Роман Ф. Гёльдерлина "Гиперион" как эпистолярный роман

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

Творчество Фридриха Гёльдерлина до настоящего времени активно дебатируется в научных кругах как творчество писателя, который создал произведения, во многом опередившие своё время.

В XVIII веке Гёльдерлин ещё не был так известен, как сейчас. Его произведения интерпретировались по-разному, в зависимости от господствующих идеологических течений или же от доминирующего эстетического направления.

Интерес у современных исследователей к Гёльдерлину определяется его влиянием на художественное мышление в национальной литературе. Это воздействие прослеживается в произведениях Ф. Ницше, С. Георге, Ф.Г. Юнгера, ведь не понимая идеи и замысла гёльдерлиновского творчества, трудно интерпретировать позднего Р.М. Рильке, С. Хермлина, П. Целана.

В настоящее время не угасают споры по поводу творческого наследия Ф. Гёльдерлина, его места в литературе Германии. Подлежит рассмотрению широкий спектр вопросов.

Во-первых, проблема принадлежности поэта к определённой литературной эпохе. Некоторые учёные склонны относить его к представителям позднего Просвещения, другие же утверждают, что Гёльдерлин - истинный романтик. Например, Рудольф Гайм называет поэта «побочной ветвью романтизма», так как фрагментарность, момент иррационального, устремлённость в другие времена и страны являются основными чертами его творчества.

Во-вторых, исследователей интересует тема «Гёльдерлин и античность». В одном из его фрагментов «Точки зрения на древность» есть исключительное по важности признание. Своё влечение к античности он объяснял желанием выразить протест против современного рабства. Здесь речь идёт не только о политическом рабстве, но и о зависимости от всего насильственно навязанным» Гёльдерлин, Ф. Сочинения / А.Дейч // Фридрих Гёльдерлин / А.Дейч. - Москва: Художественная литература, 1969. - с. 10.

В-третьих, основной задачей большинства исследователей середины XX века (Ф. Байснер, П. Бекман, П. Хертлинг, В. Крафт, И. Мюллер, Г. Кольбе, К. Пецольд, Г. Мит) являлось изучение философского аспекта творчества Гёльдерлина. Они затрагивали не только проблемы отражения им идей греческой философии, но также и роль поэта в становлении немецкого идеализма.

В-четвёртых, исследователей интересует вопрос о жанровой принадлежности романа «Гиперион». В. Дильтей в своей работе «Das Erlebnis und die Dichtung: Lessing. Goethe. Hцlderlin» приходит к выводу, что Гёльдерлину по причине особого понимания жизни и её общих закономерностей удалось создать новую форму философского романа. К.Г. Ханмурзаев в книге «Немецкий романтический роман. Генезис. Поэтика. Эволюция жанра» обнаружил в этом произведении ещё и элементы социального романа и «романа-воспитания».

Итак, несмотря на внушающее число научных работ различных тематик можно констатировать тот факт, что в изучении литературного наследия данного писателя остаётся ряд спорных моментов.

Цель данной работы - изучить роман «Гиперион» Ф. Гёльдерлина как произведение эпистолярного жанра, в котором нашли своё отражение традиции классической эпистолярной литературы, а также наметились черты нового направления в литературе Германии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи работы:

1. дать определение эпистолярному роману как жанру литературы и выявить его основные черты;

2. изучить специфику развития эпистолярного романа XVIII века;

3. выявить взаимодействие традиционно-классических и про-грессивных формообразующих и смыслопорождающих элементов в эпистолярном романе Ф. Гёльдерлина.

Объект исследования - жанр эпистолярной литературы.

Предмет исследования - особенности эпистолярного романа XVIII века и их отражение в романе «Гиперион».

Материалом для исследования послужило произведение Ф. Гёльдерлина «Гиперион».

Для проведения исследования были использованы методы синтеза и анализа, а также сравнительно-исторический метод.

Глава I. Эпистолярный роман как жанр: проблема инвариантной структуры

1.1 Эпистолярный роман как научная проблема. Своеобразие художественного мира и художественного текста в романе в письмах

В том или ином виде к повествованию в письмах писатели обращались на протяжении всей истории литературы, начиная с античных посланий и заканчивая современными романами в форме электронной переписки, но эпистолярный роман как жанр существовал лишь на протяжении XVIII века. Подавляющее большинство исследователей рассматривают его как определённый и исторически закономерный этап в развитии романа. Именно в XVIII веке эпистолярный роман явился частью литературного процесса, предстал в качестве «литературного факта».

В современном литературоведении существует множество проблем, связанных с определением понятия эпистолярного в литературе. Одной из главных является следующая: разграничение терминов «эпистолярная литература», «эпистолография», «эпистолярная форма» и «эпистолярный роман». Под эпистолярной литературой понимают «переписку, которая изначально задумана или позднее осмыслена как художественная или публицистическая проза, предполагающая широкий круг читателей». [18] Эпистолография - это вспомогательная историческая дисциплина, изучающая типы и виды личных писем древнего мира и средних веков. Эпистолярная форма представляет собой особую форму частных писем, которая используется как средство общедоступного изложения мыслей.

Понятие эпистолярного романа является более частным по отноше- нию к вышеуказанным. Это «роман в эпистолярной форме и одновременно роман с эпистолярным сюжетом, здесь история о переписке героев рассказана в форме писем, каждое из которых в составе романного целого является и «настоящим» письмом (для героев), и художественной формой (для автора)» [15]. В вопросе о происхождении эпистолярного романа выделяют две точки зрения. Согласно первой, данный вид романа развился из бытовой переписки посредством последовательного приобретения художественной целостности и фабульности. Эти взгляды разделяют Дж.Ф. Сингер, Ч.Е. Кейни, М.Г. Соколянский. По мнению же М.М. Бахтина, эпистолярный роман происходит «из вводного письма барочного романа, т.е. то, что являлось незначительной частью в романе барокко, приобрело цельность и завершённость в эпистолярном романе сентиментализма» [с.159-206, 3] .

