Критика общества и монашества в романе "Монахиня" Дени Дидро

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Критика общества и монашества в романе «Монахиня» Дени Дидро

Во время работы над своим вторым крупным произведением, романом «Монахиня», Дидро писал: «Я не думаю, что когда-нибудь была написана более ужасная сатира против монастырей». В 1760 году эту точку зрения смогли разделить с писателем его близкие друзья, а еще позже (опубликован роман был лишь в 1796 года, уже на спаде Великой Французской революции, когда исчезли все препятствия к его появлению) и читатели, на которых роман произвел большое впечатление.

Интересно, что прямота и уверенность, с которой Дидро так высказался о собственном произведении, не вызывает нареканий, так как слова его представляются абсолютной правдой: сложно вспомнить писателей, которые бы обрушивались на церковные и общественные порядки с такой же яростной критикой. Жестокость, ханжество, приспособленчество, утрата моральных, духовных (в том числе семейных) ценностей, лицемерие - во всех этих пороках Дидро уличает собственных персонажей.

Безусловно, Дидро был не первым критиком католического ханжества: толчком к написанию произведения стало разоблачение в 50-х тайн монастырской жизни. В особенности повлиял на общественность выход монографии Маргариты Деламар. Маргарита, насильственно заточенная в стенах монастыря и проведшая в нем без малого 60 лет, стала реальным прототипом главной героини Дидро - юной Сюзанны Деламар.

Заточенная в монастырских стенах в 16-летнем возрасте, а затем вынужденная постричься в монахини против своей воли, Сюзанна, подобно своему прототипу, прославилась после скандального дела о снятии с нее монашеского обета. Жизнь в монастыре становится для искренней, незлобивой девушки настолько невыносимой, что она предпочла бы умереть или не родиться вовсе, лишь бы больше не переживать того унижения, которому она подвергалась каждый день в Лоншанском монастыре: «Лучше убейте свою дочь, но не запирайте в монастырь против воли. Да, лучше убейте её. Сколько раз я жалела, что моя мать не задушила меня, как только я родилась! Это было бы менее жестоко».

Сам Дидро глубоко сочувствует своей героине, однако он высказывает свое отношение к происходящему вокруг героини, не выходя при этом за рамки психологического романа исповеди. «Платформами» для представления читателю своей позиции (а, соответственно, и критики существующих порядков) он выбирает три условных плана: внутренний мир Сюзанны Симонен, монастырский план и общественный план. Другими словами, все происходящее в романе мы воспринимаем через три своеобразный «призмы»: личные переживания Сюзанны, ее жизнь в разных монастырях (чему посвящена большая часть романа) и в обществе (начало и конец романа).

Внутренний мир

План внутренних переживаний Сюзанны (ее рефлексия, проводимые ею обобщения, совокупность переживаемых ею эмоций по поводу всего, что происходит вокруг), очевидно, - самый субъективный из трех. То есть мы знакомимся с обстановкой того времени, с жизнью Франции 1750-60-х непосредственно через рассказы Сюзанны, как бы делим вместе с ней ее боль, страхи, разочарования. Сочувствуя ей, мы, соответственно, разделяем и ее критическое отношение к жизни в монастырях, к монахиням, их низким (настоятельница Лшанского монастыря велит не кормить Сюзанну, запрещает другим монахиням говорить с ней, помещает в карцер, забирает всю утварь из ее кельи, старается опорочить ее перед викарием, а в конце концов и вовсе велит монахиням топтать ее ногами) или, наоборот, высоким поступкам (сестра Урсула морально поддерживает героиню, ухаживает за ней во время болезни, делится своей скудной пищей, находит ей адвоката и т.д.).

Практически сразу мы понимаем, что сестра Сюзанна является своеобразным «антиподом» тому обществу, в котором ей приходится жить. Она словно родилась в неподходящее для нее время, когда чистота и непорочность лишь мешают человеку пробиться в обществе циничном и прагматичном. О возвышенности ее душевных качеств мы можем судить через стойкость, самоотверженность, кротость и в то же время внутреннее непримирение с тем, что кажется ей аморальным, неприемлемым. В этом отношении, контрастность ее образа по отношению к образам других представителей монашества, - ничто иное, как завуалированная критика Дидро относительно последних.

