Биография и творческая деятельность писателя Мустая Карима

Размещено на http://www.allbest.ru/

Биография и творческая деятельность писателя Мустая Карима

Народный поэт Башкортостана Мустай Карим (Мустафа Сафич Каримов) родился 20 октября 1919 года в деревне Кляшево Чишминского района Башкирской АССР в семье крестьянина.

Детство будущего поэта пришлось на время бурное. Оно накладывало свой отпечаток на всю аульскую жизнь, ломало прежние о нём представления. Первым социальным событием, очевидцем которого стал будущий писатель, явилась коллективизация. "Она ворвалась в быт аула неожиданно и стремительно, как весенний разлив... Взбудораженный люд, нередко раздираемый душевными противоречиями, не умом, а скорее сердцем понимал, что перемены в укладе деревенской общины неизбежны... Потому вера в будущее у большинства брала верх над сомнением, и аул в целом в те дни жил с учащённым пульсом, в повышенном тонусе. Даже старые женщины отрезали со своих камзолов и нагрудных украшений серебряные монеты царской чеканки и без сожаления несли в сельсовет кучи серебра "в задаток на трактор". Годы, всколыхнувшие всё и вся в селе, по своему преломлялись и в детском сознании. Двенадцать душ детей родилось в семье Сафы Каримова. Но что сделало именно его, Мустафу, поэтом?

Рассказывают, рос ребёнком впечатлительным. Доверчив и раним был... Вбирал в себя легенды, сказки. Великое множество их знала Старшая Мать. Ездил в ночное время с ребятишками-сверстниками, впитывал истории, слышанные у костра. Его ранние стихи о весёлом детстве печатаются в газете "Юный строитель". Трудовую деятельность Мустафа Каримов начал еще в годы учебы в Башкирском государственном педагогическом институте. В 1938-1939 годах он работал в журнале "Пионер", а в 1939-1941 годах был консультантом Союза писателей Башкирии. В 1941 году он окончил факультет языка и литературы Башкирского государственного пединститута. После окончания института был призван в ряды Красной Армии и направлен в Муромское училище связи. В мае 1942 года в звании младшего лейтенанта направлен в 17-ю мотострелковую бригаду начальником связи артдивизиона. В августе 1942 года тяжело ранен, около полугода находился в госпиталях. После выздоровления вернулся на передовую в качестве корреспондента фронтовых газет «За честь Родины» Воронежского фронта и «Советский воин» 3-го Украинского фронта. Закончил войну в Вене. Об этой войне он позже много писал, говорил о ней с молодежью.

После окончания Великой Отечественной войны Мустай Карим всецело отдался творческой и общественной деятельности. Он принял активное участие в работе Союза писателей СССР и Союза писателей Башкортостана. В 1951-1962 он являлся председателем правления Союза писателей БАССР, в 1962-1984 годах - секретарь правления Союза писателей РСФСР. Творческая деятельность Мустая Карима началась в середине 30-х годов прошлого столетия. Он автор более ста поэтических и прозаических сборников, свыше десяти драматургических произведений. По праву считается классиком башкирской литературы.

Умер Мустай Карим на 86-ом году жизни 21 сентября 2005 года. Его похоронили на Мусульманском кладбище в Уфе.

Творческая деятельность.

М. Карим начал писать в середине тридцатых годов. В 1938 г. вышла в свет его первая книга стихов “Отряд тронулся”, вторая “Весенние голоса” - в 1941 году. С тех пор им опубликовано более ста поэтических и прозаических сборников, свыше десяти драматических произведений.

М. Карим относится к той плеяде писателей, которые вносят весомый вклад в золотой фонд нашей многонациональной литературы. Поэзия, драматургия, проза, публицистика - все подвластно его могучему таланту.

Замечательная лирика Мустая Карима отличается самобытностью поэтических образов, высоким накалом чувств, глубиной философского мышления. Его стихи «Цветы на камне», «Мой край возлюбленный навеки», «Здравствуй, завтра!», «Берега остаются», «О березовом листе», «Карусель» циклы стихов «Европа - Азия», о Вьетнаме, Болгарии и другие стали вершинными явлениями в нашей поэзии. Тема Великой Отечественной войны нашла отражение в его сборниках стихов «Мой конь» (1943), «Стихотворения» (1945), поэмах «Декабрьская песня» (19421), «Ульмасбай» (1942-1944), «Черные воды» (1961). В них писатель отразил трагизм войны, героизм наших солдат, гуманистическую миссию Красной Армии. Пьесы М. Карима многообразны по жанрам: Это драмы «Страна Айгуль» (1967), «Пеший Махмут» (1981), трагедии «В ночь лунного затмения» (1963), «Салават. Семь сновидений сквозь явь» (1971), «Не бросай огонь, Прометей» (1975), комедия «Похищение девушки» (1958). Они вошли в золотой фонд башкирской драматургии. Пьеса «В ночь лунного затмения», например, не сходит со сцены около ста больших и малых театров страны и мира.

