Тема будущего в лирике М.Ю. Лермонтова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Тема будущего в лирике М.Ю. Лермонтова

М.Ю. Лермонтов, по выражению В.Г. Белинского, является поэтом «тоски по жизни», поэтом отрицания и анализа. Многие критики видели в его поэзии повторение многих романтических мотивов, таких как мотив одиночества, разочарования, тоски, бегства, сна и других. В ранней поэзии Лермонтова принципы романтизма воплотились прежде всего в характере лирического героя - одинокого, мятежного, не принимающего действительности и ищущего единения с вольной природной стихией. Но, если рассматривать его творчество в целом, эти принципы воплотились и в восприятии поэтом времени.

«Романтик иногда чувствует себя причастным к прошлому, часто тоскует о будущем, но никогда духовно не принимает настоящее, остается ему чуждым со строгой последовательностью. Прошлое, как правило, ассоциируется с утраченным раем, в будущем видится возможность соединения с мировым целым, а настоящее рассматривается как неизбежная преграда на пути к идеалу» [4]. Но для М.Ю. Лермонтова категория времени имеет несколько иной вид.

В первую очередь стоит отметить, что Лермонтов решительно противопоставляет категории «прошлого» и «настоящего». В своих произведениях поэт отождествляет себя с лирическим героем, поэтому в его лирике довольно часто рассказ ведется от первого лица. Прошлое для него ассоциируется с детством, с юношеской порой, полной надежд и мечтаний:

«Бывало, для забавы я писал,

Тревожимый младенческой мечтой;

Бывало, я любовию страдал,

И, с бурною пылающей душой,

Я в ветренных стихах изображал

Таинственных видений милый рой.

Но дни надежд ко мне не придут вновь,

Но изменила первая любовь!.»

(«Последний сын вольности») [6].

лирический лермонтов одиночество

Настоящее же лирического героя серо и уныло. Его окружают пустота и люди, которые отвергают его. Показательным в этом отношении является стихотворение «Выхожу один я на дорогу…» (1841):

«Уж не жду от жизни ничего я,

И не жаль мне прошлого ничуть;

Я ищу свободы и покоя!

Я б хотел забыться и заснуть!» [2, 226].

Настоящее, в поэзии Лермонтова, как и у всех романтиков, является всего лишь мгновением, промежуточным состоянием между прошлым и будущим. Лермонтов не способен принять настоящее, по этой причине в его сознании происходит сжатие пространственно - временных координат собственной жизни.

«Как часто силой мысли в краткий час

Я жил века и жизнию иной,

И о земле позабывал…» [2, 85]

Именно в настоящем лирический герой способен эмоционально чувствовать отзвуки прошлого и страх перед будущим. Мгновение настоящего в поэзии Лермонтова пронизано напряженным ожиданием грядущих событий.

«Не говори: я трус, глупец!…

О! если так меня терзало

Сей жизни мрачное начало,

Какой же должен быть конец!.» [2, 77]

Как правило, герой страшится будущего, так как уверен, что для него ничего хорошего уже не произойдет. В одном из своих стихотворений М.Ю. Лермонтов пишет: «Нет! все мои жестокие мученья - /Одно предчувствие гораздо больших бед.» Поэт понимает, что его будущее мрачно и печально и, сравнивая себя с Байроном, говорит: «Как он, ищу спокойствия напрасно,/Гоним повсюду мыслию одной. / Гляжу назад - прошедшее ужасно;/Гляжу вперёд - там нет души родной!» (К***) [2, 75].Лирический герой страшится не неизведанности будущего, а того, что он не обретет человека, близкого ему по духу, и так и останется отверженным и одиноким.

Категория будущего в поэзии Михаила Юрьевича раскрывается во многих стихотворениях, но всех их объединяет душевное напряжение героя, страх остаться лишним и непонятым. Э.Г. Герштейн в своей статье «Об одном лирическом цикле Лермонтова» пишет, что «призрак бесплодной гибели, боязнь уйти из жизни, не исполнив своего предназначения, преследовали Лермонтова с юных лет» [1, 139].

«Я знал: удар судьбы меня не обойдет;

Я знал, что голова, любимая тобою,

С твоей груди на плаху перейдет;

Я говорил тебе: ни счастия, ни славы

Мне в мире не найти; - настанет час кровавый,

И я паду; и хитрая вражда

С улыбкой очернит мой недоцветший гений;

И я погибну без следа

Моих надежд, моих мучений;

Но я без страха жду довременный конец.»