Роман в письмах целесообразно рассматривать как иерархически организованное речевое и стилистическое единство и в этом смысле полижанровое и полисубъектное образование, в котором в рамках художественного целого имеет место существование разноприродных элементов, «первичных» и «вторичных» жанров. В данной работе феномен переписки в эпистолярном романе ограничен двумя коммуникативными уровнями, которые иерархически подчинены друг другу. На первом уровне письмо рассматривается как единица эпистолярного общения. Для структурной организации письма как минитекста в составе переписки характерно:

1. Наличие повествователя, который обычно преследует следующие цели: поделиться своими мыслями по поводу какой-то общей волнующей проблемы; высказать недовольство или удовлетворение по отношению к сложившейся жизненной ситуации; изложить своё мнение, касающееся социально-политических изменений в государстве.

2. Мозаичность структуры, что «объясняется политематичностью, раскованностью, содержательной свободой данных писем» [с.136, 13].

3. Особая композиция. Обычно письмо состоит из трёх частей:

- «этикетная (здесь главной целью повествователя выступает установление контакта с адресатом);

- деловая (непосредственно само письмо, в котором присутствует душевное излияние повествователя, также может содержать просьбу или рекомендацию);

- этикетная (прощание)» [с.96-97, 6].

4. Воссоздание речевого образа адресата, который на самом деле находится за рамками текста, поскольку переписка имеет лишь условно-литературный, вторичный характер. Искусственное моделирование содержания ответных реплик адресата осуществляется по двум тематическим направлениям: указание на благополучие адресата и требование или просьба , которая выражает заинтересованность адресата в получении определённой информации. «Присутствие образа адресата ощущается благодаря целому ряду эпистолярных формул: приветствий, прощаний, уверений в дружбе и преданности, что особенно распространено в сентиментально-романтической эпистолярной прозе» [с. 56-57, 4]. Образы двух адресатов - друзей и читателей «одинаково эксплицированны именными («любезный друг/ друзья») и дейктическими средствами - личными местоимениями второго лица единственного и множественного числа» [с. 58, 4]. Ориентация на двух адресатов допускает сочетание в одном описательном фрагменте сразу двух средств номинации - друга и читателей. Если эпистолярное произведение теряет жёсткую ориентацию, оно утрачивает смысл и превращается в «косвенный информатив для читателя, и служит для изображения, а не осуществления коммуникативной ситуации». Ориентация на адресата выражается в использовании различных внутритекстовых средств коммуникации: обращений, воображаемых диалогов и т.п. Нормам эпистолярной коммуникации противоречат некоторые формы выражения субъектных отношений. Одно из основных несоответствий - наличие персонажей второго плана в эпистолярной прозе. «Чужая» речь, которая служит формой выражения данного плана, включается в эпистолярный диалог как посторонний речевой отрывок.

5. Диалогизация и реализация коммуникативной оси «я» - «ты».

6. Письмо как форма самораскрытия и самоопределения. По мнению Аристотеля, эпистолярная форма обладает свойствами лирики, позволяющей автору, «оставаться самим собой» [18]. Этим качеством обладают письма-признания и письма-послания, а также реальные письма, получившие общественное распространение. Обмен корреспонденцией устраняет автора фактического, но всё же при этом остаётся впечатление присутствия естественного «Я», непринуждённой беседы корреспондентов между собой.

7. Синтез элементов различных функциональных стилей с ориентацией на разговорный стиль. Эпистолярная форма обуславливает целый ряд стилистических особенностей, к которым принадлежат следующие: большое количество вопросов; предполагаемые ответы; убедительность; использование слов, оформляющих пристройку; разговорная лексика; свободный синтаксис - неполные предложения, предложения -самоперебивы; умолчания; предложения с открытыми концами; разговорная и публицистическая интонация.

Что касается второго коммуникативного уровня, то «функционирова- ние письма как полисубъектной диалогической структуры в составе романного целого обусловлено рядом жанровых особенностей» [15] . К основным оппозициям в жанре эпистолярного романа принадлежат:

1. Оппозиция "вымышленность/подлинность", которая воплощается в элементах заголовочного комплекса, а также таких обрамляющих структурах, как предисловие или послесловие автора, выступающего, как правило, в роли редактора либо издателя публикуемой переписки. Данный вид оппозиции реализуется через создание самим автором внутри эпистолярного романа эффекта подлинности, реальности, невымышленности переписки, составляющей его основу, либо при помощи «минус-приема - авторской игры с этой оппозицией, которая подчеркивает ее вымышленный, "ненастоящий" характер» . [с.512, 12]

2. Оппозиция "часть/целое". Здесь возможно два варианта: либо переписка включает в себя другие вставные жанры, либо она сама включена в разного рода обрамляющие структуры, в этом случае она представляет собой завершенную, оформленную часть в составе целого. Следует отметить, что эпистолярный роман как художественный текст возникает не как объединение отдельных писем в некую линейную последовательность, а как «сложное многоуровневое образование, где тексты вставлены друг в друга, тип их взаимодействия - иерархический» [15]. Таким образом, здесь наблюдается реализация модели «текст-в-тексте».

3. Оппозиция "внешнее/внутреннее", благодаря которой в эпистолярном романе может быть описана структура времени и простран- ства. Присутствие в жизни героев переписки означает материализацию «невещественных отношений», их существование во внутреннем мире произведения наряду с другими вещами и предметами. Это позволяет говорить о письмах как «вставных жанрах» в жизни героев, так как количественно и пространственно их присутствие незначительно.

Таким образом, исходя из формальных признаков жанра, эпистолярный роман можно рассматривать как «прозаическое повествование любой длины, большей частью или целиком вымышленное, в котором письмо служит посредником передачи смысла или играет важную роль в построении сюжета» [16].

1.2 Традиция европейского эпистолярного романа XVIII века

В XVIII веке эпистолярный роман приобрёл значение самостоятельного жанра. На данном этапе своего развития произведения такого рода имели некоторое моральное или философское содержание. Благодаря последней особенности роман приобретает «открытость», он становится доступным довольно широкому кругу читателей. В европейской литературе возникают произведения, которые обязаны своим сюжетом античным посланиям. К примеру, «Героиды» Овидия содержат образцы почти всех вариантов любовной переписки.

