Иван Дмитриев - баснописец

Размещено на http://www.allbest.ru

Оглавление

Введение

1. Золотой век русской литературы

2. Основные вехи жизненного и творческого пути Ивана Дмитриева

3. Басни И. Дмитриева - «русского Лафонтена»

Заключение

Список литературы

Введение

Первую треть XIX века называют «золотым веком» русской культуры. Начало его совпало с эпохой классицизма в русской литературе и искусстве. Отчетливо меняется колорит эпохи: ушли в прошлое пудреные парики с буклями и косицами, камзолы и т. д.

Основным стимулятором развития культуры стала политика прошлого века - официальная продворянская политика Екатерины II, нашедшая свое законодательное выражение в серии актов, даровавших особые права и привилегии дворянам, в первую очередь, в знаменитой «Жалованной грамоте дворянству». Освобожденное от обязательной воинской и государственной службы, от телесных наказаний, внесословного суда и обременительных налогов, сверхпривилегированное сословие создало в результате своего более чем столетнего особого развития уникальную по своему характеру и мировому значению культуру. Эту культуру можно назвать «барской», поскольку базисом ее было все более ужесточавшееся крепостное право, а надстройкой - формально абсолютно праздное, господствующее сословие. Но фасадная сторона этого барства была и очень привлекательной и, вполне европейской по самым передовым тогдашним меркам и плодотворной в условиях господствующих тогда во всей Европе устремлений просвещенного рационализма и духовного общения без национальных и конфессиональных перегородок.

Характерным выражением отмеченных выше особенностей в России стали так называемые «просвещенные дилетанты» - своеобразное сословие внутри сословия. Люди, как правило, широко и достаточно свободно мыслящие, прекрасно ориентировавшиеся и самостоятельно творившие в самых разных областях человеческого знания, они зачастую не имели специального образования и занимались скорее всем понемногу, однако стали очень серьезной составной частью отечественной культуры эпохи, во многом формируя ту гуманитарную базу, на которой поднялась потом и пышно расцвела русская культура «золотого» XIX в.

1. Золотой век русской литературы

Итак, культура начала XIX века - время культурного и духовного подъёма России. Дети недворянского происхождения получали начальное образование в приходских училищах. Для детей дворян и чиновников создавались гимназии, они давали право поступления в университет. В первой половине XIX века в России было образовано семь университетов. Кроме действовавшего Московского были учреждены Дерптский, Виленский, Казанский, Харьковский, Петербургский и Киевский университеты. Высших государственных чиновников готовили в привилегированных учебных заведениях - лицеях Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры. - М., 1990. - С.164..

Положительную роль в культурной жизни страны играли публичные библиотеки и музеи. Первая публичная библиотека была открыта в Петербурге в 1814 году (ныне Государственная Национальная библиотека). Правда, в то время её богатейшее книжное собрание оставалось недоступным массовому читателю. Наиболее яркой, интересной, передовой областью культуры России в XIX в. становится литература. Ее расцвет во многом был подготовлен деятельностью литераторов XVIII в. К началу столетия в России сформировалась читательская аудитория с развитым вкусом к серьезной литературе, выход в свет нового произведения воспринимался как событие. Писатель, поэт стали заметными фигурами в обществе.

Осознание социальной миссии писателя способствовало установлению тесной связи литературы с передовой освободительной идеологией. Вообще в салонах, появившихся в эпоху Екатерины, но получивших особую популярность уже при Александре I, культурная жизнь представала во всем ее многообразии и разнообразии (разумеется, речь идет только о дворянской среде) - поэты впервые читали там свои стихи, композиторы исполняли только что написанные произведения, художники спорили напропалую и взахлеб описывали красоты Италии, Швейцарии, куда их стали отпускать в «творческие командировки» за казенный счет; ветераны усаживались за карточные столы и вели вперемешку с классическим вистом разговоры о высокой и не очень высокой политике, вспоминали былые «золотые времена» и ругали вовсю молодежь. Возникали «клубы по интересам» - английские клубы в Петербурге и Москве, музыкальные салоны братьев Виельгорских и Зинаиды Волконской, и, одним из первых - литературно-масонский кружок Елагина Очерки истории русской культуры первой половины 19 века. - М., 1984. - С.302.. В салонах формировались и оттачивались вкусы, создавались репутации, в известной степени формировалась политика, так как вхожи туда были и чиновники самого различного калибра. Именно салоны создали славу Г.Р.Державину и И. И.Дмитриеву, там впервые прозвучали произведения Е.И.Фомина, Д.С.Бортнянского, И.Е.Хандошкина и там же «почетные граждане кулис» обсуждали и формировали сценическую репутацию П.А.Плавильщикова, Я.Е.Шушерина, А.С.Яковлева Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры. - М., 1990. - С.164..

