Женская эмансипация и ее отражение в литературе

Размещено на http://www.allbest.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение

Глава 1. Возникновение и развитие женской эмансипации

1.1 Понятие, сущность и развитие женской эмансипации

1.2 Женская эмансипация в европейской литературе 19 века

1.3 Тема женской эмансипации в творчестве Томаса Гарди

Глава 2. Своеобразие романа Томаса Гарди «Джуд незаметный»

Список использованной литературы

ВВЕДЕНИЕ

Томас Гарди (1840 -1928) - английский писатель и поэт, который видел все разногласия реальности, но вот объяснить их ему было не под силу. Действительность угнетала Томаса Гарди, что, несомненно, сказалось на трагизме его произведений. Он писал по большей части про трагическую жизнь своих персонажей, тем самым раскрывая психологические конфликты и выступая против пагубных норм морали викторианской эпохи. Не оставил в стороне он и вопрос неравенства полов, который мы сегодня раскроем подробно. женский эмансипация литература гарди роман

Несмотря на демократизацию в большинстве стран, споры о равенстве полов до сих пор не утихают, и в наше время совсем не редкостью будет встретить мужчину, считающего, что главное предназначение женщины - это деторождение и поддержание семейного очага, этим и обуславливается актуальность нашего исследования.

Целью является изучение процесса возникновения, развития женской эмансипации, и ее отражения в литературе и в частности в романе Томаса Гарди «Джуд незаметный».

Для достижения цели нужно выполнить следующие задачи:

1) Раскрыть понятие женской эмансипации, проследить ее становление и развитие.

2) Рассмотреть явление женской эмансипации в литературе 19 века.

3) Рассмотреть женскую эмансипацию в творчестве Томаса Гарди.

4) Показать своеобразие романа Томаса Гарди «Джуд незаметный»

Объектом нашего исследования является женская эмансипация.

Предметом - роман «Джуд незаметный».

ГЛАВА 1. ВОЗНИКНОВЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ЖЕНСКОЙ ЭМАНСИПАЦИИ

1.1 Понятие, сущность и развитие женской эмансипации

Эмансипация -- (от лат. emancipatio) освобождение от зависимости, подчиненности, угнетения, предрассудков. Эмансипация женщин предоставление им равноправия в общественной, трудовой и семейной жизни, освобождение от подчиненности.

Эмансипация женщин -- относительно новое явление, возникновение которого можно отнести ко временам Великой французской революции.

В 1791 году Олимпией де Гуж была сформулирована "декларация прав женщины". Требования которой заключались в активном и пассивном избирательных правах и в допущении женщин ко всем должностям. Во времена конвента женщины имели возможность принимать участие в клубах, вмешиваться в прения, сами основывали женские клубы и отстаивали свои права в особых печатных органах. Когда лидеры женского движения предложили представительницам своего пола одеть мужские костюмы, чтобы скрыть внешние различия полов, конвент лишил женщин права организовывать свои собрания и закрыл женские клубы (30 октября 1793 г.). Вопрос эмансипации женщин вновь стал актуален в эпоху июльской революции 1830 г.; к этому времени относится и появление самого термина. Возрождение вопроса женской эмансипации было связано с французским социализмом и достигло кульминации в сенсимонизме и его учении о "паре". Наиболее весомые и обоснованные цели стали преследоваться сторонниками эмансипации во времена февральской революции 1848 г. В то время на сторону этого стал французский философ Консидеран, предложивший в парламенте даровать избирательные права женщинам, но успеха не добился. Несколько позже такое же предложение и так же безуспешно было внесено Пьером Леру.

В 1892 г. женщинам-рабочим было предоставлено право голоса в добровольных третейских разбирательствах с работодателями. В Англии Мэри Вольстонкрафт в книге: (Лондон, 1792), написанной под впечатлением от Кондорсе, пыталась доказать, что слабости женского пола -- лишь последствия неправильного воспитания и ложного положения женщин в обществе. Она обращала внимание на необходимость и полезность экономической независимости женщин и признания за ними таких же общественных и политических прав, какими пользуются мужчины. Во имя нравственной чистоты Вольстонкрафт предлагала воспитывать мальчиков и девочек совместно в общественных школах. С 1865 г. началась агитация за избирательные права женщин при парламентских выборах. Право участия в муниципальных выборах было предоставлено в 1869 г. самостоятельным (незамужним), выплачивающим налоги женщинам. Акт о местном управлении 1894 г. дал женщинам в Англии активное и пассивное право при выборах в общинный и окружной советы; они могли даже председательствовать в таких советах, но не имели права быть мировыми судьями. Из британских колоний больше всего на пути эмансипации женщин продвинулась Новая Зеландия, где с 1893 г. все местные жительницы, не моложе 21 года, имели избирательные права. Такие же права женщинам в 1894 г. даны и Южной Австралией. Во всей Австралии в отношении общинных выборов не признавались различия прав мужчин и женщин. В Канаде женщинам принадлежит активное право участия в общинных выборах. С 1860-х годов начали появляться различные общества и союзы, чаще всего основанные одними женщинами; стали возникать учебные заведения, довольно сильно подвинувшие вперед образование женщин. В Северной Америке с самого начала положение женщины было более выгодным, нежели в Европе. То обстоятельство, что женское население в большинстве Штатов долго было в меньшинстве, привело к тому, что как замужние, так и незамужние женщины изначально пользовались здесь большей свободой и самостоятельностью, чем у народов более древней культуры. Эбигайль Смит Адамс, жена президента Адамса, еще в 1776 г. требовала чтобы женщин допускали к общественным школам и политической их равноправности. Первое из этих требований было удовлетворено, но требование второе осталось невыполненным. В Норвегии 23 мая 1901 г. женщинам, достигшим 25 лет и лично или вместе с мужем платящим 300 -- 400 крон подоходного налога, предоставлено право голоса в коммунальных общинных выборах. В конце 1880-х годов в Германии стало развиваться более радикальное течение, которое привело к основанию обществ под общим названием "Женщина благосостояния". Здесь уже прямо ставится вопрос о равноправии, а также о защите работающих женщин . В 1899 г. Был сформирован союз прогрессивных женских обществ, избравший для своих занятий пять направлений:

1) вопрос о работницах, понимая под этим так же заботу о детях

2) надзор сирот и бедных,

3) заботу об арестованных женщинах,

4) вопрос совместного обучении обоих полов

5) вопрос о надзоре за нравственностью.

