История текста "Поэма без Героя" Анны Ахматовой

Кажется, что весной 1946 года, перед Ахматовой-поэтом открывается новая страница жизни. Именно в этот период в редакцию «Поэмы» 1944 года рукой Л. Я. Рыбаковой вписаны строки: «Гость из будущего - неужели / Не пройдут и четыре недели / Мне подарит его темнота». Очевидно, что прототип «Гостя из будущего» - сэр Исайя Берлин. «В этом самом 46 году по-видимому должно было состояться мое полное усыновление. Мои выступления (их было 3 в Ленинграде) просто вымогали. Мне уже показывали планы издания моих сборников на всех языках, мне даже выдали (почти бесплатно) посылку с носильными вещами и кусками материй, чтобы я была чем-то прикрытой…», - писала Ахматова в записной книжке. В апреле 1946 года она выступала на поэтических вечерах в Колонном зале, в Доме литераторов, Доме художников и в Московском университете. Известно, что когда поэт вышла на эстраду Дома союзов, зал поднялся и слушал ее стоя. Этот виток социального признания обернулся новыми осложнениями в судьбе Ахматовой. Впоследствии в писательском фольклоре закрепилась история про фразу Сталина, приказавшего расследовать, «кто организовал вставание».

В сборнике «Стихотворения Анны Ахматовой. 1909-1945», вышедшем в Ленинградском отделении издательства «Художественная литература» в июле 1946 года, был напечатан отрывок из «Эпилога» «Поэмы без Героя». Однако вслед за особым постановлением ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года и секретным приказом Главлита от 27 августа 1946 года, он был тут же уничтожен, а также было остановлено производство и распространение второй запланированной книги Ахматовой - «Избранные стихи, 1910--1946 гг.» (подписана к печати 9 июля 1946 года в издательстве «Правда»). И если в период с 1924 по 1939 год цензурный запрет на стихи Ахматовой был негласным, то ждановское постановление «О журналах «Звезда» и «Ленинград» официально признавало её творчество «идеологически» вредным. В частности утверждалось, что вина двух журналов состояла в популяризации типичной дореволюционной аристократически салонной поэтессы Анны Ахматовой. Как сообщалось, редакции, «преступно потерявшие бдительность», проявили «вредительскую близорукость» при отборе печатных материалов: публикация ахматовских стихотворений является пропагандой пессимизма, упадочничества и безыдейности. По свидетельству Л. К. Чуковской, около полутора лет со страниц газет и журналов не сходили цитаты из доклада Жданова, подтверждающие враждебность и чуждость А. А. Ахматовой и М. М. Зощенко советскому народу. Постановлением ЦК ВКП(б) было решено «прекратить» журнал «Ленинград», а в журнале «Звезда» «иметь главного редактора и при нем редколлегию». Начал действовать сложный цепной механизм: по всем писательским организациям Советского Союза проходили собрания, на которых обсуждалось недопустимое «протаскивание безыдейности» в двух журналах, которые «предоставляли свои страницы для пошлых и клеветнических выступлений Зощенко, для пустых и аполитичных стихотворении Ахматовой».

Предполагаемых причин, вызвавших постановление ЦК, у Ахматовой было несколько. Так, например, многие современники поэтессы вспоминали о том, что о фотографии с Пастернаком в Колонном зале на вечере поэтов Ахматова обычно говорила: «Я зарабатываю постановление». Тем не менее, есть основания полагать, что постановление 1946-ого года не было персональной местью Ахматовой за «вставание» или местью за то, что к ней в гости приходил Исайя Берлин. Выбор имени Ахматовой, несомненно, мог быть спровоцирован обоими обстоятельствами. Но в первую очередь, речь Жданова 1946 года была следствием идеологической политики, которая ставила цель обратного ограничения свобод, возникших после войны. Константин Симонов в своих воспоминаниях, записанных в конце 80-ых годов отмечал чисто политический замысел постановления о ленинградских журналах, преследовавший «[…] цель прочно взять в руки немножко выпущенную из рук интеллигенцию, пресечь в ней иллюзии, указать ей на ее место в обществе и напомнить, что задачи, поставленные перед ней, будут формулироваться так же ясно и определенно, как они формулировались и раньше, до войны, во время которой задрали хвосты не только некоторые генералы, но и некоторые интеллигенты».