Не исключено однако, что именно постылая жизнь в неволе, подкрепляемая развитыми к 16 годам духовными качествами и сильной верой в бога, не дали Сюзанне подавить в себе светлое начало и приспособиться к низким общественным нравам. Ведь, несмотря на духовное богатство ее натуры, во время пребывания дома девушке все же свойственно одностороннее видение предметов, порой довольно категоричные комментарии относительно семьи и «мирского» окружения, а также четкое осознание своих достоинств (она прекрасно знает, как ее внешность действует на жениха сестры, понимает, что ее голос и музыкальные способности располагают к ней других и этим пользуется). Эти небольшие недостатки на фоне бесспорных душевных достоинств Сюзанны выглядят несущественными, однако они выдают в ней человека, воспитанного в обстановке, далекой от нравственного идеала. Вполне возможно, что таким образом Дидро хотел лишний раз подчеркнуть порочность современного ему общества, могущего со временем испортить даже высокую натуру.

В остальном же Дидро абсолютно идеализирует свою героиню: со временем все ее недостатки либо исчезают под покровом покорности, либо сглаживаются до такой степени, что становятся просто неважны на фоне той силы духа, которую она демонстрирует, в то время как истинные служители церкви издеваются над ней.

Монашеский план

Второй план, монашеский, напрямую взаимодействует с планом общественным и обнажает его проблемы так же, как это делал внутренний мир героини. В монастыре, как и в обществе, согласно роману Дидро, можно выделить несколько типов людей: морально высокие (отзывчивые, понимающие, сострадающие, преданные своему делу - как первая настоятельница Сюзанны госпожа де Мони, господин Манури, викарий Эбер и, безусловно, сестра Урсула), морально низкие (жестокие, суеверные, мелочные, не должные занимать тех общественных ниш, что им предоставлены - настоятельница Лоншанского монастыря сестра Хритсиана), обезличенная, безвольная толпа, которая по природе своей ко всему настроена категорично отрицательно, но которую, тем не менее, легко сделать еще хуже (50 монахинь Лоншанского монастыря и некоторые послушницы Арпажонского), люди, лишенные места в жизни и оттого меняющиеся, теряющие природную естественность и обуреваемые страстями (настоятельница Арпажонского монастыря, духовник Морель), «изгнанные» - Сюзанна и, отчасти, отец Лемуан. К последним напрямую относится следующая фраза главной героини: «Монастырь - это темница, куда ввергают тех, кого общество выбросило за борт».

Здесь Дидро развенчивает монастыри как порождение всего жизненного уклада феодально - абсолютистского общества. «Насилие над личностью бедной девушки есть общее проявление рабства и деспотизма, царящих в данном обществе и уничтожающих в человеке его лучшие человеческие качества, прививая и культивируя в нем противоестественные страсти, заражая его ложью, лицемерием и неспособностью мыслить». Так, если раньше критика Дидро относительно современного ему мироустройства во Франции проглядывалась в поступках и переживаниях сестры Сюзанны, то теперь она находит отражение в поступках представителей монашества. Их лицемерие впервые становится очевидно во время пребывания героини в монастыре святой Марии. Сестры, недавно еще щебетавшие над ней и воспевавшие красоту ее стана и белизну кожи, после ее отказа стать монашкой изменились в одночасье: «Монахини окружили меня, осыпая упреками. Меня отвели в келью и заперли там на ключ. Довольно долгое время со мной никто не разговаривал. Женщины, приносившие мне еду, ставили ее на пол и молча уходили».

В итоге Сюзане пришлось подчиниться и она постриглась в монахини в Лоншанском монастыре. Здесь роль камня преткновений играли личности монахинь. Именно от них всегда зависело существование главной героини. Так, матушка де Мони любила и оберегала Сюзану, к тому же, она обладала даром утешения, в котором так нуждалась молодая сестра. Но после смерти матушки и прихода на ее смену сестры Христины (в ее фамилии читается заложенная Дидро издевка), приверженки новых религиозных течений, существование Сюзанны в монастыре стало невыносимым не только в психологическом, но и физическом смысле. Сестра Сюзанна даже всерьез задумывалась о самоубийстве: «В монастырском саду был глубокий колодец. Сколько раз я подходила к нему! Сколько раз заглядывала в него! … Сколько раз, охваченная смятением, я вскакивала, внезапно решив положить предел моим мукам!» Не улучшило ее положение и попытка оспорить свои права в суде: это лишь заставило сестер ненавидеть девушку еще больше.