Одну из главных причин популярности эпистолярного жанра в XVIII веке многие литературоведы видят в том, что именно данный жанр на тот момент представлял собой наиболее удобную форму для придания достоверности излагаемым событиям. Но в большей степени интерес читателей возрастал благодаря наличию возможности «заглянуть» во внутренний мир частного человека, подвергнуть анализу его чувства, эмоции, переживания. Писателям предоставлялся шанс преподнести читате- лям в развлекательной форме своего рода моральный урок. Это отвечало запросам критики того времени, которая отвергала безнравственность в новых романах.

В эпистолярном романе XVIII века нашли отражение традиции классической эпистолографии, также под влиянием новой литературной эпохи развились определённые новшества.

В английской литературе классическим примером эпистолярного романа может служить роман С. Ричардсона «Кларисса, или История молодой леди» (1748), где «представлена развёрнутая полифоническая переписка: две пары корреспондентов, к которым время от времени присоединяются другие голоса, каждый со своими стилистическими особенностями» [16]. Достоверность этого повествования подчёркивается тщательно выверенной хронологией повествования, стилевой ориентацией на существовавшие образцы частной переписки, она также моделируется с помощью определённого набора средств, который характерен для этого жанра: письма часто задерживаются, их прячут, перехватывают, перечитывают, подделывают. Данные детали дают ход дальнейшему повествованию. Сочинение писем становится неотъемлемой частью жизни персонажей, в итоге сама переписка становится содержанием произведения.

Как уже отмечалось выше эффект достоверности достигается благодаря проникновению во внутренний мир героя. Здесь следует отметить принцип writing to the moment, который был открыт С. Ричардсоном. Данный принцип предполагает, что все письма создаются персонажами именно в тот момент, когда их мысли и чувства всецело поглащены предметом обсуждения. Таким образом, перед читателем оказывается то, что ещё не подверглось критическому отбору и осмыслению.

Самым известным эпистолярным романом XVIII века во французской литературе является роман Ж.Ж. Руссо «Юлия, или Новая Элоиза» (1761), в котором присутствует как мужская, так и женская переписки, но главное - это переписка любовная, которая встречалась и в более ранних произведениях эпистолярного жанра, но в данном романе этот вид переписки ведётся в более доверительной, дружеской манере. Эпистолярная форма позволяет не только передать самые сокровенные чувства героев, не только высветить изнутри историю любви, но и показать историю истинной дружбы, которой придаётся философско-лирический характер. Герои свободно высказывают своё мнение по вопросам, которые наиболее их волнуют. Через «внутреннюю» историю отношений героев и посредством самих героев автор романа проводит дидактическую линию произведения.

Зачастую «эпистолярный роман раскрывает возможность переписки как средства обольщения» [16]. Особое внимание автор уделяет приёмам выстраивания интриги вокруг писем и посредством писем. Откровенность посланий здесь почти всегда кажущаяся, она представляет собой часть продуманной игры. Морализм романа заключается в поучительности представленного примера. Автор намерен предостеречь читателя от каких-либо необдуманных действий. Одновременно писатель не упускает возможности показать обществу его распущенность и низость.

Следует отметить, что с середины XVIII века для эпистолярного романа становится характерным постепенное редуцирование дидактической функции и отказ от стиля «открытой» формы переписки. Это приводит к тому, что эпистолярный роман теряет значение. Важную роль в трансформации классического романа в письмах играет то, что писатель всё чаще вовлекает в повествование авторское «я», хотя часто авторы определяют себя как обычных издателей романа. Некоторые из них позволяют себе лишь ремарки и определённые сокращения. Таким образом, они скорее всего решают технические задачи, нежели принимают роль в достраивании повествования. Часть писателей, к примеру Ж.Ж. Руссо, И.В. Гёте, оставляют читателя в сомнениях, то есть читатель в начале романа предполагает, что автор сочинил всё это сам, но это лишь предположение. Далее читатель понимает, что в романе содержится некоторая автобиографическая подоплёка.

Представителями эпистолярного жанра в немецкой литературе выступают Ф. Гёльдерлин (роман «Гиперион», 1797-1799) и И.В. Гёте («Страдания юного Вертера», 1774). По известному признанию Гёте, написание его романа явилось положительным выходом для него самого, чего нельзя сказать о читателях, последовавших его примеру. Процесс создания романа помог писателю пережить духовный кризис, понять самого себя. Все письма в романе Гете принадлежат одному лицу -- Вертеру; перед читателем -- роман-дневник, роман-исповедь, и все происходящие события раскрываются через восприятие героя. Только краткое вступление и последняя глава романа объективированы -- они написаны от лица автора. Поводом к созданию романа явилось реальное событие из жизни Гёте: несчастная любовь к Шарлотте фон Буфф. Разумеется, содержание романа далеко выходит за пределы биографического эпизода. В центре романа большая философски осмысленная тема: человек и мир, личность и общество.

Среди эпистолярных произведений XVIII века наибольший интерес у исследователей вызывает роман Ф. Гёльдерлина «Гиперион». Так как произведение создавалось на рубеже XVIII и XIX веков, в нём присутствуют черты двух важнейших литературных направлений: классицизма и роман- тизма. Роман представляет собой письма Гипериона к его другу Беллармину, однако откликов на сердечные излияния главного героя в романе нет, что в духе романтизма создает, с одной стороны, исповедальность повествования, с другой -- усиливает представление об одиночестве Гипериона: он как будто один в целом мире. В качестве места действия писатель избирает Грецию. Таким образом, возникала романтическая «отдаленность», созда- ющая двойной эффект: и возможность свободно использовать античные образы, и создание особого настроения, способствовавшего погружению в созерцание. Автора интересуют размышления о вопросах, имеющих вневременное значение: человек как личность, человек и природа, что значит для человека свобода.

