Советская научно-фантастическая литература 20-х годов XX века

Размещено на http: //www. allbest. ru/

1. Советская научно-фантастическая литература 20-х годов XX века

Научная фантастика уже давно перестала восприниматься профессиональной критикой как литература второго сорта. В нашей стране подобное признание значения данного жанра обычно относят ко второй половине 50-х - 60-м годам XX века, к так называемой эпохе «оттепели». Действительно, после упадка 30-50-х годов, когда фантастику стремились подменить производственным романом, загнать в жёсткие рамки соцреалистической идеологии, в 60-х к ней формируется совершенно иное отношение. По словам критика В.Ревича, наконец-то на книжных страницах «разрешили мечтать». Вся страна узнаёт такие имена как И.А.Ефремов, А.Н. и Б.Н.Стругацкие и многие другие, чьи произведения по праву считаются блестящими достижениями литературы в целом, а не только фантастики. Но благодаря чему мог осуществиться этот грандиозный скачок из небытия к вершинам? Те же Стругацкие признаются, что самое большое влияние на них, как писателей, произвела не литература признанных западных мастеров, таких как Герберт Уэллс и Жюль Верн, а советская литература 20-х годов.

Второе десятилетие XX века - уникальный период не только для фантастики, но и для отечественной культуры в целом. Общемировые революционные тенденции в искусстве, дополненные коренным переломом в политической и социально-экономической жизни вследствие событий 1917 года, привели к ломке устоявшихся традиций и резкой смене отношения к литературе. Некоторые философы склонны говорить даже о «революционности в эстетическом сознании».

Здесь стоит оговориться: было бы неверным утверждать, что до 1917 года российской фантастики не существовало. Она не просто существовала, но и отличалась разветвлённостью и многогранностью: от попыток актуализации сюжетов волшебных сказок до технократических утопий. Можно вспомнить имена В.Одоевского, М.Михайлова, К.Циолковского, некоторые произведения классиков русской литературы, которые можно отнести к жанру фантастики: К.Аксакова, Н.Гоголя, Ф.Достоевского, В.Брюсова, А.Куприна, В.Хлебникова. Но именно художники слова 20-х годов «критически осмысливая наследие прошлого, но не пренебрегая им, впитывая всё лучшее и плодотворное, что оставила старая русская фантастика», создали принципиально новые подходы к жанру фантастики, находясь при этом вне идеологической и художественной зависимости от своих предшественников.

Нельзя также не сказать о государственной поддержке развития научной фантастики в 20-е годы. Стремясь осуществить на практике построение коммунистической утопии, руководители молодой республики были заинтересованы в популяризации данного литературного жанра. Достаточно сказать, что покровительство фантастике оказывал А.А.Богданов, считающийся главным идеологом Пролеткульта. Его перу принадлежат повести «Красная звезда» (1908 год) и «Инженер Мэнни» (1913 год). Последняя непосредственно повлияла на одно из самых известных и читаемых фантастических произведений, повесть Алексея Толстого «Аэлита». В её сюжете повторяется и полёт на Марс, и описание происходящей там классовой борьбы, но самое главное, это история любви землянина Леонида к марсианке Нэтти в произведении А.Богданова, которая у А.Толстого превратится в любовь инженера Лося и таинственной Аэлиты. Настолько яркое и красивое описание душевных переживаний представителей разных планет, их тяги друг к другу, преодолевающей космические пространства, впервые удостаивается такого внимания в рамках данного жанра.

