В.В. Стасов

Размещено на http://www.allbest.ru/

МИНИСТЕРСТВО РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ УЧЕРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ «САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ КУЛЬТУРЫ И ИСКУССТВ» БИБЛИОТЕЧНО-ИНФОРМАЦИОННЫЙ ФАКУЛЬЕТ

Реферат

По дисциплине «Библиотековедение»

На тему:

«В.В. Стасов»

Выполнила: Студентка I курса группы 21113

Бурган В.С.

Проверила: Вольнова Л.В.

Санкт-Петербург 2013

Содержание

Введение

Становление личности

Среди книжных сокровищ

Стасов и «Могучая кучка»

Музыкальная критика

Литературная деятельность

Заключение

Список литературы

Введение

В 21 веке мало кто задумывается о том что значили и значат библиотекари для России и вообще для мира. Эти люди являются проводниками между людьми и безграничными знаниями. Большинство людей даже не представляет какое влияния библиотеки оказывали на историю и человечество вообще. Профессия библиотекаря считается тихой и спокойной, ничем особо непримечательной. Казалось бы, действительно, как человек окруженный книгами, рукописями, гравюрами, в которых улеглись мысли многих человеческих поколений может стать выдающимся деятелем культуры? Где тут можно развернуться со своей деятельностью, без конца изучая деятельность других? Возможно эта точка зрения имеет место быть, но ярким примером доказывающим обратное является Владимир Васильевич Стасов.

В.В. Стасов провел многие годы в тихом хранилище многотомной мудрости человечества, не зная ни минуты покоя. Самый облик его восставал, казалось, против всякой мысли о тихой уединенности, о бегстве от действительности. Могучее истинно богатырское сложение, высокий лоб, смелое, волевое выражение лица, умный, проницательный взор- все говорит о богатой внутренней духовной жизни, о сильном характере, о кипучем темпераменте. Именно таким мы видим его на замечательных портретах Репина. Таким он выглядит и на фотография в последнего периода жизни, таким и запечатлен и на мраморном барельефе мемориальной доски, и а надгробном памятнике в Александро-Невской лавре.

Жизнь свою Стасов провел в борьбе. Его оружием были страстное слово публициста и перо художественного критика. Подобно мощному ледоколу, он взламывал застывшие под стужей самодержавного режима рутинные представления об искусстве, которыми публицисты реакции пытались принизить его общественную роль и силу. Стасов был неистов и неудержим в борьбе за свое кредо.

Противники Стасова приложили немало усилий, чтобы «опровергнуть» его суждения или хотя бы нейтрализовать их мощное воздействие на художественный процессы. Владимир Васильевич был равнодушен к чинам и званиям.

Стасов остался Стасовым.

Становление личности

Владимир Васильевич Стасов родился 2 (14 января) 1824 года в семье известного архитектора В.П. Стасова, которому принадлежит ряд замечательных сооружений в Петербурге и Москве.

Уже в детстве будущий критик получил основательное и разностороннее образование. Под влиянием отца у него рано пробудился интерес к искусству, к занятиям музыкой. Этому помогала общая атмосфера в семье, высокий уровень интересов отца, его демократизм и гуманизм, а также наличие обширной и содержательной библиотеки.

Юный Стасов мечтал об Академии художеств. Однако отец попытался определить его в Царскосельский лицей. Экзамены были выдержаны, но Стасов в лицей не попал- не хватило вакансий. В. П. Стасов занимался перестройкой здания училища правоведения, в котором в мае 1836 года его сын и начал проходить курс наук.

Училище в это время считалось одним из образцовых, в нем готовили будущих чиновников. Стасов, как и его однокурсники, изучал европейские языки, в дальнейшем это ему помогло глубоко освоить богатство европейской культуры.

В училище поощряли увлечения искусствами. Стасов хорошо играл на рояле, был знаком с творчеством великих европейских композиторов, часто посещал концерты и музыкальные вечера. В западноевропейской музыке Стасову были особенно близки такие фигуры, как И.С. Бах, Бетховен, а также Ф. Лист, Г. Берлиоз, Р. Шуман.

Его лучшим другом стал А.Н. Серов, впоследствии известный композитор. Они имели много общего. Их увлекали и естественные науки, а так же чтение и высокая любознательность. Внимание молодых людей завоевывали произведения Фонвизина, Пушкина, Грибоедова, Лермонтова, Гоголя, Дюма, Вальтера Скотта, журнал «Отечественный записки».

