Персонаж в литературном произведении

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Персонаж. Автор и его отношение к персонажу

теория литература автор персонаж

Персонаж (фр. personnage, от лат. persona - особа, лицо, маска) - вид художественного образа, субъект действия, переживания, высказывания в произведении. В том же значении в современном литературоведении используются словосочетания литературный герой, действующее лицо. В данном синонимическом ряду слово персонаж - наиболее нейтральное, его этимология (persona - маска, которую надевал актер в античном театре) мало ощутима. Понятие персонажа (героя, действующего лица) - важнейшее при анализе эпических и драматических произведений, где именно персонажи, образующие определенную систему, и сюжет (т.е. система, ход событий) составляют основу предметного мира. В эпосе героем может быть и повествователь (рассказчик), если он участвует в сюжете. В лирике же, воссоздающей прежде всего внутренний мир человека, персонажи (если они есть) изображаются пунктирно, фрагментарно, а главное - в неразрывной связи с переживаниями лирического субъекта.

Чаще всего литературный персонаж - это человек. Степень конкретности его изображения может быть очень разной и зависит от многих причин. Он может занимать в системе персонажей разное место и, соответственно, быть нарисован в полный рост или представлен через немногие детали. Но в рамках эпизода в центре внимания часто оказывается именно эпизодическое лицо.

Сам выбор героя в сильной степени зависит от жанра; можно говорить о «жанровых героях» в традиционалистской литературе. Так, в эпопее герой, по Н. Буало, должен быть благородным и по происхождению, и по характеру, но при этом быть правдоподобным:

Структура образа в эпических произведениях иная, чем в драме. Т. Манн отмечал преимущества повествователя, романиста, перед драматургом. Но более всего принципы и приемы изображения определяются замыслом произведения, творческим методом писателя: о второстепенном персонаже реалистической повести в биографическом, социальном плане сообщено больше, чем о главном герое модернистского романа.

Наряду с людьми в произведении могут действовать и разговаривать животные, растения, вещи, природные стихии, фантастические существа, роботы («Лягушка-путешественница» В.М.Гаршина, "Синяя птица" М. Метерлинка, "Маугли" Р. Киплинга, "Человек-амфибия" А. Беляева, "Война с саламандрами" К. Чапека, "Солярис" Ст. Лема).

Есть жанры, виды литературы, в которых такие антропоморфные персонажи обязательны или очень вероятны: сказка, басня, баллада, анималистская литература, научная фантастика и др.

Персонажную сферу литературы составляют не только отдельные субъекты, но и собирательные герои (их прообраз - хор в античной драме). Интерес к проблемам народности, социальной психологии, в частности к психологии толпы, стимулировал в XIX- XX вв. развитие данного ракурса изображения, введение в сюжет массовых сцен (толпа в "Соборе Парижской богоматери" В. Гюго) Близки к собирательным групповые персонажи, где число лиц ограничено и обычно они названы по имени.

В большинстве произведений есть внесценические персонажи, расширяющие его пространственно-временные рамки и укрупняющие ситуацию («Мизантроп» Мольера, «Горе от ума» Грибоедова). Это понятие применяется не только к драме но и к эпосу, где аналогом сцены можно считать прямое (т.е. данное не в пересказе какого-то героя) изображение лиц. Так, в рассказе Чехова «Хамелеон» к внесценическим лицам относятся генерал и его брат - любители собак разных пород. Еще один вид персонажа - заимствованный, т.е. взятый из произведений других писателей и обычно носящий то же имя. Такие герои естественны, если заимствовался сюжет (Федра и Ипполит в трагедиях «Ипполит» Еврипида, «Федра» Сенеки, «Федра» Расина). Но известный читателю герой может вводиться в новый ансамбль персонажей, в новый сюжет (пьеса «Дон Кихот» в Англии» Г.Филдинга, Молчалин в цикле Салтыкова-Щедрина «В среде умеренности и аккуратности», Чичиков, Ноздрев и другие герои «Мертвых душ» в «Похождениях Чичикова» Булгакова).

Можно выделить и другие виды персонажей. Напр., вводится двойник, чье фантомное существование порождено раздвоенностью сознания героя (традиция, имеющая глубокие корни в мифологии, религии).. Не менее условен древний мотив превращения, метаморфозы героя («Человек-невидимка» Г.Уэллса, «Клоп» Маяковского, «Собачье сердце» Булгакова, «Заводной апельсин» Э.Берджеса).

Разнообразие видов персонажа вплотную подводит к вопросу о предмете художественного познания: нечеловеческие персонажи выступают носителями нравственных, т. е. человеческих, качеств; существование собирательных героев выявляет интерес писателей к общему в разных лицах, к социальной психологии.

Автор - это 1) создатель (творец) произведения литературы; субъект художественно-литературной деятельности, чьи представления о мире и человеке отражаются во всей структуре создаваемого им произведения.

2) образ А. - персонаж, действующее лицо художественного произведения, рассматриваемое в ряду других персонажей (обладает чертами лирического героя или героя-рассказчика; может быть предельно сближен с биографическим А. или намеренно отдален от него).

