Анализ художественных особенностей любовной лирики А.С. Пушкина, написанной в период Михайловской ссылки

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Введение

Александр Сергеевич Пушкин - величайший русский поэт. Это имя вписано золотыми буквами, не тускнеющими от времени, в русскую и мировую культуру. Всё самое светлое, разумное, прекрасное и доброе, чем дорожит человек и что составляет смысл и душу его духовных и нравственных исканий, он находит в Пушкине.

Когда одолевает мрак и, кажется, нет сил ему противиться, звонкое имя «Пушкин» вновь возвращает духовное и физическое здоровье, вселяет бодрость, укрепляет мужество и пробуждает чувство красоты. Словом, оно одаряет ощущением полноты жизни. Это гуманное свойство пушкинской музы и солнечной личности поэта признаётся всеми. Доверие к жизни, к лучшим человеческим качествам, провозглашение свободы как творческого принципа устройства бытия, вера в движение, в изменение и в преобразование - вот что было вычитано поколениями русских людей в произведениях Пушкина.

Один из глубоких ценителей и поклонников творчества Пушкина - А.М. Горький говорил, что в томике стихов Пушкина он находит “больше мудрости и живой красоты, чем в холодном мерцании звезд или молчании пустыни”.

Красота мысли, красота жизни, красота чувства - вот основной смысл и содержание лирики Пушкина.

Лирика Пушкина - это чудо русской поэзии. Она сочетает в себе высокую гуманность, глубину мысли, гармоническое совершенство формы. Пушкин в своей лирике создает условный поэтический образ “лирического героя”, который не полностью отождествляется с автором, но является носителем его мировоззрения, выражает отношение автора к действительности. Всю лирику А.С. Пушкина можно представить как бесконечный роман в стихах, главным предметом изображения которого оказывается внутренний мир лирического героя с его чувствами, переживаниями и стремлениями, будь то порыв страсти, предчувствие любви или разочарования в идеале.

В лирических стихах Пушкина с особенной полнотой и вместе с тем со скупой сдержанностью раскрывается личность самого поэта, внутренняя сила и богатство его восприятия жизни. Но Пушкин не замыкался никогда в узкой сфере своих личных впечатлений. Его лирика откликалась на все многообразие действительности, на все голоса окружающего его мира.

Н.В. Гоголь писал, что для восприятия художественного богатства лирики Пушкина нужен тонкий вкус: “ Здесь нет красноречия, здесь одна поэзия: никакого наружного блеска, все исполнено внутреннего блеска, который раскрывается не вдруг; все лаконизм, каким бывает чистая поэзия. Слов немного, но они так точны, что обозначают все. В каждом слове бездна пространства; каждое слово необъятно, как поэт.

В жизни каждого человека любовь играет огромную роль, особенно, если человек этот - такой поэт как А.С. Пушкин. Любовь в жизни и творчестве Пушкина всегда была страстью, в высшей степени, воплощающей в себе ощущение жизненной полноты. Когда читаешь его стихи о любви, то возникает ощущение беспредельности этого чувства, которому нет границ, которое не подчиняется ничему, даже собственной воле человека. Любовная лирика Пушкина приводит к мысли о том, что “любви все возрасты покорны”. Его любовная лирика сохранила множество прекрасных женских портретов.

Пушкинские стихи о любви представляют собой своеобразный поэтический дневник, который передает все основные оттенки и этапы развития любовного чувства. Они помогают проследить, как меняется отношение к любви в лирике Пушкина.

Объект исследования - любовная лирика А.С. Пушкина, написанная в период Михайловской ссылки.

Предмет исследования - выявление художественных особенностей любовной лирики Михайловского периода.

Цель курсовой работы - показать отражение личности А.С. Пушкина через любовную лирику, стремление поэта «охватить жизнь в ее бесчисленных проявлениях», показать художественную специфику любовной лирики А.С. Пушкина в период Михайловской ссылки.

1. А.С. Пушкин в Михайловском (1824-1826 гг.)

Ссылка в село Михайловское, находившееся в дали от городов, затерянное в глуши сосновых лесов, была для Пушкина тяжелым испытанием. После шумной, многолюдной Одессы, где он имел возможность общаться с друзьями, ему было трудно переносить одиночество. Это было почти тюремное заключение: ему не разрешалось никуда выезжать, за ним был установлен полицейский надзор. Лишь творческая работа помогла поэту пережить ссылку и сохранить твердость духа и веру в лучшее. «Поэзия спасла меня, я воскрес душой», - написал он впоследствии.

