Русские Ди-Пи о Михаиле Шолохове

Размещено на http://www.allbest.ru/

РУССКИЕ ДИ-ПИ О МИХАИЛЕ ШОЛОХОВЕ

Вторая мировая война, как известно, породила новую волну русской эмиграции, литература которой долгие годы оставалась «неизведанным материком» для широкого российского читателя. Замалчивание этого пласта национальной культуры происходило по разным причинам. Вторая волна не так уж богата крупными писателями и поэтами. Как отмечал критик В.Бондаренко, «они не стали модными нигде» [Бондаренко 1991: 3].

Кроме того, весьма остро ощущаются и нравственные аспекты проблемы: и сегодня можно встретить утверждения о том, что литература ДИ-ПИ (первые буквы английского выражения «перемещенное лицо») сплошь состояла из предателей, власовцев и полицаев, хотя среди них были не только солдаты РОА, но и мирные жители оккупированных территорий, никогда не бравшие в руки оружие, и узники фашистских лагерей.

В последнее десятилетие ХХ века российский читатель получил возможность познакомиться с произведениями писателей Б.Ширяева, Л.Ржевского, Г.Климова, Н.Нарокова, поэтов И.Елагина, Д.Кленовского, Н.Моршена и др. Однако, как справедливо отмечал Г.Струве, «едва ли не самым ценным вкладом зарубежных писателей в общую сокровищницу русской литературы должны будут быть признаны разные формы нехудожественной литературы - критика, эссеистика, философская проза, высокая публицистика и мемуарная литература» [Струве 1984: 371]. При этом эмигрантская критика весьма живо откликалась на литературу метрополии. И вторая волна не является здесь исключением. О Б.Пастернаке писали Б.Ширяев, Г.Андреев, о А.Солженицыне - Л.Ржевский, о В.Дудинцеве - В.Юрасов, об А.Ахматовой и О.Мандельштаме - Б.Филиппов. Список этот может быть продолжен.

М.Шолохову в этой связи повезло значительно меньше, если учитывать масштабы личности и творчества писателя. На это обратил внимание известный шолоховед В.Васильев в своей обстоятельной работе «Шолохов и русское зарубежье», представляющей собою «первый систематизированный свод идей и мнений о художественном и политическом феномене классика мировой литературы М.А.Шолохова в критике русского зарубежья…» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 4]. Однако именно благодаря В.Васильеву сегодня мы имеем относительно полную (к сожалению, не все материалы оказались доступными составителю) картину восприятия личности и творчества М.А.Шолохова литературоведением и критикой второй волны русской эмиграции, представленными в книге именами Г.Климова, Г.Ермолаева, Н.Рутыча, Б.Ширяева и М.Корякова.

Отметим, что отзывы данных авторов различны как по тональности, так и по степени аргументированности. Идеи, высказанные Г.Ермолаевым в очерке «Шолохов: жизнь и творчество», данном в приложении, и его статье «Политическая правка «Тихого Дона» хорошо известны сегодня, благодаря глубоким и обстоятельным монографиям этого известного американского литературоведа русского происхождения.

Статья Н.Рутыча «Тайна «Тихого Дона», является отзывом, а точнее, кратким пересказом книги И.Медведевой-Томашевской «Стремя «Тихого Дона», ее значение, на наш взгляд, достаточно сомнительно.

В предисловии к своей книге В.Васильев отметил, что в 1970-е годы, после издания А.Солженицыным книги И.Медведевой-Томашевской, в эмигрантской среде «едва не единственным, кто… решился выступить против его многочисленных ниспровергателей и хулителей, был Г.Климов» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 41]. Однако будем откровенны: фельетон Г.Климова «Притча о Правде и Кривде» написан не столько в защиту М.Шолохова, сколько против А.Солженицына как представителя столь ненавистной автору «третьей евмиграции».

На наш взгляд, наиболее интересными, хотя и не бесспорными, являются представленные в работе В.Васильева статьи двух дипийцев, Б.Ширяева и М.Корякова.

Дважды приговоренный в СССР к смертной казни, прошедший соловецкий лагерь, Б.Ширяев (1889 - 1959) во время фашистской оккупации Ставрополя был редактором созданной немцами русской газеты, в 1944 году вместе с отступающими вражескими войсками навсегда покинул родину. После краткого пребывания в Берлине и Белграде он обосновался в Италии где и были созданы его основные произведения: «Неугасимая лампада», «Ди-Пи в Италии: записки продавца кукол», «Я - человек русский» и др. Пожалуй, наиболее точно свою позицию Б.Ширяев выразил в автобиографической повести «Кудеяров дуб». Главный герой книги, доцент Всеволод Брянцев, alter ego самого автора, в разговоре с немецким куратором русской газеты заявляет: «…я сейчас служу вам, немцам… служу честно и не изменю. Почему? Потому что уверен: служа вам, через ваше посредство, служу России, этой вот самой единой, великой и неделимой…» [Ширяев 1958: 95]. Позиция, прямо скажем, весьма спорная, если учитывать время этого заявления: 1942год.