Именно через литературу в юные умы проникали вольнолюбивые идеи той эпохи. Литература того времени оказала сильное влияние на личность Стасова.Как раз это было то время, когда литераторы получили ведущую роль в выработке передовых идей. В это время и проходило рождение Стасова как сформировавшейся личности. У него протекает период осознания того, что происходит вокруг, период выработки своего отношения к окружающему.

Год поступления Владимира в училище был полон событий. В этом году правительство закрыло журнал «Телескоп», в приложении к которому как раз дебютировал Белинский. Как бы в ответ на свет появился «Ревизор», которым Н. В. Гоголь указал на истинную внутреннюю систему царской бюрократии. В конце года рождается новая русская национальная музыкальная школа, благодаря опере М.И. Глинки «Иван Сусанин». В этом же, уже итак казалось бы насыщенном событиями году начинаются гонения против А.С. Пушкина. Стасову в таком окружении было над чем задуматься. Друзей нашего героя, как и его, охватила страсть к чтению и обсуждению произведений Пушкина и Гоголя, несмотря на строжайший запрет. Владимира также вдохновляли произведения В. Гюго и Г. Гейне. На Стасова сильное влияние оказывали статьи Белинского. Статьи журналиста производили на него ни с чем несравнимое впечатление: «Белинский же был решительным нашим настоящим воспитателем. Никакие классы, курсы, писания сочинений, экзамены и все прочее не сделали столько для нашего образования и развития, как один Белинский, с В.В. Стасов. Собр. соч. Т. 3. СПб., 1894,стб. 1681.о своими ежемесячными статьями. Мы в этом не различались от остальной России того времени. Громадное значение Белинского относилось, конечно, никак не до одной литературной части: он прочищал всем нам глаза, он воспитывал характеры, он рубил, рукою силача, патриархальные предрассудки, которыми жила сплошь до него вся Россия, он издали приготавливал, то здоровое и могучее интеллектуальное движение, которое окрепло и поднялось четверть века позже. Мы все- прямые его наследники» [1].

В 1843 году Стасов успешно окончил Училище правоведения и получил чин титулярного советника. Вскоре Владимир Васильевич был определен в межевой департамент правительствующего сената. С 1848 служил секретарем в Департаменте герольдии, а с 1850 - помощником юрисконсульта в Департаменте юстиции. Свободно владел шестью языками.Правдолюбивую натуру Стасова не устраивала однообразная, проникнутая духом чинопочитания чиновничья жизнь, которая не требовала ни творческой инициативы, ни широты кругозора. Заинтересовавшись изучением искусства, в 1851 вышел в отставку и уехал за границу с уральским промышленником, меценатом А. Н. Демидовым в качестве его секретаря и консультанта по вопросам искусства. Побывал в Англии, Германии, Франции, Швейцарии, почти во всех городах Италии. Во время путешествия он изучил знаменитую музыкальную библиотеку аббата Сантини в Риме, снял копии с целого ряда редких памятников старинного музыкального творчества, впоследствии принесенных им в дар Публичной библиотеке, и сделал подробное описание этой библиотеки. Стасов работал в крупнейших зарубежных библиотеках и архивах, а так же был библиотекарем в имении Демидова в Сан-Донато близ Флоренции.

Среди книжных сокровищ

В 1854 году Стасов возвращается из своего путешествия, с богатым опытом в сфере культуры и библиотек.

Впервые Владимир Васильевич посетил Публичную библиотеку в 1845 году, собираясь изучить хранящиеся здесь гравюры. После возращения в Россию он стал систематически посещать библиотеку и безвозмездно помогать в составлении каталогов и систематизации книжных богатств. Особенно Стасова притягивало отделение изящных искусств, которым тогда заведовал В.И. Соболыциков. В конце 1855 принимает предложение Соболыцикова составить систематический каталог отделения «Россика». Стасов принялся за работу с огромным рвением: вечерами дома возился с грудой карточек, а большую часть дня проводил в библиотеке, изучая фонд. К осени 1856 г. он окончил свою работу, которая получила одобрение в Академии наук. Стасов писал статьи в газетах и журналах о библиотеке и библиотечных коллекциях (о греческом церковном пении, критическо-историческое описание всех музыкальных автографов библиотеки и др.).

