Казалось бы, Обломовка - на самом деле идиллический и безмятежный мир: «Измученное волнениями или совсем чуждое им сердце так и просится спрятаться в этот забытый всеми уголок и жить никому не ведомым счастьем». Течение времени определяет здесь смена времен года, это время не истории, а природы: «Невозмутимо и правильно и свершается там годовой круг». В подобном круговороте, который противопоставлен линеарному времени, времени уникальной жизни человека и истории, существует однообразная мерность, но зато отсутствует трагизм и даже драматичность Пинженина Е.И. Концепт «счастье» в понимании героев романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / Е.И. Пинженина // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. - 2009. - № 2. - с. 24..

Но такая жизнь обезличена, человек в ней подчиняется веками выполняемому ритуалу, он является функцией, а не лицом, актером на сцене с неменяющимся антуражем: «начинались повторения: рождение детей, пиры, обряды, пока похороны не поменяют декорации; но ненадолго: одни лица сменяются другими, дети превращаются в юношей и вместе с тем женихов; женятся, производят подобных себе - и так жизнь по такой программе длится непрерывной однообразною тканью, незаметно обрываясь у самой могилы» Добролюбов Н.А. Что такое Обломовщина? [Текст] / Н.А. Добролюбов // Избранное. - М.: Правда, 1985. - с. 19..

Символичными являются часы в Обломовке; их бой весьма странен: «в эту минуту в комнате раздалось одновременно словно ворчанье собаки и шипенье кошки, когда они собираются броситься друг на друга. Это загудели часы».

Шипящий и ворчливый бой часов будто означает сдавленное, с усилием прорывающееся «наружу» время. Подобные часы были у гоголевской помещицы Коробочки: «Слова хозяйки были прерваны странным шипением, так что гость поначалу испугался; шум был похож на то, как если бы всю комнату заполнили змеи; но, взглянув вверх, он успокоился, пос кольку сообразил, что стенным часам пришло время бить. Вслед за шипеньем сразу же последовало хрипенье, и наконец, понатужась всеми силами, они пробили два часа с таким звуком, словно кто-то колотил палкой по разбитому горшку, после чего маятник стал опять покойно щелкать налево и направо» Мазур И.Г. Своеобразие психологической мотивации сценок и эпизодов романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] /И.Г. Мазур // Мир науки, культуры, образования. - 2010. - № 4. - с. 10..

«Гармония» в Обломовке достигается через духовные стремления и душевные движения; в Обломовке услаждают плоть, не задумываясь о пище духовной: «Забота о пище была первой и главной жизненной заботой в Обломов. Помимо вкушения пищи наиболее важное времяпрепровождение для обитателей этого затерянного мирка представляет собой сон: «Это был какой-то всепоглощающий, ничем непобедимый сон, настоящее подобие смерти. Все мертво, лишь из всех углов доносится разнообразное храпение на все лады и тоны.

Изредка кто-нибудь вдруг поднимал со сна голову, смотрел с удивлением, бессмысленно, по сторонам и переворачи вался на другой бок или, не открывая глаза, плевал спросонья и, почавкав губами или поворчав что-то под нос себе, снова засыпал».

Сравнение такого сна со смертью весьма многозначительно: существование обитетелей Обломовки - это «полужизнь», пробуждение мучительно и бессмысленно. Столь же бессмысленно будет смотреть вокруг сам Илья Ильич в конце первой части романа, которого насилу разбудил Захар; и не зря смерть Обломова овеяна метафорами сна: «Ветви сирени, посаженные дружеской рукой, дремлют над могилой, да безмятежно пахнет полынь. Кажется, сам ангел тишины охраняет сон его»; «Как-то утром Агафья Матвеевна принесла было ему, по обыкновению, кофе - и застала его так же кротко покоящегося на ложе смерти, как на ложе сна». Смерть и насыщение плоти, выраженное в приносимой чашечке кофе, идут и здесь рядом. Затертая метафора «мертвая тишина» при описании жизни в имении приобретает зловещую буквальность: «И в доме воцарилась мертвая тишина. Наступил час всеобщего послеобеденного сна». В отрадный мир родной Обломовки, в свой личный рай герой, видимо, может вернуться лишь после смерти Кондратьев А.С. Трагические итоги духовной биографии Обломова: (По роману И.А. Гончарова) [Текст] / А.С. Кондратьев // Гончаров И. А.: Материалы Международной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова / Сост. М. Б. Жданова, А. В. Лобкарева, И. В. Смирнова; Ред. М. Б. Жданова, Ю. К. Володина, А. Ю. Балакин, А. В. Лобкарева, Е. Б. Клевогина, И. В. Смирнова. - Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2003. - с. 62..

В Обломовке не любят перемен и боятся нового, незнакомого. Не ремонтировали галерею - и часть ее в конце концов обвалилась, задавив наседку с цыплятами, едва не погибла и крепостная Аксинья. Один из крестьян карабкается к двери избы по обвалившемуся склону, но ни за что не переставит крыльцо и дверь. Крестьяне испытывают панический страх перед упавшим при дороге обессилевшим странником, принимая его принявшее человеческий облик чудовище. Это ли отрадная идиллия?

В архаичном сознании обломовцев отсутствует рефлексия, сознательное отношение к действительности, дисциплина воли; они похожи на «бедных предков»: «Ощупью жили бедные предки наши; не окрыляли и не сдерживали они своей воли, а потом наивно удивлялись или ужасались злу, неудобству и спрашивали причины у неясных, немых иероглифов природы» Холкин В.И. Русский человек Обломов [Текст] / В.И. Холкин // Русская литература.- 2000.- №2.-с. 30..

Бездеятелен, в первую очередь, отец Обломова, Илья Иванович (автор также по ошибке называет его и Ильей Ильичем). О его «занятиях», «делах» сказано иронично: «Сам Обломов - старик тоже не без занятий. Он все утро сидит у окна и внимательно наблюдает за всем, что происходит на дворе.

-Эй, Игнашка? Что несешь, дурак? - спросит он идущего по двору человека.

-Несу ножи точить в людскую, - отвечает тот, не взглянув на барина.

-Ну неси, неси; да хорошенько, смотри, наточи» Недзвецкий В.А. Романы И.А. Гончарова [Текст] / В.А. Недзвецкий. - М.: Изд-во МГУ, 2000. - с. 5..

