Постмодернистская проза В. Пелевина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Постмодернистская проза В.Пелевина («Чапаев и Пустота», «Generation П»). Особенности поэтики

Писатель Виктор Олегович Пелевин родился 22 ноября 1962 года в Москве.

В 1985 году окончил Московский энергетический институт (МЭИ, ныне Национальный исследовательский университет Московский энергетический институт). В 1987 1989 годах учился в очной аспирантуре МЭИ. В 1989 году учился в Литературном институте имени М. Горького.

В 1989 году в течение года работал штатным корреспондентом журнала Face to Face. С того же времени сотрудничал с различными московскими газетами и журналами.

Hесколько лет работал сотрудником журнала "Hаука и религия", где готовил публикации по восточному мистицизму.

Литературный дебютом Пелевина стала публикаци в 1989 году рассказа "Дед Игнат и люди" на страницах журнала "Химия и жизнь".

В начале 1990-х годов Виктором Пелевиным были написаны рассказы и повести: "Реконструктор" (1990), "Затворник и Шестипалый" (1990), "Вести из Непала" (1991), "Принц Госплана" (1991). Ряд произведений писателя вошли в первый его сборник "Синий фонарь" (1991).

Позже вышли в свет повесть "Желтая стрела" (1993), "Бубен верхнего мира" (1993), "Иван Кублаханов" (1994)

Повесть Пелевина "Омон Ра" (1992) была удостоена Малой Букеровской премии за 1992 год, премий "Интерпресскон" и "Бронзовая улитка" в 1993 году.

В 1995 году за эссе "Зомбификация" Виктор Пелевин был отмечен премией «Странник»

После публикации романа "Чапаев и Пустота" в 1996 году многие критики назвали это произведение лучшим романом года. Визитной карточкой писателя является культовый роман "Generation "П" (1999), ставший бестселлером.

Он был удостоен Немецкой литературной премии имени Рихарда Шенфельда (2000), а также премии "Бронзовая улитка" (2000).

В 2001-2002 годах были опубликованы книги Пелевина "Затворник и Шестипалый", "Хрустальный мир", "Встроенный напоминатель".

За роман "Диалектика переходного периода. Из ниоткуда никуда" ("ДПП (NN)") Виктор Пелевин был удостоен премии имени Аполлона Григорьева (2003), а также литературной премии "Национальный бестселлер" (2003).

В 2004 году вышла "Священная книга оборотня", в которой писатель, возвращаясь к некоторым мотивам своих первых фантастических произведений, иронически откликается на современность.

В 2007 году его роман Empire V (2006) был удостоен национальной литературной премии "Большая книга" как победитель читательского интернет голосования.

В 2008 году книга писателя "П5" появилась в продаже 5 октября ровно в полночь, что создало очереди в немногочисленных магазинах, открытых в столь поздний час.

В октябре 2009 года вышел роман Виктора Пелевина "t".

В 2010 году он был отмечен третьей премией "Большая книга" и премией читательского интернет голосования. Книга Пелевина "Ананасная вода для прекрасной дамы", вышедшая в декабре 2010 года, с первого дня стала супербестселлером по количеству продаж.

В декабре 2011 года вышел в свет новый роман Виктора Пелевина «S.N.U.F.F». Книги Пелевина переведены на многие языки, включая японский и китайский. Пьесы по его рассказам с успехом идут в театрах Москвы, Лондона и Парижа.

В кино по произведениям Пелевина в 2000 году был снят короткометражный фильм режиссера Ульяны Шилкиной "Ничего страшного".

Весной 2011 года по одноименному роману Пелевина в российский прокат вышел фильм американского режиссера Виктора Гинзбурга "Generation П", снимавшийся с 2007 года. Картина стала одной из заметных российских премьер года и собрала в российском прокате более 4 миллионов долларов. 16 ноября 2012 года фильм вышел в американский прокат.

В 2009 году писатель стал самым влиятельным интеллектуалом России по версии портала OpenSpace.ru, который провел открытое голосование среди интернет пользователей.

Виктора Пелевина называют главным мистификатором современной литературы. Писатель с самого начала своей творческой карьеры практически не общается со СМИ и не встречается с поклонниками.