Пушкин провел в Михайловском почти два года замкнутой, уединенной жизни, наполненной чтением и творчеством. Он ближе познакомился с народной жизнью, местными традициями и обычаями, устным творчеством. Самым близким и преданным другом Пушкина в период ссылки была его няня Арина Родионовна. Ей он обязан и знакомством с народной поэзией, с русской народной речью. Пушкин в своем уединении пристально следит за развитием русской литературы и общественной мысли: ему присылают журналы, альманахи, новые книги, он ведет обширную переписку. Именно в Михайловском гений поэта достигает своей зрелости. «Я могу творить», - признается он. Им завершена поэма «Цыганы», написано несколько глав романа «Евгений Онегин», трагедия «Борис Годунов», поэма «Граф Нулин», десятки стихотворений и среди них - « Я помню чудное мгновенье…», «Вакхическая песня», «19 октября 1825г.», «Признание», «Сожженное письмо», воспевающие любовь, дружбу, разум, творческое вдохновение и свободу.

2. Воспоминания А.С. Пушкина о Юге

Первоначально Пушкин все время вспоминал то время, которое он провел на юге. Перед его мысленным взором встают море, фонтан Бахчисарайского дворца, гроздья винограда, и вообще Юг, переданный в жанре испанского романса (“Ночной зефир…”). В стихотворении “Фонтану Бахчисарайского дворца” оживают тени Марии и Заремы. С грустью поэт вспоминает о своей поэме. В стихотворении он пишет о том, как в знак преклонения перед свидетелем великих тайн он принес в дар фонтану две розы:

Фонтан любви, фонтан живой!

Принес я в дар тебе две розы.

Люблю немолчный говор твой

И поэтические слезы.

Но льющиеся струи фонтана утаивают историю Марии и Заремы. Так возникают лирические вопросы, на которые поэт не получает ответа.

Та же элегическая интонация свойственна и стихотворению “Виноград”. Виноград в стихотворении сравнивается с розой, символом любви. Но роза увядает “с легкою весной”, тогда как виноград - “отрада осени златой” - созревает долго, украшая “злачную долину”. Краткая жизнь розы - знак скоротечности любви, виноград же - символ ее зрелости, расцвета и продолжительности чувства. Ягоды винограда, удлиняясь по мере созревания, напоминают своей формой “персты девы молодой”, юная грация которой обещает вечную любовь.

С Югом связаны и любовные мотивы пушкинских стихотворений, написанных в Михайловском. Сюда относятся такие шедевры пушкинской лирики, как “Сожженное письмо”, “Храни меня, мой талисман…”. Эти стихотворения можно соотнести между собой. Они оба относятся к любовной лирике, в них он затрагивает тему любви, грусти о ней, страданий. В этих стихотворениях также затрагивается тема угасшей любви, символом которой являются сожженное письмо и талисман.. Оба стихотворения посвящены чувствам к Е.К.Воронцовой ( Елизавета Ксаверьевна Воронцова, урожденная графиня Браницкая, была дочерью польского магната и племянницы светлейшего князя Потемкина. «Ей было уже за тридцать лет, - рассказывал пушкинский современник Ф.Ф. Вигель, хорошо знавший семью Воронцовых, - а она имела все право казаться молоденькой… В ней не было того, что называют красотою, но быстрый, нежный взгляд ее миленьких, небольших глаз пронзал насквозь; улыбка ее уст, подобной которой я не видал, так и призывает поцелуи»), ведь письма полученные от нее он сжигал, а талисманом был кулон с ее портретом внутри.

В стихотворении “Храни меня, мой талисман…” драматизм строится на том, что взаимная любовь лирического героя и его возлюбленной разрушилась (“Священный, сладостный обман, Души волшебное светило… Оно сокрылось, изменило…”), но знаком любви женщины стал талисман, в который перелилась могучая сила ее и его любви. Действие этой силы охранительно вне зависимости от благоприятных и неблагоприятных обстоятельств. Талисман - застывшая, спящая взаимная любовь, данная взамен любви живой:

Пускай же ввек сердечных ран

Не растравит воспоминанье.

Прощай, надежда; спи, желанье.

Храни меня, мой талисман.

Талисман хранит не только жизнь героя, но и его сердечный покой. Он стоит на страже угасшей бывшей любви, не допуская ее вспышки или возвращения даже в виде воспоминанья. Что прошло, то невозвратимо, но и при исчезнувшей надежде на взаимность ценность данной любви и любви вообще не отменяется, обогащая героя неповторимым в его жизни и не передаваемым индивидуальным опытом.

Стихотворение «Сожженное письмо» относится к одному из лучших примеров любовной лирики. Это произведение поэт написал будучи в ссылке в Михайловском во время работы над «Евгением Онегиным». А в минуты тягостных раздумий он вспоминал Е.К. Воронцову, которая произвела на него огромное впечатление.

Это стихотворение рисует картину сожжения лирическим героем письма любимой. Письмо дорого автору, он обращается к нему, как к живому существу: «Прощай, письмо любви. Прощай! Она велела…».