Также важной формой культурной жизни первой половины XIX века становится журналистика. В стране выходило огромное количество самых разнообразных журналов (чему, разумеется, способствовало разрешение властей на открытие частных типографий и ведение частного предпринимательства в литературе) от серьезных общественно-политических типа «Вестника Европы» до чисто литературных «Живописец»; от сатирических («Трутень», «Пчела»), до журналов для женщин («Аглая»); от развлекательных («И то и се») до специальных, профессиональных («Жизнь земледельца»). Пока еще журналы не стали, как впоследствии, рупором общественной жизни, но судьба журналистов, пытавшихся быть независимыми, была порою трагичная, как, впрочем, и писателей, осмеливавшихся критиковать «неприятные стороны» российской Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII начала XIX века // Из истории русской культуры. - М., 1996. - С.94..

Для русской литературы первой половины XIX в. характерна быстрая смена художественных направлений. Господствующие эстетические принципы успевали несколько раз трансформироваться в течение жизни одного поколения. Завершающим аккордом развития классицизма в русской литературе явится пьеса А. С. Грибоедова «Горе от ума» ( 1823 г.), в которой традиции классической комедии XVIII в. сочетаются, как у Д. И. Фонвизина, с чертами зарождающегося реализма. В начале века в Европе и в России формируется романтизм - течение в литературе и искусстве, для которого характерен особый интерес к неординарной личности, одинокому Герою, противопоставляющему себя, мир своей души окружающему миру.

Для романтиков в творчестве главной задачей является не столько точное воспроизведения реальности, сколько создание «идеала», черты которого обычно придаются главному действующему лицу и отражают отношения автора к действительности. Создателем русского романтизма считают Василия Андреевича Жуковского (1783-1852). Помимо него представителями романтизма были поэты-декабристы К. Ф. Рылеев, В. К. Кюхельбекер, А. А. Бестужев (Марлинский), А. И. Одоевский. Идейная основа их творчества, конечно, очень отличается от романтизма Жуковского. В ней преобладает поэзия борьбы, свободы, она гораздо более оптимистична. Иначе как романтическими нельзя назвать и ранние произведения Александра Сергеевича Пушкина (1799-1837) и Михаила Юрьевича Лермонтова (1814-1841).

2. Основные вехи жизненного и творческого пути Ивана Дмитриева

Иван Иванович Дмитриев «родился в 1760 г. в семье родовитого симбирского помещика. Вынужденный «стесненными обстоятельствами», Дмитриев с 14 лет начинает строевую военную службу. В силу этого законченного и систематического образования он не получил. Из иностранных языков знал только французский, да и тот изучил уже на службе. Будучи старше Карамзина на шесть лет и выступив в печати раньше его, Дмитриев вошел в литературу как союзник и последователь Карамзина. Но литературный профессионализм и широта литературных интересов Карамзина были Дмитриеву чужды. Поэзия всегда оставалась для него второстепенным делом, и не ею определялся его жизненный путь Купреянова Е. Н. Дмитриев и поэты карамзинской школы // История русской литературы. - Т.5. Ч. 1, М.-Л., 1941. - С.112.».