Неизбежно вспоминаются разговоры, ведущиеся гоголевским помещиком Маниловым со своими крестьянами: «Хозяйством нельзя сказать чтобы он занимался, он даже никогда не ездил на поля, хозяйство шло как-то само собою. Когда приказчик говорил: «Хорошо бы, барин, то и то сделать», - «Да, недурно», - отвечал он обыкновенно <…>. «Да, именно недурно», - повторял он. Когда приходил к нему мужик и, почесавши рукою затылок, говорил: «Барин, позволь отлучиться на работу, подать заработать», - «Ступай», - говорил он, куря трубку, и ему даже в голову не приходило, что мужик шел пьянствовать» Гоголь Н.В. Мертвые души [Текст] / Н.В. Гоголь. - М.: Азбука, 2014. - с. 63..

В обломовском мире новая информация страшит, а коммуникация затруднена, она вязнет в этом сонном, киселеобразном пространстве. Хозяева однажды получили письмо от соседа Филиппа Матвеича Радищева, в котором тот просил прислать ему рецепт пива (и Обломовы-родители, и их гости считали, что Радищев давно умер - никаких вестей о нем долго не было). Письмо было распечатано лишь на четвертый день, до тех пор все были в панике, ответ Обломов-старший начал писать спустя несколько недель, но так и не написал. Написание письма являлось событием исключительным, тягостным и почти трагическим: «В доме воцарилась глубокая тишина; людям не велено было шуметь и топать. «Барин пишет!» - говорили все таким робким и почтительным голосом, каким говорят, когда в доме находится покойник Писарев Д.И. Роман И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / Д.И. Писарев // Русская критика эпохи Чернышевского и Добролюбова. - М.: Дрофа, 2010. - с. 104..

Он вывел: «Милостивый государь», криво, медленно, дрожащей рукой и с такой осторожностью, словно делал какое-то опасное дело».

Интересы обломовцев и их гостей убогие: к примеру, они могли долго рассуждать, что предвещает зачесавшийся кончик носа. Совершенно безразличен к содержанию, к новой информации отец Обломова во время чтения газет: «Иногда он из третьегодичных газет почитает и вслух, для всех, или так сообщает им известия». Газета является носителем горячей, свежей информации, устаревающей практически в одночасье, однако, несмотря на это, Илья Иванович любит почитать «новости» из газет трехлетней давности.

Да, жизнь обломовцев проста, легка и безмятежна. Ее выразительнейшим символом является беззаботный, гомерический смех. Но что его вызывает? Воспоминания об истории трехлетней давности о том, как помещик Лука Савич, во кремя катания на салазках, упал и «бровь расшиб»: «Напрасно он пытался досказать историю своего падения: хохот разлился по всему обществу, проник до передней и до девичьей, объял весь дом, все вспомнили забавный случай, все хохочут долго, дружно, несказанно, как олимпийские боги. Только начнут умолкать, кто-нибудь подхватит опять - и пошло писать» Фесенко Э.Я. «Русские Гамлеты» в романах И.А. Гончарова [Текст] / Э.Я. Фесенко // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. - 2012. - № 2. - с. 84..

Обитатели Обломовки и их гости смеются радостно, весело, но у читателей, как и у самого автора, их беззаботное веселье способно вызвать лишь саркастическую ухмылку.

Жизнь обломовцев соответствует идеалу вольготной жизни, описанной в народных сказках, которые Илюше рассказывала в детстве няня: «Нянька добродушно рассказывала сказку о Емеле-дурачке, эту коварную и злую сатиру на наших предков, а может быть, еще и на нас самих». Почему сказку Емеле-дурачке писатель называет коварной сатирой? Видимо, потому, что беззаботная жизнь, когда все сложности преодолимы, а работу исполняет чудесная щука (для взрослого Обломовца такой щукой стал друг Андрей Штольц), чрезвычайно соблазнительна. (Кстати, в действительности сказка о Емеле и щуке, раземеется, не является сатирой в прямом понимании слова, и Гончаров это, конечно, понимал.)

Сказки, рассказанный няней, как и былины описывающие подвиги богатырей, побеждающих страшных врогов («Илиада русской жизни», рассказываемая няней «с добродушием и простотою Гомера», покорили воображение Илюши, исказив его восприятие жизни: «Поселились в воображении мальчика странные призраки; тоска и боязнь засели надолго, может быть навсегда, в душу. Он печально оглядывается вокруг и все видит в жизни беду, вред, все грезит о той волшебной стороне, где нет печалей, хлопот, зла, где так хорошо и одевают, и кормят даром…» Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики [Текст] / Д.Н. Медриш. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1980. - с. 67..

В этих строчках Гончаров скрывает аллюзии на заупокойную молитву «Боже духов…». Но в молитве просят райской жизнм, невозможной на земле, Илья Ильич же мечтал о райском блаженстве на земле, безнадежно грезил о несбыточном.

Жизнь в Обломовке воспитала в Илюше непреходящую лень: «у него навсегда осталось расположение лежать на печи, ходить в готовом, незаработанном платье и поесть на счет доброй волшебницы». И вновь на страницах романа расцветают гоголевские краски. Эта фраза перекликается со словами из письма Хлестакова другу Тряпичкину: «Помнишь, как мы с тобой бедствовали, обедали нашерамыжку и как один раз было кондитер схватил меня за воротник по поводу съеденных пирожков на счет доходов аглицкого короля?» Сарнов Б.М. Занимательное литературоведение, и ли Новые похождения знакомых героев [Текст] / Б.М. Сарнов. - М.: Текст, 2003. - с. 82..

Хорош ли такой Обломов, чья барственность была взращена тучной почвой родных мест: «Захар, как, бывало, нянька, натягивает ему чулки, надевает башмаки, а Илюша, уже четырнадцатилетний мальчик, только и знает, что подставляет ему лежа то одну, то другую ногу; а чуть что покажется ему не так, то он поддаст Захарке ногой в нос»?

Обломов-ребенок характеризуется не только леностью и барственностью (они-то как раз выросли в его душе потом), но и необъяснимой, немотивированной жестокостью: мальчик «прислушивался, как кто-то все стрекочет в траве, искал и ловил нарушителей этой тишины; поймает стрекозу, оторвет ей крылья и смотрит, что из нее будет, или проткнет сквозь нее соломинку и следит, как она летает с этим прибавлением; с наслаждением, боясь дохнуть, наблюдает за пауком, как он сосет кровь пойманной мухи, как бедная жертва бьется и жужжит у него в лапах. Ребенок кончит тем, что убьет и жертву, и мучителя».

