"Арзамасский ужас" в судьбе Л.Н. Толстого

Размещено на http://www.allbest.ru/

"Арзамасский ужас" в судьбе Л.Н. Толстого

Ивонтьева Анастасия Константиновна

Аннотация

В статье рассматривается как событие, случившееся с Л.Н. Толстым во время посещения им Арзамаса повлияло на его дальнейшую жизнь. Анализируется, каким образом это оказало влияние на творчество Л.Н. Толстого.

Ключевые слова: "арзамасский ужас", "Записки сумасшедшего", жизнь, Л.Н. Толстой, литература, творчество

1869 год в истории России охарактеризован великими национальными событиями и столь же великими падениями. Неспроста этот год именуют годом выставок. В Москве была проведена колоссальная выставка лошадей, в Петербурге - выставка международного садоводства и выставка племенного рогатого скота… 6 марта на заседании Русского химического общества Дмитрий Иванович Менделеев сообщил об открытии им Периодического закона, 4 января в этом году в Санкт-Петербурге исполнялась премьера Первой симфонии А.П. Бородина, а 24 мая в Петербурге был заложен броненосец "Пётр Великий" - мощнейший корабль того времени.

1869 год - год полного окончания Львом Николаевичем Толстым романа "Война и мир"…

Но в этот же год С.Г. Нечаев образовал негласную организацию "Народная расправа" для подготовки "мужицкой революции".

В этом году случилось явление Черниговской Гефсиманской иконы Пресвятой Богородицы и начались исцеления от неё, но в этом же году в России появились баптисты.

Умер замечательный металлург, разработчик "обуховской" артиллерийской стали Павел Матвеевич Обухов, а вот в селе Покровском Тобольской губернии родился Григорий Ефимович Распутин (Новых).

Ушел из жизни автор сказки "Конёк-горбунок", директор тобольской гимназии Петр Павлович Ершов, а в Санкт-Петербурге родилась Надежда Константиновна Крупская, супруга В.И. Ленина…

События этого года как-то загадочно сопрягаются между собою, и перечисление можно продолжать, но ещё занятнее изучить, как происходит в 1869 году соединение противоборствующих сил внутри конкретного человека.

Личность, с которым случилась история, попавшая в историю литературы под названием "арзамасского ужаса", - знаменитый русский писатель Лев Николаевич Толстой. В сентябре 1869 года он приезжал в Пензенскую губернию, чтобы купить имение, но по дороге остановился на ночлег в Арзамасе.

Ночью он внезапно проснулся.

"На меня, - писал Л.Н. Толстой 4 сентября 1869 года своей жене Софье Андреевне уже из Саранска, - напала тоска, страх, ужас, такие, каких я никогда не испытывал. Подробности этого чувства я тебе расскажу впоследствии; но подобного мучительного чувства я никогда не испытывал, и никому не дай Бог испытать"1 …

Обещанные Софье Андреевне детали тягостного ощущения Лев Николаевич Толстой рассказал читателям в автобиографических "Записках сумасшедшего.

"Я задремал, но вдруг проснулся. Мне стало чего-то страшно. И как это часто бывает, проснулся испуганный, оживлённый, - кажется, никогда не заснёшь. "Зачем я еду? Куда я еду?" - пришло мне вдруг в голову. Не то чтобы не нравилась мысль купить дешево имение, но вдруг представилось, что мне не нужно ни за чем в эту даль ехать, что я умру тут в чужом месте. И мне стало жутко.

К "Запискам сумасшедшего" Лев Николаевич Толстой приступил пятнадцать лет после случившегося в Арзамасе и писал с перерывами едва ли не до конца жизни. Не спроста арзамасский ужас запомнился Толстому во всех тонкостях его проявления

"Как, я помню, мучительно мне было, что комнатка эта была именно квадратная. Окно было одно, с гардинкой, красной… Верно, и задремал, потому что когда я очнулся, никого в комнате не было и было темно. Я был опять так же пробуждён, как на телеге. Заснуть, я чувствовал, не было никакой возможности. Зачем я сюда заехал. Куда я везу себя. От чего, куда я убегаю? - Я убегаю от чего-то страшного и не могу убежать. Я всегда с собою, и я-то и мучителен себе. Я, вот он, я весь тут. Ни пензенское, ни какое именье ничего не прибавит и не убавит мне. А я-то, я-то надоел себе, несносен, мучителен себе. Я хочу заснуть, забыться и не могу. Не могу уйти от себя. Я вышел в коридор, думая уйти от того, что мучило меня. Но оно вышло за мной и омрачало всё. Мне также ещё больше страшно было"…

Гениальность Льва Николаевича Толстого уже раскрылась в 1869 году в полную силу, и случившееся в арзамасской гостинице автор запомнил и отпечатлел во всей полноте…

Всем известно, что во внецерковном сознании ужасное - это просто "эстетическое расположение, в котором мир завораживает человека и человек просто цепенеет… Между тем ужасное ощущение может быть связано не только с оцепенением, но - в других случаях - и панической реакцией. Паническая неурядица в душе, внешне находящая выражение в хаотичных, конвульсивных движениях или, наоборот, в мертвой неподвижности объятого ужасом человека, выражает собой естественный факт: человек столкнулся с чем-то, чему в принципе не может противостоять. И оцепенение, и паника - всего лишь психофизиологическое отражение ужаса, его симптом, - не более того".

