Интертекстуальность в дилогии Акунина "Особые поручения"

Размещено на http://www.allbest.ru/

1. Интертекстуальность в дилогии Акунина «Особые поручения»

Такие разные романы. Но ото всех вкусно пахнет великой русской литературой. Все на одном высшем уровне владения материалом, как историческим, так и литературным…

Ех Libris НГ

Б. Акунин - самобытный современный писатель, чьи детективы являются прекрасным образцом развлекательной литературы. Его положение на «литературном Олимпе» неоднозначно: его романы читают многие, по ним снимают сериалы, книги мгновенно раскупаются, но в то же время творчество данного писателя не принадлежит в полной мере к массовой литературе. От нее романы Акунина отличают особый филигранный литературный язык, «богатый культурный слой, стилизация, знание реалий того времени». Именно эта пограничность произведений Б. Акунина привлекает читателей, заставляет литературных критиков обращаться к его текстам. Читать Акунина модно, исследовать - современно, мы имеем дело не с «преданьем старины глубокой», а с материалом сегодняшним, когда можно и похвалить автора, и покритиковать его.

Эти причины способствуют тому, чтобы заняться изучением романов Б. Акунина, и тема нашей работы заявлена как «Интертекстуальные соответствия и связи в книге Б. Акунина «Особые поручения».

Многие исследователи отмечают в романах Акунина активное обращение к произведениям русской классической литературы. Так, Савельева В.В. пишет: «Романы Б. Акунина относятся к жанру «постмодернистских детективов», для которых характерна интертекстуальность». Они «представляют собой фактически сплошной центон из мотивов, сцен, реплик, характеров и героев классической русской (и не только!) литературы».

Лев Данилкин в послесловии к «Особым поручениям» «Убит по собственному желанию» считает, что Акунин не создает новые тексты, а создает композиции из старых. Он не садовник, он Декоратор. Разрывая известные тексты на цитаты, потроша их блестящим скальпелем своего странного таланта, он обнаруживает в них некую Красоту ...»

ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ СВЯЗИ «ОСОБЫХ ПОРУЧЕНИЙ» С РОМАНАМИ Ф. М. ДОСТОЕВСКОГО

Лев Данилкин в статье «Убит по собственному желанию» считает, что «наиважнейший источник» романов о Фандорине - «Достоевский, главный русский детективщик». Данилкин Л. Убит по собственному желанию. М., 2001. С. 314.

Вообще, весь «Декоратор» написан в духе Достоевского. Можно даже предположить, что это некая пародия на произведения великого писателя XIX века, но пародия серьезная, усиливающая воздействие на читателя, преумножающая внутренний мир романов Достоевского. Мы постараемся рассмотреть и проанализировать, как изменились образы, мотивы, сюжетные перипетии романов Федора Михайловича под пером Акунина.

1.1 Интертекстуальные связи и соответствия на сюжетном уровне

Сам роман Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» также стал претекстом «Особых поручений». Так, на страницах Акунинского текста мы встречаем эпизод, где оригинально трактуется сюжет самого романа. Приведем цитату: акунин писатель интертекстуальный литература

«В провинциальном городе Эн в прошлый год накануне Светлого Христова Воскресения из острога убежал преступник…забрался в квартиру богатой старушки... Когда убийца с топором в руке хотел ринуться на нее, раздался удар пасхального колокола. Исполненная сознанием торжественности минуты, старушка обратилась к преступнику: «Христос воскресе!» Это обращение…произвело в нем внезапный нравственный переворот. После…тяжелой внутренней борьбы он подошел похристосоваться со старушкой...». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 259.

Эта газетная статья в «Декораторе» очень напоминает сюжет «Преступления и наказания», но из жестоко продуманного убийства эта история превращается в сказку-пародию о раскаянии и спасении души беглого каторжника. Совпадает здесь многое: топор - орудие убийства, богатая старуха, цель и мотив преступления - убить и ограбить, звон колокола (у Акунина - «удар пасхального колокола», а у Достоевского - дверной колокольчик («[Раскольников] медленно протянул руку к колокольчику и позвонил»)). Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Собр. соч. в 10 т., т. 5. М. 1957. С. 81.