Для образовательных целей учреждено общество "Frauenbildung-Frauenstudium" (Женские образования женщин), распространившееся по всей Германии. Женские профессиональные союзы возникли с 1890-х годов почти повсеместно в Германии. В 1891 г. в Америке был создан национальный союз женщин National council of women, по образцу которого в 1894 г. в Берлине устроен союз германских женских обществ Bund deutscher Frauenvereine. Подобные союзы стали появляться и в других государствах.

Среди работниц на фабриках стали появляться особые общества с 1870-х годов. Многие из них возникли в австралийской колонии Виктории в 1880-х годах. После того как союзы мужчин-рабочих выступили в 1889 г. за организацию представительниц женского труда, такие общества стали в большом количестве появляться в Англии. В Соединенных Штатах конгрессы женщин стали собираться с 1848 г. В 1850 г. состоялся первый женский конгресс, касавшийся вопросов избирательного права. Преобладание женского населения над мужским во всех культурных государствах привел к тому, что женщины начали частично заниматься , под давлением нужды некоторыми профессий, ранее находившимися в сфере исключительно мужского труда.

По данным конца XIX в. процент женского рабочего населения сравнительно с общим количеством женщин был: в Австрии -- 47 %; в Германии -- 20 %; в Италии -- 40,8 %; во Франции -- 21,6 %; в Англии -- 17,3 %. В либеральных и высших профессиях количество женщин все усиливается, особенно в учебном и врачебном деле. Учительницы составляют следующий процент преподавательского персонала: в Австрии -- 20 %, во Франции, в Италии, в Англии -- 50--60 %, в Германии -- 17 %.

В Западной Европе женское движение направлялось по двум, переплетающимся руслам, из которых одно конечным своим пунктом имело уравнение женщин и мужчин в гражданских и политических правах, а другое, -- обеспечение экономической самостоятельности женщин методом расширения их образования,-- то в России для женского движения первое русло было абсолютно закрытым. В области публичного права женское движение не могло найти у нас почву уже в силу общих условий нашего правового строя. Тем не менее и здесь кое-что может быть отмечено. Женщинам предоставляется возможность участвовать, по имущественному цензу, в дворянских, земских и городских выборах , но только через уполномоченных ими на то лиц мужского пола, причем круг таких лиц ограничен по закону ближайшими родственниками и мужем.

В 1898 г. состоялся закон о даровании прав государственной службы женщинам-врачам. Движение в пользу бытового уравнения женщин и мужчин проявилось у нас первоначально на почве теории о "свободе чувства", пришедшей в русское общество под влиянием идей писательницы Жорж Санд. Широкое применение женский труд обрел на железных дорогах. По отчету пенсионной кассы служащих на железных дорогах (в которой участвуют не все служащие), число служащих женщин простиралось к 1 января 1900 г. до 24601 (9Ѕ % всего числа служащих) из которых значительная часть замужние и имеющие детей.

В настоящее время почти во всех государствах Европы и Америки насчитываются союзы женщин, преследующих цели эмансипации или феминистические союзы. Феминистки (сторонницы женской эмансипации) имеют свои периодические органы и создали уже огромную систему по своему предмету. Сейчас для международного общения феминисток устраиваются международные съезды или конгрессы.

1.2 Женская эмансипация в европейской литературе 19 века

После Французской революции среди просвещенного дворянства растет интерес к демократическим идеям, и в частности к вопросу о положении женщины. В дворянских салонах дамы делаются заметными благодаря своей образованности, уму и активности. В это время в России широкую популярность получает романтическая литература, и особенно произведения Жорж Санд, где идеи просвещения, а также эмансипации женщин были определяющими.

Во второй половине XIX века широкое хождение получили демократические идеи. Звучали требования освободить общества от бремени патриархальных структур - с точки зрения радикальной интеллигенции, это предполагало не только устранение существовавших классовых различий, но и отмену тогдашней системы взаимоотношений между полами. Так, по убеждению влиятельных леворадикальных публицистов, таких как Н.Л. Михайлов или Н.Г. Чернышевский, воспринявших идеи ранних французских социалистов, освобождение общества было возможно только при условии полного освобождения женщины от оков традиционной семьи.

Если немногочисленные русские писательницы первой половины XIX века довольствовались тем, что с обличительным пафосом рисовали трагически женские судьбы, то жизнь уже являла примеры, когда женщина пыталась практически вырваться за черту господствовавших условностей. И одна из наиболее примечательных - жизнь одной из самых читаемых писательниц 40-60 годов - Авдотьи Панаевой, вышедшей из актерской семьи. Избрать свой собственный путь, путь женщины, самостоятельно строящей свою жизнь, ей, несомненно, помогли те представления, которые царили в среде столичной художественной интеллигенции.

Наиболее же глубокое и полное развитие женская тема получила в творчестве современника Панаевой, где важное место занимает «вещное поле», т.е. сопровождающая женщину вещная атрибутика.

В «Воспоминаниях» Панаевой исследовательница обнаруживает энергичный диалог и с предшествующей традицией, и с нормативными предписаниями патриархатной культуры, что не мешает мемуаристке, предложить не «сугубо женскую», а модель. наиболее универсального самоописания и воспроизведения большого мира.

