Категории художественного пространства и времени в произведениях Л. Петрушевской
Структуралистский подход к изучению художественных произведений. Идеи Бахтина и понятие хронотопа. Особенности пространственно-временной организации рассказов Л. Петрушевской. Квартира как основной топос бытового пространства. Система антиномий Лотмана.
| Рубрика | Литература |
| Вид | аттестационная работа |
| Язык | русский |
| Дата добавления | 24.02.2014 |
| Размер файла | 75,9 K |
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Все попытки окружающих помочь Насте по большому счету не дают никакого результата, потому что сама Настя ни к чему не стремится, а если даже она и пытается что-то сделать в своей жизни, все-таки находит в себе силы, то это тоже ни к чему хорошему не приводит. Например, когда Настя устроилась в магазин на работу, «у нее в первый же день украли на большую сумму, и хозяин выгнал, взять с нее было нечего», а после того, как она пустила к себе в квартиру пожить на месяц за сто долларов знакомого тети Вали, тот «убежал не заплатив, да еще и наговорил с Петропавловском-Камчатским на миллион!». Одним словом, все попытки зажить лучше оборачивались крахом.
Валентина, добрейшей души человек, все же помогла Насте, молодой маме с ребенком на руках. Анастасия сама позвонила дяде Леше и «торжественно сказала, что теперь она живет около тети Вали в поселке, у них с Викочкой двухкомнатная квартира, и куплена мебель и одежда для Вики, у дочки своя комната…». Сама Настя собиралась идти работать, а дочку отдать в школу, правда, с опозданием на год. Эта новость приятно удивила Алексея Петровича, он обзвонил всех, кто принимал участие в сборе денег на квартиру, все были рады. Но спустя некоторое время Настя снова позвонила дяде Леше и торжественным голосом сообщила, что села на иглу. Прежняя жизнь снова вернулась на круги своя. Снова нечем кормить Викочку, деньги кончились, да и тетя Валя уже не открывала свою дверь.
Таким образом, смена пространства лишь на некоторое время улучшает жизнь несчастной семьи, но не решает саму проблему. Новая квартира не может поменять уже сложившийся характер и привычки Насти. Т.е. внешнее пространство, в котором живет героиня рассказа со своей дочуркой, напрямую зависит от содержания ее внутреннего мира и является его отражением.
Следует отметить, что в мире героев Петрушевской герои часто меняют квартиры или пытаются это сделать. Смена жилищных условий становится синонимом счастья, которого ждут, но которое предельно иллюзорно.
Еще одна типичная ситуация с квартирой: стремление войти в дом, в квартиру, закрепиться в ней, выжить, «получить прописку». В этом случае дом, квартира, комната - синоним спасения, выживания. Жизнь таких героев протекает на пороге, а квартира становится своего рода священным местом. Закономерен вопрос: что есть пространство в рассказе со специфическим названием «Путь Золушки» - лачуга, дом или святилище? Л.Петрушевская отвечает на этот вопрос почти конкретно: квартира - это не только итог пути героини, некий предел, сказочное приобретение, но одновременно и ужасная реальность, в которой живут ее герои.
Главная героиня рассказа Ника живет с сыном в коммуналке, имеет поначалу одну комнату, затем хлопочет и выбивает еще одну (с чуланчиком). Но это и не важно, сколько у нее комнат, важно то, в каком пространстве протекает ее жизнь. Ника, в отличие от главных героинь рассказов «Страна» и «К прекрасному городу», стремится в жизни к лучшему, в том числе и улучшению жилищных условий, т.е. пространства, в котором она живет. Дома у нее все чисто, аккуратно. Когда она получает вторую комнату, первое, что она делает, это с радостью и трудолюбием наводит там порядок, перебирая старые вещички старухи Сары. «Это было большое счастье для Ники (получить еще одну комнату - замечание Ю.Я), впавшей к тому времени в немилосердную бедность со своим сыном…».
Следует отметить, что в пространстве главной героини этого рассказа важное место занимает ребенок. Ради него она и стремится к лучшему: «Ребенок, родившись, подтолкнул Нику к жизни, а то она все прозябала, делала какие-то грошовые рефераты с английского, болталась в поисках цели в жизни, и теперь цель жизни кричала и требовала, есть». Именно забота о сыне дает «Золушке» духовные силы занимать активную позицию в жизни, несмотря на то, что пространство коммуналки, в которой они живут, не самое благоприятное и радостное место. Оно насыщенно постоянными склоками соседей, выяснениями отношений друг с другом.
Главная проблема здесь заключается в том, что главная героиня, как и остальные жильцы коммуналки, по сути, не имеет своего угла. Все житейские проблемы решаются всеобщим собранием на кухне. Именно квартира-коммуналка является у Петрушевской знаковым образом бытовой жизни людей в России, который у большинства жителей страны ассоциативно связан с повышенной публичностью, со ссорами и скандалами на кухне. Неудивительно, что при описании жизни коммуналок кухне уделяется особое внимание, т.к. именно она является основным публичным пространством квартиры.
По детским воспоминаниям Дмитрия Пригова, «на кухню для приготовления пищи почти в промышленном количестве…отряжали обычно только толстых женских представителей семейных коллективов» и «там происходили наиболее значительные события, растекавшиеся по квартирам вторичными признаками обид, злобных взглядов, поздравлений и дарения сладких пирожков…» [Пригов 2000: 96]. Диапазон интерпретаций соседских взаимоотношений, связанных с кухней, колеблется от изображения коммунальной кухни неким интеллектуальным клубом («Почти серьезно…» Ю.Никулина) до описания бурлящего котла ненависти, взаимных подозрений и оскорблений («Плач по красной суке» И.Петкевич). В рассказе Л.Петрушевской «Путь Золушки» на кухне принимается решение о выселении квартирантов, которые, по общему мнению, нарушают нормы общежития.
В коммунальной квартире человек постоянно включен в коммуникацию, он, как уже отмечалось выше, постоянно на виду, «потенциальная и актуальная осведомленность участников сообщества о жизни друг друга пересекает границы публичного и приватного пространства» [Утехин 2001: 79], сфера интимности сведена к минимуму, если, конечно, вообще существует.
У Ники нет места, где можно было бы уединиться, отгородиться от всех со своим сыном. Приобретение еще одной комнаты - это не спасение и не решение проблемы, поскольку все равно не удастся в таких условиях создать свой гармоничный мир, пространство, в котором главной героине было бы спокойно и комфортно хотя бы для души.
