Творчество Александра Грина

Размещено на http://www.allbest.ru/

Биография

Александр Гриневский родился 11(23) августа 1880 года в городе Слободской Вятской губернии. Отец - Стефан Гриневский (польск. Stefan Hryniewski,1843-1914), польский шляхтич из Дисненского уезда Виленской губернии Северо-Западного края Российской империи, за участие в Январском восстании 1863 года был в 20-летнем возрасте сослан бессрочно в Колывань Томской губернии. Позже ему было разрешено переехать в Вятскую губернию, куда он прибыл в 1868 году. В России его называли "Степан Евсеевич". В 1873 году женился на 16-летней русской медсестре Анне Степановне Лепковой (1857-1895). Первые 7 лет детей у них не было, Александр стал первенцем, позднее у него появились брат Борис и две сестры, Антонина и Екатерина.

Александр научился читать в 6 лет, первой его книгой стали "Путешествия Гулливера". С детства Грин любил книги о мореплавателях и путешествиях. Мечтал уйти в море матросом и, движимый этой мечтой, делал попытки убежать из дома. Воспитание мальчика было непоследовательным - его то баловали, то строго наказывали, то бросали без присмотра.

В 1889 году девятилетнего Александра отдали в подготовительный класс местного реального училища. Его соученики впервые дали Александру прозвище "Грин". В отчёте училища отмечалось, что поведение Александра Гриневского было хуже всех остальных, и в случае неисправления он может быть исключён из училища. Всё же Александр смог закончить подготовительный класс и поступить в первый, но во втором классе написал оскорбительное стихотворение об учителях и был исключён из училища. По ходатайству отца Александр в 1892 году был принят в другое училище, имевшее в Вятке дурную репутацию.

В 15 лет остался без матери, умершей от туберкулёза. Спустя 4 месяца (май 1895 года) отец женился на вдове Лидии Авенировне Борецкой. Отношения Александра с мачехой были напряжёнными, и он поселился отдельно от новой семьи отца. Впоследствии атмосферу провинциальной Вятки Грин охарактеризовал как "болото предрассудков, лжи, ханжества и фальши". Мальчик жил в одиночестве, увлечённо читая книги и сочиняя стихи. Подрабатывал переплётом книг, перепиской документов. С подачи отца увлёкся охотой, но из-за импульсивного характера редко возвращался с добычей.

Скитания и революционная деятельность (1896-1906)

Мемориальная доска на церкви Николая Чудотворца, где крестился будущий писатель.

В 1896 году по окончании четырёхклассного Вятского городского училища 16-летний Александр уехал в Одессу, решив стать моряком. Отец дал ему 25 рублей денег и адрес своего одесского друга. Некоторое время "шестнадцатилетний безусый тщедушный узкоплечий отрок в соломенной шляпе" (так иронически описал тогдашнего себя Грин в "Автобиографии") бродяжничал в безуспешных поисках работы и отчаянно голодал. В конце концов, он обратился к другу отца, который накормил его и устроил матросом на пароход "Платон", курсировавший по маршруту Одесса-Батуми-Одесса. Впрочем, один раз Грину удалось побывать за границей, в Александрии. биографическое творческое гриневский произведение

Моряка из Грина не вышло, он испытывал отвращение к прозаическому матросскому труду, вскоре разругался с капитаном и оставил корабль. В 1897 году он отправился назад в Вятку, провёл там год и снова уехал на поиски счастья, на этот раз в Баку. Там перепробовал много профессий - был рыбаком, чернорабочим, работал в железнодорожных мастерских. Летом вернулся к отцу, затем снова ушёл в странствия. Был лесорубом, золотоискателем на Урале, шахтёром на железном руднике, театральным переписчиком. "В течение нескольких лет он пытался войти в жизнь, как в штормовое море, и каждый раз его, избитого о камни, выбрасывало на берег - в ненавистную, обывательскую Вятку, унылый, чопорный, глухой город".

Вятское земское реальное училище. Об одной из причин отчисления Грин писал: "Довольно большая библиотека Вятского земского реального училища <…> была причиной моих плохих успехов".

