Размещено на http://www.allbest.ru/

• Содержание
• Введение
• 1. Предпосылки создания переводческой школы Кашкина И.А.
• 2.Переводческая школа И.А. Кашкина
• 3. Понятие и осмысление теории перевода в системе метапоэтических текстов И.А. Кашкина
• Заключение
• Литература

Введение

Общеизвестно, что перевод - понятие историческое; разные эпохи вкладывают в него разное содержание и по-разному понимают его взаимоотношение с оригинальной литературой. Для современных взглядов определяющим является требование максимально бережного подхода к объекту перевода и воссоздания его как произведения искусства в единстве содержания и формы, в национальном и индивидуальном своеобразии. Следуя этой логике нам интересно посмотреть, как подходили к переводу в первой половине ХХ века, а именно в 30-е гг.

В «Краткой литературной энциклопедии» указывается, что в 30-40-е годы XX века в советской переводческой школе существовали два принципиально разных подхода: технологически-точный перевод и творческий перевод. К направлению технологически-точного перевода принадлежали Е. Ланн, А. Кривцова, Г. Шенгели и др. Главным стремлением этого направления было соблюдение элементов формы оригинала (число строк стихотворения, число эпитетов, синтаксических конструкций и т.п.) [Топер,1968]. перевод кашкин метапоэтический

Представителями творческого подхода к переводу были К. Чуковский, И. Кашкин, А. Елонская, В. Топер, Н. Волжина, Е. Калашникова, О. Холмская и др. Целью представителей второго направления было желание передавать не только слово, но и образ. Так в «Краткой литературной Энциклопедии» представлен общий, но достаточно формальный взгляд на существовавшие в те годы переводческие тенденции, который не дает какого-либо содержательного объяснения тому, почему появились эти разные направления. В данной работе речь пойдет о переводческой школе Ивана Александровича Кашкина.

1. Предпосылки создания переводческой школы Кашкина И.А.

И. Кашкин родился в 1899 году в Москве, в семье военного инженера, учился в московской гимназии; начало его сознательной жизни и литературной деятельности совпало с Октябрьской революцией, гражданской войной и первыми годами становления советской власти. В 1917 году он был студентом историко-филологического факультета Московского университета. В сентябре 1918 года он вступил добровольцем в Красную Армию и три года служил рядовым в частях тяжелой артиллерии, позднее преподавал в военных училищах. Уволившись из армии, он продолжал свое образование и в 1924 году закончил университетский курс (педагогический факультет 2-го МГУ). В это время в печати стали появляться первые публикации И. Кашкина - переводы поэзии и прозы, обычно со вступительными заметками или сопровождающими статьями. Литературная одаренность, серьезность в подходе к своей задаче, принципиальность выбора - все это резко отличало работы И. Кашкина и некоторых других молодых специалистов от беспорядочной "массовой" переводческой продукции тех лет. Своеобразный творческий облик И. Кашкина складывался уже в эти годы. Он сразу же начал очень сильно. К И. Кашкину в полной мере относятся слова, сказанные А. В. Луначарским в предисловии к сборнику "Современная революционная поэзия Запада", вышедшему в свет в1930году: "Русские переводчики оказались на высоте задачи. С чуткостью людей той же эпохи и тех же настроений они сумели точно в смысле содержания и ритма передать песни своих зарубежных братьев"

1. А. В. Луначарский. Собрание сочинений в восьми томах, т. 6. М., "Художественнаялитература",Что было для И. Кашкина важнее - исследование или перевод? Сам он любил называть себя практиком, свои многочисленные статьи - "разрозненными заметками" практика, а не теоретика. Конечно, это несправедливо. Точнее следовало бы сказать, что исследование и перевод были в сознании И. Кашкина связаны неразрывно; одно он не мыслил себе без другого. Заполняя анкету члена Союза писателей, он писал о себе в графе "жанр": "перевод, стихи, литературоведение".

Литературная одаренность, серьёзность в подходе к своей задаче, принципиальность выбора -- все это резко отличало работы И. Кашкина и некоторых других молодых специалистов от беспорядочной «массовой» переводческой продукции тех лет. Своеобразный творческий облик И. Кашкина складывался уже в эти годы. Он сразу же начал очень сильно.