Разумеется, не стоит поспешно обвинять мальчика в садистских наклонностях, - ведь взрослый Обломов - человек добрый или хотя бы добродушный, и не зря Штольц отмечает «голубиную кротость» его души. Да, писатель фиксирует не только нравственный изъян, но и действительно присущую сознанию практически каждого ребенка жестокость: так дети стремятся постичь окружающий мир и познать природу живых существ и их смертность, и почувствовать границы (либо безграничность) собственной власти над этими существами. И все-таки Гончаров не мог не принимать во внимание, что такие строки вызовут в читателе если и не отвращение к герою, то по крайней мере чувство отторжения. И для чего в романе описывается эта детская жестокость, наполненная жадным любопытством? Очевидно, автор показывает скорее индивидуальные особенности персонажа - не саму жестокость, а слабое понимание другого «я», неосознанный, наивный пока эгоизм, стремление к вершению по своей воле всего в окружающем мире, к властвованию над жизнью и над смертью Мазур И.Г. Своеобразие психологической мотивации сценок и эпизодов романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] /И.Г. Мазур // Мир науки, культуры, образования. - 2010. - № 4. - с. 8..

Что же можно сказать о жизни в Обломовке, описанной в сне Ильи Ильича? Пускай в Обломовке крайне редко случаются смерти и практически отсутствуют треволнения, пусть здоровыми и крепкими растут дети, а родители их беззаботно смеются, подобно олимпийским богам. Пусть в миросозерцании обитателей Обломовки воплощены главнейшие черты русской души… Если это идиллия, то хотя бы столь же пародийная, сколь и серьезная, столь же уродливая, сколь и поэтичная.

Казалось бы, важные доказательства поэтичности и практически идеальности обломовского мира найдены Юрием Лощицем, автором известной книги «Гончаров». Восточные мотивы образа героя и его мира (персидский халат, ширмы с диковинными птицами, местоположение имения у самых границ с Азией), по мнению Юрия Лощица, являются символами покоя и сна как особенности восточного бытия и сознания в их ценностном противопоставлении рационализму, техницизму, прагматизму Запада. А Штольц рассматривается как «змий», демон-искуситель, который пытается нарушить «сон», безмятежно-райский покой Обломова Лощиц Ю.В. Гончаров [Текст] / Ю.В. Лощиц. - М.: Вече, 2012. - с. 191..

Восточные обертоны в романе и впрямь весьма значительны. Но они вовсе не говорят ни об Обломове, ни об «обломовщине» хорошо. Ю.В. Лощиц называет в качестве одного из ключей к роману книгу Гончарова «Фрегат «Паллада», «в которой описывается путешествие автора, побывавшего в восточных странах. Но отношение автора «Фрегата «Паллада» к косному Китаю и оцепенелой Японии, наполненной суеверным страхом перед пришельцами, чрезвычайно далеко от пиетета и даже просто симпатии. В особенности досаждали путешественникам японские чиновники: русский корабль «Паллада» с посольской миссией застрял на несколько месяцев в порту Нагасаки: японцы постоянно чинили гостям мелкие неприятности, побуждали к отплытию, их педантизм в этикете и медлительность в церемониях даже флегматичного Гончарова практически вывели из себя Там же, с. 194..

Хотя Ю.В. Лощиц, очевидно, сравнивает мир Обломовки не с Японией и Китаем, а с Ликейскими островами: «Ликейские острова на карте путешествия Гончарова - место знаменательное, практически символ. В каждом путешественнике, будь то древние Эней и Одиссей, средневековые паломники или трезвые ученые и литераторы нового времени, зиждется вера в существование «блаженных островов» - забытого, затерянного, но целого до сих пор пристанища, где не сеют, не жнут, не старятся, не страдают… Подобное место должно существовать не только в подтверждение сказок и легенд человечества, но и в качестве укора прочему миру, в качестве доказательства тому, что человек может жить безгрешно и свято, даже не прилагая к этому никаких усилий… Итак, смогут ли выстоять «блаженные острова» или их ждет участь всего Востока?

Поздно! - чуть не с досадой восклицает путешественник. Поздно» Лощиц Ю.В. Гончаров [Текст] / Ю.В. Лощиц. - М.: Вече, 2012. - с. 119..

Приведя гончаровскую характеристику малосимпатичного английского проповедника Беттельгейма, поселившегося для проповеди христианской веры на одном из островов, Лощиц патетически-скорбно восклицает: «…О Ликейя, Ликейя, скоро и до тебя доберутся черные фраки! Расковыряют твои холмы в поисках каменного угля (по Гончарову, самый драгоценный минерал XIX века) или просто станут за деньги показывать твой рай в качестве аттракциона туристам обоих полушарий» Там же, с. 120.. Обломовка для Юрия Лощица - несомненное подобие этих «остовов блаженных».

Но так ли это? Прежде всего, действительно ли и абсолютно «идилличны» Ликейские острова в книге Гончарова «Фрегат «Паллада»? Вчитаемся в их описание: «Еще издали увидел я, у ворот стояли, опершись на длинные бамбуковые посохи, жители; между ними, с важной осанкой, с серьезными, задумчивыми лицами, в широких, простых, но чистых халатах с широким поясом, виделись - стыдно и сказать «старики», обязательно скажешь «старцы», с длинными седыми бородами, с зачесанными наверх и собранными в пучок на макушке волосами. Когда мы подошли ближе, они низко поклонились, преклонив головы и опустив вниз руки. За ними пугливо прятались дети. «Что это такое? - спрашивал я, все больше и больше удивляясь, - так не только Феокриту, поверишь и мадам Дезульер и Геснеру с их Меналками, Хлоями и Дафнами; не достает барашков на ленточках» Редькин В. А. Литературно-культурологическое путешествие Гончарова [Текст] / В. А. Редькин // Молодой ученый. - 2010. - №4. - с. 398..

Да, казалось бы, это идиллический край. И страшно, что он погибнет от вторжения западной цивилизации. Но отчего же в этом «земном раю» столь безобразны женщины? Причем не просто безобразны, а походят на чертей!

