Корейская пейзажная лирика

Размещено на http://www.allbest.ru/

Глава I. Взаимосвязь мифологии Кореи и поэзии ранней литературы на примере жанра «хянга»

Жанр «хянга» и мифологию роднит то, что в представлении древнего корейского общества они помогали осмысливать и упорядочивать окружающую действительность. Таким образом, модель устройства мира и человеческих взаимоотношений в представлении корейского народа, нашла отражение в ритуальных песнях «хянга». Корейская мифология обогатила систему образов данного жанра.

Мифология помогает людям на начальных этапах развития общества объяснять сложные системы взаимодействий в социуме, так, например, в корейских мифах закладывается общественная иерархия по схеме «старший-младший» в отношениях между правителем и народом, родителями и детьми, супругами. В ранней поэзии также поднималась тема взаимоотношений между личностью и обществом, обществом и космосом, при этом поэт наделялся функциями посредника, сродни функциям жреца. Подразумевалось, что помощью своего таланта к песнопениям и стихосложению поэт может восстанавливать порядок и гармонию.

Традиционная культура Дальнего Востока несет в себе глубокую связь между природой и обществом, где мир природы воспринимается как эталон порядка. Поэтому вся корейская пейзажная лирика, начиная с жанра «хянга», написана в мирном ключе: в ней нет места культу разрушения, напротив, если и возникают конфликты или происшествия, мешающие мирному течению дел - восстановление гармонии и становится основной темой произведения. С помощью поэтического слова миропорядок восстанавливается вновь, тем самым слов несет в себе и ритуальный, и магический компонент, который в свою очередь помогает сохранять мир (космос) в благоприятном для человека состоянии.

§1.1 «Хянга» из «Самгук Юса»

Так, например, в известном произведении «Госпожа Суро», дошедшем до нас в историческом произведении «Самгук Юса», написанном буддийским монахом Ирёном, конфликт вызван похищением у мужа жены, что влечет за собой разрушение гармонии, согласно представлениям общества того времени. Страдают сразу несколько уровней взаимоотношений: система «старший-младший», так как жена была похищена у правителя, что подрывает его авторитет, что может вызвать волнения в обществе, ведь правитель должен быть способным защитить себя (супруга входит в определение «мужчины», так как согласно древним представлением, является его неотъемлемой частью, собственностью). Следовательно, нарушается порядок в семейной иерархии, который невозможен в отсутствии жены. Затем человек (а именно правитель-пострадавший, дабы восстановить порядок и свой авторитет) должен бросить вызов природе, а именно Черепахе (многими исследователями в данном случае черепаха приравнивается к Дракону, чей образ можно проследить в мировой мифологии как традиционного оппонента храбрецов и героев), существу грозному и могущественному. Стоит заметить, что в дальневосточной мифологии образ дракона не был отрицательным, а был воплощением стихии - воды.

В данной песне присутствует набор достаточно четких символов: «красавица» - госпожа Суро, «благородный муж» - правитель, предмет раздора - азалия (цветок, обладать которым захотела госпожа Суро) также трактуемый как символ эфемерности и женского начала, а также выступающая в роли «яблока-раздора», а именно предмета, обладание которым ведет к нарушению гармоничных отношений, а также указывает на завышенные притязания, трикстер-пастух, вручивший госпоже Суро желанные азалии, тем самым «отметив» её и давая повод для похищения (заметим также, что, выполнив свое назначение, пастух исчезает, и вопрос о том, кем же он являлся самим драконом-черепахой или его слугой - остается открытым) грозное морское чудище Черепаха (Дракон), мудрый старец, вовремя подоспевший с советом, как вызволить жену, дворец в морских глубинах. Данная схема распространена среди мифов, легенд и сказок многих других народов, где красавица жена является спутником-наградой для достойного мужа, но с помощью хитростей и козней врагов, похищается у героя, а чтобы вернуть её тому приходится совершить подвиг (убить чудовище, добыть сокровище, пройти испытания), потом порядок восстанавливается. Но эта победа и восстановление порядка отражает и является следствием следующих обязательных действий: стремление героя воссоединиться с возлюбленной, обращение за советом к старшим, восстановление гармонии путем устранения общего врага. Так и в госпоже Суро всё заканчивается благополучно для героев, а сама она становится лишь красивее.

В «хянга» о хваране Чхоёне, (согласно предыстории, сын дракона и образцовый служитель своего государя), противостоящему злому духу лихорадки, также говорится о восстановлении гармонии в отношениях между мужем и женой. Здесь очень наглядно прослеживается ритуальное использование «хянга», а также представлены тесные узы, связывающие супругов.