Невольно задаешься вопросом: что же тогда лучше - жить отдельно в своей квартирке, но где ты никому не нужен, где все от тебя отвернулись и твоя жизнь не жизнь, а элементарное существование (например, как в рассказе «Страна») или же жить в коммуналке, по сути, не имея своего угла? И то, и другое пространство, в котором живут главные героини рассказов «Страна» и «Путь Золушки», являются далеко неидеальными пространствами для реализации их желаний и потребностей.
Следует отметить, что среди рассказов Л.Петрушевской есть и такие, которые имеют довольно оптимистичные названия, например: «Хэппи-энд», «О, счастье», «Детский праздник» и другие, но поднятые и в них проблемы, способы их решения не отмечены жизнеутверждающим пафосом.
Читая рассказ «Хэппи-энд», в самом начале мы узнаем, что главная героиня, пенсионерка Полина, получает в наследство от престарелой тетки квартиру. Квартира ей достается совершенно случайно, буквально «с неба падает»: «именно что с неба -- эта молодая пенсионерка не ухаживала за теткой, в больницу ездила только однажды по звонку соседей (тетка, видно, оставила им телефон на всякий случай)…». И все потому, что у тетки не было ни одной родной души на свете, поэтому квартира досталась Полине. Причин, по которым она начинает собирать все необходимые документы для того, чтобы стать владелицей квартиры, несколько. Во-первых, «…отдавать псу под хвост семейное добро не хочется..», но не в этом дело. Основная причина заключается в том, в каком пространстве протекает жизнь главной героини.
Пенсионерка Полина живет в двухкомнатной квартире со своим мужем Семеном. Обстановка в семье (т.е. отношения с мужем, с близкими родственниками) далеко не самая радостная: «… одни слезы, с семьей было полное не то, сын женился давно, ушел к жене, прописался, жена попалась базарная, так что он разика два приходил якобы обратно жить (куда? двухкомнатная квартира, Семен там, Полина тут, а сыну под сорок, и он что, с папой будет спать или с мамой -- давно все переставили, разошлись по разным комнатам и лишнюю койку выкинули)». В семье нет ни взаимопонимания, ни взаимоуважения. Своего мужа Полина стала ненавидеть уже давно: «…ежедневно одно-два события в доме сопровождались грубыми криками». Далее снова читаем: «Трясясь после скандалов, измученные, с непролитыми слезами, они разбредались по своим комнатам и принимались лечиться…».
Муж с женой живут в одной квартире как соседи: у каждого своя комната, своя кровать. Причем сама Полина называет комнату мужа темницей, потому что «там всегда дул ветер и не горел свет». Пространство квартиры, в которой живет главная героиня рассказа, условно разделено на две части: это личное пространство пенсионерки Полины, которое находится в пределах ее комнаты, и личное пространство ее мужа Семена, заключенное в пределах его «темницы». Супруги даже питаются отдельно, в связи с чем Семен временами потаскивает из общего холодильника, приговаривая «что тут у тетки есть». Сразу возникают ассоциации с коммуналкой, где кухня, как уже ранее говорилось, является общим публичным пространством квартиры. Таким образом, двухкомнатная квартира в данном рассказе - это та же самая коммуналка, что и в рассказе «Путь Золушки», только представлена немного иначе. Полина, имея свою комнату, не имела спокойной жизни («Скучная, тяжелая была жизнь…»).
Помимо того, что с мужем нет взаимопонимания, нет его и с единственным сыном, со всей его семьей. Здесь стоит отметить то, что двухкомнатная квартира является предметом семейных споров. У Петрушевской герои очень часто ссорятся именно из-за квартир. Алла, жена Вадима (сына Полины и Семена), «с охотой потравила бы обоих… чтобы только завладеть их квартирой, а то ей было обидно, что у ее мужа ничего нет, пришел на готовое». Вадим же сначала хотел, чтобы родители написали на него завещание, а лучше дарственную, на что получил отказ. Тогда, спустя какое-то время, «…молодые снова выступили, теперь уже Вадим просил прописать к ним Николу (внука - мое замечание)», но старики снова отказали, боясь, что он выгонит их из квартиры годов через пять, продаст ее и сбежит с деньгами.
Можно сделать вывод: если брать во внимание жизнь Полины и Семена, то мы видим, что у каждого в квартире имеется «своя» территория, все поделено в доме, вплоть до продуктов, но если речь заходит об оформлении завещания или прописке кого-либо в их квартире, они объединяются и уже вместе «отстаивают» свой дом. На этом пункте Семен и Полина в первый раз за десять лет находят общий язык. Они тут же начинают дружно мерить друг другу давление, с заботой и тревогой, и вместе принимают таблетки. «И даже несколько дней в доме было тихо, но потом опять все поехало по-старому…».
Жизнь стала казаться невыносимой, поэтому «…с течением времени Полина начала подумывать об уходе, как-то уйти от обстоятельств». Можно сказать, что «свое» пространство (квартира, в которой живет главная героиня) для Полины со временем стало «чужим». В свою очередь квартира, полученная по наследству, становится для главной героини тем местом, куда, по ее мнению, она сможет убежать от повседневных скандалов с мужем и родными, спрятаться от унизительных оскорблений Семена, она становится для нее своего рода местом спасения, убежищем. Полина настолько дорожит этим подарком судьбы, что никому не говорит о нем, считая, что если узнают, убьют за наследство. После того, как Полина уезжает на эту квартирку, жизнь ее сразу меняется в лучшую сторону. Она попадает в то пространство, в котором чувствует себя комфортно, находится в гармонии с собой. В рассказе читаем: «Полина вскопала у себя под окном участочек… Она так увлеклась своими грядками, она жила с таким счастьем в душе, вставала и ложилась в тишине, ходила за баночкой козьего молока в деревню, на луг за щавелем, собирала сухие коровьи лепешки в ведро и т.д. <…> Она уже забыла, что такое скандалы, вечное унижение и жизнь от удара до удара. Она забыла Триппера и думала, что навсегда». Героиня рассказа обрела то, чего ей так не хватало долгие годы - покой и счастье. Именно «вечность», «дурная бесконечность» - качество времени, которое очень часто характеризует существование человека в мире Л. Петрушевской. Преодоление этой «дурной бесконечности» - важная задача таких героев. Примечательно, что все события, переживаемые героями в более или менее счастливом ключе, воплощаются с точным указанием временной протяженности: это уже не «бесконечность», а редкие часы, дни, иногда месяцы.
Через два месяца довольно постной жизни (хлеб, щи, молоко) она потратила все свои деньги и поехала в Москву за пенсией. Сняв пенсию, она решается зайти в «бывшее семейное гнездо», чтобы «…взять каких-то припасов, муку, сахар, пустые банки для варенья и соленья». Она входит в бывшую «свою» квартиру, спустя время ставшую «чужой», и обнаруживает «Семена в чужой комнате, т.е. в ее собственной, сидящим на ее же диван-кровати».