Спустя десять лет после смерти Сталина в августе 1963 года ахматовская «Поэма» так отозвалась на события 14 августа 1946 года и его последствия для неё: «Торжествами гражданской смерти / Я по горло сыта - поверьте, / Вижу их, что ни ночь, во сне. / Отлученною быть от ложа / И стола - пустяки! но негоже / То терпеть, что досталось мне».

Исключение из Союза писателей после августовского постановления, повторные аресты Л. Н. Гумилева и Н. Н. Пунина в 1949 году, уничтожение большого количества рукописей, вынужденные занятия переводами и вымученный ради освобождения сына (которого не произошло) цикл стихов «Слава миру!», первый инфаркт - все это привело к тому, что за девятилетний период молчания в архиве Ахматовой не сохранилось ни одной рукописи «Поэмы».

Вышеупомянутый цикл стихов «Слава миру!» Ахматова была вынуждена написать в 1950-ом году, надеясь, что публикация этих стихов в журнале «Огонек» поможет спасти арестованного и сосланного в лагерь сына - спустя десять лет в 1960-ом году строчкой: «Я ль растаю в казенном гимне…» она ввела в Поэму трагический эпизод своей жизни. По указанию Н. И. Крайневой, этот фрагмент появился в «Поэме» с пометкой «1960 (Комарово. Лето)». Возможно, его возникновение могло быть навеяно смертью и похоронами ее друга и современника Бориса Пастернака в первый день лета 1960 года. «Казенным гимном» можно также назвать ахматовское письмо Сталину, датированное 24 апреля 1950 года: «Я уже стара и больна и я не могу пережить разлуку с единственным сыном. Умоляю Вас о возвращении моего сына. Моей лучшей мечтой было увидеть его работающим во славу советской науки. Служение Родине для него, как и для меня, священный долг». Однако это письмо не поспособствовало повторному рассмотрению дела Льва Гумилева.

1951-1966 гг.

Ахматова была «восстановлена в правах члена Союза Советских писателей» 19 января 1951 года. Решение было принято по инициативе Александра Фадеева. С другой стороны, Постановление ЦК 1946 года отменено не было (это произшло лишь в 1988 году).

В строфе «За тебя я заплатила / Чистоганом, / Ровно десять лет ходила / Под наганом / Ни налево, ни направо / Не глядела, / А за мной худая слава / Шелестела», появившейся в период с 1956 по 1963 год (в пятой редакции «Поэмы» по классификации Крайневой), говорится о последнем «сталинском» десятилетии (до изменения политического курса в 1956 году). Важно отметить, что именно десть лет назад - в ноябре 1945 года - произошло знакомство Ахматовой с Исайей Берлином, ставшим в «Поэме» прототипом «Гостя из будущего» - Героя не призрачного, а представляющего настоящее. Указанный фрагмент, по словам Л. К. Чуковской, ранее входил в цикл «Песенки», а в поэму переместился в конце пятидесятых годов. За «десятилетие» Ахматова пережила ждановское постановление 1946 года, арест и ссылку сына, четвертое в жизни хроническое голодание, невозможность печататься, слежку и т.д. Время появления вышеуказанной строфы объясняется тем, что после смерти Сталина в 1953 году, доклада Хрущева на XX съезде, степень идеологического пресса в стране несколько уменьшилась.

Несмотря на хлопоты Ахматовой, Лев Гумилев был реабилитирован только в июне 1956 года. В 1956 году был также посмертно реабилитирован Мандельштам, а 28 февраля 1957 года была создана комиссия по литературному наследию поэта, в которую входила Ахматова. Вероятно, с этими событиями связано акцентирование мандельштамовской темы в редакции 1956 года (машинопись с авторской правкой). Так, например, в строке «Шаль турецкую не снимая» слово «турецкую» было заменено словом «воспетую», что можно соотнести со стихотворением Мандельштама («Ахматова», 1914), написанному под впечатлением от выступления Ахматовой на поэтическом вечере в кабаре «Бродячая собака». Кроме того, дата 26 декабря 1940 года, явно отсылающая к дате гибели Мандельштама, была вынесена в заглавие «Первого посвящения». В своих воспоминаниях Надежда Мандельштам пишет о том, что в июне сорокового года брата Осипа Мандельштама, Александра Эмильевича, вызвали в ЗАГС Бауманского района и вручили ему свидетельство о смерти поэта 27 декабря 1938 года. Примечательно, что в рукописи 1956 года чернилами, которыми была перенесена дата, было одновременно зачеркнуто посвящение «Памяти Вс. Кн-ва». В последующие годы эти инициалы не использовались для обозначения адресата «Первого посвящения» в авторских рукописях «Поэмы». С поправками в «Посвящении» связано также изменение эпиграфа к третьей главке в первой части: вместо строк из стихотворения Всеволода Князева 1912 года (Любовь прошла, и стали ясны / И близки смертные черты) были написаны строки из стихотворения Мандельштама 1920 года («В Петербурге мы сойдемся снова, / Словно солнце мы похоронили в нем»).