В.В. Левик в связи с переводом «Гамлета» М.Л. Лозинского высказывает мысль о его неоспоримом мастерстве и виртуозности, но не понимает, в чем заключалась необходимость максимально точной передачи Шекспира слово в слово и даже графического воспроизведения положения слова в строке. В.В. Левик находит в переводе М.Л. Лозинского много буквализмов и считает, что словесная точность перевода слишком дорого обходится, видимость этой точности обманчива в виду многозначности английских слов, усугубленной самим Шекспиром .

К этому числу профессионалов с явным формалистическим отношением к переводу относилась и А.Д. Радлова, которая также обратилась к переводу Шекспира. Ей принадлежит перевод «Гамлета» 1937 года. К.И. Чуковский считал этот перевод неудачным. К.И. Чуковский считал, что если бы перевод А.Д. Радловой оказался близок оригиналу во всем остальном, но был бы лишен его интонационного своеобразия, то и в этом случае его нельзя было бы признать верным. В любом поэтическом произведении главную роль играет интонация. Ее отсутствие не поддается никаким исправлениям.

К.И. Чуковский относит Анну Радлову как переводчика Шекспира к школе, которая механически воспроизводит три или четыре особенности переводимого текста в ущерб поэтической красоте оригинала.

Однако буквализм 1930-х годов значительно отличался от буквализма переводов 1920-х годов. Формалистические переводы, выпущенные издательством «Academia», были результатом работы высокообразованных в филологическом отношении литераторов. Их недостатком был тот факт, что они ставили знак равенства между элементами языковой формы оригинала и его стилем.

Ответом на тенденцию буквализма стало, как известно, появление кашкинской школы. К.И. Чуковский называл представителей кашкинской школы перевода - «могучей кучкой «англистов» и определял их словарь как гибкий и обширный, благодаря которому их переводы производят впечатление подлинников .

Нора Галь говорит о кашкинцах как о настоящих мастерах слова. Невозможно выделить кого-то одного в их коллективе. И. Романович характеризуется как разносторонний художник перевода, верно передающий мягкий юмор и подтекст. Автор перевода «Облачка» из сборника «Дублинцы» Джеймса Джойса, М.П. Богословская, восхищает свободой и красочностью речи. Нора Галь выдвигает предположение, что если не знать, что перед вами перевод, можно обмануться - покажется, что эта проза сразу была написана по-русски. В.М. Топер - настоящим художник перевода, а также непревзойденный редактор. М.Ф. Лорие создает цельность картины и психологического образа в своих переводах маленькими штрихами .

И.А. Кашкин говорил, что подлинник - это документ эпохи, но и неизменная эстетическая данность, которая может пережить века и что, самый лучший перевод едва ли может претендовать на такую долгую жизнь. Перевод это исторически ограниченное истолкование подлинника и документ своей эпохи даже в большей степени, чем подлинник.

И.А. Кашкин являясь представителем творческого направления в литературе, критикуя проявления буквализма в переводческих работах, тем не менее, называл переводчиков людьми своего времени и народа, а истолкование подлинника их неотъемлемым правом. Первым шагом для появления художественного перевода становится понимание, постижение оригинала, поэтому его интерпретация не может ограничиться одним вариантом. Примером этому служат десятки переводов «Гамлета». В противном случае, все эти многочисленные переводы, повторяя друг друга, превратились бы в единое целое .

Таким образом отзывались о кашкинцах. Но что же собой представляет переводческая школа Кашкина и какие именно труды являютя их достижениями.

2. Переводческая школа И.А. Кашкина

Школа художественного перевода, которую создал Кашкин, возникла в самом начале 1930-х годов. Переводческие работы «кашкимнцев» чаще всего представлял журнал «Интернациональная литература». Небольшой группе талантливых переводчиков удалось не только перевести заново многие произведения зарубежных классиков для готовящихся собраний сочинений, но и открыть русским читателям новые имена: Джойс, Колдуэлл, Стейнбек,Голсуорси, Бернард Шоу, Дж. Олдридж, Ст. Гейм.

Эрнест Хемингуэй в середине 1930-х годов был открыт для советских читателей критической статьёй И. Кашкина и заговорил по-русски благодаря переводу В. Топер. Сам Хемингуэй высоко ценил работу Кашкина и в письме Константину Симонову 20 июня 1946 года писал: «Есть в Советском Союзе молодой (теперь, должно быть, старый) человек по имени Кашкин. Говорят, рыжеволосый (теперь, должно быть, седой). Он лучший из всех критиков и переводчиков, какие мною когда-либо занимались». Фамилию своего переводчика Хемингуэй даже дал одному из героев романа «По ком звонит колокол».