Автор неизменно выражает (конечно же, языком художественных образов, а не прямыми умозаключениями) свое отношение к позиции, установкам, ценностной ориентации своего персонажа (героя -- в терминологии М.М. Бахтина). При этом образ персонажа (подобно всем иным звеньям словесно-художественной формы) предстает как воплощение писательской концепции, идеи, т.е. как нечто целое в рамках иной, более широкой, собственно художественной целостности (произведения как такового). Он зависит от этой целостности, можно сказать, по воле автора ей служит. При сколько-нибудь серьезном освоении персонажной сферы произведения читатель неотвратимо проникает и в духовный мир автора: в образах героев усматривает (прежде всего непосредственным чувством) творческую волю писателя. Соотнесенность ценностных ориентаций автора и героя составляет своего рода первооснову литературных произведений, их неявный стержень, ключ к их пониманию, порой обретаемый весьма нелегко. Отношение автора к герою может быть по преимуществу либо отчужденным, либо родственным, но не нейтральным. В литературных произведениях так или иначе наличествует дистанция между персонажем и автором. Она имеет место даже в автобиографическом жанре, где писатель с некоторого временного расстояния осмысливает собственный жизненный опыт. Автор может смотреть на своего героя как бы снизу вверх (жития святых), либо, напротив, сверху вниз (произведения обличительно-сатирического характера). Но наиболее глубоко укоренена в литературе (особенно последних столетий) ситуация сущностного равенства писателя и персонажа (не знаменующая, конечно же, их тождества). Пушкин настойчиво давал понять читателю «Евгения Онегина», что его герой принадлежит к тому же кругу, что и он сам («добрый мой приятель»). Литературные персонажи, однако, способны отделяться от произведений, в составе которых они появились на свет и жить в сознании публики самостоятельной жизнью, не подвластной авторской воле. Герои становятся своего рода символами определенного рода мироотношения и поведения, сохраняя одновременно свою неповторимость. Таковы Гамлет, Дон Кихот, Тариоф, Фауст, Пер Гюнт в составе общеевропейской культуры; для русского сознания -- Татьяна Ларина (в значительной мере благодаря трактовке ее образа Достоевским), Чацкий и Молчалин, Ноздрев и Манилов, Пьер Безухов и Наташа Ростова.

2. Понятие литературного характера. Характер и тип

Обобщение, которое заключает в себе персонаж, принято называть характером (от греч. character - признак, отличительная черта) или типом (от греч. typos - отпечаток, оттиск). Под характером имеются в виду общественно значимые черты, проявляющиеся с достаточной, отчетливостью в поведении и умонастроении людей; высшая степень характерности - тип.

Создавая литературного героя, писатель обычно наделяет его тем или иным характером: односторонним или многосторонним, цельным или противоречивым, статичным или развивающимся, вызывающим уважение или презрение и т. д.

В рассказах А.П. Чехова ''Смерть чиновника" и "Толстый и тонкий" Червяков и "тонкий" как образы неповторимы; первого мы встречаем в театре, "наверху блаженства", второго - на вокзале, "навьюченного" своей поклажей; первый наделен фамилией и должностью, второй - именем и чином; различны сюжеты произведений, их развязки. Но рассказы взаимозаменяемы при обсуждении темы чинопочитания у Чехова, настолько сходны характеры героев: оба действуют стереотипно, не замечая комизма своего добровольного лакейства, приносящего им только вред. Характеры сведены к комическому несоответствию между поведением персонажей и этической нормой, им неведомой; в результате смерть Червякова вызывает смех: это ''смерть чиновника", комического героя.

Понятия характер и тип близки друг к другу и часто используются как синонимы. Однако разница все же есть: с типом ассоциируется значительность художественного обобщения, высокая мера общечеловеческого в характере. Характеры, в особенности в творчестве одного писателя, нередко суть вариации, развитие одного типа. Писатели возвращаются к открытому ими типу, находя в нем все новые грани, добиваясь эстетической безупречности изображения.

Тип, в первую очередь, выражает родовое массовое начало. В характере акцент наоборот направлен на индивидуальности. Тип выражает одно качество или свойство, он психологически односторонен. Характер диалектичен, противоречив, психологически сложен, многогранен. Тип всегда статичен, лишен подвижности, не изменяется. Характер динамичен, способен к саморазвитию. Например, Татьяна Ларина и Анна Каренина, которые ведут себя совсем не по задумке автора. Тип существует вне времени. Характер же рассматривается на фоне исторической эпохи, взаимодействует с ней.

Характер

Литературным характером принято считать образ человека, который очерчен с полнотой и индивидуальной определенностью. Именно через характер раскрывается определенный тип поведения, зачастую тот, который присущ определенному историческому времени и общественному сознанию.

Также через характер автор раскрывает свою нравственно-эстетическую концепцию человеческого существования. О характере говорят, как о органическом единстве общего и индивидуального, то есть в характере выражены и индивидуальные черты, и те, которые присущи общественности. В более широком понимании, характер - это художественно созданная личность, но та личность, которая отображает действительный человеческий тип.

Для создания определенного характера в литературном произведении существует целая система элементов. Это внешние жесты и внутренние: речь и мысли. Внешность, место и роль героя в развитии сюжета тоже формирует определенный тип характера. В характере также могут присутствовать противоречия, которые уже воплощаются в художественных конфликтах. Противоречия могу быть часть определенного характера.

Речь и поступок как способы создания характера

Одними из основных способов создания характера в литературных произведениях являются речь и поступок. Языковая форма выражение характера героя присуща практически всем литературным произведением, именно благодаря этому способу читатели могут полноценно понять тонкости характера литературного героя и его внутренний мир.

Без речи создать определенный характер довольно тяжело. Для такого жанра, как драма, речь персонажей выполняет одну из самых главных характерологических функций.

Поступок является одной из ярких форм выражение литературного характера. Действия героя, его решения и выборы говорят нам о его натуре и том характере, который хотел выразить в нем автор. Поступки порой имеют большое значение, чем речь для окончательного понимания характера литературного героя.

3. Историческое становление характера

Характер литературный, образ человека, очерченный с известной полнотой и индивидуальной определённостью, через который раскрываются как обусловленный данной общественно-исторической ситуацией тип поведения (поступки, мысли, переживания, речевая деятельность), так и присущая автору нравственно-эстетическая концепция человеческого существования. Художественный Х. являет собой органическое единство общего, повторяющегося и индивидуального, неповторимого; объективного (социально-психологическая реальность человеческой жизни, послужившая прообразом для литературного Х.) и субъективного (осмысление и оценка прообраза автором). В результате Х. в искусстве предстаёт "новой реальностью", художественно "сотворённой" личностью, которая, отображая реальный человеческий тип, идеологически проясняет его. Именно концептуальность литературного образа человека отличает понятие Х. в литературоведении от значений этого термина в психологии, философии, социологии.