Важно отметить, что текст поэмы постоянно расширялся за счет появления различных зарисовок Петербурга, отражающих особенности настроений и ощущений того времени. В 1958-ом году 29 октября Ахматова сказала Л. К. Чуковской о том, что «в «Поэме» не должно быть гостиной», поясняя свое решение вычеркнуть из текста строки: «Становилось темно в гостиной, / Жар не шел из пасти каминной/ И в кувшинах вяла сирень». Эти строки, в свою очередь, будто бы откликались на написанные в 1917 году: «Над черным кофеем пахучий, тонкий пар, / Камина красного тяжелый, зимний жар…», - в стихотворении «Да, я любила их, те сборища ночные…».

В рукописи 1956 года были сделаны соответствующие исправления: сначала их заменили строки: «Покрывая листы афиши…/ Черный дым метался по крыше/ и кладбищем пахла сирень», а затем финальный вариант: «Вихрь срывал со стены афиши, / Дым плясал вприсядку на крыше / И кладбищем пахла сирень». Впоследствии включенные в текст строки были сохранены в рукописях 1959 и 1963 года. Очевидно, что нововведенные реалии указывают на зловещее и страшное пространство города.

В начале июня 1960 года, когда Ахматова находилась в московской больнице, состоялись похороны Бориса Пастернака. Пастернак много занимался переводами Шекспира. Возможно, в связи с этим возникли строки: «Не дари, не дари, не дари мне / Диадему с мертвого лба. / скоро мне нужна будет лира, Но Софокла уже, не Шекспира». Эта строфа была вписана в текст «Решки» летом 1960 года в редакции «Поэмы» 1956 и 1959 годов.

В последние годы изменения в поэме, как отмечала Ахматова, происходили под влиянием разговоров с читателями. В апрельских записках 1960-ого года Л. Чуковская фиксирует высказывание Ахматовой, сказанное однажды в Ташкенте и повторенное в Москве: «Все свои стихи я всегда писала сама, а «Поэму» пишу словно вместе с читателями». Из дневниковой записи Л. К. Чуковской от 29 мая 1962 года следует, что Ахматова обеспокоена проблемой «непонимания» читателями «Поэмы»: «Оказывается, Анна Андреевна дала ее прочесть шести разным людям и убедилась: не понимают! Сюжета не понимают или, точнее, фабулы». В связи с этим Ахматова вносит в «Поэму» поправки, объясняя это так: «А я акмеистка, а не символистка. Я за ясность. Тайна поэзии в окрыленности и глубине, а не в том, чтобы читатель не понимал действия. Я снова переделала».

Как отмечает Р. Д. Тименчик, обстановку весны 1963 года характеризует справка, направленная в обком ленинградским цензором 26 апреля: «Но иногда у некоторых авторов наблюдается некритический подход к отбору фактов для своих произведений». Пример: первая глава «Поэмы без Героя» в ленинградском сборнике «День поэзии» -- «с ее какой-то потусторонней, салонной лирикой». 1960-е годы были временем литературной оттепели, что позволило расшифровать в «Поэме» лагерные и антисталинские строфы.

2.2 Театр и карнавальная атмосфера Петербурга

В контексте «Поэмы без Героя» на первый план выступают не столько литературные, сколько сценические вариации тем, популярных в искусстве начала XX века. В процессе работы над произведением текст дополнялся различными образами, соотносимыми с театрально-артистической сферой.