Не узнать перепев романа Достоевского невозможно, слишком известно это произведение. Какую же цель преследовал Б. Акунин, совершая подобное «преступление»? Все это, по-нашему мнению, игра, которую писатель ведет с русской литературой. Акунин - «декоратор», он видоизменяет, приукрашивает или, наоборот, опошляет чужие тексты, адаптирует для современного читателя - одним словом, играет с ними. И именно эта игра служит у автора механизмом порождения новых смыслов. Если у Достоевского Раскольников убивает старуху, и других вариантов быть не может, то Акунин дарит сказку об исправлении грешника, но снижает весь философский смысл «Преступления и наказания» (идейное убийство заменяется ограблением, душевные муки - чудесным просветлением, а роман - газетной статьей).

В «Декораторе» Б. Акунина предстает перед глазами страшный мир Хитровки. Его описание имеет очень много общего с ночлежками и доходными домами романов Достоевского («Преступление и наказание», «Униженные и оскорбленные» и др.). Кругом грязь, нищета, разврат. Но если у классика мир трущоб описывается с негодованием, обидой, то у Акунина этого нет. Читатель не обращает никакого внимания на нищету московских развалин, его не трогают беды и судьбы «мамзелек», напротив, ему интересно читать об этом, это захватывающе, ново. Например, описание комнаты «мамзель Инески»: «Она хоть и маленькая, но чистая, собою нарядная… Перина пуховая…и подушек-подушечек семь штук…». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 280.

Б. Акунин в «Декораторе» пародирует еще несколько эпизодов из «Преступления и наказания». В шестой главе романа Раскольников встречает на улице перед питейным заведением гулящую девку, просящую у него «шесть копеек на выпивку». Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Собр. соч. в 10 т., т. 5. М. 1957. С. 166. В «Декораторе» обнаруживается похожая ситуация: Анисий Тюльпанов по дороге домой встречает «разбитную девицу»: «Не пожелаете ли девушку водкой, ликером?». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 240. Акунин калькирует Достоевского, прикрывая известные речевые формулы и действия героев «пылью веков», отчего его сюжеты кажутся новыми, видоизмененными и забавными.

То же самое можно говорить и о сцене, где Раскольников читает газету в трактире и ищет статью про «Хрустальный Дворец»: «Раскольников…стал отыскивать: «Излер - Излер - Ацтеки - Ацтеки...фу черт! А вот отметки: провалилась с лестницы - мещанин сгорел…пожар на Петербургской - еще пожар на Петербургской - еще пожар... А, вот...». Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Собр. соч. в 10 т., т. 5. М. 1957. С. 167.

Этот эпизод лег в основу главы в «Пиковом валете» Б. Акунина. «Сидел Анисий в кабинете, листал газеты...». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 45. Далее идет пространные перечисления статей, одна из них в некотором роде про «Хрустальный Дворец», о котором мечтал прочитать Раскольников. «По постановлению Городской думы все лавковладельцы из Городских рядов на Красной площади приглашаются на совещание по образованию акционерного общества с целью перестройки Городских рядов и возведения на их месте эмпориума со стеклянным куполом». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 49. Затем перечисляются статьи «о солонине», о «лотерее недвижимости», о «чимпанзи с детенышем», о том, что «пропала собака» и др. Описание душевного расстройства, лихорадочного состояния Раскольникова, (взгляд скачет по строчкам), у Акунина иронически обыгрывается: голодный Тюльпанов выискивает мошенника «Пикового валета», а ему «в глаза, как на грех, лезет реклама всякой снеди». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 45. Перед читателями, таким образом, самый настоящий фарс, уже нет той серьезности и смысла, которыми наделяет Достоевский эпизод «Преступления и наказания», рассмотренный выше, есть только ирония, легкая, задорная, приятная.

Рассмотренный выше литературный материал позволяет сделать вывод о том, что образы, эпизоды, сюжетные схемы Акунина интертекстуальны, в качестве их первоисточников выступают произведения Ф.М. Достоевского. Современный писатель ведет активную литературную игру с такими известными текстами, как «Идиот», «Преступление и Наказание», «Бесы».