Это "что-то, чему человек не может противодействовать", писатель называет "другим". Являясь гениальным мастером слова, Лев Николаевич Толстой воспроизвёл "встречу с другим" в художественном тексте со всем свойственным ему умением: толстой творчество панический

"Да что это за глупость, - сказал я себе. - Чего я тоскую, чего боюсь". "Меня, - неслышно отвечал голос смерти. - Я тут". Мороз подрал меня по коже. Да, смерти. Она придёт, она вот она, а её не должно быть. Если бы мне предстояла действительно смерть, я не мог испытывать того, что испытывал, тогда бы я боялся. А теперь и не боялся, а видел, чувствовал, что смерть наступает, и вместе с тем чувствовал, что её не должно быть. Всё существо моё чувствовало потребность, право на жизнь и вместе с тем совершающуюся смерть. И это внутреннее раздирание было ужасно.

Разбирая "Записки сумасшедшего", С.А. Лишаев пишет, что "встреча с Другим как Небытием актуализирует Небытие, и тем самым отвергает человека как понимающее существо, Присутствие. Впрочем, это ещё не означает, что Небытие, явив себя, уже уничтожило человека как Присутствие, свело его с ума, совершенно лишило присутствия духа, лишило связи с Бытием как точкой различения и утверждения сущего в мире"…

Мы лучше сможем осмыслить характер ужаса, объявшего Л.Н. Толстого в гостиничном номере Арзамаса, если вспомним, что в 1869 году летние месяцы автора наполнял "неперестающий восторг перед Шопенгауэром".

Этот "неперестающий восторг" отразился и в художественном тексте. Мысль героя "Записок сумасшедшего": "Она придёт, она вот она, а её не должно быть. Если бы меня ожидала подлинно смерть, я не мог чувствовать того, что ощущал, тогда бы я боялся", вполне открыто корреспондируется с афоризмом Шопенгауэра: "Каждому из нас доступно следующее утешение: смерть так же естественна, как и жизнь, а там, что будет, - это мы увидим". Хотя, без сомнения, герой Толстого не имеет возможности так строго и категорично, как Шопенгауэр, отсечь от себя земные заботы…

У самого Толстого достаточно было "возвышенного расположения", чтобы побороть страх перед хаотичностью и громадностью стихий, труднее ему было пересилить комплекс самомнения.

Герой его "Записок", как мы знаем, даже старается подражать поведению воцерковленного человека, хотя это плохо удается у него.

"Мучительно, и мучительно сухо и злобно, ни капли доброты я в себе не чувствовал, а только ровную, спокойную злобу на себя и на то, что меня сделало. Что меня сделало? Бог, говорят, Бог. Молиться, вспомнил я. Я давно, лет двадцать, не молился и не верил ни во что, несмотря на то, что для приличия говел каждый год. Я стал молиться. Господи помилуй, отче наш, богородицу. Я стал сочинять молитвы. Я стал креститься и кланяться в землю, оглядываясь и боясь, что меня увидят. Как будто это развлекло меня, развлёк страх, что меня увидят".

Мы уже сообщали, что присутствует некоторая связь между "арзамасским ужасом" и событиями жизни страны, более того, может показаться на первый взгляд, что в этом ужасе сокрыто и разъяснение многих загадок русского 1869 года.

Вместо возвращения освобождённой от крепостного рабства страны к Святой Руси наше образованное общество обуял тогда "неперестающий восторг" перед западными теориями…

"Революционер… - писал С.Г. Нечаев в своём составленном в Женеве в 1869 году "Катехизисе революционера", - пренебрегает всяким доктринёрством и отказывается от мирной науки, предоставляя её грядущим поколениям. Он понимает исключительно одну науку, науку разрушения. Для этого он постигает теперь механику, физику, химию, пожалуй, медицину. Для этого исследует он тщательно живую науку людей, характеров, положений и всех условий существующего социального строя, во всех возможных слоях. Цель же одна - наибыстрейшее и точнейшее разложение этого гадкого строя… Мы имеем только один отрицательный, неизменный план - общего разрушения"…

Как-то невероятно точно сопрягаются с положениями написанного в Женеве "Катехизиса революционера" мысли героя "Записок сумасшедшего".

"Через грех смерть вошла в мир", - говорит христианское учение, - Но смерть есть лишь гиперболизированное, острое, вопящее, тяжеловесное отражение того, что есть сам мир. Таким образом, точнее будет отметить: мир есть сплошной грех".