Несмотря на популярность эпистолярного романа в XVIII веке, в начале следующего столетия интерес к нему угасает. Классический роман в письмах начинает восприниматься как недостоверный, лишённый правдоподобия. Но тем не менее намечаются пути нового, эксперименталь- ного использования писем в романе: для архаизации повествования или в качестве одного из «достоверных» источников.

Из вышесказанного следует, что форма романа в письмах явилась художественным открытием XVIII века, она давала возможность показывать человека не только в ходе событий и приключений, но и в сложном процессе его чувствований и переживаний, в его отношении к окружающему внешнему миру. Но после своего бурного расцвета в XVIII веке эпистолярный роман теряет значение самостоятельного жанра, его открытия развивают в иной форме психологический и философский роман, а сама эпистолярная форма используется авторами в качестве одного из возможных приёмов в повествовании.

Глава II. «Гиперион» Ф. Гёльдерлина как произведение эпистолярного жанра

2.1 Письмо как единица эпистолярного общения в романе Ф. Гёльдерлина

История создания романа Ф.Гёльдерлина «Гиперион, или Отшельник в Греции» дебатируется исследователями творчества этого немецкого поэта до настоящего времени. Гёльдерлин работал над своим романом в течение семи лет: с 1792 по 1799 год. Прежде чем переходить к выделению коммуникативных уровней в данном эпистолярном произведении, необходимо отметить, что существовало несколько вариантов этого романа, которые существенно отличаются друг от друга.

Осенью 1792 года Гёльдерлином была создана первая версия произведения, которую историки литературы называют «Пра-Гиперион». К сожалению, она не сохранилась, но её существование подтверждается отрывками из писем самого Гёльдерлина и его друзей.

В 1795 году была опубликована новая обработка «Гипериона» -- «Талия», которая представляла собой моноперспективное эпистолярное произведение, состоящее только из писем Гипериона к Беллармину.

В результате напряжённой работы с ноября 1794 по январь 1795 года Гёльдерлин создал так называемый метрический вариант «Гипериона», который годом позже вновь был переработан и назывался «Юность Гипериона». В этой версии можно увидеть ту часть романа «Гиперион», где описываются годы, проведённые главным героем подле своего учителя Адамаса.

Следующим вариантом является «Ловелль-редакция» (1796 г.), которая написана в условно эпистолярной форме, здесь нет отдельных писем, как в окончательной версии, это единый эпистолярный текст, где Гиперион излагает Беллармину свои мысли и некоторые события из жизни.

Спустя два года появляется «Паралипоменон для окончательной редакции» или «Предпоследняя редакция» по своей форме идентичная роману. Данный вариант содержит всего лишь шесть писем (пять -- к Диотиме, одно -- к Нотаре), где преимущественно описываются события военных лет.

В 1797 году была издана первая часть окончательной версии «Гипериона» и, наконец, в 1799 году работа над романом была полностью завершена.

Наличие столь внушительного числа вариантов данного произведения объясняется тем, что на каждом творческом этапе мировоззренческие взгляды Гёльдерлина претерпевали существенные изменения. Таким образом, хронология версий возникновения романа «Гиперион» -- это своеобразная хронология философской школы Гёльдерлина, его поисков и колебаний в решении важных проблем мироустройства.

Итак, перейдем к более детальному анализу произведения. На первом коммуникативном уровне каждое отдельное письмо будет рассмотрено как единица эпистолярного общения, своего рода минитекст, характерные черты которого были указаны в главе I.

1. Наличие повествователя.

Безусловно его образ присутствует в романе -- это Гиперион, главный герой произведения. Повествование ведётся от первого лица, что придаёт всему произведению исповедальную форму. Это позволяет автору более глубоко раскрыть внутренний мир индивида и особенности его отношения к жизни: «…Ich bin jetzt alle Morgen auf den Hцhn des Korinthischen Isthmus, und, wie die Biene unter Blumen, fliegt meine Seele oft hin und her zwischen den Meeren, die zur Rechten und zur Linken meinen glьhenden Bergen die FьЯe kьhlen…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.9] (…Теперь я првожу каждое утро на горных склонах Коринфского перешейка, и душа моя часто устремляет полёт, будто пчела над цветами, то к одному, то к другому морю, что справа и слева овевают прохладой подножия раскалённых от жара го …). (Перевод Е. Садовского). В своих письмах к другу Беллармину Гиперион-повествователь делиться своими мыслями, переживаниями, рассуждениями, воспоминаниями: «…Wie ein Geist, der keine Ruhe am Acheron findet, kehr ich zurьck in die verlaЯnen Gegenden meines Lebens. Alles altert und verjьngt sich wieder. Warum sind wir ausgenommen vom schцnen Kreislauf der Natur? Oder gilt er auch fьr uns?.. » [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.20] (…Точно душа усопшего, не находящая себе покоя на берегах Ахерона, я возвращаюсь в покинутые мною края моей жизни. Всё старится и молодеет опять. Почему же мы изъяты из прекрасного круговорота природы? А может, мы всё-таки включены в него?..). (Перевод Е. Садовского). Здесь главного героя волнует отчасти философский вопрос: является ли человек частью природы, и, если это так, то почему те законы природы, которые действительны для всего живого, не применимы в отношении человеческой души. В нижеприведённой цитате Гиперион с грустью вспоминает своего учителя, духовного наставника Адамаса, которому он многим обязан: «…Bald fьhrte mein Adamas in die Heroenwelt des Plutarch, bald in das Zauberland der griechischen Gцtter mich ein…»[ Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.16] (…Мой Адамас вводил меня то в мир героев Плутарха, то в волшебное царство греческих богов…). (Перевод Е. Садовского).

2. Мозаичность структуры.

Данный признак свойственен для отдельных писем романа Гёльдерлина. Так, в одном из посланий к Беллармину Гиперион сообщает о том, что остров Тинос стал для него тесен, ему захотелось повидать свет. По совету родителей он решает отправиться в путь, далее Гиперион повествует о своём путешествии в Смирну, затем он совершенно неожиданно заводит речь о роли надежды в жизни человека: «…Lieber! was wдre das Leben ohne Hoffnung?..»[ Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.25] (…Милый! Чем была бы жизнь без надежды?..). (Перевод Е. Садовского). Такого рода «скачки» мыслей главного героя объясняются определённой раскованностью, содержательной свободой представленных рассуждений, которая становится возможной благодаря использованию эпистолярной формы.