Именно А.Толстой своей «Аэлитой», опубликованной в журнале «Красная новь» в 1922 году, по словам одного из наиболее авторитетных исследователей отечественной фантастической литературы, Р.Нудельмана, ознаменовал, «по существу, зарождение советской фантастики» и оказал «огромное влияние на ее последующее развитие». Впечатление она произвела уже на современников: всего через два года после публикации режиссёр Я.Протазанов снял фильм «Аэлита», в написании сценария которого непосредственное участие принимал сам А.Толстой. История пребывания инженера Лося и бывшего красноармейца Гусева на Марсе не ограничивается разнообразными приключениями. В неё органически вплетены размышления автора о революции, об истории, о человеке и, как уже упоминалось, о любви. В истории Марса Толстой набросал возможный технократический вариант развития человечества (кстати, А.А.Богданов, наряду с Л.Б.Красиным, являлся среди лидеров большевиков одним из наиболее последовательных сторонников технократии). Сторонники данной теории видели в холодном рационализме технократии панацею от безумных, «нелогичных» противоречий современности. Толстой показал, что правление совета инженеров, существующее на Марсе, не спасает марсианское общество от классового расслоения; совет превращается во «власть над народом» и идет к логическому завершению своей деятельности - подавлению революции измождённых непосильным трудом рабочих силой оружия. Лось и Гусев приносят на Марс дыхание земной революции, и, глядя на них, умирающий Гор, лидер марсианских революционеров, сменивший стремление к победе на сладостное опьянение наркотиком хаврой, говорит: «Нужно было свирепо и жадно любить жизнь». Революция в «Аэлите» рассматривается как попытка из последних сил, несмотря ни на какие страдания, через кровь и насилие прийти к обновлению, к великому возрождению любви к жизни. Вместе с миром меняется, преображается человек, и любовь Лося и Аэлиты, представителей разных миров, видится уже прекрасной неизбежностью.

Успех «Аэлиты» вдохновил А.Толстого на создание других произведение в жанре научной фантастики. Наиболее известным является роман «Гиперболоид инженера Гарина» (первая редакция - 1926-27гг.). Создание образа Гарина, человека талантливого и аморального, сочетавшего сильную волю с необузданным стремлением к власти - блестящая удача автора. Образы других героев романа, столь зримо и осязаемо воплощённые, также поражают. К роману отлично подходят слова, сказанные исследовательницей творчества «красного графа», В.Щербиной: «Достижение образной чувственности изображаемого - вот первая художественная цель, которую преследовал А.Н.Толстой в своей работе».

По сюжету романа Пётр Гарин изобретает некий тепловой луч, обладающий грандиозной разрушительной силой. Здесь Толстой предвосхитил изобретение лазера, который в отдельных чертах и вправду напоминает гаринский гиперболоид, прежде всего нерасширяющимся, тонким, как нить, лучом, способным жечь и резать. С его помощью герой планирует подчинить мир и стать его единственным властителем. Для этого он заключает временный союз с американским миллионером Роллингом и его женой Зоей Монроз, русской эмигранткой, бежавшей от революции. Всё практически удаётся, временами кажется, что коварного изобретателя не остановить, но зло обречено. В победе над ним решающую роль играют действия советского работника уголовного розыска Василия Шельги.

Используя готовую схему «романа о катастрофе», Толстой сумел наполнить ее плотью реальных подробностей современности. Чего только стоят описания паники на биржах Америки, после того как Гарин пустил под откос мировую экономику с помощью дешёвого золота. Толпы людей осаждают места, где килограмм жёлтого металла продаётся за несколько долларов, в борьбе за слитки они калечат и убивают друг друга, банкиры и клерки кончают жизнь самоубийством, начинает рушиться сама капиталистическая система. Роллинг, типичная империалистическая акула, обманутый Гариным, навсегда прощается со своими агрессивными стремлениями («Американский флаг опояшет землю, как бомбоньерку, по экватору и от полюса до полюса»).

Но Толстой не стал бы столь популярен, если бы в своих произведениях ограничивался такими типичными для эпохи образами, как Роллинг. Образ Зои Монроз намного более противоречив. В ней нет ни капли доброты, ни капли любви и милосердия. Спасаясь от возмездия, она убивает лучом гиперболоида мальчика Ваню, пытавшегося её остановить. Но вместе с тем её образ поражает силой характера, бесстрашием, целеустремлённостью. Красивая, умная, независимая женщина способна влюбить в себя как бесчувственного Гарина, так и простого моряка-шведа, капитана её личной яхты. Сама же остаётся бесстрастной и соглашается идти за Гариным, только убедившись, что он действительно может подарить ей власть над миром.

«Гиперболоид инженера Гарина», в котором всё показано с неповторимой, социальной точностью и художественной силой, до сих пор остаётся примером для многих писателей-фантастов. Его герои, Гарин, Роллинг и Шельга, надолго стали образцом образов злых гениев, коварных миллиардеров и честных, беспринципных борцов со злом.