М. Карим с первых произведений прозы для детей и юношества «Радость нашего дома» (1951), «Таганок» (1966) до новой автобиографической широкоизвестной повести «Долгое-долгое детство» (1976) воспевает добро, честь и жертвенность во имя торжества разума, во имя справедливости на земле.

Повесть «Помилование» (1986) - о короткой романтической истории любви двух влюбленных, обернувшейся трагедией в годы Великой Отечественной войны на фронте.

В книге «Притча о трех братьях» (1988) М. Карим объединил статьи, воспоминания, беседы, свои раздумья, размышление о творчестве как самого автора, так и собратьев по перу, о драматургии, литературе для детей, о любви к большой и малой Родине, о любви к каждому человеку и т. д.

Славный сын башкирского народа - Мустафа Сафич Каримов внес огромный вклад в сокровищницу мировой литературы, поднял на новый уровень традиции классической башкирской литературы. Он приложил все свои илы и талант, формируя неповторимый образ современного Башкортостана. Творчество Мустая Карима стало олицетворением башкирской литературы и всей нашей республики. Его книги переведены на десятки языков. И в трудные, переломные для страны моменты он не мог молчать. Его мудрое слово всегда вызывало огромный общественный резонанс. Он был понятен и близок каждому человеку. Люди ценили его за высокое литературное мастерство, талант и редкие человеческие качества. Его произведения отличаются высоким философским смыслом, истинной гражданственностью, окрыляющими добротой и романтизмом. Он был великим романтиком, сохранившим до своей золотой осени юношеский задор, светлую искренность, доброту и человечность. Человек неиссякаемой душевности, он вселял в нас надежду на лучшее, веру в то, что доброта, высокая гражданственность, искренность могут и должны быть спутниками человека во все времена.

Есть такое понятие - национальное достояние. Мустай Карим - это наше национальное достояние, достояние общечеловеческой культуры нашей большой многонациональной страны.

Он был поэтом, писателем, философом, дипломатом. В театрах Татарстана шли спектакли по его произведениям, и сегодня трудно отыскать уголок России, где бы не знали писателя Мустая Карима.

Мустай Карим достойно представлял башкирскую и российскую литературу за рубежом. Его произведения переведены на многие языки мира, стали органической частью многих национальных культур. Деятели культуры и читатели России, Казахстана, Узбекистана, Таджикистана, Азербайджана, Украины, Белоруссии, Турции, Китая, Болгарии и других стран более полувека отдают должное высокому литературному мастерству, богатому творческому наследию Мустая Карима.

Деятельность Мустая Карима высоко оценена государством. М.С. Каримов - Герой Социалистического Труда, заслуженный деятель искусств РСФСР, народный поэт Башкортостана, Почетный академик Академии наук Республики Башкортостан, лауреат Государственной премии СССР, Ленинской премии, Государственной премии РСФСР имени К.С.Станиславского, Государственной премии Республики Башкортостан имени Салавата Юлаева, Международной премии имени М. Шолохова, награжден двумя орденами Ленина, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов, орденом «Знак Почета», Отечественной войны 1-й и 2-й степени, Красной Звезды, «За заслуги перед Отечеством» 2-й и 3-й степени, орденом Салавата Юлаева.

Личность Мустая Карима как педагогический феномен.

Менталитет народа, его образ в глазах других народов формируют лидеры - личности, которые представляют разные сферы человеческой жизнедеятельности: спорт, культуру, науку, политику... Личности, на которых равняется вся нация. Они и являются носителями нравственных стереотипов. Причём, чем больше таких личностей, тем сильнее национальный дух. Благодаря национальным лидерам и создаются оценочные категории. Это своеобразный срез общества.