Один из ведущих представителей критического направления в русской литературе - Н.Г. Чернышевский рисует образ идеального общества будущего, которое построено на принципах личной заинтересованности, социально ориентированного разума и коллективной организации жизни - общества, где каждый сможет жить в соответствии со своими запросами. В этом идеальном обществе сбудутся порывы героини романа - Веры, которая, полагая, что женщина в целом более высоко организована, нежели мужчина, утверждает, что в сфере духовной она оттеснит мужчину на второй план, как только будет покончено с господством грубой силы. Какова же историческая оценка активности женщин в России, их общественного пробуждения? Это - включение женщин в профессиональную деятельность, в политику и возникновение организованного женского движения. В области образования и науки движение русских женщин за свою эмансипацию не только воспроизводило аналогичные процессы в Западной Европе, но и в определенных моментах могло служить образцом для последних. Справедливой представляется оценка движения российских женщин, данная английским историком Линдой Эдмондсон: «…это женское движение, если судить по его воспитательному значению, могло бы с достаточным основанием претендовать на авангардную роль в Европе в целом».

Литературная борьба вокруг женского вопроса была неотъемлемой частью борьбы за такие вещи, как земля и воля для крестьян, социальное и политическое равенство для всех граждан, полноценная, автономная, освобожденная от административной опеки общественная жизнь.

В своей рецензии «Моя судьба. М. Камской» (1863) М.Е. Салтыков-Щедрин писал: «…женщина, так сказать, фаталистически осуждена делать то, что ей не хочется, молчать, когда она чувствует желание говорить, говорить, когда она не имеет к тому ни малейшего поползновения; одним словом, осуждена соблюдать приличия, т.е. кривляться».

Фурье писал: «Степень эмансипации женщины есть естественное мерило общей эмансипации». И потому мы не можем не согласиться с Тургеневым, который утверждал: «Блестящее будущее за тем народом, который поставит женщину не только наравне с мужчиной, а выше его». Такое отношение к этим проблемам характерно для всего творчества Тургенева. Понимание же общности обозначенных проблем для русской и европейской литературы предопределило интерес к творчеству Жорж Санд и сестер Бронте.

Произведения этих писательниц активно переводились на русский язык и стали фактом культурной жизни России. Особенно остро вопрос о правах женщины, ее месте в обществе встал в русской литературе 40-х годов XIX века, что связано прежде всего с развитием натуральной школы. Натуральная школа осознала один из важнейших лозунгов, выдвинутых утопистами школы Сен-Симона: «Не может быть общество свободно, если в нем не свободна женщина». Проблема эмансипации превращается в важнейшую тему.

Натуральная школа не избирала экзотических героинь из аристократического мира, избегала идеализаторских концовок, предпочитая изображать тихий ужас повседневности, реальное течение жизни, не обременяя сюжет общественно-социальной сущностью изображаемого события. От этого критицизм обличений возрастал, тема эмансипации женщины еще органичнее сливалась с социальными темами. Такой, например, вполне оригинальный подход к теме женщины мы находим в «Сороке-воровке» А.И. Герцена. Здесь, как и в «Лукреции Флориани» Ж. Санд, говорится об артистке, но тема повернута совершенно иначе. «У нас нет актрис потому, занятие это несовместно с целомудренною скромностью славянской женщины, она любит молчать». Герцен сумел несколько необычный сюжет раскрыть в плане ужасной крепостнической действительности, наполнить свой рассказ подробностями поместного быта. В более широком масштабе вопрос о судьбе героев и героинь Герцен поставил в романе «Кто виноват?». Здесь создан образ смелой и независимой женщины - Любоньки Круциферской. Плебейское происхождение, непосредственная зависимость от бытовых отношений, свойственных крепостническому укладу, рано закаляют ее волю. Она «тигренок», который скоро узнает свою силу. Поэтому справедливым будет замечание, что роман «Кто виноват?» -наиболее яркий роман 40-х годов об эмансипации, связывающий этот вопрос со всей совокупностью общественных обстоятельств, закабаляющих женщину. Картина литературной жизни России сороковых годов будет неполной без учета того огромного влияния, которое оказывала на писателей натуральной школы Ж. Санд. Это обусловило наш интерес к творчеству французской писательницы.

Несуществующий еще тогда женский вопрос впервые и довольно робко выдвигался на страницах рассказов Ж. Санд, напечатанные в «Фигаро» - «Прима-Донна», «Девушка из Альбано».

Ж. Санд избрала для своих рассказов героинями актрис и их тягу к искусству, вступающих в конфликт с установлениями буржуазной семьи. Эти рассказы имели успех, но за вопросами о правах художественных натур исчезал специфически женский вопрос. В мае 1832 года в Париже выходит роман «Индиана», который ставит вопрос об угнетенности женщин в браке во всей его остроте. Интерес к роману усиливался еще и тем, что автором его, подписавшимся псевдонимом Жорж Санд, была женщина, которая носила мужское платье, курила трубку и, оставив семейный очаг в Беррийской провинции, жила в маленькой парижской квартире на семь франков за столбец, которые получала за статьи в журнале.

Так Жорж Санд вступает в новый период своей жизни, столь непохожий на ее мирное прозябание в провинции. В годы Реставрации разрыв Ж. Санд с мужем и переезд в Париж были бы просто скандалом и преступлением против нравственности. В Париже 1831 года это воспринимается как освобождение личности. Чтобы женщина решилась на подобный поступок, понадобилось такое событие, как Июльская революция.