(«Не сейся над моей пророческой судьбою…») [2,172]

В другом своем стихотворении Лермонтов предчувствует не только исход своей жизни, но и того, что за ее гранью:

«Боюсь не смерти я. О нет!

Боюсь исчезнуть совершенно.

Хочу, чтоб труд мой вдохновенный

Когда-нибудь увидел свет…»

И далее: «Но чувствую: покоя нет,

И там, и там его не будет…» [2, 74].

В стихотворениях глаголы прошедшего времени создают полную иллюзию, будто речь идет об уже свершившемся или надвигающемся событии. Именно благодаря этому создается впечатление, что будущее героя уже было пережито им. Во всех стихотворениях М.Ю. Лермонтова будущее является лишь отражением уже давно минувшего. Эта мысль наиболее ярко отразилась в стихотворении «Сентенция»:

«Когда бы мог весь свет узнать,

Что жизнь с надеждами, мечтами -

Не что иное, как тетрадь

С давно известными стихами.» [2, 72].

Лирический герой Лермонтова является неким пророком собственной жизни. Опыт переживаний, оставшихся в прошлом, переносится на его будущее. И в этом смысле будущего как-будто и нет: оно духовно и эстетически пережито до его реального наступления: будущее то же самое, что и прошлое, оно возвращает к тому же кругу переживаний, которые должны были бы остаться в прошлом. По этой причине поэт довольно часто говорит о собственной смерти, видя ее в своих снах. Наиболее глубинным и точным пророчеством Лермонтова о собственной гибели является его стихотворение «Сон»:

«В полдневный жар в долине Дагестана

С свинцом в груди лежал недвижим я;

Глубокая ещё дымилась рана,

По капле кровь точилася моя.

Лежал один я на песке долины;

Уступы скал теснилися кругом;

И солнце жгло их жёлтые вершины

И жгло меня - но спал я мёртвым сном» [7].

В. Соловьев в своем труде признает что «поэт был действительно глубоко ранен пулею в грудь, действительно лежал на песке с открытою раной, и действительно уступы скал теснилися кругом» [5]. Это, несомненно, доказывает уверенность Лермонтова в собственной гибели и пережитую им собственную смерть. Парадокс лермонтовского «Сна» - в осязаемой точности воспроизведения мельчайших подробностей вспоминаемого будущего.

В одной оксюморонной формуле Мережковского был точно схвачен главный феномен Лермонтова - феномен «предузнавания». «Как другие вспоминают прошлое, так он <…> вспоминает будущее <…> Кажется, во всемирной поэзии нечто единственное - это воспоминание будущего» [3].

Таким образом, мы убедились, что категория времени в поэзии Лермонтова довольно своеобразна. В восприятии поэтом прошлого и настоящего видны явные романтические традиции. Будущее же носит несомненный отпечаток прошлого, как уже пережитое событие. Поэт припоминает его в своих снах и со страхом предчувствует в настоящем. Такое исключительное ощущение времени является доказательством пророческого характера лирики М.Ю. Лермонтова и объясняет «тоску по жизни» поэта, которая пронизывает все его творчество.

Библиографический список

1. Герштейн, Э.Г. Об одном лирическом цикле Лермонтова // Лермонтовский сборник. - Л.: Наука, 1985. - С. 131-151

2. Лермонтов, М.Ю. Мой демон: Стихотворения / М.Ю. Лермонтов - СПб.: Издательский Дом «Азбука - классика», 2007. - 240 с.

3. Мережковский, Д.С.М.Ю. Лермонтов. Поэт сверхчеловечества // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. 1990. №12. - стр. 59.

4. Мехтиев, В.Г. Романтизм как религиозная проблема (Соборность - ирония - нигилизм) [Электронный ресурс]. URL: http://vg-mextiev.narod.ru/library.html

5. Соловьёв, В.С. Лермонтов // Русский язык и литература в средних учебных заведениях УССР. 1990. №12. - стр. 54.

6. Фундаментальная электронная библиотека [Электронный ресурс]. URL: http://feb-web.ru/feb/lermont/texts/lerm05/vol03/l53-111 - .htm

7. Фундаментальная электронная библиотека [Электронный ресурс]. URL: http://feb-web.ru/feb/lermont/texts/lerm06/vol02/le2-197 - .htm

Размещено на Allbest.ru