Смертность от дорожно-транспортных происшествий в России: подходы к оценке, тенденции и перспективы

В действительности список отраслей, которые могли бы извлечь выгоду из этой новой технологии, огромен. Учитывая, что SC поддерживают и обеспечивают безопасную разработку продуктов, такие отрасли могут варьироваться от небольших стартапов до крупных технологических компаний -- Microsoft или Amazon.

Итак, SC могут вывести нашу жизнь из-под власти банков. Замечательным побочным продуктом этого является то, что они смогут сделать наш мир еще более демократичным. Поскольку их можно использовать для обмена простыми (рабочая сила) или более сложными (кредиты) вещами, то по мере того, как они приобретают популярность, количество этих услуг будет расти в геометрической прогрессии.

Риски, связанные с применением смарт-контрактов

Технологические преимущества SC помогут ускорить время транзакций, снизить затраты и даже сделать процессы намного проще и без стресса. Вместе с тем, нельзя не отметить, что использование развивающихся SC и технологий блокчейна создает ряд потенциальных рисков, включая риски управления, развертывания, регулирования, управления рисками и правовые риски.

Децентрализованная модель создает проблемы, когда вам нужно изменить правила, потому что эти изменения должны быть согласованы и приняты всеми участниками, чтобы функционировать согласованно. По данным полицейской службы Евросоюза Террористы и смарт-контракты. Европол выпустил тревожный отчет. Available at: URL : https://www.rbc.ru/crypto/news/5ba3aa4a9a794711b661ebdd (дата обращения: 02.08.2019), все не так оптимистично, как кажется на первый взгляд. Согласно отчету, в ближайшие годы злоумышленники начнут пользоваться SC для организации террористических атак и другой незаконной деятельности, хотя в настоящее время основную часть финансирования террористы получают через обычные денежные переводы.

Надежность SC все-таки вызывает ряд сомнений. Уже сейчас по технологии SC создаются мошеннические схемы, финансовые пирамиды. Основными недостатками внедрения SC являются:

ранние этапы развития блокчейна и SC отталкивают потребителя, компании и государственные органы. Риски, связанные с этим, сложность данных технологий делают людей подозрительными, так как они привыкли писать документы, регулирующие права и обязанности сторон, и сами подписывать их.

неопределенность в регулировании. Как SC будут реагировать на законодательство, до конца еще не ясно. Именно поэтому их признание судебными органами может иметь решающее значение для разработки некоторых приложений, чтобы избежать юридических последствий;

ошибки. Если код не написан точно по намерению сторон или просто правильно на языке программирования, система не будет выполняться так, как изначально предполагалось;

жесткость. Вся идея заключается в том, чтобы согласовать условия, которые будут автоматически исполняемыми. Стороны должны предвидеть будущие сценарии, которые могут потребовать изменений;

не пропадают третьи лица. Они будут играть новую роль, например, опытные юристы смогут консультировать своих клиентов при заключении новых договоров;

задержка. Требуется время, чтобы каждый блок был проверен и добавлен в блокчейн, что ставит под угрозу обновления.

Исходя из анализа потенциальных рисков внедрения SC в экономические и иные общественные отношения, выделим следующие группы рисков и факторы угроз их возникновения:

правовые (юридическая неопределенность, противоречивая судебная практика, или ее отсутствие и пр.);

технологические (особенности программного обеспечения и др.); операционные (связь человеческого фактора (кадров) с применением компьютерных технологий и пр.);

криминогенные (использование соответствующих технологий в целях совершения хищений и иных преступлений).

Заключение

От юридического определения SC, его правовых и технологических характеристик, преимуществ и недостатков необходимо переходить к реализации стартапов в широких кругах жизнедеятельности, в первую очередь, в сфере бизнеса, государственного контроля и социальных отношений. Научное обеспечение и информационное сопровождение теоретических и практических результатов таких процессов будет способствовать развитию широкого круга отраслей хозяйствования, государственного управления и внедрения цифровые технологий для улучшения качества жизни общества и отдельного гражданина.

Чтобы быть эффективными, блокчейн и SC требуют стандартов, набора общих правил, по которым работают все участники, чтобы обеспечить точность и достоверность. Стандарты управления вокруг блокчейна в конечном итоге будут способствовать укреплению доверия рынка к технологиям, а также к нормативной правовой среде. Это ускорит принятие SC и их успех.

