Проза Эрика Сигала как "пограничное явление" в литературе США во второй половине XX века

Размещено на http://www.allbest.ru/

Ш.Р. Адилова

Проза Эрика Сигала как "пограничное явление" в литературе США во второй половине XX века

Статья посвящена творчеству известного американского писателя Эрика Сигала и его роману «История любви». Поставлена проблема места и роли творчества Эрика Сигала в современной американской литературе. Роман «История любви» рассмотрен с точки зрения соединения в нем элемента «большой литературы» и «массовой культуры». Показаны достоинства произведения и его слабые стороны. Статья также имеет теоретический уклон, связанный с понятиями «массовой» и «пограничной» литературы. сигал роман литература культура

Ключевые слова: бестселлер, большая литература, жанр, массовая культура, мелодрама, новаторство, пограничная литература, сентиментальный любовный роман.

В современном литературоведении существуют такие понятия как «большая литература» и «массовая культура»[1.С]. В своей монографии «Массовая культура» болгарский исследователь Б.Райнов дает следующее определение массовой культуре: «Массовая культура» -- это производство псевдохудожественного продукта в соответствии с определенными стандартами и требованиями определенного воздействия. И именно потому, что она не творчество, а производство, «массовая культура» легко подчиняется шаблонной идейной и технологической программе»[2.С. 8-49].

В то же время в литературе существует понятие «пограничная культура», в которой подразумевается вид литературы совмещающей черты большой и массовой литературы. Это означает, что с одной стороны писатель обладает большим талантом, выдвигает нечто новое, оригинальное, демонстрируя новаторство в области языка и стиля. Но в то же время он не свободен от шаблонов массовой культуры, которая проявляется в сюжете обрисовки персонажей и стилистики. Ярким примером пограничной литературы США является Эрик Сигал. В своих романах писатель проявляет определенное художественное мастерство, затрагивает злободневные вопросы современного общества. Он создал не так уж много, но его книги (особенно «История любви») издаются огромными тиражами и пользуются успехом у читателей разного возраста и социального положения, успешно экранизируются. Изучение его творчества позволяет судить о многих характерных особенностях и закономерностях литературного процесса второй половины ХХ века.

Эрик Сигал родился в 1938 году в семье раввина в Бруклине. Он окончил среднюю Мидвудскую среднюю школу, а затем Гарвардский университет. Здесь он изучал классическую литературу, занимался легкой атлетикой (эти факты нашли отражение в его романах). Уже в 1981 году писатель принял участие в ежегодном Бостонском марафоне и пришел к финишу 489-м из 887 стартовавших. После этого он заявил: «Если бы я лучше знал легкую атлетику, то написал бы роман о марафонцах, об их по-настоящему беззаветной любви к своему виду спорта. Любви самой чистой и бескорыстной» [2].

Роман «История любви» был опубликован в 1970 году и стал сенсацией. 62 недели книга находилась в списке бестселлеров(из них 40 недель на первом месте). Она была переведена на многие языки и опубликована в разных странах. На 1972 год только в США насчитывается 21 издание этого произведения. Огромный успех имела экранизация романа, которая добавила популярности автору романа. Читатели заинтересовались его личностью.

Шумный успех «Истории любви» озадачил литературных критиков. По поводу книги было выпущено немало колких оценок и рецензий. Например, известный американский критик Маргарет Казинс писала: «Если можно было бы собрать все слезы, пролитые над повестью, то образовалось бы новое соленой озеро»[3]. Казинс выражает общее недоумение профессионалов по поводу успеха Эрика Сигала, который даже не претендовал на лавры известного писателя (первоначально повесть писалась как киносценарий, как говорил сам автор, «ради слуха и зрения», его с трудом уговорили сделать литературное произведение, вставив связки между сценами). Критик иронизирует: «Плачут над ней все, даже самые прожженные циники, кроме, вероятно, Эрика Сигала, который, если и проливает, то слезы радости по дороге в банк» [3].

И действительно популярность «Истории любви» объяснить не так просто. В книге нет оригинальности, в ней нет постановки злободневных проблем ХХ века. Небольшая книга (всего 130 страниц крупным шрифтом) написана очень простым языком. Сюжет ее довольно банален. Вот почему книгу называли «сентиментальной бурей в стакане воды». Известен факт, что в комитете по присуждению Национальной премии пять его членов пригрозили уйти в отставку, если «История любви» Сигала будет включена в список соискателей (сам Сигал входил в состав этого комитета).