Систематическое изложение сен-симонистских принципов по этому вопросу начинает Анфантен с августа 1831 года. Каждый индивидуум имеет право на свое земное счастье и мыслит его в соответствии с собственных характером и склонностями. Приближению «органическлй» эпохи, по мнению сен-симонистов, мешает существующее в обществе неравенство. Уничтожение сословных привилегий еще не решило этого вопроса, так как свобода по-прежнему остается привилегией небольшой части общества. Поэтому сен-симонисты требуют полной эмансипации женщин, утверждая, что они являются продолжателями христианства, освободившего женщину от рабства. Вопрос неизбежно упирается в проблему семейных отношений, которые не только ущемляют права женщины в браке, но и ограничивают ее социальную роль. Спасение от этого зла - в освобождении женщины. Униженная христианством как воплощение материального и, следовательно, дьявольского начала, а в религии сен-симонистов свободная и равноправная, женщина поднимается до уровня мессии, с которым связаны мечты о земном счастье. Вопрос об эмансипации женщины стал роковым для сен- симонистской общины, так как вызвал внутри нее раскол. Так в союзе двух «верховных отцов», взявших на себя миссию преобразовать и этим спасти цивилизацию, одно из мест предоставляется женщине, которая и должна спасти мир. «Женский вопрос» все больше и больше привлекает внимание и вскоре выльется в критику законов, касающихся брачных отношений. Появившуюся на сцене театра Порт Сен-Мартен драму А. Дюма «Антони» 1831 года многие истолковывают как защиту принципа свободной любви, не стесняемой рамками брака. Количество произведений на эту тему все увеличивается.

Вслед за критикой семейных отношений начинается полоса бракоразводных процессов. Количество их растет из года в год, причем лишь в шести-восьми случаях из ста они возбуждаются мужчинами. В предисловиях к изданиям «Индианы» 1842 и 1852 годов Ж. Санд подчеркивает, что ее роман не был обвинительной речью против каких-нибудь определенных разделов законодательства о браке. «Чтобы полюбить, надо сперва понять, что такое женщина и с какой заботой и уважением должно к ней относиться. Тому, кто постиг святость взаимных обязательств, равенство полов перед богом, несправедливость общественного порядка и мнения толпы в этом вопросе, любовь может открыться во всем своем величии, во всей своей красоте; но тому, кто пропитан грубыми предрассудками, кто считает, что женщина по своему развитию стоит ниже мужчины, что дал ее в отношении супружеской верности отличен от нашего, тому, кто ищет лишь волнений крови, а не идеала, любовь не откроется никогда»- так говорила Ж. Санд устами главного героя в своем романе.

Ставя вопрос о положении женщины во французском обществе, Жорж Санд едва ли не впервые увязывает личную свободу женщины с общей проблемой социального освобождения. Она утверждает, что независимое положение женщина может завоевать лишь тогда, когда общественный строй будет основан на принципах равенства и свободы, когда мужчины наравне с женщинами не будут ощущать социальный гнет в своей повседневной жизни: «Женщины возмущены против рабства; пусть они ждут того времени, когда мужчины станут свободными, так как состояние всеобщего гнета несовместимо со свободой…» Репутация борца за освобождение женщины создала ей во всех кругах общества много друзей, но еще больше врагов. Романтическая прелесть, которые были исполнены ее героини, соблазнила не одно женское сердце своей проповедью свободы. В разгар реакции, такое свободное отношение к институту брака значило нанести удар одному из основных устоев буржуазного строя. Гейне писал: «Ее произведения, которые потом разлились по всему свету, осветили не одну темницу, лишенную всякого утешения, но зато они же сожгли губительным огнем и много тихих храмов невинности». Жорж Санд умерла в 1876 году, когда ее писательская слава прочно утвердилась во Франции и за ее пределами. Имя Жорж Санд неотделимо от блестящего периода французской литературы XIX века. Виктор Гюго в своем надгробном слове говорил: «Я оплакиваю мертвую и приветствую бессмертную. Я любил ее, восхищался ею, благоговел перед ней… Я славлю ее за то, что она была великой, и благодарю ее за то, что она несла людям добро… Разве мы ее потеряли? Нет… Великие люди исчезают, но не превращаются в прах… Жорж Санд была мыслью; она вне плоти, и вот она свободна; она умерла, и вот она жива. Жорж Санд останется гордостью нашего века и нашей страны».

Романы и публицистические сочинения Жорж Санд были восторженно восприняты в XIX веке самыми выдающимися писателями и критиками России. Эта популярность великой писательницы и ее влияние на русскую литературу особенно прослеживается в творчестве писателей «натуральной школы» и прежде всего И.С. Тургенева.

Тургенев определил в западноевропейской литературе два рода романов, названных им «сандовским» и «диккенсовским». Подобного рода классификация жанра красноречиво свидетельствовала о широкой популярности произведений Ж. Санд и высоком авторитете ее имени.

Мечты и идеалы французской писательницы были близки и дороги ее русским собратьям по перу. Писемский, назвав одну из глав своего романа «Люди сороковых годов» - «Жоржзандизм», засвидетельствовал распространение в русском обществе идей Жорж Санд, суть которых выражена им в следующем заключении: «Она представительница и проводница в художественных образах известного учения эмансипации женщин, …по которому, уж конечно, миру предстоит со временем преобразоваться».

У Ж. Санд женщина всегда сильнее, благороднее мужчины. При всех несчастьях она одерживает над ним моральную победу. В 40-х годах сильно понизился престиж героев и сильно возвысилось самосознание героинь.