Виктор Пелевин - один из самых популярных современных писателей, чье творчество принято относить к постмодернизму, хотя свою позицию по отношению к данному течению писатель четко выразил в своем романе «Жизнь насекомых», где один из персонажей (Никита) замечает, что постмодернизм - это искусство советских вахтеров, после чего следует остроумная каррикатура на произведения и художественные методы постмодернистов. В.Пелевин использует поэтику этого литературного направления, осмеивая если не сам постмодернизм, то отдельные его черты. Несмотря на негативное отношение писателя к этому методу, он использует слишком много схем, свойственных именно постмодернизму. Для подтверждения этого рассмотрим такие произведения В.Пелевина как «Чапаев и Пустота» и «Generation П».

Роман «Чапаев и Пустота»

«Чапаев и Пустота» -- роман Виктора Пелевина, написанный в 1996 году. Впервые роман «Чапаев и Пустота» опубликован в №4-5 журнала «Знамя». Сам автор характеризует свою работу как «Первое произведение в мировой литературе, действие которого происходит в абсолютной пустоте». В 1997 роман был включён в список претендентов на Малую Букеровскую премию. Лауреат премии Странник-97 в номинации «Крупная форма».

Многие российские критики не преминули назвать произведение первой в России книгой, написанной в соответствии с философией «дзен-буддизма».

Само название романа концептуально. Пустота здесь одновременно фамилия главного героя (Петра) и Пустота как широкое физическое или философское понятие, означающее отсутствие содержания, также неясность, отсутствие понимания, термин, близкий к «ничто», а временами совпадающий с ним. Так же, пустота - это Шуньята - центральное понятие одной из буддийских школ, означающее отсутствие постоянного «я» у личности и у явлений, или отсутствие собственной природы вещей и феноменов (дхарм) ввиду их относительности, обусловленности и взаимозависимости. Это понятие наиболее трудное в буддизме, не поддающееся простому описанию и определению. Постижение «пустоты» - важная цель буддийских медитаций.

Таким образом, и Чапаев предстает в произведении как личность и как миф. Уже в этом проявляется вполне буддийская логика: «А не есть А. Это и называют А». Отсюда: личность есть миф, но поскольку миф не есть личность, то «Чапаев не есть Чапаев. Это и называют Чапаев». Пустота есть фамилия - и пустота есть понятие, отсюда: «личность не есть личность. Это и называют личностью».

Действие романа охватывает два периода -- Россия 1918--1919 годов и середины 1990-х. Начало и конец века. В одной палате психиатрической больницы лежат четверо больных. Каждый поочередно рассказывает свою историю или, точнее, не историю, а описывает свой мир.

В произведении можно вычленить сюжетную линию Петра Пустоты, просто Марии, Семена Сердюка, Володина. Все четверо -- проходят курс реабилитации по методу Тимура Тимуровича Канашникова. В начале повествования Тимур Тимурович объясняет только что прибывшему Пустоте, что его методика реабилитации заключается в «совместном галлюцинаторном опыте» -- четверо больных, находясь в одной палате, объединены единой целью выздоровления. В ткань романа вплетены и галлюцинации пациентов профессора Канашникова. Но по структуре своей они представляют завершенные (даже на графическом уровне, так как в книге они напечатаны особым шрифтом) тексты с интенсивным типом организации художественного пространства и времени, отличающиеся центростремительной собранностью действия, в ходе которого осуществляются испытание, проверка героя с помощью какой-либо одной ситуации.

“Чапаев и Пустота” состоит из десяти частей, представляющих собой строгое чередование событий, напоминая раскачивание маятника. Но шаг маятника все увеличивается и увеличивается, и движение его от начала к концу века, к завершению романа превращается в нечто, напоминающее круг. Маятник перестает быть маятником, временные границы стираются, конец и начало века, сначала трудно сопоставимые как в сознании читателя, так и в сознании главного героя, в конце сливаются, образуют некий цикл.