Читатель видит перед собой взволнованного человека, который собирается «предать огню» все, что было ему дорого, сжечь «все радости свои». Ему жаль расставаться с любовным посланием, он колеблется, но «Час настал, гори письмо любви».

Это стихотворение проникнуто болью и горечью уже с самого начала. Герой оставляет за возлюбленной право на выбор, даже если он не в его пользу. Кажется, что у лирического героя не остается ни на что сил, но он тверд в выполнении желаний любимой: «…прощай: она велела». И опять же прощается герой не с письмом, а с любовью, которая его покидает. Настроение лирического героя не равномерно. Едва успокоившись, он тут же снова начинает страдать; это видно, благодаря тому, что автор использует восклицательные предложения и умолчание.

Сюжет стихотворения, в общем-то, прост: любимая женщина потребовала от поэта, чтобы он уничтожил ее письмо, что он, собственно, и делает; письмо сгорает, поэт грустит.

В соответствии с сюжетом в стихотворении три части. Первая и третья части занимают по 4 стиха, а вторая - три двустишия. Первая часть - монолог поэта, обрекающий письмо на гибель; третья часть - монолог, обещающий сожженному письму - пеплу - бессмертие. Таким образом, части первая и третья противоположны, как понятия "смерть" и "бессмертие".

В конце стихотворения поэт обращается уже не к письму, как в начале стихотворения, а к тому, что от него осталось, к «пеплу милому». Образ любимой проступает для автора сквозь пепел. В самом пепле он видит черты любимой. Он просит у него остаться «век со мной на горестной груди». Тем самым, мы понимаем, что письмо сгорело, но чувства поэта еще не превратились в пепел, ему больно и трудно. Пепел - воспоминание о радостном и горьком. Воспоминание становится пеплом.

Все стихотворение вообще написано в достаточно быстром темпе. Чувства автора выражены без особых поэтических тропов, лишь при помощи восклицаний. Почти в каждой строке используется градация. Например:

Минуту!.. вспыхнули! пылают - легкий дым,

Виясь, теряется с молением моим.

Переживания лирического героя читателю помогают понять и многочисленные эпитеты: «жадное пламя», «милый пепел», « бедная отрада», «унылая судьба», «горестная грудь». Пепел Пушкин называет «милым», а также «бедной отрадой», так как это единственный след, единственное воспоминание о сгоревшей любви, без которой лирический герой не видит счастья в своей «унылой судьбе».

В этом произведении невозможно четко определить жанр. Оно сочетает в себе определенные черты романса и элегии (от элегии: интимность, мотив разочарования, несчастной любви и одиночества; от романса: любовь - это вечное чувство в его многообразии и конфликтах, волнующее и заставляющее страдать человеческое сердце). Но его можно назвать и посланием, так как в нем присутствует обращением к «письму любви».

Как уже говорилось в стихотворении «Сожженное письмо» автор обращается к теме любви. Но в нем просматривается и тема прощания. Сожженное письмо - символ прощания с любовью.

Почти все стихотворения, связанные с Югом и написанные в Михайловском, проникнуты элегической грустью по прошедшей и завершившейся поре творчества, промчавшейся словно “сон воображенья”. В них подводится итог романтическим темам и намечается их переосмысление.

3. А.И. Осипова в жизни и творчестве А.С. Пушкина

Александра Ивановна Беклешова, урожд. Осипова, обязана памятью о себе пушкинистов стихотворному «Признанию» поэта. История ее взаимоотношений с Пушкиным не возбуждает любопытства исследователей в такой степени, как, например, увлечение поэта Е.К. Воронцовой. Довольно распространенное мнение по этому поводу выразил Н. Лернер, охарактеризовав роман Пушкина с Беклешовой как «самый слабый и мимолетный». Несколько прямолинейным и в этом смысле излишне понятным предстает в пушкиноведении и образ этой женщины. А между тем история взаимоотношений Пушкина и Беклешевой, женщины пылкой и увлекающейся, не была столь уж простой; многого о ней мы просто не знаем, начиная с года рождения и кончая судьбой детей Беклешовых. Значимы ли эти вопросы? Видимо, да, если ответы на них позволят нам хотя бы предположительно проследить странную историю с пушкинским письмом к Беклешовой 1835 г. Каким образом письмо, которое Н. Лернер, впервые опубликовавший его в 1899 г., буквально держал в руках, оказалось в конце концов за границей в собрании С. Лифаря? Наконец, и самый образ Алины нуждается в некоторой конкретизации и прояснении.

А.И. Беклешова (1805 или 18065--1864) была падчерицей П.А. Осиповой и дочерью И.С. Осипова от первого брака. Положение падчерицы многое определило в ее судьбе, характере, манере поведения. Это утверждение не противоречит привычному для Беклешовой обращению «сестра» в переписке урожденных Вульф -- Анны и Евпраксии, -- а также других членов семейства П.А. Осиповой.