Благородный хваран сталкивается с коварным трикстером - духом лихорадки, но будучи поистине добродетельным, Чхоён побеждает противника, поразив злого духа своей высокой нравственностью. Дух лихорадки признает за ним моральное первенство и отдает жену хварана и клянется не посягать более на людей, защищенных изображением Чхоёна. Многие исследователи отмечают сходство образов в данном «хянга» с образами из шаманской мифологии, а действия самого Чхоёна приравнивают к действиям в шаманских ритуалах.

Часто в «хянга» небесные тела, например, Луна, олицетворяют правителей, это отсылка к мифологическим корням этой метафоры. В корейской мифологии Солнце и Луна часто являлись следствием перевоплощений, так например, в мифе о детях, спасшихся от тигра (двое детей превратились в Солнце, Луну), а иногда и вовсе были маскировкой коварных трикстеров. Но в «хянга» мы видим более глубокие корни, часто встречаемые среди мифов других народов (так например греческий Гелиос и Луна), а именно ассоциацию небесных светил с божествами. Так как в древней Корее изначально был развит культ Неба, во многих ритуалах можно проследить его влияние, где к небу обращаются за справедливостью, как к сосредоточению мудрости. А позже, с приходом новых религий на полуостров, небо становится домом для Небесного Владыки, и там вместе с ним обитает целый сонм божеств.

Так, в «хянга» «Славлю хварана Кипха», авторства Чхундама, которая на первый взгляд может показаться пейзажной лирикой, присутствует образ Луны. Данный образ - это образ учителя, наставника, который, по словам автора-исполнителя, не должен следовать за облаками, образ которых символизирует помутнения, наваждения. Таким образом, автор указывает на угрозу гармонии, а так же призывает образ кедра на помощь, чтобы через него указать на высокие идеалы, к которым должен стремиться благородный муж. Образ кедра подобран неслучайно - это могучее, вечнозеленое дерево, символизирующее постоянство и стойкость, в том числе во взглядах. Также кедр, наряду с дубом, вязом и сосной, считался деревом, обладающим магическими свойствами. Это явление - отражение мифологического культа мирового дерева, где дерево представляло собой модель мира, символ плодородия, а также своеобразный мост между Небом и Землей. Мировое древо ассоциируется с незыблемостью и вечностью, неудивительно, что в дальнейшем люди стали почитать вечнозеленые деревья, так как смена времен года не отражается на них. Позже под влиянием Китая образ кедра был заменен на образ сосны, однако смысл образа остался прежним: людей сравнивали с сосной (кедром), когда хотели подчеркнуть их постоянство, верность высоким идеалам и преданность (государю, учителю, мужу). Также сосна является центральным образом при создании картина мира идеального, далекого от мирской суеты.

В «хянга» обязательным условием является наличия «зеркала», а именно, «младшего». Именно младшие и помогают старшим поддерживать их высокий статус и достойный облик. В данном «хянга» также есть образ зеркала, а именно водной глади, в которой и отражается Луна-наставник. Неслучайно для отражения выбрана река, так вода в ней проточная и остается чистой, что как нельзя лучше подходит, чтобы стать зеркалом для благородного учителя-Луны, чей идеальный образ подчеркивается ещё и сравнением с образом кедра, которому не страшен даже иней на ветвях.

«Хянга» «Песнь о том, как умиротворить народ», также авторства Чхундама, наполнена ритуальными знаками и сомволами: время, направление пути, образ монаха, место, выбранное под совершение ритуала, всё подобрано для совершения действенного ритуала. Так, сочинение «хянга» приурочено к 3-му дню 3-й луны - к последнему месяцу весны, когда проводятся ритуалы стимулирования плодородия и поддержания солнечной активности. Место проведения - павильон, расположенный в западной части столицы, то есть на линии восток/запад. Исполнитель ритуала - монах, который идет с юга (находится на линии юг/север). В его одежде подчеркнуты солярные характеристики-- одежда стеганая (заплатанная), иначе говоря, много раз прошитая иголкой. Игла -- универсальный знак солнца, и одежда, которая во многих местах соприкасалась с иглой, обладает солярными признаками. Данный знак упоминается в мифе о скромной девочке, превратившейся в Солнце, которая разбрасывает иголки, чтобы люди было больно подолгу смотреть на неё. Кроме того, связь монаха югом, а также с весенними и осенними ритуалами поддержания солнечной активности и сил плодородия (ритуалы 3-й и 9-й луны) представляют его как солярного персонажа, жреца -- исполнителя важных для коллектива ритуалов, который общается с высшими силами (совершает ритуал подношения чашки ароматного чая). К тому же Чхундам несет корзину, темную емкость, которая в мифе, как правило, соотносится с женским родящим органом. В мифе мужчина с темной емкостью есть знак производительного акта (смерти-зачатия). Монах, которого избирает государь для проведения ритуала, имеет характеристику солярного производителя, занимающего позицию в центре пересечения линий восток/запад, юг/север. Кроме того, государю известно его имя как автора «хянга» «Славлю хварана Кипха» - поэта, владеющего магией искусного слова. Все эти характеристики и позволили избрать Чхундама как исполнителя центральной части весеннего ритуала - поручить ему сочинение «хянга», магией слова способной поддержать облик правителя и гармонию в социуме. Неудивительно, что после исполнения «хянга» порядок был восстановлен.