Недаром роман начинается и заканчивается одним и тем же эпизодом: визит Петра в “музыкальную табакерку” - чтение стихов - стрельба - встреча с Чапаевым - начало нового пути. Даже слова, которыми начинается первый и последний эпизод романа, одни и те же: «Тверской бульвар был почти такой же... - опять был февраль, сугробы и мгла, странным образом проникавшая даже в дневной свет. На скамейках сидели неподвижные старухи…»

Главный герой - Петр Пустота живет в двух иллюзорных реальностях, в двух параллельных мирах: в одном он с Василием Ивановичем Чапаевым и с Анной воюет на Восточном фронте. Здесь показаны взаимоотношения Василия Чапаева и поэта - декадента Петра Пустоты (впоследствии сам автор признался, что совмещение таких «несовместимых» личностей стало одной из главных задач, поставленных перед ним), в другом мире - он пациент психиатрической клиники. Из его личного дела мы узнаем следующее: «Первые патолог. отклонен. зафиксированы в возрасте 14 лет. Перестал встречаться с товарищами - что объясняет тем, что они дразнят его фамилией «Пустота». Наряду с этим начал усиленно читать философскую литературу - сочинения Юма, Беркли, Хайдеггера - все, где тем или иным образом рассматриваются философские аспекты пустоты и небытия».

Петр существует в этих мирах попеременно. В начали книги мы видим главного героя в Москве 18 - 19 годов. Петр встречает своего знакомого Григория фон Эрнена (Фанерного), оказывается у него в квартире и при попытке фон Эрнена задержать Петра, происходит схватка и Петр убивает своего друга. Всё это напоминает ему «темную достоевщину», далее, по странным стечениям обстоятельств Петра принимают за фон Эрнена и он оказывается втянутым в политическую авантюру, после этих событий он просыпается в абсолютно другом месте и времени. Это психиатрическая клиника, 90 - е годы. Одна реальность постепенно трансформируется в другую: «Последним, что я увидел перед тем, как окончательно провалиться в черную яму беспамятства, была покрытая снегом решетка бульвара - когда автомобиль разворачивался, она оказалась совсем близко к окну». И далее автор пишет: «Собственно, решетка была не близко к окну, а на самом окне, еще точнее - на маленькой форточке, сквозь которую мне прямо в лицо падал узкий луч солнца. Я захотел отстраниться, но мне это не удалось…оказалось, что мои руки скручены. На мне было похожее на саван одеяние, длинные рукава которого были связаны за спиной, - кажется, такая рубашка называется смирительной». Переходы из одной реальности в другую продолжаются на протяжении всего романа.

В основе постмодернизма лежат такие понятия как деконструкция (термин введен Ж.Деррида в начале 60-ых гг.) и децентрация. Деконструкция - это полный отказ от старого, создание нового за счет старого, а децентрация - это рассеивание твердых смыслов любого явления. Центр любой системы является фикцией, авторитет власти устраняется, центр зависит от различных факторов. Так, в романе Петр Пустота оказывается в совершенно различных системах. Эти миры настолько переплетаются, что иногда герой не может понять, где же реальный центр, на который можно опереться. Но все же он больше склоняется к тому, что реален мир тот, где он комиссар полка Чапаева. Чапаев, представленный в романе как буддийский учитель (бодхисатва) Петра пытается убедить его, что нереальны оба мира. В итоге главный герой понимает, что центра нет, что каждый человек в состоянии построить свою вселенную со своими правилами. Герой понимает, что он существует в пустоте, не имеющей центра. Все, что окружает его, находится только в его сознании, да и сам он, оказывается, не существует нигде.

Таким образом, в эстетике постмодернизма реальность исчезает под потоком симулякров (Делёз). Мир превращается в хаос одновременно сосуществующих и накладывающихся друг на друга текстов, культурных языков, мифов. Человек живет в мире симулякров, созданных им самим или другими людьми. Так, в романе описываются «ткачи», отправляемые на войну: «Они были обмануты с детства …». Различные миры-иллюзии сосуществуют в пустоте: «Словно бы одну декорацию сдвинули, а другую не успели сразу установить на ее место, и целую секунду я глядел в просвет между ними. И этой секунды хватило, чтобы увидеть обман, стоявший за тем, что я всегда принимал за реальность …». По Пелевину «мир, где мы живем, - просто коллективная визуализация, делать которую нас обучают с рождения», «весь этот мир - это анекдот, который Господь Бог рассказал самому себе».

Петр Пустота - признается лечащему
врачу: «Моя история с самого детства - это рассказ о том, как
я бегу от людей». Не случайно жизнь для него - «бездарный спектакль»,
а его «главная проблема - как избавиться от всех этих мыслей и
чувств самому, оставив свой так называемый внутренний мир на какой-нибудь помойке».

