Жанр послания в лирике Жуковского

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Актуальность исследования обусловлена тем, что жанр послания продолжает жить в русской литературе. В XX столетии поэты, такие как Марина Цветаева и Иосиф Бродский использовали в своей лирике жанр послания. Именно поэтому возвращение к истокам и творчеству великого русского поэта А.С. Пушкина очень важно в рамках развития лирического послания в русской литературе.

Предметом исследования является лирическое познание в творчестве В.А. Жуковского. послание литературный жуковский поэтический

Объектом исследования является жанр лирического познания в рамках литературы.

Целью данной курсовой является изучение лирического познания в творчестве В.А. Жуковского.

Задачи курсовой работы:

1. изучить понятие лирическое послания;

2. рассмотреть особенности развития жанра в русской литературе;

3. изучить страницы биографии великого русского поэта В.А. Жуковского

4. выявить особенности использования В.А. Жуковским жанра лирического послания.

Данная курсовая работа состоит из трех глав, введения, заключения и списка литературы.

В первой главе нами изучено понятие литературного послания и его особенности в XIX веке. Нами отмечено, что в XIX веке жанр переживает упадок.

Во второй главе подробно рассмотрен творческий путь великого русского поэта В.А. Жуковского, его становление как поэта и этапы творчества.

В 3 главе изучены особенности посланий В.А. Жуковского. Рассмотрены особенности символики поэтических посланий поэта и их стиль.

В заключении данной курсовой работы подведены итоги проделанной работы и сформулированы выводы по теме курсовой.



1. Жанр послания в лирике 19 века

Послание - один из жанров лирического стихотворения. Оно ведет свою историю еще от поэтов Древней Греции и Рима. В русской литературе жанр послания представлен очень широко. Их писали Г. Державин. В. Жуковский, В. Одоевский, А. Пушкин.

Жанр делится на "дружеское" и "высокое послание".

Отличительными особенностями послания является его адресность - связь с определенными историческими или биографическими событиями. Иногда послание имеет и конкретного адресата, к которому обращается автор.

По форме послание - монолог, состоящий из обращения, основной части и заключительного призыва. Поэт обращается к своим друзьям, единомышленникам с призывами к совместной борьбе. Поэтому голос поэта звучит в послании непосредственно, не прикрываясь образом лирического героя.

Русское классицистическое послание складывается на пересечении собственно русской традиции (апостолическое письмо, древнерусское публицистическое послание как духовного, так и светского характера) и традиции европейской. Последняя проникала в Россию тремя путями: через собственно греческие и римские эпистолярные тексты, получившие в XVII-XVIII веке популярность в России; через европейскую поэтическую эпистолу, возникшую в подражание древним и отмеченную чертами европейского классицизма; наконец, через польские трактаты об искусстве и собственно вирши, где специфика европейской эпистолы дополнялась "славянским колоритом" и некоторыми чертами барокко. Общим для всех источников являлось наличие адресата и своеобразие диалога: беседа-спор [Пронин В.А. Теория литературных жанров - М.: Проспект 2009 С.90].

Русское классицистическое послание складывается на пересечении собственно русской традиции (апостолическое письмо, древнерусское публицистическое послание как духовного, так и светского характера) и традиции европейской. Последняя проникала в Россию тремя путями: через собственно греческие и римские эпистолярные тексты, получившие в XVII-XVIII веке популярность в России; через европейскую поэтическую эпистолу, возникшую в подражание древним и отмеченную чертами европейского классицизма; наконец, через польские трактаты об искусстве и собственно вирши, где специфика европейской эпистолы дополнялась "славянским колоритом" и некоторыми чертами барокко. Общим для всех источников являлось наличие адресата и своеобразие диалога: беседа-спор или беседа [ Гуковский Г. А.Пушкин и русские романтики -М.: Интер -книга 1995]

В веке девятнадцатом роман в письмах пошел на убыль. Пушкинский замысел эпистолярного романа о судебном процессе над Марией Шонинг и Анной Гарлин остался неосуществленным, сохранилось только начало переписки героинь. Однако эпистолярные фрагменты входят в контекст романов Бальзака, Стендаля, Мюссе, Диккенса. Как правило, в письмах речь идет о поворотных событиях в сюжете, вспомним письмо Татьяны к Онегину и Онегина к Татьяне, письма Германа к Лизе в "Пиковой даме", переписку Алексея с Акулиной в "Барышне-Крестьянке".

В давние времена письмо - важное событие в духовной жизни того, кто его писал и кто его получит. Письмо в идеале обладало искренностью исповеди, и вместе с тем посланию свойственна отстраненность, ибо общение между автором и адресатом не совпадает по времени и в пространстве.

Впрочем, в истории русской литературы есть диковинное явление - "Переписка из двух углов". В предисловии от издательства "Алконост" сказано: "Письма эти, числом двенадцать, писаны летом 1920 года, когда оба друга жили вдвоем в одной комнате в здравнице для работников науки и литературы в Москве" [Зинина Е.А. Жанры лирики: Лирическое стихотворение. Ода. Романс, песня. Послание. Элегия.-М.: Дрофа 2009].