Представление о Х. литературного героя создаётся посредством внешних и внутренних "жестов" (в т. ч. речи) персонажа, его внешности, авторскими и иными характеристиками, местом и ролью персонажа в развитии сюжета. Соотношение в пределах произведения Х. и обстоятельств, являющихся художественным воспроизведением социально-исторической, духовно-культурной и природной среды, составляет художественную ситуацию. Противоречия между человеком и обществом, между человеком и природой, его "земной участью", а также внутреннего противоречия человеческих Х. воплощаются в конфликтах художественных.

Воспроизведение Х. в его многоплановости и динамике -- специфическое свойство художественной литературы в целом (и большинства театральных и кинематографических жанров на словесно-сюжетной основе). Обращение к изображению Х. знаменует выделение литературы как искусства из синкретической, "долитературной" религиозно-публицистической словесности "библейского" или средневекового типа. Само понятие Х. формируется в Древней Греции, где впервые вполне осуществилось выделение литературно-художественного творчества в особую область духовной культуры.

Однако у древних понимание Х. как лит. категории отличалось от современного: поскольку в раскрытии идейного содержания главенствовал сюжет (событие), персонажи различались прежде всего не своими Х., а своей ролью в изображаемых событиях. В новое время утверждается иное соотношение Х. и сюжета: не факты, а "... характеры действующих лиц, благодаря которым факты осуществились, заставляют поэта избрать предпочтительнее то, а не другое событие. Только характеры священны для него" (Лессинг Г. Э., Гамбургская драматургия, М. -- Л., 1936, с. 92). Понимание самостоятельного идейно-художественного значения Х. персонажа возникает уже в античной литературе; например, в "Параллельных жизнеописаниях" Плутарха герои сравниваются и по типу "судьбы", и по типу Х. Подобная характерологическая двумерность доминирует вплоть до 18 в. (по Д. Дидро -- соотношение прирождённого "нрава" и "общественного положения").

В рамках данного многовекового периода особо выделяются две эпохи: литература Возрождения и классицизма. Ренессансный Х. теряет очертания определенного "нрава", растворяясь в естественной родовой стихии человеческой "природы" (герой мог самовольно, как бы актёрствуя, менять типы поведения). При этом соотнесение общечеловеческого в Х. героя с его ситуативной функцией -- судьбой -- выявляло неадекватность герою его социально-исторической судьбы (предвосхищение характерологического принципа реализма 19--20 вв.: "Человек или больше своей судьбы, или меньше своей человечности", -- М. М. Бахтин, "Вопросы литературы", 1970, № 1, с. 119). У Шекспира многие действующие лица предстали и в "третьем измерении" -- носителями индивидуального самосознания. Классицизм, возвратившись к жёсткой статичности Х., одновременно сосредоточил внимание на самосознании личности, совершающей выбор между "долгом" и "чувством". Но воспринимаемая на "фоне" долга и безличной страсти личность в литературе классицизма не самоценна, она лишь средство соотнесения двух параллельных рядов всеобщности.

На всех этих стадиях духовного и литературного развития Х. понимался как внеисторическая, универсальная и самотождественная данность человеческой природы, как "... абстракт, присущий отдельному индивиду" (Маркс К., см. Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., 2 изд., т. 3, с. 3). В романтизме, провозгласившем самоцельность и автономность личности, возвысившем её как над психологической "природой", так и над социальной судьбой, сложилось новое понимание Х. -- как тождественного внутреннему миру личности. Наконец, воссоздание индивидуального Х. как исторически неповторимого взаимоотношения личности и среды стало открытием критического реализма 19 в. (романтическую традицию продолжили символисты и экзистенциалисты).

В теории новое понимание художественного Х. было выдвинуто Гегелем: Х. -- "... цельная человеческая индивидуальность...", в которой раскрываются те или иные "... всеобщие субстанциальные силы действия"; Х. является "подлинным средоточием" изображения, поскольку он объединяет в себе всеобщность и индивидуальность "... в качестве моментов своей целостности". Х. должен обнаруживаться во всём богатстве своих индивидуальных особенностей, а не быть "... игралищем лишь одной страсти...", ибо в таком случае он "... выступает как существующий вне себя..."; он должен быть "... целым самостоятельным миром, полным, живым человеком, а не аллегорической абстракцией какой-нибудь одной черты характера" ("Эстетика", т. 1, М., 1968, с. 244--46). Эта теория, опиравшаяся на художественные достижения прошлого, во многом предвосхищала практику последующей реалистической литературы, где присутствует саморазвивающийся Х. -- незавершённая и незавершимая, "текучая" индивидуальность, определяемая её непрерывным взаимодействием с исторически конкретными обстоятельствами.

Послегегелевская литературная теория, опиравшаяся на реалистическое искусство, настойчиво подчёркивала значение индивидуально-конкретного в Х., но главное -- выдвинула и разработала проблему его "концептуальности", установила необходимость "присутствия" авторского идеологического понимания в изображении Х. В реалистической литературе 19--20 вв. Х. действительно воплощают различные, порой противоположные авторские концепции человеческой личности. У О. Бальзака первоосновой индивидуальности выступает понимаемая в духе антропологизма общечеловеческая природа, а её "текучесть" объясняется незавершимостью внешних воздействий среды на первооснову, мерой которых и "измеряется" индивидуальность личности. У Ф. М. Достоевского индивидуальность воспринимается на фоне детерминизма обстоятельств как мера личностного само определения, когда Х. героя остаётся неисчерпаемым средоточием индивидуальных возможностей. Иной смысл "незавершённости" Х. у Л. Н. Толстого: потребность "ясно высказать текучесть человека, то, что он, один и тот же, то злодей, то ангел, то мудрец, то идиот, то силач, то бессильнейшее существо" (Полное собрание соч., т. 53, 1953, с. 187), объясняется стремлением открыть в индивидуальности, отчуждаемой от других людей общественными условиями жизни, общечеловеческое, родовое, "полного человека".