В марте 1902 года Грин прервал череду странствий и стал (то ли под давлением отца, то ли устав от голодных мытарств) солдатом в 213-м Оровайском резервном пехотном батальоне, расквартированном в Пензе. Нравы воинской службы существенно усилили революционные настроения Грина. Спустя шесть месяцев, из которых три с половиной провёл в карцере, он дезертировал, был пойман в Камышине, снова бежал. В армии Грин познакомился с эсеровскими пропагандистами, которые оценили молодого бунтаря и помогли ему скрыться в Симбирске.

С этого момента Грин, получив партийную кличку "Долговязый", искренне отдаёт все силы борьбе с ненавистным ему общественным строем, хотя участвовать в исполнении террористических актов он отказался, ограничившись пропагандой среди рабочих и солдат разных городов. Впоследствии он не любил рассказывать о своей эсеровской деятельности. Сами эсеры ценили его яркие, увлечённые выступления. Приведём отрывок из воспоминаний члена ЦК партии Н.Я. Быховского: ""Долговязый" оказался неоценимым подпольным работником. Будучи сам когда-то матросом и совершив однажды дальнее плавание, он великолепно умел подходить к матросам. Он превосходно знал быт и психологию матросской массы и умел говорить с ней её языком. В работе среди матросов Черноморской эскадры он использовал всё это с большим успехом и сразу же приобрёл здесь значительную популярность. Для матросов он был ведь совсем свой человек, а это исключительно важно. В этом отношении конкурировать с ним никто из нас не мог".

Грин рассказывал позже, что Быховский как-то ему сказал: "Из тебя вышел бы писатель", и Грин называл его за это "мой крестный отец в литературе": "Уже испытанные: море, бродяжничество, странствия показали мне, что это всё-таки не то, чего жаждет моя душа. А что ей было нужно, я не знал. Слова Быховского были не только толчком, они были светом, озарившим мой разум и тайные глубины моей души. Я понял, чего я жажду, душа моя нашла свой путь".

В 1903 году Грин был в очередной раз арестован в Севастополе за "речи противоправительственного содержания" и распространение революционных идей, "которые вели к подрыванию основ самодержавия и ниспровержению основ существующего строя". За попытку побега был переведён в тюрьму строгого режима, где провёл больше года. В документах полиции характеризуется как "натура замкнутая, озлобленная, способная на всё, даже рискуя жизнью" [. В январе 1904 года министр внутренних дел В.К. Плеве, незадолго до эсеровского покушения на него, получил от военного министра А.Н. Куропаткина донесение о том, что в Севастополе задержан "весьма важный деятель из гражданских лиц, назвавший себя сперва Григорьевым, а затем Гриневским".

Следствие тянулось больше года (ноябрь 1903 - февраль 1905) из-за двух попыток побега Грина и полного его запирательства. Судил Грина в феврале 1905 года севастопольский военно-морской суд, прокурор требовал 20 лет каторги. Адвокат А.С. Зарудный сумел снизить меру наказания до 10 лет ссылки в Сибирь. В октябре 1905 года Грина освободили по общей амнистии, но уже в январе 1906 года снова арестовали в Петербурге. В тюрьме, за отсутствием знакомых и родственников, его навещала (под видом невесты) Вера Павловна Абрамова, дочь богатого чиновника, сочувствовавшая революционным идеалам. В мае Грина выслали на четыре года в город Туринск Тобольской губернии. В Туринске Грин пробыл всего 3 дня и сбежал в Вятку, там с помощью отца раздобыл чужой паспорт на имя Мальгинова, по которому уехал в Петербург.

Начало творчества (1906-1917)

Александр Грин с первой женой Верой в деревне Великий Бор под Пинегой, 1911 г.

