Детские журналы на рубеже XIX-XX веков. Творчество А.Л. Барто

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

ГКОУ СПО «Курганский областной колледж культуры»

Заочное отделение

Контрольная работа

По дисциплине: «Литература для детей и юношества»

На тему: «Детские журналы на рубеже XIX-XX веков. Творчество А.Л. Барто»

Автор: студентка заочного отделения гр. 5Б (н)

Иванова Ирина Викторовна

Курган, 2012 г.

Первый русский журнал для детей «Детское чтение для сердца и разума» начал выходить в конце XVIII века (1785-1789). Издателем его был известный просветитель, книгоиздатель и писатель Н.И. Новиков (1744 - 1818). Цель и название журнала он видел в том, чтобы способствовать воспитанию «добрых граждан», помочь развитию тех чувств, без которых «человек в жизни благополучен и доволен быть не может». В соответствии с такой программой в произведениях русской и переводной литературы, печатавшихся на страницах журнала, читателям внушалась ненависть к рабству, превозносились преданность и верность дружбе, честность в делах, великодушие, трудолюбие; подвергались осуждению и осмеянию праздность и чванство, невежество, зазнайство и тому подобное. Основное место в журнале занимала проза - повести, научные очерки, заметки, пьесы, рассказы, деловые статьи и так далее. Стихов было гораздо меньше. Но именно здесь, в «Детском чтении для сердца и разума», рядом с первой своей повестью «Евгений и Юлия» и переводами опубликовал свои стихи Н.М. Карамзин. В этих стихотворениях читателю открывался неведомый ему еще мир природы, с которой неразрывно связана духовная жизнь человека. Исподволь, с конца 40-х годов XIX века на страницах детских журналов стали появляться стихи, надолго полюбившиеся читателям. Стихи эти были невысокого качества, но они первыми ответили на потребности ребенка услышать и сказать о себе. Настоящую популярность приобрели: «Сиротка» К.А. Петерсона («Вечер был, сверкали звезды…»), «Птичка» Элизы Эльген («Птичка под моим окошком…»), «Раз, два, три, четыре, пять, вышел зайчик погулять…» Ф.Б. Миллера, «Птичка» А.А. Пчельниковой («Ах, попалась птичка, стой!..»). В этих стихотворениях все было понятным и близким сознанию и восприятию ребенка, все персонажи знакомы - из жизни, из сказки, все ситуации вызывали живой эмоциональный отклик. Стихи легко запоминались, их перекладывали на музыку, они переходили в детскую игру.

С середины 40-х годов XIX века начал выходить журнал «Звездочка». Предназначен он был для «благородных воспитанниц институтов», редактором и издателем была А.О. Ишимова. В нем постоянно публиковались стихи и проза для детей известного ученого Я.К. Грота. Откровенно дидактичные его стихи должны были, как объяснял он сам много позднее, «служить к пробуждению в подрастающем поколении добрых чувств и благородных стремлений». [ ;с.24]. Автор выступал как сторонник «порядка» во всех сферах деятельности («Во всем порядок ты устрой В вещах твоих, в делах вседневных…» («Порядок»)), учил видеть высший источник человеческого благополучия в труде («Без усилий, без терпенья не бывал никто велик…» («Труд»)), горячо защищал преимущества деревенской жизни перед городской («Письмо из деревни»), противопоставлял мнимым ценностям подлинные.

На другом художественном уровне мотивы детства возникают в поэзии А.А. Фета, А.Н. Майкова, И.С. Никитина. Хрестоматийными стали и поныне печатаются во многих книгах для детского чтения стихи Майкова, опубликованные им в журнале «Подснежник». Издателем и редактором его был брат поэта, Владимир Николаевич Майков. Он привлек к участию в «Подснежнике» Н.А. Некрасова, Д.В. Григоровича, И.С. Тургенева, А.И. Гончарова; здесь печатались, с большим пониманием отобранные, современная проза, поэзия, очерки истории, переводы.

В отличие от предшествующей поэзии, где взрослые находились в страшном отдалении от ребенка, в стихотворениях Фета, Майкова, Никитина они персонифицировались, приблизились: не просто «старшие», а бабушки, дедушки, папы, мамы. Ожили окружающие ребенка предметы и игрушки. Вместо сказочного кота из колыбельных песен появился кот домашний. Вместо страха и почитания явились любовь и привязанность.

Начиная со второй половины XIX века для русской литературы стало характерным пристальное внимание к миру ребенка. Вместе с трилогией Л.Н. Толстого («Детство», «Отрочество», «Юность») и книгой С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова-внука» в литературу пришел новый герой - ребенок и стало очевидным, что мир его чувств, строй его мыслей - это огромная область, дающая богатейший материал художнику. Вслед за Толстым и Аксаковым с необычайной страстностью начали писать о детях Ф.М.Достоевский, А.И. Левитов, Д.Н. Мамин-Сибиряк, а позднее - А.П. Чехов, А.С. Куприн, В.Г. Короленко.

