Роман В. Гюго "Собор Парижской богоматери"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Роман В. Гюго "Собор Парижской богоматери"

"Собор Парижской богоматери". Первый большой роман Гюго, "Собор Парижской богоматери", относится к 1831 году. Роман писался во время Июльской революции. Совершающиеся исторические события не могли не оказать важного влияния на художника. Жена Гюго, оставившая о нем свои воспоминания, писала следующее: "Великие политические события не могут не оставить глубокого следа в чуткой душе поэта. Гюго, только что поднявший восстание и воздвигший баррикады в театре, понял теперь яснее, чем когда-либо, что все проявления прогресса тесно связаны между собой и что, оставаясь последовательным, он должен принять и в политике то, чего добивался в литературе".

С этой именно стороны, как смелое идейное и художественное новаторство, и интересен роман "Собор Парижской богоматери", явившийся откликом на современные Гюго политические события, хотя он и обращается в своем произведении к средним векам, к концу XV века.

Одной из причин обращения романтиков к средневековью была также борьба с классицизмом. Классики ориентировались на античность; романтиков привлекала родная история, национальные сюжеты.

Интерес Гюго (как и многих других романтиков демократического лагеря) к средним векам был в то же время и протестом против торжествовавшего буржуазного порядка с его буднями и мертвящей прозой, против порядка, в котором не было места героическому, возвышенному. Средние века влекли романтиков героическими характерами, острыми драматическими конфликтами.

В том, как понимал Гюго историю, отчетливо сказались особенности его романтического мировоззрения.

Гюго, обращаясь к истории, не ставил перед собой цели изучить исторические процессы, их закономерность, проследить историческое развитие характеров. В своем романе Гюго проводит ид е ал ист и ческу ю точку зрения на историю, убежденный, что историческое прошлое дает прежде всего возможность проверить проявление извечных общечеловеческих законов -- борьбы добра и зла, справедливости и несправедливости, любви и ненависти и т. д.

Обращаясь в своем романе к далекому прошлому, он не случайно остановил свой выбор на том периоде средних веков, когда в жизни общества уже отчетливо намечались черты нового -- эпохи Возрождения, когда средневековое мировоззрение вступило в полосу кризиса.

Главным идейно-композиционным стержнем романа "Собор Парижской богоматери" является любовь к цыганке Эсмеральде двух героев: архидиакона собора Клода Фролло и звонаря собора Квазимодо.

Эта любовь выявляет два совершенно противоположных характера.

Клод, ученый-аскет, отказался от всех радостей жизни, от всех потребностей сердца и человеческих стремлений. Холодный разум аскета давно победил в нем человека; его сердце оказалось неспособным к любви. Вот почему, когда это чувство пробудилось в нем, оно приняло такую уродливую форму, стало источником зла, а не добра.

Иначе переживает любовь всеми гонимый Квазимодо. В озлобленном всеобщим презрением уроде любовь пробуждает Человека в лучшем смысле слова. Это чувство вызвала в нем Эсмеральда своим добрым поступком, напоив его, когда он, стоя у позорного столба, изнемогал от жажды. Эсмеральда, которой он сделал много зла, пожалела его; Клод, которого Квазимодо так любил и которому готов был отдать жизнь, отвернулся от него... Весь мир с этой минуты по-новому предстал в сознании Квазимодо. Он увидел в нем не только жестокость и коварство, но также добро, человеколюбие, бескорыстие. Все это предстало для него в прекрасном образе Эсмеральды, которую он и полюбил с тех пор безграничной любовью, лишенной всякого эгоистического начала.

Тяготея в своей философской концепции к идеалистическим обобщениям, Гюго, однако, сумел в своем романе замечательно передать колорит той эпохи, к которой он обратился.

В предисловии к "Собору Парижской богоматери" (а позднее в предисловии к роману "Труженики моря") Гюго рассказывает о том, как возник замысел этого романа.

"Обшаривая", как выражается Гюго, Собор Парижской богоматери, автор в темном закоулке одной из башен обнаружил начертание греческого слова "Ананке", что значит рок, судьба.

Слово это глубоко поразило автора, он много раздумывал над ним.

"Вот это слово,-- заключает автор свое предисловие к "Собору Парижской богоматери",-- и породило настоящую книгу".

В предисловии к другому роману, "Труженики моря" (1866), Гюго объяснил, какое толкование дал он этому таинственной рукой начертанному слову: "Религия, общество, природа -- таковы три вида борьбы, которую ведет человек. Тройное "ананке" тяготеет над ним: ананке догмы, ананке законов, ананке вещей. В "Соборе Парижской богоматери" автор раскрыл первое, в "Отверженных" -- второе, в этой книге он указывает третье".