2. Интертекстуальные связи и соответствия на уровне образов

2.1 Образ Эраста Фандорина

В данном параграфе мы попытаемся провести параллели между образом Фандорина и героями романов Ф. М. Достоевского. Прежде всего, сравним Эраста Петровича с Порфирием Петровичем, героем «Преступления и наказания». Во-первых, оба они слуги Фемиды. Порфирий Петрович служит приставом следственных дел, Фандорин - чиновником особых поручений при генерал-губернаторе. Во-вторых, и Порфирий Петрович, и Эраст Фандорин с помощью дедуктивного метода, прекрасной памяти, находчивости чуть ли не мгновенно распутывают дело и указывают на убийцу. В-третьих, они примерно одного возраста. Эрасту Петровичу 33 года, а Порфирий Петрович «человек лет тридцати пяти». Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Собр. соч. в 10 т., т. 5. М. 1957. С. 259.

Таким образом, можно считать, что образ Эраста Петровича интертекстуально восходит к герою романа Ф. М. Достоевского «Преступление и наказание» Порфирию Петровичу.

Своеобразное сравнение героя Акунина можно провести с Петром Верховенским (роман «Бесы»). Во-первых, они имеют влияние на губернаторов. Петр Верховенский через жену губернатора Юлию Михайловну Лембке, а Эраст Петрович Фандорин - приближенный московского генерал-губернатора Владимира Андреевича Долгорукого, тот с ним советуется в делах государственного значения (отмена высочайшего приезда в Москву на Пасху). Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 159.

Во-вторых, Верховенский - очень любопьггный человек. Он знает обо всем, что происходит в городе. То же самое можно сказать и о Фандорине, от которого не укроется ни одна тайна. В-третьих, героев можно назвать «вершителями судеб». Верховенский в «Бесах» убивает без суда и следствия невинного Шатова. Фандорин же сам расстреливает маньяка Соцкого.

Итак, образ Эраста Петровича вобрал в себя множество черт героев романов Ф.М. Достоевского, о чем еще будет сказано (в §2 мы рассмотрим связь образа Фандорина с образом Раскольникова). Отметим, что Фандорин является авантюрным героем, которого автор помещает в «литературный лабиринт». Он, как и герои Достоевского, которых исследователь Данилкин считает «единственными авантюрными героями русской классической литературы», Данилкин Л. Убит по собственному желанию. М., 2001. С. 320. не зависит от социальных, биографических и других мотивировок, с ним может произойти что угодно.

2.2 Образ Соцкого

Следующим героем, интертекстуальность которого несомненна, является маньяк Соцкий, образ которого также имеет несколько первоисточников.

Образ Соцкого интертекстуально восходит к герою романа Достоевского «Идиот» - Афанасию Ивановичу Тоцкому. Рассмотрим сходные черты, их объединяющие.

Во-первых, сразу же бросается в глаза фонетическое сходство фамилий героев. Соцкий - Тоцкий - разница заключается в начальных буквах, да и то стоящих рядом в алфавите.

Во-вторых, они циники, «знатоки безошибочные». Объединяет их пресыщенное, развращенное отношение к людям и, прежде всего, к женщинам. Именно Тоцкий сделал Настасью Филипповну несчастной, униженной, создал ей «славу» в обществе: «…Афанасий Иванович...заметил…девочку лет двенадцати…обещавшую необыкновенную красоту». Достоевский Ф. М. Идиот // Собр. соч. в 10 т., т 6. М. 1957. С. 47.

У Акунина Соцкий - худший вариант Тоцкого, гиперболизированный двойник: студентом-медиком он возглавлял «садический кружок», а затем превратился в Джека Потрошителя. Соцкий действует, а не наблюдает.

Еще один интертекстуальный источник Соцкого также является героем романа «Идиот» - Парфен Рогожин. Образы объединяет то, что:

1) У Рогожина, когда тот убил Настасью Филипповну, и у Соцкого - общее орудие преступления - острый нож.

2) Жертвы обоих - женщины. У первого -скандально известная Настасья Филипповна «…я ведь уличная!». Достоевский Ф. М. Идиот // Собр. соч. в 10 т., т 6. М. 1957. С. 196. У второго - гулящие девки, которых он «делает красивыми».