Новый этап в поэзии для детей начинается с творчества Н.А. Некрасова, с его «Стихотворений, посвященных русским детям». Некрасов видел в ребенке будущего человека, он понимал пору детства не только как время забав и радостей, но и как время настоящей подготовки к самостоятельной, наполненной большой целью жизни. В стихах Некрасова полноценным героем предстал крестьянский ребенок, полный обаяния, образом своей жизни противостоящий праздному существованию барских детей, но и страдающий от непосильного труда, лишенный подчас светлых сторон детства. Юный читатель узнавал много о крестьянской жизни, о ее поэзии и драматизме, о неразрывной связи ее с природой.

В русле некрасовских традиций развивалась поэзия для детей А.Н. Плещеева, И.З. Сурикова с характерными для нее мотивами деревенской природы, крестьянского труда, картинами жизни ребенка - с ее горькими и радостными сторонами.

Плещеев был постоянным автором многих детских журналов - «Детского чтения», «Родника», «Игрушечки». Детство для Плещеева - лучшая пора жизни, пора чистых радостей, дружбы, светлых надежд, но и первых тревог. Плещеев выводит ребенка в широкий мир, дает ему понять, что рядом с радостью существует горе, солнце может смениться ненастьем («Нищие», «Зимний вечер», «Ожидания»).

Автор журналов «Детское чтение», «Детский сад», «Воспитание и обучение», «Игрушечка», Суриков много сделал для развития стилистики, поэтики детского стиха. Предельно простыми средствами он создает образную картину мира, где все живет деятельной жизнью, все взаимосвязано: В небо тучка набежала, Мелкий дождик сеет… В поле травка показалась, Поле зеленеет. («Весна») [ ;с.32].

На 70-90-е годы XIX века пришелся период расцвета журналистики для детей. Исследовательница детской литературы А.П. Бабушкина замечает: «Живой интерес к детской литературе самых широких общественных кругов вызвал к жизни огромное количество детских журналов. В России никогда не было так много детских журналов, как в конце XIX века» [ ;с.33]. Журналы были разными и по своим задачам, и по направлению, и по художественному уровню, и по составу авторов. Своей широкой просветительской программой, демократической направленностью, художественной взыскательностью выделялись петербургские и московские журналы «Детское чтение» (1869-1918), «Родник» (1882-1917), «Игрушечка» (1886-1912), «Маяк» (1909-1918). Журналы различались и возрастной ориентацией. Так, для маленьких существовали отдельные журналы - «Малютка» (1886-1917), «Для малюток» (1889-1891), «Детский друг» (1904-1907), было специальное издание «Задушевного Слова» для младшего возраста (1876-1917).

Журналы для детей делали великое дело: они становились самыми активными посредниками между писателем и ребенком, они открывали и стимулировали возможность проявиться той огромной тяге к работе для детей, которая подспудно накапливалась в литературе.

Вместе с тем, рост журналов вызвал к жизни полемику о задачах и герое детской литературы, о ее специфике. В противовес мнению о том, что детская литература должна иметь преимущественно образовательный характер, возникло и укрепилось убеждение в главенствующей роли ее воспитательного и художественного начала. Мысли многих передовых педагогов полнее всего сформулировал известный педагог В.П. Острогорский. Он снова, через пятьдесят лет, повторил за Белинским главное его положение о том, что дети живут прежде всего чувствами, что их духовной пищей является фантазия, и поэтому ребенку так нужна яркая образная книга. Огромную роль книги в первоначальном воспитании ребенка, силу и значение первых художественных впечатлений утверждали и многие писатели.

В 70-90-е годы XIX века расширился круг авторов, пишущих для детей. Казалось бы, такой далекий от проблем детства поэт, как Д.Д. Минаев, редактор сатирического журнала «Гудок», издает в начале 80-х годов книги для детей старшего возраста, для самых маленьких, публикует десятки стихов в журналах «Задушевное Слово», «Игрушечка». В колыбельных песенках, азбуках, в образах храбрых наездников и маленьких тружеников поэт открылся читателю в новом для себя качестве: он глядел на мир глазами ребенка и говорил на близком и понятном ему языке.

Постоянными авторами в журналах для детей становятся А.Л. Боровиковский, А.К. Михайлов, Д.Л. Михайловский, Д.Н. Садовников, К.М. Фофанов, С.Д. Дрожжин, К.К. Случевский, И.А. Бунин, К.Д. Бальмонт, С.М. Городецкий и многие другие.