Блокчейн и SC претендуют на изменение способа использования контрактов. Многие компании и правительства работают над этими технологиями ввиду преимуществ, которые они сулят (снижение затрат, большая безопасность, быстрота и, конечно же, уверенность). Однако основные минусы для широкого их применения связаны с ранней стадией развития и, в частности, решением вопроса: будет это работа с существующими законами или они нуждаются в дополнительном регулировании. На данный момент рассматриваемые приложения не будут захватывать внимания частных лиц и сосредоточатся на конкретных областях бизнеса, таких как банковское дело или страхование. Мы считаем, что SC не заменят обычных контрактов -- это лишь альтернатива в конкретных областях, которая обеспечивает значительные преимущества.

Подходы к правовому регулированию. SC согласуются с существующими принципами договорного права, предлагают некоторые средства правовой и технической защиты и поощряют законодателей и юристов не игнорировать их для обеспечения правовой безопасности. SC -- это соглашение, выполнение которого автоматизировано. SC в некотором смысле является лишь продолжением электронного обмена данными. Это автоматическое выполнение часто осуществляется в рамках выполняемого компьютерного кода, который перевел юридический язык в самоисполняемую программу, имеющую контроль над физическими или цифровыми объектами, необходимыми для выполнения. SC -- это набор программируемых компьютерных функций, которые могут самоисполняться в зависимости от выполнения представленных условий.

Децентрализованный SC на основе BL blockchainchain -- это любое цифровое соглашение, которое: а) написано в компьютерном коде (программное обеспечение), б) работает на BL blockchainchain или подобных распределенных технологиях книги (децентрализовано) в) автоматически выполняется без необходимости вмешательства человека (признак «смарт»).

SC не требуют принятия новых законов или правил. Существующие правовые принципы должны быть адаптированы и, возможно, модифицированы как в законодательном, так и в судебном порядке для прямого обращения к SC и другим новым технологиям. Существующая система договорного права более чем адекватна для того, чтобы соответствовать даже в этой цифровой форме заключению сделок без необходимости создания новых правовых категорий.

Юридическое определение SC может идти двумя путями: 1) сделать его отдельным договором. Такой договор становится легитимным, ему обеспечивается защита на основе действующего законодательства, возникает возможность предъявлять SC (код) в качестве электронного доказательства; 2) установить, что SC -- это не самостоятельный вид договора, а лишь способ оформления соглашения между участниками хозяйственной деятельности, основанный на технологии (блокчейн) и направленный на минимизацию временных, технических и материальных издержек, а также на снижение и предотвращение для участников сделки правовых рисков. Для этого применяют либо выжидательный подход либо «песочницу», регулирующую SC и технологию BL blockchainchain в целом. Блокчейн-пространство постоянно развивается и меняет свой курс непредсказуемым образом, так что приходится, как правило, воздерживаться от регулирования вещей, которые еще не полностью понятны.

В рамках определения правового механизма заключения SC необходимы следующие инициативы:

проработать юридические последствия выявления умышленной ошибки при переводе условий сделки в цифровой код, будут ли они отличаться от последствий неосторожной ошибки;

обеспечить принудительное исполнение автоматизированных условий, в том числе в рамках процедур исполнительного производства и банкротства;

проработать вопрос о нормативном закреплении перечня видов договоров, в которые могут быть включены условия об автоматизированно исполняемых обязательствах;

установить запрет на заключение договоров, подлежащих государственной регистрации, в форме договоров с автоматизированно исполняемыми обязательствами;

установить распределение рисков участников за ошибки, допущенные в программном коде -- порядок устранения последствий ошибок, хакерских атак, форс-мажора (в том числе по решению суда), защита от обмана, угроз и прочих пороков воли (признание сделки недействительной и применение последствий недействительности);

решение проблем предъявления документов, определяющих условия сделки, в суд, налоговые и иные органы;

разработка способа недвусмысленного определения согласия сторон договора с условиями SC, и уверенности суда, что эти стороны достаточно уведомлены об условиях контракта. Существуют два возможных способа решения этих проблем -- либо соответствующие заинтересованные стороны будут разрабатывать SC таким образом, чтобы они соответствовали требованиям закона, либо будут разработаны новые законы для того, чтобы учесть новые юридические тонкости, вызванные SC. Использование криптографических подписей закрытого ключа в качестве способа «подписания» SC можно рассматривать как объективное доказательство наличия принятия, умысла и взаимного согласия одновременно;

интернет-суды должны признавать цифровые данные, которые представляются в качестве доказательства (признание цифровых объектов в качестве нового типа доказательств), если соответствующие стороны собирают и хранят эти данные с помощью блокчейна с цифровыми подписями, надежными метками времени или с помощью цифровой платформы, и могут доказать подлинность такой используемой технологии; в необходимых случаях проводить техническую экспертизу или привлекать специалиста, который докажет, что запись в реестре реально была осуществлена конкретным лицом в конкретное время при прочих условиях. Доказательства, заверенные и представленные с использованием технологии BL blockchainchain, являются допустимыми в юридических спорах.