В конце романа раздвоение заканчивается, линии сливаются и освободившийся, достигший внезапно просветления (сатори) Петр на броневике учителя духа, Чапаева, уезжает во Внутреннюю Монголию. О Внутренней Монголии Петр Пустота узнает от Юнгерна фон Штернберга, защитника Внутренней Монголии. « - А где оно, это место? - В том-то и дело, что нигде. Нельзя сказать, что оно где-то расположено в географическом смысле. Внутренняя Монголия называется так не потому, что она внутри Монголии. Она внутри того, кто видит пустоту, хотя слово «внутри» здесь совершенно не подходит…очень стоит стремиться туда всю жизнь. И не бывает в жизни ничего лучше, чем оказаться там». Внутренняя Монголия - это внутренний мир главного героя: «И скоро, скоро вокруг уже шуршали пески и шумели водопады милой моему сердцу Внутренней Монголии».

Жизнь героев романа довольно-таки обыденна и недостаточна, чтобы стать сюжетной основой романа. Но это будничное, нетворческое бытие преодолевается на эстетическом уровне: пациенты психиатрической больницы, поступившие туда с диагнозом «ложной личности», становятся героями «литературного произведения», которое создает Петр Пустота, но которое, как говорится в авторском предисловии, представляет собой «фиксацию механических циклов сознания с целью окончательного излечения от так называемой внутренней жизни».

Пелевин деперсонализирует своих героев. Героями становятся определенные рациональные/иррациональные сгустки авторской воли (поэтому столь часты обращения к Ницше, Фрейду, Юнгу в романе Пелевина). В данном произведении герой есть бегство от героя, отсюда столь яркое обезличивание.

Рассмотрим немного подробней другие линии сюжета, с которыми непосредственно связана центральная линия Петра Пустоты.

Мир Марии. Мария - один из пациентов профессора Канашникова. Объясняет свое странное имя тем, что его назвали в честь Эриха Марии Ремарка и Р. Марии Рильке. « - Кто вы? - Мария - ответил голос. - Как ваша фамилия? - Просто Мария. - Сколько вам лет? - Дают восемнадцать, - ответил голос». «Ложная личность» Марии -это женщина, которая встретив в своем иллюзорном мире Арнольда Шварценеггера, думает о неком «алхимическом браке». Они летят на самолете - истребителе, причем, самолет был рассчитан на одного человека, и Марии приходится лететь, сидя на фюзеляже. В итоге, она пугается и Арнольд сбрасывает Марию с самолета со словами «You are fired». Мария падает на Останкинскую Башню и ударяется головой. Читатель, хорошо осведомленный, может узнать во всей этой истории с Марией события 1993 года в Москве - «Расстрел Белого дома».

Мир Сердюка. Семен Сердюк оказывается втянутым в войну двух японских кланов - Тайра и Миномото, и пытается покончить самоубийством.

Между линиями Марии и Сердюка прослеживается символическая тема будущего России, предполагаемый автором «алхимический брак» страны с Востоком или Западом.

Мир Володина. Владимир Володин - предприниматель, «новый русский». Сам о себе говорит то, что он является «небесным светом». «Было у меня два ассистента… взял я себе за правило с ними о высоких материях говорить. И вот один раз так получилось, что поехали мы в лес, и показал я им…Все как есть…И так это на них подействовало, что через неделю доносить побежали…Подлые у нынешнего человека инстинкты, скажу я вам». Из его галлюцинаторного опыта мы узнаем об этой истории подробно. Володин вместе с Шуриком и Коляном сидят в лесу у костра и под воздействием мухоморов рассуждают о высвобождении внутреннего «я» на жаргоне «новых русских». О том, что освободившись от банды ложных «Я», ты становишься тем, кто «от вечного кайфа прется». Володин рассказывает своим «ассистентам»: «У нас внутри весь кайф в мире. Когда ты что-нибудь глотаешь, или колешь, ты просто высвобождаешь какую - то его часть. В наркотике-то кайфа нет, это же просто порошок или вот грибочки…Это как ключик от сейфа. Понимаешь?». А на вопрос Шурика: «- А можно этот сейф взять?» отвечает: «Можно…Этому всю жизнь надо посвятить. Для чего, по-твоему, люди в монастыри уходят и всю жизнь там живут?..Они там прутся по-страшному… И всегда, понял? Утром, днем, вечером. - А от чего они прутся? - По-разному. Вообще можно сказать, что это милость. Или любовь». Автор стремится показать читателю, что «мир окружает нас, отражается в нашем сознании и становится объектом ума».