3. Композиционные особенности. Что касается построения посланий в романе Гёльдерлина, следует отметить, что для всех писем, за исключением единичных, характерно то, что в них отсутствуют первая и третья этикетные части. В начале каждого письма Гиперион не приветствует своего адресата, приветственные формулы и обращения к Беллармину или к Диотиме отсутствуют. В конце послания не применяются слова прощания или же какие-либо пожелания адресату. Таким образом, почти все письма характеризуются наличием лишь деловой части, которая содержит душевное излияние главного героя, его жизненные истории: «Meine Insel war mir zu enge geworden, seit Adamas fort war. Ich hatte Jahre schon in Tina Langweilige. Ich wollt in die Welt…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.22] ( Мой остров стал мне тесен с тех пор, как ушёл Адамас. Много лет я проскучал на Тиносе. Мне захотелось повидать свет…). (Перевод Е. Садовского). Или же: «Ich lebe jetzt auf der Insel des Ajax, der teuern Salamis. Ich liebe dies Griechenland ьberall. Es trдgt die Farbe meines Herzens…» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.50] ( Я живу теперь на острове Аякса, на бесценном Саламине. Эта Греция мила мне всюду. Она носит цвет моего сердца…). (Перевод Е. Садовского). Как видно из вышеприведённых цитат, почти каждое послание Гиперион начинает с повествования. Но одновременно с этим в романе присутствуют письма, где в самом начале содержится этикетная часть, но число таких эпистол невелико. Главной задачей повествователя в данной части становится установление контакта с адресатом, просьба выслушать, понять и тем самым помочь главному герою преодолеть его духовный кризис: «Kannst du es hцren, wirst du es begreifen, wenn ich dir von meiner langen kranken Trauer sage?..» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.42] ( Можешь ли ты меня выслушать, поймёшь ли меня, когда я расскажу тебе о моей долгой и мучительно болезненной печали?.. ). (Перевод Е. Садовского). Или: « Ich will dir immer mehr von meiner Seligkeit erzдhlen…» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.72] ( Мне хочется рассказывать тебе снова и снова о моём минувшем блаженстве…). (Перевод Е. Садовского).

4. Речевой образ адресата. В исследуемом романе присутствует два образа адресатов: друг Гипериона Беллармин и возлюбленная Диотима. На самом деле и Беллармин, и Диотима находятся за рамками текста, поскольку эта переписка носит условно-литературный, вторичный характер. Присутствие этих двух образов осуществляется благодаря использованию следующих внутритекстовых средств коммуникации: обращений, воображаемых диалогов, наличие местоимений второго лица единственного числа, глаголов повелительного наклонения: «Ich war einst glьcklich, Bellarmin!..» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.55], ( Я был некогда счастлив, Беллармин!.. ), «…ich muss dir raten, dass du mich verlдssest. meine Diotima.» [Band II, Erstes Buch, Hyperion an Diotima, s.125], (…я обязан посоветовать тебе расстаться со мной, моя Диотима.), «…Lдchle nur! Mir war es sehr ernst. » [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.40], (…Смейся! Мне было совсем не до смеха.), «Frдgst du, wie mir gewesen sei um diese Zeit?» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.67], ( Ты спрашиваешь, как я тогда себя чувствовал ?), «…Hцrst du? Hцrst du?..» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.63], ( Ты слышишь, слышишь?), «…Nimm mich, wie ich mich gebe, und denke, dass es besser ist zu sterben, weil man lebte, als zu leben, weil man nie gelebt!..» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.42], ( Прими меня таким, каким я предаю себя в твои руки, и знай: лучше умереть, потому что ты жил, чем жить, потому что никогда ещё не жил!..). ( Перевод Е. Садовского).

5. Диалогизация и реализация коммуникативной оси «я» - «ты».

Что касается данной коммуникативной оси, то безусловно она присутствует в каждом письме Гипериона: «я» - повествователь, сам Гиперион, «ты» - образ адресата (либо Беллармин, либо Диотима, это зависит от того, кому адресовано послание). Эта ось реализуется в письмах посредством обращений, вопросов, предназначенных для адресата. Диалогизация же по своей сути предполагает наличие письма главного героя и ответного послания от адресата. В романе Гёльдерлина нельзя наблюдать полную реализацию данного принципа: Гиперион пишет своему другу, но ответные письма от Беллармина в произведении отсутствуют. Предположительно они могли существовать, об этом свидетельствуют следующие строчки послания Гипериона: «Frдgst du, wie mir gewesen sei um diese Zeit?» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.67], ( Ты спрашиваешь, как я тогда себя чувствовал?). ( Перевод Е. Садовского). Это говорит о том, что возможно у Гипериона имелось письмо Беллармина, где последний интересовался тем, что чувствовал влюблённый Гиперион, какие эмоции его переполняли. Если же говорить о письмах Гипериона к Диотиме, то они не являлись безответными. Хотя в романе присутствует только четыре письма самой Диотимы, мы можем констатировать то, что в произведении Гёльдерлина наблюдается осуществление принципа диалогизации.

6. Письмо как форма самораскрытия и самоопределения.

Гёльдерлин не случайно выбрал для своего романа эпистолярную форму, благодаря которой усиливается достоверность изложенных событий. Каждое письмо напомина- ет исповедь главного героя. Вполне возможно, что в письмах Гипериона нашли отражение философские концепции и мировоззренческие взгляды самого Гёльдерлина. Так, в своём послании к Беллармину Гиперион пишет: «…Eines zu sein mit allem, was lebt, in seliger Selbstvergessenheit wiederzukehren ins All der Natur, das ist der Gipfel der Gedanken und Freuden…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.11], ( Слиться воедино со всем живущим, возвратится в блаженном самозабвении во всебытие природы - вот вершина чаяний и радостей..). ( Перевод Е. Садовского). И, по мнению самого автора, человек -- это часть природы, когда он умирает, то таким образом он возвращается в лоно природы, но только в другом качестве.

