Проблематика и поэтика в произведении Э.Т.А. Гофмана "Эликсиры сатаны"

Размещено на http://www.allbest.ru//

Размещено на http://www.allbest.ru//

Нижегородский Государственный Университет

им. К. Минина

гофман поэтика фантастический мир

Проблематика и поэтика в произведении Э.Т.А. Гофмана «Эликсиры сатаны»

Подготовила: студентка 1 курса,

группы Л-14, Макарова Елизавета

2014 г

Введение

Произведение - ночной кошмар, произведение - лабиринт, произведение - загадка; квинтэссенция света и тьмы, божественного и дьявольского, человеческих ошибок и превратностей судьбы - «говорят, один студент сошел с ума от этого романа» ((2) стр. 88). «Эликсиры сатаны» относятся к циклу «Ночных повестей». Роман написан в 1815-1816 годах, был издан в виде карманных изданий и пользовался большой популярностью в Германии. В России «Эликсиры сатаны» известны мало и были переведены лишь трижды: В.Л. Ранцовым в 1897 году, Н.А. Славятинским в 1984 и В. Б. Микушевичем в 1994 году. На мой взгляд, это вопиющая несправедливость по отношению к этому величайшему романтико-готическому произведению Э.Т.А. Гофмана и в данной работе, я попытаюсь доказать это.

Жанровые особенности

Прежде чем начать разговор о проблематике, на мой взгляд, нужно определиться с тем, к какому литературному направлению следует относить данный роман.

С первого взгляда это типичный готический роман XVIII века - «произведение, основанное на приятном ощущении ужаса читателя, с элементами сверхъестественных «ужасов», таинственных приключений, фантастики и мистики (семейные проклятия и привидения)» (4).

« - Бра-тец мой, бра-тец… пусти меня к себе наверх… на-верх… от-крой… слышишь: открой!..

Прямо подо мной, в подполье, скребло, дребезжало, царапало, и в промежутках раздавались все те же стоны и смех; с каждой минутой все явственней звучали шорох, царапанье, скрежет…» ((1), стр. 207). Разве не вызывают эти строки мурашки по коже? Создается следующая картина: прямо под ногами героя кишит ад, готовый в любой момент раскрыться и поглотить его - у читателя волосы встают дыбом.

В романе также присутствует родовое проклятие. Основатель рода Франческо (он же Художник) совершил преступление против Святой Розалии и своим злодеянием навлек проклятие и на себя и на весь свой род. «Не будет ему милости и не познает он покоя в могиле, доколе порожденный его преступлениями род будет умножать свои злодеяния и грехи» ((1), стр. 290).

Однако, как бы много готического здесь не было, роман все же относиться к позднему романтизму, т.к. в нем сохранены основные принципы данного направления (принцип двоемирия, субъективности, типологизация героя, двойничество).

Поэтика и проблематика романа

В основе романа лежит вечный конфликт добра и зла, божественного и дьявольского, причем Гофман показывает это противостояние через психологию героев (Медарда (Франца) и Аврелии), отсюда и выраженный психологизм романа, что не свойственно писателю.

«Фабула романа головокружительно сложна и запутанна, как сама жизнь» ((3), стр. 108), чего стоит только разобраться в родственных связях героя.

По сюжету Франциск, которому суждено искупить грехи своего отца, принимает монашеский постриг под именем Медард. В монастыре он узнает о реликвии, хранящейся здесь, которой по преданию сам дьявол искушал Святого Антония. Здесь герой вступает в первый конфликт: он разрывается между желанием отведать запретного напитка и обещанием не прикасаться к нему. Медард нарушает клятву и выпивает зелье, после этого в него вселяется дух дьявола и один грех следует за другим (ложь, лицемерие, гордыня, убийство). Они набираются как снежный ком, накладываются друг на друга и давят на душу героя, заставляют его страдать и переживать муки раздвоения личности. «Я тот, кем кажусь, а кажусь я вовсе не тем, кто я на самом деле, и вот я сам для самого себя загадка со своим раздвоившемся «я»» ((1), стр. 67).

Весь роман построен на двойничестве: каждый герой имеет двойника или сам является им. Так, у Медарда двойником является граф Викторин. Судьбы этих двоих людей странным образом переплетаются, они то сливаются воедино, то разделяются вновь и порой невозможно понять, кто из них кто, кто действительно существует, а кто лишь выдумка одного воспаленного ума. Они и сами путают друг друга. Так, граф Викторин, который никогда не слышал о Медарде, откуда-то знает всю его историю и, в своем безумии, путает себя с ним и называется Медардом. Медард же, сам запутавшись в своих притворствах, доходит до абсурда: в замке барона Ф. он выдает себя за самого себя. «В его собственном сознании сражаются разные принципы, когда его личность испытывает психологическое раздвоение, когда он делает не то, что он хочет сделать, и сам ужасается по поводу собственных поступков. Героем овладевает безумие, и одним из удивительных достижений Гофмана в этом романе является психологический анализ этого душевного состояния» ((5), стр. 424).