Следует упомянуть и понятие интертекстуальности, когда создаваемый текст становится тканью цитат, взятых из ранее написанных текстов.

В результате этого возникает бесконечное количество ассоциаций, и смысл расширяется до бесконечности. Так, в своеобразном предисловии к роману автор сам указывает на то, что его текст - «первая в мировой культуре попытка отразить художественными средствами древний монгольский миф о Вечном Невозвращении». Прямо дается указание и на текст Фурманова «Чапаев», который объявляется подделкой. В романе Пелевин широко использует фольклор о Чапаеве, как источник конкретных образов, создает свой миф о Чапаеве, увидев в анекдотах о Чапаеве аналог буддийской сутры (коан, гун-ань ), сходную диалоговую форму коана, не имеющего логического ответа, и анекдота, содержащего абсурдный ответ. И для главного героя анекдот является средством создания мифа-реальности.

Пелевинский Чапаев имеет весьма отдаленное отношение к анекдотическому герою гражданской войны. Несмотря на формальные признаки -- бурка, шашка, броневик -- он вовсе не красный командир, а Учитель, раскрывающий перед своим ординарцем Петром Пустотой («Петькой») истинную природу мира.

По ходу чтения романа возникают ассоциации с «Мастером и Маргаритой» Булгакова, вызванные словом «консультант» (о работнике советской цензуры), с булгаковской же «Белой гвардией» при описании квартиры Фанерного (изразцы, бамбуковые кроватки - «невыразимо трогательный мир, унесшийся в небытие»), а судьба самого Григория Фанерного чем-то напоминает судьбу Григория Мелехова (перебирается из одного лагеря в другой, искренно отдаваясь то тем, то иным иллюзиям в поисках своей правды). В «Литературной табакерке» разыгрывается драма Раскольникова и старухи, читатель уводится в мир темной «достоевщины», преследующей русского человека. В навязчивой идее Сердюка Кавабата показывает русскую концептуальную икону начала века работы Бурлюка - напечатанное сквозь трафарет слово «бог» с полосками пустоты, оставшимися от трафарета. В романе появляется современное кино с участием Шварценеггера - в сознании читателя воскресает «американский миф». Героиня мексиканского телесериала «Просто Мария» превращается в легендарную Деву Марию, иконописное лицо с миллионов экранов, воплощающее в себе мировую доброту и сострадание. В романе не забыты и учения известных психологов Юнга и Фрейда.

Частным случаем интертекстуальности является «восточность», характерная для некоторых произведений Пелевина, в особенности это касается романа «Чапаев и Пустота». В утрированном поклонении Востоку заключена самоирония по поводу «восточной моды» 70-80х годов. Часто выражающаяся за счет приземления буддийских теорий. Но это понимание весьма не однозначно. Можно предположить, что под этой темой подразумевается непонимание Россией своего места в мире, вечный ее конфликт в желании жить по-западному и мыслить по-восточному. В результате страна не движется ни в сторону экономического благополучия, ни в сторону духовного совершенствования. «Восточная» интертекстуальность появляется в романе «Чапаев и Пустота» в непрямом цитировании текста восточных мыслителей. Например, в речи Чапаева: «Всё, что мы видим, находится в нашем сознании, Петька. Поэтому, сказать, что наше сознание находится где-то, нельзя. Мы находимся нигде просто потому, что нет такого места, про которое можно было бы сказать, что мы в нем находимся. Вот поэтому мы нигде».

Главное, при чтении текстов этого автора - четко различать иронию по отношению к «доморощенным» мистикам и серьезную интерпретацию восточной философии.