«Мы продолжали идти в столицу по деревне, среди деревьев, которые у нас растут за стеклом в кадках. На выходе из деревни располагался небольшой рынок. Черные и косматые, словно чертовки, женщины сидели на полу на пятках, под воткнутыми в землю, на длинных бамбуковых ручках, зонтиками, и продавали пряники, табак, какое-то белое тесто из бобов, тут же поджариваемое ими на жаровнях. Некоторые из них, увидев нас, убежали в ближайшие ворота и узкие переулочки, побросав свои товары; другие не успели и лишь закрывались рукавами. Боже мой, какое безобразие! И это женщины: жены, матери! Да кто же женится на них? Мужчины стройны, красивы: каждый из них годится в Меналки, но Хлои их ни на что не похожи! Нет, жаркий климат не благоприятен для дам, и прекрасным полом стоило бы назвать здесь нашего брата, ликейцев или лучинцев, а не этих обожженных солнцем лучинок» Там же, с. 398..

А вот описание мерзкой наружности старухи, которую автор сравнивает с обезьяной: «Мы, войдя, наткнулись на низенькую, черную, будто головешка, старуху с плоским лицом. Она же, словно мальчишка, испугалась и побежала по грядам к лесу, работая во все лопатки. Мы покатились со смеху; она ускорила бег. Мы хотели открыть ворота - заперты; обошли с другой стороны к калитке - тоже заперта. Оставалось уйти. Мы посмотрели снова на убегающую все еще вдали старуху и пошли к выходу, как вдруг из домика торопливо вышел заспанный старик и отпер нам калитку, низко кланяясь и предлагая войти. Я посмотрел, что старуха? Она как раз добежала до первых деревьев леса, спряталась за банан, остановилась и, будто орангутан, смотрела на нас сквозь ветки. Увидев, что мы стоим и со смехом показываем на нее, она бросилась бежать дальше в лес» Редькин В. А. Литературно-культурологическое путешествие Гончарова [Текст] / В. А. Редькин // Молодой ученый. - 2010. - №4. - с. 39Там же, с. 399..

Обезьяна, в соответствии со средневековыми представлениями, которые не мог не принимать во внимание Гончаров, называющий ликейских женщин «чертовками», является демонической пародией на человека, созданного Богом по образу и подобию своему. Странная, оказывается, эта идиллия! Первый взгляд путешественника оказался близоруким. «Чертовкам» в «земном раю» явно не место, а страх ликейских женщин перед русскими путешественниками оставляет впечатление не только комичное, но и неприятное. Но боязливы не только женщины: «Но что делают жители? Они испуганно показывают на нас: кто успевает, запирает лавки, а другие оставляют их незапертыми и разбегаются в разные стороны. Напрасно мы маним их руками, кланяемся, машем шляпами: они только быстрее бегут. Я видел, как по крыше одного дома в ужасае бежала женщина: лишь развевались полы синего ее халата; рассыпавшиеся косматые волосы обрушились на спину; резво работала она голыми ногами. Но не все успели сбежать: оставшиеся мужчины с недоверием глядели на нас; женщины закрылись».

Красивые мужчины и безобразные женщины являются как бы олицетворением дву ликов Ликейских островов - идиллического и уродливого.

Ликейские боги похожи на бесов - увиденный путешественниками идол напоминает дьявола: «Мы походили еще по парку, подошли к кумирне, но она была заперта. Сидевший у ворот старик предложил нам горшочек с горячими угольями закурить сигары. Мы показывали ему знаками, что хотим войти, но он ласково улыбался и отрицательно мотал головой. У ворот кумирни, в деревянных нишах, стояли два, тоже деревянных, раскрашенных идола отвратительной наружности, напоминающие, как у нас рисуют дьявола. Я зашел было на островок, в другую кумирню, увиденную с террасы дворца, но жители, покуда мы шли вниз, успели запереть и ее» Редькин В. А. Литературно-культурологическое путешествие Гончарова [Текст] / В. А. Редькин // Молодой ученый. - 2010. - №4. - с. 400..

Безмятежная жизнь роковым образом сращена с безволием и апатией; ликейцы зависят от окрестных стран - от Китая и Японии: «Ликейцы находились в зависимости и от китайцев, платили прежде и им дань; но японцы, уничтожив в XVII столетии китайский флот и десант, посланный из Китая для покорения Японии, избавили и ликейцев от китайской зависимости. Однако ж последние все-таки ездят в Пекин довершать в тамошних училищах образование и оттого знают все по-китайски. Письменного своего языка у них нет: они пишут японскими буквами. Ездят они туда не с пустыми руками, но и не с данью, а с подарками - так сказал нам миссионер, между тем как сами они отрекаются от дани японцам, а говорят, что они в зависимости от китайцев. Кажется, они говорят это по наущению японцев; а может быть, услышав от американцев, что с японцами могут возникнуть у них и у европейцев несогласия, ликейцы, чтоб не восстановить против себя ни тех, ни других, заранее отрекаются от японцев» Лощиц Ю.В. Гончаров [Текст] / Ю.В. Лощиц. - М.: Вече, 2012. - с. 127..

Но главное - мир Ликейских островов чужд «жизни духовной»: «Это не жизнь дикарей, грязная, грубая, ленивая и буйная, но и не царство жизни духовной: нет следов просветленного бытия. Возделанные поля, чистота хижин, сады, груды плодов и овощей, глубокий мир между людьми - все свидетельствовало, что жизнь доведена трудом до крайней степени материального благосостояния; что самые заботы, страсти, интересы не выходят из круга немногих житейских потребностей; что область ума и духа цепенеет еще в сладком, младенческом сне, как в первобытных языческих пастушеских царствах; что жизнь эта дошла до того рубежа, где начинается царство духа, и не пошла далее... Но все готово: у одних дверей стоит религия, с крестом и лучами света, и кротко ждет пробуждения младенцев; у других - «люди Соединенных Штатов» с бумажными и шерстяными тканями, ружьями, пушками и прочими орудиями новейшей цивилизации...» Редькин В. А. Литературно-культурологическое путешествие Гончарова [Текст] / В. А. Редькин // Молодой ученый. - 2010. - №4. - с. 401..

В конечном счете, Гончаров, не доверяя рассказам встреченного им английского миссионера Беттельгейма, обвинявшего ликейцев в повальном пьянстве и в страсти к азартным играм, не соглашается и с другим англичанином - путешественником Галлем, посетившим Ликейские острова за сорок лет до русского писателя и нарисовавшим их обитателей невинными детьми природы, обитателями «земного рая»: «Я действительно не верю Галлю, но не верю также и ему (английскому миссионеру): первого слишком ласково встречали, а другого... поколотили (Беттельгейм претерпел побои от туземцев); от этого два разных голоса».