В «могучую кучку» мастеров перевода входили Вера Максимовна Топер, Ольга Петровна Холмская, Евгения Давыдовна Калашникова, Наталья Альбертовна Волжина, Нина Леонидовна Дарузес, Мария Фёдоровна Лорие, Мария Павловна Богословская. К переводчикам младшего поколения, воспитанным «кашкинцами», относится Нора Галь.

3. понятие и осмысление теории перевода в системе метапоэтических текстов И.А. Кашкина

Имя Ивана Александровича Кашкина известно в теории перевода, как имя переводчика, ученого, сформировавшего советскую школу художественного перевода, ведущий метод которой - метод реалистического перевода. Исследование метапоэтического дискурса И.А. Кашкина позволяет установить тот факт, что И.А. Кашкин определил, сформировал и теоретизировал не только особый подход в рамках организованной школы, но и занимался разработкой теории перевода.

В метапоэтических тесктах, то есть текстах о языке, переводе и художественных текстах, И.А. Кашкин употребляет следующие термины: теория, подход, метод, принцип, установка. Большинство этих терминов используются в следующих статьях: «Ложный принцип и неприемлемые результаты» (1952), «Традиция и эпигонство» (1952), «О методе и школе советского художественного перевода» (1954), «В борьбе за реалистический перевод» (1955), «Текущие дела» (1959), «Перевод и реализм» (1963).

Теория является более широким понятием и включает в себя понятия перевода, подхода к переводу, метода, его принципов и установок.

Обращение к вопросу построения теории перевода И.А. Кашкин объясняет потребностью продиктованной:

1. практикой перевода;

2. направленностью переводческой деятельности;

3. возросшими требованиями современного ему читателя.

Построение теории - это общая работа всех тех, кто вовлечен в переводческую деятельность. Как отмечает И.А. Кашкин, теорию создают не только теоретики, критики, но и в первую очередь переводчики-практики, «которые не только применяют ее на деле, но практической проверкой вносят в теорию свой вклад» [ Кашкин,1962]. В свою очередььность переводчика, занимающегося построением теорией, носит несистематический, переменный, прерывный характер и направлена на решение трудностей, возникающих в ходе переводческой деятельности. По мнению И.А. Кашкина, переводчики-теоретики - это «вольные стрелки» теории, которые в отличие от «ремесленников» и «кустарей одиночек» двигают теорию вперед «со страстной убежденностью исследователя» на основе личного и коллективного опыта, критики, наблюдений и обобщений, предварительных догадок и рабочих гипотез [Кашкин,1962]. Среди них И.А. Кашкин выделяет в первую очередь К.И. Чуковского, Н.М. Любимова, С.И. Липкина, П.Г. Антокольского и других. В идеале, каждый переводчик должен воплощать в себе и практика и теоретика - черпать знания и опыт у традиции и современников, поднимать вопросы на основе личного эмпирического опыта, разделять свой практический и теоретический опыт с современным поколением.

И.А. Кашкин относит себя к «вольным стрелкам». Заниматься теорией ему «пришлось <…> по общественной нагрузке» как руководителю советской школы художественного перевода, критику, полемисту, члену редакционной комиссии сборника «Мастерство перевода», работнику Московской секции переводчиков, преподавателю английского языка в Высшем Литературно-художественном институте [Кашкин,1962]. И.А. Кашкин вел активную деятельность по разработке теории - он также печатался в таких крупных изданиях как «Мастерство перевода», «Новый мир», «Литературный критик», «Иностранная литература», «Иностранные языки в школе», «Литературная газета», «Красная новь», «Интернациональная литература», «Советская литература», «Вопросы литературы»; был в составе редакционной коллегии «Мастерства перевода» (выпуски за 1959, 1963 годы) выступал на конференциях по вопросам перевода, например в Тбилиси в 1962 году. Он призывал строить общую теорию перевода, которая «нас всех объединяет в вопросах принципиальных, теоретических»: «Без надежной теории нет и успешной практики» [Кашкин,1962].