Неизменным остается список любимых авторов, обыгрываемых Пелевиным: «альтернативное» заглавие романа «Сад расходящихся Петек» отсылает к Борхесу, а башкирец-голем -- к Майринку. Однако, главный материал, подлежащий пародированию и/или переосмыслению -- это мистическая и религиозная литература: от Карлоса Кастанеды и Чжуан Цзы до Серафима Роуза и скандинавской мифологии. В эклектичном мире пелевинского романа находится место всем: братва, убитая с оружием в руках, попадает в Валгалу, где сидит и греется у вечного огня, вырывающегося из пентаграммы, символизирующей милосердие Будды; суждение «все бабы -- суки» отражает иллюзорность мира, ибо «сука -- это сокращение от «суккуб», а Анка поражает врагов из глиняного пулемета -- левого мизинца будды Анагамы, упрятанного в ком застывшей глины: все, на что он указывает, обретает свою истинную природу, то есть превращается в пустоту.

Роман «Generation П»

«Generation П» («Поколение „П“») - постмодернистский роман Виктора Пелевина, впервые опубликован в 1999 г.

Это роман о поколении россиян, которое взрослело и формировалось во времена политических и экономических реформ 1990-х годов. Действие романа разворачивается в Москве 1990-х годов. Главный герой романа -- Вавилен Татарский, интеллигентный юноша, выпускник Литературного института, своё необычное имя он получил от отца -- поклонника Василия Аксенова и Владимира Ленина. Татарский -- собирательный образ «поколения П» -- поколения семидесятых.

Благодаря случайности он попадает в мир рекламы и открывает у себя талант -- сочинять рекламные слоганы. Таким образом, он становится сначала копирайтером, затем «криэйтором». Задачей Вавилена становится адаптация рекламы зарубежных товаров к отечественной ментальности. Затем Татарский становится творцом телевизионной реальности, замещающей реальность окружающую. Татарский участвует в создании телеобразов государственных деятелей и самой политической жизни страны с помощью компьютерных технологий. Однако он постоянно мучается «вечными вопросами», кто же всё-таки этим управляет, и в конце становится живым богом, земным мужем богини Иштар.

Вавилен Татарский - собирательный образ, который обобщает в себе поколение людей 1990-х годов. В итоге мы понимаем предназначение героя и вместе с ним предназначение целого поколения - отдать свою жизнь «главному мифу общества потребления: мифу рекламы, обусловливающему правильное кровообращение капитализма». «Он и всё Поколение "П" отдают свои жизни ради денег. Татарский стал жертвой своего сознания».

Роман повествует не об эволюции героя, а о процессе его самопроникновения, нахождения себя в мире, узнавании своего назначения, заданного изначально. Важна не столько точка отправления героя и конечный пункт его пути, сколько постепенное разворачивание сути, углубление сознания персонажа. пелевин роман чапаев пустота

Главная проблема, поднятая в романе В. О. Пелевина «Generation "П"», - это проблема идеологии потребления, установившейся в стране с падением тоталитарного режима и крушением Советского Союза.

Большинство исследователей рассматривают роман В. О. Пелевина «Generation "П"» в русле постмодернизма. М. Князева выделила следующие черты постмодернизма в романе: неоднозначность трактовки названия, смешение жанров в рамках одного произведения, многоплановость восприятия содержания, интертекстуальность, обилие цитат из других произведений, нарочитая перевернутость изображаемого мира.

Что касается смысла названия романа, то следует отметить тот факт, что существует несколько вариантов его интерпретации: Поколение «Пепси», Поколение П... (синоним конца), Поколение PR, Поколение Пы, Поколение Пелевина, Поколение Попсы, Поколение Пса, Поколение Постмодернизма, Поколение Потребителей, Поколение Посредников, Поколение Порошка, Поколение Пустоты, Поколение Прямых попаданий; просто первая буква слова generation располагается на одной клавише с буквой «П».

Еще одной отличительной чертой романа В. О. Пелевина «Generation "П"» является жанровая многоплановость. Под жанром мы понимаем устойчивую форму произведения, предопределенную его содержанием. Жанр анализируемого произведения сложно определить: автор сочетает множество разнообразных жанровых элементов. Некоторые исследователи определяют жанр романа как мистика или драма, однако, наиболее общепринятой точкой зрения является определение жанра «Generation "П"», как современная проза. По мнению В. В. Плясовой, в тексте присутствуют элементы фантастики, мистики, детектива, боевика, наркоромана и киберпанка.

М. Князева о стиле В. О. Пелевина пишет следующее: «Стиль Виктора Пелевина - смешение литературных стилей и форм, стилизация и пародирование, коллаж и лубок, калейдоскоп и пазл, сборник афоризмов и анекдотов, ирония».