Мы вместе с главной героиней находимся в пограничном пространстве, условно разделяющим «свое» ДО и «свое» ПОСЛЕ, и видим, как изменилась квартира после ухода из нее Полины: «Семен был в грязном тренировочном костюме, небритый как Плюшкин, совершенно седой, он смотрел на Полину и по-детски улыбался. Подбородок его слегка трясся. На полу лежал телефон, провод с телефонной вилкой находился в руках у Семена. <…> Руки его крупно дрожали.<…> Полина пошла по квартире, увидела, во что превратил свою темницу Семен, тут же сняла белье с его кровати, бросила в ванну, потом вошла в страшную кухню, где на полу лежала разбитая банка прошлогодних помидор, уже все засохло, поставила на огонь грязный чайник, огляделась…
Когда Полина кормила Семена с ложечки и он лежал у нее весь чистый, в белой рубашке, и смотрел в пространство, жуя пустую кашку беззубым ртом, то произошло следующее: он перестал жевать, медленно перевел на нее свой взор и сказал:
-- Поешь сама, ты голодная.
И тут Полина заревела».
Таким хэппи-эндом Людмила Стефановна завершает свой рассказ. Полина, несмотря на то, что нашла гармонию, покой и счастье в пространстве квартиры, доставшейся по наследству, возвращается назад в свой дом. В финале рассказа ясно выражено стремление к обретению утраченной целостности, которую можно восстановить лишь в семье, в своем родном пространстве.
Следует отметить, что у героев Людмилы Петрушевской дом - это не только коммуналка («Путь Золушки»), квартира или комнатка («Страна», «К прекрасному городу»), но также и дача («Лабиринт»), пансионат («Шато»), загородный дом («Рай, рай»), избушка («Новые Робинзоны») и даже сарай («Дядя Гриша»). Вариантов дома - великое множество, в том числе и съемное жилье.
В рассказе «Тайна дома» пространственно-временные координаты повествования предстают перед читателем уже в самом начале произведения. Главная героиня рассказа приезжает со своими детьми в забытый властями городок «с целью хоть как-то просуществовать летный месяц» и поселяется в дом, предназначенный под снос. В нем было все: «и вода во дворе, и газовая плитка от небольшого баллона», но первое, на что временные жильцы обращают внимание, это то, что «уже что-то навестило этот дом, какое-то запустение или забытье». После первичного осмотра дома постояльцы приходят к окончательному выводу: «Дом заканчивал свое существование, это было ясно по общему трагическому запустению…». Хозяева дома делали попытки что-то где-то подклеить, прибить, заслонить, но это ничего не меняло.
Предметы и мебель, заполняющие дом, также свидетельствовали о том, что жизнь в нем уже давно остановилась: деревянные плечики висели на гвоздях «скелетообразной гроздью», словно «ворох пустых ключиц», напоминание об исчезнувших платьях и шкафах; в комнате стояли старинные проваленные панцирные койки. Одна из комнат в рассказе представляет собой «запыленное пространство», где велосипед стоял колесами вверх, стеллаж был пуст, а письменный стол завален какой-то дребеденью. Все это говорит о невостребованности тех вещей, которые находились в доме. Также показателем безжизненности «временного гнезда» является дверь в одной из комнат. При наличии жизни дверь в комнату должна свободно открываться (по понятным причинам), здесь же она загорожена «всем чем только можно».
Пространство дома, в котором остановились временные жильцы, скрывает в себе какие-то тайны, загадки, как и любой другой старый дом, - «отзвуки голосов, чьи-то смерти, чье-то одиночество» (рассказ так и называется - «Тайна дома»). Ощущение некой таинственности усиливается, благодаря особому строению дома: в нем всего три комнаты, в каждой комнате по три двери, это создает впечатление замка Синей Бороды. Показательным эпизодом здесь является тот, когда героиня рассказа, блуждая по дому в поисках источника «жизненного хора», натыкается на дверь, за которой своего бедного спящего сыночка Федю принимает за маленького старичка в болезни. Характерная деталь - указание на «временность» проживания здесь и на точное время пребывания. И вновь срабатывает закон Петрушевской: будни - это безвременье, праздники, дни отдыха или счастья - мгновения жизни, кратковременность которых точно фиксируется.
Следует отметить, что мотив тайны, некой мистики в рассказах Л.Петрушевской встречается довольно часто, при чем связан он с образами квартир, домов и дач. В рассказе «Тайна дома» возникает символический образ «трещащего радио», которое передает «вроде бы торопливый разговор вдали, на улице». Людмила Петрушевская, создавая данный образ, четко определяет время и место действия. Героиня рассказа ждет, когда пробьет двенадцать часов ночи, чтобы в доме наконец все стихло, и отправляется на поиски таинственной радиоточки. Эти поиски подобны радиоспектаклю «с полным единства времени, места и действия». Заканчиваются они тем, что «трещащим радио» оказываются шершни, живущие в щели дома.
С пространством квартиры, дома связан у Петрушевской мотив жизни /смерти. Мотив смерти воплощается на нескольких уровнях такого пространства. Во-первых, умирают их жильцы, во-вторых, квартира может восприниматься в качестве особого места, где человек проживает большую часть своей жизни и имеет больше шансов умереть именно здесь. В-третьих, мотив смерти воплощается и на уровне предметно-вещных образов. Предметы и мебель, его населяющие, наделяются различными человеческими характеристиками. Например, деревянные плечики в шкафу напоминают собой скелеты, «ворох пустых ключиц», а сам дом имеет определенный возраст - девяносто три года. Дом, как уже отмечалось выше, уже отжил свое, его участь - идти под снос. Единственное, что есть в нем еще живое, это шершни, живущие в щели на улице, которых и то травят хлорофосом. Матка, брошенная роем, является свидетельством угасающей жизни всего дома.
Таким образом, Л.Петрушевская показывает в своих рассказах различные бытовые ситуации, действие которых разворачивается, как правило, в замкнутом пространстве квартиры («Страна», «К прекрасному городу», «Хэппи-энд»), либо коммуналки («Путь Золушки»). И то пространство, в котором живут герои писательницы, очень четко отражает их внутренний душевный мир. Мы видим, что те герои, которые уже отчаялись в жизни, не только замыкаются в пространстве собственной квартиры либо комнаты, они полностью отгораживаются от внешнего мира, как, например, героиня рассказа «Страна». Те же герои, которые не потеряли связи с внешним миром, имеют друзей и знакомых, постоянно к чему-то стремятся в жизни, как правило, не имеют собственного угла. Они живут в пространстве коммуналки, где каждый - на виду и не имеет личной жизни (рассказ «Путь Золушки»). Но есть и такие, которые также не забыты обществом, не брошены окружающими, готовыми всегда прийти на помощь, но которые сами ни к чему не стремятся в жизни, довольствуются «естественной средой обитания» (рассказ «К прекрасному городу»).