Послание могло быть любовным, дружеским и сатирическим, но жанровая специфика послания - в подразумеваемой диалогической форме с реальным или воображаемым собеседником ("Разговор книгопродавца с поэтом" Пушкина, "Разговор с фининспектором о поэзии" Маяковского, "Разговор с комсомольцем Н. Дементьевым" Багрицкого).

Перечисленные примеры заставляют обратиться к генезису поэтического послания. Источника жанра два: христианский и языческий - античный. В Новый завет вошло 21 письмо, из которых наиболее авторитетны послания апостола Павла. Авторы других писем - неизвестные или предполагаемые авторы. От посланий апостола Павла к римлянам и коринфянам возникла традиция поиска истины и справедливости, благочестия и любви к ближнему в эпистолах.

С другой стороны, Квинт Гораций Флакк ознаменовал завершение своего творческого пути созданием в гекзаметрах двух книг "Посланий" (в 20 и между 19 и 14 гг. до н. э.). Первая книга включает двадцать посланий философского и сатирического звучания. Вторая книга состоит из трех посланий "К Августу", "К Флору" и "К Писонам". В послании "К Августу", выражавшему желание получить письмецо от самого прославленного поэта, который, как он понимал, обессмертит его имя, речь идет об архаической и современной поэзии. Во втором послании к юному поэту Флору Гораций размышляет о быстротечности времени и роли поэта в сохранении памяти о прошлом. Но особенно значимо послание к знатным братьям Писонам. Оно вошло в историю литературы под названием "Искусство поэзии" ("Ars poetica"). В нем сформулировал Гораций цели и принципы лирической поэзии, оно послужило образцом для многих последующих эстетических манифестов. Один из наиболее часто обсуждаемых вопросов в дружеских посланиях - о цели и назначении искусства. В послании "К Писонам" Гораций рассмотрел всю историю античной поэзии от Гомера до современности.

Уже из посланий Горация ясно, что, несмотря на указания, кому они адресованы, в сущности эти письма без адреса, так как они обращены к любому заинтересованному читателю и могут стать ему известны. В посланиях Горация, а вслед за ним и других поэтов обсуждаются не частные вопросы, а общечеловеческие проблемы. Жанр послания в лирике по-своему уникален, потому что в нем зримо представлено индивидуальное и всеобщее. Неслучайно в лирике распространены стихотворения под названием "Читателю" или "Поэту", а иногда во множественном числе. Автор лирического послания в этих стихах обращается ко всем сразу, иногда предваряя тем самым последующий текст [Артёмова СЮ. Об особенностях жанра лирического послания ("Одиссей Телемаку" И. Бродского) // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Тверь, 2002. С. 129-130].

Поздний римский поэт Авсоний (IV в.) написал цикл стихотворений "Домашние стихи" - о своих предках и внуках. Однако интимность тематики кажущаяся. Большинство стихотворений написаны в жанре посланий. Открывается цикл пространным обращением "К читателю", в котором Авсоний говорит о своей генеалогии. А в итоге подчеркнуто:

Вот я, Авсоний, каков; не будь же высокомерен,

Добрый читатель, приняв эти писанья за труд.

Поэтическое послание XVIII века имеет две модификации: "высокое" гражданское послание и послание дружеское. Обе модификации зарождаются в классицизме. Но если пик популярности гражданского послания приходится на конец XVIII века, то дружеское развивается и становится популярным к 20-м годам XIX века, именно тогда формируется его жанровая специфика, и стихотворения Жуковского, Пушкина, Дельвига, Батюшкова, Вяземского и многих других могут считаться классическими образцами дружеского послания. Высокое и дружеское послания представляют собой две разновидности одной жанровой модели.

В XIX веке возрастает роль автора и "авторского мира". Поэтому вариации жанра послания соотносятся не только с традицией канонического жанра, но и с авторской установкой. В этом случае появляется возможность проследить, как та или иная вариация жанра становится "традиционной" на определенный период и для определенного круга писателей.

2. Жуковский - творческий путь и особенности лирики

"Жуковский был первым поэтом на Руси, которого поэзия вышла из жизни", [Белинский В. Г.. Полное собрание сочинений, т. VII, М., изд. АН СССР, 1955, стр. 190] - эти слова Белинского чрезвычайно важны для понимания и жизни и творчества Жуковского. "Что за прелесть чертовская его небесная душа!" -говорил о Жуковском Пушкин. "Дела поэта - слова его" - это афоризм самого Жуковского. Современники высоко ценили Жуковского как человека и как поэта, хотя ему была свойственна несомненная односторонность. Реальным путем воздействия на общество он считал не гражданскую активность, а только "образование для добродетели", благотворность личного влияния, пропаганду идей просвещения и гуманности [Семенко И. М. Собрание сочинений в 4 т. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Т. 1. ].