Многое выделяло Александру Осипову в этой семье -- и необычная пылкость, страстность натуры (в этом смысле она была близка лишь своей сестре по отцу М.И. Осиповой), и воспитание, полученное ею. Думается, особая музыкальность (она, как вспоминала М.И. Осипова, «дивно играла на фортепиано») передалась Алине от матери, ибо никто в тригорском семействе в такой степени данным качеством не обладал. Вместе с тем она единственная среди Осиповых-Вульф не писала по-французски и в своих письмах особо оговаривала просьбу отвечать ей только по-русски.7 Возможно, это было связано с тем, что в семью Прасковьи Александровны она вошла в 1817 г., по-видимому, двенадцатилетним ребенком (см. приме ч. 5), когда ее отец И. С. Осипов женился вторым браком на П.А. Вульф. Таким образом, первоначальное образование Сашенька, как ее звали тригорские обитатели, получила в ином, нежели они, доме.

М.А. Цявловский в своей «Летописи» с уверенностью сообщил о дружбе Пушкина в 1817 г. (12 июля--19? августа) с тогда еще совсем юными тригорскими барышнями -- Анной, Евпраксией и Александрой. А между тем его знакомство с последней в 1817 г. сомнительно, поскольку мы не знаем, когда было совершено бракосочетание Осипова и Вульф. Встреча Пушкина с Алиной в 1824 г. принесла с собой увлечение, отмеченное в «Дон-Жуанском списке» поэта.

Алина была для Пушкина одной из тригорских красавиц, увлекшей его в какой-то момент михайловского «затворничества». Более или менее точно датировать увлечение Пушкина Осиповой не удается; говорим это с сожалением, ибо вопрос о времени создания послания к ней остается открытым. Н. В. Измайлов датировал его следующим образом: ноябрь‹?› 1824--август 1826 (III, 1129). Сравните, как хронологически определяет увлечение Пушкина Осиповой М.А. Цявловский: 1824, сентябрь--1826, август, т. е. едва ли не с момента приезда Пушкина в Михайловское (9 августа) до его освобождения из ссылки. Измайлов, сдвинувший возможную датировку стихотворения к ноябрю 1824 г., по-видимому, руководствовался следующими соображениями (комментарий «большого» Академического собрания это не оговаривает). Приехавший в Михайловское поэт некоторое время (до отъезда родителей в начале ноября 1824 г.) был отвлечен семейными неурядицами. Общение с обитателями Тригорского началось у Пушкина сразу же после его приезда в Михайловское. Однако стихотворение, по мнению исследователя, обнаруживает такое знание уклада жизни барышень в Тригорском, и в частности Александры, для которого нужно было время. По-видимому, эти соображения и заставили Н.В. Измайлова несколько сдвинуть датировку произведения. К вопросу о времени создания пушкинского «Признания» мы еще вернемся.

При жизни Пушкина стихотворение опубликовано не было. Причиной этому несомненно была его особая интимность: в стихотворении раскрывались те стороны жизни дома Осиповых-Вульф, которые не были рассчитаны на постороннего зрителя. Герой «романа» Алины, о котором с сердечным сожалением упоминает автор «Признания», был для тригорских обитателей легко узнаваем. Речь шла о сводном брате Алины А.Н. Вульфе, который, будучи студентом, неоднократно приезжал на каникулы в имение матери в 1824--1826 гг. П.Е. Щеголев без опоры на какие-либо свидетельства считал, что его роман с Сашенькой завязался в конце 1826 г., после отъезда Пушкина из Михайловского. Между тем поэт в своем «Признании» явно намекал на то, что увлечение Алины было внутрисемейным, «домашним»:

Сказать ли вам мое несчастье,

Мою ревнивую печаль,

Когда гулять, порой в ненастье,

Вы собираетеся в даль?

И ваши слезы в одиночку,

И речи в уголку вдвоем,

И путешествия в Опочку,

И фортепьяно вечерком.

Даже с учетом некоторой вольности деревенской (и в особенности, по-видимому, тригорской) жизни трудно себе представить возможность частых уединении двух влюбленных («И речи в уголку вдвоем»), если не предположить, что оба живут в одном доме. Об этом же и несколько далее: «И фортепьяно вечерком» -- здесь несомненно предполагаются и исполнительница и слушатель, иначе вечерние музицирования не оказались бы в ряду причин, вызвавших «ревнивую печаль» поэта. Казалось бы, этим рассуждениям противоречат упоминания в «Признании» и дальних прогулок, и «путешествий в Опочку», по поводу которых А. Слонимский писал: «...за этими намеками вырастает определенная картина: есть соперник, он живет где-то около Опочки, героиня уединяется с ним в уголку, что-то происходит за игрой на фортепьяно и т.д.». Пусть же не покажется парадоксом следующее рассуждение: «в ненастье» можно отправляться гулять лишь очень неподалеку, отсюда и ироничное «в даль» (вслушайтесь в пушкинскую интонацию!), оброненное автором (уж ему-то понятен замысел двух влюбленных). Что же касается до путешествий, то в дневнике Алексея Вульфа есть строки и о его поездках в кибитке наедине с Сашенькой (естественно, кибитка эта была в ряду других, в которых молодежь возвращалась с бала, вечера и проч.). Таким образом, «путешествия в Опочку», должно быть, довольно многолюдные, были для влюбленных поводом к уединению, на что, по-видимому, и намекал автор «Признания».