Двойником Аврелии является Святая Розалия. Образ Святой Розалии, явившийся Франческо (Художнику), прослеживается сквозь поколения. Именно этот образ, который Художник написал на заказ некоему монастырю, и копия которого оказалась там, где служил Медард и запал в душу главному герою, превратился в его идею-фикс. Аврелия, столь похожая на Розалию воспринимается Медардом как святая, пришедшая, чтобы спасти его от вечных мук. Она притягивает его как магнит. В минуты душевного помрачения, когда герой был в заточении, ему виделась Аврелия, дарующая блаженство и образ ее сливался с образом Розалии, даже одежда у них была одинаковой. В конце книги мы узнаем, что «Аврелия примет постриг и ее нарекут Розалией» ((1), стр. 341). Итак, это двойничество достигает апогея - Аврелия становиться Розалией.

Еще один яркий пример двойничества, но уже связанный с психопатологией - это Петер Шенфельд, он же Пьетро Белькампо. В отличие от первых двух героев, у этого персонажа двойник не отделяется, он внутри. Переход между Петером и Пьетро всегда незаметен и внезапен. Вот он только что смиренный Шенфельд, а вот уже энергичный, красноречивый и необузданный Белькампо. Данного героя также можно считать двойником Медарда, так как о себе он говорит так: «Я - воплощенная глупость и всюду следую за тобой, то и дело выручаю твой рассудок» ((1), стр. 2610).

Примечательно, что даже у сатаны в этом произведении есть двойник. Это таинственная женщина, которая явилась Франческо (Художнику). От нее и Художника и пошел этот преступный род. Эту женщину так же можно считать двойником Святой Розалии, ибо именно в ее облике она явилась Франческо.

«Гофман впервые вводит в художественную литературу проблему наследственной передачи определенного психологического комплекса как рокового начала, окрасившего всю жизнь героя» ((5), стр. 410). Так, Медард наследует целый «букет» греховных склонностей: вольнодумие, непокорность и стремление к дьявольскому от Франческо (Художника), лживые и предательские наклонности от Франца (Франческо), похоть и зависть от Паоло Франческо. Этот набор определяет судьбу Медарда, однако он противиться ей, внутренне герой стремиться к божественному и, раскаявшись в своих преступлениях и отрекшись от роковой страсти к Аврелии, он тем самым заслуживает прощение и себе, и своему греховному отцу.

Вместе с психологическими качествами личности передаются по наследству и имена. Сына Франческо (Художника) случайно называют именем отца Франческо. Сына этого персонажа называют Паоло Франческо. Его сына, в свою очередь называют Францем, а его дитя также назвали Франц (Медард). Дочь Графа Пьетро зовут Аврелия, ее имя наследует ее дочь, т. е. праправнучка Художника.

Так же по наследству к Медарду в руки таинственным образом попадает нож, которым его отец убил брата Герцога.

В романе Гофман широко применяет символику католицизма. Так, в начале романа, когда аббатиса прижимает Франца к груди, то алмазный крест врезается ребенку в шею и оставляет крестообразный шрам. Он является символом предопределением Медарда к монашеской жизни, но также шрам является и особой приметой Франца.

Святая Розалия - символ нежности, непорочности и божественности.

Чертова скамья, с которой начались злоключения героя в миру, символ перехода из божественного в дьявольское.

Старая ведьма Лиза, которая присутствует и в других произведениях Гофмана, олицетворяет собой дьявольское начало, безумие, которое теперь всюду следует за Медардом, указывая на преступление совершенное им.

Роман «Монах», который читает Аврелия - явное указание на связь «Эликсиров Сатаны» с произведением Льюиса.

Семя - символ цикличности жизни, в христианстве символ человеческой природы Христа.

Основным приемом в романе является гротеск. С помощью данного приема, например, описывается Пьетро Белькампо: «Этот худой как щепка, крохотный человечек был до того забавен, что я еле удержался от смеха» (1, стр. 99). Так же гротеск присутствует и в описании пристрастий Герцога: «Но как раз именно в науке и в искусстве наш разносторонне образованный герцог страдает известным педантизмом, который привит ему воспитанием и выражается в рабской приверженности к тем или иным затверженным формам. Он с опасливой точностью предписывает архитектору малейшие детали сооружения, прилагая даже чертежи, и его приводят в ужас самые незначительные отступления от заданного строителю образца, которого герцог с трудом доискался, изучая всякого рода антикварные издания; стесненные обстоятельства вынуждают его уменьшать масштабы, и порой возникает дисгармония» ((1) Стр.147).

В тексте не очень много диалогов, он строиться в основном на описании происходящего, мыслях и чувствах героя.

В структуре текста преобладают сложные конструкции предложений. Например, «ты сел бы рядом со мною на каменную скамью, еле заметную за благоухающим кустарником и ярко пламенеющими цветами; с томлением неизъяснимым смотрели бы мы с тобой на синие причудливые громады гор, встающие над солнечной равниной, что расстилается за пределами парка» (1, стр.5). Порой такие предложения создают у читателя ощущения нереальности происходящего, унося его в далекие дали, заставляя отвлечься от происходящего и просто созерцать природу.