Физическая и моральная извращённость монахинь объясняется здесь как следствие противоестественного стремления подавить свою плоть. В их поведение проглядывается уверенность Дидро в том, что монашество не подавляет животные инстинкты, а, наоборот, усиливает их. Свою позицию он вкладывает в уста Сюзанны: «Таковы плоды затворничества. Человек создан, чтобы жить в обществе; разлучите его - и мысли у него спутаются, характер ожесточится, сотни нелепых страстей зародятся в его душе, сумасбродные идеи пустят ростки в его мозгу, как дикий терновник среди пустыря. Посадите человека в лесную глушь - он одичает. Из леса можно выйти, из монастыря выхода нет. В лесу ты свободен, в монастыре ты раб. Требуется больше душевной силы, чтобы противостоять одиночеству, чем нужде. Нужда принижает, затворничество развращает. Что лучше - быть отверженным или безумным? Не берусь решать это, но следует избегать и того и другого».

Позже Дидро говорит и голосом адвоката Манури, заключая: «Дать обет бедности - значит поклясться быть лентяем и вором. Дать обет целомудрия - значит обещать Богу постоянно нарушать самый мудрый и самый важный из законов. Дать обет послушания - значит отречься от неотъемлемого права человека - от свободы. Если человек соблюдает свой обет - он преступник, если нарушает его - он клятвопреступник, - и продолжает - Жизнь в монастыре - это жизнь фанатика и лицемера».

Важно, что Дидро не интересует проблема истинности веры, он не затрагивает догматов христианского учения - его интересует прежде всего вопрос нравственный. Ему важно показать, до какой степени нравственного одичания доводит монастырская жизнь здоровых и нормальных людей. Так, за стремление вырваться из монастырского заточения фанатично настроенные монахини, подстрекаемые сестрой Христиной, подвергают Сюзанну ужасным пыткам.

Не менее «одичалой» в нравственном отношении оказывается и настоятельница Арпажонского монастыря, чье имя Сюзанна не называет (возможно, из лучших побуждений, дабы не компрометировать ее). Лишенная собственного места в жизни, морально потерянная настоятельница, по отношению к Сюзанне (а как оказывается в последствии, еще к двум монахиням) ею руководит в общем-то искреннее чувство - симпатия и даже любовь. Однако любовь это претерпевает трансформацию: это не высокая божественная любовь, не духовная связь матушки и настоятельницы, которой характеризовались отношения Сюзанны с сестрой де Мони. Это любовный фанатизм, мирская плотская любовь, оттого аморальная, что происходит в лоне церкви и лишена взаимности. В тоже время настоятельницу Арпажонского монастыря искренне жаль: неприкаянная, ищущая любви и, также, как и Сюзанна, свободы, она не имеет целью совратить юную сестру и прикладывает столько моральных усилий, чтобы противостоять этому. От тяжкого морального и, безусловно, греховного падения ее удерживает именно практически не тронутая влиянием общества внутренняя духовная чистота Сюзанны.

Однако нет этой моральной силы у еще одного представителя церкви, молодого бенедиктинца отца Мореля. Он такой же невольник, как и Сюзанна, поэтому в нем она находит понимание, которого ей так не хватало. Единственная, по его мнению, надежда, которой может жить монах - это надежда нарушить свой обет. Ему принадлежит одно из самых ярких высказываний всего романа, в котором, безусловно, отражается авторская позиция Дидро: «…остается надежда на то, что ворота монастыря когда-нибудь распахнут, что люди откажутся от безрассудства и перестанут заточать в склеп юные создания, полные жизни; что монастыри будут упразднены; что в обители вспыхнет пожар, что стены темницы падут; что кто-нибудь придет на помощь. …в саду на прогулке, не отдавая себе отчета, затворницы смотрят очень ли высоки стены; находясь в своей келье, они берутся за перекладины оконной решетки и без определенной цели тихонько расшатывают их… они рассчитывают на болезнь, которая позволит приблизиться мужчине или же создаст возможность поехать на воды».

Однако и он в итоге оказывается личностью сломленной, испорченной: после побега духовник буквально при первой же возможности покушается на честь Сюзанны. Его, в отличие от сестры Арпажонского монастыря, не смущает ни его сан, ни наивность и чистота девушки.