Скорее всего, не будет ошибкой отметить, что "Записки сумасшедшего" являются попыткой беллетризации этой мысли. В этом кроется и разгадка неосуществимости избавления от арзамасского ужаса, который будет подстерегать и героя "Записок", и самого Толстого во всей дальнейшей жизни.

По прошествии этой ночи, которую сам писатель определил "арзамасским ужасом", жизнь Толстого разделилась на две части. Внезапно все потеряло смысл и значение. Привыкший к работе, он невзлюбил ее, жена стала ему чужда, дети безразличны. Перед лицом великой тайны смерти прежний Толстой умер. На 40-м году своей деятельной жизни он впервые ощутил огромную пустоту Ничто как общечеловеческую судьбу. Работа, богатство, слава, личное счастье больше не казались ему важными. "Ну, хорошо, будет у тебя 6000 десятин… 300 голов лошадей… - писал Толстой в дневнике. - Ну, будешь ты славнее Гоголя, Пушкина, …всех писателей в мире, - ну и что ж?.. Что же потом?".

Ответа на этот вопрос он не находил. "Дела мои, какие бы они ни были, все забудутся, - писал Толстой. - Так из чего же хлопотать?.. Можно жить только, покуда пьян жизнью, а как протрезвишься, то нельзя не видеть, что всё это - только обман, глупый обман!".

Пережив мучительный кризис, Толстой нашёл смысл жизни в вере в Бога (до этого он не отличался набожностью) и отказался в пользу жены и детей от всей своей собственности и авторских прав на свои литературные произведения.

Можно сказать, что "арзамасский ужас" разделил жизнь великого писателя на две части. Вторую половину своей жизни (кстати, 41 год ровно) Толстой прожил уже другим человеком. А физическая смерть, которая так напугала писателя в Арзамасе, забрала его только в 82 года.

После "арзамасского ужаса" Толстой несколько лет восстанавливал внутреннее равновесие. Как и 10 лет назад, источники новой энергии он искал в сферах деятельности "естественного" сознания. Он выучил греческий язык и читал Гомера и других классиков, стремясь понять, на чем основывается всеми осознаваемая гармония человеческого существования в классической Греции. Одновременно ища и созидая, как он всегда делал, Толстой стал собирать и перерабатывать тексты для детей, составляя из них "Азбуку" (потом тексты он отделил от собственно азбуки и соединил в 4 "Русские книги для чтения"). Эти тексты призваны были обеспечить детям существование в согласии с природой и людьми и защиту души от сил хаоса. Они подбирались так, чтобы не перегрузить детский ум чем либо, не имеющим морального или практического применения в самой простой жизни. К негодованию современников педагогов Толстой, совершенно отвергнув естественно научные и исторические сведения, заполняет "Русские книги" баснями, нравоучительными рассказиками, сказками, легендами. Соединяя уроки, полученные от греческих классиков, от фольклора и от русских крестьянских детей в эпоху статьи "Кому у кого учиться писать", Толстой вырабатывает стиль небывалой простоты и строгости. Для этой прозы характерны стилистическая нейтральность лексики и точность словоупотреблений, разрешение на повторы, отказ от описательности, в том числе от описания психологических состояний, беспрерывное развитие действия, симметрия в соотношении эпизодов.

В историко-краеведческом музее сохранился рекламный буклет гостиницы: "Гостиница… для проезжающих… В центре города… Номера от 75 коп. до 3 руб. в сутки… Чистота и вежливая прислуга… Отговариваниям извозчиков просят не верить".

По словам арзамасского краеведа Евгении Яковлевой, для своего времени гостиница была неплохой: с тёплыми ватерклозетами, голландскими печами, большими окнами с бемским стеклом, мебелью из карельской берёзы, трактиром с приличной кухней. Дом в Арзамасе, в котором Лев Толстой пережил самую страшную ночь в своей жизни, до сих пор на месте! И хотя он находится в близком к смерти - аварийном - состоянии, научный сотрудник арзамасского историко-краеведческого музея Нина Вагина водит "к Толстому" экскурсии.

Библиографический список

1. http://lit.1september.ru/article.php?ID=200303203

2. Профессор И.М. Андреевский. "Отлучение Льва Толстого от Православной Церкви"

3. Александр Ткаченко. "Проклятье, которого не было. Церковь и Толстой: история отношений" (опубликован в 9 (32)-м номере "Фомы" 2005г.)

4. Е.В. Постоевой. "Религиозно-философская публицистика Л.Н. Толстого".

5. Георгий Ореханов. "Русская Православная Церковь и Лев Толстой: восприятие конфликта современниками".

6. "Записки сумасшедшего" Толстой Л.Н. Изд.: Художественная литература, 1964г.

Размещено на Allbest.ru