Возможно, наша интерпретация покажется недостаточно убедительной. Дело в том, что разбираемый фрагмент «Признания» как-то странно противоречив: с одной стороны, герой романа настолько «свой» в доме, что может беспрепятственно уединяться в нем с Алиной, а с другой -- путешествия, дальние прогулки... По-видимому, это противоречие обратило на себя и внимание П. В. Анненкова, который первым включил «Признание» в Собрание сочинений Пушкина. При публикации он выпустил стихи:

вдвоем,

И путешествия в Опочку,

И фортепьяно вечерком?..

поскольку решил, «что они не вяжутся ни с предшествующими, ни с последующими стихами и, кажется, переданы журналом с неисправной рукописи». В дополнительном томе Анненков воспроизвел пропущенные стихи, однако настаивал на том, что смысл их не полон и «заставляет предполагать о каком-то выпуске, теперь неисправимом». Л. Н. Майков считал предположение Анненкова о неисправности текста «Признания» безосновательным. Однако, на мой взгляд, возможность пропуска или искажения в нем исключить нельзя, поскольку стихотворение это, очень интимное по своему характеру, не предназначалось автором для опубликования, последовавшего тем не менее еще при жизни героини «Признания».

Смысл намеков в стихотворении прозрачен. Возникает подозрение: да было ли это стихотворение вообще известно в окружении Алины?! Красавица Сашенька слыла умницей, это ее качество неоднократно подчеркивал в своем дневнике А.Н. Вульф. По-видимому, она отличалась скрытностью, что определялось ее положением в доме Осиповой. Не об этом ли писал и Пушкин в своем стихотворении:

Но притворитесь! Этот взгляд

Все может выразить так чудно!

И тем не менее роман Саши Осиповой и Алексея Вульфа, на брак с которым у нее надежды не оставалось, впоследствии перестал быть секретом в семье Прасковьи Александровны. Чувство Саши было, по-видимому, вполне искренним, ибо Алексей Вульф в постоянстве его не сомневался: «Саша всегда меня будет одинаково любить...». Нам остается только предполагать, насколько тяжело переживалась Алиной эта история, тянувшаяся много-много лет...

О том, какие отношения связывают сводных брата и сестру -- Александру Осипову и Алексея Вульфа, поэт мог сделать наблюдения в один из шести приездов последнего в Тригорское: 10?--20? августа 1824 г., 15?--18? декабря 1824 г. -- 18? января 1825 г., июль--15? августа 1825 г., 20 декабря 1825 г.--10? января 1826 г., апрель 1826 г., июнь--июль 1826 г. Если традиция, которая исходила от Анненкова, указавшего на 1824 г., имеет под собой основание, то тесное общение с Вульфом сразу же после приезда поэта в Михайловское, по-видимому, позволило ему сделать верное заключение о характере их отношений. В этом смысле не случайным представляется финал послания Пушкина к Вульфу в письме, которое датируется 20 сентября 1824 г.:

Дни любви посвящены,

Ночью царствуют стаканы,

Мы же -- то смертельно пьяны,

То мертвецки влюблены.

Это письмо заключает приписка Анны Н. Вульф, которая особо выделила в своем тексте слово «мы», объединив тем самым себя и поэта. Однако Пушкин в своем послании явно намекал на чувство самого Вульфа, «приманивая» его в Тригорское: «Приезжай сюда зимой».

Как видно из этого послания, Пушкин и Вульф за те неполные две недели 1824 г., когда судьба свела их на псковской земле, сошлись самым дружеским образом. Полагаем, что у поэта, вопреки мнению Измайлова (см. выше), была возможность сразу же после своего приезда довольно близко познакомиться с укладом жизни обитателей Тригорского и отметить особую симпатию Вульфа к одной из красавиц, не связанных с ним узами родства. Видимо, «по горячим следам», вскоре после отъезда Пушкина из Тригорского, и было написано «Признание» -- т. е. в августе--сентябре 1824 г.