Прожив 77 лет, Дмитриев сорок лет жизни посвятил служебной карьере. «Начав ее рядовым гвардии Семеновского полка, он кончил постом министра юстиции и чином действительного тайного советника. Что же касается творчества, то сам Дмитриев свидетельствовал, что его «деятельная пиитическая жизнь... продолжалась только одиннадцать лет». Эти одиннадцать лет были годами расцвета литературной деятельности Карамзина, в лице которого сентиментальные устремления эпохи получили в России свое утверждение и признание. Внешне поэтический путь Дмитриева неразрывно связан с Карамзиным. На страницах «Московского журнала» Карамзина стихотворения Дмитриева впервые систематически начали появляться в печати. В 1795 г. вслед за изданием сочинений Карамзина «Мои безделки» Дмитриев выпускает сборник своих стихотворений «И мои безделки», подчеркивая этим самым свое место в литературе подле Карамзина. 1791-1792 и 1802-1803 годы -- годы журнально-издательской деятельности Карамзина, -- явились для Дмитриева периодами наиболее интенсивной творческой работы История русской литературы XIX в. Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. - М.-Л., 1962. - С.56.».

Вышедшее в 1803-1805 гг. издание «Сочинений и переводов» Дмитриева явилось по существу «итогом его творческой деятельности. Критикой на это издание Дмитриев причисляется к числу первоклассных русских поэтов и объявляется основоположником новой русской поэзии. Сам же Дмитриев с 1805 г. вслед за Карамзиным отходит от литературы и делает в последующие годы быструю и блестящую служебную карьеру, закончившуюся в 1814 г. отставкой с десятитысячной пенсией. Он еще продолжает в эти годы изредка писать и печатать стихи, но они не добавляют уже ничего нового и существенного к его поэтическому облику, сложившемуся в годы сотрудничества с Карамзиным, и воспринимаются современниками как стихотворения поэта «Екатеринина века». Выпущенные Дмитриевым в 1826 г. «Апологи в четверостишиях» (перевод из Мольво) прозвучали анахронизмом.

Свой жизненный и литературный путь Дмитриев прошел ровно и благополучно. Не отличаясь большой принципиальностью и самостоятельностью мнений, Дмитриев был типичным представителем русского «просвещенного» светского дворянства второй половины царствования Екатерины. Светски «любезный» и осторожный, он больше всего дорожил личным благополучием и спокойствием, умел ладить с самыми разнообразными людьми и одинаково благополучно служил и неуклонно шел вверх при Екатерине, Павле и Александре Купреянова Е. Н. Дмитриев и поэты карамзинской школы // История русской литературы. - Т.5. Ч. 1, М.-Л., 1941. - С.114.».

Умер Дмитриев в 1837 г. глубоким стариком.

3. Басни И. Дмитриева - «русского Лафонтена»

Писать стихи Дмитриев начал в 1777 г., будучи сержантом Семеновского полка и не имея никаких связей с литературными кругами.Но свое поэтическое летосчисление он вел с 1791 г., все же написанное до того считал ученическим «рифмованием». Если не считать этого четырнадцатилетнего ученического периода, о характере которого мы не можем судить, так как от него почти ничего до нас не дошло, то следует сказать, что творчество Дмитриева лишено эволюции. Оно развивалось, углубляя те тенденции, которые были заложены в нем с самого начала.

Лирика в собственном смысле этого слова не была областью Дмитриева. Уже в наиболее ранних, из известных нам, его стихотворениях обнаруживается тяга к повествовательным формам. Литературную известность приносит Дмитриеву сказка-сатира «Модная жена», напечатанная в 1792 г. Дарование Дмитриева-поэта полнее всего выразилось в повествовательных жанрах. После успеха сказок он обратился к басне.

Первая басня «была напечатана уже в «Утренних часах». С тех пор басня станет любимым жанром Дмитриева -- он их будет писать на протяжении всей творческой жизни. Последнюю басню напечатает Рылеев в «Полярной звезде» на 1825 год. Всего Дмитриев написал 80 басен. Основная их часть -- переводы. Чаще всего поэт обращался к басенному наследию Лафонтена и Флориана. В одних случаях он использовал только традиционный сюжет, самостоятельно развивая рассказ о событиях. В других -- это относится прежде всего к Лафонтену -- поэт стремился сохранить и самый стиль изящного повествования французского баснописца. За это современники звали Дмитриева «русским Лафонтеном». Но при этом басни Дмитриева -- явление оригинального творчества. Оригинальность обусловилась тем преобразованием строя басни, которое осуществил поэт Макогоненко Г.П. «Рядовой на Пинде воин» (поэзия Ивана Дмитриева) // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. -- Л., 1967. - С.38.».