Гончаров все-таки прогрессист, хотя и умеренный, «не фанатичный». Развитие цивилизации в его представлении сопряжено с утратами, но оно неостановимо и, в общем и целом, приветствуется автором «Фрегата «Паллады».

Сравнение Обломовки с Ликейскими островами отнюдь не приводит к апологии родных мест Ильи Ильича. И, естественно, к апологии самого Обломова. Да, Обломов не равен Обломовке, да и в самой Обломовке есть притягательно-манящие, но потому и «коварные» черты. Да, у Обломова есть достоинства, чуждые Штольцу (другой вопрос, насколько эти привлекательные свойства производны от быта Обломовки и воспитания Илюши). Но, очевидно, по крайней мере, что Обломовка не «рай земной», не идиллия. Это мир благополучия и простых радостей, но мир примитивный, о котором можно вздыхать, а порою и мечтать, но вернуться в который не только невозможно - возвращаться туда не следует.

Подводя итог второй главы, можно резюмировать, что основные проблемы романа Гончарова «Обломов» связаны с центральной темой произведения - «обломовщиной». Автор изображает ее, прежде всего, как явление социальное, тенденциозное для целого слоя русских помещиков, которые остаются верны старым традициям своей семьи и архаичному, патриархальному укладу феодальной эпохи. «Обломовщина» становится острым пороком российского общества, воспитанного на нравах и понятиях, в основе которых лежит использование труда других людей - крепостных, а также культивация идеалов беззаботной, ленивой, праздной жизни.

Главной проблемой романа «Обломов», охватывающей все рассмотренные выше темы, является вопрос о смысле человеческой жизни, полном счастье и способе его достижения. В произведении ни один из героев не находит истинного счастья - даже Обломов, который в конце произведения якобы получает то, о чем мечтал всю жизнь. Сквозь пелену засыпающего, деградирующего сознания Илья Ильич просто не мог понять, что путь разрушение не может привести к истинному счастью. Нельзя назвать счастливыми и Штольца с Ольгой - несмотря на семейное благополучие и спокойную жизнь, они продолжают гоняться за чем-то важным, но неуловимым, что они ощущали в Обломове, но так и не смогли поймать.

Раскрытые вопросы не исчерпывают идейной глубины произведения, а только представляют собой анализ проблематики «Обломова» кратко. Гончаров не дает конкретных ответов на вопрос: в чем же счастье человека: в постоянном стремлении вперед или в размеренном спокойствие? Автор только приближает читателя к решению этой извечной дилеммы, верным выходим из которой, возможно, является гармония двух ведущих в нашей жизни начал.



Заключение

В 1859 году в свет вышло одно из самых замечательных произведений И.А. Гончарова - «Обломов». Роман (бессмертное произведение) этот был воспринят читателями неоднозначно: некоторые его хвалили, зачитывались им, другие бранили и высказывали всяческое пренебрежение. Критики также не сошлись во мнениях, каждый давал свою оценку роману и не хотел соглашаться с чужой. Но между тем роман расходился, и вскоре весь Петербург знал и обсуждал «Обломова». Произведение всколыхнуло новую волну в океане, бушевавшем в России в то время: быть ли истинному русскому характеру и образу жизни или же стараться подражать иностранному стилю. Люди сходились во мнении, что, действительно, Гончароввыставил Обломова в слишком уж неприглядном свете.

В данном исследовании были рассмотрены черты национального характера в образе Ильи Ильича Обломова. Главный герой романа - медлительный, необычайно ленивый человек. Он никогда никуда не торопился, любил откладывать дела «в долгий ящик», не спешил делать сегодня то, что можно было сделать завтра. Любимым занятием его был сон, на втором месте стоял прием пищи. Илья Ильич просыпался к обеду, и лишь необычайные события могли вытащить его из уютной постели. Весь день свой Обломов проводил в бездействии и покое, никуда он не ходил, ничем не интересовался, и изо дня в день текла бы размеренная, тягучая жизнь его, если бы не знакомые и друзья, изредка посещавшие его.

Черты национального характера в образе Обломова Гончаров, немного утрируя, показал необычайно точно. Вспомним хотя бы душевные качества Обломова. По словам автора романа, Илья Ильич имел чистое сердце, к которому не приставала всяческая грязь, и прозрачную, как хрусталь, душу. Обломов был очень добрым, мягким, человеком. Дом его всегда был открыт для посетителей: как для близких друзей, так и для обыкновенных знакомых. Хлебосольность Ильи Ильича также не знала предела, никогда он не отказывал людям, даже неприятным для него: Обломов всегда угощал Тарантьева, хотя очень трудно. предположить, что они были близкими знакомыми.

Именно эти качества испокон веков отличали русских людей. Иноземцы, путешествуя по России, всегда поражались широте души русских, их щедрости, доброте и открытости.

В Обломове есть еще одна удивительная черта, присущая всем русским людям без исключения, - это надежда на «авось». Илья Ильич надеется, что авось дело с переездом на другую квартиру уладится само собой, авось староста сам поправит материальное положение Обломовки.

Ответ на этот вопрос «Откуда же берутся эти Черты национального характера в русском характере?» Гончаров дает в главе «Сон Обломова», которая является ключом ко всему роману. С детства Илья Ильич воспитывался в таких условиях, когда проще было сказать несколько слов, чем самому сделать дело. Будучи ребенком, Илья Ильич наблюдал за природой, старался делать что-то своими руками, но родители тщательно оберегали его от любой работы, от принятия самостоятельных решений. Всю свою жизнь Илья Ильич чувствовал в себе скрытые силы, но не мог высвободить их и использовать на благо России или хотя бы на свое благо. В Обломове прочно закрепляется стереотип счастливой жизни - покой, отказ от всяческой деятельности. Символами счастья становятся для Ильи Ильича уютный халат и мягкая перина.

В романе «Обломов» Гончаров затрагивает ряд вечных философских вопросов, актуальных и в наши дни. Ведущей философской темой произведения является тема любви. Раскрывая отношения между героями, автор изображает несколько типов любви. Первый - романтичные, наполненные высоким чувством и вдохновением, но быстротечные отношения между Ольгой и Обломовым. Возлюбленные идеализировали друг друга, создавая в воображении далекие, непохожие на реальных людей образы. Кроме того, у Ольги и Обломова были разные понимания сути любви - Илья Ильич видел любовь к девушке в отдаленном обожании, недоступности, ирреальности их чувств, тогда как Ольга воспринимала их отношения как начало нового, реального пути. Для девушки любовь была тесно связана с долгом, обязывающим ее вытащить Илью Ильича из «болота» Обломовщины.