К жанру «роман-катастрофа» обращался также И.Эренбург. В романе "Трест Д. Е. История гибели Европы" (1923) он нарисовал фантасмагорическую и в то же время весьма реальную картину всеобщей бойни, в огне которой гибнет Старый Свет. Главный герой романа, Енс Боот - гениальный авантюрист, сын простой собирательницы яиц морских птиц из Голландии и принца Монакского. Он настоящий «человек мира», считающий своей родиной Европу. Но его отношение к ней весьма своеобразно: он любит её, любит как женщину, как ту самую финикийскую царевну Европу, похищенную быком. При этом Боот решает уничтожить её, ради чего создаёт «Трест Д.Е.» и заключает договор с тремя крупнейшими миллионерами Америки. Почему Енс Боот пошёл на это? Автор пишет, что сам не может найти на это ответ. Он лишь предполагает:

Мы полагаем, что Енс Боот организовал «Трест Д.Е.» и принял активное участие в деле уничтожения Европы лишь потому, что он был типичным европейцем своего времени… В Европе с конца XIX века появилось чувство особого «европейского» патриотизма. Люди различных стран… почувствовали себя детьми некоего большого отечества и полюбили его. Особенно сильно это чувство сказалось в период войны 1914-1918 годов… Европейцы тщательно истребляли друг друга… Не будет преувеличением, если мы скажем, что она <Европа> сама себя убила. И верный её сын, случайно явившийся на свет от рассеянности принца, гениальный Енс Боот, осуществил то, о чём помышляли миллионы европейцев 20-х и 30-х годов - массовое самоубийство.

Разумеется, в романе нашли отражение собственные взгляды И.Эренбурга и впечатления от послевоенной Европы, живущей по установкам Версальско-Вашингтонского договора. Название романа переплетается с названием чрезвычайно популярного и активно изучаемого в то время труда О.Шпенглера «Закат Европы». Эренбург во многом иронизирует над пессимизмом немца. Вообще в Советской России и Советском Союзе концепции Шпенглера были отвергнуты, они резко шли вразрез с теорией исторического развития К.Маркса, а значит классово ограниченный буржуазный мыслитель по определению был обязан заблуждаться. С критикой идей Шпенглера, которые действительно её заслуживают, выступают многие политики и исследователи: А.Луначарский, В.Базаров, а также Г.Пятаков, охарактеризовавший «Закат Европы» как «анти-научную претенциозно-мистическую галиматью». Эренбург, в свою очередь, названием романа «реализовал метафору русского перевода книги Шпенглера в предельной форме; аргументацию заменил гротеск». Это «хлёсткий, изобретательный памфлет, написанный в жанре пародии на исторический труд».

План удаётся: тринадцать лет трест уничтожал страну за страной, используя разные по хитрости и степени жестокости способы. Но, принимая поздравления миллионеров в Нью-Йорке, Енс Боот понимает, что он не может жить без своей возлюбленной. Герой летит через океан, пешком бредёт по диким лесам и развалинам, пока не находит лежащую на земле вывеску, на которой написано «Европа»:

Енс Боот метался, полный доверху страстью и смертью, метался, как бык, метался, как Бог. Наконец он упал. Тёплые губы жадно прижались к земле, пахшей кислицей и полынью. Последний поцелуй! И Европа, вспомнив неистовый бег, потную волосатую шею похитившего её быка, узнала своего возлюбленного. Она ответила на поцелуй поцелуем.

А час спустя белый лунь уже кружился над мёртвым Енсом Ботом, и внезапно налетевший ветер трепал седую бороду Бога.

Действительно пессимистический взгляд на развитие человечества показан у Евгения Замятина. Автор первой советской антиутопии «Мы» смотрится особняком на фоне остальной фантастики 20-х годов. Весьма примечательно, что она явилась одновременно самым сильным и значительным произведением такого рода за весь изучаемый период. В этом мнении солидарно друг с другом большинство современных литературных критиков. Так, Г.Чаликова писала: «Только в XX в. появилась книга, которая свела воедино весь негативный потенциал утопии, соединив его с антиутопической идеологией». Но необходимо помнить, что ещё до недавних пор считалось, что такие произведения выходят из-под пера во всем разуверившихся пессимистов-скептиков и, дескать, ничему хорошему эти мрачные картины будущего научить не могут.