1906-1908 годы стали переломными в жизни Грина. Прежде всего, он стал писателем. В 1906 году был опубликован первый рассказ Грина "Заслуга рядового Пантелеева", подписанный А. С.Г. Рассказ описывал бесчинства армии среди крестьян. Гонорар Грин получил, но весь тираж был конфискован в типографии и уничтожен, случайно сохранились лишь несколько экземпляров; аналогичная судьба постигла и следующий рассказ "Слон и Моська". Только начиная с 5 декабря 1906 года рассказы Грина начали доходить до читателей; первым стал рассказ "В Италию", подписанный "А. А. М-в" (то есть Мальгинов).

Псевдоним А.С. Грин впервые появился под рассказом "Случай" (1907 год). В 1908 году у Грина вышел первый сборник рассказов "Шапка-невидимка" с подзаголовком "Рассказы о революционерах". Другим событием стал окончательный разрыв с эсерами. Существующий строй Грин ненавидел по-прежнему, но он начал формировать свой позитивный идеал, и этот идеал был совсем не похож на эсеровский. Третьим важным событием стала женитьба - его мнимая "тюремная невеста" 24-летняя Вера Абрамова стала женой Грина. Нок и Гелли из рассказа "Сто вёрст по реке" - это Грин и Вера.

По утверждению В.Б. Шкловского, родной тёткой А.С. Грина была петербургская поэтесса, переводчица и драматург Изабелла Гриневская. Это утверждение повторяет Л.И. Борисов, автор художественной биографии "Волшебник из Гель-Гью". А.Н. Варламов подвергает сомнению версию Шкловского, называя его мистификатором и возможным автором очередной легенды о Грине. Предполагаемые тётя и племянник печатались в одних и тех же иллюстрированных журналах, но так или иначе, вхождение Александра Грина в литературу было вполне самостоятельным.

В 1910 году вышел второй его сборник "Рассказы". Большинство включённых туда рассказов написаны в реалистической манере, но в двух - "Остров Рено" и "Колония Ланфиер" - уже угадывается будущий Грин-сказочник. Действие этих рассказов происходит в условной стране, по стилистике они близки к более позднему его творчеству. Сам Грин считал, что, начиная именно с этих рассказов, его можно считать писателем. В первые годы он печатал по 25 рассказов ежегодно.

В Петербурге, 1910 г.

Как новый оригинальный и талантливый российский литератор он знакомится с Алексеем Толстым, Леонидом Андреевым, Валерием Брюсовым, Михаилом Кузминым и другими крупными литераторами. Особенно сблизился он с А.И. Куприным. Впервые в жизни Грин стал зарабатывать много денег, которые у него, впрочем, не задерживались, быстро исчезая после кутежей и карточных игр.

27 июля 1910 года полиция наконец обнаружила, что писатель Грин - это беглый ссыльный Гриневский. Он был арестован в третий раз и осенью 1911 года был сослан Пинегу Архангельской губернии. Вера поехала с ним, им разрешили официально обвенчаться. В ссылке Грин написал "Жизнь Гнора" и "Синий каскад Теллури". Срок его ссылки был сокращён до двух лет, и в мае 1912 года Гриневские вернулись в Петербург. Вскоре последовали и другие произведения романтического направления: "Дьявол оранжевых вод", "Зурбаганский стрелок" (1913). В них окончательно формируются черты вымышленной страны, которая литературоведом К. Зелинским будет названа "Гринландия".

Грин публикуется преимущественно в "малой" прессе: в газетах и иллюстрированных журналах. Его произведения печатают "Биржевые ведомости" и приложение к газете журнал "Новое слово", "Новый журнал для всех", "Родина", "Нива" и её ежемесячные приложения, газета "Вятская речь" и многие другие. Изредка его прозу помещают у себя солидные "толстые" ежемесячники "Русская мысль" и "Современный мир", в последнем Грин публиковался с 1912 по 1918 год благодаря знакомству с А.И. Куприным. В 1913-1914 годах в издательстве "Прометей" вышел его трёхтомник.