«….Профессор из Йеля Э.Сигал «шокировал» публику не скабрезными откровениями о студенческой жизни, а их отсутствием. Иначе говоря, сила «взрыва», произведенного «Историей любви», была предопределена глубиной нравственного вакуума, образовавшегося за десятилетие «раскрепощения плоти»[4.С.176-179], - считает исследователь С.Чаковский.

Книга была рассчитана на определенную аудиторию. Эрик Сигал опубликовал роман в журнале для домохозяек «Ледис Хом Джорнал», что вызвала водопад восхищенных писем читательниц. Это доказывает, что автор не имел особых литературных претензий и повесть публиковалась как чисто развлекательное произведение, написанное для широкого потребления.

Одни исследователи видят причину успеха книги в том, что она представляет собой нечто вроде мостика между поколениями (сначала ее читали в основном пожилые женщины, а после телевизионного выступления Эрика Сигала книгой заинтересовалась молодежь). Сам писатель как-то высказался, что старшее поколение видит в романе идею возмездия молодежи за ее строптивость и отрицание традиций. Но думается, что правы те, кто считает, что «История любви» просто появилась вовремя: американский читатель устал от войн, катаклизмов, модернистского трюкачества и ему требовалось нечто душещипательное, сентиментальное. Кроме того, в книге нет никакого натурализма, эротики и секса, заполнивших американскую «массовую культуру». В этом отношении «История любви» удовлетворяла вкусы и чопорных пуритан среднего и старшего возраста, и молодых людей (основная масса читателей романа по опросам американских социологов - до двадцати лет).

Российский писатель и литературный критик Юрий Поляков в предисловии к русскому переводу «Истории любви» отмечает: «Несмотря на внешнюю простоту, «История любви» довольно сложна по эмоциональной и культурной насыщенности. Есть в ней и та особая интонация, без чего «История любви» превратилась бы в обычную литературную «слезовыжемалку». Потерять эту интонацию при переводе - значит, потерять почти все!»[5.С.9].

Другого мнения придерживается известный критик и литературовед А. Мулярчик, который пишет: «В выспреннем рассказе о взаимоотношениях наследника миллионного состояния Оливера Баррета с «чумазой иностранкой» Дженни Кавальери не было ничего такого, что поднимало бы его над уровнем традиционной душещипательной мелодрамы»[6.С.244].

Ясно, что «История любви» писалась по стандартам «массовой культуры», но чтобы завоевать симпатии миллионов читателей книга должна иметь хоть какие-то литературные достоинства. Попробуем в этом разобраться. Увлекательность сюжета, ёмкость формы романа, которая привлекает массового читателя можно считать главными достоинствами этого романа. Психологические зарисовки удачны: молодежь видит себя, родители видят своих детей.

Для сколько-нибудь искушенного читателя «Love Srory» - это прежде всего жанровое обозначение: «любовная история». Независимо от перевода, достаточно очевидно, что «простенькая» «История любви» - плод незаурядной литературной эрудиции, острой житейской наблюдательности и тонко выверенной стратегии художественного «удара». Стостраничная книжка филолога-античника, успевавшего приобрести известность за пределами своего «цеха», - едва ли не образцовая иллюстрация неокритической доктрины «хорошо сделанного произведения». Это своего рода типологический экстракт бестселлера: автору удается продолжить суггестивные нити к популярным темам массовой беллетристики, к вековым литературным образам и мифологическим мотивам, изобретательно соединить их с «нервными окончаниями» современной эпохи.

Роман, во всех смыслах этого слова, начинается в беллетристике, куда героя, старшекурсника Гарварда, приводят поиски книги Й.Хёйзинги «Осень Средневековья».

Итак, он - Оливер Бэррет IV, 21 год, студент последнего курса юридического факультета Гарвардского университета. Она - Дженнифер Кавиллери, 21 год. Студентка последнего курса женского колледжа Рэтклиф.

Он богат - сын бостонского банкира, миллионера Оливера Бэррета III. Она бедна - дочь булочника-итальянца. Молодые люди встречаются в библиотеке и влюбляются с первого взгляда. Собираются жениться, но Оливер Бэррет III не дает своего благословения, и сын порывает с отцом. Булочник же не против брака своей дочери, но тяжело переживает то, что молодые люди не хотят венчаться в католической церкви. Оливер и Дженни женятся и заканчивают университет. Поначалу им приходится туго - учительской зарплаты не хватает на кино и на хоккей. Снимают дешевую квартиру, молодая жена варит на кухне макароны, пока ее супруг изучает труды по юриспруденции. Но справедливость торжествует: талантливому молодому юристу предлагают высокооплачиваемую должность в Нью- Йорке в известной адвокатской конторе. Наконец-то Дженни получает современную кухню с автоматической посудомойкой и возможность покупать платья в лучших нью-йоркских магазинах. Но тут выясняется, что Дженни смертельно больна. Она умирает. Таково содержание этой истории со счастливым началом и печальным концом.