Итак, в "Соборе Парижской богоматери" Гюго задумал раскрыть "ананке догмы", показать зависимость человека средних веков от религии, власть над ним догматики, порабощавшей его сознание. Собор становится символом этой силы; он, так или иначе, направляет судьбу каждого действующего лица.

Но этим показом роли религиозного мировоззрения в средние века не исчерпывается историческая проблематика романа. Как уже говорилось выше, Гюго отнюдь не случайно обратился к концу XV века, к концу средневековья. Уже приближалась новая эпоха, эпоха Возрождения. Гюго прекрасно сумел дать почувствовать это веяние нового.

В лице одного из главных персонажей романа, ученого-схоласта Клода Фролло, он показал крах догматизма и аскетизма.

Мысль Клода бесплодна, в его науке нет творческой силы Фауста, она ничего не создает. Отпечаток смерти и запустения чувствуется в его келье, где он ведет свою работу: "... на столе лежали циркули и реторты. С потолка свисали скелеты животных... Человеческие и лошадиные черепа лежали на манускриптах... На полу, без всякой жалости к хрупкости их пергаментных страниц, были накиданы груды огромных раскрытых фолиантов. Словом, тут был собран весь сор науки. И на всем этом хаосе -- пыль и паутина".

Трагизм Клода в том, что он, аскет и догматик, сознательно отрекшийся от всех человеческих радостей во имя религиозной догмы, вынужден признать несостоятельность аскетизма; он не в силах подавить в себе греховного чувства любви. Аскет приходит в столкновение с человеком; в этой борьбе терпит поражение аскет, но не побеждает и человек, задавленный грузом аскетического фанатизма.

Приговор аскетизму, протест против религиозной догмы, ярко выраженные ренессансные мотивы романа, но в особенности его демократические и бунтарские настроения -- все это являлось ответом Гюго на его современность, на события революции 30-го года, которые и определили основную идейную направленность и художественное своеобразие романа.

Гюго вводит в роман бунтующий народ. Правда, под народом Гюго понимает, прежде всего, деклассированные элементы -- бродяг, воров, бездомный люд "Двора чудес", но они наделены у него мощной силой возмущения и протеста.

Жители "Двора чудес" большой толпой идут освобождать из собора Эсмеральду, спрятавшуюся там от преследования. Но дело тут не только в Эсмеральде. Народ идет на приступ собора, а собор есть оплот старого мира, оплот тирании и деспотизма. В то время как толпа народа бесшумно пробирается по ночным улицам Парижа, король Людовик XI прячется в Бастилии. Народ, идущий на собор, есть прямая угроза его власти. Он пробует стены своей крепости -- смогут ли они устоять против восставших? Жестокий король, деспот, не знающий предела своевластию, чувствует, что нет силы, которая была бы способна устоять против народного гнева.

гюго собор романтический ананке

Ясно, что это был не столько суд писателя над Людовиком XI, сколько приговор Карлу X, правлению Бурбонов, феодально-католической реакции -- всему тому строю, с которым в то время, когда Гюго писал свой роман, революционный народ сводил свои последние счеты.

Этот роман в то же время был крупной победой большого художника, победой, не признать которую не могли даже враги Гюго; художественные образы романа были более неоспоримыми и более убедительными доводами художника-новатора, чем все теоретические аргументы предисловия к "Кромвелю".

Роман поражает богатством и динамичностью действия. Гюго как бы переносит читателя из одного мира в совершенно другой: гулкая тишина собора вдруг сменяется шумом Гревской площади, которая кипит народом, где столько жизни и движения, где так странно и прихотливо соединяется трагическое и смешное, жестокость и веселье. Но вот читатель уже под мрачными сводами Бастилии, где зловещая тишина нарушается стонами жертв, томящихся в каменных мешках.

Однако при этом богатстве действия роман поражает необычайной концентрированностью; в этом и проявляется мастерство его построения. Автор неприметно, но настойчиво стягивает все нити действия к собору, который становится как бы одним из главных героев, незримо управляет судьбой каждого, даже второстепенного персонажа.

Широко использует Гюго в этом романе приемы гротеска и контраста. Изображение характеров дается по принципу контраста, так же как и внешний облик героев: безобразие Квазимодо оттеняется красотой Эсмеральды, но, с другой стороны, безобразная внешность Квазимодо контрастирует с его прекрасной душой и т. д.

Наконец, нужно отметить необычайное мастерство Гюго в изображении массовых народных сцен: представление мистерии, жизнь "Двора чудес", события на Гревской площади и еще целый ряд сцен романа замечательны тем, что в них действующим лицом является народ, масса. Эти мастерски данные сцены свидетельствуют о крупном реалистическом завоевании Гюго.

Размещено на Allbest.ru