Осенью 1913 года Вера решила разойтись с мужем. В своих воспоминаниях она жалуется на непредсказуемость и неуправляемость Грина, его постоянные кутежи, взаимное непонимание. Грин сделал несколько попыток примирения, но без успеха. На своём сборнике 1915 года, подаренном Вере, Грин написал: "Единственному моему другу", с портретом Веры он не расставался до конца жизни. Почти одновременно (1914 год) Грина постигла ещё одна утрата: в Вятке умер отец. Фотографию отца Грин тоже хранил во всех своих странствиях.

В воспоминаниях Нины Николаевны Грин приводятся слова Грина о том, как он провёл богемные предвоенные годы.

Меня прозывали "мустангом", так я был заряжён жаждой жизни, полон огня, образов, сюжетов. Писал с размаху, и всего себя не изживал. Я дорвался до жизни, накопив алчность к ней в голодной, бродяжьей, сжатой юности, тюрьме. Жадно хватал и поглощал её. Не мог насытиться. Тратил и жёг себя со всех концов. Я всё прощал себе, я ещё не находил себя.

В 1914 году Грин стал сотрудником популярного журнала "Новый сатирикон", издал в качестве приложения к журналу свой сборник "Происшествие на улице Пса". Работал Грин в этот период чрезвычайно продуктивно. Он ещё не решался приступить к написанию большой повести или романа, но лучшие его рассказы этого времени показывают глубокий прогресс Грина-литератора. Тематика его произведений расширяется, стиль становится всё более профессиональным - достаточно сравнить весёлый рассказ "Капитан Дюк" и утончённую психологически точную новеллу "Возвращённый ад" (1915).

"Капитан Дюк". Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения к "Ниве", октябрь 1916 г.

После начала Первой мировой войны некоторые из рассказов Грина приобретают отчётливый антивоенный характер: таковы, например, "Баталист Шуан", "Синий волчок" ("Нива", 1915 год) и "Отравленный остров". Из-за ставшего известным полиции "непозволительного отзыва о царствующем монархе" Грин с конца 1916 года был вынужден скрываться в Финляндии, но, узнав о Февральской революции, вернулся в Петроград.

Весной 1917 года он написал рассказ-очерк "Пешком на революцию", свидетельствующий о надежде писателя на обновление. И.С. Соколов-Микитов вспоминал, как они с Грином "жили тревогами и надеждами тех дней". Некоторая надежда на перемены к лучшему наполняет и стихи, написанные Грином в этот период ("XX век", 1917, № 13):

Звучат, гудят колокола,

И мощно грозное их пенье…

Гудят, зовут колокола

На светлый праздник возрожденья.

Вскоре революционная действительность разочаровала писателя.

В Советской России (1917-1929)

После Октябрьской революции в журнале "Новый сатирикон" и в небольшой малотиражной газете "Чёртова перечница" один за другим появляются заметки и фельетоны Грина, осуждающие жестокость и бесчинства. Он говорил: "В моей голове никак не укладывается мысль, что насилие можно уничтожить насилием". Весной 1918 года журнал вместе со всеми другими оппозиционными изданиями был запрещён. Грина арестовали в четвёртый раз и чуть не расстреляли [38]. По мнению А.Н. Варламова, факты говорят о том, что Грин "не принял советскую жизнь… ещё яростнее, чем жизнь дореволюционную: он не выступал на собраниях, не присоединялся ни к каким литературным группировкам, не подписывал коллективных писем, платформ и обращений в ЦК партии, рукописи свои и письма писал по дореволюционной орфографии, а дни считал по старому календарю… этот фантазёр и выдумщик - говоря словами писателя из недалёкого будущего - жил не по лжи" [39]. Единственной хорошей новостью стало разрешение разводов, которым Грин немедленно воспользовался и женился на некоей Марии Долидзе. Уже через несколько месяцев брак был признан ошибкой, и супруги расстались [40].

Летом 1919 года Грина призвали в Красную Армию связистом, но вскоре он заболел сыпным тифом и почти на месяц попал в Боткинские бараки [41]. Максим Горький прислал тяжелобольному Грину мёд, чай и хлеб [42].