У представителей "нового романа" намечается отказ от художественной индивидуальности в пользу безличной психологии (как следствия отчуждения и конформизма), для воспроизведения которой Х. начинает играть служебную роль "подпорки".

Творчество писателей социалистического реализма, наследуя характерологические достижения предшествующих направлений и прежде всего реалистов 19 в., утверждает новое "видение" детерминирующих обстоятельств: социально-историческую и политическую действительность в её революционном развитии, в связи с чем социально-психологическая индивидуальность Х. в их произведениях сгущается в индивидуальность конкретно-историческую. В литературе 60--70-х гг. 20 в. акцентируется нравственная активность личности, её ответственность за свой духовный мир и судьбы других людей.

4. Психологизм: а) характерные признаки психологизма; б) возможности литературных родов для раскрытия внутреннего мира человека; в) формы психологического изображения; г) основные приёмы психологического изображения

Психологизм - (от греч. psyche - душа и logos - понятие, слово) - способ изображения душевной жизни человека в художественном произведении: воссоздание внутренней жизни персонажа, ее динамики, смены душевных состояний, анализ свойств личности героя. П. может быть явным -- открытым (непосредственное воспроизведение внутренней речи героя или образов, возникающих в его воображении, сознании, памяти, например, "диалектика души" (см.) в произведениях Л. Н. Толстого, В. В. Набокова) и неявным -- скрытым, уведенным в «подтекст» (например, "тайная психология" в романах И.С. Тургенева, где внутреннее состояние персонажей раскрывается благодаря выразительным жестам, особенностям речи, мимики, то есть разнообразным внешним проявлениям психики).

В любом художественном произведении писатель так или иначе говорит читателю о чувствах, переживаниях человека. Но степень проникновения во внутренний мир личности бывает разная. Писатель может только фиксировать какое-либо чувство персонажа («он испугался»), не показывая при этом глубину, оттенки этого чувства, причины, вызвавшие его. Такое изображение чувств персонажа нельзя считать психологическим анализом. Глубокое проникновение во внутренний мир героя, подробное описание, анализ различных состояний его души, внимание к оттенкам переживаний называется психологическим анализом в литературе (часто его называют просто психологизмом).

В первую очередь о психологизме говорят при анализе эпического произведения, поскольку именно здесь у писателя больше всего средств изображения внутреннего мира героя. Наряду с прямыми высказываниями персонажей здесь есть речь повествователя, и можно прокомментировать ту или иную реплику героя, его поступок, раскрыть истинные мотивы его поведения. Такая форма психологизма называется суммарно обозначающей.

В тех случаях, когда писатель изображает только особенности поведения, речи, мимики, внешности героя. Это косвенный психологизм, поскольку внутренний мир героя показан не непосредственно, а через внешние симптомы, которые могут быть не всегда однозначно интерпретированы. К приемам косвенного психологизма относятся различные детали портрета (внутренняя ссылка на соответствующую главу), пейзажа (внутренняя ссылка на соответствующую главу), интерьера (внутренняя ссылка на соответствующую главу) и др. К приемам психологизма относится также и умолчание. Подробно анализируя поведение персонажа, писатель в какой-то момент вообще ничего не говорит о переживаниях героя и тем самым заставляет читателя самого проводить психологический анализ.

Когда же писатель показывает героя «изнутри», как бы проникая в сознание, душу, непосредственно показывая, что происходит с ним в тот или иной момент. Такой тип психологизма называется прямым. К формам прямого психологизма может быть отнесена речь героя (прямая: устная и письменная; косвенная; внутренний монолог), его сны. Рассмотрим каждую более подробно. В художественном произведении речам персонажей обычно отводится значительное место, но психологизм возникает только в том случае, когда персонаж подробно говорит о своих переживаниях, излагает свои взгляды на мир. Например, в романах Ф.М. Достоевского герои начинают предельно откровенно говорить друг с другом, как бы исповедуясь во всем. Важно помнить, что герои могут общаться не только в устной, но и в письменной форме. Письменная речь отличается большей продуманностью, здесь значительно реже встречаются нарушения синтаксиса, грамматики, логики. Тем более они значимы, если появляются.

Во многих произведениях XIX века встречаются отдельные мысли героя, однако это еще не говорит о том, что писатель глубоко и полно раскрывает его внутренний мир. Например, Базаров во время разговора с Одинцовой думает:«Ты кокетничаешь <...>, ты скучаешь и дразнишь меня от нечего делать, а мне…» Мысль героя обрывается «на самом интересном месте», что же именно он испытывает, так и остается неизвестным. Когда же показано развернутое размышление героя, естественное, искреннее, спонтанное, возникает внутренний монолог, в котором сохраняется речевая манера персонажа. Герой размышляет о том, что его особенно волнует, интересует, когда ему нужно принять какое-то важное решение. Выявляются основные темы, проблемы внутренних монологов того или иного персонажа. Например, в романе Толстого «Война и мир» князь Андрей чаще размышляет о своем месте в мире, о великих людях, об общественных проблемах, а Пьер - об устройстве мира в целом, о том, что такое правда, истина. Мысли подчиняются внутренней логике персонажа, поэтому можно проследить, как он пришел к тому или иному решению, умозаключению. Такой прием был назван Н.Г. Чернышевским диалектикой души.

От внутреннего монолога следует отличать поток сознания, когда мысли и переживания героя хаотичны, никак не упорядочены, логическая связь совершенно отсутствует, связь здесь ассоциативная. Этот термин был введен У. Джемсом, наиболее яркие примеры его использования можно видеть в романе Д. Джойса «Улисс», М. Пруста «В поисках утраченного времени». Считается, что этот прием открывает Толстой, используя его в особых случаях, когда герой находится в полусне, полубреду.

В «Преступлении и наказании» Достоевского сны Раскольникова помогают понять изменение его психологического состояния на протяжении романа. Сначала ему снится сон про лошадь, что является предупреждением: Раскольников не сверхчеловек, он способен проявить сочувствие.