Главный герой романа переживает тяжелейший душевный кризис, который вызван тем, что участники боев за свободу, победив, становятся мародерами. При этом Гиперион понимает, что насилие не принесет свободы. Он оказывается перед неразрешимым противоречием: создание государства для сохранения свободы неизбежно приводит к утрате личностью независимости. На самом же деле здесь Гёльдерлин касается событий Великой французской революции и выражает своё отношение к ним. Сначала это народное движение зародило в поэте надежды на обновление и духовное усовершенствование человечества, об этом свидетельствуют следующие строки из письма Гёльдерлина своему брату Карлу: «…мои заветные чаяния заключаются в том, что наши внуки будут лучше нас, что свобода когда-нибудь непременно настанет, что согретая священным огнём свободы добродетель даст лучшие всходы, чем в полярном климате деспотизма…» Гёльдерлин, Ф. Сочинения / А.Дейч // Фридрих Гёльдерлин / А.Дейч. - Москва: Художественная литература, 1969. - с. 455-456.. Но позже его восторг улетучивается, поэт понимает, что с приходом революции общество не изменилось, нельзя построить государство на тирании и насилии.

7. Стилистические особенности. Каждому посланию в данном романе свойственна патетика, высокая лирика, античные образы: само имя главного героя Гиперион -- сын Земли и Неба, отца бога света Гелиоса, что создает вторые планы в характеристике персонажа, это связывает его с тремя богами античности; события развертываются в горах Греции, но место чаще всего не конкретизируется, только Афины становятся центром внимания, ибо их культура и общественное устройство особенно близки автору. В письмах Гипериона используется широкий пласт высокой лексики: так, в одном из первых его писем к Беллармину, описывая своё отношение к природе, главный герой употребляет следующие слова и вырaжения: der Wonnengesang des Frьhlings (упоительная песнь весны), selige Natur (блаженная природа), verloren ins weite Blau (потеряться в бескрайней лазури).

Проделав анализ писем Гипериона и Диотимы, можно заключить, что существенных отличий на уровне стилистики в них не наблюдается: и послания Гипериона, и Послания Диотимы звучат возвышенно, патетично. Но различия имеются в другом. Следует заметить, что Диотима - женщина, влюблённая женщина, которая всецело поглощена этим прекрасным чувством, поэтому её письма более экспрессивны, письма же Гипериона к Диотиме, наоборот, более сдержанны, они большей частью представляют собой его рассуждения, изложение военных событий, где используются в основном повествовательные предложения: «…Wir haben jetzt dreimal in einem fort gesiegt in kleinen Gefechten, wo aber die Kдmpfer sich dьrchkreuzten wie Blitze und alles eine verzehrende Flamme war…» [Band II, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.120], (…Мы три раза подряд победили в мелких стычках, в которых, правда, бойцы сшибались, как молнии, и всё сливалось в единый гибельный пламень…), (перевод Е. Садовского).

Всё вышеуказанное создаёт ассоциации, составляющие отличительные черты поэтики всего романа в целом. Что же касается синтаксических особенностей, то они обусловлены тем, что отдельное послание представляет собой своего рода соразмышление, для которого характерно наличие вопросительных предложений: «WeiЯt du, wie Plato und sein Stella sich liebten?» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.14], (Знаешь ли ты, как любили друг друга Платон и его Стелла?); убедительность, использование слов, оформляющих пристройку: «Frдgst du, wie mir gewesen sei um diese Zeit?» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.67], ( Ты спрашиваешь, как я тогда себя чувствовал?); свободный синтаксис: наличие неполных предложений и предложений-самоперебивов: «…Ein Funke, der aus der Kohle springt und verlischt…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.25], ( …Искрой, вылетающей из раскалённых углей и сразу гаснущей…), (перевод Е. Садовского).

Таким образом, исходя из вышесказанного можно констатировать, что все письма в романе Гёльдерлина функционируют как полисубъектные диалогические стуктуры, которым свойственно наличие повествователя, воссоздание речевого образа адресата, диалогизация и реализация коммуникативной оси «я» - «ты», мозаичность структуры. Но для посланий данного эпистолярного произведения характерны композиционные особенности, которые заключаются в отсутствии этикетных частей. Отличительной чертой каждого письма является использование высокого стиля.

2.2 Взаимодействие традиционно-классических и прогрессивных формообразующих в структуре романа Ф. Гёльдерлина «Гиперион»

Описание инвариантной структуры эпистолярного романа Ф. Гёльдерли- на концентрирует внимание на функционировании письма в нём как речевого жанра и переписки как полисубъектной диалогической структуры в составе романного целого. На втором коммуникативном уровне, где подвергаются анализу не отдельные письма, а совокупность эпистол, особенности их взаимодействия в произведении, роман в письмах будет рассмотрен в трёх аспектах:

- в композиционно-речевом аспекте;

- в аспекте внутреннего мира произведения;

- в аспекте художественного завершения.

В аспекте композиционно-речевого целого актуальной является оппозиция «часть/целое». «Гиперион» Гёльдерлина представляет собой сборник писем, которые напоминают лирический дневник-исповедь, «летопись души» героя. По мнению современной исследовательницы романа Н.Т. Беляевой, «проза романа построена как музыкальное произведение, четыре книги «Гипериона» - как четыре части симфонии, имеющие программу». На основе этого сходства справедливо утверждать, что Ф. Гёльдерлин, соединив в своём романе словесное творчество с музыкальной композицией, приблизился к романтикам.