В любом рассказе Л.Петрушевской пространство квартиры либо коммуналки - это далеко неидеальное место для жизни и реализации героями своих желаний и потребностей. Герои либо имеют, либо не имеют свое личное пространство. Если не имеют, соответственно отсюда вытекают и все проблемы, описываемые автором. Если герои и имеют свое личное пространство, живут в квартире, то она становится для них местом семейных неурядиц (например рассказ «Хэппи-энд»), вечных мечтаний о будущем, где можно забыться («Страна») и т.д.
Петрушевская так рассказывает истории жизни своих героев, словно они происходят с тобой по соседству, в одном доме и, конечно, в одной стране. Именно топос квартиры позволяет взглянуть на рассказы писательницы как некий единый текст, по своей структуре напоминающий клубок связей, отношений, аналогичных таким, какие бывают между соседями, квартирами в одном большом доме-муравейнике.
2.2 Устройство и семантика природного пространства
Заглавие рассказа «Через поля» интертекстуально, как это часто бывает у Л.Петрушевской. Например, уже при первом его прочтении вспоминается пословица «Жизнь прожить - не поле перейти». Бытовой сюжет рассказа прост: два молодых человека идут от железнодорожной станции к дому, где их ждут друзья: «идти надо было километра четыре по лесу, а потом по голому полю». Мы видим, что поле, через которое идут два героя, является специфическим пространством: «… в тот день оно было ужасно, мы стояли на краю леса и не решались выйти на открытое пространство, такая гроза. Молнии били в глинистую почву дороги, поле было какое-то совершенно голое: помню те же глинистые увалы, голая, абсолютно голая разбитая земля, ливень и молнии». Следует заметить, что в заглавии называется не поле, а «поля», и это тоже не случайно, потому что сюжет рассказа не сводится к конкретному полю, которое героически преодолевали герои.
Н.Лейдерман и М.Липовецкий отмечают, что здесь происходит «романизация» сюжета, которая приводит здесь, как это часто бывает у Л.Петрушевской, к тому, что «предельно конкретная, детально мотивированная ситуация, вдруг развоплощается и, не теряя в конкретике, оборачивается притчей, параболой, абстрактной экзистенциальной моделью» [Лейдерман]. Моделью жизни вообще: «…я грелась душой после трудного жизненного пути, сознавая, что завтра и даже сегодня меня оторвут от тепла и света и швырнут опять одну идти по глинистому полю, под дождем , и это и есть жизнь, и надо укрепиться, поскольку всем приходится так же, как мне…». Т.е. этот один день, всего лишь несколько часов, по сути мгновение, противопоставлены всей остальной жизни героини.
Так происходит сопряжение понятий «поле» и «поля», отдельного и всеобщего, так достигается равновесие знаменитых понятий М.Бахтина «здесь и сейчас», «везде и всегда». Причем, сопряжение житейской истории и притчи происходит не только на уровне смысловой игры заглавия, но и всех прочих составляющих художественную структуру рассказа, прежде всего - его хронотопа. Главное событие отнесено к прошлому, но переживается героиней рассказа почти так же сильно, как и в тот момент, когда оно только произошло. В финале рассказа мы читаем: «…человек светит только одному человеку один раз в жизни, и это все». Этот «один раз» оказался достаточным, чтобы героиня могла им согреваться всю последующую жизнь.
Рассказ «Через поля» - это рассказ о всполохе счастья, родства, неожиданно подаренных героям в долгом пути через весеннее грозовое поле: «…смеялись мы страшно, <…> как-то спелись. <…> Мы пережили эти четыре километра вместе…».
Пространство природы, где происходит главное событие рассказа, сближает героев, весенний дождь как бы обнажает их естество: «Моя голова, чисто вымытые и завитые волосы, накрашенные ресницы - все пошло прахом. <…> Вовик глуповато улыбался, втягивал голову в плечи, поднял воротник беленькой рубашки, на его худом носу сразу повисла капля…» Навязанная ливнем нагота стыдливо и трогательно защищается единственным доступным героям способом: «… не сняли туфель, видимо, стеснялись друг друга, не знаю».
Пространство природы таит в себе опасность, отсюда возникает мотив жизни и смерти. «Молния может убить двоих, если они идут вместе», но в этом рассказе не убила - значит благословила и открыла рассказчице внутреннее зрение «на это чудо доброты, чистоты и чего угодно, вплоть до красоты». И это при всем при том, что всю дорогу герои молчали, и в электричке, и в пути через поле. Сближение героев происходит, минуя сознание, оно подобно озарению, именно поэтому способно осветить не только жизнь «здесь и сейчас», но «везде и всегда».
Поле, по которому идут герои рассказа, представляет собой пространство границы. Переступив ее, т.е. перейдя это поле, героиня рассказа уже не может жить так, как раньше. Она по-новому смотрит на своего спутника: «…Туманно я догадывалась, что мне повезло встретить на жизненном пути очень хорошего и верного человека, сокровища его души вкупе с каплей под носом трогали меня до слез, я была растеряна, не знала, что делать…»; начинает по-другому относится к некоторым вещам в жизни: ранее она «стеснялась всех проявлений естества и более всего своих босых ног, которые мне казались воплощением безобразия на земле», впоследствии же она убедилась в глупости этого своего мнения»; начинает ценить то, что ранее не ценила: «Тогда я еще не знала цену молчанию, не ценила молчание и всячески пыталась вызвать Вовика на откровенность…».
В финале рассказа все происходит не по воле небес, а по воле людей и предназначенные друг другу люди оказываются разлучены, но это не так уж и важно. Важно, что были четыре часа, пережитые вместе. И тянулись они «бесконечно долго» не потому, что были похожи на каторжную работу, «внезапное одиночество или бег на большие дистанции», а потому что были пережиты необычайно полно, взахлеб.
У Л.Петрушевской очень много рассказов, где герои, покидая пространство своего дома, уезжают в пансионаты, санатории, на различные курорты в поисках своего счастья: «Она покушалась, бедная бабенка, на счастье, хотела вкусить, оторвать себе клочок настоящего, не доступного ей счастья и той жизни, которую они все видели в телесериалах…» («С горы»). Именно в таких местах отдыха обычно всегда происходят какие-то встречи, расставания, совершаются измены, завязываются романы и т.д. Об этом очень хорошо написано автором в самом начале рассказа «С горы»: «Удивительно воздействие группового существования вдали от реальной, повседневной жизни, от дома и родственников. Вся тяжесть обыденности как-то исчезает вкупе с проблемой где взять денег: ты устроен, ты здесь на срок -- на неделю, на время отпуска и т.д.