Совершенно иной предстает любовь между Обломовым и Агафьей. Чувства Ильи Ильича походили больше на любовь сына к матери, тогда как чувства Агафьи представляли собой безоговорочное обожание Обломова, подобное слепому обожанию матери, готовой дать все своему ребенку.

Третий тип любви Гончаров раскрывает на примере семьи Штольца и Ольги. Их любовь зародилась на почве прочной дружбы и полного доверия друг к другу, однако со временем чувственная, поэтичная Ольга начинает осознавать, что в их стабильных отношениях все же не хватает того великого всеохватывающего чувства, которое она ощущала рядом с Обломовым.

Обломов не выдержал испытания искренней горячей любовью к Ольге Ильинской. Поначалу, когда их влечение друг к другу разгоралось в страсть, Илья Ильич сильно изменился к лучшему: он забыл про халат, послеобеденный сон... Обломов стал часто появляться в обществе, щегольски одеваться, часто встречался с Ольгой, и казалось, он изменился навсегда, похоронена прежняя жизнь. Но как только сложилась серьезная ситуация, потребовавшая от Ильи Ильича решительных действий (надо было сделать предложение Ольге, снять новую квартиру, привести в порядок дела в - имении и т. д.), Обломов не нашел в себе сил исполнить задуманное и вновь опустился: перестал видеться с Ольгой, вернулся к старым своим друзьям - халату и дивану, стал снова спать днем и, наконец, переехал на Выборгскую сторону, где укрылся от общества, словно отшельник.

Переезд на Выборгскую сторону и знакомство с Агафьей Пшеницыной сыграли трагическую роль в судьбе Обломова: он окончательно опустился, и ничто, даже дружба с Штольцем и любовь к Ольге, не в силах вытащить его из той ямы, куда попал Илья Ильич.

Обломов живет в каждом - из русских людей в той или иной степени. В характере Ильи Ильича есть много положительных и много отрицательных черт, в его образе отражен типичный русский национальный характер, правда, не без некоторых преувеличений. И еще очень долго русские люди будут страдать от присущей им созерцательности, выливающейся в бесплодную мечтательность, но хочется верить, что, несмотря на все перипетии судьбы, пронесут они сквозь годы открытое доброе сердце свое и чистую, как хрусталь, душу.

Считается, что национальный характер является составным элементом и одновременно основой психологического склада нации и национальной психологии в целом. Но именно взаимообусловленная и взаимосвязанная совокупность и рациональных, и эмоциональных компонентов является психологическим складом нации или национальным характером, проявляемым и преломляемым в национальной культуре, образе действий и мыслей, стереотипах поведения, обуславливает особенности каждой нации, ее отличия от других.

Подводя итог проведенному исследованию, следует резюмировать, что в ходе проведения работы было дано ообоснование соответствия анализируемого текста целям исследования; выявлены и описаны ключевые мотивы текста, одновременно являющихся концептами национальной ментальности, такие как сон, покой, лень, тоска, скука, жалость, страдание, совесть, воля); даны авторские объяснения этих языковых и текстовых элементов с учетом взаимодействия авторских интенций текста, направленных на отображение национальной ментальности, и его поэтики.

Исходя из вышеизложенного можем сказать, что задачи, поставленные в исследовании выполнены в полном объеме.



Список литературы

1. Аверина Е.В. Русский народный характер в произведениях Ф.М. Достоевского [Текст] / Е.В. Аверина // Вестник Волжского университета им. В.Н. Татищева. - 2014. - № 4 (17). - С. 47-59.

2. Алексеева М.А. Психологизм романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / М.А. Алексеева // Филологический класс. - 2013. - № 3 (33). - С. 66-73.

3. Бабичева Ю.Г. Эволюция научной рецепции творчества И.А. Гончарова в отечественном литературоведении [Текст] / Ю.Г. Бабичева // Вестник Бурятского государственного университета. - 2014. - № 10. - С. 125-129.

4. Бердяев Н.А. Судьба России. Русская идея [Текст] / Н.А. Бердяев. - М.: Print-On-Demand, 2011. - 360 с.

5. Бердяев Н.А., Лосский Н.О. Русский народ. Богоносец или хам? [Текст] / Н.А. Бердяев, Н.О. Лосский. - М.: Алгоритм, 2014. - 240 с.

6. Берендеева М.Л. Лень - это полезно [Текст] / М.Л. Берендеева. - М.: Книжкин дом, 2004. - 160 с.

7. Бозакина А.Н. Лень в русской языковой картине мира [Текст] / А.Н. Бозакина // Современные научные исследования и инновации. - 2015. - № 11. - С. 40-41.

8. Большой психологический словарь [Текст] / Под. ред. Б.Г. Мещерякова, В.П. Зинченко. - СПб.: Прайм-Еврознак, 2012. - 816 с.

9. Васильченко А.В. Представление о ментальности русской культуры в трудах российских философов [Текст] / А.В. Васильченко // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2012. - № 12. - С. 38-41.

10. Вассерштейн В. Лень [Текст] / В. Вассерштейн. - М.: Харвест, 2011. - 192 с.

11. Введение в литературоведение [Текст] Учебник / Под общ. ред. Л.М. Крупчанова. - М.: Юрайт, 2013. - 479 с.

12. Вдовина М. В. К вопросу о русском человеке: культурологический анализ [Текст] / М. В. Вдовина // Молодой ученый. - 2015. - №12. - С. 846-848.

13. Вятр Е. Социология политически отношений [Текст] / Е. Вятр. - М.: Прогресс, 1979. - 456 с.

14. Ганапольская Е.В. Россия: характеры, ситуации, мнения. Выпуск 1. Характеры [Текст] / В.В. Ганапольская, А.И. Задорина, А.В. Голубева. - М.: Златоуст, 2015. - 148 с.

15. Гоголь Н.В. Мертвые души [Текст] / Н.В. Гоголь. - М.: Азбука, 2014. - 352 с.

16. Гольденберг А.Х. Методология исследования фольклоризма литературы в трудах Д.Н. Медриша [Текст] /А.Х. Гольденберг, Н.Е. Тропкина // Известия Волгоградского государственного педагогического университета. - 2011. - № 7. - Т. 61. - С. 117-120.

