Семантическое окружение категории будущего в лирике М.Ю. Лермонтова

Размещено на http://www.allbest.ru/

Семантическое окружение категории будущего в лирике М. Ю. Лермонтова

Особенностью ранней лирики М.Ю. Лермонтова является специфическое понимание поэтом времени. «Романтик иногда чувствует себя причастным к прошлому, часто тоскует о будущем, но никогда духовно не принимает настоящее, остается ему чуждым со строгой последовательностью. Прошлое, как правило, ассоциируется с утраченным раем, в будущем видится возможность соединения с мировым целым, а настоящее рассматривается как неизбежная преграда на пути к идеалу»[3]. Прошлое в лирике поэта связано с реальными воспоминаниями Лермонтова, настоящее семантически связано либо с отражением прошлого, либо с ожиданием будущего. Категория же будущего в лирике Лермонтова далеко не однозначна. Она вызывает у поэта противоречивые эмоции. Для начала необходимо определить, какое же смысловое наполнение имеет слово «будущее».

Будущее -- часть линии времени, множество событий, которые ещё не произошли, но произойдут. Ввиду того, что события характеризуются как временем, так и местом, будущее занимает область пространственно-временного континуума. Так, в словаре Т.Ф. Ефремовой дается несколько значений слову «Будущее»:

Период времени, который последует за настоящим.

Предстоящие события.

Дальнейшая судьба, участь кого-л., чего-л. [4].

Лермонтов в своих стихотворениях использует все возможные значения этого слова, но в то же время обогащает их новыми смысловыми и эмоциональными оттенками. Стоит отметить, что в контексте различных стихотворений автор по-разному смотрит на образ будущего. Этот образ зависит от эмоционального состояния героя, поэтому для осознания мотива будущего требуется рассмотреть многие лирические произведения М.Ю. Лермонтова, которые связаны с данным мотивом.

Для начала можно заметить, что в стихотворении « Гляжу на будущность с боязнью», будущее у поэта сопряжено со страхом.

Гляжу на будущность с боязнью,

Гляжу на прошлое с тоской

И, как преступник перед казнью,

Ищу кругом души родной; [1, 166].

Герой ощущает себя как «преступник перед казнью», который ищет в толпе человека, с которым он мог бы разделить все свои горести. Стихотворение насыщено такой тревогой, столь требовательной заинтересованностью в будущем и столь энергичным запросом к жизни, что об усталом принятии конца не может быть и речи. Стихотворение необычно тем, что в нем схвачен психологически острый, мучительный, пограничный момент- между двух жизней. В данном контексте слово будущее означает период времени, который последует за настоящим. Датировка данного стихотворения весьма спорна. «Б.Эйхенбаум связывает его создание с арестом и ссылкой поэта в 1837 году, так как оно отражает напряженную внутреннюю ситуацию, когда перед возможностью крутого перелома подводится итог всему пережитому»[2, 113].

Эту же мысль продолжает стихотворение «1831-го ИЮНЯ 11 ДНЯ». Лермонтов пишет, что Грядущее тревожит его грудь, потому что он не знает как кончится его жизнь.

Душа сама собою стеснена,

Жизнь ненавистна, но и смерть страшна,

Находишь корень мук в себе самом,

И небо обвинить нельзя ни в чем.

Я к состоянью этому привык…[1, 78].

Лирический герой привык жить с этим состоянием напряженного ожидания и страха. Но неразрешимость противоречий в настоящем снимается темой будущего. Далее в этом же стихотворении Лермонтов пишет:

Я предузнал мой жребий, мой конец,

И грусти ранняя на мне печать;

И как я мучусь, знает лишь творец;

Но равнодушный мир не должен знать[1, 79].

Эти строки доказывают то, что герой боится не неизвестности, а самой смерти. «Грусти печать» лежит на нем от того, что он знает, что она скоро настанет.

В следующем стихотворении Лермонтова «Подражание Байрону» слово «будущее» сопряжено с мотивом мученичества:

Как цепь гремит за узником, за мной

Так мысль о будущем, и нет иной.

Я вижу длинный ряд тяжелых лет,

А там людьми презренный гроб, он ждет.

Стихотворение относится к 1830-31 годам. Герой ощущает себя узником в окружающем мире, и то будущее, которое произойдет является его цепью, его бременем в жизни. А то, что цепь гремит, является показателем того, что это тяжелое будущее постоянно напоминает о себе. Будущее в данном контексте выступает в значении участи героя, причем поэт прекрасно понимает, что участь его безрадостная и однозначная.