В конце 1856-го Стасов получает в Публичной библиотеке штатную должность с назначением «состоять при статс-секретаре бароне Корфе по особо возложенному на него поручению». Директор Публичной библиотеки М.А. Корф возглавлял «Комиссию для собрания материалов о жизни и царствовании императора Николая I». Стасову, о работоспособности которого Корф уже знал, и была поручена систематизация многочисленных документов и архивных материалов. На основании подлинных документов Владимир Васильевич написал несколько исторических трудов, в том числе исследования: "Молодые годы императора Николая I до вступления его в брак", "Обозрение истории цензуры в царствование императора Николая I", "Обзор деятельности III отделения собственной его величества канцелярии в продолжение царствования императора Николая I", "История императора Ивана".

Стасов по 1872 год продолжал "безвозмездно" работать в Публичной Библиотеке, имея в Художественном отделении свой стол. Вместе с Собольщиковым устроил выставку произведений русской гравировальной школы. По его инициативе организуются выставки древнерусских рукописей с миниатюрами, древнерусских крюковых рукописей с XI в. С 1856 составлял "Отчеты" ПБ (1856-61, 1872-73). Большую работу провел по подготовке отчета "Десятилетие императорской Публичной Библиотеки (1849-1859)". В 1857 выдвинул идею создания коллекции гравированного портрета Петра I и блестяще ее осуществил. Коллекция включала более 200 портретов, изображения разных сцен и событий из жизни Петра I, многочисленные лубочные картинки, карикатуры, изображение его домов и памятников. К нач. 1862 был подготовлен каталог коллекции, изд. только в 1903. В 1864 принял активное участие в полемике, разгоревшейся на страницах петербургских газет о переводе Библиотеки в здание Инженерного замка, выступив против этого проекта. 27 ноября 1872, после смерти Соболыцикова, Стасов принят на штат, должность библиотекаря, возглавил Отделение искусств и технологии, где проработал 34 года - до последних дней своей жизни. Вел всю работу по отделению: комплектование, обработка фондов, занятия с посетителями. Внимательно следил за библиографическими указаниями, книготорговыми каталогами, составлял списки отсутствующих изданий. По его инициативе приобретено собрание фотографий И. Ф. Барщевского, поев, памятникам русской старины. Собирал фотографии касающиеся России. Уделял большое внимание портретным собраниям, русским и восточным лубочным картинкам. С целью пополнения фондов добился получения оттисков исчезнувших из обращения ценных гравюр со старых досок, хранящихся в Академии художеств и в Генеральном штабе. Стасов добивался, чтобы каждая библиотека была бесплатной. "Библиотека должна делать все возможное для приурочивания населения к чтению", - говорил он. Почти каждый год дарил Библиотеке рукописи, фотографии, книги (1500 ед.). За время его работы фонды Художественного отделения увеличились на одну треть, и оно стало одним из богатейших в мире. В 1874 разобрал многотысячную коллекцию мелких музыкальных произведений, разделив их на две главные группы: пьесы для инструментов и пьесы для голосов с инструментальным аккомпанементом. Вел все каталоги: инвентарный, алфавитный и систематический. Составил обширную "Записку об изменении некоторых правил относительно ведения систематического каталога", настаивая на единообразной форме карточек для каталогов всех отделений и на упрощении библиографического описания изданий. В систематическом каталоге сделал множество ценнейших аннотаций на карточках. Выставкам и экскурсиям отводил просветительскую роль. При обслуживании посетителей давал высококвалифицированные консультации, советы, подбирал литературу. Большую помощь справками, подбором литературы оказал М.О. Микешину, М.М. Антокольскому, В.М. Васнецову, И.Е. Репину, М.П. Мусоргскому, Н.А. Римскому-Корсакову, А.П. Бородину, Л.Н. Толстому, М.А. Балакиреву, Д.А. Ровинскому, Н.П. Собко и многим другим. В Библиотеке вручал композиторам ежегодные премии имени М. И. Глинки. При его содействии в Публичную Библиотеку поступили рукописи композиторов, художников, скульпторов (М.И. Глинки, А.С. Даргомыжского, М.П. Мусоргского, А.П. Бородина, М.А. Балакирева, А.Г. Рубинштейна, П.И. Чайковского, Ц.А. Кюи, А.К. Лядова, А.К. Глазунова, М.М. Антокольского, К.П. Брюллова, И.К. Айвазовского, И.Е. Репина и др.). В 1876 выдвинул идею создания вместо одного читального зала двух: для "научных и серьезных занятий" и для "учащейся молодежи и читающей публики". Проект в то время не был осуществлен. Участвовал и в комплектовании других отделений Библиотеки, стремился своевременно обеспечить заказы на новейшие книги по истории, этнографии, археологии, географии, языкознанию, произведений художественной литературы. Был против исчерпывающего комплектования ("пасторских речей", "трактатов о столоверчении" и тому подобного). Собирал материалы по декабристскому движению, по студийному и революционному движению 1880-1900, произведения "вольной русской печати", по истории первой русской революции. Через него поступили много нелегальны изданий. Содействовал приобретению коллекции изданий Парижской Коммуны. Ратовал за расширение помещения новой пристройкой. В 1897 представил в Строительной комиссии, член которой он был, грандиозный проект нового здания, сочиненный по его идее архитектором И.П. Ропетом. В проекте широко использовались мотивы древнерусского зодчества и орнаменты. Проект был отвергнут из-за несоответствия классическому стилю старого здания. В 1905 Стасов составил иллюстрированный путеводитель по Библиотеке (неопубликованный). 15 июля 1886 художники, музыканты, ученые, писатели вручили Стасову адрес с благодарностью за 40-летнее служение русскому искусству. Они же добились установления в Библиотеке бюста Стасова работы М.М. Антокольского и собрали крупную сумму денег на издание его сочинений. В 1882 Стасову предлагали пост вице-директора, в 1899 - директора. Но он отказался, хотя за время службы ему неоднократно приходилось замещать вице-директора и директора. С 1 января 1884 Стасову назначено ежегодное пособие в 3 тысячи рублей "за труды по собиранию материалов для истории царствования императора Николая I", с 1 января 1900 назначена аренда по 1500 рублей в год на 6 лет. От награждения орденами отказывался. 27 ноября 1902 Стасов получил диплом на звание почетного члена Публичной Библиотеки в связи с 30-летием деятельности в должности библиотекаря.