Долгое время творчество Жорж Санд было близко Тургеневу. Вследствие этого анализ проблем становления и жанрового своеобразия романного творчества Тургенева в иных случаях немыслим без обращения к художественной манере Жорж Санд, без сопоставления ее произведений, с указанной точки зрения, с некоторыми его романами и в особенности с первым из них - романом «Рудин». Внешне схема любовной коллизии в романе Тургенева (Наталья-Рудин-Волынцев) выглядит как сжатое во времени и пространстве повторение «избитых» сюжетно-композиционных положений женского романа. Наталья Ласунская страстно увлекается блестящим Рудиным, пренебрегая верным, но неэффективным Волынцевым, но, в конце концов, вполне разочарованная, возвращается к последнему. В ходе любовной коллизии каждый ее участник отдельными чертами своего характера или поведения в тех или иных конкретных ситуациях обязательно напоминает героев Ж. Характеристику связей Тургенева с Жорж Санд в области построения романа уместнее всего закончить словами французской писательницы: «…ни один ум не бывает тождествен другому и никогда одни и те же причины не вызывают в разных умах одинаковых следствий; поэтому многие мастера могут одновременно стремиться передать одно и то же чувство, разрабатывать один и тот же сюжет, не опасаясь повторить друг друга».

1.3 Тема женской эмансипации в творчестве Томаса Гарди

Женственность, «Вечно-Женственное» для Гарди - это, наряду с мужским началом, одна из тех таинственных сил, которые, будучи по сути своей непознаваемыми, стихийными, определяют ход событий в природе, истории, в обыденной жизни людей. Единственная разница между мужчинами и женщинами Гарди в этом общем метафизическом плане только та, что образы последних, в большей степени мифологизированы. Это сказывается в большом количестве уподобления его героинь античным и кельтско-скандинавским богиням, в том, как фигуры женщин у писателя ассоциируются с образами ведьм. Для Гарди женщина всё-таки ближе к природе, к Матери-природе, чем мужчина, ибо женщина связана с нею и физиологически (месячные циклы), и духовно (земля, вода, растительность, особенно цветы-всё это издавна ассоциировалось с женским началом в мифологии, в фольклоре). Недаром хорошо себя чувствует на ферме и в поле Тэсс, мечтает вырваться из Лондона в родную деревню Софи, героиня рассказа «Запрет сына». Марти Саут, как пишет о ней автор романа «В краю лесов», была одной из тех женщин, которая «действительно приблизилась к тончайшему идеальному пониманию природы».

Именно поэтому Марти Саут, второстепенная, казалось бы, героиня романа, понимавшая природу столь же глубоко, как и любимый ею лесник Уинтерборн, удостаивается апофеоза в финале книги: «Ничто женское почти не улавливалось в этом строгом облике. Она казалась святой, без сожаления отрекшейся от своей земной сущности во имя более высокого назначения человека - любви ко всему живому под солнцем». Увы, это апофеоз трагический, ибо её любовь к Уинтерборну осталась безответной, герой погиб, и она скорбит над его могилой.

О женской любви и её различных оттенках, о путях и стадиях её развития и угасания в произведениях Гарди можно найти богатейший материал. И сам писатель мог бы, по примеру Стендаля, создать книгу, которая представляла бы ещё один вариант трактата «О любви». Английский романист рассказывает десятки и сотни историй о любви, внезапно вспыхивающей или медленно зарождающейся, бурной, страстной, или, наоборот, почти незаметной для окружающих, как бы едва тлеющей, о борьбе мотивов в душах и сознании влюбленных, борьбе то элементарно простой, то усложненной, принимающей причудливые формы, борьбе между соображениями житейскими.

Нужно заметить, против власти судьбы (воли, неизвестной причины) у Гарди бессильны все.

Не будучи участником социальных движений, писатель был в принципе согласен с теми передовыми людьми Англии, вроде Дж.Ст.Милля и Дж. Элиот, которые хотели добиться для женщин большей свободы в обществе и ратовали за расширение женского образования. Недаром многие героини Гарди стараются заниматься, как сейчас говорят, самообразованием, ведут на равных интеллектуальные беседы с мужчинами, особенно в этом плане выразителен образ Сьюзен Брайдхед. Вместе с тем романист полагал, что женщина зачастую сильнее мужчин в другой сфере, в интуитивном постижении жизни. Вот как пишет он о миссис Ибрайт, матери Клайма: «Ей была в высшей степени свойственна проницательность, своего рода проникновение в жизнь, тем более удивительное, что сама она в жизни не участвовала. В практической жизни такой одаренностью отличаются чаще всего женщины; они могут следить за миром, которого никогда не видали». Говоря иначе, Гарди подчеркивал в своих героинях ту природную духовную одаренность, которая, как уже отмечалось нами, связана с мифологией, с «супранатуральными» способностями.

Писатель редко привлекает наше внимание к картинам жестокости, насилия. Ещё реже, совсем уж в единичных случаях, изображает он женщин, совершивших преступление. И оттого подобные случаи приобретают у него особую значимость, как некая аномалия, как символ особо чудовищного неблагополучия человеческого бытия в целом. К числу женщин, виновных в гибели близких людей, но виновных только морально, следует отнести Джоанну Джо-лиф (рассказ «В угоду жене»), которая из-за сложного комплекса разнородных мотивов (ревность к удачливой сопернице, корыстолюбие, тщеславие) побуждает мужа и сыновей отправиться в море и теряет их. Героиня расплачивается за это неутешными муками совести.

В целом же, концепция женского характера у Гарди достаточно ясна: писатель видит в женщине в «Вечно-Женственном» начале, диалектически сложное сплетение взаимодействующих и противоборствующих сил, которые объединяют жизнь и смерть, Природу и общество, любовь и ненависть. Здесь этот последний термин обозначает у нас, с некоторой степенью условности, дурные проявления человеческой природы - тщеславие, своекорыстие, зависть, эгоизм, мелочность и т. п.