Анненков, указывая на этот год, мог опираться на свидетельства членов семейства П.А. Осиповой. Вероятно, со знанием обстоятельств жизни Пушкина в Михайловском связан и выпуск, который был сделан исследователем при публикации «Признания». «Путешествия в Опочку» не связывались напрямую с «героем» романа Алины, который жил в том же доме, что и она. Видимо, поэтому он и предположил здесь искажение текста произведения.

В ухаживаниях за Сашей Осиповой Пушкин, по-видимому, впервые стал соперником Алексея Вульфа. Таким же предметом столкновения для них стала впоследствии А.П. Керн, причем известие о ее связи с Вульфом глубоко уязвило поэта. То, что ухаживания за Алиной не были для Пушкина безуспешными, Вульф, судя по всему, не знал. А вот с чьим именем было связано Сашино увлечение, Пушкин знал хорошо, отсюда и ироничная информация о ней, которую поэт поспешил сообщить Вульфу в письме из Малинников 16 октября 1829 г.

Ухаживания Пушкина за Александрой Осиповой не промелькнули для нее бесследно, о чем в кругу родных стало известно, по-видимому, не сразу. П.А. Осипова не считала необходимым вместе с дочерьми и племянницами увозить от «чудного знатока сердца» и свою падчерицу; во время их разъездов Алина неизменно оставалась в Тригорском. Возможно, что сдержанная и умная Сашенька лишь после своего замужества открыла сестрам тайное тайных ее взаимоотношений с Пушкиным, что нашло отражение в их переписке середины 30-х гг. По словам А.Н. Вульф, Пушкин был «l'astre du bien et du mal de la Bekl.». Е.Н. Вревская писала А.Н. Вульфу 26 сентября 1837 г.: «Наш приятель Пушкин умел занять чувство у трех сестер‹...› Сестра ‹А.И. Беклешова›, вероятно, тебе опишет подробно поездки свои в Вел. Луки и последствия оных. Она меня пугает своим воображением и романтизмом...». Комментируя этот фрагмент, М.Л. Гофман писал: «Речь идет, очевидно, о приятеле -- поэте Пушкине, „занявшем чувство“ у трех сестер: безнадежное, безответное чувство Анны Николаевны, легкое увлечение, перешедшее в дружбу, Евпраксии Николаевны ‹...› и неплатоническую страсть Александры Ивановны Осиповой-Беклешовой». Какие поездки Беклешовой имела в виду Вревская, судить трудно; однако несомненно, что целью их были не Великие Луки, а Опочка. Это видно из письма Пушкина к Беклешовой 1835 г., где поэт не просто цитировал свое давнее «Признание», но и напоминал о самом значительном в их взаимоотношениях: «Я пишу к Вам, а наискось от меня сидите Вы сами во образе Марии Ивановны Осиповой. Вы не поверите, как она напоминает прежнее время И путешествия в Опочку и прочая» . Письмо обнаруживает и другую параллель с «Признанием» Пушкина. Сравните: «Мой ангел, как мне жаль, что я Вас уже не застал...» и «Мой ангел, как я вас люблю!». Сопоставив эти пушкинские тексты, Л. С. Сидяков пришел к совершенно справедливому выводу: «Письмо это, самим поэтом аттестованное как „дружеская болтовня“, свидетельствует, таким образом, о том, насколько памятным осталось для него „Признание“, равно как и все, с чем было связано появление стихотворения».

Памятно это стихотворение было и для Беклешовой. В мае 1837 г. «Признание» с подзаголовком «К Александре Ивановне О-ой ‹Осиповой›» появилось в «Библиотеке для чтения». Замечателен был уже сам факт публикации произведения не в пушкинском «Современнике», а в журнале Сенковского. Это была своего рода демонстрация, вызвавшая справедливое негодование Опеки Пушкина. Кто же послал стихотворение Сенковскому? Думается, это могла сделать только сама Беклешова, которая, будучи уже замужней дамой и находясь со своим мужем в весьма сложных отношениях, рискнула опубликовать «Признание», да еще с подзаголовком, чрезвычайно прозрачным по своему смыслу. Однако, на наш взгляд, все это в полной мере соответствует образу страстной и безудержной в своих порывах женщины, на которую соприкосновение в юности со столь разными по своим устремлениям людьми, как Пушкин и Вульф, наложили свой неизгладимый отпечаток.

4. Загадка стихотворения « К***»

Весна 1819 года. Петербург. Дом Олениных.

Двадцатилетний Пушкин впервые встретился с девятнадцатилетней Анной Керн в доме президента Академии художеств Оленина. На Пушкина значительное впечатление произвело уже первое мимолётное знакомство.

Анна Керн была в это время во всём очаровании своей молодости и красоты. Ей шёл девятнадцатый год, хотя уже около двух лет она была замужем за генералом Ермолаем Фёдоровичом Керном, за которого была выдана замуж против своего желания ещё очень юной. Провинциальная красавица, воспитанная на сентиментальных романах, она тяготилась своей семейной жизнью и всячески стремилась приобрести независимость.