Этот выдающийся деятель русской культуры горячо любил свою работу: "Я именно урожден быть библиотекарем". В 3-м томе своих сочинений, в 4-й главе "Императорская публичная библиотека", Стасов писал: "Я обязан Библиотеке бесконечно много, добрую часть своего образования я вынес из нее, во множестве работ она мне помогла".

Стасов и «Могучая кучка»

стасов библиотекарь литература критика

Во второй половине 1870-х годов Стасов начал выступать в печати со статьями о литературе, живописи и музыке. Большое значение имело для него знакомство с Глинкой (1849); впоследствии Стасов много писал о музыке Глинки, занимался распространением его творчества, в особенности оперного; он автор первой документированной биографии Глинки (1857). В первой половине 1850-х годов Стасов провел несколько лет в Италии, где получил широкие познания в области старинной европейской музыки. По возвращении в Россию сблизился сначала с А.С. Даргомыжским и М.А. Балакиревым, а потом с Ц.А. Кюи, А.П. Бородиным, М.П. Мусоргским, Н.А. Римским-Корсаковым. При деятельном участии Стасова этот кружок оформился в художественное объединение и стал известен под именем «Могучая кучка», придуманным Стасовым. Стасов не только всячески поддерживал в печати появлявшиеся новые произведения членов кружка, добивался их исполнения, но и нередко был автором их идей - в частности, Стасовым подсказаны сюжеты Хованщины Мусоргского, Князя Игоря Бородина, симфонической поэмы (впоследствии оперы) Садко Римского-Корсакова и так далее; он был консультантом всех оперных либретто по исторической части, а также личным другом всех «кучкистов» (особенно теплые отношения связывали Стасова с Мусоргским). После кончины Мусоргского и Бородина Стасов первым опубликовал их развернутые, основанные на документах биографии. Позже, в 1880-х годах сблизился с Беляевским кружком, который наследовал «Могучей кучке», и стал убежденным пропагандистом творчества А.К. Глазунова и А.К. Лядова; в конце жизни восторженно приветствовал восхождение новой звезды - А.Н. Скрябина. В западноевропейской музыке Стасову были особенно близки такие фигуры, как И.С. Бах (в среде «Могучей кучки» за Владимиром Васильевичем закрепилось прозвище Бах), Бетховен, а также Ф. Лист, Г. Берлиоз, Р. Шуман.