Разработка теории у И.А. Кашкина носит общественный характер, и строить теорию он пытается в терминах и выражениях, доступных его современникам и, в первую очередь, читателям. Например, теория - это «погода», метод - «волна», перевод - «лодка» [Кашкин,1977]; автор произведения - «композитор», переводчик - «дирижер» или «исполнитель» [Кашкин,1977].

Похожая статья: Некоторые проблемы перевода текстов художественной литературы с японского языка на русский: актуально-синтаксическая проблематика (на примере перевода романа Юкио Мисима «Золотой храм» Григорием Чхартишвили).

По Кашкину, теория - это своего рода обобщающие выводы, сделанные на основе отдельных случаев при помощи «описательной и нормативной стилистики», так как теория - `1. Логическое обобщение опыта, общественной практики, отражающее закономерности развития природы и общества'; `2. Совокупность обобщенных положений, образующих какую-либо науку или раздел ее'; `3. Общие, разрабатываемые в отвлеченно-логическом плане основы какой-либо науки, мастерства, а также отвлеченное знание этих основ в противоположность их практическому применению'; `4. Совокупность научных положений, обосновывающих общий принцип объяснения каких-либо фактов, явлений' [словарь русского языка,1981].

Построение теории должно осуществляться на основе литературоведческого подхода. По мнению И.А. Кашкина, именно литературоведческий подход к теории и перевода позволяет выдвинуть те критерии, которые «…могут обобщить любые литературные переводы с любого языка на любой язык, подчиняя их общим литературным закономерностям и вводя их в общий литературный процесс. Это позволяет в частности, для иллюстрации однородных стилевых явлений привлекать примеры из разных языков, причем иной раз пример из другого языка оказывается в теоретическом отношении более наглядным и поучительным для переводчика» [Кашкин И.А.1954].

Построение теории по И.А. Кашкину происходит в три этапа:

1. «обобщение опыта»;

2. «раскрытие на конкретных примерах»;

3. «теоретическое обоснование» [Кашкин И.А.,1962]

В метапоэтическом дискурсе И.А. Кашкина по вопросам теории перевода и ее методики четко прослеживается оппозиция «традиция-эпигонство. И.А. Кашкин посвящает целую статью, появившуюся в 1952 году, которая так и называется «Традиция и эпигонство». Критерием для выделения оппозиции «традиция-эпигонство» служат понятия «точность» и «верность» «во имя стиля» [Кашкин И.А.,1962].

Согласно МАС, под «традицией» следует понимать `исторически сложившиеся и передаваемые из поколения в поколение обычаи, нормы поведения, взгляды, вкусы и т. п.'. Традиция, по И.А. Кашкину, - это совокупность 1) русской традиции перевода в лучших ее проявлениях, в первую очередь - в трудах А.С. Пушкина, В.С. Белинского и т.д.; 2) и традиции, воплотившейся в лучших работах современников - С.Я. Маршака, М.Л. Лозинского, М.Ф. Рыльского, удостоенных Сталинских премий.

В основе традиции лежит «верно-понятая» точность. Точность необходима для качественного перевода. Но это не означает, что перевод должен быть точным до слепого пословного копирования языка оригинала: «Точность и стиль, безусловно, вещи хорошие. При переводе забывать о них не надо. Но нельзя точность подменять наивным формализмом буквальной передачи слов, а стиль - буквальной передачей языкового строя, обращая и то и другое в фетиш, который заслоняет и социальный, и человеческий, и всякий другой смысл». Точность заключается в верном истолковании идеи художественного произведения средствами языка перевода. Выражаясь словами И.А. Кашкина, точность должна быть «верно понятая, такая, которая передавала бы и юмор, и негодование, и лиризм, и сатиру», то есть не формальной, а внутренне обоснованной [Кашкин И.А.,1977].

Эпигонство, в свою очередь, - это `творчески неоригинальное следование какому-либо деятелю, направлению (в политике, науке, искусстве и т. д.)' [Кашкин И.А.,1977]. Эпигонство провозглашает «мнимую» точность: «формальную» или «технологическую» и «функциональную» точность, которая приводит к формированию определенных методов перевода. Эпигонство диктует «ложные», «ошибочные» принципы. Однако рассмотрение этих «ошибочных» принципов на примере «негодной практики» необходимо для построения теории, выработки методов и подходов к переводу [Кашкин И.А.,1977].