Стихотворение «Слава» тоже относится к 1830-31 годам. В нем «к обычным для раннего Лермонтова мотивам одиночества поэта, разобщенности с окружающим миром прибавляется важное признание, свидетельствующее о серьезном отношении юного Лермонтова к своему поэтическому труду» [2, 508]. В нем появляется немного иное понимание грядущего. Лирический герой не видит в будущем ничего. Оно для него закрыто завесой тайны, впереди он видит лишь мрак:

Пронзая будущего мрак,

Она (душа), бессильная, страдает

И в настоящем все не так,

Как бы хотелось ей, встречает. [1, 125].

Синонимично этому звучит стихотворение, написанное в 1836-37 годах:

Мое грядущее в тумане,

Былое полно мук и зла

Тема будущего в нем раскрывается в сугуболичном плане. В дальнейшем М.Ю. Лермонтов свяжет мысли о собственном будущем с размышлениями о судьбе поколения.

Противоположным образом лирический герой относится к будущему в стихотворении «Никто моим словам не внемлет… я один»:

Я полон весь мечтами

О будущем… и дни мои толпой

Однообразною проходят предо мной,

И тщетно я ищу смущенными очами

Меж них хоть день один, отмеченный судьбой! [1, 228].

Автор признается, что не перестает мечтать о будущем, которое кажется ему радужным и светлым. Однако все чаще и чаще он приходит к выводу, что «дни мои толпой однообразною проходят предо мной». «Сразу и трудно понять, о каких днях, “толпой однообразною” проходящих перед мысленным воображением, идет речь - прошедших, или же о тех, которые еще не наступили, но встреча с которыми не сулит ничего нового? Скорее, и то, и другое. Опыт переживаний, оставшихся в прошлом, переносится на будущее. И в этом смысле будущего как будто и нет: оно духовно и эстетически пережито до его реального наступления: будущее то же самое, что и прошлое, оно возвращает к тому же кругу переживаний, которые должны были бы остаться в прошлом» [3]. Необычайно то, что в данном стихотворении герой испытывает приятные эмоции при мыслях о будущем. Оно выделяется особой сосредоточенно-спокойной тональностью, свойственной уже поздним стихам поэта. Прошлое в этом стихотворении замещается «однообразием» проходящих перед взором поэта дней. Смещение акцента во взгляде на свое прошлое свидетельствует о пересмотре М. Лермонтовым важнейших жизненных измерений, испытанных реальностью пережитого опыта. Здесь будущее имеет значение дальнейшей судьбы поэта и отражает надежду на что-то лучшее. Датировка этого стихотворения предположительно 1835-36 гг. «По настроению и теме стихотворение связано со стихотворением «Мое грядущее в тумане», записанном на том же листке» [2, 342].

В следующем стихотворении «Смерть» отношение героя к будущему меняется:

Оборвана цепь жизни молодой,

Окончен путь, бил час, пора домой,

Пора туда, где будущего нет,

Ни прошлого, ни вечности, ни лет;

Где нет ни ожиданий, ни страстей,

Ни горьких слез, ни славы, ни частей;

Где воспоминанье спит глубоким сном

И сердце в тесном доме гробовом

Не чувствует, что червь его грызет.

Пора. Устал я от земных забот. [1,109].

«Это одно из юношеских романтических стихотворений (1830-31) в основе которых глубоко пессимистические размышления о жизни и смерти»[2, 511].

В этом стихотворении будущее становится в линейный ряд с прошлым и вечностью. Герой уже не страшится будущего, не надеется на что-то лучшее, а относится к нему спокойно. Смерть предпочитается здесь жизни как избавление от «бездушных удовольствий», «бесполезных дум», безответной и «коварной любви», как желанное одиночество. Он говорит, что пробил час, «пора домой, пора туда, где будущего нет». В своем грядущем поэт не видит для себя будущего. И это состоянье небытия он ассоциирует со своим домом. Ему хочется ничего не чувствовать, чем ощущать тяжесть этого мира. Смерть является ключевым мотивом ожиданий поэта. Будущее употребляется в значении участи героя. Семантически эта учесть сопровождается образами небытия, статичности лирического героя.

В другом стихотворении с тем же названием «Смерть» и относящееся к тому же периоду (1830-31гг.):

Но не видал вокруг себя предметов

Земных и более не помнил я

Ни боли, ни тяжелых беспокойств

О будущей судьбе моей и смерти:

Все было мне так ясно и понятно,

И ни о чем себя не вопрошал я,

Как будто бы вернулся я туда,

Где долго жил, где все известно мне,

И лишь едва чувствительная тягость

В моем полете мне напоминала

Мое земное, краткое изгнанье. [1, 113].