Жуковский произвел радикальную реформу русского поэтического языка. В его творчестве и в творчестве его ближайших друзей и последователей - младокарамзинистов (Батюшкова, Баратынского, Пушкина) принципиально изменилась функция эпитета: отношения между определяемым и определением стали строиться с опорой на эмотивный, а не когнитивный аспект значения, выражая скорее "субъективные" состояния поэта, чем "объективные" связи внешнего мира. Соответственно, повысилось значение асемиотических аспектов стихотворной речи (немиметической аллитерации и т. д.). По характеристике Н. А.Полевого, Жуковский "столько же дорожит звуком, сколько и словом". Действительно, его переводы нередко ориентированы на воспроизведение фоники и мелодики оригинала, а не его сигнификативных значений. Жуковский стал инициатором напевного (в противопоставлении декламативному и говорному) типа русской лирики [Семенко И. М. Собрание сочинений в 4 т. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Т. 1.].

В ранней гражданственной лирике молодой Жуковский, уже тяготевший к романтизму, умел восхищаться монаршьими добродетелями с гораздо большим политическим тактом, чем мятежный Державин. В 1799 году Жуковский писал:

Цветет обилие повсюду!

На тучных пажитях, лугах

Стада бесчисленны пасутся;

Покрыты класами, поля

Струятся, как моря златые;

Весельем дышащ, земледел

При полных житницах ликует.

Там села мирные мои;

Там грады крепкие, цветущи;

Москва, Петрополь и Казань,

На бреге быстрых рек, пенистых

Главы подъемлют к облакам [А.С. Янушкевич. В мире Жуковского - М.Наука 2006:].

В.А. Жуковский родился 29 (9 февраля) января 1783 года в селе Мишенском Белевского уезда Тульской губернии.

Он был незаконным сыном помещика Афанасия Ивановича Бунина и пленной турчанки Сальхи, муж которой был убит при осаде русскими войсками крепости Бендеры. Турчанку в Мишенское привез крепостной человек Бунина, участвовавший в кампании. Фамилию и отчество будущий поэт получил от проживавшего в доме обнищавшего дворянина Андрея Григорьевича Жуковского. "Я привык отделять себя от всех, - писал позже поэт, - потому что никто не принимал во мне особенного участия и потому что всякое участие ко мне казалось мне милостью".

Учиться Жуковского отдали в Тулу, в известный пансион Х.Ф. Роде, затем в народное училище. Впрочем, и там, и там его отчислили за неуспеваемость. Зато огромное влияние оказали на него директор Благородного пансиона при Московском университете И.П. Тургенев и его сыновья Андрей и Александр, с которыми Жуковский близко подружился. Прекрасно образованные, знавшие западную литературу, они познакомили Жуковского с поэзией Гёте и Шиллера. По окончании пансиона они же организовали "Дружеское литературное общество", в котором, кроме братьев Тургеневых и Жуковского, встречались поэт А. Мерзляков, М. и А. Кайсаровы, С. Родзянко, А. Воейков. Целью общества было исключительно изучение литературы, но в старом уютном доме Воейкова на Девичьем поле друзья не раз "...распалив вином и спорами умы и к человечеству любовью, хотели выкупить блаженство близких кровью".

Увлеченный литературой, Жуковский перевел "Страдания юного Вертера" Гёте, роман Коцебу "Мальчик у ручья" и его же комедию "Ложный стыд". Благодаря Н.М. Карамзину, редактировавшему в то время "Вестник Европы", появилась в 1802 году в журнале знаменитая элегия Грея "Сельское кладбище", переведенная Жуковским и сразу сделавшая его известным. В том же году, оставив службу в Соляной конторе, куда он был определен после окончания университетского курса, Жуковский поселился в родном селе Мишенском с намерением посвятить жизнь только поэзии. В составленном им плане будущих переводов указывались поэмы Мильтона, Клопштока, Тассо, многочисленные отрывки из Вергилия, Гомера, Лукиана, Овидия, Шиллера, стихи немецких, французских и английских поэтов. Надо сказать, что Жуковский не только выполнил этот план, но во многом и превзошел его. "Могу указать вам легкий способ познакомиться со мною, как с поэтом, - писал он позже одному из своих заграничных почитателей, советуя тому внимательно перечитать оригиналы переведенных им стихов Шиллера, Гёте, Гебеля и других. - Читая все эти стихотворения, верьте или старайтесь уверить себя, что они все переведены с русского, с Жуковского: тогда вы будете иметь понятие о том, что я написал лучшего в жизни". И дальше, объясняя особенности своего дара: "Мой ум - как огниво, которым надобно ударить об кремень, чтоб из него выскочила искра. Это вообще характер моего авторского творчества; у меня почти все или чужое, или по поводу чужого - и все, однако, мое".