Всю жизнь писатель был озабочен проблемой двойного стандарта в поведении для мужчин и женщин, обусловленного патриархальным кодексом морали, сложившимся задолго до нашей эры и выродившимся в викторианскую эпоху во «власть буквы» - фальшивую, лицемерную, ханжескую, зачастую просто изуверскую. Эволюция творчества Гарди-романиста от книги «Под деревом зеленым» до «Джуда Незаметного» показывает, что художник всё более резко выступал против этого стандарта, хотя одновременно нарастал и его пессимизм относительно возможности избавления женщин от плена патриархальности (или, как говорят сейчас, от «маскулинной» ориентации культуры, от её «фаллоцентризма», «андроцентризма»). Но, к счастью, трагическое мировоззрение писателя не было, говоря метафорически, беспросветным мраком. Свет, как говорит Библия, и во тьме светит.

Гарди был согласен положениями немецкого мыслителя Ницше, но он не принимал его одностороннюю, мягко говоря, оценку женщины как существа «всегда субъективного» и предназначенного в принципе лишь для деторождения.

Писателю была чужда и иная точка зрения на женщину, нашедшая выражение у некоторых английских романтиков, у целого ряда романистов викторианского периода. Имеется ввиду идеализирующую тенденцию, истоки которой связаны с христианством, и которая первоначально нашла свое выражение ещё в средневековом культе Прекрасной Дамы, а в XIX веке выродилась в создание бесполых, сентиментальных, ангелоподобных женских образов.

Резкое неприятие, например, вызвала у Гарди известная в своё время поэма Р. Браунинга «Пиппа проходит» (1841) с её благостным рефреном «Бог на небе, всё хорошо на земле», с её откровенно фальшивым образом благостной девушки-ангела. Кстати, имя героини - уменьшительно-ласкательное от «Филиппа», что значит «любящая лошадей». В применении к столь ангелоподобной девице такое имя звучит комично. Целиком исключать воздействие этой «ангелизации» женских образов на творчество Гарди нельзя - тут сказывалось и мощное воздействие викторианской морали и, отчасти, мировоззрение самого автора.

Следует упомянуть и о том, какое значение имел для Гарди английский натурализм и, в первую очередь, творчество Джордж Элиот. Да и сама личность этой писательницы, настоящее имя которой было Мэри Эванс, была в определённой мере если не образцом, то хотя бы мерилом для писателя, когда он создавал свои образы девушек и женщин, духовно одаренных, интеллектуально развитых, пытающихся, пусть ещё робко и непоследовательно, оспаривать викторианские стандарты женского поведения. У Д. Элиот писатель мог поучиться и искусству «максимальной точности в передаче мотивов, эмоций и представлений своих персонажей» Что касается той стадии феминистского движения, которая разворачивалась в конце XIX-начале XX века на глазах Гарди, то он не был активно увлечён ею, да и все его героини по существу далеки от какой бы то ни было социально-политической ангажированности. Сочувствуя женщинам, их тяжелой жизненной доле, писатель всё-таки в целом оставался сторонником патриархальных нравов своего родного Уэссекса - в этом одно из противоречий мировоззрения автора «Тэсс» и «Джуда».

Гарди не мог не сочувствовать, пусть и просто как наблюдатель, протестам женщин против своего неравноправного положения. Тем более что и в тот период находились противники женщин, просто женоненавистники, которые упорно продолжали выступать против «прекрасного пола», осуждать его как некую деструктивную силу. К таковым в конце XIX века, в начале ХХ-го относились Отто Вейнингер с его книгой «Пол и характер», Макс Нордау с его трудом «Психофизиология гения и таланта». Эти работы переполнены выпадами против женщин, напоминающими суждения ранних отцов католической церкви, либо, отчасти, более близкого им Ницше. Вот некоторые из этих человеконенавистнических афоризмов: «Женщины-это ничто», «эмансипация-движение проституток», «женственность-это универсальная сексуальность», женщина подобна «детям, слабоумным и преступникам», «всё у женщины сводится к половой жизни», женщина «почти всегда враждебно относится к прогрессу» и т. д.

ГЛАВА 2. СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА ТОМАСА ГАРДИ «ДЖУД НЕЗАМЕТНЫЙ»

«Джуд незаметный» - самая автобиографическая Томаса Гарди. Герой -- деревенский каменщик -- тщетно пытается пробиться к другой, культурной и творческой жизни. Молодой Джуд много читает, изучает латынь, греческий, но ему нужно учиться систематически. С большой силой Гарди показывает, какой невозможной, несбыточной мечтой остается для человека из народа высшее образование. Интересна сцена, когда Джуд стоит на дороге и на горизонте, в прозрачной дали ему является почти сказочное видение -- университетский город Кристминстер (Оксфорд), город его мечты. Но и попав в этот город, Джуд оказывается вне стен колледжа, а не внутри его. Руководители колледжа не отвечают на письма Джуда, а единственный, кто ответил, советует ему оставаться рабочим.

Попав в «город знаний», Джуд пишет на стенах колледжа: «И у меня есть сердце, как у вас, не ниже я вас», -- но на этом и угасает его бессильный протест. Джуд еще мог бы пробиться, если бы он был один. Но случайная, нелюбимая женщина хитростью и обманом вынуждает его жениться. Этот неудачный брак связывает Джуда, отрезает ему и путь к образованию, и возможность личного счастья: семья становится неодолимым препятствием для Джуда, когда в его жизнь входит настоящая любовь

К Дуду, человек, которого можно по-настоящему полюбить, приходит слишком поздно. Джуд, правда, решается пойти против всех социальных условностей и соединяется со своей возлюбленной, которая тоже уходит к нему от «законного» мужа. Но это нарушение общественной морали губит вторую попытку Джуда найти свое место в жизни-- попытку стать священником. «Странно, что как первое его стремление -- к академическому образованию, так и второе его стремление к апостольскому служению -- было пресечено женщиной. Виноваты ли в этом женщины, -- думал он, -- или виноват искусственный порядок вещей, при котором нормальные половые инстинкты превращаются в дьявольские домашние силки и ловушки, затягивающие и удерживающие тех, кто хочет идти вперед?»