17. Гончаров И.А. Обломов [Текст] / И.А. Гончаров. - М.: Азбука, 2015. - 640 с.

18. Гречановская А.А. Житейская психология: русский менталитет в пословицах [Текст] / А.А. Гречановская, Е.В. Крутых // Международный журнал экспериментального образования. - 2014. - № 6. - С. 37-38.

19. Григорьева А.А. Русский менталитет: сущность и структура: социально-философский анализ [Текст] / А.А. Григорьева. Дисс… канд. филос. наук. - Томск: 2008. - 120 с.

20. Гунина Л.А. Этноспецифические концепты как отражения национального характера [Текст] / Л.А. Гунина // Известия Российского государственного университета им. А.И. Герцена. - 2009. - № 97. - С. 169-174.

21. Даль В.И. Толковый словарь русского языка [Текст] / В.И. Даль. - М.: Эксмо, 2010. - 896 с.

22. Демиховская О.А. Творческая история романа И. А. Гончарова «Обломов» [Текст] / О.А. Демиховская // Гончаров И. А.: Материалы юбилейной гончаровской конференции 1987 года / Ред.: Н. Б. Шарыгина. - Ульяновск: Симбирская книга, 1992. - С. 135-142.

23. Добролюбов Н.А. Что такое Обломовщина? [Текст] / Н.А. Добролюбов // Избранное. - М.: Правда, 1985. - С. 3-39.

24. Емелькина И.В. Российский менталитет: сущность, объем понятия и социальная роль [Текст] / И.В. Емелькина. - Дисс… д-ра филос. наук. - М.: 2011. - 321 с.

25. Ермолаева Н.Л. Архетип халата в русской литературе XIX века [Текст] / Н.Л. Ермолаева // Ученые записки Казанского университета. - 2009. - № 3. - С. 47-55.

26. Ильин Е.П. Работа и личность. Трудоголизм, перфекционизм, лень [Текст] / Е.П. Ильин. - СПб.: Питер, 2011. - 216 с.

27. Качан П.В. Сказка как отражение особенностей национального менталитета [Текст] / П.В. Качан // Альманах современной науки и образования. - 2007. - № 7. - С. 70-74.

28. Кесовиди В.А. Словесный портрет как форма художественно-образного представления человека в литературном произведении (на примере романа И.А. Гончарова «Обломов») [Текст] / В.А. Кесовиди // Вестник Адыгейского государственного университета. - 2013. - № 1 (114). - С. 49-55.

29. Колкова Н.А. Отражение национального менталитета в паремиологической и фразеологической системах русского языка [Текст] / Н.А. Колкова // Известия Оренбургского государственного аграрного университета. - 2006. - № 12. - С. 182-184.

30. Кондратьев А.С. Трагические итоги духовной биографии Обломова: (По роману И. А. Гончарова) [Текст] / А.С. Кондратьев // Гончаров И. А.: Материалы Международной конференции, посвященной 190-летию со дня рождения И. А. Гончарова / Сост. М.Б. Жданова, А.В. Лобкарева, И.В. Смирнова; Ред. М.Б. Жданова, Ю.К. Володина, А.Ю. Балакин, А.В. Лобкарева, Е.Б. Клевогина, И.В. Смирнова. - Ульяновск: Корпорация технологий продвижения, 2003. - С. 59-65.

31. Криволапов В.Н. Обломов И.А. Гончарова в свете аналитической психологии К.Г. Юнга [Текст] / В.Н. Криволапов // Ученые записки. - 2012. - № 3 (23). - С. 74-76.

32. Кукуева А.А. «Сон Обломова» - евразийская «лебединая песня» русской литературы [Текст] / А.А. Кукуева // Вестник Адыгейского государственного университета. - 2014. - № 4 (149). - С. 113-118.

33. Летаева Л.А. Русская ментальность и русский характер в отечественной и зарубежной русистике [Текст] / Л.А. Летаева // Вестник Тюменского государственного университета. - 2006. - № 2. - С. 233-239.

34. Лоскутникова М.Б. Ирония в романе И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / М.Б. Лоскутникова // Вестник Ленинградского государственного университета им. А.С. Пушкина. - 2012. - № 1. - Т. 1. - С. 15-23.

35. Лосский Н.О. Характер русского народа [Текст] / Н.О. Лосский. - М.: Ключ, 1990. - 98 с.

36. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства XVIII-XIX века [Текст] / Ю.М. Лотман. - СПб.: Искусство, 1994. - 709 с.

37. Лощиц Ю.В. Гончаров [Текст] / Ю.В. Лощиц. - М.: Вече, 2012. - 432 с.

38. Ляпушкина Е.И. «Сон Обломова»: коммуникативные стратегии текста [Текст] / Е.И. Ляпушкина // Вестник Ленинградского государственного университета. - 2014. - № 2. - С. 7-17.

39. Мазур И.Г. Своеобразие психологической мотивации сценок и эпизодов романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] /И.Г. Мазур // Мир науки, культуры, образования. - 2010. - № 4. - С. 7-11.

40. Мальцева Т.В. Авторская стратегия самоидентификации героя в романе А.И. Гончарова «Обломов» [Текст] / Т.В. Мальцева // Пушкинские чтения. - 2011. - № 16. - С. 48-51.

41. Маслова В.Н. Русский характер сквозь призму языка и текста [Текст] / В.Н. Маслова. - М.: LAP, 2011. - 132 с.

42. Маслова М.В. Жанровые особенности и образ повествователя-интерпретатора в книге В. Набокова «Николай Гоголь» [Текст] / М.В. Маслова // Вестник Удмуртского университета. - 2006. - № 5. - С. 143-150.

43. Медриш Д.Н. Литература и фольклорная традиция. Вопросы поэтики [Текст] / Д.Н. Медриш. - Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1980. - 175 с.

44. Мельник В.И. Гончаров [Текст] / В.И. Мельник. - М.: Вече, 2012. - 432 с.

45. Мельник В.И. И.А. Гончаров и Ф.М. Достоевский [Текст] / В.И. Мельник // Вестник славянских культур. - 2010. - № 15. - С. 51-63.

46. Мельник В.И. Эволюция этических представлений и феномен «воли» в антропологии И.А. Гончарова [Текст] / В.И. Мельник // Вестник славянских культур. - 2015. - № 2 (36). - С. 123-135.