“Позволительно ли быть до того прелестною?! ”- воскликнул Пушкин, увидев её. Весь вечер он старался привлечь её внимание, заслужить хотя бы улыбку, взгляд. Но ему так и не удалось приблизиться к ней.

И вот прошло шесть лет. Многое переменилось с тех пор. Жизнь даровала Пушкину и мрачные, и светлые минуты, тусклые будни и ослепительные праздники.

Пушкин в Михайловском. В июне 1825года Анна Керн неожиданно приехала в Тригорское к своей тётке Осиповой.

“Мы сидели за обедом и смеялись, - вспоминала Анна Керн, - вдруг вошёл Пушкин с большою толстою папкой в руках. Он очень низко поклонился, но не сказал ни слова: робость видна была в его движениях… Вскоре мы уселись вокруг него, и он прочитал нам “Цыган”. Я никогда не забуду того восторга, который охватил мою душу…”.

Как-то вечером, вскоре после приёма Анны Керн, Прасковья Александровна предложила всем отправиться на прогулку из Тригорского в Михайловское. Пушкин очень обрадовался. Заложили экипажи и поехали.

Через много лет Анна Петровна вспоминала: “Погода была чудесная, лунная июльская ночь дышала прохладой и ароматом полей. Ни прежде, ни после я не видела его так добродушно весёлым и любезным''.

На второй день Анна Петровна уезжала. Утром Пушкин пришёл в Тригорское и на прощанье подарил ей отпечатанную главу “Евгения Онегина”.

В неразрезанных страницах лежал вчетверо сложенный листок почтовой бумаги со стихами.

Я помню чудное мгновенье:

Передо мной явилась ты,

Как мимолётное виденье,

Как гений чистой красоты

Перед нами встаёт образ женщины удивительного обаяния, способной внушить чувство самое чистое и глубокое. И если даже образ этот не столько реальный, сколько идеальный, рождённый фантазией поэта, первоосновой его всё же была женщина вполне реальная - Анна Петровна Керн. [6;39]

Стихотворение - это целая “поэма ” о подлинной любви, о её этапах. Первая встреча с Анной Петровной Керн на балу в Петербурге в 1819 году и кратковременное увлечение ею летом 1825 года в селе Михайловском - вот реальная основа стихотворения. Оно чётко делится на три равные части, по две строфы в каждой. Такая композиция организует восприятие стихотворения и придаёт гармоническое единство в целом.

Любовь воспринята поэтом как светлая непередаваемая радость, подлинно возвышенное чувство.

Даны самые общие контуры пленительного женского облика. Их очень немного: “ голос нежный ”, “милые черты '', “ небесные черты”. Дважды повторенные сравнения “ как мимолётное виденье, как гений чистой красоты ” также не придают женскому образу конкретного характера - наоборот, они усиливают впечатление чего - то необычно прекрасного, возвышенного, но лишённого живых, определяющих признаков. Здесь любовь - уже не источник страдания, а источник самой жизни, в которой человеку предстоит испытать и радость, и горе, и тревоги, и несвободу.

Что же поможет ему противостоять гонениям судьбы? Конечно, любовь, которая может творить чудеса. Именно таков смысл замечательного пушкинского шедевра.

Возможно, А.П. Керн искала похвал своей красоте, свидетельств восхищения, ведь для неё это было любовное послание. Разглядела ли она, что стихи не только о любви, но и о поэзии, о судьбе поэта? Что “чудное мгновенье”, о котором вспоминает Пушкин, - не только встреча в доме Олениных, но и волнения ранней молодости, блеск петербургских салонов, общение с высокими умами и яркими талантами, с прелестными и благосклонными красавицами - всё то, что ослепило его после лицейского уединения?

Жизнь “без слёз”, “ без жизни ”, “без любви ”- это существование поэта вне творчества.

“В душе настало пробужденье ”- это о поэтическом вдохновении, посетившем его в Михайловском, в одиночестве. И “сердце бьётся в упоенье не только от неё, Анны Керн, близости, но и от всего, что он пережил в Михайловском, открыв в себе дивную силу, обретя уверенность: “ Я могу творить”.

“Всё это чертовски похоже на любовь, но это не любовь ”,- скажет потом Пушкин. Но если это не любовь, то, что же тогда? Дело именно в том, что в этом стихотворении слились в нерасторжимом единстве факты биографии поэта, его чувства и переживания с описанием творческого вдохновения, посетившего поэта.

Покоряющая сила послания к Анне Петровне Керн в том, что переживания поэта приобрели общий, объективно значимый характер, сочетаются с глубокой мыслью о творчестве и в то же время сохранили свою биографическую конкретность и эмоциональную взволнованность.