Наряду с новой русской музыкой Стасов всячески поддерживал новую русскую живопись, в частности, принимал участие в деятельности Артели художников (впоследствии Товарищество передвижных художественных выставок - «передвижники»); создал ряд монографий о русских художниках. Особый пласт деятельности Стасова составляют его исторические и археологические исследования - в том числе работы о народном орнаменте, о происхождении былин, а также о древнерусском пении; по всем этим темам им были собраны обширные материалы, которые он нередко передавал для использования другим ученым.

Стасов всегда был деятелем «крайних», радикальных взглядов, и его нередко обвиняли (и обвиняют) в односторонности. Его статьи публицистичны, полемичны по тону. В пылу боевой запальчивости он впадал иногда в известную односторонность, проявлял излишнюю критичность по отношению к некоторым выдающимся художествам, явлениям. Несмотря на это Стасов внёс существенный вклад в разработку важнейших вопросов русской реалистичной эстетики. Заботой о русском искусстве пронизана его обширная переписка с художниками, писателями, музыкантами. Труды Стасова принадлежат к классическому наследию русской художественной мысли. Например, он очень высоко ставил оперное творчество Глинки и всей петербургской школы, но Чайковского ценил почти исключительно как симфониста, а не оперного композитора (что не мешало ему поддерживать с Чайковским весьма теплые личные отношения); довольно долго выступал против системы консерваторского образования, считая, что она нивелирует национальное своеобразие русских талантов. В горячо любимом им творчестве петербургской школы Стасов полностью принимал все сделанное Мусоргским и Бородиным, но, например, не сразу оценил эволюцию искусства Римского-Корсакова. Это было связано с основными позициями Стасова, которым он сохранял верность в течение всей жизни, - с понятиями «реализма» (под которым подразумевался прежде всего выбор актуальных для современности тем, антиакадемизм) и «народности» (эту категорию Стасов считал совершенно обязательной при оценке произведения искусства, а в новой русской музыке, основанной на национальном материале, видел будущее всего европейского искусства).

Особым его предпочтением пользовались художественные концепции на подлинном историческом материале, он исключительно высоко оценивал опыты Даргомыжского и Мусоргского по передаче в музыке интонаций живой речи; особый «конек» Стасова составляла «восточная тема», которая была для него неотъемлемой составляющей нового русского искусства.

Жесткость установок Стасова и категоричность его выступлений уравновешивались, однако, его глубокой преданностью интересам науки и искусства, искренностью стремления к «новым берегам», артистичностью натуры. Стасов нередко бывал несправедлив и резок, однако всегда благороден и великодушен и до конца предан своим друзьям.

Музыкальная критика

Главным делом своей жизни Стасов считал художественную и музыкальную критику. С 1847 систематически выступал в печати со статьями по литературе, искусству, музыке. Деятель энциклопедического типа, Стасов поражал разносторонностью интересов (статьи по вопросам русской и зарубежной музыки, живописи, скульптуры, архитектуры, исследовательские и собирательские работы в области археологии, истории, филологии, фольклоре и др.). Придерживаясь передовых демократичных взглядов, Стасов в своей критической деятельности опирался на принципы эстетики русских революционных демократов - В.Г. Белинского, А.И. Герцена, H.Г. Чернышевского. Основами передового современного искусства он считал реализм и народность. Стасов боролся против далёкого от жизни академического искусства, официальным центром которого в России была Петербургская империя Академия Художеств, за реалистичное искусство, за демократизацию художеств, жизни. Человек огромной эрудиции, связанный дружескими отношениями со многими передовыми художниками, музыкантами, писателями, Стасов был для ряда из них наставником и советчиком, защитником от нападок реакционной официальной критики.

Музыкально-критическая деятельность Стасова, начавшаяся в 1847 г. ("Музыкальным обозрением" в "Отечественных Записках"), обнимает собой более полувека и является живым и ярким отражением истории нашей музыки за этот промежуток времени.

Начавшись в глухую и печальную пору русской жизни вообще и русского искусства в частности, она продолжалась в эпоху пробуждения и замечательного подъема художественного творчества, образования молодой русской музыкальной школы, ее борьбы с рутиной и ее постепенного признания не только у нас в России, но и на Западе.