Тут и подстерегает человека иллюзия, что так и должно быть, от завтрака к обеду, от ужина к ночи, и одна забота -- выглядеть все лучше и лучше, и уже находится кто-нибудь кто оценит, восхитится, а отсюда недалеко и до восхищения тем кто восхитился…».
Далее у Петрушевской, как правило, описывается история какой-нибудь несчастной любви. Несчастной по той причине, что счастье влюбленных оказывается недолговечным: после окончания курорта они вынуждены вернуться к своим женам, мужьям и детям. Это и происходит в продолжении уже названного нами рассказа «С горы». Очередной заезд в дом отдыха, где встречаются мужчина и женщина. Они становятся семейниками («так называют в лагерных зонах однополые пары, ведущие общее хозяйство», как сказано в тексте рассказа). Но время не стоит на месте, и уже остаются считанные дни до того, как «чудесной паре» предстоит расстаться. Расстаться навсегда. Каждый из них уже чувствует, как «рядом мчится вниз его любовь, и она должна растаять в другом направлении, сейчас пути разойдутся. Дело не в личной смерти, не о том идет речь, дело именно в вечной разлуке…». Они уезжают (каждый к своей семье). И если в начале рассказа героев встречает море и солнце, то после расставания картина меняется: «…они канули в вечность, летят где-то в мерзлой вышине в разных самолетах домой, в свои места, к своим детям и супругам, в зиму, снег и труд». Пространственно-временные характеристики (двадцать четыре дня - вечность, море, солнце, лето - мерзлая вышина, зима, снег) характеризуют внутреннее состояние героев в начале и конце их курортного романа. В определенной степени курорт - это некое «райское пространство», которое является антиподом повседневной жизни, рутинному пространству повседневных забот. Соответственно, такое пространство быстротечно.
Очень значимыми в тексте рассказа являются такие образы, как телеграмма, переговорный пункт и междугородний телефон, т.к. они воплощают собой пространство границы, где «они снова сольются душой, заплачут вместе через тысячи километров над своей судьбой и будут плакать и что-то кричать ровно десять минут, сколько он заказал и оплатил -- как тогда, летом, когда было оплачено ровно двадцать четыре дня». Это пороговое пространство позволяет героям установить связь между настоящим, т.е. повседневной жизнь, домом, бытом, и прошлым - отдыхом в пансионате, оставившем после себя неизгладимый след в жизни героев, обманутых «иллюзией отдыха, вечным светом рая».
Эта «илюзия отдыха», ощущение, что находишься в раю, создает сама атмосфера, то пространство, куда попадают герои, приехав на курорт. Следует отметить, что место у Люмилы Петрушевской зачастую играет большую роль, чем события, связанные с ним. Например, в рассказе «Как цветок на заре» в самом начале читаем: «Прошлая любовь привязывает к месту больше, чем к человеку. Давно забыт человек, первая любовь, где-то живет (действительно живет где-то, а нам все равно, появись он, будет неловко, особенно ежели с признанием в любви <…> Долой первую любовь, но место: блаженные темнеющие улички вдоль моря, сосны, тротуары из каменных плит, виллы, сумерки, фонари сквозь ветки, соленый йодистый воздух, песок в босоножках, идут вдвоем, он и она, зрелые люди, ему двадцать один, ей восемнадцать…». Сумерки, фонари, темнеющие улички вдоль моря - самая подходящая обстановка для завязывания романтических отношений. Но не всегда пространство вне дома связано у Л. Петрушевской с романтикой, любовными встречами и расставаниями. Когда ее герой остается наедине с природой, т.е. в свободном пространстве, ничем не защищенный, его может ожидать все.
О мотиве жизни и смерти мы уже упоминали ранее, говоря о рассказе с названием «Через поля». В нем героев, идущих в грозу по полю, могло убить молнией, но не убило. Опасность подстерегает на каждом шагу и в рассказе «Фонарик»: «Поворачивать обратно слишком опасно, получается как будто бегство, догонят и убьют, а идти навстречу фонарику тоже страшно, но в этом случае лучше сделать вид, что ничего не происходит…». Сюжет рассказа прост: молодая девушка зимним вечером возвращается от подруги домой. «Идти было недалеко, но дорога шла через мостик и дальше наверх, по полю…». Вдруг она увидела свет, похожий на фонарик, и пошла к нему навстречу. Итак, снова местом действия становится поле. Автор и в этом рассказе усложняет путь героини. Несмотря на то, что по полю было идти нетяжело, но зима, холод и целый день на ногах в магазине, где девушка проходит практику, давали о себе знать. Природа словно испытывает героиню рассказа на выносливость: «Иногда она падала и с ужасом вскакивала, помня рассказы бабушки Поли о том, как замерзали на снегу усталые люди, которые хотели отдохнуть». Пространство, в которое попадает девушка, подобно Бермудскому треугольнику, т.к. героиня рассказа все шла и шла, «свет фонарика вел ее куда-то, и она уже совершенно не понимала, зачем ей двигаться по снежному полю, и где ее дом и сколько прошло времени». Она полностью теряется в этом пространстве. Уже шла как деревянная, потеряв надежду на спасение: «Сердце ее билось, во рту пересохло, в горле саднило…». Иногда шла с закрытыми глазами, потому что знала, что когда откроет глаза, свет фонарика все равно будет светить впереди. Л. Петрушевская изображает в этом рассказе своеобразную игру между жизнью и смертью. В итоге это таинственное, мистическое пространство привело девушку к стенам кладбища, где была похоронена ее бабушка. Светом фонарика оказалось пламя свечи на ее могилке. Оно символизирует собой свет, тепло, надежду на спасение, а могилка бабушки Поли - связь с домом, с родными и близкими людьми. На кладбище к девушке приходит собака (единственное здесь живое существо, не считая героини рассказа), что также является символом надежды на спасение. Именно она выводит ее к широкой нехоженной тропинке, ведущей к дому. Вернувшись, девушка узнает, что рядом со станцией взорвался газопровод, который проходил как раз поперек тропинки, по которой должна была идти героиня рассказа. «Взрывом разнесло деревья вокруг, все было обуглено, и со свистом горел высокий факел». Таким образом, пространство таинственного, загадочного поля, которое, казалось бы, таит в себе столько опасностей, и где стирается грань между жизнью и смертью, в итоге становится местом спасения главной героини рассказа.