Внимательный читатель, прочитав этот роман обнаружит явные шекспировские мотивы «Ромео и Джульетты» перенесенные в наше время. Здесь достаточно неожиданно уже то, что коллизия «Истории любви» зеркально воспроизводит лирически-матримониальный сюжет «Крестного отца», «студенческий» роман криминального героя с девушкой из добропорядочного новоанглийского дома. Намерение Майкла Карлеоне жениться на Кей Адамс сопоставимо с желанием Оливера Бэррета (представителя столь же могущественной, пусть в высшей степени легальной, новоанглийской семьи), связать жизнь с американкой итальянского происхождения. Несмотря на достаточно курьезные текстуальные переклички, прямое заимствование исключено хронологически. При этом сама его теоретическая допустимость знак общности более существенной, чем простое подобие сюжетных конструкций.

Реализуется эта общность, прежде всего на уровне отношения к базовой формуле жанра, в данном случае сентиментального ромэнса - «женского эквивалента мужской приключенческой повести, фантазии на тему триумфальной и неизменной любви, преодолевающей все препятствия и невзгоды. Номинально, как и подобает произведению, выход в свет которого предваряла публикация отрывков в дамском журнале, «История любви» - это «книга Дженни», элегическое воспоминание об очаровательно-непредсказуемой Золушке, пленившей современного принца. Стереотипы классической мелодрамы стратегически отрицаются, чтобы быть возрожденными на «современном» уровне. Им противостоит образ героини: «из породы очкастых мышей».

Этому противостоят и постоянные оговорки рассказчика «если бы я был сентиментален», «ничего романтического в этом не было» и т.п., и вся речевая стихия произведения, основанная на интеллектуально-полуцензурном студенческом говорке, доведенном Сигалом до виртуозности. Впрочем, правдоподобная антисентиментальность рассказчика по закону психологической компетенции лищь усиливает эмоциональный эффект. Фолкнеровская идея «обратимости» женских и мужских ролей от постоянного превосходства Дженни в юмористических перепалках с Оливером и ее сексуального лидерства к предсмертному желанию героини поговорить с отцом «как мужчина с мужчиной», парадоксально оттеняет женственность героини и способствует - не без желанной для читателя начала 70-х годов доли двусмысленности - восстановлению формулы в ее исходных «родовых» границах.

Однако при всей рационалистичности конструкции было бы совершенно неверным рассматривать «Историю любви» как изощренную аллегорию. Бестселлер в принципе антииносказателен: утверждая некую «моральную фантазию», он исходит из внутреннего убеждения в незыблемости быта как последней реальности. Роман такого рода - это, в конечном счете, товар разового пользования, рассчитанный на сиюминутное воздействие наиболее поразительных сцен.

Можно выявить еще один аспект многозначности названия романа: главным внутренним действием оказывается не развитие любовных отношений в традиционном понимании, но драма отцовской и сыновьей любви. Конфликт поколений как он изображен Э.Сигалом, предельно узнаваем не только литературно, но и конкретно-исторически.

Сюжет «Истории любви»» - одна из исторически вариаций темы пьесы И.Зангвилла «Плавильный котел»(1908), политизированной мелодрамы, сыгравшей весьма существенную роль в становлении языка культуры США. В романе встречаются аллюзии, связанные с американской мифологией (индейские принцессы, бросавшиеся с Утеса возлюбленных, мотив смешения рас и народностей в плавильном котле нации и др.). Дженни невыносима роль разлучницы отца и сына. Так или иначе, жестокая логика жанра заключается в том, что, исполнив свой «индейско-материнский» долг по отношению к американскому протагонисту, героиня должна уйти. Ненароком вырвавшаяся фраза Оливера - «Будь ты проклята, Дженни. Убирайся к дьяволу из моей жизни» - подсказывает ей путь к символическому «Утесу возлюбленных».

Герой «Истории любви» выглядит достаточно безобидно. Хотя уже в тоне его вступительного монолога ощущается некоторая нравственная черствость, но ничего злого он не совершает. Тем более, что и сама Дженни просит Оливера прекратить винить себя в ее болезни. Смерть героини - это биологическая случайность, лишь способствующая сентиментальному эффекту. Но цена этого эффекта - «настоящая кровь». В этом ни герой, ни автор бестселлера отказать «зрителю» не могут.