В стихотворения для детей все больше вторгаются социальные мотивы, становится видно, как расширяется круг детской деятельности, детских представлений. Беспощадной резкостью поражают картины жизненных контрастов, нарисованные в поэзии Михайлова («Дети нищих», «Щепки»), в его стихах, посвященных детству, возникают новые мотивы. Как будто тот же, что у Плещеева, господский дом, та же за окном вьюга, те же нянины сказки. Но громче звучит тревога няни за тех, кто страдает сейчас, рядом, сегодня, тревога эта захватывает и сердце ребенка:

Но не слушал я, что ждало

Разных сказочных бойцов,-

Мысль моя перелетала

В избы бедных мужиков… («Вечер зимний…»).

Новый взгляд на то, чему надо учить, о чем писать детскому читателю, определил содержание издания, предпринятого Случевским под названием «Книги моих старших детей». В десяти вышедших книжках поэт, никогда раньше не писавший для детей, обращается к юному читателю с исторической прозой, останавливаясь на наиболее примечательных явлениях русской и мировой истории, с рассказами о жизни леса, растений, животных. Из стихотворений, помещенных в этих «Книжках», лишь два-три написаны специально для них, остальные Случевский выбрал из прежних своих публикаций, но именно этот выбор и говорит о желании поэта представить перед детьми картину мира в ее движении, борьбе, в постоянном напряжении. («Две тучи», «Полдневный час», «Рассвет в деревне»).

Разнообразными мотивами наполнились стихи о природе. Поэт А.А. Коринфский считал, что «мир природы ближе и доступнее неиспорченной детской душе» и вводить ребенка в этот «вечно живой, ни на миг не смолкающий, полный неподдельной красоты… мир» - одна из первых задач писателя, а тем более поэта. детство поэзия символизм барто

Как будто традиционные мотивы - смена времен года, сельские работы, прилет и отлет птиц - все это окрашивается в поэзии более личным чувством, природа воспринимается как основа жизни. С.Д. Дрожжин переложил в свои стихи самые сильные впечатления жизни, начиная с детства. Первая борозда, пашня, деревенская изба с ее неизбывной нуждой, пора сенокоса - все это одновременно в природе и в нем самом: «настала чудная пора…». А незатейливые, но мелодичные стихи И.А. Белоусова, рисующие картины зеленеющего поля, прогретого солнцем леса, мира «птичек-синичек», легко запоминались, становились первоначальной азбукой природы для ребенка.

Гораздо более сложные поэтические мотивы вошли в детскую литературу с пейзажной лирикой И.А. Бунина. Многие стихи Бунин впервые опубликовал в журнале «Детское чтение». Стихи Бунина открывали детям огромный мир - полные жизни картины природы, увиденной в ее естественной красоте, в ее необыкновенном разнообразии, в том ощущении счастья, которое она дает человеку. Поэзия эта поднимала читателя на совершенно иную ступень восприятия, она требовала от него высокой эстетической культуры, духовной зрелости. («После дождя», «Рассвет», «Крещенская ночь»).

Рядом с поэзией, выводившей ребенка за пределы чисто «детского мирка», существовала и даже получила особенное распространение с конца 1880-х годов поэзия, рассчитанная на камерное звучание. На страницах детских журналов появилось множество котяток, ангелочков и фей, всяческих «жужуток» и «амишек». Литература подобного рода, как заметил впоследствии Ю.Н. Тынянов, «отбирала из мира небольшие предметы в тогдашних игрушечных магазинах, самые мелкие подробности природы: снежинки, росинки, как будто детям предстояло всю жизнь прожить в тюремном заключении, именуемом детской, и иногда только глядеть в окна, покрытые этими снежинками, росинками, мелочью природы». Стихи ориентировали детей на такую жизнь, где нужно как можно меньше двигаться, поменьше всем интересоваться». Страницы журналов, особенно таких, как «Малютка» и «Задушевное Слово», были заполнены картинками, которые изображали нарядных с ангельскими и кукольными личиками, с неподвижными огромными глазами изысканных маленьких барышень и кавалеров. Но среди этой массовой продукции возникали стихи, которые трогали своим настоящим чувством и становились любимыми многими поколениями детей. Например, стихотворение, которому была суждена особая судьба - «В лесу родилась елочка» Р.А. Кудашевой.

На протяжении всего существования «Задушевного слова» из номера в номер печатались веселые стихи К. Льдова (К.Н. Розенблюм), но его юмор был слишком дидактичен («Саша-замарашка», «Коля-бездельник»). Однако в лучших своих стихах он владел искусством смешного. Множество стихов для детей, а также романов и повестей на страницах «Задушевного слова» опубликовала Л.А. Чарская.