Многие имена и реалии в «Поэме» непосредственно соотносятся с конкретными театрами, постановками и актерами. Здесь и сцена Мариинского театра, и артистическое кабаре «Бродячая собака». Действующими лицами в «Поэме» стали знаменитые актеры театр масок - «Коломбина» и «Пьеро», пришедшие в русский театр из итальянской комедии масок commedia dell'arte. Реальность в «Поэме» неустанно смешивается с театральным миром. Театральную природу имеют многие имена в «Поэме»: «Антиной» и «Аббат» (Кузмин), Доктор Дапертутто (псевдоним Мейерхольда). Происхождение образа главной героини «Поэмы» также непосредственно связано с театром. Ряд эпизодов связан со сменяющими друг друга сценическими образами Ольги Судейкиной: «Путаница», «Психея», «Козлоногая», «Коломбина». «Путаница-Психея» - это роли Судейкиной в пьесах Ю.Беляева: «Путаница, или 1840 год. Святочная шутка в 1-м действии с прологом» (1910 год) и «Псиша. Пьеса в 4-х действиях с прологом» (сезон 1912-1913 годов). «Козлоногая» - сценический образ актрисы в балете-пантомиме «Козлоногие», поставленном Б. Романовым. В записи Л. К. Чуковской 16 февраля 1942 года приводится высказывание Ахматовой о прототипе героини: «Я нарисовала не ее, а ее, и себя, и Соломинку Андронникову…Все мы тогда такие были…». Первое «ее» относится, очевидно, к адресату «Второго посвящения» актрисе О. А. Глебовой-Судейкиной. «Соломинка» - стихотворение О. Мандельштама 1916 года, обращенное к Саломее Андронниковой-Гальперн. Обеих Ахматова считала «женщинами своего времени».

Р. Д. Тимечник цитирует воспоминания Англичанина сэра Мориса Боура, который был в Петрограде осенью 1916 года: «Я чувствовал, что я свидетель последнего дня Византии перед тем, как Мехмед Завоеватель прорвался сквозь стены, и что ситуация буквально безнадежна. <…> В то время, как Россия погружалась в какой-то первобытный хаос, Петроград предлагал в своих театрах то, что, вероятно, являло самый высокий уровень искусств в истории человечества. В опере пел Шаляпин; классический балет был на фантастической вершине мастерства, Чехова ставили очень много, как и по сей день в Москве». Десятые годы XX века были расцветом русского театра. По мнению исследователей «Поэмы без Героя», импульсом к воскрешению «мира теней» 1913 года в поэме могли послужить театральные спектакли - опера Чайковского «Пиковая дама» в постановке Мейерхольда и возобновленный балет Стравинского «Петрушка». Ахматова сама отмечала последнюю постановку одного из источников образа «Поэмы»: «Стравинский Петрушкина маска […] барабан…».

Ряд отсылок связывает фрагменты «Поэмы» с театрализованным бытием. Эпиграф к части первой «Девятьсот Тринадцатый год. Петербургская повесть»: «Di rider finiral / Pria dell aurora. Don Giovanni», - взят из либретто л. Да Понте к опере В. А. Моцарта «Дон Жуан». Герой музыкального произведения Моцарта и многих литературных произведений Дон Жуан появился среди «масок-теней», заявившихся в новогоднюю ночь в Фонтанный дом. Следует отметить, что по «Дон Жуану» Мольера Мейерхольд в 1910 году ставил спектакль. Строка «Венеция дожей - это рядом» отражает тенденцию сближения Петербурга 1920-х годов и Венеции XVII в восприятии современников. По мнению Р. Д. Тименчика, связь «Венеции дожей» и Фонтанки давно уже существовала в русской поэзии, и кроме того «к венецианскому карнавалу отсылает и упоминание поэмы Байрона «Беппо» в раннем варианте «Поэмы без героя».

В статье А. Е. Парниса и Р. Д. Тименчика «Программы Бродячей собаки», которой апеллирует Н. И. Крайнева, обнаруживаются различные параллели между сюжетами «Поэмы» и мероприятиями, которые проводились в кабаре. Так, оказывается, что какое-то время в 1914 году кабаре «Бродячая собака» было украшено декорациями С. Судейкина к постановке «Венецианских безумцев» М. Кузьмина. Кроме того, в списке реквизита для новогоднего маскарада 1913 года содержались маски и детали карнавальных костюмов. Самые разные роли примеряли на себя представители окружения Ахматовой. Театрализованное мироощущение, кажется, было единственным способом пережить переломный, кризисный момент в истории.