В лирике герой непосредственно выражает свои чувства и переживания. Но лирика субъективна, мы видим только одну точку зрения, один взгляд, зато герой может очень подробно и искренне рассказать о своих переживаниях. Но в лирике чувства героя нередко обозначены метафорически. В драматическом произведении состояние персонажа раскрывается в первую очередь в его монологах, которые напоминают лирические высказывания. Однако в драме XIX-XX вв. писатель обращает внимание на мимику, жесты персонажа, фиксирует оттенки интонации персонажей.

Поэтика психологизма:

- производна от философских и научных представлений эпохи о человеке (это база для авторских теоретических представлений о психике человека и способах его познания);

- обусловлена концепцией личности, художественной системой, творческим методом,

- связана с заданной автором моделью коммуникации (например, авторский расчет на психологическую осведомленность или нравственную состоятельность читателя позволяет использовать намек, недомолвку, подтекст).

5. Портрет: а) разновидности портрета; б) место и функциональные возможности портрета в произведении

Портрет персонажа - это описание его внешности: лица, фигуры, в их статике или динамике (выражение лица, особенно глаз, мимика, жесты, походка); костюм персонажа - часть его портрета. Одни черты - природные, но и они важны в художественном произведении. Другие черты указывают на национальность, социальное положение персонажа. В этих случаях важную роль играют его костюм, манеры, свидетельствующие также о его воспитании. Например, Павел Петрович Кирсанов («Отцы и дети» Тургенева) встречает гостей в «темном английском сьюте, модном низеньком галстухе и лаковых полусапожках». Базаров одет в «длинный балахон с кистями». Возраст персонажа также отражается в его портрете, род занятий, служба.

Другая важная функция портрета - раскрытие характера персонажа. Выражение лица (и особенно глаз), мимика, жесты, позы, т.е. невербальное поведение, нередко свидетельствует о переживаемых персонажем чувствах. Во время объяснения с Одинцовой Базаров «уперся лбом в стекло окна. Он задыхался; все тело его, видимо, трепетало. Но это было не трепетание юношеской робости, не сладкий ужас первого признания овладел им: это страсть в нем билась, сильная и тяжёлая - страсть, похожая на злобу и, быть может, сродни ей...». Повествователь прямо говорит, что скрывается за невербальным поведением героя, но так бывает далеко не всегда. Нередко читатель должен сам догадаться о чувствах героя. Печорин после смерти Бэлы («Герой нашего времени» М.Ю. Лермонтова) долго ходил по крепостному валу «не говоря ни слова, загнув руки на спину; его лицо ничего не выражало особенного <…> Наконец он сел на землю, в тени, и начал что-то чертить палочкой на песке». Когда же Максим Максимыч хотел его утешить, «он поднял голову и засмеялся».

Не стоит думать, что всегда внешность персонажа помогает раскрыть его характер. Она может создавать лишь общее впечатление о герое. Портрет Порфирия Петровича («Преступление и наказание» Ф.М. Достоевского) наводит на мысль, что это мягкотелый, болезненный человек: он был «лет тридцати пяти, росту пониже среднего, полный и даже с брюшком, выбритый, без усов и без бакенбард, с плотно выстриженными волосами на большой круглой голове, как-то особенно выпукло закругленной на затылке. Пухлое, круглое и немного курносое лицо его было цвета больного, темно-желтого, но довольно бодрое и даже насмешливое. Оно было бы даже и добродушное, если бы не мешало выражение глаз, с каким-то жидким водянистым блеском, прикрытых почти белыми, моргающими, точно подмигивая кому, ресницами. Взгляд этих глаз как-то странно не гармонировал со всею фигурой, имевшею в себе даже что-то бабье, и придавал ей нечто гораздо более серьезное, чем с первого взгляда можно было от нее ожидать». Именно глаза выдают в герое проницательного следователя.

Особенности портретов героев зависят от рода литературы, от принадлежности произведения к тому или иному литературному направлению . В драме автор ограничивается указанием на возраст, социальное положение персонажа в списке действующих лиц, на детали поведения - в ремарках. Но иногда портреты детализированы, как например, в драме А.Н. Островского «Воспитанница». Но чаще о внешности героя мы можем судить по репликам персонажей. О красоте Марьи Андреевны Незабудкиной («Бедная невеста» Островского) говорят все персонаж, в нее влюблены Милашин, Хорьков и Мерич. В лирике портрет героя обычно отсутствует. Тем более он важен, если есть. Но чаще портрет не дается полностью, а выделяется наиболее значимая деталь. В стихотворении Ф.И. Тютчева «Я очи знал, о эти очи…» говорится только о выражении ее глаз, этого достаточно для раскрытия ее внутреннего мира, обозначения отношений героев. Во многих стихотворениях внешность не имеет значения, гораздо важнее производимое впечатление.

Наибольшая степень предметной изобразительности достигается в эпосе. Именно здесь портрет героя может быть чрезвычайно подробным, давать исчерпывающее представление о его социальном положении и характере. Писатель может неоднократно возвращаться к портрету героя, добавляя новые черты, отмечая изменения в его внешности, поведении. Например, после смерти жены князю Андрею кажется, что его жизнь кончена. И Пьер замечает разительную перемену в лице друга: «Слова были ласковы, улыбка была на губах и лице князя Андрея, но взгляд был потухший, мертвый, которому, несмотря на видимое желание, князь Андрей не мог придать радостного и веселого блеска. Не то, что похудел, побледнел, возмужал его друг; но взгляд этот и морщинка на лбу, выражавшие долгое сосредоточение на чем-то одном, поражали и отчуждали Пьера, пока он не привык к ним». Когда Андрей влюбляется в Наташу, Пьер «заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга».

В эпических произведениях различают экспозиционный и динамический портреты. Экспозиционный портрет - это подробное перечисление деталей внешности, обычно представленное при первом появлении героя. Часто повествователь обращает внимание на черты, выдающие в герое представителя какого-либо социального слоя. Более сложная разновидность экспозиционного портрета - психологический, где особенное внимание автора сосредоточено деталях внешности героя, раскрывающих его характер.