Начиная выпускать журнал в 1876 году, детская писательница Софья Макарова и известный издатель М.О. Вольф хотели, чтобы их «новорожденный» стал не случайным гостем, а собеседником, другом и помощником на все случаи жизни, и чтобы читали его не только ребята постарше, но и малыши, и чтобы он был интересным и красивым - со множеством картинок.

Так и получилось. «Задушевное Слово» выходило одно в двух лицах. Журнал для тех, кто постарше, рассказывал о том, как устроен мир, о дальних странах, о знаменитых людях. Журнал для тех, кто помладше, содержал сказки, рассказы о природе, маленькие истории и стихи для тех, кто только учится читать. И было у обоих журналов много разных приложений: книжки для чтения, раскраски, самоделки, игры, даже книжки-театры. А еще был «почтовый ящик» - страницы, на которых можно было прочесть письма сверстников со всех концов России, увидеть свою фамилию среди тех, кто через журнал отдал все, что было в копилке, в приют ребятам, потерявшим родителей или увечным солдатам Мировой войны. Всероссийский успех журнала не могло повторить ни одно издание для детей.

Постепенно на страницах «Детского чтения», «Задушевного Слова» (для старшего возраста), «Игрушечки» определилось направление, связанное с именами А.А. Коринфского, С.Г. Фруга, К.М. Фофанова, А.М. Федорова, Г.А. Галиной. В их стихах, обращенных к детям, отсутствовали свойственные их «большой поэзии» мотивы пессимизма, скорби. Именно в детях эти поэты видели возможное осуществление своих несостоявшихся надежд. Отсюда и ощущение своей миссии - проповедников, наставников:

Детский мир… Как страстно эта нива

Пахарей и сеятелей ждет!

Сейте, други! Светлой правды семя

По весне сторицею взойдет!.. (Коринфский А. «Детский мир»)

Труд, служение людям, готовность к испытаниям - вот те ценности, которые провозглашает поэзия, обращаясь к детям. Вместе с тем большинство стихотворений этих поэтов - и щедрая дань детству. Забавы, шалости, развлечения по-прежнему остаются незыблемой его привилегией, и в поэзии Галиной, Фруга, Коринфского много стихов шуточных, игровых, веселых. Злые метели бушуют за пределами детской комнаты и не мешают ни безмятежным снам ребенка, ни играм. Стихи Фофанова, Полонского, написанные для детей, вводили ребенка в мир более сложных поэтических ассоциаций, действительность в них причудливо переплеталась с фантастикой («Лесные чары» Полонского).

Конец 19-начало 20-го века - период в русской поэзии, связанный с развитием и утверждением символизма, - меньше сказался на поэзии, обращенной к детям. Напротив, как раз именно детство возвращало поэта из надземных потусторонних сфер на землю, заставляя убеждаться в ее реальном конкретном существовании. Характерно в этом смысле стихотворение К. Бальмонта «Детство»:

Как прелестен этот бред,

Лепет детских слов.

Предумышленности нет,

Нет в словах оков.

Сразу Солнце и Луна,

Звезды и цветы.

Вся Вселенная видна,

Нет в ней темноты.

Все что было - здесь сейчас,

Все что будет - здесь.

Почему ж ты, Мир для нас -

Не ребенок, весь?

Кроме того, в поэзии для детей Бальмонт очень редко прибегал к привычному для него громоздкому ряду метафорических определений, украшений, эпитетов. Создавая детские стихи, он был гораздо строже в выборе художественных средств и, так же, как Бунин, для детских изданий создавал новые варианты: достаточно сопоставить отдельное издание «Фейных сказок» и журнальную публикацию в «Детском чтении». Многое было обращено к детскому фольклору, многие сюжеты «дописаны» в духе детских представлений.

Особое место среди детских журналов занимал журнал «Тропинка» (1906-1912), который как бы сознательно не претендовал на широкое участие в общественной жизни, а создавал и оберегал свой замкнутый мирок. Журнал был на редкость красиво оформлен: рисунки к материалам делали чаще всего И.Я. Билибин, М.В. Нестеров, П.С. Соловьева. Не в пример другим журналам, где стихам отводилось обычно немного места, здесь основное место занимали стихотворения, поэмы, сказки в стихах. Здесь царила высокая культура стиха и понимание ребенка.

Самыми веселыми чудесами наполнялись стихотворения Городецкого: месяц и солнце, как в детской игре, считались друг с другом; весна принимала участие в хороводе. Легко и свободно поэт разговаривал с многоцветным и деятельным миром природы, нежно и ласково с ребенком.