В 1805 году, давая уроки своим племянницам (Протасовым), жившим в Белеве, Жуковский страстно влюбился в старшую Машу, которой, к несчастью, было в то время всего двенадцать лет. "Можно ли быть влюбленным в ребенка?" - записал он в дневнике. Но это была любовь, и когда Марии Андреевне исполнилось девятнадцать лет, он официально попросил ее руки. Сестра поэта (по отцу), мать девушки, пришла в ужас. Она не только не дала согласия на брак, справедливо указывая на близость родства и на разницу в возрасте, но и взяла с Жуковского слово, что он никогда больше не заговорит с девушкой о своей любви.

В 1812 году Жуковский в чине поручика вступил в Московское ополчение.

В день Бородинского сражения он находился в резерве, всего в двух верстах от места боя; после сдачи Москвы его прикомандировали к штабу М.И. Кутузова. В Тарутино Жуковский написал знаменитую оду "Певец во стане русских воинов", в которой поименно прославил всех живых и погибших героев Отечественной войны. В декабре того же года ода появилась в журнале "Вестник Европы", обратив на поэта внимание двора.

В январе 1813 года Жуковский вернулся в родные места. Мысль о браке с Марией Андреевной ни на один день не оставляла поэта, но Протасовы к тому времени переехали в Дерпт. Отправившись туда, Жуковский узнал, что Мария Андреева выходит замуж за профессора Дерптского университета И.Ф. Мойера. Только убедившись, что брак совершается по взаимной любви, Жуковский наконец смирился. Он даже написал невесте письмо: "Маша, смотри же, не обмани меня! Чтобы нам непременно вместе состряпать твое счастье, тогда и все прекрасно!" Печальный роман закончился взаимной дружбой, которая была прервана смертью Марии Андреевны (от родов) в 1823 году.

В сентябре 1815 года Жуковского пригласили на должность чтеца при вдове императора Павла I - Марии Федоровне. Там же, при дворе, он преподавал русский язык немецкой принцессе Шарлотте, будущей жене Николая I, затем занимался воспитанием и образованием наследника престола, будущего императора Александра II. В его свите в начале двадцатых годов Жуковский путешествовал по Германии, Швейцарии, Австрии и между делами перевел на русский язык повесть Т. Мура "Пери и Ангел", поэму Байрона "Шильонский узник" и трагедию Шиллера "Орлеанская дева". По возращении в Россию писал мало, зато вновь вернулся к мысли о женитьбе. "Увы! - писал Карамзин Дмитриеву. - Жуковский влюблен, но не жених! Ему хотелось бы жениться, но при дворе не так легко найти невесту для стихотворца, хотя и любимого". Роман поэта с графиней С.А. Самойловой, который многие называли странным, кончился действительно странно. "Жуковский, как сказывали мне, - писал одному из своих приятелей поэт Ю.А. Нелединский-Мелецкий, - объяснялся с графиней Самойловой. Ты знаешь, что считали его в нее влюбленным. Он ей сказал, что сожалеет о том, что исканию его дружбы у нее она не ответствовала, и изъявление его к ней дружбы приписала, как видно, другому чувствованию, которое, впрочем, внушить она всех более может. Как доведено было до этого и что далее им было сказано, не знаю; но на эти слова она, сказывают, молчала, и будто показались у ней на глазах слезы. И подлинно: как? Человек приходит женщине сказать: не подумай, ради Бога, чтоб я в тебя был влюблен!"

В начале тридцатых годов Жуковский лечился за границей - в Германии. Там были написаны "Сказка о царе Берендее", "Спящая красавица", "Война мышей и лягушек", баллады "Роллан-оруженосец", "Плавание Карла", "Братоубийца". Баллады Жуковского были к тому времени общеизвестны. Никого не интересовало их происхождение, они давно вошли в русскую поэзию и стали явлением именно русской поэзии. "Раз в крещенский вечерок девушки гадали: за ворота башмачок, сняв с ноги, бросали; снег пололи; под окном слушали; кормили счетным курицу зерном; ярый воск топили; в чашу с чистою водой клали перстень золотой, серьги изумрудны; расстилался белый плат и над чашей пели в лад песенки подблюдны..."

В Петербурге Жуковский жил в Зимнем дворце.

Пользуясь своим положением при дворе, Жуковский много помогал друзьям. По крайней мере, не раз добивался более мягкого отношения к Пушкину, хлопотал о больном К. Батюшкове, об освобождения от солдатчины Е. Баратынского, о выкупе из крепостной неволи Тараса Шевченко; крепостных крестьян из жалованных ему деревенек Жуковский, кстати, отпустил на волю. Уже с утра на лестнице, ведущей в квартиру поэта, толпились просители всякого рода и звания. Что же касается поэтической популярности, то она была столь велика, что в известном литературном обществе "Арзамас" каждый член обязательно принимал имя какого-нибудь героя его знаменитых баллад: Батюшков - Ахилл, сам Жуковский - Светлана, Вяземский - Асмодей, Блудов - Кассандра, А. Тургенев - Эолова арфа и так далее.