Нельзя не отметить то, что в данном «хянга» также присутствует модель мирового древа. Здесь представлена вертикальная его модель, где крона-верх символизирует государя, ствол - его вассалов, которые должны нести волю своего господина остальным подданным, заботиться о корнях-простолюдинах, людей близких к земле, кормящихся от неё и «копошащихся» там. Лишь при условии слаженной работы всех компонентов данной системы, модель, представленная здесь, будет жизнеспособной.

Также в данной песне государя именуют отцом, это не только, чтобы подчеркнуть его функции и призвать к заботе, но и отсылка к древним мифологическим представлениям. Поскольку власть была преемственной, и переходила от отца к сыну, то данный прием был введен для акцентирования внимания на том, что государь - прямой потом первого человека, его род является самым древним, и если не выказать уважения к нему, то это означает пренебречь памятью предков. Что, в свою очередь, являлось непростительным в представлениях раннего человеческого общества, поскольку люди тех времен верили, что души предков оказывают влияние на живых потомков.

Ключевой системой образов в «хянга» является модель старшего и младшего. Долг старшего - заботиться о младшем, долг младшего - поддерживать безупречный образ старшего. «Хянга» «Синчхун вышел в отставку» посвящена исправлению образа старшего, дабы тот оставался верным своему слову и не забывал о «младшем» - образе автора произведения. В данной песне фигурирует кедр, символизирующий здесь государя, но здесь мы видим, что он не в порядке. Пренебрежение старшим младшего выражено тем, в каком состоянии находится природное зеркало в песне: вода мутная, неспокойная, покрытая рябью, облик Луны-правителя не отражается в нем. Связь между младшим и старшим, существующая благодаря отражению, прервана, кедр, что должен быть незыблемым и неуязвимым, чахнет. Налицо дисгармония, исправление которой и является главной миссией автора. Кедр - как символ вечного дерева должен символизировать сильного правителя, поэтому перемены в его образе недопустимы.

Таким образом, художественные образы в ранней поэзии и в литературе восходят и тесно взаимосвязаны с ритуальной песней, обрядами, и следовательно с мифологией. В ранней литературе всех народов прослеживается данная закономерность, так как мифология являет собой предтече литературы в целом. Описания ритуалов и происшествия, из-за которого потребовалось вмешательство поэтов-жрецов предшествуют самой песне, а в них, в свою очередь, присутствуют образы системы взаимоотношений, сюжеты пришедшие из мифологии.

Глава II. Взаимосвязь мифологии и ранней литературы на примере анонимных повестей

хянга мифологический корея поэзия

В этой главе мы рассмотрим три корейские повести XIX в., представительницами самого популярного жанра традиционной литературы Кореи. Эти истории героев, обиженных и нищих, которые, пройдя через испытания, в конце получают воздаяние - становятся прославленными и богатыми. Повести были популярны среди всех сословий тех времен: чиновников и их жен до бедных простолюдинов. Мы же в данных повестях будем прослеживать мифологические закономерности, знаки, образы. Зачастую сюжет обогащался за счет включений образов и метафор, которые корнями своими уходят в мифологию, тем самым обеспечивая жанровую преемственность, которая способствовала лучшему пониманию и усвоению содержания для читателей.