Роман Гёльдерлина включает в себя другие вставные жанры, здесь внешнее входит в мир произведения посредством внутреннего, личного. Письмо, как форма выражения духовного напряжения Гипериона, имеет многожанровую основу. В рамках письма Гёльдерлин обращается к кратким жанрам: диалог, афоризм, фрагмент. Роман «Гиперион» не изобилует диалогической речью. Диалоги, представленные в романе, построены с учётом сложных свойств и возможностей человеческой памяти, то есть человек не может дословно воспроизвести то, что он сказал или услышал спустя большой промежуток времени. Человек помнит лишь чувства, которые он испытывал на тот момент. Благодаря этому объясняется тот факт, что реплики диалога прерываются авторским пересказом речи персонажей: «…Mit einmal stand der Mann vor mir, der an dem Ufer von Sevilla meiner einst sich angenommen hatte. Er freute sich sonderbar, mich wieder zu sehen, sagte mir, daЯ er sich meiner oft erinnert und fragte mich, wie mirґs indens ergangen sei…»

[Band II, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.145], (…Вдруг я увидел перед собой человека - того самого, который когда-то на окраине Севильи принял во мне участие. Он почему-то мне очень обрадовался, сказал, что частенько меня вспоминает, и спросил, как мне жилось…), (перевод Е. Садовского).

Следующей отличительной чертой диалогов в романе является наличие авторского комментария эмоций, чувств после каждой произнесённой реплики персонажей. Отсутствие этих комментариев превратило бы весь диалог в малозначещеее общение между героями. Авторский комментарий является средством выражения внутреннего мира персонажей, раскрытия их особой психологии. Ниже приведён фрагмент диалога в сопровождении авторских пояснений:

-- Ist denn das wahr? erwidert ich mit Seufzen.

-- Wahr wie die Sonne, rief er, aber laЯ das gut sein! Es ist fьr alles gesorget.

-- Wieso, mein Alabanda? sagt ich.

[Band II, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.143],

-- А может, это неверно? -- вздохнув, сказал я.

-- Верно, как солнце, -- ответил он. -- Но не будем об этом говорить! Всё уже предрешено.

-- Как же так, Алабанда?

(перевод Е. Садовского).

Следует отметить, что диалогическая речь в произведении Гёльдерлина призвана не для того, чтобы дать дополнительную информацию из внешнего мира, а для того, чтобы глубже раскрыть внутренние переживания персонажей.

Ф. Гёльдерлин часто использует в своём романе афоризмы, которые представляют собой обобщённую мысль, выраженную в лаконичной, художественно заострённой форме. Темы афоризмов, представленных в произведении, достаточно разнообразны:

- человек: «…Ja! Ein gцttlich Wesen ist das Kind, solang es nicht in die Chamдleonsfarbe der Menschen getaucht ist…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.12], (…Да, дитя человеческое - это божественное создание, пока оно ещё не погрязло в скверне людского хамелеонства…) (перевод Е. Садовского); художественный роман эпистолярный гёльдерлин

- его взаимоотношения с другими людьми: «…Es ist erfreulich, wenn gleiches sich zu gleichem gesellt, aber es ist gцttlich, wenn ein groЯer Mensch die kleineren zu sich aufzieht…» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.14], (…Радостно, когда равный общается с равным, но божественно, когда великий человек поднимает до себя малых…) (перевод Е. Садовского);

- внутренний мир человека: «…Es ist doch ewig gewiЯ und zeigt sich ьberall: je unschuldiger, schцner eine Seele, desto vertrauter mit den andern glьcklichen Leben, die man seelenlos nennt…» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.59], (…Есть вечная истина, и она повсеместно подтверждается: чем чище, прекрасней душа, тем дружнее живёт она с другими счастливыми существами, о которых принято говорить что у них нет души…), (перевод Е. Садовского).

- его деятельность: « …O hдtt ich doch nie gehandelt! Um wie manche Hoffnung wдr ich recher!..» [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.10], (…О, если б я никогда не действовал, насколько богаче я был бы надеждами!..) (перевод Е. Садовского);

- природа, восприятие и познание человеком природы: «…Eines zu sein mit allem, das ist Leben der Gottheit, das ist der Himmel des Menschen… » [Band I, Erstes Buch, Hyperion an Bellarmin, s.10-11], (…Слиться со всею вселенной - вот жизнь божества, вот рай для человека…), (перевод Е. Садовского).

В афоризмах Гёльдерлина нашли отражение неординарность его мышления, своеобразность, неоднозначность его идей. Если говорить об архитектонике афоризмов, важно отметить их нетипичность, эмоциональность, в них широко используется яркая образность, игра слов.

Одной из главных форм художественного выражения в романе «Гиперион» выступает фрагмент. По определению В.И. Грешных, «фрагмент - это сгусток мысли, монологичный по форме и диалогичный по содержанию, многие фрагменты предполагают оппонента; по своей интонации он утвердительны и вопросительны одновременно, часто имеют характер размышлений» Грешных В.И. мистерия духа. Калининград, 2001. с.42-43. Диалоги в произведении Гёльдерлина состоят из монологов, которые, по своей сути, и являются фрагментами. Примечательно то, что они не имеют ни начала, ни конца. Авторская мысль всплывает из глубин сознания совершенно неожиданно, без всякой на это причины, таким образом, она нарушает последовательность повествования. Фрагмент выполняет в романе также функцию ретардации, то есть он задерживает развитие сюжетной линии. При помощи фрагмента Гёльдерлин заостряет наше внимание на более значимых отрезках романа, он даёт возможность читателю более глубоко осмыслить то, что было прочитано ранее. Письма Гипериона - это по своей сути фрагменты, которые имеют разные тематические линии: детство, годы учения, странствия, дружба, любовь, одиночество. Каждое новое письмо - это уже новая история, оно формально закончено, но по своему содержанию оно не завершено. Здесь содержательный стержень является одновременно и соединяющим. Ка видим, романная форма создаётся содержательным уровнем фрагментов - описание жизненного пути Гипериона от детства к его совершенству.