В бесчисленных журнальных и газетных статьях [2 Статьи по 1886 г. изданы в "Собрании Сочинений" С. (т. III, "Музыка и театр", СПб., 1894); перечень статей, вышедших после (неполный и доходящий только до 1895 г.), см. в "Музыкальном Календаре-альманахе" на 1895 г., изд. "Русской Музыкальной Газеты" (СПб., 1895, стр. 73).] Стасов отзывался на каждое сколько-нибудь замечательное событие в жизни нашей новой музыкальной школы, горячо и убежденно истолковывая значение новых произведений, ожесточенно отражая нападения противников нового направления.

Не будучи настоящим музыкантом-специалистом (композитором или теоретиком), но получив общее музыкальное образование, которое он расширил и углубил самостоятельными занятиями и знакомством с выдающимися произведениями западного искусства (не только нового, но и старого -- старых итальянцев, Баха и т. д.), Стасов мало вдавался в специально технический анализ формальной стороны разбираемых музыкальных произведений, но с тем большим жаром отстаивал их эстетическое и историческое значение.

Руководимый и пламенной любовью к родному искусству и к его лучшим деятелям, природным критическим чутьем, ясным сознанием исторической необходимости национального направления искусства и непоколебимой верой в его конечное торжество, Стасов мог иногда заходить слишком далеко в выражении своего восторженного увлечения, но сравнительно редко ошибался в общей оценке всего значительного, талантливого и самобытного.

Этим он связал свое имя с историей нашей национальной музыки за вторую половину XIX столетия.

По искренности убеждения, бескорыстному энтузиазму, горячности изложения и лихорадочной энергии Стасов стоит совсем особняком не только среди наших музыкальных критиков, но и европейских.

В этом отношении он отчасти напоминает Белинского, оставляя, конечно, в стороне всякое сравнение их литературных дарований и значения.

В большую заслугу Стасову перед русским искусством следует поставить его малозаметную работу в качестве друга и советника наших композиторов (Начиная с Серова, другом которого Стасов был в течение длинного ряда лет, и кончая представителями молодой русской школы -- Мусоргским, Римским-Корсаковым, Кюи, Глазуновым и т. д.), обсуждавшего с ними их художественные намерения, подробности сценария и либретто, хлопотавшего по их личным делам и способствовавшего увековечению их памяти после их смерти (биография Глинки, долгое время единственная у нас, биографии Мусоргского и других наших композиторов, издание их писем, разных воспоминаний и биографических материалов и т. д.). Немало сделал Стасов и как историк музыки (русской и европейской).

Европейскому искусству посвящены его статьи и брошюры: "L''abbe Santini et sa collection musicale a Rome" (Флоренция, 1854; русский перевод в "Библиотеке для Чтения", за 1852 г.), пространное описание автографов иностранных музыкантов, принадлежащих Императорской Публичной Библиотеке ("Отечественные Записки", 1856 г.), "Лист, Шуман и Берлиоз в России" ("Северный Вестник", 1889 г. №№ 7 и 8; извлечение отсюда "Лист в России" было напечатано с некоторыми добавлениями в "Русской Музыкальной Газете" 1896 г., №№ 8--9), "Письма великого человека" (Фр. Листа, "Северный Вестник", 1893 г.), "Новая биография Листа" ("Северный Вестник", 1894 г.) и др. Статьи по истории русской музыки: "Что такое прекрасное демественное пение" ("Известия Имп. Археологического Общ.", 1863, т. V), описание рукописей Глинки ("Отчет Имп. Публичной Библиотеки за 1857 г."), ряд статей в III томе его сочинений, в том числе: "Наша музыка за последние 25 лет" ("Вестник Европы", 1883, №10), "Тормоза русского искусства" (там же, 1885, №№ 5--6) и др.; биографический очерк "Н.А. Римский-Корсаков" ("Северный Вестник", 1899, №12), "Немецкие органы у русских любителей" ("Исторический Вестник", 1890, №11), "Памяти M.И. Глинки" ("Исторический Вестник", 1892, № 11 и отд.), "Руслан и Людмила" М.И. Глинки, к 50-летию оперы" ("Ежегодник Имп. Театров" 1891--92 и отд.), "Помощник Глинки" (барон Ф.А. Раль; "Русская Старина", 1893, №11; о нем же "Ежегодник Имп. Театров", 1892--93), биографический очерк Ц.А. Кюи ("Артист", 1894, № 2); биографический очерк М.А. Беляева ("Русская Музыкальная Газета", 1895, № 2), "Русские и иностранные оперы, исполнявшиеся на Императорских театрах в России в XVIII и XIX столетиях" ("Русская Музыкальная Газета", 1898, №№ 1, 2, 3 и отд.), "Сочинение, приписываемое Бортнянскому" (проект отпечатывания крюкового пения; в "Русской Музыкальной Газете", 1900, № 47) и т. д. Важное значение имеют сделанные Стасовым издания писем Глинки, Даргомыжского, Серова, Бородина, Мусоргского, князя Одоевского, Листа и др. Весьма ценно и собрание материалов для истории русского церковного пения, составленное Стасовым в конце 50-х гг. и переданное им известному музыкальному археологу Д.В. Разумовскому, который воспользовался им для своего капитального труда о церковном пении в России.