§2.1 Братья Хынбу и Нольбу

Каждому корейцу и поныне известны образы двух братьев - Хынбу и Нольбу, их имена стали нарицательными, на их примере воспитывается почтительность, кротость и добродетель, которые вознаграждаются, а также порицаются жестокость, неуважение и жадность, которые оборачиваются против своего хозяина и жестоко караются. В этом произведении указывается известный по всему миру сюжет о двух братьях: старшем и младшем. Старший, изначально имеющий преимущество по рождению (наследство, опыт, сила) над младшим забывает о своих обязанностях заботиться о младшем и изгоняет его, отказывая ему в помощи, но младший помнит о своем долге почитания и остается смиренным и добрым. Он обязательно проходит испытание своих высоких моральных качеств, смекалки и сил, и вознаграждается, получив награду.

Зачастую последнее приравнивает его к изначальному материальному положению старшего, а то и превосходит его.

Старший брат не проходит испытание завистью и пытается навредить младшему, в некоторых произведениях доходит и до убийства. Но, как правило, у младшего брата ест друзья, покровители и это не может помешать младшему брату торжествовать в конце, а старшего не спасает от разорения, изгнания, смерти. Но истории такого рода подразумевают восстановление порядка и гармонии в конце, так что, зачастую, старший брат осознает ошибочность своих действий и впредь ведет себя подобающим своему положению образом.

Этот сюжет очень актуален для корейского общества того времени, так как с приходом конфуцианства на полуостров появляются четкие, регламентированные правила трех отношений, где забота о младшем - прямая обязанность старшего, а почитание старшего - долг младшего.

В повести «Братья Хынбу и Нольбу» младший брат Хынбу остается верным трем отношениям, в то время как старший Нольбу пренебрегает ими. Хынбу выдерживает испытание унижением от брата, бедностью и голодом, и в этом раскрываются три его добродетели - терпение, послушание и доброты.

Образ ласточки говорит о многом, так как согласно китайской символике, ласточка является символом смелости, опасности, позитивной перемены в жизни (что и происходит в жизни бедняка Хынбу, который вместе со своим семейством был на грани голодной смерти, однако же, смилостивился над птенцом и помог ласточке поправиться).

Ласточки, свившие гнездо под крышей дома, по народным верованиям, приносят хозяевам жилища счастье и удачу. Кроме того, некоторые народы трактуют образ ласточки как символ младших сыновей, так что, неудивительно, что младшего брата из нужды вызволила именно эта птица. В свою очередь, ласточка рассказала о доброте бедняка своему царю, и тот велел вознаградить его семенем тыквы. Тыква также является древним и ёмким символом.

Издавна почитается в Китае как королева овощей, символизирует плодородие и долголетие, а также является, в представлении китайцев, миниатюрной моделью Вселенной. Поскольку символ отражает созидательную силу природы, то тыква, как нельзя лучше подходит в качестве награды для Хынбу, который пожалел слабого и помог. Поскольку у Нольбу не было созидательного начала в действиях, он разорял гнездо и калечил птенцов, а руководила им лишь жадность - символ тыквы приобрел для него совершенно противоположенные значения, чем для Хынбу. Так стоит обратить внимание на количество тыкв: для бедняка Хынбу было 5 тыкв. Число 5 символизирует развитие, движение вперед, творческую энергию.

В системе гаданий пятерка символизировала пик развития, являлась одним из чисел императора. Неслучайно также, что количество первоэлементов, стихий и важных планет - тоже пять. Также является числом удачи и счастья, символизируя Землю. Мифологический компонент данной повести можно проследить в самих дарах, они являются универсальными для многих народов: лекарства-артефакты, лечащие тяжелые болезни (молодильные яблоки, живая вода, разнообразные эликсиры, нектары и т.д.) неиссякаемые запасы богатств (скатерти самобранки, самозаполняющиеся, волшебные сундуки), отряд умельцев-мастеров на все руки, красавица наложница.

Что касается злого Нольбу, то количество его тыкв больше 10, а вскрыл он одиннадцать. Число же одиннадцать не является благоприятным, оно символизирует деструктивную энергию, а так же жизнь после смерти. Единственное, что реабилитирует одиннадцать, так это то, что его значение можно трактовать, как перерождение, а именно завершение одной жизненной стадии и начала другой. Так и здесь после разорения, полностью материально уничтожившего Нольбу, он «перерождается» в брата, осознавшего свои ошибки, и переходит в новую, праведную стадию своей жизни.

В данной повести описываются многие реалии того времени, дано много деталей, красочно описывающих жизнь братьев, включен дидактический компонент. Аналогичная сказка есть и в Японии, различиями же является то, что персонажи были соседями, тыквы были горлянками, следовательно меньшими по размерам. Существует также упрощенная версия корейской сказки на сюжет о двух братьях.

Размещено на Allbest.ru