О динамическом портрете говорят, когда в произведении нет подробного описания внешности героя, она складывается из отдельных деталей, «разбросанных» по всему тексту. Детали эти нередко меняются (например, выражение лица), что позволяет говорить о раскрытии характера. Такие портреты часто встречаются в творчестве Толстого. Вместо подробного перечисления черт внешности писатель использует яркие детали, которые «сопровождают» персонажа на протяжении всего произведения. Это «лучистые глаза» княжны Марьи, наивно-детская улыбка Пьера, античные плечи Элен. Одна и та же деталь может наполняться различным содержанием, в зависимости от чувств, которые испытывает персонаж. Губка с усиками маленькой княгини придаёт её хорошенькому личику особенное обаяние, когда она находится в светском обществе. Во время ее размолвки с князем Андреем эта же губка принимает «зверское, беличье выраженье».

Портрет может быть дан глазами другого персонажа, в этом случае он передает произведенное впечатление. Такой портрет особенно значим, поскольку характеризует одновременно и самого персонажа и тех, кто на него смотрит. Поведение персонажа - одна из разновидностей динамического портрета. Разумеется, какие-то действия людей обусловлены традициями, принятыми в том или ином обществе. Позы, жесты, мимика приобретают семиотический характер, становясь знаками. Но в рамках этих традиций человек может вести себя весьма по-разному. Например, Печорин при встрече с Максимом Максимычем не может не поздороваться со старым приятелем, но делает он это неохотно: «довольно холодно, хотя с приветливой улыбкой, протянул ему руку». Когда штабс-капитан напоминает о Бэле, «Печорин чуть-чуть побледнел и отвернулся...», воспоминание ему неприятно. Игнорирование или намеренное нарушение традиций помогает понять состояние персонажа в данный момент или его жизненную позицию в целом. Несоответствие слов персонажа и его поступков помогает раскрыть истинное его состояние, отношение к событиям, другим героям.

6. Диалог и монолог в литературно-художественном произведении

«Говорящий человек» проявляет себя в речи диалогической и монологической. Диалоги (от др.-гр. dialogos -- разговор, беседа) и монологи (от др. -гр. monos -- один и logos -- слово, речь) составляют наиболее специфическое звено словесно-художественной образности³. Они являются своего рода связующим звеном между миром произведения и его речевой тканью. Рассматриваемые как акты поведения и как средоточие мысли, чувства, воли персонажа, они принадлежат предметному слою произведения; взятые же со стороны словесной ткани, составляют феномен художественной речи.

Диалоги и монологи обладают общим свойством. Это речевые образования, обнаруживающие и подчеркивающие свою субъективную принадлежность, свое «авторство» (индивидуальное и коллективное), так или иначе интонированные, запечатлевающие человеческий голос, что отличает их от документов, инструкций, научных формул и иного рода эмоционально нейтральных, безликих речевых единиц. Диалог слагается из высказываний разных лиц (как правило, двух) и осуществляет двустороннее общение людей. Здесь участники коммуникации постоянно меняются ролями, становясь на какое-то время (весьма малое) то говорящими (т.е. активными), то слушающими (т.е. пассивными). В ситуации диалога отдельные высказывания возникают мгновенно⁴. Каждая последующая реплика зависит от предыдущей, составляя отклик на нее. Диалог, как правило, осуществляется цепью лаконичных высказываний, именуемых репликами.

Диалоги могут быть ритуально строгими и этикетно упорядоченными. Обмен церемониальными репликами (которые при этом склонны разрастаться, уподобляясь монологам) характерен для исторически ранних обществ и для традиционных фольклорных и литературных жанров. Но наиболее полно и ярко диалогическая форма речи проявляется в атмосфере непринужденного контакта немногих людей, которые ощущают себя друг другу равными. Как неоднократно отмечали лингвисты, диалогическая речь исторически первична по отношению к монологической и составляет своего рода центр речевой деятельности.

Отсюда -- ответственная роль диалогов в художественной литературе. В драматических произведениях они доминируют безусловно, в эпических (повествовательных) тоже весьма значимы и порой занимают большую часть текста. Взаимоотношения персонажей вне их диалогов не могут быть выявлены сколько-нибудь конкретно и ярко.

В жизни, а потому и в литературе глубоко укоренен и монолог. Это -- развернутое, пространное высказывание, знаменующее активность одного из участников коммуникации или не включенное в межличностное общение. Различимы монологи обращенные и уединенные⁸. Первые включены в общение людей, но иначе, чем диалоги. Обращенные монологи определенным образом воздействуют на адресата, но ни в коей мере не требуют от него безотлагательного, сиюминутного речевого отклика. Здесь один из участников коммуникации активен (выступает в качестве непрерывно говорящего), все иные пассивны (остаются слушателями). При этом адресатом обращенного монолога может быть и отдельное лицо, и неограниченно большое число людей (публичные выступления политических деятелей, проповедников, судебных и митинговых ораторов, лекторов). Обращенные монологи (в отличие от реплик диалога) не ограничены в объеме, как правило, продуманы заранее и четко структурированы. Они могут воспроизводиться неоднократно (при полном сохранении смысла), в различных жизненных ситуациях. Для них в равной мере приемлемы и благоприятны как устная, так и письменная форма речи. единенные монологи -- это высказывания, осуществляемые человеком либо в одиночестве (буквальном), либо в психологической изоляции от окружающих. Таковы дневниковые записи, не ориентированные на читателя, а также «говорение» для себя самого: либо вслух, либо, что наблюдается гораздо чаще, «про себя». Уединенные монологи -- неотъемлемая грань человеческой жизни. По словам современного ученого, «думать -- значит прежде всего говорить с самим собой».