Как мы увидим, это колебание между двумя разными решениями вопроса характерно для всего романа. Из-за «незаконного» сожительства с Сью Джуда не допускают ремонтировать церковь, он остается без работы и не может прокормить семью. Его маленький сын, с ужасом узнав, что у матери будет еще ребенок, убивает остальных детей и себя, чтобы не быть в тягость родителям, а Сыо разрешается от бремени мертвым ребенком. Эта страшная развязка драмы заставляет Джуда повторить проклятие Иова -- проклясть тот день, когда он родился. Подводя горький итог своей жизни с Джудом, Сью говорит: «Есть что-то вне нас, и это что-то говорит: «Нет!» Сначала оно сказало: «Не учись!», потом: «Не работай!». Теперь оно говорит: «Не люби!»

На протяжении всего романа снова и снова настойчиво, мучительно возникает вопрос: что же такое это «что-то вне нас», которое запрещает человеку осуществлять асе естественные человеческие права на жизнь? Гарди дает двойственный ответ на этот вопрос. Иногда сам Джуд сознает, что его привела к поражению бедность. Герои романа понимают также, что их любви помешали условности ханжеского английского общества. Именно эти общественные условности торжествуют в конце концов, когда Джуд после ночного пьянства возвращается к своей жене, а Сью -- к нелюбимому мужу, совершая над собой из моральных и религиозных соображений жестокое насилие. «Я был пьян от джина, а ты от религии», -- говорит Джуд о причине этих возвращений «в лоно семьи». До своего религиозного обращения Сыо тоже прекрасно понимала социальную обусловленность их трагедии: «Я думаю, что общественные рамки, которые навязывает цивилизация, соответствуют нам не больше, чем условные формы созвездий подлинному расположению звезд». Это вызывает у Сыо надежду, что жизнь не всегда будет так уродлива: «Когда люди будущего оглянутся па варварские обычаи и предрассудки того века, который мы имеем несчастье называть своим, -- что скажут они?»

Трагедия Джуда и Сью оказывается трактованной в духе Шопенгауэра извечной трагедией грешной плоти, проклятием Адама. Их приводит к катастрофе слепая, неразумная воля к жизни и к радости, противоречащая предначертаниям судьбы, -- ибо судьбой человечеству предназначены только горе и смерть. Отсюда, все роковые совпадения романа. Когда-то от одного из пред-нов Джуда ушла жена, он хотел выкрасть из ее дома тело своего умершего ребенка, был пойман и за кражу со взломом повешен на холме возле Коричневого дома. У того же дома произошла ссора отца и матери Джуда, после чего мать утопилась. На том же роковом месте начинаются и кончаются все несчастные события в жизни самого Джуда. «Мне чудится, будто трагический рок преследует нашу семью, как это было с домом Атрея», -- говорит Джуд, и вот в романе, словно аккомпанемент к трагедии Джуда, начинают звучать фаталистические слова хора из Эсхилова «Агамемнона»: «Жизнь такова, как она есть, и придет к концу, ей предначертанному».

Рассмотрим произведения нескольких европейских писателей, в творчестве которых отражена тема женской эмансипации, для того, чтобы лучше понять, в чем своеобразие рассматриваемого нами романа.

В 30-х годах XIX века английская писательница Жорж Санд мечтала о реформе брака. Закону, превращавшему замужнюю женщину в безропотное и бесправное существо, она противопоставляла союз сердец и интеллектов, ревностно оберегающих семейное счастье. Только что закончился ее бракоразводный процесс, доставивший ей немало огорчений и унижений, потому ее особенно занимали проблемы семьи. Она согласилась написать для основанной аббатом Ламенне газеты «Ле Монд» ряд публицистических статей, посвященных женскому вопросу, под общим названием «Письма к Марсии» (1837). Марсия, рассудительная, но разочарованная женщина, не находит утешения в религии, не видит в обществе достойного человека, с которым она могла бы связать свою жизнь; ее друг, под именем которого выступит автор писем, советует ей искать идеал в повседневных делах и, презрев богатство и брак по расчету, прежде всего думать о величии женского достоинства. «Письма к Марсии» обрели форму морального кодекса, в котором развиты положения о равенстве женщин и мужчин. «Многие мужчины стараются теперь проповедовать на основании психологии и физиологии, что мужской организм выше организма женского. Если женщина ниже мужчины, пусть ее освободят от всех уз, пусть не предписывают ей ни постоянства в любви, ни законного материнства, пусть относительно ее уничтожат даже законы, защищающие жизнь и собственность, пусть против нее ведется война безо всякой церемонии. Законы, цель и дух которых она будто бы не имеет возможности оценить так же хорошо, как те, кто их создает, - эти законы были бы бессмысленными». Гарди, в «Джуде незаметном», в отличие от Жорж Санд, придает большое значение религии и вере. Сам Джуд постоянно видит в своей судьбе «божественное вмешательство, наказание», да и Сью к концу романа становится богобоязненной верующей.

Если говорить романе «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте, то в нем сочетаются черты автобиографического и социально-психологического романа. Сочетаются здесь и реалистический и романтический принципы письма. Джейн Эйр, сирота, выросшая в пансионе, скромная, но гордая и независимая девушка, устроившаяся гувернанткой в поместье мистера Рочестера и всем сердцем полюбившая его. Чувство Джейн к Рочестеру проходит через горнило страшных испытаний, но получает счастливое завершение. Чего нельзя сказать о романе Томаса Гарди, где героиня Сью, настолько же гордая и независимая девушка, искренне мечтающая о счастье и семейном благополучии, пройдя множество испытаний своих чувств и совести в итоге возвращается к тому, с чего начала. Их чувства с Джудом приносят им по большей части трудности и страдания.