"Жуковский был не только гробовых дел мастер, как мы прозвали его по балладам, - писал Вяземский, - но и шуточных и шутовских дел мастер. Странное физиологическое и психическое совпадение! По натуре идеальной, мечтательной, несколько мистической, в нем были и сокровища веселости, смешливости: в нем были зародыши и залоги карикатуры и пародии, отличающиеся нередко острою замысловатостью". Будучи бессменным секретарем "Арзамаса", Жуковский вел протоколы, резко отличающиеся веселостью тона от всех других. "Его превосходительством мною прочитан был протокол предыдущего заседания, - так писал он, - краткий, но отличающийся тем необыкновенным остроумием, которым одарила меня благосклонная судьба, и члены, глядя на меня с умилением, радовались, что я им товарищ; а я не гордился нимало; напротив, с свойственною мне скромностью принимал их похвалы за одни выражения дружбы и удостаивал друзей моих снисходительной и весьма лестной для них улыбкой. Его превосходительство я же был введен с церемонией в храмину заседания... Меня ввели, и все лица просияли... Я произнес клятву, потом сел или паче вдвинул в гостеприимные объятия стула ту часть моего тела, которая особенно нужна для сидения и которая в виде головы торчит на плечах халдеев "Беседы" (враждебного "Арзамасу" литературного общества). Потом отверзлись уста мои, и начал я хвалить одного бедного покойника. Члены отдали справедливость моему красноречию смехом и шумными плесками. А почтенный президент Чу весьма удачно похвалил мои различные достоинства в краткой речи, в которой не забыл упомянуть и о моем друге месяце (часто воспеваемом в стихах Жуковского), за что я ему останусь весьма благодарен... Все это было заключено ужином... Гуся не было, и каждый член, погруженный в меланхолию, шептал про себя: Где гусь? - Он там! - Где там? - Не знаю!.." В приведенном здесь протоколе обыграны строки из стихотворения Державина, и особенности стихов самого Жуковского.

После путешествия с наследником царского трона по России, а затем по Европе (с мая 1838 по начало 1839 года), Жуковский вышел в отставку. Возложенные на него педагогические задачи были выполнены, наследник достиг совершеннолетия. В Германии, в 1941 году, Жуковский женился на дочери своего друга художника Рейтерна - Елизавете, которую знал еще ребенком. Брак этот не оказался счастливым: поселившись в Дюссельдорфе (теперь уже навсегда), Жуковский часто жаловался на тяжелую болезнь жены, на оторванность от друзей, на утрату зрения. Тем не менее продолжал упорно работать. В последние годы он записал белыми стихами три сказки из собрания братьев Гримм - "Об Иване-Царевиче и сером волке", "Кот в сапогах" и "Тюльпанное дерево", перевел поэму Фирдоуси "Рустем и Зораб", "Одиссею" Гомера.

Умер В.А. Жуковский 12 (24) апреля 1852 года в Баден-Бадене.

Прах поэта перевезен в Петербург и захоронен на кладбище Александро-Невской лавры рядом с Карамзиным.

3. Послание в лирике В.А. Жуковского

Из русских поэтов прошлого века особенно часто обращался к жанру послания В.А. Жуковский. Среди его адресатов друзья-поэты и лица власть предержащие. По случаю рождения 17 апреля 1818 г. великого князя, будущего императора Александра II поэт обращается к его матери - супруге великого князя Николая Павловича (будущего императора Николая I) с посланием. Характерно, что Жуковский остановился вопреки традиции на послании, а не на оде, как это было принято. Показательно и другое: обращение к матери позволило Жуковскому сделать акцент на этом событии как на семейном, а не государственном. Начиная свое послание "Государыне великой княгине Александре Федоровне на рождение в. кн. Александра Николаевича", поэт передает подобающее случаю, охватившее его волнение, затем произносит хвалу материнству в чисто религиозном плане. В традиции IV эклоги Вергилия, которая трактовалась как предсказание о рождении Христа, Жуковский возглашает [Пронин В.А. Теория литературных жанров - М.: Поспект 2009 С.100]:

Гряди в наш мир, младенец, гость желанный!

Завершается послание назиданием в просветительском духе:

Да славного участник славный будет!

Да на чреде высокой не забудет

Святейшего из званий: человек.

Жить для веков в величии народном,

Для блага всех - свое позабывать,

Лишь в голосе отечества свободном

С смирением дела свои читать.

Вот правила царей великих внуку.

С тобой ему начать сию науку [Пронин В.А. Теория литературных жанров - М.: Поспект 2009 С.101].

Для В. А.Жуковского авторство как служение подразумевает "серьезную" литературную деятельность.