Замятин начал работу над книгой в 1916 г. В 1920 году роман был написан, но вышел в свет в 1924 году и был опубликован на чешском языке. Только в 1927 году в той же Чехословакии роман появился на русском. Публикация романа за рубежом вызвала травлю автора, Замятин был объявлен персоной «нон-грата» в советской литературе, в связи с чем был вынужден покинуть страну. С 1931 г. жил во Франции, однако сохраняя советский паспорт и гражданство.

В государстве, где происходит действие романа Замятина, материализовался страх превращения личности лишь в деталь какого-то большого механизма. Граждане этой страны - математические символы, закодированные буквами и номерами, заключенные в большую стеклянную клетку-город и движущиеся под управлением гигантского циферблата - Часовой Скрижали, которая абсолютнее древнего Бога, она никогда, никогда не ошибается. Главный герой - Д-503 - несет в себе одну каплю «дьявола» - остатки шерсти на руках, поэтому его иногда наполняет смутная тоска, которая после встречи с героиней (номером I-330) превращается в странное непривычное ощущение себя как «обособленной субстанции»: «Я чувствовал себя, но ведь чувствует себя только засоренный глаз, нарывающий палец, больной зуб».

В антиутопии цивилизации противостоит дикость, современности - первобытность, свобода отождествляется с миром диких животных, дикой природы и вместе с тем с грехом, преступлением, сатанинством, дьявольщиной, а борьба за свободу - с диким кровавым бунтом, разрушением и хаосом. Тайная организация, к которой принадлежит соблазняющая героя женщина, называется «Мефи» (Мефистофель). Все прекрасное, что переживает герой, - страсть, восторг, упоение ароматом цветов, ощущение красоты природы - никак не связано с мыслью, с разумом, но только с голосом крови, с зовом пола, с архаическим «я». С разумом связано бездумное послушание, однообразие, скука. В конце романа, глядя, как после неудавшегося восстания в муках погибает его возлюбленная, преобразившийся герой приходит к мысли: «... Разум должен победить».

Антиутопизм Замятина возник в борьбе с социальной утопией. «Этот роман - сигнал об опасности, угрожающей человечеству от гипертрофированной власти машины и власти государства - все равно какого», - писал автор. Замятин художественно воплощает конфликт революционного сознания, рассказывает, по своему опыту, как жажда личной свободы сталкивается с другим сильным чувством, пробуждаемым революцией - преданностью революционной группе, коллективу. У замятинского героя, по существу, двойное «мы». Услышав, что «они восстали» он спрашивает себя: «Кто они? И кто я сам? «Они» или «мы» - разве я знаю».

Необходимо сказать, что, во многом, образцом для Замятина служили произведения Герберта Уэллса. Вот что он пишет о литературе английского фантаста:

«Прежде всего, в огромном большинстве случаев его социальная фантастика - определенно со знаком -, а не +. Своими социально-фантастическими романами он пользуется почти исключительно для того, чтобы вскрыть дефекты существующего социального строя, а не затем, чтобы создать картину некоего грядущего рая.

Практически подобные слова можно отнести и к роману самого Евгения Замятина.

Завершить обзор советской научной фантастики 20-х годов хотелось бы именем А.Беляева. Во-первых, расцвет его творчества приходится на конец десятилетия, а, во-вторых, именно он первым из отечественных писателей посвятил фантастике всю свою жизнь, став «профессиональным» фантастом. Пускай некоторые критики достаточно справедливо замечают о несовершенстве мастерства фантаста («достаточно достоверно передать жуткие и ни на что не похожие ощущения голов, которые живут без туловищ, равно как и чувства окружающих эти головы людей, писатель не смог»). Десятилетия показали, что у читателя романы Беляева востребованы, и его яркие, смелые идеи даже сейчас способны производить сильнейшие впечатления. А те же самые критики признают, что «справиться со столь сложной задачей смог бы разве что человек, обладающий талантом Достоевского».