Параллель Соцкий - Рогожин позволяет нам объединить Льва Николаевича Мышкина и Эраста Петровича Фандорина. Сопоставление этих героев позволяет говорить о том, что Акунин ведет свою литературную игру во всех возможных направлениях. Автор, пародируя роман Достоевского, использует принцип карнавализации литературной действительности. Психологическая драма главного героя в «Идиоте» сменяется в «Декораторе» смехом Джека Потрошителя над бедным Фандориным, который должен лишится Ангелины, но, к счастью, избегает этой участи. Серьезный роман превращается в шутку автора над героем и читателем.

2.3 Женские образы

Интертекстуален и образ дамы сердца Эраста Фандорина - Ангелины («Декоратор»). Она воплощает представления об идеальной русской женщине: «…светло-русые волосы, лицо чистое, белое, большие серые глаза смотрят серьезно, и будто бы свет из них некий...». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 171. Перед нами образ прекрасной женщины, воспетый в русском фольклоре и литературе. На наш взгляд, можно обнаружить интертекстуальное сходство между Ангелиной и Соней Мармеладовой, героиней «Преступления и наказания».

Во-первых, Ангелина и Соня - довольно набожные женщины. Во-вторых, обе они грешны. Соню нужда заставила стать гулящей девкой, другая «угодила в невенчанные жены». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 180. Достоевский пишет о своей героине: «Весь этот позор, очевидно, коснулся ее только механически; настоящий разврат еще не проник…в ее сердце»(6; с. 336). Акунин так характеризует свою Ангелину: «Святая женщина… Вроде в грехе живет, но не пристает к ней нечистота...» Там же. Одним словом, обе героини в некотором роде «святые грешницы».

В-третьих, и Ангелина, и Соня посвящают себя людям далеко не безгрешным, Фандорину и Раскольникову соответственно. В этой связи сопоставим литературные пары Фандорин - Ангелина и Раскольников - Соня. Их объединяет то, что:

1) Эраст и Родион не верят в Бога. Соня говорит Раскольникову: «От бога вы отошли, и вас бог поразил…». Достоевский Ф. М. Преступление и наказание // Собр. соч. в 10 т., т. 5. М. 1957. С. 436. У Акунина: Ангелина: «Ты не веришь Богу…»; Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 311.

2) Они нарушают Божью заповедь «не убий», судят чужие жизни. Раскольников убивает старуху-процентщицу, Фандорин уничтожает маньяка Соцкого, желая, как и Раскольников, избавить общество от «вредного элемента»: «... я с одинаковой легкостью убью его» Там же.

Героев различает только то, что Раскольников совершает преступление в начале произведения, и оно служит отправной точкой сюжета романа. А в «Декораторе» убийство Соцкого является заключительным аккордом: Фандорин расправляется с маньяком, а Акунин, в отместку, лишает героя душевной поддержки Ангелины, которая уходит в монастырь.

Вернемся к разговору о том, что объединяет Ангелину Крашенинникову и Соню Мармеладову. Самым главным в их интертекстуальном сопоставлении будет идея всепрощения, которую проповедуют и которой живут героини. Соня прощает убийцу Раскольникова, следует за ним в Сибирь и возрождает к жизни. Ангелина же до последней минуты пытается спасти маньяка Соцкого, говоря, что «он безумный, его надо лечить ... ». Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 310. Но эта попытка безуспешна, и она уходит в монастырь, чтобы «с пути не сбивать» Там же. Эраста Петровича.

И, наконец, последнее, что связывает этих героинь, - это то, что они получают искупление своего «греха». Соня следует за Раскольниковым, бросает свое грязное «ремесло» и идет к новой жизни. Ангелина уходит в монастырь, в Борисоглебскую обитель, отмаливать грехи Фандорина и свои. Акунин Б. Особые поручения. М., 2001. С. 312.

Итак, образ Ангелины восходит к героине Ф.М. Достоевского Соне Мармеладовой. Эти похожие между собой героини устанавливают и упрочняют связь между двумя литературными произведениями: «Преступлением и наказанием» Достоевского и «Особыми поручениями» Акунина, а шире - между двумя эпохами - XIX и XXI веками.

Размещено на Allbest.ru