвости".

У развернувшейся кампании были и свои противники: Н.А. Тихонов, Н.И. Рыжков, Г.А. Алиев, но их мнение во внимание не принимались, слишком не убедительной была их аргументация: дефицит бюджета. Последствия дали знать о себе позднее: рост самогоноварения, наркомании, смертность от отравления всевозможными алкогольными суррогатами.

Большинство исследователей непременно отмечают, что возник дефицит бюджета, а это способствовало "формированию долговременных негативных экономических факторов - раскручиванию инфляции". Указываются различные цифры бюджетных потерь: от 67 до 133 в млрд. рублей прибыли течение трёх лет. Не устраивало и то, что "всё взрослое население страны оказывалось в положении обвиненных в пьянстве", отсюда озлобление людей.

Тем не менее, нельзя игнорировать положительных результатов антиалкогольных мероприятий. Сокращение продажи спиртных напитков привело к уменьшению количества преступлений на почве пьянства. Например, в Тольятти сокращение продажи спиртных напитков в среднем на 22, 4% привело к снижению преступности на 17,6%. По стране продолжительность жизни мужчин увеличилась на 2,6 года. Производственный травматизм из-за пьянки сократился на 20%, число дорожно-транспортных происшествий уменьшилось на 30%.

Что же не учли организаторы последних антиалкогольных кампаний? В советском обществе долго поддерживался всем выгодный стереотип о пьянстве как пережитке прошлого. Пьяница изображался в виде такого отщепенца, который, в силу своей несознательности способствует существованию старых обычаев. Смысловое отождествление пьянства (или алкоголизма) и пьяницы (или алкоголика), как носителя этого явления к 70-80 гг. ХХ столетия несколько трансформировалось. Согласно данным, приведённым в статье А.Г. Левинсона, советские люди стали более терпимы к алкоголикам, чем к убийцам, наркоманам или представителям сексуальных меньшинств. Так, например: ликвидировать убийц предлагали 71% опрошенных, а оказать помощь только 1%; в отношении алкоголиков: ликвидировать предлагали 8% опрошенных, оказать помощь - 54%; для сравнения в отношении "новой" для советских граждан девиантной группы - наркоманов показатели были следующие: 27% предлагали ликвидировать, 39% оказать помощь. По мнению инициаторов кампаний угрозы, лозунги и призывы к трезвости "разбились" о глухую стену непонимания масс. В сознании простых людей: горький пьяница продолжал оставаться попавшим в беду человеком, пусть опустившимся и ничтожным, но своим в отличие от власти, которая много к чему призывала, но продолжала оставаться чужой.

Отношение к алкоголизму складывалось на пересечении тёх основных тенденций: 1) проводившаяся антиалкогольная пропаганда и политика …2) широко распространенное, прежде всего среди женской части населения, активное неприятие пьющих…связь с преимущественно женским населением после военного периода, 3) развитая и пронизывающая все слои общества традиция выпивки, отсюда защита и толерантное отношение к пьющим. Стало социальной нормой "регулярное винопитие по любым поводам. Воздержание от питья рассматривается как подозрительная аномалия, и воздерживающий испытывает постоянное социальное давление".

Таким образом, переход к индустриальному обществу сопровождался ростом производства и потребления спиртных напитков, что способствовало распространению пьянства и алкоголизма. Введение государственной винной монополии при царском и советском режимах, сопровождалось борьбой с пьянством. Смысл проведения властью указанных мероприятий сводился к стремлению ограничить рост потребления спиртных напитков и установить контроль над производством алкоголя. Промышленное производство и рынок способствовали повсеместному распространению пьянства.

Попытки установления ''сухого закона'' оказались безрезультатными, ограничения потребления спиртных напитков, установленные с началом первой мировой войны, населением игнорировались, перешедшему к производству и потреблению самогона. Борьба с пьяными погромами 1917-1918 гг. осложнялась распространившимся самогоноварением. Репрессии, осуществляемые советским правительством, не уменьшили пьянства, но устранили пьяную вакханалию. Одним из критериев цивилизованности общества является рациональная алкогольная политика, учитывающая народные традиции и обычаи потребления алкоголя, и активно формирующая негативное отношение к пьянству. В целом это позволяет при сравнительно большом среднедушевом потреблении вина, избежать анахронизмов разгульно-бунтарского характера. Просветительская и профилактическая деятельность попечительств о народной трезвости и общественных организаций (обществ трезвости при Царе, или ОБСА при советском правительстве) привела к снижению пьянства и способствовала успешному лечению алкоголизма.

Исторические уроки, о которых уже шла речь выше, заключаются в следующем: 1) борьба с пьянством и алкоголизмом не должна являться единовременной акцией, а должна представлять собой длительную кропотливую работу, направленную на воспитание здорового образа жизни; 2) национальные особенности влияют на потреблению алкогольных напитков, но количество потребляемых напитков прямо не связано с распространением пьянства. Пьянство и алкоголизм являются следствием политики государства, стремящегося к получению дохода за счет спаивания народа, что приводит к духовному и физическому оскудению основной части населения.

Размещено на Allbest.ru