Следующая черта постмодернизма - многоплановость восприятия содержания. Специфика данного произведения в том, что реалии его текста можно воспринимать под любым углом зрения, «хочешь - как глубокую эзотерику, или как блестящее надругательство над рекламой».

Также одним из приёмов постмодернизма, ярко представленным у В. О. Пелевина, является интертекстуальность. Буквально интертекстуальность означает включение одного текста в другой.

Далеко не каждый даже образованный человек способен расшифровать все интертекстуальные коды в романе В. О. Пелевина «Generation "П"». «Это самые разные мифы и архетипы, различные религиозные традиции и философские системы, всевозможные мистические практики и магические техники. Также необходимо ориентироваться и в современной «наркотической мифологии».

В интернет-энциклопедии «Википедия» также приводится список различных цитат в «Generation «П»:

· песня группы ДДТ «Что такое осень» (впрочем, цитата из неё неточна: строки «Что такое осень -- это листья» в песне нет)

· песня Леонарда Коэна «Democracy» (…I'm sentimental, if you know what I mean…)

· книги Эла Райса: реально существующая «Positioning: а battle for your mind» и, видимо, выдуманная «The Final Positioning»

· «Звездные войны»

· фильм «Звёздный десант»

· фильм «Золотой глаз»

· фильм «Кин-Дза-Дза!»

· цитаты из произведений Грибоедова

· книга «Confessions of an Advertising Man» («Признание рекламщика») Дэвида Огилви

· роман «1984» Джорджа Оруэлла

· произведения «Буря» и «Гамлет» Шекспира

· романы Харольда Роббинса

· «Роза Мира»

· стихотворение Тютчева («Умом Россию не понять…»)

· песня Pet Shop Boys «Go West»

· «Песнь о вещем Олеге»

· фильм «Hellraiser» («Восставший из ада»)

· фильм «The Deer Hunter» («Охотник на оленей»)

· фильм «Ben-Hur» («Бен-Гур»)

· книга (сборник) «Сумерки богов»

· «Алиса в Стране чудес»

· фильм «Кавказский пленник»

· притча «Зеркало и Маска» Хорхе Луис Борхес

· стихотворение «Роза» из сборника «Страсть к Буэнос-Айресу» Хорхе Луис Борхес («Какая роза персов?.. Какой Ариосто?..»)

· фильм «Андалузский пёс» Луиса Бунюэля

· книга Достоевского «Преступление и наказание». Практически полностью пересказан монолог Свидригайлова о вечности (про баньку с пауками).

· книга Роберта Пирсига «Дзен и искусство ухода за мотоциклом» о философии первичности моральных ценностей.

· часто упоминаются различные торговые марки и рекламные слоганы.

Этот список ярко подчеркивает интертекстуальность текста В.Пелевина.

Пелевин нередко использует чужие тексты, что весьма распространено в современной литературе, заимствует он их не потому, что у него не хватает своих идей - он дополняет и переосмысливает чужие мысли, выводя новые концепции.

В романе «Generation П» Пелевин излагает некую социально-философскую концепцию, оценивающую современный западный мир и происходящую вестернизацию России.

Композиции романа свойственна «многослойность».

Свободно дробящаяся композиция романа позволила вставить в текст множество остроумных реприз. Многие критики утверждают, что роман «Поколение „П“» состоит из смеси разрозненных анекдотов, городского фольклора, американского масскульта, а язык романа состоит из бандитской фени, молодёжного сленга, терминологического волапюка, рекламы и PR. Для Пелевина характерен образ инициации простодушного, когда путь героя и самого читателя составляют переходы от незнания к знанию. В романе присутствуют постоянные англоязычные вкрапления в текст

Все повествовательные линии итогово пересекаются в финале (глава «Золотая комната»), где читатель находит развернутое толкование символов, периодически встречавшихся ему в процессе прочтения романа.

Все эти символические образы предстают на черной базальтовой плите в Золотой комнате Иштар, рисуя схематическую картину мира. По сути, о каждом из изображенных на ней символов говорилось в предыдущих главах романа, но именно здесь они впервые предстают в совокупности, их значение окончательно проясняется во взаимодействии. Примечательно, что, в сущности, автор эксплуатирует детективную конструкцию.