После выздоровления Грину при содействии Горького удалось получить академический паёк и жильё - комнату в "Доме искусств" на Невском проспекте, 15, где Грин жил рядом с Н.С. Гумилёвым, В.А. Рождественским, О.Э. Мандельштамом, В. Кавериным. Соседи вспоминали, что Грин жил отшельником, почти ни с кем не общался, но именно здесь он написал самое знаменитое, трогательно-поэтическое произведение - феерию "Алые паруса" (опубликована в 1923 году). "Трудно было представить, что такой светлый, согретый любовью к людям цветок мог родиться здесь, в сумрачном, холодном и полуголодном Петрограде в зимних сумерках сурового 1920 года, и что выращен он человеком внешне угрюмым, неприветливым и как бы замкнутым в особом мире, куда ему не хотелось никого впускать", - вспоминал Вс. Рождественский [43]. В числе первых этот шедевр оценил Максим Горький, часто читавший гостям эпизод появления перед Ассоль сказочного корабля [44].

Весной 1921 года Грин женился на 26-летней вдове, медсестре Нине Николаевне Мироновой (по первому мужу Коротковой). Они познакомились ещё в начале 1918 года, когда Нина работала в газете "Петроградское эхо". Её первый муж погиб на войне. Новая встреча произошла в январе 1921 года, Нина отчаянно нуждалась и продавала вещи (Грин описал похожий эпизод в начале рассказа "Крысолов"). Через месяц он сделал ей предложение. В течение отведённых Грину судьбой одиннадцати последующих лет они не расставались и оба считали их встречу подарком судьбы [45]. Грин посвятил Нине феерию "Алые паруса", завершённую в этом году.

Супруги сняли комнату на Пантелеймоновской, перевезли туда свой скудный багаж: связку рукописей, немного одежды, фотографию отца Грина и неизменный портрет Веры Павловны [46]. Сначала Грина почти не печатали, но с началом НЭПа появились частные издательства, и ему удалось опубликовать новый сборник "Белый огонь" (1922). Сборник включал яркий рассказ "Корабли в Лиссе", который сам Грин считал одним из лучших [47].

В начале 1920-х годов Грин решился приступить к своему первому роману, который назвал "Блистающий мир". Главный герой этого сложного символистского произведения - летающий сверхчеловек Друд, убеждающий людей выбрать вместо ценностей "мира сего" высшие ценности Блистающего мира [48]. В 1924 году роман был напечатан в Ленинграде. Продолжал он писать и рассказы, вершинами тут стали "Словоохотливый домовой", "Крысолов", "Фанданго" [49].

На гонорары Грин устроил пир, съездил с Ниной в свой любимый Крым и купил квартиру в Ленинграде, затем продал эту квартиру и переехал в Феодосию. Инициатором переезда была Нина, которая хотела спасти Грина от пьяных петроградских кутежей и притворилась больной. Осенью 1924 года Грин купил квартиру на Галерейной улице (теперь там Музей Александра Грина) [50]. Изредка ездили в Коктебель к Максимилиану Волошину [51].

В Феодосии Грин написал роман "Золотая цепь" (1925, опубликован в "Новом мире"), задуманный как "воспоминания о мечте мальчика, ищущего чудес и находящего их" [52]. Осенью 1926 года Грин закончил главный свой шедевр - "Бегущая по волнам", над которым работал полтора года. В этом романе соединились лучшие черты гриновского таланта: глубокая мистическая идея о потребности в мечте и воплощении мечты, тонкий поэтический психологизм, увлекательный романтичный сюжет. Два года автор пытался опубликовать роман в советских издательствах, и лишь в конце 1928 года книга увидела свет в издательстве "Земля и фабрика" [53]. С большим трудом удалось издать (1929) последние романы Грина: "Джесси и Моргиана" и "Дорога никуда".

Грин грустно отмечал: "Эпоха мчится мимо. Я не нужен ей - такой, какой я есть. А другим я быть не могу. И не хочу" [54]. "Пусть за всё моё писательство обо мне ничего не говорили как о человеке, нелизавшем пятки современности, никакой и никогда, но я сам себе цену знаю" [55].

Размещено на Allbest.ru