Басня была канонизирована классицизмом как низкий жанр. Отсюда -- «принципиально оправданная грубость языка, сатирическая соль, злые характеристики обличаемых условных персонажей, натуралистические зарисовки быта, свободное использование просторечия. Таковы на русской почве басни Сумарокова, пользовавшиеся широкой популярностью и после смерти баснописца. Дмитриев-сентименталист, не принимая классицистического разделения поэзии на жанры, не мог согласиться и с отнесением басни к низкому жанру. В своей творческой практике, как мы видели, он, обращаясь к традиционным жанрам, размывал их строго определенные правилами границы. Единство стиля определялось единством лирического субъекта его поэзии. В той или иной степени стихотворения Дмитриева разных жанров были выражением личной позиции автора. Личное начало в баснях проявлялось в сосредоточенности автора на моральной стороне жизни героев, которая его трогает и волнует Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век / Составление, вступительная статья и примечания И. И. Подольской; Биографические очерки В. В. Кунина и И. И. Подольской.- М.: Правда, 1988. - С.94.».

Басне Дмитриева чужда сатира. Поэт не обличает, не рисует картин социальной несправедливости, не поучает, но рассказывает о каких-то событиях, обнаруживая в ходе самого повествования важные моральные истины. При этом автор «иногда прямо вмешивается в действие и говорит о себе, о своем отношении к происходящему, к поступкам героев, предается воспоминаниям. В одной из ранних басен это автобиографическое начало даже вынесено в заглавие -- «Пчела, Шмель и я». Басня заканчивалась ироническим признанием автора:

И мне такая ж участь, Шмель, --

Сказал ему я, воздыхая:

Лет десять, как судьба лихая

Вложила страсть в меня к стихам.

Я, лучшим следуя певцам,

Пишу, пишу, тружусь, потею,

И рифмы, точно их, кладу,

А всё в чтецах не богатею

И к славе тропки не найду!

Басня «Два голубя» также завершается лирической исповедью: «Я сам любил: тогда за луг уединенный, присутствием моей подруги озаренный, я не хотел бы взять ни мраморных палат, ни царства в небесах!..» и т. д. Современники понимали и ценили Дмитриева именно за это новое качество его басен. Вяземский, например, указывал: «В басне «Два голубя» он дает нам лучшие образцы стихов элегии, а в «Дон-Кишоте» -- лучший образец стихов пастушеских» Макогоненко Г.П. «Рядовой на Пинде воин» (поэзия Ивана Дмитриева) // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. -- Л., 1967. - С.39.». дмитриев баснописец творчество

Басня у Дмитриева оказывалась тесно связанной с теми жанрами, которые он в тот или иной период разрабатывал. Поэтому эволюция творчества Дмитриева определяла и развитие басни. «Первый период -- это 90-е годы (примерно до 1798-го). Басни этой поры связаны единством утверждаемого идеала. Героем басни оказался «добрый человек», который отвергает господствующую мораль, учившую искать счастье в чинах, карьере, деньгах («Не чувствуя к чинам охоты, не зная страха, ни заботы, без скуки провождал свой век», -- говорится о герое в басне «Пустынник и Фортуна»). В сказке «Искатели Фортуны» этот идеал утверждается в драматическом столкновении судеб двух друзей:

Один с другим невдалеке,

Два друга жили;

Ни скудны, ни богаты были.

Один всё счастье ставил в том,

Чтобы нажить огромный дом,

Деревни, знатный чин -- то и во сне лишь видел,

Другой богатств не ненавидел,

Однако ж их и не искал,

А кажду ночь покойно спал.

Искатель фортуны, жаждущий богатств человек, терпит фиаско. Автор не осуждает его, но всем ходом повествования показывает душевную бедность человека, занятого погоней за фортуной, видящего счастье в богатстве. Его сочувствие на стороне того, кто счастье видит в ином -- в «покое души»:

Чин стоит ли того, что для него оставим

Покой, покой души, дар лучший всех даров.