Жизнь великого человека всегда привлекает внимание и современников, и отдалённых потомков - так естественно и сильно желание объяснить происхождение необыкновенных дарований, в чём бы они ни проявлялись: в математике, в философии, в общественной деятельности, в музыке. Но условия, создающие гениальность, остаются неуловимыми, несмотря на целые научные труды, посвящённые этому предмету. Биография гения не выясняет, почему и как данный человек стал гением - и именно потому, что гениями не делаются, а рождаются. Она только исследует условия, направляющие деятельность великого человека и её проявления. Эти условия распадаются на внешние и внутренние. К последним относятся характер человека и такие прирождённые свойства, которые не связаны с гениальностью, но оказывают влияние на её развитие. Внешними же условиями определяются многие особенности деятельности, главным образом в том случае, когда мы имеем дело с писателями, общественными деятелями или философами. Математики и естествоиспытатели в этом отношении являются более независимыми от окружающей их среды.

Поэт с некоторой долей иронии вспоминает о «пороках» своего детства. Однажды, - пишет он, - из соседнего аула к нам приехал хаджи, только что возвратившийся из Мекки. По этому случаю отец пригласил самых уважаемых стариков аула во главе с муллой... В новой голубой рубашке, в длинных красных, в узкую белую полоску, домотканных штанах, глубоких резиновых калошах и тюбетейке я предстал перед аксакалами. Я уже знал, что мне делать. Только ждал намёка.

Ну-ка, Мустафа, окажи своё почтение старейшинам чтением молитвы, сказал отец. Я прочёл, вернее, пропел одну, вторую, третью молитву. Попросили - ещё и ещё прочёл. Похвалили. Даже восхищённый хаджи сказал: "Афарин, сабый, афарин!" Моё тщеславие было вознаграждено, но мне казалось, что этого мало, что недостаточно удивить гостей, надо их поразить. Я был в азарте, меня душила жажда нового потока похвал".

Писатель не приукрашивает и не утаивает недостатки своего характера, «грехи» своего прошлого. Он искренен перед самим собой и перед нами.

Поэт не считает зазорным признаться в том, что в молодости "стихи писал, а сам мало читал", а также свои не совсем удачные экзамены при поступлении на Башпедрабфак, в результате которых сделал "сто двенадцать ошибок на сто слов в диктанте по русскому языку", но это не помешало ему быть зачисленным сразу на второй курс. О своих первых шагах в литературе и поэзии М. Карим тоже не в восторге: «До двадцати лет я писал, в основном, по готовым газетным образцам, каковые, разумеется, не всегда были лучшими образцами поэзии», «... я хорошо помню, что даже юношей не очень-то восхищался своими «творениями». «С грустью вспоминаю я младенческую пору своего творчества. Тогда мои «произведения", ещё слепые, лежали в колыбели».

Педагог оставил для истории и воспоминания об одном чишминском ораторе, который на всю жизнь насторожил его против перехлёста: «... Один досадный случай на всю жизнь врезался в мою память. Шёл районный слёт юных корреспондентов. На заключительном вечере я прочитал своё стихотворение. Потом один солидный дядя, подведя итоги слёту, начал без меры хвалить меня. Он говорил, что мои стихи известны не только в Кляше и райцентре Чишмы, но уже и в самой Уфе. Мне было отлично известно, что в Чишмах меня слушали впервые, да и то не очень внимательно, а в Уфе о моих стихах вообще не имеют понятия. Я сидел, опустив голову, как будто украл, присвоил чужое, мне неположенное». В другом случае поэту было неловко по поводу уже другого эпизода, исходившего от него самого. «Вспоминание об одном случае, - читаем мы, - связанное с этим фильмом («Салават Юлаев». - И.В.), нет-нет да и саднит душу. Дело было так. Режиссёр Яков Александрович Протазанов (о том, какой это был великий кинематографист, я узнал только годы спустя) привёз фильм в Уфу и после просмотра в кинотеатре «Октябрь» организовал обсуждение. Принял в обсуждении участие и я. Даже с критикой выступил: тема дружбы народов, видите ли, неправильно раскрыта. Оттого, дескать, что Салавата с Оксаной вместе на сеновале покажем, дружба народов ещё не получит верного отражения. Никто мне не возразил - и я решил тогда, что саму правду-матку выложил, а с ней не больно-то поспоришь. Только потом уже понял: критика моя до того, видно, была примитивной и бестолковой, что от неё попросту отмахнулись. Ей-богу, до сих пор стыдно».

В продолжение разговора о самокритичности башкирского поэта мы можем привести и этот эпизод из его жизни. «В одном из вечеров, - вспоминает педагог, - он (К. Симонов. - И.В.) пригласил на застолье в ресторан «Метрополь» арабскую и индийскую делегации. Среди гостей вместе с Николаем Тихоновым было несколько советских литераторов, в том числе и я. Представляя нас зарубежным гостям, Константин Михайлович обо мне сказал: Он, как я, комбайн: поэт, драматург, прозаик.