Монологическая речь составляет неотъемлемое звено литературных произведений. Высказывание в лирике -- это от начала и до конца монолог лирического героя. Эпическое произведение организуется принадлежащим повествователю-рассказчику монологом, к которому «подключаются» диалоги изображаемых лиц. «Монологический пласт» значим и в речи персонажей эпических и драматических жанров. Это и внутренняя речь в ее специфичности, вполне доступная повестям и романам (вспомним героев Л.Н. Толстого и Ф.М. Достоевского), и условные «реплики в сторону» в пьесах.

Словесно-художественное произведение правомерно охарактеризовать как обращенный к читателю монолог автора. Монолог этот принципиально отличается от ораторских выступлений, публицистических статей, эссе, философских трактатов, где безусловно и необходимо доминирует прямое авторское слово. Он являет собой своеобразное надречевое образование -- как бы «сверхмонолог», компонентами которого служат диалоги и монологи изображаемых лиц.

7. Мир вещей в литературном произведении

Мир вещей, окружающий человека, в художественном произведении обретает важный идейно - композиционный статус, помогающий раскрыть то или иные грани характера героев. Изображение мира вещей представляет собой по сути авторскую характеристику; но его можно, разумеется, рассматривать и как самостоятельный элемент композиции. Мир вещей, воссозданный в произведении, выполняет несколько задач: образует «материальную» среду для развития сюжета, служит фоном для действий и поступков персонажей, вносит свою лепту в создание общего идейного пафоса произведения.

На ранних стадиях развития мир вещей не получал широкого отражения, а сами вещные детали были мало индивидуализированы. Непременными атрибутами царского сана были трон, корона и скипетр, вещи воина - это прежде всего его оружие, земледельца - соха, борона и т.п. Такого рода вещь еще никак не соотносилась с характером конкретного персонажа, то есть здесь шел тот же процесс, что и в портретной детализации: индивидуальность человека еще не была освоена литературой, а следовательно, не было еще надобности индивидуализировать саму вещь. Другая функция вещной детали, развивается позже, начиная примерно с эпохи Возрождения, но зато становится ведущей для этого типа деталей. Деталь становится способом характеристики человека, выражением его индивидуальности. Особое развитие эта функция вещных деталей получила в реалистической литературе XIX в. Так, в романе Пушкина «Евгений Онегин» характеристика героя через принадлежащие ему вещи становится едва ли не важнейшей. Вещь становится даже показателем изменения характера: сравним, например, два кабинета Онегина - петербургский и деревенский. В первом:

Янтарь на трубках Цареграда,

Фарфор и бронза на столе,

И, чувств изнеженных отрада,

Духи в граненом хрустале...

В другом же месте первой главы говорится, что полку с книгами Онегин «задернул траурной тафтой». Перед нами «вещный портрет» богатого светского щеголя, не особенно занятого философскими вопросами смысла жизни. Совсем другие вещи в деревенском кабинете Онегина: это портрет «лорда Байрона», статуэтка Наполеона, книги с пометками Онегина на полях. Это прежде всего кабинет человека думающего, а любовь Онегина к таким незаурядным и противоречивым фигурам, как Байрон и Наполеон, о многом говорит вдумчивому читателю.

Вещная деталь иногда может чрезвычайно выразительно передавать психологическое состояние персонажа; особенно любил пользоваться этим приемом психологизма Чехов. Вещная деталь обладает способностью одновременно и характеризовать человека, и выражать авторское отношение к персонажу. Вот, например, вещная деталь в романе Тургенева «Отцы и дети» - пепельница в виде серебряного лаптя, стоящая на столе у живущего за границей Павла Петровича. Эта деталь не только характеризует показное народолюбие персонажа, но и выражает отрицательную оценку Тургенева. Ирония детали в том, что самый грубый и одновременно едва ли не самый насущный предмет мужицкого быта здесь выполнен из серебра и выполняет функцию пепельницы.

Совершенно новые возможности в использовании вещных деталей, можно сказать, даже новая их функция открылись в творчестве Гоголя. Под его пером мир вещей стал относительно самостоятельным объектом изображения. Загадка гоголевской вещи в том, что она не полностью подчинена задаче более ярко и убедительно воссоздать характер героя или социальную среду. Вещь у Гоголя перерастает рамки привычных для нее функций. Конечно, обстановка в доме Собакевича - классический пример - есть косвенная характеристика человека. Такого же рода деталь - часы Коробочки или ноздревская шарманка: по меньшей мере наивно было бы видеть в характере этих вещей прямую параллель характеру их хозяев.

Вещи интересны Гоголю сами по себе, в значительной мере независимо от их связей с конкретным человеком. Гоголь впервые в мировой литературе осознал, что, изучая мир вещей как таковой, вещное окружение человека, можно многое понять - не о жизни того или иного лица, но об укладе жизни в целом. Отсюда - и необъяснимая избыточность гоголевской детализации. Любое описание Гоголя максимально подобно, он не торопится перейти к действию, любовно и со вкусом останавливаясь, например, на изображении накрытого стола, на котором стояли «грибки, пирожки, скородумки, шанижки, пряглы, блины, лепешки со всякими припеками: припекой с лучком, припекой с маком, припекой с творогом, припекой со снеточками». Мир вещей под пером Гоголя предстает не вспомогательным средством для характеристики мира людей, а, скорее, особой ипостасью этого мира.

Традиционно в литературоведении принято выделять следующие функции вещей в художественном тексте: культурологическая, характерологическая, сюжетно-композиционная [17: 41-43]. Вещь может быть знаком изображаемой эпохи и среды. Особенно наглядна культурологическая функция вещей в романах-путешествиях, где в синхронном срезе представлены различные миры: национальные, сословные, географические и т. д. Очень важна культурологическая функция вещей в историческом романе - жанре, формирующемся в эпоху романтизма и стремящемся в своих описаниях наглядно представить историческое время и местный колорит.

Вещи часто становятся знаками, символами переживаний человека. Знаковую функцию вещи выполняют и в бытописательных произведениях. Красочно изображен Гоголем быт казачества в «Вечерах на хуторе близ Диканьки». Вещь может служить знаком богатства или бедности. По традиции, берущей начало в русском былинном эпосе, где герои соревновались друг с другом в богатстве, поражая обилием украшений, драгоценные металлы и камни становятся этим бесспорным символом.