Ко второй половине 20-х годов относятся: «Голова профессора Доуэля», «Последний человек из Атлантиды», «Остров погибших кораблей», «Человек-амфибия», «Борьба в эфире», «Вечный хлеб», «Властелин мира», «Человек, потерявший свое лицо», «Продавец воздуха».

Главная тема произведений А.Беляева этих лет - изображение судьбы науки и изобретений в жестоком западном мире, где добро ценится намного меньше богатства и власти. Часто изобретения приводят к напряженной борьбе между разными силами, стремящимися захватить их. В ней герои произведений проходят путь, полный приключений. И именно это делает романы Беляева занимательными и привлекательными для молодежи. Наиболее крупных успехов автор достиг там, где он сумел раскрыть душевный мир человека со всеми его противоречиями.

Самым первым и, по мнению некоторых критиков, лучшим произведением стал роман «Голова профессора Доуэля». Первый вариант «Головы профессора Доуэля» был опубликован журналом «Всемирный следопыт». Этот его роман, как и «Человек-амфибия», переиздавался несчетное количество раз, правда, большинство переизданий падает на два последних десятилетия. Есть книги, которые знает каждый подросток, буквально каждый. Два названных романа принадлежат к числу этих избранников.

Книга с первых страниц привлекает дерзостью предложенной гипотезы. Зрелище головы, отделенной от тела и продолжающей жить, производит впечатление не только на молодую ассистентку профессора Керна, но и на читателя. А.Беляев проницательно почувствовал опасности, связанные с экспериментами над человеческими органами. Пользуясь правами фантаста, он заострил проблему до предела - его персонаж пересаживает не отдельный орган, а целую голову, целое тело. Вряд ли такая операция станет когда-нибудь возможной, но главное свойство фантастики как раз и заключается в гиперболизации, в преувеличении, «в обобщении жизненных явлений, доведении их до логических концов, в этом не только ее специфика, но и ее оправдание как самостоятельной литературной дисциплины».

Произведение привлекло к себе внимание учёных, вызвало ожесточённые споры, а когда вопросы, затронутые в нём, стали обсуждаться на лекциях в медицинских институтах, Беляев с удовлетворением писал: «Привлечь внимание к большой проблеме - это важнее, чем сообщить ворох готовых научных сведений».

В отличие от своих предшественников, Беляев много конкретнее в детализации обстановки, характеров, противоречий. В тяготении к социальным аспектам науки он продолжатель традиции, но «в подходе к теме - оригинальный, своеобразный новатор, сумевший создать неповторимый сплав социального с романтическим». Это удалось Беляеву потому, что он последовательно ставил в центр своих произведений романтического героя, находящегося в разладе с действительностью и одержимого поистине романтической мечтой о будущем. Если собрать вместе повести, романы и рассказы А. Беляева 20-х годов, то окажется, что большинство из них связано единой, общей и очень романтически звучащей темой: мечтой о победе науки над несовершенством человека, о беспредельных будущих горизонтах человеческих возможностей. Человек как объект научного открытия - одна из главных оригинальных тем фантастики Беляева, и это позволяло ему «очеловечить науку», сделать переживания людей, а не технические детали главным в фантастике.

Но в то же время А.Беляев резко повысил и научную достоверность советской фантастики. Очень высоко о его творчестве отзывался К.Э.Циолковский. Вопросы, затронутые Беляевым, реально обсуждались и частично решались наукой.

Жаль, что это стало началом того процесса, который постепенно ограничил роль научной фантастики, и, наконец, после Беляева, привел к так называемой фантастике «ближнего прицела». В 1938 году Беляев в своей статье «Создадим советскую научную фантастику!», определяя задачи этого жанра, писал: «Наша научная фантастика, в первую очередь, должна быть одним из средств пропаганды науки и техники, должна расширять и научные знания, привлекать к научным и техническим проблемам интерес читателей и молодежи в особенности».

Задачи, поставленные Беляевым перед научной фантастикой, безусловно, добросовестны, но тем не менее они не приемлемы для какого-либо жанра художественной литературы. «Узкий утилитаризм, возможно, пригоден для таких отраслей литературы, как, например, научно-популярная литература, но не для художественной литературы».