Все театральные детали, возникающие в тексте «Поэмы», в какой-то степени можно воспринимать как знаки созревающего творческого замысла - идеи создания сценического действия на основе «Поэмы без Героя» - балетного либретто. Работа над набросками либретто (в черновиках и записных книжках), начатая в 1958 году, не была завершена Ахматовой.

Заключение

Истолкование «Поэмы без Героя» Анны Ахматовой в первую очередь ставит перед исследователем проблему изучения внетекстовых связей, то есть широкого исторического и социально-политического контекста. Предпринятый в данной работе анализ подтвердил гипотезу о том, что Ахматова на протяжении четверти века вносила в текст «Поэмы без Героя» элементы своего жизненного опыта, осложняя внутренний строй произведения все новыми и новыми хронологическими и тематическими пластами. Воссоздать эти «пласты» можно, рассматривая сведения о времени и последовательности внесения исправлений в текст поэмы в совокупности с фактами биографии автора, свидетельствами современников, широкой исторической панорамой. Источником для изучения и сопоставления особенностей и уровней правки в «Поэме» являются различные разновременные рукописи с редакциями.

«Поэма без Героя» Ахматовой представляется своеобразным поэтическим зеркалом, на поверхности которого отражаются состояния, события, реальный и воображаемый мир. И внутриполитическая действительность, и духовно-культурный климат - всё «произносится» в «Поэме» с той или иной ясностью и громкостью в зависимости от внешних условий, которые были детерминированы временем. Благодаря тому, что генезис ахматовского текста хронологически встраивается в биографические и политические реалии жизни автора, что подтвердилось в данной работе, можно распознать скрытые подсказки в «Поэме», найти указания на расшифровку авторских загадок, понять то, что намеренно не договаривается.

Только имея представление о взаимосвязи текста с различными фактами биографии Ахматовой можно понять суть «Поэмы», пройти сквозь основные сюжеты и смыслы. В своих воспоминаниях сэр Исайя Берлин писал: «Я спросил ее, не собирается ли она написать воспоминания о своей литературной жизни. Она ответила, что всё это есть в ее стихах и, в особенности, в особенности, в «Поэме без Героя», после чего она снова прочла ее.

В невероятно насыщенном сверхплотном тексте «Поэмы», в основе которого лежит круговорот человеческих судеб и событий, отражена реальность исторического процесса и динамика исторического движения эпохи, которую застал автор. Подлинная стилистическая гениальность «Поэмы без Героя» состоит в постоянном балансировании текста на грани дозволенного: в период, когда, кажется, что весь мир, вся природа попадает под 58-ю статью, а охват репрессий неустанно расширяется, Ахматова постепенно приоткрывает обратную, сокровенную и наболевшую сторону судьбоносных исторических поворотов, которые сотрясали Россию с начала XX века.

Список использованной литературы

1. Ахматова А. А. Поэма без героя / Вступ. ст. Р. Д. Тименчика; Сост. и прим. Р.Д. Тименчика при участии В. Я. Мордерер. М.: Изд-во МПИ, 1989. - 384 с.

2. Ахматова А. А. Реквием / Предисл. Р. Д. Тименчика; Сост. и прим. Р. Д. Тименчика при участ. К. М. Поливанова. - М.: Изд-во МПИ, 1989. - 320 с.

3. Бабаев Э. А. А. Ахматова в письмах к Н. И. Харджиеву. // Вопросы литературы. №6, 1989, С. 214-247. URL: http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/10037607 (дата обращения 07.02.2013).

4. Записные книжки Анны Ахматовой (1958-1966) / Сост. и подгот. текста К. Н. Суворовой; вступ. ст. Э. Г. Герштейн; науч. консультирование, вводные заметки к записным книжкам, указатели В. А. Черных. М.; Torino: Einaudi, 1996. - 849 с.

5. Иофе В. Первая кровь (Петроград, 1918-1921) // «Звезда». 1997, №8, URL: http://magazines.russ.ru/zvezda/1997/8/ioff.html (дата обращения 23.03.2013).