В этом стихотворении меняется взгляд поэта на будущее. Оно построено как воспоминание о другом мире, который поэт видит в своем сне, как возвращение на землю «бесплодного духа» героя. Если во всех предыдущих стихотворениях протяженность времени строилась по линейному принципу, то в данном произведении поэт представляет время как круг, как некий цикл, который ему вскоре предстоит завершить. Будущая судьба и смерть является синонимами в данном контексте. Поэт уже не чувствует страха перед грядущим, потому что оно ему известно. Жизнь на земле в сознании автора является лишь мгновеньем, «кратким изгнанием» из истинного существования. Этой внутренней связью поэта с «вечностью» можно объяснить его знание собственной участи и его одиночество в мире людей.

И не случайно М.Ю. Лермонтов припоминает об этом во сне. Считается, что во сне человек способен воспроизводить картины из своих прошлых жизней. В стихотворении поэт противопоставляет два мира - земной и небесный и говорит, что его истинный дом- это мир небесный. Он слишком причастен к нему, чтобы переживать из-за жизни на земле. «Характер описания стихотворения позволяет предполагать непосредственное влияние Дж. Байрона»[2, 511]. В этом произведении будущее имеет смысл только в инобытии, оно является лишь частью вечности.

Таким образом, можно заметить, что мировоззрение Лермонтова изменчиво. Оно является не цельной законченной концепцией, а динамично меняющимися образами. Умонастроение в мире М.Ю. Лермонтова объяснялось отчасти внешними или биографическими причинами, отчасти литературной традицией, влиянием философской поэзии Дж. Байрона и русских шеллингианцев. Наибольшее количество стихотворений, в которых поэт рассуждает о своей скорой смерти, относится к 1830-31 годам. В этот период происходит холерная эпидемия 1830 года, смерть отца в 1831 году, любовные переживания поэта. Но более всего такое умонастроение объясняется склонностью самого поэта к критической переоценке мелких или напрасных «земных забот». В своем восприятии и переживании времени М.Ю. Лермонтов являет образец романтического умонастроения. Ожидание смерти как освобождения от земных мук и страданий - распространенный мотив романтической поэзии. Но чаще всего в лирике Лермонтова смерть предстает не как финал земного пути, а как предвиденное ощущение скорой кончины.

Смена образов в стихотворениях зависит от эмоций лирического героя. Будущее то сопряжено со страхом и напряженным ожиданием, то вселяет надежду на перемены к лучшему. Но ключевым моментом к пониманию мотива будущего в лирике Лермонтова становится осознание поэтом будущего как части вечности и своего места в этой вечности. При этом его состояние связано с покоем. Покой необходим как точка отсчета в самоопределении и неприемлем как внутреннее состояние, как способ бытия, и вплоть до 1837 года у М.Ю. Лермонтова сохраняется негативное и полемическое отношение к покою как жизненной позиции. Позднее- это желаемое психологическое состояние, к которому стремится поэт и которое вполне соотносится со счастьем.

Для героя лирики М.Ю. Лермонтова смерть нередко предстает как событие уже заранее пережитое. Отсюда появление темы «живого мертвеца»: герой чувствует себя мертвым среди живых или ожившим среди мертвых, что делает его равнодушным к факту собственной гибели. Заранее пережитое героем ощущение смерти переносит события его дальнейшей реальной жизни в иной план, где душа является созерцателем земной жизни. В своих стихотворениях поэт как будто припоминает иную, внеземную жизнь, тем самым выводит мотив будущего на совершенно иной уровень- уровень инобытия и места в нем каждого из нас. Иначе говоря, будущее в его некоторых лирических произведениях приобретает совершенно иное семантическое наполнение, которое и не позволяет поэту остановиться на каком-то одном взгляде на грядущее.

Библиографический список

лирика стихотворение поэт

1. Лермонтов, М.Ю. Сочинения в двух томах. Том первый/ Сост. И комм. И.С. Чистовой; Вступ. ст.и И.Л. Андроникова - М: издательство «Правда», 1988. - 720 с.

2. Лермонтовская энциклопедия под ред. В.А. Мануйлова - М: издательство «Советская энциклопедия», 1981. - 784 с.

3. Мехтиев, В.Г. Романтизм как религиозная проблема (Соборность - ирония - нигилизм) [Электронный ресурс]. URL: http://vg-mextiev.narod.ru/library.html

4. Толковый словарь под ред. Т.Ф. Евремовой. [Электронный ресурс] URL:http://www.efremova.info/word/buduschee.html#.VWprILqOeIU

Размещено на Allbest.ru