47. Михайлова Е.Л. Лень как добродетель и лень как порок [Текст] / Е.Л. Михайлова // Психология и мораль / Под ред. В.Н. Куницыной. - СПб.: Речь, 2004. - С. 176-181.

48. Моисеева Н.А. Национальный характер в контексте социально-философского анализа [Текст] / Н.А. Моисеева. - М.: LAP, 2013. - 344 с.

49. Недзвецкий В.А. Роман И.А. Гончарова «Обломов»: Путеводитель по тексту [Текст] / В.А. Недзвецкий. - М.: Изд-во МГУ, 2010. - 62 с.

50. Недзвецкий В.А. Романы И.А. Гончарова [Текст] / В.А. Недзвецкий. - М.: Изд-во МГУ, 2000. - 104 с.

51. Ничипоров И.Б. Личность и творчество И.А. Гончарова в литературно-критических статьях И. Анненского [Текст] / И.Б. Ничипоров // Пушкинские чтения. - 2014. - № 19. - С. 267-273.

52. Обросов М.О. Структура характера русского народа [Текст] / М.О. Обросов // Вестник Омского университета. - 2015. - № 1 (75). - С. 81-82.

53. Отрадин М.В. «Сон Обломова» как художественное целое [Текст] / М.В. Отрадин // русская литература. - 1992. - № 1. - С. 3-17.

54. Пинженина Е.И. Концепт «счастье» в понимании героев романа И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / Е.И. Пинженина // Вестник Красноярского государственного педагогического университета им. В.П. Астафьева. - 2009. - № 2. - С. 21-26.

55. Писарев Д.И. Роман И.А. Гончарова «Обломов» [Текст] / Д.И. Писарев // Русская критика эпохи Чернышевского и Добролюбова. - М.: Дрофа, 2010. - С. 94-112.

56. Писарчик Т.П. А.А. Григорьев о характере русского народа [Текст] / Т.П. Писарчик // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2011. - № 1 (120). -С. 81-87.

57. Посохова С.Т. Лень: психологическое содержание и проявления [Текст] / С.Т. Посохова // Вестник Санкт-Петербургского университета. - 2011. - № 12. - С. 159-166.

58. Посохова С.Т. Этические аспекты психологии лени [Текст] / С.Т. Посохова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2013. - № 158. - С. 67-78.

59. Редькин В. А. Литературно-культурологическое путешествие Гончарова [Текст] / В. А. Редькин // Молодой ученый. - 2010. - №4. - С. 398-402.

60. Сагдуллина Г.Ю Авто- и гетеропредставления о русском характере [Текст] / Г.Ю. Сагдуллина // Концепт. - 2013. - № 1. - С. 48-57.

61. Сарнов Б.М. Занимательное литературоведение, и ли Новые похождения знакомых героев [Текст] / Б.М. Сарнов. - М.: Текст, 2003. - 398 с.

62. Сердюкова Е.В. Характер русской философии в экзистенциальном мироощущении Н.А. Бердяева [Текст] / Е.В. Сердюкова // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - 2011. - № 7. - С. 191-196.

63. Смирнова О.А. Роман «Обломов» и дискуссия о его герое в XIX - начале XX как источник изучения специфики понимания русского национального характера [Текст] / О.А. Смирнова // Вестник Оренбургского государственного университета. - 2011. - № 4 (123). - С. 52-57.

64. Смирнов С.В. Русский человек: своеобразие национального характера [Текст] / С.В. Смирнов // Система ценностей современного общества. - 2011. - № 17. - С. 255-258.

65. Смыслов В. В. Специфика русского национального характера и новая национальная идея [Текст] / В. В. Смыслов // Молодой ученый. - 2009. - №7. - С. 132-134.

66. Сорокина Л.Г. Особенности русского национального характера как национальные истоки социальных противоречий [Текст] / Л.Г. Сорокина // Вестник Костромского государственного университета им. Н.А. Некрасова. - 2010. - № 1. - С. 170-172.

67. Тараканова Л.И. Н.О. Лосский об этнопсихологических особенностях характера русского человека [Текст] / Л.И. Тараканова // Известия Российского государственного педагогического университета им. А.И. Герцена. - 2008. - № 54. - С. 436-439.

68. Ушканова Т.Н. Психология лени [Текст] / Т.Н. Ушканова, А.Б. Михалева // Международный научно-исследовательский журнал. - 2015. - № 3 (34). - С. 126-127.

69. Фесенко Э.Я. «Русские Гамлеты» в романах И.А. Гончарова [Текст] / Э.Я. Фесенко // Вестник Северного (Арктического) федерального университета. - 2012. - № 2. - С. 82-88.

70. Философский словарь [Текст] / Под. ред. С.Я. Подопригора, А.С. Подопригора. - Феникс, 2015. - 480 с.

71. Хализеев В.Е. Теория литературы [Текст] Учебник / В.Е. Хализеев. - М.: Академия, 2013. - 432 с.

72. Хвостова Д.О. Умом Россию не понять. Мысли и суждения великих людей об истории, политике и национальном характере [Текст] / Д.О. Хвостова. - М.: Центрполиграф, 2014. - 336 с.

73. Холкин В.И. Русский человек Обломов [Текст] / В.И. Холкин // Русская литература. - 2000. - № 2. - С. 26-63.

74. Хомкова Л.Р. Теоретико-методологические аспекты исследования менталитета [Текст] / Л.Р. Хомкова // Вестник Иркутского государственного лингвистического университета. - 2013. - № 1 (22). - С. 131-139.

75. Хомяков В.И. Парадигмы русского национального характера [Текст] / В.И. Хомяков, О.В. Винская // Вестник Омского университета. - 2012. - № 3 (65). - С. 224-226.

76. Шараков С.Л. Полемика Достоевского и Гончарова о типе в контексте символического миросозерцания [Текст] / С.Л. Шараков // Ученые записки Казанского университета. - 2014. - № 2. - С. 155-162.

77. Шахова М.В. Философия революции А.И. Герцена в цикле «Капризы и раздумья» [Текст] / М.В. Шахова // Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского. - 2014. - № 1. - С. - 417-421.

78. Эсалнек А.Я. Теория литературы [Текст] Учебное пособие / А.Я. Эсалнек. - М.: Флинта, 2012. - 208 с.

79. Яровая В.Е. Психолого-философские детерминанты русской лени [Текст] / В.Е. Яровая // Территория новых возможностей. - 2011. - № 1 (10). - С. 119-124.

Размещено на Allbest.ru

...