Общая теория перевода, по мнению И.А. Кашкина, должна представлять собой исторически обусловленные типические принципиальные установки, в основе которых лежит живое начало и традиция перевода в революционном развитии. На основании этого теория должна обладать следующими характеристиками:

1. Теория перевода - открыта. Теория строится на основе обобщенного опыта поколений переводчиков и их «многовековых побед» и представляет собой непрерывный процесс поиска истины, так как «общая теория перевода <…> имеет дело с типическим, а мастерство перевода - с единичным» [Кашкин И.А.1963].

2. Теория - не линейна. Как уже было сказано, теория - это непрерывный последовательный процесс «борьбы нового с отжившим»: «Не надо думать, что разработка теории идет ровно. Чаще всего она идет последовательными волнами, и хорошо, когда это приливная, а не отливная волна» [Кашкин И.А.1963].

3. Теория имеет живое начало, так как традиция - это «живое творческое развитие здоровых, жизнеспособных основ» [Кашкин И.А.1963]. Согласно Кашкину, теория должна «вытекать из жизни, то есть отвечать ее потребностям и целям», быть исторически обусловленной, «рожденной эпохой» ее условиями. Нормы традиции должны «проверяться и обогащаться жизнью» [Кашкин И.А.1959]. «Теория, конечно, сера, но так сер и ствол, который зеленеет ветвями и листьями вечно живого отражения жизни. Не было бы ствола, не было бы и зеленой кроны» [Кашкин И.А.1963].

4. Теория - «живое противоречие между теорией и практикой» [Кашкин И.А.1959]. Обновление теории, переход от одного поколения переводчиков к другому всегда происходит в столкновении взглядов, в спорах, критике. В единстве противоречий рождается истина. Советский переводчик, вооруженный методом исторического материализма, строит свою работу в согласии с концепцией исторического революционного развития: «…он (переводчик - Е.Ч.) привык все рассматривать в движении, в столкновении противоречий, в новом, возникающем единстве. Он руководствуется этим и в своей работе, поэтому советский художественный перевод развивается и приходит к единству тоже через борьбу противоречий, путем участия в советском литературном процессе и в непосредственной связи с ним» . Противоречия, согласно И.А. Кашкину, следует не сглаживать, а «обострять до полного выявления и тем самым снятия» [Кашкин И.А.1959].

Таким образом, основные постулаты теории перевода связаны с такими сложными категориями, как открытость, нелинейность, «живое начало», «живое противоречие», которые приводят к, тем не менее, сложному переводу, который не подвергается осмыслению, но продолжает восхищать своим качеством и мастерством. Метапоэтические тексты И.А. Кашкина - теоретический источник, в котором заложены основы общей теории перевода основанной им советской школы художественного перевода, известной, как одной из лучших школ художественного перевода на всей территории постсоветского пространства и в наши дни.

Жанровый и тематический диапазон творчества И.А. Кашкина не столь широк, но представлен в различных жанрах: статья, монография, рецензия, стенограмма, эписторярий. Преобладание газетных и журнальных статей было продиктовано временем - предвоенные 30-40-е годы. Как отмечает Д. Затонский, «Объяснение как будто лежит на поверхности: авторы спешат, откликаются на зов издательств, журналов, газет, пишут предисловия, эссе, заметки, реплики, рецензии» [Затонский Д.,1988].

Тексты адресованы, в первую очередь, к читателю, который интересуется проблематикой перевода. «Статьи И. Кашкина легко узнать по своеобразному исследовательскому почерку. Построению их, может быть, не во всех случаях присуща безупречная композиционная логика, но их всегда отличает тонкость художественного анализа, широта параллелей и аналогий, иногда, казалось бы, далеких и неожиданных. Он умел видеть предмет исследования в исторической взаимосвязи и в контрастных сопоставлениях» [Кашкин,1977].

Структура метапоэтических текстов И.А. Кашкина близка к научно-публицистическому жанру. Целью его статей является воздействие на читателя, переводчика, критика, побуждение их к ответной реакции. Его текстам свойственна логичность, образность, эмоциональность, оценочность, призывность. В текстах прослеживается четкая структура - мысль разворачивается иерархично: краткий обзор и постановка проблемы, анализ, выводы.