Общественный план

«Однако Дидро разоблачает в этом романе не только монастыри и католическое ханжество. Он подвергает убийственной критике и христианскую буржуазную мораль». Сюзанна - «незаконнорожденная» дочь. У ее матери есть двое законных дочерей и для нее Сюзанна - несмываемое пятно позора, который хочется поскорее забыть. Отец, догадываясь об измене жены, видит постоянное напоминание об этом в лице Сюзанны, которой не дарит ни тепла, ни отцовской любви, словно это дочь виновата в поступке матери. К тому же, она молода, красива и талантлива, поэтому может помешать личному благополучию двух других дочерей, которые тоже не отличаются душевным благородством. Они настолько мелочны (мать поймет это много позже) и жадны, что буквально сталкивают умирающую мать с кровати, подозревая, что она прячет под ней деньги.

И, несмотря на то, что у нее нет и не будет приданого, молодые люди все равно предпочитают ее другим сестрам, что не может задеть самолюбия матери. Под внешней оболочкой религиозности на самом деле скрывается бездна пороков и жестокости: мать ненавидит и третирует собственную дочь, а затем избавляется от нее. Под предлогом того, что она мешает ее «честной» и добродетельной жизни, мать насильственно, будто в тюрьму, бросает Сюзанну в монастырь искупать грехи ее, матери, грехи.

Не особенно приветлив оказывается к Сюзанне «свободный» мир, о котором она грезила долгие годы и куда желала вернуться. Суд когда-то уже отверг ее иск, судя по всему, побоявшись создать нежелательный прецедент. Тогда неготовое к правде общество, намеренно оставило ту, от которой так искусно избавилось, за стенами монастыря, назвав это «благим делом» и оправдав высокой целью. Обществу она оказывается не нужна и теперь. Опасаясь за свою жизнь и свободу, Сюзанна снова вынуждена жить в моральном и физическом напряжении. Девушка постоянно боится выдать себя: «В монастыре я привыкла к некоторым обычаям, от которых не могу отучиться. Например, когда зазвонят в колокола, я крещусь или преклоняю колена; когда постучат в дверь, я откликаюсь: «Ave», когда меня спрашивают, мой ответ всегда кончается: «да, матушка», «нет, матушка», «нет, сестра». Если неожиданно приходит посторонний человек, я непроизвольно скрещиваю руки на груди и, вместо того чтобы сделать реверанс, низко кланяюсь. Мои товарки покатываются со смеху и думают, что я дурачусь, передразнивая монахинь. Однако невозможно, чтобы их заблуждение длилось без конца. Моя опрометчивость выдаст меня, и я погибну». Первые две недели она вообще вынуждена жить в приюте, напоминающем притон, куда приходят «развратники и городские сводницы за добычей». Затем она устраивается прачкой: «Работа очень тяжелая; кормят меня скверно, помещение и кровать очень плохи, зато ко мне относятся по-человечески». Ей постоянно приходится слушать разговоры и клевету о себе, ее мучают боли в ногах после падения при побеге. При этом она не может даже на короткое время показаться на улице, опасаясь того, что ее узнают и ее будет ждать еще более скорбная участь, чем духовника Мореля. Она не может ни с кем поделиться своей судьбой (адвоката Манури уже нет в живых), вокруг нет ни одного близкого человека. Получается, что общество снова отказалось от нее, и для этого не понадобилось даже мстительных матерей и злых сестер.

Заключение

монашество дидро общество

По своей разоблачительной силе трагическая повесть Дидро о монахине-невольнице не имеет себе равных в литературе 18 века. Проницательно раскрыв психологию религиозного аскетизма Дидро сумел показать процесс перерождения человеческого сознания под давлением религии, психологической, а вместе с тем иногда и физической трансформации. А главное, то, в какой степени этот процесс неотделим от влияния общества и как негативно он отражается на людях иной среды. Этим роман в значительной степени расширяет рамки собственного «применения» - его психологизм и критика выглядят актуальными практически до сих пор, благодаря чему «Монахиня» вполне может занять место в реалистической литературе 20 и 21 веков.

Список литературы

1. Дени Дидро/ Монахиня [пер. с фр.]. - М.: АСТ: Астрель, Владимир: ВКТ. 2012.

2. Гачев Д.В. Эстетические взгляды Дидро. М.: 1961.

3. Тураев. С.В. Введение в западноевропейскую литературу XVIII века

4. Длугач Т.Б. Дени Дидро / Т.Б. Длугач. - М.: Мысль, 1986.

Размещено на Allbest.ru