В.А.Жуковский разделяет свое творчество на прагматически различающиеся сферы. Условно говоря, это произведения "для себя и друзей" и произведения "для потомства". К первому разряду можно отнести всю так называемую "домашнюю поэзию", балладу, дружеское послание; второй менее определен в жанровом отношении: это "крупные" жанры -- поэма, драма, но также элегия, "высокое" послание и др. Зачастую принадлежность произведения к числу "домашних" или предназначенных "для потомства" определяется контекстом; так, в письме 1814 года к Александру Тургеневу Жуковский именует "дрянью" практически все свои стихотворения -- кроме послания "Императору Александру", которое для поэта чрезвычайно важно. Решающим является авторское отнесение текста к одной из групп, обусловленное замыслом, а не жанровой принадлежностью [Зорин А. Послание "Императору Александру" В. А. Жуковского и идеология Священного союза // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. С. 113].

А. Л. Зорин в статье "Послание “Императору Александру” В. А. Жуковского и идеология Священного союза" указывает, что именно работа над этим произведением "составляет для него <Жуковского> основное творческое содержание осени 1814 года"8. На наш взгляд, это некоторое смещение исследовательской оптики. Действительно, Жуковский понимает, что предпринятый труд в случае успеха обеспечит ему почетное место среди русских поэтов, и потому ответственность очень велика. Но все приведенные ученым цитаты взяты из писем к А. И. Тургеневу, который, по словам А. Л. Зорина, в кругу друзей Жуковского "как бы представлял Библейское общество, князя Голицына, а в некотором смысле и самого императора"9. Апелляция к А. Тургеневу объяснялась, по нашему мнению, и тем высоким нравственным авторитетом, которым он пользовался в глазах Жуковского -- и за личные качества, и в уважение к памяти его брата Андрея. Личность адресата неизбежно влияет на оценку Жуковским своих поэтических произведений; ср., например, в том же письме А. Тургеневу 1814 года:

Что тебе сказать одним словом о всех моих поделках, кроме этого Послания? Переведены четыре баллады, да две сочинены, да еще три послания к Вяземскому, не считая всякого рода мелкой дряни, и годной, и негодной. Все это доставлено будет к тебе вместе с прочим, переписанное и совсем готовое для печати. <…> А я теперь принимаюсь за новый подвиг. Певец во стане, предсказавший победы, должен их воспеть; и где же лучше, как не на кремлевских развалинах, посреди народа, пришедшего благодарить Творца побед <…>. Итак, жди нового Певца; место -- Кремль; слушатели граждане Москвы; время -- день Рождества Христова [Зорин А. Послание "Императору Александру" В. А. Жуковского и идеология Священного союза // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. С. 113].

Жуковский четко отделяет здесь "важное" от "неважного": послание императору и замысел "Певца в Кремле" -- "подвиг", другие произведения -- "мелкая дрянь". Однако такое деление существует лишь в своей системе координат, точнее в письмах Тургеневу, которые прагматически ориентированы на создание образа "поэта-патриота", призванного заменить собой образ "балладника" в глазах широкой аудитории. Согласно письму Жуковского, два первых стихотворения -- гражданские деяния, адресатами их являются император и "народ русский". Остальные литературные опусы предназначены вниманию "публики", рядовых читателей: они будут напечатаны в первой части "Стихотворений Василия Жуковского" в 1815 году. Собрание включает и "гражданские" произведения -- они открывают книгу. Перед читателем предстает сначала "новый" Жуковский, "певец двенадцатого года", затем -- уже известный публике "балладник".

Уже в начале своего литературного пути В.А. Жуковский тщательно отбирает произведения. Поэтому предназначенное к печати заведомо не может быть для автора незначительным, "дрянью". При этом Жуковский тщательно расставляет акценты, рассчитанные на понимание адресата и дальнейшее транслирование в определенной аудитории. В этой системе послание "Императору Александру" находится на верхней ступени иерархии, стихотворения "Библия", "К самому себе", "Теон и Эсхин" квалифицируются как "мелкая дрянь", а домашняя шуточная поэзия не существует вовсе.

В посланиях Жуковского часто встречается образ неземного существа, вестника с небес, возвышающего человека и преобразующего его жизнь. В настоящей статье будет предпринята попытка описания эволюции этого образа.

В ранней элегии Жуковского "Вечер" появляется мотив явления Музы на берегу ручья. Муза здесь изображена в духе эмблематической традиции "в венке из юных роз, с цевницею златой" и является аллегорией вдохновения, при этом в ее облик включаются знаки типично сентименталистской эстетики, которые затем повторяются в описании самого певца: Муза склоняется "задумчиво" и поет "туманный вечер" [Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.: Л., 1959.].

В стихотворении "Моя богиня" (1809) богиня Фантазия помещается в окружение античных мифологических существ и богов, персонифицирующих абстрактные понятия - Мудрость, Рассудок, Надежду. Таким образом сама Фантазия аллегорически соотносится с этими понятиями. В стихотворении осмысляется вклад Фантазии в организацию мироустройства. Этот вклад связан с преодолением времени: она украшает однообразие вечности и разрушает скованность настоящим. "Вымыслы" и "сны" Фантазии утешают Зевса "в скуке бессмертия", а смертным, отмеченным "Зевесовой благостью", Фантазия дает утешение, радость и отличает их этим от остальных, которые:

С очами незрящими,

В слепых наслаждениях,

С печалями смутными,

Гнетомые бременем

Нужды непреклонныя,

Начавшись, кончаются

В кругу, ограниченном

Чертой настоящего,

Минутною жизнию" [Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.: Л., 1959.].