Природное пространство в художественном мире Л. Петрушевской - это обычно «чужой» таинственный мир, в котором человеку редко бывает комфортно. Поэтому герои Петрушевской стремятся к замкнутому пространству квартир, домов или хотя бы дач. Именно квартиры и дома, которые активно обживаются героями, преимущественно и являются главным пространством их жизни.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В каждом произведении литературы при посредстве внешней формы (текста, речевого уровня) создастся внутренняя форма литературного произведения - существующий в сознании автора и читателя художественный мир, отражающий сквозь призму творческого замысла реальную действительность (но не тождественный ей). Художественное пространство и время являются важнейшими параметрами, категориями внутреннего мира произведения. На основе проведенного нами исследования можно сделать вывод, что данные категории являются не просто важными элементами миромоделирования в рассказах Л. Петрушевской, а определяющими, на основе которых строится все произведение. У Петрушевской пространство и время - это своеобразная основа историй: именно пространственно-временными параметрами объясняется выбор героя, место действия, проблематика, сюжет произведения и т.д. Главными хронотопами здесь становятся пространственно-временные образы, традиционно используемые в отечественной литературе: хронотопы дома, дороги (пути), встречи, порога (кризиса, перелома) и другие.
Если у Л. Петрушевской основные события рассказа разворачиваются в коммунальной квартире (территории общности людей вообще), то герой автоматически характеризуется как психологический тип, замкнутый на личных проблемах и преимущественно бытового характера. Так, например, коммуналка определяет не только особые отношения между людьми, но и влияет на их взгляды, формирует характеры, строй мыслей ее обитателей («Путь Золушки» и др.). Если же основные события разворачиваются на фоне природного пространства, пространства вне дома, то здесь сразу возникает мотив опасности, таинственности, непредсказуемости, мотив жизни и смерти («Через поля», «Фонарик» и др.). В таких рассказах герои Л. Петрушевской, как правило, попадают в пороговые ситуации.
Следует заметить, что хронотоп порога - это повторяющийся образ, довольно часто встречающийся в рассказах Л. Петрушевской. Почти в каждом произведении ее герои переживают момент кризиса или перелома («Через поля», «С горы» и др.), находятся в ситуации выбора («Хэппи-энд» и др.) и т.д. С хронотопом порога также связано деление пространства на «свое» и «чужое». Это деление может происходить в различных масштабах: всего мира или в пределах одной квартиры («Хэппи-энд», «Путь Золушки» и др.). Анализ хронотопов позволяет почувствовать и понять образную полноту и семантическую сложность пространственно-временной парадигмы Л. Петрушевской.
В творчестве исследуемого нами автора также обращает на себя внимание чрезмерность в нагнетании безысходности обстоятельств жизни героев. И чем более обстоятельно выписаны бытовые реалии, тем острее ощущение запредельности, абсурдности подобного существования. В этом мире человек страшно одинок. Одиночество героев особого рода - одиночество среди толпы, в перенаселенной квартире, среди родных людей. Такой герой вынужден жить в ситуации «безвременья» и только изредка узнавать об иных пространствах, в которых чудесные мгновения жизни обладают удивительной текучестью, и, как правило, остаются в прошлом. С этим и связано своеобразие художественного решения времени и пространства в произведениях Л. Петрушевской. Ее герои довольно часто пытаются убежать от повседневного быта, массы тяжелейших житейских обстоятельств, «начиная от пустых тарелок, дыр и всевозможных пятен и кончая бесчисленными разводами, абортами и брошенными детьми» [Щеглова 2001: 53], но, едва преступив границу своего круга, человек вынужден тут же возвращаться в него вновь, ибо пространство другого для него враждебно.
Таким образом, изучение творчества Л. Петрушевской именно через категории пространства и времени позволяет наиболее полно представить специфику этого художественного мира.
CПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Тексты произведений.
1. Петрушевская, Л.С. Рассказы //
http://www.belousenko.com/wr_Petrushevskaya.htm
Литература по теме исследования.
2. Бабаев, М. Эпос обыденности: О прозе Людмилы Петрушевской / М. Бабаев // День за Днем - 1994. - 20 сент. - Режим доступа: http://www.zhurnal.ru/staff/Mirza/petrush.htm
3. Бастриков, А. В. «Мир вокруг» в картине мира Л.Петрушевской: семантика, картина мира, концепт / А. В. Бастриков // Русская и сопоставительная филология / Казан. гос. ун-т, филол. фак. - Казань: Казан. гос. ун-т, 2005. - Режим доступа: http://www.ksu.ru/f10/bibl/resource/articles.php?id=9&num=7000000
4. Бахтин, М. М. Формы времени и хронотопа в романе / М. М. Бахтин // Вопросы литературы и эстетики. - М., 1975.
5. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. - М., 1979.
6. Беззубцев-Кондаков, А. Наш человек в коммуналке / А. Беззубцев-Кондаков // Урал, 2005. - № 10. - Режим доступа к журн.: http://magazines.russ.ru/ural/2005/10/be15.html
7. Быков, Д. Рай уродов: [О творчестве писательницы Л. Петрушевской] / Д. Быков // Огонек. - 1993. - № 18. - С.56-80.
8. Васильева, М. Так сложилось / М. Васильева // Дружба народов. - 1998. - № 4. - С.167-192.
9. Габричевский, А.Г. Пространство и время / А. Г. Габричевский // Вопросы философии. - 1990. - № 3. - С. 56-79.
10. Гинтс, Ф. При попытке к сопротивлению (эпоха в духе Л. Петрушевской) // http://zhurnal.lib.ru/f/frida_l_g/petrushewskaja.shtml
11. Гощило, Е. Страдающий мир Л. Петрушевской / Е. Гощило // Общественные науки и современность. - 1991. - № 4. - С.88-96.
12. Гощило, Е. Художественная оптика Петрушевской: ни одного «луча света в темном царстве» / Е. Гощило // Русская литература ХХ века. - Екатеринбург, 1996. - Вып. 3.
13. Жирмунский, В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика: избр. тр. / В.М.Жирмунский. - Л., 1977.
14. Иванова, Л. Людмила Петрушевская. По дороге Бога Эроса // http://www.proza.ru/2009/03/28/1149
15. Каблукова, Н. В. Поэтика драматургии Л. Петрушевской: дис. на соискание степени канд. филол. наук / Н. В. Каблукова. - Томск, 2003.
16. Корман, Б. О. Изучение текста художественного произведения / Б. О. Корман. - М., 1972.
17. Кузнецова, Е. Мир героев Петрушевской / Е. Кузнецова // Современная драматургия. - 1989. - № 5. - С.88-102.
18. Куралех, А. Быт и бытие в прозе Л. Петрушевской / А. Куралех // Литературное обозрение. - 1993. - № 5. - С. 56-78.