Итак, в связи со всем вышесказанным, мы можем сделать следующий вывод: роман Томаса Гарди «Джуд незаметный» сильно отличается от романов, в которых затрагивалась проблема женской эмансипации, большинства своих современников. Да, Сью Брадхед похожа характером на героинь подобных романов: образованная, умная, независимая и самостоятельная, но на фоне творчества писателей, роман «Джуд незаметный» кажется пессимистическим: герои постоянно переживают трудности и испытания, большинство их решений приводит только к ухудшению положения и т.п, Все это - следствие трагического мировоззрения автора, который считал, что бытие человека - это драма, что мы легко сможем увидеть в романе, это и является основной чертой, определяющей своеобразие «Джуда незаметного».

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема женской эмансипации занимает чрезвычайно важное место в русской и зарубежной литературе. Жажда независимости, стремление к справедливости, чувство собственного достоинства, сознание своей эмоциональной и нравственной значимости, этическая стойкость, гордость человека неимущего, честным трудом зарабатывающего кусок хлеба, нежелание склонить голову перед авторитетом, если он заключается только в преимуществах положения, привилегиях происхождения - все это не могло остаться незамеченным Томасом Гарди, которого всегда интересовали подобные проявления чувств, что мы можем наблюдать в его замечательных романов и, главным образом, в романе «Джуд незаметный». Эта книга представляет собой протест личности против общественной морали и предрассудков. Борьба за право на личное счастье, которым можно наслаждаться без оглядки на общество. Именно счастья желал автор своим героям, но словно был и не властен над их судьбами - преграда за преградой вырастала перед влюбленными, а все потому, что их судьбой уже распорядилось чопорное английское общество. Несомненно, роман очень эмоционально напряженный, даже трагический, как говорит сам Джуд, над ними довлеет нечто свыше, что не позволяет быть счастливым, в какие то моменты герой принимал это на счет религии, воли бога, а это были всего лишь предрассудки и ханжество людей, которым никто не давал права судить людей и вмешиваться в их жизнь.

Список использованных источников

1. Барабан Е. Заметки на полях феминисткой критики русской литературы. Русская литература. 1998, № 3.

2. Бронте Ш. Джейн Эйр. Пер. с англ. В.Станкевич. - Пальчик: Изд-во Центр «Эльфа». 1997.- 192 с.

3. Венкстерн Н. А.Жорж Санд: Журнально-газетное объединение. - М., 1933.Вып. Х (ЖЗЛ). - С.40.

4. Вулф В. «Джейн Эйр» и «Грозовой перевал». Пер. И. Бернштейн. - В кн.:Эти загадочные англичанки… - М., 1992. - С.494-495.

5. Гарди Т. Избранные произведения в 3 томах.- М.: Художественная литература, 1989. Т.1 : Томас Гарди, прозаик и поэт, Возвращение на родину.- 640 с.

6. Головенченко А.Ф. Томас Гарди \\ История зарубежной литературы XX века. 1871-1917. Под ред. В.Н.Богословского, З.Т. Гражданской. М.: Просвещение, 1989-С.253-257.

7. Давидович М.Г. Женский портрет у русских романтиков первой половины XIX века. Русский романтизм. Под ред. А.Н. Белецкого. - Л., 1927.- 152 с.

8. Ильин И. А.Феминистская критика. Постмодернизм от истоков до конца столетия. -М, 1988.- 217 с.

9. Каренин К.В. Жорж Сад. Ее жизнь и произведения (1804-1838). - СПб., 1899.- 635 с.

10. Кафанова О.Б. Легенды о Жорж Санд в русской литературе. Русская литература.1996,№ 1.- С. 409-411.

11. Кулешов В.И. Натуральная школа в русской литературе Х1Х века:
Учебное пособие для студентов пед. ин-тов по спец. № 2101 «Русский язык и литература». - 2-е изд. - М.: Просвещение, 1982. - С.162.

12. Лилеева И. Жорж Санд. Писатели Франции. - М, 1964.- С. 20-22.

13. Литературный энциклопедический словарь / под общ. ред. В.М. Кожевникова, П.А. Николаева. Редкол. : Л.Г. Андреев, Н.И. Балашов, А.Г. Богаров и др. - М. : Сов. Энциклопедия, 1987.- 752 с.

14. Мелешко Т.А. Современная отечественная женская проза: проблемы поэтики в тендерном аспекте. - Кемерово, 2001.- С. 2-4.

15. Михайлова М.В. Страницы из истории русской женской литературы 19 века: творчества А.Я. Панаевой // ж. Вестник Томского государственного педагогического университета.- 2007.- №8.- С. 155-156.

16. Моисеева Л.П. Проблемы женской эмансипации в русской литературе 30-40-х годов XIX века. Русская литература. 1994, № 4.- С. 10-13.

17. Надеждин Н.Н. Женщины в изображении современных русских женщин-писательниц.- М.: Новый мир, 1902, № 92.- С. 7-9.

18. Словарь литературоведческих терминов / под ред. Л.И. Тимофеева и С.В. Тураева. - М.: Просвещение, 1974. - 223 с.

19. Спарк М. Эмили Бронте. - В кн.: Эти загадочные англичанки… - М.,
1992. - С.224.

20. Трескунов М. Жорж Санд. Критико-биографический очерк. -Л.:Худ.лит., 1976.- 248 с.

21. Тугушева М. Ужель та самая Джейн Эйр? Литер.газета, 1997, 5 ноября.- С. 4-7.

22. Тугушева М. П. Шарлотта Бронте. Очерк жизни и творчества. - М, Худ.лит., 1982.- 99 с.

23. Шкловский Е. А. «Эта сильная - слабая женщина?» // Литературная газета. 1983.- С.10-13

Размещено на Allbest.ru