Давно уже стало привычным и обязательным во всех учебных пособиях по истории детской литературы относить творчество издательницы журнала «Тропинка» Поликсены Соловьевой (Allegro) к разряду явлений отрицательного порядка из-за ее мистических, с преувеличенной экзальтацией стихов. Но рядом с ними были и такие, которые прочно вошли в литературный обиход, постоянно перепечатывались в книгах для детского чтения. Стихи живые, отмеченные поэтическим вкусом, наблюдательностью, веселые и легкие. Нельзя современного читателя лишать такого стихотворения, как «Ночь и день»:

Ночь зимой - как черный кот,

День - как серенькая мышь.

Но весна, весна идет,

Ярко, звонко каплет с крыш.

И вот финал этого неизбежно счастливого круговорота:

Исчезают тьма и тишь,

И теперь наоборот:

Ночь - как серенькая мышь,

День - большой блестящий кот.

В этом же ряду стоят и «Подснежник», и «Мошки», и «Орехи»; бесспорно интересны ее постоянные, в конце журнала, отделы загадок, ребусов, шуток.

Для поэзии М.А. Пожаровой самым главным было ощущение причастности человека ко всему живому:

Вглядись, подумай, вслушайся:

Ты больше не одна!

Друзей дарит бесчисленных

Лесная глубина. («Девочка в лесу»).

Со стихами Пожаровой в поэзию вошло ощущение праздничности, волшебства; природа в ее стихах добра и отзывчива, она охотно открывает свои тайны человеку.

Еще с одной стороны мир открывался ребенку в голосах пролетарских поэтов: Е.Е. Нечаева, Ф.С. Шкулева. Они печатались в журналах «Детский друг», «Детское чтение», «Юная Россия», «Путеводный огонек». В их стихах тоже много строк о природе, но картины природы не мыслятся здесь без других картин - подневольного детства.

В стихотворениях Шкулева знакомые ребенку понятия наполняются новым для него значением. Дуб становится опорой для всех, кто нуждается в помощи, великан, образ которого принадлежал только сказке или былине, приобретает облик крестьянина, рабочего, кузнеца. Возникают образы людей, вступивших на путь борьбы за счастье людей, детей призывают следовать их пути («Кузнец», «Наборщик»).

Закономерно, что именно в это время появился поэт, который, казалось, узнал все стороны детской жизни - Саша Черный. Его герой - озорной выдумщик, неутомимый и неугомонный, как ветер. Детство предстает у него не в портретах героев, а в постоянной активной деятельности: игра, занятия, купанье в реке, озорство - вечное движение. Среди этого движения возникают и паузы и, когда речь идет о какой-нибудь крохе, у которой пропал ее мишка, наступает время нежных чувств, подлинной лирики.

Оценивая работу для детей А.А. Блока, С.А. Есенина, В.Я. Брюсова, некоторые исследователи указывали, что их попытки писать для детей не принесли удачи. Думается, что это не так. «Детская» Брюсова, «Зайчик» и «Ворона» Блока, «Береза», «Поет зима - аукает» и «Черемуха» Есенина стали хрестоматийными. Обращение к поэзии для детей было для этих поэтов не эпизодическим, а серьезным и насущным делом в их творческой работе. Стихотворения многих крупных поэтов (Майкова, Дрожжина, Бунина, Бальмонта, Есенина), первоначально опубликованные в детских журналах, позднее становились достоянием всей поэзии, вошли в фонд «большой» литературы. До сих пор считалось, что существует только один вид взаимодействия, при котором детская литература пополняется и расширяется введением в круг детского чтения произведений, изначально обращенных к взрослому читателю. Однако можно говорить и об обратном взаимодействии, которое подтверждается первой публикаций многих стихотворений сначала в изданиях для детей и лишь позднее в изданиях для взрослых. Существенным является и тот факт, что подчас из многих вариантов окончательным становится вариант из издания для детей («Горе» Сурикова, «Крещенская ночь» Бунина).

Журналы для детей читали, любили, стихи, напечатанные в них, запоминали наизусть, на них вырастали многие поколения людей, - об этом прямо свидетельствуют воспоминания литераторов, художников, композиторов. Не так давно можно было встретить людей, помнящих наизусть стихи из «Задушевного Слова», «Детского чтения», «Родника». Часто источником служили не сами журналы, а бабушки, которые на этих журналах выросли.

Во многих работах исследователей детской литературы получила распространение точка зрения, что дореволюционная литература для детей устарела и полностью изжила себя, что она олицетворяет собой уходящий в прошлое мир. Однако это не так. Лучшие из произведений, опубликованные в детских журналах, вошли в золотой фонд детской литературы. Многие остались достоянием истории. Но все они жили, все они долгое время составляли постоянный и устойчивый круг детского чтения. Это является нашим культурным наследием, без которого представление о русской литературе для детей было бы неполным, недостаточным, односторонним.