Реализм лирики Пушкина не в воспроизведении фактов биографии, не просто в изображении чувств и переживаний поэта, а в их обобщении, в снятии с них случайного, бытового, мелкого.

В стихотворении Пушкина Анна Петровна Керн является не просто близкой ему женщиной, внушившей поэту бурное, хотя и кратковременное чувство, а идеалом женственности, чистоты, волнующей, чарующей красоты, источником вдохновения.

Но этот образ не бесплотен. Это не символ некой Красоты с большой буквы: он обладает той конкретностью, той жизненной силой восприятия, которая была продиктована реальным обликом Анны Петровны Керн.

А.С. Пушкин написал Анне Керн семь восторженных посланий на французском языке. Он называл её “чудотворной ”.

“Я имел слабость попросить разрешения Вам писать, а Вы - легкомыслие, кокетство, позволили мне это. Переписка ни к чему не ведёт, но у меня нет сил противиться желанию получить, хоть словечко, написанное Вашей хорошей ручкой…”.

Трепет влюблённого сердца, восторг перед женской красотой Пушкин старается излить в своих искренних письмах.

“Снова берусь за перо, чтобы сказать вам, что я у ваших ног, что я по- прежнему люблю вас, что иногда вас ненавижу…

Если вы приедете, я обещаю Вам быть любезным до чрезвычайности, в понедельник я буду весел; во вторник восторжен; в среду нежен; в четверг игрив; в пятницу, субботу и воскресенье я буду чем вам угодно, и всю неделю у ваших ног”.

На одном из писем Алексея Вульфа к Анне Петровне Керн Пушкин приписал строки из Байрона: “Видение пронеслось мимо нас, мы видели его и никогда больше не увидим”.

Таким образом, А.П. Керн сыграла немаловажную роль в жизни и творчестве гениального А.С. Пушкина. Она внушила поэту необыкновенно пылкое и страстное чувство; ей посвящено одно из самых известных и прославленных стихотворений. Благодаря тому, что А.П. Керн сохранила письма, послание ей А.С. Пушкиным, мы знаем настоящего поэта, его искренние чувства и переживания, его жизнь.

Заключение

Александр Сергеевич Пушкин занимает особое место в культуре России. Он создал художественные ценности мирового уровня, стал - как человек и как художник - символом русской духовной жизни.

Любовная лирика Пушкина полна светлых и нежных чувств к женщинам. В отличие от дружбы, в которой Пушкин ценил постоянство, верность, любовь рассматривались им как чувство преходящее. Оно, подобно буре, властно захватывало поэта. Давало ему мощный источник вдохновения, лишало его свободы, подчиняя «страстям мятежным», но, как всякая буря, угасало, превращаясь в «погасший пепел», «цветок засохший, бездыханный». Пушкин не искал вечной любви, вечной для него была только потребность любить. Но, однако, нужно отметить, что в шедеврах пушкинской любовной лирики говорится именно о чувствах поэта, а не отношениях, связывающих его с возлюбленными.

Любовь для Пушкина-лирика становится предметом высокой поэзии. Она словно выведена за пределы быта, житейской "прозы". "Стихотворения, коих цель горячить воображение любострастными описаниями, унижают поэзию", - говорит Пушкин.

Любовная лирика - это лишь одна из многочисленных граней пушкинского героя.

Любовь по Пушкину это не аномалия, но естественное состояние души человека. Любовь - это чувство, даже если оно и не взаимное, приносящее радость, а не страдания. Пушкин с благоговеньем относится к жизни, воспринимая её как удивительный божественный дар, а любовь - как своего рода концентрированное, обостренное ощущение жизни. Так же как жизнь движется своими законами, так и любовь возникает, расцветает и исчезает.

Список литературы

пушкинский поэтический любовный творческий

1. Бабаев Э.Г. «Творчество А.С. Пушкина» «Издательство московского университета», 1988.

2. Блинова С.Г., Мельникова В. М., Филина М.Д. Пушкин и его время М., “Терра”, 1997.

3. Городецкий Б.П. Лирика Пушкина М.: Издательство “Просвещение”, 1970.

4. Журнал “Наше наследие ”, 50- 51, 1999.

5. Жолковский А.К. «Блуждающие сны и другие работы» М., 1994.

6. Керн А.П. Воспоминания о Пушкине М., 1998.

7. Кулешов В.И. «Пушкин. Жизнь и творчество» М., 1994.

8. Непомнящий В.С.«Лирика Пушкина как духовная биография» «Издательство Московского университета», 2001.

9. А.С. Пушкин. Сочинения. Том первый. М., 1954.

10. Степанов Н.Л. Лирика Пушкина М., “Художественная литература”, 1974 год.

11. Цявловский М.А. Летопись жизни и творчества А.С. Пушкина. 1. М., 1951. С. 132.

Размещено на Allbest.ru