19. Лебедушкина, О. Книга царств и возможностей / О. Лебедушкина // Дружба народов. - М., 1998. - № 4. - Режим доступа к журн.: http://magazines.russ.ru/druzhba/1998/4/petrush1.html
20. Лейдерман, Наум Лазаревич. Современная русская литература: 1950 - 1990-е г. [Текст] : учеб. пособие для студентов вузов по спец. 032900 - Рус. яз. и лит. : в 2 т. / Н. Л. Лейдерман, М. Н. Липовецкий. - М., 2006.
21. Липовецкий, М. Трагедия и мало ли что еще / М.Липовецкий // Новый мир. - 1994. - №10. - Режим доступа к журн.:http://magazines.russ.ru/novyi_mi/1994/10/knoboz01.html
22. Лихачев, Д. С. Внутренний мир литературного произведения / Д. С. Лихачев // Вопросы литературы. - 1968. - №8. - С.112-134.
23. Лихачев, Д. С. Избранные работы в 3 т. Т. 3. - М., 1987.
24. Лотман, Ю. М. В школе поэтического слова / Ю. М. Лотман. - М., 1988.
25. Маркова, Т. Н. Формотворческие тенденции в прозе конца XX века (В. Маканин, Л.Петрушевская, В. Пелевин) : автореф. дис. на соиск. уч. степ. д-ра филол. наук / Т. Н. Маркова; Урал. гос. ун-т им. А. М. Горького. - Екатеринбург, 2003. - Режим доступа: http://www.zipsites.ru/slovari_enc/dissertacii_referaty/markova_formotvorche-skie_tendentsii_v_proze_kontsa_khkh/
26. Михайлов, А. Ars Amatoria, или Наука любви по Л. Петрушевской / А. Михайлов // Литературная газета. - 1993. - 15 сент. (№ 37). - С.3.
27. Нонака Сусуму. Другой город - другой мир: мотив «тайны» и хронотопы в рассказах Л. Петрушевской / Нонака Сусуму - Slavic Research Center, Hokkaido University, 1998. - Режим доступа: http://src-h.slav.hokudai.ac.jp/literature/petrushevskaia-3.html
28. Панн, Л. Вместо интервью, или опыт чтения прозы Л. Петрушевской. Вдали от литературной жизни метрополии / Л. Панн // Звезда. - СПб., 1994. - № 5. - С.188-196.
29. Попова, И. М. Современная русская литература. Учебное пособие / И. М. Попова, Т. В. Губанова, Е. В. Любезная; Под ред. З. Г. Чернова. - Тамбов: Издательство ТГТУ, 2008. - Режим доступа: http://window.edu.ru/window_catalog
30. Пригов, Д. А. Живите в Москве. Рукопись на правах романа / Д. А. Пригов. - М., 2000.
31. Прохорова, Т. Расширение возможностей как авторская стратегия. Людмила Петрушевская / Т. Прохорова // Вопросы литературы. - 2009. - № 3. - Режим доступа: http://magazines.russ.ru/voplit/2009/3/pro7.html
32. Прохорова, Т. Г. Интерпритация жанра миннипеи в прозе Л. Петрушевской / Т.Г.Прохорова, Т. В. Сорокина // Современная русская литература: проблемы изучения и преподавания: материалы междунар. науч.-практ. конф., Казань, февр. 2005 г. / Перм. гос. пед. ун-т. - Казань, 2005. - Режим доступа: http://oldwww.ps-pu.ru/sci_liter2005_prohorova.shtml
33. Прохорова, Т. Г. Хронотоп как составляющая авторской картины мира (на материале прозы Л. Петрушевсой) / Т. Г. Прохорова // Языковая семантика и образ мира: тез. докл. междунар. науч. конф., Казань, 7-10 окт. 1997 г. / Казан. гос. ун-т. - Казань, 1997. - Режим доступа: http://www.kcn.ru/tat_ru/science/news/lingv_-97/n215.htm
34. Ремизова, М. Мир обратной диалектики (о прозе Людмилы Петрушевской) / М. Ремизова// Независимая газета. - 2000. - 21 апр. - Режим доступа: http://www.ng.ru/culture/2000-04-21/7_dialektica.html
35. Ритм, пространство и время в литературе и искусстве / Отв. ред. Б. Ф. Егоров. - Л., 1974.
36. Русская литература ХХ века. Учебное пособие / Под ред. Е.Г. Мущенко, Т.А. Никоновой. - Воронеж, 1999.
37. Русские писатели, ХХ век. Биобиблиогр. слов. : В 2ч. Ч.2. М-Я / Редкол.: Н. А. Грозного и др.; Под ред. Н. Н. Скатова . - М., 1998.
38. Рыкова, Д. В. Духовные искания героев малой прозы Л. Петрушевской / Д. В. Рыкова // Духовная жизнь провинции. Образы. Символы. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции. - Ульяновск:, 2003.
39. Сабитова, А. Художественная специфика воплощения женских образов в рассказах Л.Петрушевской / А. Сабитова // Русская литература ХХ века: тез. докл. VII Поволжской науч. конф. уч-ся им. Н. И. Лобачевского, Казань / Гимназия № 14. - Казань, 2006. - Режим доступа:http://g14.ucoz.ru/load/6-1-0-3
40. Славникова, О. Петрушевская и пустота (Анализ творчества Л. Петрушевской) / О. Славникова // Вопросы литературы. - 2000. - № 6. - С.66-78.
41. Современная русская литература: в 3 т. / Н.Лейдерман [и др.]. - М., 2001. Т. 3: В конце века (1986-1990-е годы). - М., 2001.
42. Сушилина, И. К. Современный литературный процесс в России: Учебное пособие / И.К.Сушилина. - М.: Изд-во МГУП, 2001.
43. Тамарченко, Н. Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения / Н.Д.Тамарченко. - М., 1968.
44. Тамарченко, Н. Д. Художественное время, пространство, событие / Н.Д.Тамарченко // Теоретическая поэтика: Хрестоматия-практикум: Учеб. пособие для студ. филол. фак. высш. учеб. заведений. - М., 2004.
45. Топоров, В. Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического / В. Н. Топоров. - М., 1995.
46. Урицкий, А. Без надежды? / А. Урицкий // Независимая газета. - 2000. - 24 нояб. - Режим доступа к газ.: http://www.ng.ru/culture/2000-11-24/7_without.html
47. Утехин, И. Очерки коммунального быта / И. Утехин. - М., 2001.
48. Флоренский, П. А. Анализ пространственности и времени в художественно-изобразительных произведениях / П. А. Флоренский. - М., 1990.
49. Хализев, В. Е. Теория литературы: Учебник / В. Е. Хализев. 3-е изд., ипр. и доп. - М., 2002.