Казалось бы все советское (даже Шолохов!) Б.Ширяевым должно полностью отторгаться. Однако именно ему принадлежит глубокая статья «Воля к правде» (1966), в центре которой - Шолохов, великий писатель и бесстрашный человек. Причем, утверждая грандиозную художественную правду «Тихого Дона», Ширяев в союзники приглашает самого генерала Краснова, охарактеризовавшего Шолохова как «огромного по размерам своего таланта, писателя» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 121].

Не менее неожиданна и оценка первой книги «Поднятой целины», в которой, по словам Ширяева, Шолохов показал «сопротивление крестьян и казаков попыткам правительства загнать их в колхозы… Это была правдой для того времени. Шолохов написал ее…» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 123].

Утверждая личное бесстрашие Шолохова, Ширяев обращается к его выступлению на втором съезде писателей СССР, когда в «лягушачьем болоте» вранья, взаимных нападок и оскорблений неожиданно прозвучал «голос русского человека», и это была «уже не литературная правда, пленявшая в его произведениях, но еще более высокая - ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ПРАВДА (выделено Б.Ширяевым. - Т.О.)» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 126].

В статье Б.Ширяева Шолохов представлен как поистине трагическая личность: «…воля к правде истинного художника-писателя» была задушена и писатель замолчал. Однако человек Шолохов, вопреки всяческим обвинениям «в непартийности, отклонениях от «принципиальных позиций» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 126], молчать не мог, и в этом его подвиг.

Не менее интересны размышления о М.Шолохове М.Корякова (1911 - 1977), бывшего студента МИФЛИ, участника Великой Отечественной войны, члена советской военной миссии, невозвращенца с 1946 года.

Б.К.Зайцев писал о М.Корякове: «Он все дальше и дальше отходил - не от России, а от правящей в ней силы. У него слагалось мистическое чувство: он не зря в некоем потоке стремится на дальний Запад - ему назначено принести с собой истинную Россию, прославить ее и рассказать Западу правду о неправедной лже-России, возглавляемой безбожием» [Зайцев 1991: 6].

В статье Корякова «Две темы: [Из дневника публициста]» (1961) Шолохов и представлен как часть той самой «истинной России», о которой писал старейший прозаик первой волны эмиграции. Главное, что, по мнению Корякова, отличает Шолохова от большинства советских писателей, это способность показать «глубокую и таинственную в своей первооснове сращенность всей народной жизни» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 118]. Поэтому гражданская война в его творчестве - это не борьба добра и зла, света и тьмы, это «болезнь народа…которою поражены как белые, так и красные, как большевики, так и антибольшевики» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 118]. Более того, только благодаря такому взгляду на Россию и русский народ, по мнению автора, «может быть достигнуто национальное единство» [Шолохов и русское зарубежье 2003: 119].

Как и Б.Ширяев, М.Коряков высоко оценил первую книгу «Поднятой целины», в которой, по его словам, показана «одержимость» идеального и стопроцентного партийца теорией классовой борьбы, одержимость, которая неминуемо «отрыгнется» в его собственной судьбе. Как и многим почитателям Шолохова на Западе, Корякову очень хотелось увидеть совершенно иной финал романа. Задержку публикации второй книги он объясняет тем, что в ней показано, как Давыдова арестовывают во время ежовщины и он кончает самоубийством в тюрьме, повторяя тем самым популярные в те годы слухи, которые, как известно, опроверг сам Шолохов.

Конечно же, и Б.Ширяев, и М.Коряков порой чрезмерно настойчивы в своем стремлении представить Шолохова «своим». Полностью «своим» он для них никогда не был. Однако их работы можно считать определенным вкладом в решение проблемы «Шолохов и русское зарубежье».

шолохов литература дон целина

Примечания

1. Бондаренко В. Архипелаг ДИ-ПИ // Русский рубеж. 1991. № 11.

2. Зайцев Б. Предисловие к книге М.Корякова «Освобождение души» // Русский рубеж. 1991. № 11.

3. Струве Г. Русская литература в изгнании. Париж, 1984.

4. Ширяев Б. Кудеяров дуб: Автобиографическая повесть. Франкфурт-на-Майне, 1958.

5. Шолохов и русское зарубежье. Сост., вступ. статья, примеч., именной указатель В.В.Васильева. М., 2003.

Размещено на Allbest.ru