……………………………………

Фортуна -- женщина: умерьте вашу ласку;

Не бегайте за ней, сама смягчится к вам.

Та же коллизия развертывается и в басне «Два голубя»: пустившийся в странствие за счастьем голубь после тяжких испытаний «решился бресть назад, полмертвый, полхромой; и прибыл наконец калекою домой, таща свое крыло и волочивши ногу». Печальная история наводит автора на размышление, которым он и делится:

О вы, которых бог любви соединил!

Хотите ль странствовать? Забудьте гордый Нил

И дале ближнего ручья не разлучайтесь.

Чем любоваться вам? Друг другом восхищайтесь! Макогоненко Г.П. «Рядовой на Пинде воин» (поэзия Ивана Дмитриева) // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. -- Л., 1967. - С.40-41.»

Не богатство имения, а богатство чувств -- вот что делает человека счастливым, и это счастье он находит в любви и дружбе. Потому «пишется гимн дружбе («Два друга»), показывается, как богатство обедняет души людей -- «с богатством не житье, а вживе сущий ад!» («Желания»), утверждается тихое счастье любящего человека («Пустынник и Фортуна»).

В последней басне Пустынник отвергает все домогательства Фортуны войти в его дом со свитой -- богатством, знатностью и чинами. Фортуна, стоя у порога, «мерзнет», но продолжает умолять его «тронуться хоть славою». Тогда выведенный из себя Пустынник гонит Фортуну прочь: «Да отвяжися ты, лихая пустомеля!» Свой отказ от даров Фортуны он мотивирует так:

...Ну, право, не могу.

Смотри: одна и есть постеля,

И ту я для себя с Пленирой берегу.

Нетрудно заметить, что этот мотив был центральным в песнях Дмитриева эпохи «Московского журнала». На этом примере отчетливо проявляется своеобразие его эстетической позиции. Единство идеала определило единство стиля, близость сюжетов и общность разрабатываемых тем. Героем его поэзии (и, следовательно, басен) был человек, стремящийся обрести свое счастье в сфере моральной жизни. Сосредоточенность на чувствах, раскрытие нравственных богатств личности, дискредитация традиционных в феодальном обществе идеалов должны были показать, что истинное величие человека не в богатстве кармана, а в богатстве души. На практике, как мы видели, это приводило к отделению человека от общей жизни, делало его равнодушным к судьбам других людей. Такая занятость своим чувством не возвышала, но умаляла человека, сводила его стремления к узкому, эгоистическому кругу интересов, превращала в защитника морали «умеренности и аккуратности» Нечаева Н. С. Иван Иванович Дмитриев.-- В кн.: Русские писатели в Москве.-- М., 1973. - С.102-103».

В вольном переводе лафонтеновской идиллии «Филемон и Бавкида» этот моральный кодекс выразился «полнее всего:

Ни злато, ни чины ко счастью не ведут:

…………………………………………..

Где ж счастье наконец?

В укромной хижине: живущий в ней мудрец

Укрыт от гроз и бурь, спокоен, духом волен.

Не алча лишнего, и тем, что есть, доволен;

Захочет ли за луг, за тень своих лесов

Тень только счастия купить временщиков?

Нет! суетный их блеск его не обольщает...

Те же мечты развиты и в баснях, названных выше -- «Два голубя», «Искатели Фортуны», -- и многих других: «Орел, Кит, Уж и Устрица», «Желания», «Летучая рыба», «Воробей и Зяблица», «Кот, Ласточка и Кролик» и т. д. Призыв довольствоваться существующим, находить удовлетворение лишь в счастье любви и душевном покое, естественно, приводит к проповеди смирения и терпения.

Исторгнутый из социального мира басенный герой Дмитриева покорно относится ко всем бедам, которые обрушиваются на него. В басне «Суп из костей», в ответ на жалобы одной собаки, что люди перестали давать кости, поскольку решили варить из них суп для себя, вторая, «благоразумная» собака дает ответ, как жить: «В молчании терпеть, пока судьба сурова» Макогоненко Г.П. «Рядовой на Пинде воин» (поэзия Ивана Дмитриева) // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. -- Л., 1967. - С.43.».