50. Холодяков, И. В. Художественный и духовный мир «другой прозы» / И.В.Холодяков // Литература в школе. - 2001. - № 2. - Режим доступа: http://www.iro.yar.ru/resource/distant/russian_language/praktik/sekret/hol_st.htm
51. Щеглова, Е. Человек страдающий. (Категория человечности в современной прозе) / Е. Щеглова // Вопросы литературы. - 2001. - №6. - С.44-68.
52. Якушева, Л. А. От реальности к знаку: коммуналка как художественный образ / Л.А. Якушева // Русская культура нового столетия: Проблемы изучения, сохранения и использования историко-культурного наследия / Гл. ред. Г.В.Судаков. Сост. С. А. Тихомиров. -- Вологда, 2007. - Режим доступа: http://www.booksite.ru/fulltext/suda/kov/7_07.htm
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Проблема хронотопа в литературоведении. Пространственно-временная организация романа Дж. Толкиена "Властелин Колец", доминанты художественного пространства. Пространственно-временной континуум романа М. Семеновой "Волкодав", используемые виды хронотопа.
магистерская работа [113,9 K], добавлен 11.12.2013Исследование художественного мира Л. Петрушевской, жанрового разнообразия её произведений. Изучение нетрадиционных жанров писательницы: реквием и настоящей сказки. Обзор деформации личности под воздействием бытовых условий существования в её сказках.
реферат [27,9 K], добавлен 28.05.2012Эволюция содержания понятия хронотоп. "Хронотопический подход" как способ постижения смысла человеческого бытия. Развитие идеи М.М. Бахтина о ценностном значении хронотопа. Особенности изображения художественного времени в пьесе А.П. Чехова "Чайка".
дипломная работа [135,0 K], добавлен 09.11.2013Мир земной и мир небесный в повести Л. Петрушевской "Три путешествия, или Возможность мениппеи". Особенности жанра и своеобразие произведения, специфика его идеи. Реальное и ирреальное в мистических новеллах прозаика, сущность антиномии ада и рая.
курсовая работа [49,9 K], добавлен 13.05.2009Деформация личности, понижение уровня нравственности, утрата культуры человеческих отношений в семье и обществе. "Настоящие сказки" Людмилы Петрушевской. Стилистическая полифония как фирменный знак. Анализ сборника рассказов "По дороге бога Эроса".
реферат [52,2 K], добавлен 05.06.2011Особенности взаимодействия художественного пространства и времени. Сочетание фантазии и художественного времени в поэмах английского романтика Сэмюеля Кольриджа. Особенности организации фантастического в поэме "Сказание о старом моряке" и "Кристабель".
курсовая работа [39,3 K], добавлен 23.04.2011Особенности творческой индивидуальности М. Веллера, внутренний мир его героев, их психология и поведение. Своеобразие прозы Петрушевской, художественное воплощение образов в рассказах. Сравнительная характеристика образов главных героев в произведениях.
реферат [65,6 K], добавлен 05.05.2011Анализ семантического пространства в прозе Н.В. Гоголя с точки зрения концептуального, денотативного и эмотивного аспектов. Пространственно-временная организация художественной реальности в произведениях автора. Слова-концепты художественного мира.
курсовая работа [66,1 K], добавлен 31.03.2016Личность и творческая судьба писателя Л.Н. Андреева. Понятие заглавия, персонажа, пространства и времени в произведениях. Анализ рассказов "Иуда Искариот", "Елезар", "Бен-Товит". Различия и сходство между андреевскими рассказами и евангельскими текстами.
дипломная работа [97,4 K], добавлен 13.03.2011Понятие хронотопа в литературоведении. Историчность хронотопа в рассказе Ф. Горенштейна "С кошелочкой". Яркая топонимическая карта - особенность рассказа. Существенная взаимосвязь, неразделимость времени и пространства в художественном мире.
реферат [12,9 K], добавлен 27.01.2007Анализ особенностей различных типов художественного пространства в произведениях, написанных после 1945 г. Взаимосвязь принципов построения художественного пространства в произведениях Дж. Стейнбека с художественным миром автора, пространственные образы.
дипломная работа [106,3 K], добавлен 01.05.2015Анализ фольклорных компонентов в рассказах Л.С. Петрушевской, ее детская народная несказочная проза. Функции жанровых структур детской страшилки, былички и бывальщины. Авторское понимание жанрового синтеза фольклорных и литературных аспектов творчества.
дипломная работа [110,2 K], добавлен 15.02.2014Пространство и время в художественном произведении. Художественное пространство в новой драме. Кино и драма ХХ века. Закрытость пространства, актуальность показателей границ этой закрытости, смещение акцента с внешнего пространства в пьесах Бото Штрауса.
дипломная работа [142,3 K], добавлен 20.06.2013Изучение художественных особенностей произведений В.В. Набокова. Специфика организации художественного пространства и образности в романе "Машенька". Использование модернистских черт в романе "Защита Лужина", в частности, двоемирие как основа композиции.
дипломная работа [139,2 K], добавлен 11.11.2009Понятие хронотопа в теории и истории литературы. Пространственно-временные отношения в художественном тексте. Специфика изображения образа Парижа в романе Оноре де Бальзака. Особенности изображения пространства провинции в "Утраченных иллюзиях".
курсовая работа [113,7 K], добавлен 16.09.2014Функционирование поэтонимов в романе Мариам Петросян "Дом, в котором…", их роль в создании системы художественных образов, участие в пространственно-временной организации художественного текста. Особенности ономастикона Мариам Петросян, черты идиостиля.
дипломная работа [68,5 K], добавлен 23.06.2013Понятие, средства создания художественного образа. Существенные особенности субъектно-объектных отношений, присущих художественному образу и выражающихся в его восприятии. Анализ и характеристика художественных образов на примере произведений У. Шекспира.
курсовая работа [42,0 K], добавлен 26.06.2014Особенности пространственно-временных характеристик в романах Сент-Экзюпери. Летчики как "люди действия" в произведениях Сент-Экзюпери "Ночной полет" и "Планета людей". Своеобразие художественного пространства земли и неба в миропонимании автора.
курсовая работа [58,5 K], добавлен 10.05.2013Исследование онтологического значения пространства и времени в творчестве А.М. Ремизова. Изучение символики художественного космоса в ранних редакциях романа "Пруд". Характеристика круга и его символики, связанной с внутренней организацией текста романа.
статья [24,0 K], добавлен 07.11.2017Творчество Генриха Белля и его вклад в возрождение немецкой литературы. Дуализм прочтения произведений Белля в отечественных и зарубежных исследованиях. Анализ категорий времени и пространства в романах "Дом без хозяина" и "Бильярд в половине десятого".
дипломная работа [84,5 K], добавлен 17.06.2011