Какой я прозаик и драматург? Написал всего две пьесы и одну повесть для детей. Я промолчал. Только потом, когда дали мне говорить тост, я внёс свою поправку: "Я не комбайн, а, пожалуй, гусь, который немного ходит, немного плавает, немного летает...".

О фронтовых своих годах он также немногословен. Больше пишет о других. О себе же крайне скупо: «Я никаких громких подвигов на фронте не совершил. В ночной разведке "языков" не брал, вражескую амбразуру своим телом не закрывал, из снайперской винтовки фашистов не «щёлкал», с гранатой не бросался на танк. В яростную атаку не поднимался. На войне человек сам себе занятие не выбирает. Я был связистом. Был чернорабочим войны». Забавный случай, связанный с войной и одной из отрицательных черт характера, доносит до нас поэт. Он благодарит майора Фомичева, своего однополчанина, за то, что своей крайней склонностью к мату научил не материться и своим матом он, как пишет поэт, выбил у него страх. М. Карим был не только «чернорабочим» войны, но и своего творчества. Ему принадлежат слова: «Жду всю жизнь, когда придёт ко мне вдохновение. Но когда я кладу на стол белый лист, испытываю, прежде всего, большую робость, даже страх. И вот написана первая строка. Я начинаю жить в другом мире, в другом измерении». поэт писатель литература

С очень высокой мерой ответственности подходит поэт к результату своей работы: «... когда я работаю, кажется: вот будет здесь одно неточное, неискренне слово - нарушится гармония мира. Этим я вовсе не утверждаю, что я неповинен в нарушении "гармонии мира". Я не обольщаюсь, что слово мне подвластно до конца, но чувствую ответственность перед ним пока ещё не высказал». Самокритичное отношение к себе и к своим поступкам и словам поэт сохранил и на склоне лет. Обратим на это внимание. «Порой бывает так, что выпустил молодой человек маленькую книжечку и уже просится в члены Союза писателей. Виноват, таким порою сам помогал. Став членами Союза, она так и не стали писателями. Я думаю, что это и мой грех. Сегодня с высоты моего возраста я могу честно покаяться в том, что не всегда помогал тем, кто в этом особенно нуждался... Много отнимали у нас сил и времени ремесленники от литературы... И здесь я грешен».

Мы правильно понимаем также откровенные признания поэта о чувстве страха, которое посещает каждого человека на разных этапах его жизни. М. Карим поведал нам как раз об этом чувстве, испытанном им в годы войны. "Там, на фронте, - признаётся он, - понял, - чтобы победить врага, нужно было прежде всего победить в каждом из нас расхлябанность, отрешиться начисто от благодушного настроения. Нужно было, наконец, победить личный страх и трусость. Я не верю людям, которые говорят, что не ведают страха, что на войне они ничего не боялись. По-моему, нет в природе таких людей. Первый раз я испытал страх в 1942 году. Бой идёт на картофельном поле. Первый в моей жизни бой. Я лежу на земле, и страх овладел мной. Мне и через сорок с лишним лет не забыть этого чувства, и я не стыжусь этого. Тогда мне казалось, что все пули и снаряды, которые летели в мою сторону, и свист которых слышал, все попадут в меня.

И в тот момент мне казалось, что никакая сила не заставит меня подняться от земли. Но вот прозвучала команда и я, преодолевая страх, оторвался от земли и вместе со своими товарищами бросился навстречу врагу, навстречу смерти, навстречу победе...

Поэт убеждён в том, что человек, имеющий отношение к творчеству, может обрести себя как художник. "Тогда, когда он будет ощущать боль другого, когда эта боль станет его болью", "... только полнота ощущения боли и радости людской делает человека поэтом".

А чтобы разглядеть чужую боль писателю необходимо "беседовать с читателем с глазу на глаз. А при таком способе общения ни к чему кричать или, хуже того, разглагольствовать. Писатель должен говорить только самое нужное, во что он верит всем сердцем, что родилось огромным душевным напряжением, «волей, продиктованной ему живой жизнью». Мустай Карим говорит, что свою роль писателя будет считать выполненной, если его книга «прибавит человеку чуть-чуть тепла, добра, терпимости, если от общения с ним человеку станет чуточку легче перенести недуг или горе».

Размещено на Allbest.ru