Стремление возвысить человека, дискредитировать сословный идеал жизни (чины, знатность, слава, богатство), раскрыть богатый мир личности противоречиво сочеталось у Дмитриева с отделением человека от общей жизни, что делало его равнодушным к судьбам других людей, приводило к смирению перед социальным злом. В этом и выразилась консервативность общественной позиции русского дворянского сентиментализма. Усвоив просветительское учение о свободном человеке, и Дмитриев, и Карамзин создали новое направление, обновлявшее искусство и в известной мере способствовавшее его демократизации. Но общественная их позиция определялась дворянской идеологией: и Дмитриев, и Карамзин были сторонниками монархии в России, считали оправданным в данных конкретных обстоятельствах существование крепостного права. Оттого, в частности, Карамзин не писал сатир. Дмитриев, обратившись к басне, освободил ее от традиционного обличения общественных пороков и наполнил новым содержанием, сблизив с элегией и песней.

Творчество Дмитриева развивалось неравномерно -- после трудного многолетнего поэтического самоопределения он будет переживать периоды подъема и упадка. В пору последнего творческого подъема (конец 90-х и начало 800-х годов) поэт, стремясь к расширению художественных возможностей сентиментализма, обратится к темам политическим и социальным. Он станет осваивать сатирические жанры.

Изменится тогда содержание и стилистика басен.

Заключение

Считается, что Дмитриев был поэтом школы Карамзина. Столь же правомерно, по-видимому, считать его учеником Державина. Как бы то ни было, свою скромную, но доселе не забытую роль в литературе Иван Иванович Дмитриев сыграл. Даже такой явный представитель «новой» литературы, как А. А. Бестужев, признавал в обзоре «Взгляд на новую и старую словесность»: рядом с Державиным «в роде легкой поэзии возник Дмитриев и обратил на себя внимание всех. Игривым словом, остротою ума и чистотою отделки он снискал себе имя образцового поэта».

Вяземский же, автор объемистого «Известия о жизни и стихотворениях И. И. Дмитриева» (1823), подчеркивал, что произведения его «исполнены огня любви к отечеству» и далее писал: «Желательно, чтобы данный им пример почерпать вдохновение поэтическое в источнике истории народной имел более продолжателей».

Что же касается басенного творчества Ивана Дмитриева - сам автор считал себя лишь скромным подражателем великому Лафонтену, говоря:

«Сердися Лафонтен иль нет,

А я с ним не могу расстаться,

Что делать? Виноват, свое на ум нейдет,

Так за чужое приниматься».

Можно полагать, что в подражательстве Лафонтену Дмитриев преуспел. Во всяком случае, Вяземский считает, что у нас «до него не умели ни хвалить тонко, ни насмехаться остроумно» и называет его «российским Лафонтеном».

Басни Дмитриева, которые впоследствии скептически оценивал Пушкин, не ставя их ни в какое сравнение с крыловскими, пользовались, между тем, в свое время некоторой известностью.

Список литературы

Зезина М.Р., Кошман Л.В., Шульгин В.С. История русской культуры. - М., 1990.

История русской литературы XIX в. Библиографический указатель / Под ред. К. Д. Муратовой. - М.-Л., 1962.

Купреянова Е. Н. Дмитриев и поэты карамзинской школы // История русской литературы. - Т.5. Ч. 1, М.-Л., 1941. -

Лотман Ю.М. Очерки по истории русской культуры XVIII начала XIX века // Из истории русской культуры. - М., 1996.

Макогоненко Г.П. «Рядовой на Пинде воин» (поэзия Ивана Дмитриева) // Дмитриев И. И. Полное собрание стихотворений. -- Л., 1967.

Нечаева Н. С. Иван Иванович Дмитриев.-- В кн.: Русские писатели в Москве.-- М., 1973.

Очерки истории русской культуры первой половины 19 века. - М., 1984.

Русские мемуары. Избранные страницы. XVIII век / Составление, вступительная статья и примечания И. И. Подольской; Биографические очерки В. В. Кунина и И. И. Подольской.- М.: Правда, 1988.

Размещено на Allbest.ru