Ощущение сюрреальности помогает достичь также и огромное количество имен, перекликающихся или попросту одинаковых. Кажется, писатель специально хотел запутать читателя, заинтриговать его, заставить разбираться в запутанных причудах судьбы и роковых стечениях обстоятельств.

Композиция романа строиться по схеме: монастырь - мир - монастырь; или запрет - преступление (нарушение запрета) - наказание (покаяние).

Примечательно еще то, что повествование ведется от разных лиц (или от одного лица, но в разные периоды его жизни), временами повествование одного прерывается другим рассказчиком. Так начинается роман с предисловия издателя - это первый рассказчик, который проясняет, откуда у него рукопись и подготавливает читателя к тому, что ему предстоит узнать: «Ты постигнешь, как из незримого семени, брошенного в землю сумрачным роком, вырастает пышное растение и, пуская множество побегов, раскидывается вширь и ввысь, - доколе распустившийся на нем единственный цветок не превратится в плод, который высосет все соки растения и погубит его, равно как и семя, из коего оно развилось…» (1, стр. 6).

В первой части романа повествование начинает Медард, который находится в преклонных летах и пишет историю своей жизни.

Затем события описываются от лица молодого Медарда. Временами его прерывает Издатель или «старый» Медард.

Также в роли рассказчика выступает Пьетро Белькампо (Петер Шенфельд), который в четвертой главе повествует о том, как нашел и привел героя в богадельню.

В конце книги есть «Дополнение отца Спиридона», т.е. к вышеуказанным лицам присоединяется еще один рассказчик. Он сообщает нам о смерти отца Медарда и завершает повествование.

Связь с романом М.Г. Льюиса «Амброзио, или Монах»

Невозможно отрицать, что сюжет произведения Гофмана взят из произведения Льюиса, в тексте есть прямая ссылка на это - роман «Монах», который читает Аврелия. Однако, «биографы Гофмана сообщают, что тема «Эликсиров сатаны» возникла у Гофмана после посещения им монастыря капуцинов в Бамберге» (5, стр. 384).

Сходство двух романов заключено во многом: во-первых, выбор героя - это монах, наделенный даром красноречия; во-вторых, место, где начинается действие - монастырь капуцинов; персонаж женщины-искусительницы - это Евфимия у Гофмана и Матильда у Льюиса; в-четвертых, главная черта обоих монахов - самоуверенность, гордыня; в-пятых, тайна родственных связей, прослеживаемая в обоих произведениях; последнее и самое важное - причиной падения обоих персонажей, является следствием пагубной страсти.

Однако, именно на это сходство и рассчитывал Гофман, дабы усилить психологический эффект от неожиданного противопоставления героя силам казалось бы всемогущего рока. Да, обстоятельства, судьба, рок, так же как и у Льюиса играют героем, как игрушкой, но он находит в себе силы противостоять им.

Чем, отличается роман Гофмана от «Монаха» Льюиса? Развязкой, психологизмом, глубиной характеров героев, мощным стечением и переплетением судеб, повествованием, которое накрывает читателя с головой, как волна. «Эликсиры сатаны» оставляют в душе неизгладимое впечатление, мозг временами отказывается воспринимать происходящее, однако оно притягивают, запечатлеваются в памяти и хочется перечитать роман снова. Здесь «…превзойдено все самое чудовищное и жуткое. Дьяволу не написать ничего более дьявольского… Как слаб в сравнении с этим "Монах" Льюиса, написанный на ту же тему» (2, стр.88)

Фридрих Геббель в своем дневнике 9 января 1842 г. сделал следующую запись: «Большая часть из того, что создано Гофманом, отжило уже свой век, но его «Эликсиры сатаны» были и остаются в высшей степени значительной книгой; столь много в них горячей пламенной жизни, столь чудесен их замысел и столь последовательно он реализован, что, если бы и вовсе не нашлось жанра, подходящего для такого рода сочинений, эта книга сама бы создала свой собственный жанр… я любил Гофмана, я и сейчас люблю его, а чтение «Эликсиров» вселяет в меня надежду, что я буду любить его вечно» (6, стр. 17-18). Я полностью с господином Геббелем согласна.

Источники

Э.Т.А. Гофман «Эликсиры сатаны» (перевод Н.А. Славятинского), изд. «Азбука», Санкт-Петербург, 2012 г.

Генрих Гейне, Собр. соч. в 10-ти томах, т.5, Гослитиздат, М. 1958 г.

И. Миримский «Статьи о классиках», изд. «Художественная литература», М. 1966 г.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%BE%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B5%D1%80%D0%B0%D1%82%D1%83%D1%80%D0%B0

А.Г. Левингтон. Роман Э.Т.А. Гофмана «Эликсиры сатаны». Изд. «Азбука», Санкт-Петербург, 2012 г. (Издано как дополнение к (1)).

E.T.A. Hoffmanns Werke / Hsb von Georg Ellinger. Leipzig. 1912. T.2.

Размещено на Allbest.ru