Не менее важна характерологическая функция вещей. Костюм и интерьер, личные вещи помогают определить не только эпоху и социальное положение, но и характер, вкусы, привычки персонажа. Трудно представить себе гоголевских героев без их вицмундирных фраков, Обломова - без привычного халата.

В литературном произведении вещь выступает как элемент условного, художественного мира. И в отличие от реальной действительности границы между вещами и человеком, живым и неживым здесь могут быть зыбкими. Однако писатели чутко уловили и другую грань во взаимоотношениях между человеком и вещью: материальная ценность последней может заслонять человека, он оценивается обществом по тому, насколько дорогими вещами обладает.

Одна из распространенных функций вещей в литературном произведении - сюжетно-композиционная. Вспомним зловещую роль платка в трагедии «Отелло» В. Шекспира, ожерелье из одноименного лесковского рассказа, «царицыны черевички» из «Ночи перед Рождеством» Н.В.Гоголя. Помимо трех основных функций вещей, описанных выше, существуют и более конкретные (частные) функции, описанные А.П. Чудаковым. Мы попытались представить их тезисно: Вещи часто служат введением в атмосферу произведения. Вещи становятся источником впечатлений, переживаний раздумий, соотносятся с личным, пережитым, памятью. Вещь становится предметом размышлений и оценки. Вещи становятся косвенными знаками эволюции персонажа. Вещь способна передавать психологическое состояние персонажа. Вещи во многом апеллируют к пониманию самой личностной полноты персонажа. Вещи могут выступать как лейтмотив. Таким образом, вещь в художественном произведении выполняет три функции: культурологическую, характерологическую, сюжетно-композиционную. Однако не следует считать эти функции исчерпывающими и единственно возможными.

8. Пейзаж: а) функции пейзажа в произведении; б) пейзаж в лирике, эпосе и драме; в) типология пейзажа

Пейзаж (франц. paysage от pays - страна, местность) - это изображение любого незамкнутого пространства, чаще всего это картина природы. Пейзаж в литературном произведении обычно имеет национальное своеобразие. Например, в стихотворении С.А. Есенина «Спит ковыль. Равнина дорогая…» воссоздается типичный среднерусский пейзаж. Пейзаж по-разному изображается в зависимости от рода литературы. В драме автор, во-первых, вводит его в ремарках. Во-вторых, пейзаж может быть представлен в речах действующих лиц, т.е. дан в их восприятии. Пейзаж в драме нередко приобретает символическое значение, например, гроза, многократно упомянутая персонажами пьесы, символизирует неизбежность наказания за «грех» (так ее воспринимает Катерина), и в то же время неизбежность наступающих перемен, ломки старого жизненного уклада. В лирике пейзаж экспрессивен: он всегда дается в восприятии лирического героя, поэтому выражает его эмоциональное состояние, переживание. Здесь часто используются метафоры, эпитеты, олицетворения, психологический параллелизм и другие изобразительно-выразительные средства. В пейзажном стихотворении важны не только сами картины природы, а чувства, которые они вызывают у лирического героя. Например, в стихотворении Есенина «Отговорила роща золотая…» созерцание осенней природы вызывает у лирического героя мысли об ушедшей юности. Герой осознает себя частью природы, отсюда такие метафоры и сравнения: «Не жаль мне лет, растраченных напрасно // Не жаль души сиреневую цветь»; «Как дерево роняет тихо листья, // Так я роняю грустные слова». В эпическом произведении существуют наибольшие возможности для введения пейзажа. Рассмотрим основные функции пейзажа.

1. Обозначение места и времени действия. Благодаря пейзажу читатель легко может представить себе, где и когда происходит действие. В некоторых случаях (особенно часто в лирике) это еще и основной предмет описания. Нередко пейзаж обозначен уже в заглавии произведений: «Тихий Дон» М.А. Шолохова. Место и время действия в произведении редко обозначены точно (если в нем не описываются исторические события), но их часто можно определить по особенностям пейзажа, а также по реалиям времени. 2. Сюжетная мотивировка. Природные явления могут повлиять на происходящие события. Например, в «Капитанской дочке» Пушкина буран в степи мотивирует встречу Петра Гринева и Пугачева, благодаря которой устанавливаются человеческие отношения между героями. Внезапно разразившаяся гроза в одноименной пьесе Островского подталкивает Катерину к признанию в своем грехе. Также сюжет произведения может во многом определяться календарным временем. 3. Форма психологизма. Эта функция наиболее частая в произведении, пейзаж оказывается средством раскрытия характера героя. Явления природы могут предвещать те или иные события в жизни персонажа, создавать определенное настроение. Например, старый нераспустившийся, а потом зазеленевший дуб в «Войне и мире» Л.Н. Толстого символизирует два противоположных душевных состояния князя Андрея.

Часто пейзаж, данный через восприятие героя, раскрывает какую-то сторону его характера или указывает на его психологическое состояние. В романе Тургенева «Отцы и дети» братья Кирсановы по-разному воспринимают природу: если Николай Петрович восхищается ее красотой, то Павел Петрович равнодушен к ней. Неслучайно в минуту душевного беспокойства Николай Петрович уходит в сад, где размышляет в одиночестве. Он долго ходил по саду, поскольку «не в силах был расстаться с темнотой, с садом, с ощущением свежего воздуха на лице и с этою грустию, с этою тревогой...». Поинтересовавшись, что делал брат, «Павел Петрович дошел до конца сада, и тоже задумался, и тоже поднял глаза к небу. Но в его прекрасных темных глазах не отразилось ничего, кроме света звезд. Он не был рожден романтиком, и не умела мечтать его щегольски сухая и страстная, на французский лад мизантропическая душа...». 4. Форма «присутствия» автора. Через пейзаж может быть выражено авторское отношение к изображаемому.