6. Кац Б. «Скрытые музыки» в «Поэме без героя» // Кац Б. А., Тименчик Р.Д. Ахматова и музыка: Ислед. Очерки. Л.: Сов. Композитор, 1989. 336 с. URL: http://www.akhmatova.org/articles.php?id=254

7. Лихачев Д. С., при участии А. А. Алексеева и А. Г. Боброва. Текстология (на материале русской литературы Х-ХVIІ вв) /Лихачев Д. С. -- СПб.: Алетейя, 2001. - 759 с.

8. Мандельштам Н. Я. Воспоминания. М: Согласие, 1999. С.

9. Марар О. И. Российская артистическая эмиграция: судьба, творчество, жизнь (1918-1939 годы) : учеб. пособие / О. И. Марар, Б. Я. Табачников ; [под общ. ред. Ю. Л. Золотовского] ; Воронеж. гос. ун-т, Ист. фак. - Воронеж : [Б. и.], 2002. - 153 с.

10. Мейерхольд В. Э. Статьи, письма, речи, беседы / Ком. А. В. Февральского: В 2 ч. М.: Искусство, 1968. Ч. 1. (1891 - 1917). -350 с.

11. Мякинен И. Х. Как был написан очерк Сорокина о самоубийстве. // Социологические исследования. 2003. № 11. С. 123-131. URL: http://ecsocman.hse.ru/data/413/610/1231/015.MAKINEN.pdf (дата обращения 11.03.2013).

12. Найман А. Г. Рассказы о Анне Ахматовой : Из кн. "Конец первой половины XX века" / Анатолий Найман. - М. : Худож. лит., 1989. - 300,[2] с.

13. О журналах «Звезда» и «Ленинград». Из постановления ЦК ВКП(б) от 14 августа 1946 года. // Правда. № 198. 1946. 20 августа. С. 1. URL: http://82.179.249.32:2101/browse/doc/21397781 (дата обращения 23.03.2013).

14. Осип Мандельштам и его время / Сост., авт. предисл. и послесл. В. Крейд, Е. Нечепорук. - М. : Наш дом, 1995. - 480 с.

15. Поливанов К. М. Поэма не без героя // Русский журнал. - 27.12.05. URl: http://russ.ru/Kniga-nedeli/Poema-ne-bez-geroya (дата обращения 07.02.2013).

16. Симонов К. М. Глазами человека моего поколения: Размышления о Сталине / Конст. Симонов; [Сост., предисл., с. 5-22, и подгот. текста Л. Лазарева]. - М. : Изд-во Агентства печати "Новости", 1988. - 478, с.

17. Сорокин П.А. Самоубийство как общественное явление // Социологические исследования. 2003. № 2. - С. 104-114. URL: http://www.ebiblioteka.ru/browse/doc/4812250 (дата обращения 07.02.2013).

18. Тименчик Р. Д. Анна Ахматова в 1960-е годы. - М.: Водолей Publishers; Toronto: The University of Toronto (Toronto Slavic Library. Volume 2), 2005. - 784 с.

19. Тименчик Р. Д. Рижский эпизод в «Поэме без героя» Анны Ахматовой // Даугава. 1984. № 2. С. 113-121. URL: http://www.akhmatova.org/articles/timenchik3.htm (дата обращения 24.04.2013).

20. Троцкий Л.Д. Том 2(1). Наша первая революция. Часть 1. - М.: Книга по Требованию, 2013. - 456 с. URL: https://www.google.ru/search?hl=ru&tbo=p&tbm=bks&q=isbn:5424133932 (дата обращения 23.04.2013).

21. Хейт А. Анна Ахматова. Поэтическое странствие./ Пер. с англ. Дневники, воспоминания, письма А. Ахматовой / Предисл. А. Наймана; Коммент. В. Черных и др.- М.: Радуга, 1991. - 383 с

22. Чуковская Л. Записки об Анне Ахматовой: В 3 т. М.: Время, 2013. Т.1. 544 с.; Т.2. 864 с.; Т.3. 608 с.

23. «Я не такой тебя когда-то знала…»: Анна Ахматова. Поэма без Героя. Проза о Поэме. Наброски балетного либретто. Материалы к творческой истории. Изд-е подгот. Н. И. Крайнева; под ред. Н. И. Крайневой и О. Д. Филатовой. - СПб: Издательский Дом «Мiръ», 2009. - 1488 с.

Размещено на Allbest.ru