Агния Львовна Барто (фамилия первого мужа Павла Барто) родилась в Москве в 1906 году, в семье ветеринарного врача, Льва Николаевича Волова, который и внушил ей с самых ранних лет любовь к литературе, к родному слову, к его огромным, чудесным, как казалось будущей поэтессе, возможностям.

Писать она начала с детства, сначала в гимназии, а потом в школе. Окончила московское хореографическое училище, но так и не стала балериной. В 1925 году девятнадцатилетней девушкой она впервые переступила порог Госиздата. Редактор, бегло просмотрев ее стихи, направил ее в отдел детской литературы. Так и появился новый детский поэт.

Первым ее наставником в литературе в 20-х годах явился нарком просвещения А. Луначарский, который предсказал, что молодая поэтесса найдет себя в области создания «веселых стихов». Не менее знаменательной в ее судьбе была встреча с Маяковским на первом празднике детской книги. В ранней юности А. Барто полагала, что со временем, овладев основами литературного мастерства, она сможет стать «взрослым» поэтом. Маяковский же утверждал, что стихи для детей вовсе не «литература второго сорта», а великое дело. Уроки Маяковского и других наших поэтов, пишущих для детей, а также усвоение фольклорного опыта, заключенного во множестве русских песен, сказок, пословиц, поговорок, загадок, непосредственное изучение жизни детей, школьников - все это внушило поэтессе неколебимое убеждение, что стихи для детей - это огромная, необычайно важная и ничем незаменимая область художественного творчества.

Существенное значение в творческом развитии А. Барто обрело и знакомство с С. Маршаком, воспитавшим целую плеяду детских поэтов. Маршак считал, что «книга помогает ребенку разобраться в первых впечатлениях жизни, учит его мышлению», а ведь это великая задача, от решения которой зависит во многом формирование человека и, стало быть, его будущее. Поэтому, Маршак предъявлял достаточно высокие требования к детской книге, к ее стилю, идейно-художественному существу. А так как первые книги А. Барто несли на себе отпечаток недостаточной зрелости и были во многих отношениях несовершенны, то они подвергались со стороны Маршака суровой критике. Хотя критика эта на первых порах приносила поэтессе немало огорчений, но оказалась весьма плодотворной. Впоследствии Маршак полностью «признал» ее как подлинного мастера и они долгое время вместе трудились над советской детской литературой.

Первая книга А. Барто «Китайчонок Ван Ли» вышла в 1925 году, а вслед за ней появилось и множество других ее книг, которые разошлись шестьюдесятью миллионами экземпляров и были переведены на десятки языков мира.

Ярче всего талант поэтессы проявился в веселых стихах. А. Барто прекрасно понимала, что смех - самая короткая дорожка к сердцу человека, особенно небольшого. А потому веселая простота и свежесть ее стихов заставляет даже серьезных и хмурых забыть хотя бы на время свою хваленую серьезность.

Да и как не улыбнуться, например, читая исповедь великого страдальца, который ради покупки снегиря готов претерпеть любые, даже самые невыносимые мучения:

До чего же я старался!

Я с девчонками не дрался.

Вот увижу я девчонку,

Погрожу ей кулаком

И скорей иду в сторонку,

Будто я с ней незнаком.

…Или слушая Лиду, про которую этот невыносимый Вовка распускает слухи, что она болтушка. Хотя болтать-то ей когда? Ей болтать-то некогда!

…Или встретив непреклонного Лешеньку, которого никто не может уговорить сделать одолжение - выучить наконец-то таблицу умножения.

Смешно - и смеешься, частенько не замечая, что смеешься над собой. Таково свойство колючих строчек А. Барто, которая, даже подшучивая над своими героеми, их любит и понимает. Точно так же, как она всегда любила и понимала своих читателей. И те платили ей взаимностью. Ведь редко встретишь у нас человека, который с колыбели не помнил бы и не любил такие строчки:

Уронили мишку на пол,

Оторвали мишке лапу.

Все равно его не брошу,

Потому что он хороший.

Все, что связано с жизнью детей, вызывало у Барто обостренный интерес и внимание - начиная от самых первых шагов только что родившегося человека и вплоть до тех пор, когда он стоит на пороге взрослой, зрелой жизни и начинает задумываться о том, кем ему стать, какую дорогу выбрать в большом и широком мире. Агния Барто многие годы пытливо исследовала жизнь, деятельность, устремления, нравы, привычки, то новое, что появлялось в характере и жизни нашей детворы, и здесь она сделала немало открытий, имеющих первостепенное значение для понимания детей и их воспитания.