Литературная деятельность

Начало литературной деятельности относится к 1847, когда в "Отечественные записки" поместил несколько "разборов" иностранных книг. Публиковался в более чем 50 русских и иностранных периодических изданиях. Печатался в "Вестник, изящных искусств", "Библиотеке для чтения", "ЖМНП", "Ежегодных императорских театров", "Историческом вестнике", "Северном вестнике", "Известии" и "Книжках "Недели"", "Русском вестнике", "Артисте", "Русской старине", "Древней и новой России", "Вестнике Европы" и многих других. В 1869 за работу "Происхождение русских былин" получил Уваровскую премию. В 1900 избран почетным академиком Академии Наук по разряду изящной словесности как представитель художественной критики. Автор многочисленных монографий и статьи о музыке, живописи, скульптуре, русских композиторах и художниках; работ в области археологии, истории, филологии, фольклористики, этнографии. Большое значение имел альбом рисунков "Славянский и восточный орнамент", над которым работал почти 30 лет, широко используя материалы не только отечественных, но и зарубежных библиотек, и музеев. На издание альбома получил из Государственного казначейства 12 тысяч рублей. Принимал активное участие в издании на средства А. В. Звенигородского на русском, французском, немецком языках книги "История и памятники византийской эмали" (СПб., 1894).

В начале 1860-х годов он был редактором "Известий" Императорского археологического общества, а также секретарем этнографического отделения Императорского географического музея, который он устроил в сотрудничестве с В.А. Прохоровым.

По поручению академии наук им написаны разборы сочинений: Д.А. Ровинского "Об истории русской гравюры" (в 1858 и 1864 гг.), архимандрита Макария -- о новгородских древностях (в 1861 г.), С. А. Давыдовой -- об истории и технике русского кружева (в 1886 г.) и др. С 1847 г. он помещал статьи более чем в пятидесяти русских и иностранных периодических изданиях и напечатал несколько сочинений отдельными книгами.

Из этих статей и изданий важнейшие:

· по археологии и ucmopuи искусства -- "Владимирский клад" (1866), "Русский народный орнамент" (1872), "Еврейское племя в созданиях европейского искусства" (1873), "Катакомба с фресками в Керчи" (1875), "Столицы Европы" (1876), "Дуга и пряничный конек" (1877), "Православные церкви западной России в XVI веке" (1880), "Заметки о древнерусской одежде и вооружении" (1882), "Двадцать пять лет русского искусства" (1882--83), "Тормоза русского искусства" (1885), "Коптская и эфиопская архитектура" (1885), "Картины и композиции, скрытые в заглавных буквах древних русских рукописей" (1884), "Трон хивинских ханов" (1886), "Армянские рукописи и их орнаментистика" (1886); сверх того, критические статьи о произведениях художников И. Репина, М. Антокольского и В. Верещагина и сочинениях Д.А. Ровинского;

· биографии художников и художественных деятелей -- К. Брюллова, А.А. Иванова, Ал. и Ив. Горностаевых, В. Гартмана, И. Репина, В. Верещагина, В. Перова, И. Крамского, В. Шварца, В. Штернберга, Н. Богомолова, В. Прохорова, В. Васнецова, Е. Поленовой, а также ревнителя отечественного просвещения П.Д. Ларина; в) статьи по ucmopии литературы и по этнографии -- "Происхождение русских былин" (1868), "Древнейшая повесть в мире" (1868), "Египетская сказка в Эрмитаже" (1882), "О Викторе Гюго и его значении для Франции" (1877), "О руссах Ибн-Фадлана" (1881). В 1886 г., по Высочайшему повелению, на средства государственного казначейства, С. издал обширный сборник рисунков, под заглавием: "Славянский и восточный орнамент по рукописям от IV до XIX века" -- результат тридцатилетних исследований в главных библиотеках и музеях всей Европы.