Подводя итоги изучению советской фантастики 20-х годов, можно сказать, что она интересна во многом своей необычностью, неповторимостью. Многое в ней появлялось и получало развитие независимо от мировых тенденций в этом жанре. Фантастика, долгое время остававшаяся где-то на отдаленной периферии русской литературы, внезапно оказалась совершенно необходимой. Только она, «только фантастика, позволяла увидеть голубые города будущего на месте развалин».

Советская фантастика зародилась в труднейшее время. Развороченный быт, в котором причудливо перемешалось новое со старым, будущее с прошлым. Голод, нищета, безграмотность, и, казалось бы, сильнейшее ощущение безнадежности. Но, как ни парадоксально, именно в таких условиях возникла и развивалась фантастика, которую исследователи привыкли связывать с представлением о высокоразвитой в научном и техническом отношении стране.

Был и еще один фактор, повлиявший на характер ранней нашей фантастики, и о нем нужно сказать отдельно. То была особая психология тогдашней эпохи, которую нам трудно, пожалуй, сейчас понять; психология, которую Горький, говоря о причинах популярности приключенческой литературы, определил словами: «Людям быт надоел». И писатели первыми почувствовали это. Поэтому так часто они создают образ «сдвинутого» с места быта, бурлившего обещаниями многочисленных, самых фантастических возможностей как для отдельного человека, так и для страны и мира. фантастика литература толстой антиутопизм

Это был первый, неповторимый и, скорее всего, единственный подобный случай в мировой истории. Фантастика как никогда была связана с реальностью, планировалось, что она вот-вот должна была ей стать.

Литература

1. Бугров В. Задержавшееся знакомство // 1000 ликов мечты. О фантастике всерьез и с улыбкой: Очерки и этюды.- Свердловск: Сред.-Урал. кн. изд-во, 1988. С.268 - 275.

2. Замятин Е.А. Герберт Уэллс. Пг.: Эпоха, 1922.- 47с.

3. Каган М.С. Введение в историю мировой культуры. Книга вторая.- СПб.: Петрополис, 2003.- 320с.

5. Медведев Ю. «На границе грядущего с беспредельным…» // Русская фантастическая проза XIX - начала XX века.- М.: Правда, 1986.- 704с.

6. Нудельман Р. Фантастика, рождённая революцией // Фантастика, 1966. М.: Мол. Гвардия, 1966. Вып.3. С.330-369.

7. Пятаков Г. Философия современного империализма. (Этюд о Шпенглере) // Красная новь. 1922. №3. С.182-197.

8. Ревич В. Перекрёсток утопий. У истоков советской фантастики // Орион.- М.: Моск. рабочий, 1985. С.309-348.

9. Соколова М. Он обгонял время и звал вперёд // Беляев А.Р. Избранные сочинения: В 2 т. Т. 1: Продавец воздуха. Властелин мира. Ариэль: Романы.- М.: Литература, Вече, 2001.- 496с. (Всемирная литература).

10. Стругацкий А.Н., Стругацкий Б.Н. Фантастика - литература // О литературе для детей. Л., 1965. Вып.10. С.131-141.

11. Толстой А.Н. Аэлита.- М.: Советская Россия, 1977.- 192с. (Библиотечная серия).

12. Толстой А.Н. Аэлита. Гиперболоид инженера Гарина.- Киев: Веселка, 1987-400с.

13. Чаликова Г. Утопический роман: жанровые и автобиографические источники современных антиутопий и дистопий // Социокультурные утопии XXв.: Реф. сб. / ИНИОН. М., 1985. Вып.3. С.92-166.

14. Щербина В. «Хождение по мукам» // Толстой А.Н. Хождение по мукам. Трилогия.- М.: Худож. лит., 1972.- 848с. (Библиотека Всемирной литературы).

15. Эренбург И.Г. Трест Д.Е. История гибели Европы // Эренбург И.Г. Необычайные похождения.- СПб.: Кристалл, 2001.- 1152с. (Библиотека мировой литературы).

Размещено на Аllbest.ru