Приступая к рассмотрению произведений А. Барто, прежде всего следует уяснить одну примечательную их особенность, которая по-своему определяет и самый характер творчества поэтессы, его направленность, его наиболее существенные черты. Если в основе многих произведений детской литературы лежит утверждение исключительности мира детей, его своего рода экзотики, то А. Барто, присматриваясь к особенностям детского восприятия, запросов, интересов, подчеркивает не столько то, что отделяет мир детей от взрослого, а то, что связывает их, порождает их внутреннее единство. Характер и условия этого единства раскрываются во многих стихах А. Барто.

Прежде всего ее герои - независимо от возраста! - наделены свежестью и молодостью чувств, и в этом они словно бы уравниваются между собой. Вот почему вполне естественным в этих стихах оказывается, что дети ведут себя по-взрослому, а взрослые - почти как дети, что и служит основой неожиданных эффектов. Та свежесть и непосредственность чувств, какую постоянно наблюдает А. Барто у детей самого различного возраста, присуща и людям взрослым. А склонность к беспечным, легкомысленным и озорным поступкам и увлечениям, словно бы и не вяжущимся с их годами, присуща весьма пожилым и даже старым людям («Петя на футболе», «В детском мире»). Например, в стихотворении «В детском мире» поэтесса показывает, что вещи, составляющие «детский мир», могут с не меньшей силой увлечь и захватить взрослых. Когда они приходят в игрушечный отдел,

Они смеются от души,

Совсем как дети-малыши,

Они по-детски ахают:

- Игрушки хороши!

Некий смешливый гражданин, кладя в портфель паяца, признается:

- Я сам люблю смеяться

Не меньше, чем мой сын.

А у «взрослой тети» глаза блестят, как у девочки:

- Ах, поглядите, стрекоза

Летит на вертолете!

Но если взрослые люди ведут себя с той непосредственностью и пылкостью чувств, которая как бы уравнивает их с детьми и внуками, то нередко дети и внуки ведут себя по-взрослому - в меру присущего им чувства долга, добросовестности, ответственности перед окружающими («Что случилось на каникулах», «Машенька растет»). Именно это чувство, роднящее детей и взрослых, всемерно стремиться утвердить А. Барто у своих юных слушателей и читателей. И чем старше становятся герои А. Барто, тем глубже охватывает их чувство ответственности за все, что происходит и «у нас во дворе», и во всем окружающем мире. Например, маленькой Машеньке поручили присмотреть за мальчиком (цикл «Машенька растет»). Он хоть и поменьше ее, но очень озорной, от него можно ожидать всяческих подвохов. А тут еще со стороны вмешивается другой мальчик:

- Убегай, - кричит Сережа, -

Он побьет тебя сейчас!

На два года он моложе,

Но сильнее в десять раз!

И хотя Маша от всех страхов и огорчений уже готова расплакаться, она отвечает, подражая взрослым и вкладывая в свои слова и собственное чувство долга:

-Поручили мне его.

Буду с ним теперь построже,

Но не брошу одного.

Это чувство победило все страхи и опасения, и вот оказалось, что хоть Василий озорник и шалун, но и его можно взять в руки, надо только придумать ему увлекательное дело:

Светит солнце над домами,

На дворе ни ветерка…

Маша мальчику в панаме

Строит башню из песка.

И мы видим, как горда Маша тем, что сумела выполнить нелегкое для нее поручение и как незаметно для себя немного подросла, стала в чем-то опытней и взрослей, чем вначале стихотворения. Такое изображение внутреннего мира детей характерно для А. Барто. Показывая мужественность, решительность и отвагу своих маленьких героев, она воспитывает эти качества у юных слушателей и читателей, для которых жизненный опыт Машеньки близок и поучителен. Поэтесса не просто рисует события из жизни своей юной героини, но и показывает характер героини в росте, становлении, движении, что придает динамику каждому стихотворению о Машеньке и соединяет их в единое целое.

Внутреннее единство людей, к какому бы возрасту они ни принадлежали, А. Барто подчеркивает и в стихотворении «Как дружба началась», где речь идет о возрастной - и остро переживаемой ребятами - разнице между «старшими» и «малышами». Она активно вмешивается в жизнь своих юных героев и показывает, сколько радости могут получить все они от совместных игр, занятий, сборов. Живое общение с «малышами» приносит их старшим товарищам не меньше радости, чем самим малышам.

Людей любого возраста объединяет и стремление познать и изучить окружающий мир, творчески-активное отношение к нему, что и подчеркнуто во многих стихах А. Барто. «Все учатся» - так называется один из разделов ее книги «Твои стихи». И действительно, все учатся - и певица, идущая с толстым портфелем, и папа, которому завтра сдавать экзамен, а сын-школьник делится с ним своим опытом, и «даже учитель не кончил учиться». Вот почему не только ребята полны забот и тревог, связанных с экзаменами - эти тревоги разделяют и их родители, а сами дети так же остро переживают их учебные успехи и неудачи, как свои собственные. Так, девочка, у которой папа учится, признается своим друзьям:

У нашего тройка:

Волнуется слишком!