Собрание сочинений Стасова вышло в трех томах (СПб., 1894). В своих многочисленных статьях о русском искусстве Стасов, не касаясь вообще художественной техники исполнения, всегда ставил на первое место содержательность и национальность рассматриваемых им произведений искусства.

Его убеждения, хотя бы и оспариваемые, всегда были искренними.

В последнее время он особенно старался противодействовать своими статьями новым течениям живописи, получившим общее название декадентства.

В истории русской науки особенно крупную роль сыграла работа Стасова о происхождении былин. Появилась она в такое время, когда в изучении древнего русского эпоса царили народническая сентиментальность или мистические и аллегорические толкования.

В противность мнению, что былины представляют собой самобытное национальное произведение, хранилище древнейших народных преданий, Стасов доказывал, что наши былины целиком заимствованы с Востока и дают лишь пересказ его эпических произведений, поэм и сказок, притом пересказ неполный, отрывочный, каким всегда бывает неточная копия, подробности которой могут быть поняты лишь при сопоставлении с оригиналом; что сюжеты, хотя и арийские (индийские) по существу, приходили к нам всего чаще из вторых рук, от тюркских народов и в буддийской обработке; что время заимствования -- скорее позднее, около эпохи татарщины, и не относится к векам давних торговых сношений с Востоком; что со стороны характеров и изображения личностей русские былины ничего не прибавили самостоятельного и нового к иноземной основе своей, и даже не отразили в себе общественного строя тех эпох, к которым, судя по собственным именам богатырей, они относятся; что между былиной и сказкой вообще нет той разницы, какую в них предполагают, усматривая в первой отражение исторической судьбы народа.

Теория эта произвела большой шум в ученом мире, вызвала массу возражений и нападок, не останавливавшихся и перед за подозрением любви автора к родному, русскому.

Не принятая всецело наукой, теория Стасова оставила в ней, однако, глубокие и прочные следы. Прежде всего она умерила жар мифологов, способствовала устранению сентиментальных и аллегорических теорий и вообще вызвала пересмотр всех прежних толкований нашего древнего эпоса -- пересмотр, и теперь не законченный.

С другой стороны, она наметила новый плодотворный путь для историко-литературных изучений, путь, исходящий из факта общения народов в деле поэтического творчества.

Наконец, и мысль о восточном происхождении некоторых наших былинных сюжетов вновь высказана Г.Н. Потаниным и систематически проводится, хотя и с совершенно иным аппаратом, В.Ф. Миллером.

Враг всякого лжепатриотизма, Стасов в своих литературных произведениях выступает ярым бойцом за национальный элемент, в лучшем смысле этого слова, постоянно и настойчиво указывает, в чем русское искусство может найти русское содержание и передать его не в подражательной, чужой, а в самобытной национальной манере.

Отсюда преобладание критических и полемических элементов в его работах.

Заключение

Владимир Васильевич Стасов являлся выдающим литературным деятелем, критиком и превосходным библиотекарем. Этот великий человек внес огромный вклад в культуру и развитие нашей страны. Ведь не зря М. Горький, высоко оценивая его деятельность, сказал о нем: «Вот человек, который делал все, что мог, и все, что мог- сделал…» [3].

Список литературы

1. Лебедев А.К., В.В. Стасов [Текст] / А.К. Лебедев, А.В. Солодовников. Ленинград: Художник РСФСР, 1982. 125 с.

2. Стасов В.В. Автобиография // Собр. соч. Т. 3. СПб., 1894. Стб. 1583. 1712.

3. Абрамов К.И. История библиотечного дела в России: Учебник в 2 ч., ч. 1. М., 2000. С. 84.

4. Шамурин Е.И. Очерки по истории библиотечно-библиографической классификации. Т. 2. М., 1959. С. 168.

5. Шикман А.П. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Москва, 1997.

6. Соболыциков В.И. Воспоминания старого библиотекаря // ИВ. 1889. Т. 38, №11.

7. Реет Б. Книги и люди: Очерки из истории Гос. публичной б-ки им. М, Е. Салтыкова-Щедрина, 1814-1939. Л., 1939.

Размещено на Allbest.ru