В аспекте внутреннего мира произведения одной из ключевых оппозиций выступает оппозиция «вымышленность/подлинность». Как и в других эпистолярных произведениях, в «Гиперионе» проблема подлинности-вымышленности реализуется в элементах заголовочного комплекса, а также в обрамляющих структурах, коим является предисловие Гёльдерлина. Как известно, сохранилось всего лишь три версии предисловия: к «Талия-фрагменту», к предпоследней редакции романа и к первому тому «Гипериона». Все три варианта существенно отличаются друг от друга. Традиционно пролог представляет собой форму вступления к произведению, где предваряется «общий смысл, сюжет или основные мотивы произведения». Предисловие к «Талия-фрагменту» является изложением замысла всего произведения, желанием писателя создать размышления о путях существования человека. Эта часть воспринимается как эпиграф ко всему, что сказано в письмах Гипериона к Беллармину. Таким образом, Гёльдерлин заранее настраивает читателя на обнаружение во всей истории Гипериона так называемого эксцентрического пути. Предисловие к предпоследней редакции представляет собой разговор писателя с читающей публикой. В предисловии же к роману (последней версии) писатель не обращается к читателю, а говорит о них с воображаемым собеседником. Гёльдерлин беспокоится, что он останется непонятым, что тот смысл романа, который ему так дорог, не постигнется в полной мере: «…Aber ich fьrchte, die einen werden es lesen, wie ein Kompendium, und um das fabula docet sich zu sehr bekьmmern, indes die andern gar zu leicht es nehmen, und beede Teile verstehen es nicht…» [Vorrede, s.7], (…Но боюсь, одни будут читать её как компендий, стремясь постичь только fabula docet Чему учит сия история (лат.), а прочие воспримут слишком поверхностно, так что ни те, ни другие её не поймут…), (перевод Е. Садовского). Таким образом, предисловие к «Гипериону» представляет собой одну из эпистол, созидаемых автором и адресованную непосредственно читателям, это один из своеобразных каналов общения автора с читателями.

Для создания эффекта подлинности, реальности Гёльдерлин прибегает к приёму переписывания писем: Гиперион не просто вспоминает происшествия из жизни, а переписывает письма давних времён - свои письма к Беллармину, к Диотиме, к Нотаре. Такого рода «документальность» делает события романа более искренними, правдоподобными.

Соотношение внешнего и внутреннего на уровне сюжетной организации «Гипериона» реализуется как параллельное существование и развитие двух сюжетов: сюжета переписки и сюжета реальной жизни героев. Посредством оппозиции «внешнее/внутреннее» в произведении Гёльдерлина может быть рассмотрена структура времени и пространства - хронотоп. Топическая структура романа обусловлена сложным взаимодействием внутреннего пространства переписки и внешнего пространства «реальной жизни» героя. Эти два пространства взаимопроникают и взаимовлияют друг на друга. Пространство «реальной жизни» начинается там, где заканчивается письмо корреспондента, излагаются приметы реальной жизни: «…Und nun kein Wort mehr, Bellarmin! Es wдre zuviel fьr mein geduldiges Herz. Ich bin erschьttert, wie ich fьhle. Aber ich will hinausgehn unter die Pflanzen und Bдume und unter sie hin mich legen und beten, daЯ die Natur zu solcher Ruhe mich bringe…» [Band I, Zweites Buch, Hyperion an Bellarmin, s.10], (…А теперь ни слова больше, мой Беллармин! Это было бы невтерпёж и моему терпеливому сердцу. Я изнемог, я это чувствую. Но пойду поброжу среди трав и деревьев, потом лягу под листвой и буду молиться, чтобы природа даровала мне такой же покой…) (перевод Е. Садовского). Таким образом, здесь нарушается эпистолярное пространство, и осуществляется переход читателя в другое пространство - «реальное», которое отличается от пространства переписки тем, что оно представляет собой пространство понятий, это ещё не прочувствовано, не пережито главным героем.

Что касается категории времени, то в момент повествования в романе прошлому противопоставляется настоящее. В «Гиперионе» описываются преимущественно события уже прошедших дней. В начале произведения перед читателями предстаёт Гиперион, который уже «пережил свою историю», он излагает её в письмах к своему другу Беллармину, и в конце романа всё возвращается к исходной точке. На основании этого формируется особый композиционный принцип, который был обозначен К.Г.Ханмурзае- вым как «композиционная инверсия».

Из вышесказанного следует, что совокупность писем в эпистолярном романе Ф.Гёльдерлина функционирует как полисубъектная диалогическая структура в составе романного целого, которое рассматривается в трёх аспектах, они в свою очередь определяются тремя оппозициями. Оппозиция «часть/целое» реализуется благодаря использованию автором вставных жанровых образований: диалогов, афоризмов, фрагментов. Оппозиция «вымышленность/подлинность» осуществляется за счёт наличия обрамляющей структуры - предисловия, где Гёльдерлин выражает поиски смысла бытия человека. И, наконец, оппозиция «внешнее/внутреннее», посредством которой в произведении представлен хронотоп. Категории времени и пространства в «Гиперионе» многоплановы, они вступают в сложную взаимосвязь и ,одновременно, являются одной из форм изображения внутреннего мира главного героя.

Заключение

Совершив данное исследование, можно заключить, что эпистолярный роман как жанр литературы представляет собой прозаическое повествование любого размера, которое большей частью или целиком вымышлено. В такого рода произведениях посредством письма осуществляется передача смысла и построение сюжета романа в целом.

Особая популярность эпистолярной формы в XVIII веке объясняется тем, что благодаря использованию данного жанра усиливается достовер- ность, правдоподобие излагаемых событий.

Эпистолярный роман Ф. Гёльдерлина является частью эпистолографи- ческого опыта XVIII века. Создавая свой роман, писатель прибегает к использованию достижений эпистолярного жанра: ричардсоновское откровение, гётевская эмоциональность, вольное обращение с формой.

Подвергнув анализу данный роман, мы пришли к выводу, что каждое отдельное послание в «Гиперионе» функционирует как полисубъектная диалогическая структура, для которой обязательно наличие повествователя, воссоздание речевого образа адресата, диалогизация и реализация коммуникативной оси «я» - «ты», мозаичность структуры. Особенность писем романа Гёльдерлина заключается в их построении: во всех посланиях наблюдается отсутствие этикетных частей. Отличительной чертой каждого письма является использование писателем высокого, патетического стиля.