Это представление о способности поэзии преодолевать ограниченность земной жизни развивается в дружеских посланиях Жуковского. В послании "К Батюшкову" (1812) утверждается избранность поэта по сравнению с другими людьми и его способность преодолевать границу между земным и небесным. Здесь же разворачивается аллегорическая картина царства Фантазии, которая называется богиней и сближается с фигурами Невинности, Беспечности, Славы, Веселья и противопоставляется Скуке, Суете, Алчности, Мести и Зависти. Мысли о поэзии, однако, содержат в себе и долю сомнения в ее способности давать человеку свободу. Мечта, вечная спутница поэта, представляется, с одной стороны, безусловно положительным, возвышающим человека началом, а с другой - иллюзорным, обманчивым. Поэт же, как и любой человек, оказывается подверженным земным законам и обречен страдать от утрат. Но эти сомнения преодолеваются мыслью о том, что, несмотря на трагическое несовпадение между земным и небесным миром и на обреченность поэта страдать в земном, поэзия помогает противостоять Року. Она озаряет "мглу" низкой действительности и дает силы быть равнодушным "к бедам". Тогда как сам поэт, чтобы соответствовать "служенью муз", должен быть человеком с чистой душой, доступной "лишь благам неизменным", и соединять в себе "младенца чистоту / С величием свободы" [Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.: Лениздат 1959.].

В посланиях "К кн. Вяземскому и В. Л. Пушкину" ("Друзья, тот стихотворец - горе…") (1814) и "К Вяземскому. Ответ на его послание к друзьям" (1814) утверждается боговдохновенность поэта. Поэтому закономерно возникают соответствующие аллегорические образы: Аполлон, который внушает поэту страсть к творчеству и в святилище которого поэта влечет "крылатый проводник" Гений, и Муза - богиня поэта. Поэтический дар является доказательством независимости поэта от людского мнения и его права прислушиваться только к "избранным судиям". При этом поэзия связывает поэта с будущими поколениями и таким образом преодолевает время.

В рассмотренных стихотворениях аллегорические фигуры Музы, Фантазии, Гения служат своеобразным подтверждением тому, что поэзия имеет своим источником нечто, лежащее за пределами эмпирической реальности. Небесное происхождение объясняет и особую природу поэзии - ее способность преодолевать время и жить после смерти своего создателя, возвышать человека и освобождать его от поглощенности исключительно земными проблемами, воодушевлять его, зажигать в его душе "пламень" и пробуждать этот "пламень" в душах читателей. Эта философия совмещает в себе представление о несовершенстве мира и мысль об избранности поэта, включенности его в особый круг друзей, что нейтрализует в лирике Жуковского разницу между такими, казалось бы, противоположными, жанрами, как элегия и дружеское послание.

В любовной лирике Жуковского присутствуют послания. В одном из стихов посланий поэт выразил свое разочарование в любви, всю горесть безнадежных чувств. Как ни велики были страдания Жуковского, в сердце его не было ревности. Об этом говорит и его послание "К Мойеру":

Счастливец! Ею ты любим,

Но будет ли она любима так тобою,

Как сердцем искренним моим,

Как пламенной моей душою!

Возьми ж их от меня и страстию своей

Достоин будь судьбы своей прекрасной!

Мне ж сердце, и душа, и жизнь, и всё напрасно,

Когда нельзя всего отдать на жертву ей [Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.: Лениздат 1959.].

Рассматривая лирические послания Жуковского нельзя не отметить связь двух великих поэтов: Жуковского и Батюшкова.

Природа в поэзии Жуковского окружена тайной, его пейзажи призрачны и почти нереальны, словно отражения в воде.

Чувствительная, нежная и мечтательная душа Жуковского как будто сладко замирает на пороге "оного таинственного света". Поэт, по меткому выражению Белинского, "любит и голубит свое страдание", однако страдание это не уязвляет его сердце жестокими ранами, ибо даже в тоске и печали его внутренняя жизнь тиха и безмятежна. Поэтому, когда в послании к Батюшкову, "сыну неги и веселья", он называет поэта-эпикурейца "родным по Музе", то трудно поверить в это родство. Скорее мы поверим добродетельному Жуковскому, который дружески советует певцу земных наслаждений: "Отвергни сладострастья погибельны мечты!"