Библиография

Анисимов В.Ф. Роботизация и автоматизация: юридическое образование и профессия // Юридическое образование и наука. 2018. № 3. С. 11-16.

Волос А.А. Смарт-контракты и принципы гражданского права // Российская юстиция. 2018. № 12. С. 5-7.

Голованова Н.А. и др. Уголовно-юрисдикционная деятельность в условиях цифро- визации. М.:КОНТРАКТ, 2019. 212 с.

Громова Е.А. Смарт-контракты в России: попытка определения правовой сущности // Право и цифровая экономика. 2018. № 2. С. 34-37.

Долова М.О. К вопросу о применимости технологии блокчейн при рассмотрении дел судами / Правовое регулирование договорных отношений, возникающих в связи с развитием цифровых технологий (смарт-контрактов). М.: Юрист, 2019. С. 27-36. Ефимова Л.Г., Сиземова О.Б. Правовая природа смарт-контракта // Банковское право. 2019. № 1. С. 23-30.

Земцов А. Н. Блокчейн для всех // Открытые системы. СУБД. 2016. № 4. С. 24-26. Иванов А.Ю. и др. Блокчейн на пике хайпа: правовые риски и возможности. М.: Изд. дом Высшей школы экономики, 2017. 237 с.

Калинина А.Л. Проблемы использования смарт-контрактов / Правовое регулирование договорных отношений, возникающих в связи с развитием цифровых технологий (смарт-контрактов). М.: Юрист, 2019. С. 37-45.

Камалян В.М. Понятие и правовые особенности смарт-контрактов // Юрист. 2019. № 4. С. 20-27.

Кирилловых А.А. Комментарий к Федеральному закону от 6 апреля 2011 г № 63-ФЗ «Об электронной подписи» (в редакции Федерального закона от 1 июля 2011 года № 169-ФЗ): постатейный. М.: Юстицинформ, 2011. 101 с.

Макарчук Н.В. Публично-правовые ограничения использования цифровых активов и технологий // Предпринимательское право. 2019. № 1. С. 40-43.

Нагродская В.Б. Новые технологии (блокчейн / искусственный интеллект) на службе права. М.: Проспект, 2019. 128 с.

Носов С.И. Право и информатизация // Юрист. 2019. № 4. С. 6-13.

Парфенов А.В., Шаповалов И.М., Валько Д.В., Кирилловых А.А. Логистика электронной торговли. СПб.: Изд-во Санкт-Петербургского гос. экономического ун-та, 2015. 79 с.

Перов В.А. Выявление, квалификация и организация расследования преступлений, совершаемых с использованием криптовалюты. М.: Юрлитинформ, 2017. 197 с. Попова Е.М., Попов Н.В. Блокчейн как драйвер изменений в банковском секторе // Банковские услуги. 2016. № 12. С. 9-14.

Рассолов И.М. и др. Правовые проблемы интернет-отношений. М.: Юнити, 2006. 34 с. Савельев А.И. Договорное право 2.0: «умные» контракты как начало конца классического договорного права // Вестник гражданского права. 2016. № 3. С. 32-60. Савельев А.И. Некоторые правовые аспекты использования смарт-контрактов и блокчейн-технологий по российскому праву // Закон. 2017. N 5. С. 94-117.

Синицын С.А. Договор: новые грани правового регулирования и вопросы правопонимания // Журнал российского права. 2019. № 1. С. 45-61.

Хабриева Т.Я. Право перед вызовами цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 9. С. 5-6.

Хабриева Т.Я., Черногор Н.Н. Право в условиях цифровой реальности // Журнал российского права. 2018. № 1. С. 85-102.

Шайдуллина В.К. Смарт-контракты на финансовом рынке: результаты исследования // Судья. 2019. № 2. 21-23.

Яненко М.Б. и др. Методология формирования маркетинговых стратегий в условиях внедрения информационных и цифровых технологий. СПб.: Изд-во Санкт- Петербургского гос. экономического ун-та, 2015. 226 с.

Bashir I. Mastering blockchain. Birmingham: Packt, 2017, 537 p.

Ream J. et al Upgrading blockchains: Smart contract use cases in industry. Deloltte University papers, 2016, no 2, pp. 1-11.

Gatteschi V et al Blockchain and Smart Contracts for Insurance: Is the Technology Mature Enough? Future Internet, 2018, no 2, pp. 1-16.

Grigg I. The Ricardian Contract. WEC `04: Proceedings of the First IEEE International Workshop on Electronic Contracting, July 2004, рp. 25-32.

Размещено на Allbest.ru