О жизни героев рассказывается в стиле газетных сообщений. Читатель плохо представляет себе внешний облик Оливера и Дженни, не говоря уже о характере. Дается лишь самая «необходимая» информация, как то: марка автомобиля Оливера, краткий перечень книг по юриспруденции, несколько художественных произведений, любимых героиней, а также точный адрес их квартиры в Нью-Йорке, размер получаемой зарплаты и количество миль от Бостона до Кэмбриджа.

Произведения Эрика Сигала нельзя назвать классикой американской литературы.[9.С.881] Его значение как писателя несопоставимо с Хемингуэем, Фолкнером, Стейнбеком и другими писателями. Но оно по-своему примечательно и имеет значение для понимания общих закономерностей современного литературного процесса.

Нет сомнения, что Эрик Сигал не войдет в историю американской литературы с такой же легкостью, с какой он вошел в список бестселлеров.

Эрик Сигал - не новичок на поприще поп-культуры. Он сам признается, что роман тем и хорош, что представляет собой как бы развернутый киносценарий. Винсент Кэнби в «Нью-Йорк таймс» замечает, что «роман выиграл в кино. Быть может потому, что Дженни - это не Дженни, а Али Макгроу, своего рода американской тип мадонны из Рэклифа, а Оливер - это Райен О'Нил»[7] (Макроу и О'Нил очень популярные в Америке актеры).

Однако феномен Сигала интересен другим. Его книга представляет собой не литературное, а социальное явление. Член консультативного совета печально известного Корпуса мира, Эрик Сигал верно учел политический и моральный климат в Соединенных Штатах своего времени м выбросил лозунг возврата к вечным, непреходящим ценностям жизни. Выпуск «Истории любви» совпал с очередным призывом президента Никсона - дать американцам, и в первую очередь молодежи, положительную программу, которая бы сплотила американское общество. Известный французский критик Жак Кабо справедиво отмечает, что «после риторики «нового романа», после истеричных страхов экзистенциалистов Эрик Сигал предлагает литературу молчаливого большинства»[7].

Некоторые критики связывают творчество Сигала с романтизмом, усматривают в нем романтическую реакцию на неромантическую действительность. И в определенной мере это так.

Директор американского издательства «Саймон энд Щустер» Стром Ламон говорит: «Книги о негритянской проблеме и женском движении отжили свое. Молодежи нужна романтика. Она вновь открывает для себя прекрасный мир колледжей»[7]. Не согласившись с первой частью этого утверждения, можно согласиться с его второй частью.

В поисках положительного идеала, в стремлении оживить «американскую мечту, книга Эрика Сигала всячески рекламируется и возводится в ранг литературы, ибо образ «американского рая», созданный Сигалом, полностью соответствует лозунгам пропагандистов американского образа жизни.

Вместе с тем следует отметить, что массовый читатель не принял бы книг Эрика Сигала, если бы в них совсем не было литературных достоинств. Образованный человек, Сигал сумел соединить в своих книгах явные заимствования с краткой повествовательной манерой, отдельными меткими оценками, остроумием. Разжалобить читателя тоже надо суметь. Вот почему, на наш взгляд, книги Сигала занимают в литературе «пограничное положение. В них есть элемент, приближающий их к большой литературе. Хотя, конечно, как показывает анализ, написаны они по стандартам «массовой культуры», а их создатель проявил явные способности литературного ремесленника.

Книги Сигала при всей их заданности, стандартности, верности клише «массовой культуры», все-таки отстаивают элементарную человечность, поэтизируют человеческие чувства и тем самым противостоят пессимистическим произведениям модернистов и многочисленным антиутопиям. Они все-таки заставляют верить в лучшее, укрепляют веру в человека.

Список литературы

Райнов Б. / Массовая культура. - М.: Прогресс, 1979.- 487 с.

Правда, 27 июля 1981 г.

Эрик Сигал / Америка, 1972, № 184 (февраль).

Зверев А.М/ Лики массовой литературы США. - М.: Наука, 1991, с.178-179.

Эрик Сигал /История любви. - Юность, 1990, № 7. с. 9-33.

Мулярчик А. /Спор идет о человеке. О литературе США второй половины ХХ века. - М.: Советский писатель, 1985, - с. 244.

Мартынова А. / «Американский рай» Эрика Сигала. Литературная газета, 1971, 3 марта.

Я.Засурский и др./ Писатели США: крат. творч. биогр. - М.: Радуга, 1990.- с. 624.

Richard Grey/ The History of American Literature. - Wiley-Blackwell, 2012, -927 pp.

Размещено на Allbest.ru