Особое место среди его работ принадлежит исследованиям творчества Э.Хемингуэя. Каждое произведение Хемингуэя находило отклик как на научном поприще И.А. Кашкина в ряде его статей и дискуссий, так и в его поэтическом творчестве: «Есть в Гаване старик краснорожий, / На тебя бородою похожий.

Личность И.А. Кашкина парадоксальна - несмотря на то, что И.А. Кашкин стоял у первоистоков советской теории перевода, он до сих пор остается нераскрытой тайной. Его труды не систематизированы и разбросаны на страницах советских журналов. Примечательно, что самый узнаваемый и цитируемый сборник статей

«Читателю-современнику» вышел в свет лишь после смерти автора - в 1964 году под редакцией его учеников. Еще один факт, свидетельствующий о загадочной личности ученого-энциклопедиста, - это то, что И.А. Кашкин был поэтом. При жизни автора, никто кроме его жены даже и не подозревал, что они пишет стихи. И.А. Кашкин, однако, готовил сборник, о чем свидетельствует обрывок его автобиографии, размещенный в сборнике стихов, изданном по прошествии 44 лет со дня его смерти - в 2007 году.

Метапоэтический текст важен для нас как особая форма отражения авторского кругозора. К.Э. Штайн пишет: «…в метапоэтике соединяются различные компоненты природного и духовного мира, искусство и социальная мифология, этика и ремесло, философия и другое. Однако проблемный стержень метапоэтики создается все же именно познавательной интенцией. «Власть ученого» в процессе исследования текста при использовании метапоэтических данных ослабляется, он становится «сотворцом», имеет четкую путеводную нить для исследования творчества» [Штайн К.Э.] поэтические анные составляют прочный фундамент авторского идиостиля.

Таким образом, метапоэтика перевода И.А. Кашкина представляет собой иерархическую взаимозависимую систему систем метапоэтических текстов, энциклопедизм которой, «…аккумулирует и фактически содержит в себе все ключевые научные и художественные идеи своего времени в силу того, что это знание берет объект в пределе его, на основе взаимоисключающих, но дополнительных сторон - искусства и науки - по сути - это, как правило, энциклопедия научно\художественного опыта отдельной выдающейся личности, включенная в вертикальный контекст других таких же опытов».

Заключение

Таким образом можно сделать вывод, что переводческая школа Ивана Александровича Кашкина внесла большой вклад в перевод зарубежной литературы на русский язык. Имя Ивана Александровича Кашкина - не звук пустой для любителей литературы в нашей стране. Это имя хорошо знакомо и нескольким поколениям советских ученых-филологов, и студентам, и широкой читательской аудитории. С ним неразрывно связано наше представление о нескольких мощных пластах в современной мировой литературе; многих писателей, ставших в нашем восприятии "классиками" XX века, мы знаем благодаря И. Кашкину и через И. Кашкина: он ввел их в наш обиход как исследователь и как переводчик. Конечно, он трудился не один; но часто он был первым и самым значительным их интерпретатором, он был тем, кто прокладывал путь по целине. Это относится прежде всего к творчеству Эрнеста Хемингуэя, но не только к нему одному.

Литература

1. Затонский Д. Художественные ориентиры ХХ века. - М.: Советский писатель, 1988.

2. Кашкин И.А. Перевод и реализм. Выступление на Закавказской региональной конференции по вопросам перевода в Тбилиси в 1962 году // Мастерство перевода. - 1963

3. Кашкин И.А. Ложный принцип и неприемлемые результаты. О буквализме в русских переводах Ч. Диккенса // / Для читателя-современника (Статьи и исследования). М.,1977

4. Кашкин И.А. В борьбе за реалистический перевод // Для читателя -современника(Статьи и исследования). М.,1977

5. Кашкин И.А. О методе и школе советского художественного перевода // Знамя. -

6. Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А.П. Евгеньевой. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Русский язык, 1981-1984

7. Топер П.М. Перевод художественный «краткая литературная энциклопедия,1968

8. Штайн К.Э. Художник как субъект деятельности в метапоэтическом дискурсе // Антропоцентрическая парадигма в филологии: Материалы Междунар. научн.

9. конф. ч. 1: Литературоведение. - Ставрополь: Изд-во СГУ, 2003.

Размещено на Allbest.ru