Так общность интересов, переживаний, стремлений младших и старших раскрывается во многих стихах А. Барто как один из стимулов внутреннего роста детей, повышения их чувства долга и ответственности за каждый свой шаг и поступок.

Если А. Барто утверждает даже в самом юном герое своих стихов «настоящего человека», то с не меньшим пылом, страстностью, всепоглощающей увлеченностью борется она со всем тем, что мешает его росту и становлению, противоречит общественному началу, подменяет живое и плодотворное дело его видимостью. Перед читателями ее сатирических стихов проходит целая галерея образов, каждый из которых чем-то поучителен, заставляет задуматься о важных и существенных явлениях жизни. Ее сатира метка, действенна, подчас обращена к тем порокам и недостаткам, которые не всегда ухватишь с первого взгляда, так как они склонны выступать в одеянии достоинств и заслуг. Эта сатира необычайно жизненна, многие сатирические стихи поэтессы и сейчас сохраняют актуальность. Обращаясь к ленивцам, эгоистам, зазнайкам, она не столько осуждает, сколько высмеивает их. А. Барто с самого начала отличать показное от существенного, глубоко разбираться в людях («Любочка», «Леночка с букетом» и другие). При этом поэтесса не только создает образы, захватывающие внимание детей, но и ставит перед их родителями и педагогами насущные проблемы воспитания, настойчиво взывает к чувству ответственности взрослых за каждого ребенка. Агния Барто одна из первых утверждала, что процесс воспитания детей далеко не так прост и гладок, как казалось иным литераторам.

Но стихи А. Барто - это не всегда и не обязательно юмор и веселье. Ее «детский стих» вмещает в себе и большие раздумья, проникновенное чувство, лирическое волнение, глубокие переживания. Он способен запечатлеть жизнь во всем ее многообразии, во всей ее сложности, и о больших возможностях «детского стиха» свидетельствуют многие произведения А. Барто.

За многие годы творческой деятельности поэтесса выработала свои особые навыки, принципы, свое понимание законов мастерства, свой стиль, принадлежность к которому мы можем определить и без подписи автора. А. Барто живет всеми интересами, делами и запросами своей аудитории, своих юных слушателей и читателей не потому, что «снисходит» до них, а потому, что видит, как сложен и богат их внутренний мир. Все это составляет сущность и характерные особенности творчества А. Барто, обеспечивает долголетие ее стихов, их высокое, зрелое и самобытное мастерство.

Ее книги всегда находили своих читателей. Ее хватало на все. На стихи. На переводы. На пьесы. На сценарии фильмов. На бесконечные встречи со своими читателями в школах, детских садах, интернатах, библиотеках. На частые выступления на писательских и не совсем писательских конференциях и съездах. И на многочисленные поездки за рубеж (среди которых - почти легендарная - в пылающую Испанию в 1937 году).

Миллионам детей навсегда запомнились веселые, легкие и задорные стихи Барто, они стали неизменными спутниками их жизни. Агния Барто не только друг, но и старший, взыскательный и требовательный товарищ. Она зорко подмечает не только успехи и достижения своих младших друзей, но и их промахи, неудачи, недостатки, хотя бы самые неприметные на посторонний взгляд, и говорит об этих недостатках во всеуслышание, полным голосом. Она высмеивает трусов, лодырей, разгильдяев, грубиянов, зазнаек, людей, которые хотят прожить на всем готовом, без труда и забот. Их образы стали всем известными, нарицательными - так метко, выразительно и остроумно обрисовала их поэтесса.

Книги А. Барто вошли в каждый дом, в каждую семью, завоевали признание многих миллионов наших читателей и необычайно полюбились им. Творчеству А. Барто принадлежит значительное и незаменимое место в детской литературе. Умерла поэтесса в Москве в 1981 году.

Список литературы

1. Задушевное слово: сказки, истории, стихи / сост. А.В. Никулин. - СПб.: Гектор, 1992. - 336с., ил.

2. Писатели нашего детства: 100 имен: биографический словарь в 3-х частях / отв. ред. С.И. Самсонов. - М.: Либерея, 1999.

Ч.1. - 432с.

3. Русская поэзия детям / Е.О. Путилова // Русская поэзия детям. - Изд. 3-е. - Л.: Советский писатель, 1989. - С. 5-48. - (Библиотека поэта).

4. Соловьев, Б. Агния Барто: очерк творчества / Борис Соловьев, Игорь Мотяшов. - Изд. 3-е, доп. - М: Детская литература, 1979. - 318с.

Размещено на Allbest.ru

...