Батюшков - фигура во всем противоположная Жуковскому. Это был человек сильных страстей, а его творческая жизнь оборвалась на 35 лет раньше его физического существования: совсем молодым человеком он погрузился в пучину безумия. Он с одинаковой силой и страстью отдавался как радостям, так и печалям: в жизни, как и в ее поэтическом осмыслении, ему - в отличие от Жуковского - была чужда "золотая середина". Хотя его поэзии также свойственны восхваления чистой дружбы, отрады "смиренного уголка", но его идиллия отнюдь не скромна и не тиха, ибо Батюшков не мыслит ее без томной неги страстных наслаждений и опьянения жизнью. Временами поэт так увлечен чувственными радостями, что готов безоглядно отринуть гнетущую мудрость науки:

Ужели в истинах печальных

Угрюмых стоиков и скучных мудрецов,

Сидящих в платьях погребальных

Между обломков и гробов,

Найдем мы жизни нашей сладость?

От них, я вижу, радость

Летит, как бабочка от терновых кустов.

Для них нет прелести и в прелестях природы,

Им девы не поют, сплетаясь в хороводы;

Для них, как для слепцов,

Весна без радости и лето без цветов.

Подлинный трагизм редко звучит в его стихах. Лишь в конце его творческой жизни, когда он стал обнаруживать признаки душевного недуга, под диктовку было записано одно из его последних стихотворений, в котором отчетливо звучат мотивы тщеты земного бытия:

Ты помнишь, что изрек,

Прощаясь с жизнию, седой Мельхиседек?

Рабом родился человек,

Рабом в могилу ляжет,

И смерть ему едва ли скажет,

Зачем он шел долиной чудной слез,

Страдал, рыдал, терпел, исчез [Анисемова А.О. В. А. Жуковский И К. Н. Батюшков - Первые русские поэты-романтики - Минск 2000].

В послании к Батюшкову, "сыну неги и веселья", Жуковский называет поэта-эпикурейца "родным по Музе", то трудно поверить в это родство. Скорее мы поверим добродетельному Жуковскому, который дружески советует певцу земных наслаждений: "Отвергни сладострастья погибельны мечты!"



Заключение

Итак, жанр послания во всех его модификациях (письмо, эпистола, послание) предполагает авторскую - прямую (называние жанра) или косвенную (указание адресата или адреса) - маркировку жанра в заглавии. Все модификации, несмотря на внешнюю противоречивость, представляют единство, так как объединяются наличием коммуникативной ситуации, предполагающей разделение эксплицитного и имплицитного адресата. Признаки такой коммуникативной ситуации становятся в послании жанровой доминантой.

Для жанра лирического послания безусловна четкая жанровая доминанта: установка на диалог, создание иллюзии замкнутого от остальной аудитории дискурса.

Доминанта определяет и структурные признаки ("носители жанра") классицистического послания.

Величайшим русским поэтом активно писавшем стихи в жанре лирического послания был В.А. Жуковский.

В.А. Жуковского считают величайшим поэтом XIX века. Но он оставил след и в политике. Он принимал активное участие в воспитании царя Александра.

Жуковский считал своим долгом обращаться к правителю через поэзию, поднимая при этом животрепещущие проблемы. В творчестве В.А. Жуковского широко используется жанр послания. Поэт стремиться передать сои мысли и переживания по поводу положения в государстве через прямые обращения к сильным мира сего.

Так же Жуковский пишет поэтические обращения к своим друзьям и товарищам по перу. Стихотворное наследие В.А. Жуковского - это удивительные послания не только к людям, окружавшим его в XIX веке, но и послания грядущим поколениям.



Список литературы

1. Анисемова А.О. В.А. Жуковский И К.Н. Батюшков - Первые русские поэты- романтики - Минск 2000

2. Артёмова С. Ю. Об особенностях жанра лирического послания ("Одиссей Телемаку" И. Бродского) // Актуальные проблемы филологии в вузе и школе. Тверь, 2002. С. 129-130

3. Артёмова СЮ. Метакоммуникативность жанра послания в XX веке // Текст и метатекст: Сб. науч. тр. Тверь, 2004.

4. Белинский В. Г.. Полное собрание сочинений, т. VII, М., изд. АН СССР, 1955, стр. 190

5. Биография, Жуковский Василий Андреевич. Полные и краткие биографии русских писателей и поэтов.//

6. Виноградова М.А., Воропаева В.А. В чем же, наконец, существо русской поэзии и в чем ее особенность

7. Гуковский Г. А.Пушкин и русские романтики - М.: Интер -книга 1995

8. Жуковский В. А. Собр. соч.: В 4 т. М.: Лениздат 1959.

9. Зинина Е.А. Жанры лирики: Лирическое стихотворение. Ода. Романс, песня. Послание. Элегия.-М.: Дрофа 2009

10. Зорин А. Послание "Императору Александру" В. А. Жуковского и идеология Священного союза // Новое литературное обозрение. 1998. № 32. С. 113

11. Маркович В. М. Книга Веселовского "В. А. Жуковский. Поэзия чувства и “сердечного воображения”" и ее судьба в отечественном литературоведении // Наследие Александра Веселовского: Исследования и материалы. СПб., 1992

12. Пронин В.А. Теория литературных жанров - М.: Поспект 2009 С.90

13. Семенко И. М. Собрание сочинений в 4 т. М.; Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1959. Т. 1.

Размещено на Allbest.ru

...