Одна из главных тем творчества Пелевина -- это миф с учётом всех его форм, вариаций и трансформаций, от классической мифологии до современной социальной и политической мифологии. Роман представляет собой пародию на антиутопию с описанием многочисленных рекламных роликов и изображением выдуманной реальности. В самом романе Фарсейкин обращается к главному герою со следующими словами: «Ты, Ваван, не ищи во всем символического значения, а то ведь найдешь», таким образом автор обращается к критикам и читателем, ожидая разоблачение замысла. Критики выделяют следующие основные темы романа:

· Шумеро-аккадская мифология, эзотерика и религиозные вопросы.

· Рекламные и маркетинговые стратегии, их влияние на человека, а также адаптация зарубежных маркетинговых стратегий к русской ментальности.

· Вера в СМИ, отечественная ментальность и национальная идея.

· Теории заговора (в книге обыгрывается идея того, что миром правит «ложа рекламщиков»).

· Роль наркотиков в творчестве. Тематика влияния наркотиков на творчество осуществлена путём включения описаний бредового состояния главного героя после употребления наркотических средств. Употребление мухоморов вызывает у героя дисфункцию речи, что наводит Татарского на мысль, что «абсолютной истины нет, она зависит от наблюдателя и свидетеля событий». В эпизоде вызова духа Че Гевары показывается зависимость человека от телевизора и превращение его в «виртуальный субъект».

Пелевин на одной из интернет-конференций сказал, что в его романе «Generation П» героев нет, а есть лишь персонажи и действующие лица. Персонажи взяты непосредственно из жизни России 1980-х и 1990-х годов. Здесь «новые русские» и простой народ, бандиты и руководящая элита, наркоманы, люмпены-пролетарии и циничные рекламщики, управляющие всем происходящим. По мнению некоторых критиков, герои романа разделены на три группы персонажей. Для связки сюжета автором была создана группа персонажей, которую составляют Гусейн, Морковин и Фарсейкин. Другую группу персонажей составляют Пугин, Ханин, Малюта, Бло, Гиреев, Азадовский, в момент общения с ними личность Татарского как бы раздваивается, и части его личности ведут между собой диалог. Гусейн встречается главному герою на начальной фазе и ещё один раз пытается ворваться в повествование. Но их дороги расходятся оба раза.

Писатель дает характеристику своим персонажам через сравнение. Люди похожи на столбы: «…Подобно фонарному столбу он выпадал из поля восприятия из-за полной визуальной неинформативности», а столбы -- на людей: «Довольно долго Татарский ждал продолжения, пока не понял, что Гусейн -- это столб с прибитым плакатом «Костров не жечь!», плохо различимым в полутьме». Автор не описывает портрет героев, потому что, по его мнению, «настоящего облика» у них нет не может быть. Пелевин изображает их схематично, без подробностей: «Его лицо было очень интеллигентным», «черты его лица вполне интеллигентны ».

Задача автора не изображение внутреннего мира, ведь цель духовных исканий героев всего лишь деньги, персонажей, а их самопостижение в изменившемся внешнем мире, поэтому он использует в их описании стандартные клише и сухой язык «на неглубоком дне его глаз уже закипала ярость»; « его глаза заволокло холодной белой яростью»; «лицо Азадовского было белым от ярости».

Виктор Пелевин - яркий, обладающий своеобразным видением мира, писатель. И именно это может как привлекать, так и отталкивать его читателей. Но равнодушным не остается никто.

Список используемой литературы

1. Веселовский А.Н. Избранные статьи. Л., 1939.

2. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах. М., 1994.

3. Нефагина Г.Л. Системность русской прозы ХХ века. Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе. Проблемы теоретической и исторической поэтики (материалы международной научной конференции) В 2 ч. Ч. 1. Гродно, 1998.

4. Пелевин В. Чапаев и Пустота. М.: Вагриус, 1996.

5. Фурманов Д. Чапаев. М., 1966.

6. Беляева Н.В. "Я хочу спасти свое сознание": герои Виктора Пелевина в поисках себя // Русский язык и литература. 2003. № 6. С. 1-6.

7. Курицын В. Русский литературный постмодернизм. М.: ОГИ, 2000. 288 с.

8. Пелевин В. Generation П. М.: Эксмо, 2014.

Размещено на Allbest.ru