Федор Михайлович Достоевский

Размещено на http://www.allbest.ru/

Федор Михайлович Достоевский

План

Введение

1. Биография Ф.М. Достоевского

2. Ф.М. Достоевский в критике Серебряного века

Заключение

Введение

Осмысление творчества писателя всегда представляет собой сложный и длительный процесс, который часто идет неровно в силу невозможности охватить разом то или иное явление культуры.

Так случилось с восприятием творчества Федора Михайловича Достоевского: на протяжении многих десятилетий он открывался все новым поколением читателей то одной, то другой гранью своего мира. Каждая новая эпоха открывала для себя его "жестокий талант".

Ф.М. Достоевский проявлялся постепенно в сознании читателей, пока не выстроилось наконец-то грандиозное здание его художественного наследия. Каждая эпоха находит своих художников, тех, кто совпадает с ее философскими, нравственными, политическими, культурными запросами. Тех, кто не вписывался в эту систему координат, время не принимает - не считывает информацию, хотя не исключено, что она-то и будет воспринята грядущими поколениями, которые, возможно, увидят в непонятном и неизвестном при жизни писателе, живописце или музыканте явные признаки гениальности и пророческого предвидения.

1. Биография Ф.М. Достоевского

Ф.М. Достоевский 1821-1881 - родился в Москве в семье лекаря, Михаила Андреевича Достоевского, происходившего из духовного звания. Это была патриархально-мещанская семья интеллигентного работника дореформенного времени. Труженик-интеллигент, отец Ф.М. Достоевского стремится воспитать таких же работников интеллигентного труда в своих детях. С раннего детства их приучают к книге, внушают к ней любовь и уважение. 14-летним мальчиком Ф.М. Достоевский попадает в одно из лучших частных учебных заведений Москвы, пансион Чермака, по окончании которого отец отправляет его для продолжения образования в Петербург, в Главное инженерное училище. Для молодого Ф.М. Достоевского началась тревожная жизнь. Бедный студент, испытывающий хроническую нужду в копейке, охвачен лихорадкой честолюбия, во сне и наяву грезит о богатстве и славе. Выпущенный в 1843 г. из Инженерного училища Ф.М. Достоевский поступает на действительную службу в инженерный корпус. Но служба мелкого чиновника его не устраивает, уже через год Ф.М. Достоевский выходит в отставку. В крохотной петербургской комнате мелкий, да еще отставной, чиновник, окруженный столичной беднотой, мечется в горячке своих мечтаний. Предпринимательские проекты оказались радугой мыльных пузырей: богатство не давалось в руки. Но счастье литературного успеха улыбнулось Ф.М. Достоевскому в 1845 г., он заканчивает свой роман "Бедные люди", рукопись которого через посредство дружившего с ним Григоровича попадает в руки Н. Некрасова. Восхищенный произведением Ф.М. Достоевского, Н. Некрасов передает рукопись В.Г. Белинскому, у которого она находит столь же восторженный прием. В 1846 г. выходит в свет это первое произведение Ф.М. Достоевского, и В.Г. Белинский пишет о нем статью, как о самом выдающемся произведении своего времени. Безвестный бедный чиновник становится сразу звездой первой величины. О нем пишут, говорят, ему льстят, с ним ищут знакомства, его вводят в великосветские салоны. Но судьба вознесла гениального мещанина на вершину славы лишь для того, чтобы заставить его больнее переносить щелчки сословного неравенства. Ф.М. Достоевский скоро почувствовал, что его плебейская фигура в великосветских салонах играет роль вороны в павлиньих перьях, над которой втихомолку подсмеиваются светские остряки. Осознавши в себе гения, плебей остро осознал в себе и члена социально-униженной касты. Он закипел обидой и гневом и резко порвал с аристократическими почитателями его таланта. Созревшее в душе Ф.М. Достоевского чувство социального недовольства сближает его с кружком более близкой ему демократически и протестантки настроенной интеллигенции, группировавшейся около Петрашевского.

Сближение это дорого обошлось Ф.М. Достоевскому. Арестованный в 1849 г. вместе со всеми петрашевцами, он по приговору царского суда, переживши на эшафоте весь ужас готовящейся свершиться смертной казни, был отправлен в каторжные работы в Омский острог. За коротким периодом славы последовали долгие годы последнего унижения. Целых 9 лет, с 1850 по 1859 гг., ходит Ф.М. Достоевский по мытарствам Сибири, сначала отбывая 4 года каторги, потом 5 лет дисциплинарной военной службы. По окончании каторги, еще в Сибири, Ф.М. Достоевский возвращается к литературной работе. Здесь под свежим впечатлением пережитого начаты им "Записки из мертвого дома". С 1859 г. Ф.М. Достоевский снова появляется в печати, в "Русском слове" за этот год идет его большая повесть "Дядюшкин сон", а в "Отечественных записках" - роман "Село Степанчиково и его обитатели". В 1860 г. после бесконечных хлопот Ф.М. Достоевский получает разрешение вернуться в Петербург. Уже не наивным юношей, а закаленным суровым опытом жизни, созревшим в социальных симпатиях и классовой ненависти человеком, приезжает он снова в Петербург разрешать задачу своей юности, бороться с бедностью и унижением и сказать новое слово, новую правду - правду бедных людей, правду "униженных и оскорбленных". Свой журнал кажется ему вернейшим средством для осуществления намеченных целей. С лихорадочной энергией берется Ф.М. Достоевский за хлопоты по созданию новой редакции, и с января 1861 г. выходит журнал "Время". За два с половиной года своего существования это издание завоевывает широкие симпатии в обществе, чему много способствует сам Ф.М. Достоевский своими статьями и романами. Здесь были напечатаны "Униженные и оскорбленные" и "Записки из мертвого дома" - произведения, вновь выдвинувшие Ф.М. Достоевского в ряд первоклассных писателей. Успех журнала избавил Ф.М. Достоевского и от все время тяготевшей над ним нужды. Он обеспечен теперь настолько, что может позволить себе отдохнуть. В 1862 г. Ф.М. Достоевский совершает первую поездку за границу. Впечатления от этой поездки он выразил в полубеллетристическом произведении "Зимние заметки о летних впечатлениях". Начавшийся довольно благоприятно 1863 год оборвался неожиданной катастрофой, в мае по распоряжению правительства журнал был закрыт, хлопоты об его возобновлении затянулись на 10 месяцев. Только в марте 1864 г. Ф.М. Достоевский сумел выпустить первый номер "Эпохи", явившейся продолжением "Времени". За это время он окончательно запутался в долгах. К тому же "Эпоха" не имела успеха. Материальное положение Ф.М. Достоевского так запуталось, что в 1865 г. он буквально бежит от кредиторов за границу, угнетенный разорением и недавней смертью жены. Единственной надеждой на выход из затруднений остается литературная работа, и Ф.М. Достоевский весь уходит в нее. Он с напряжением и страстью пишет и к 1866 г. заканчивает роман "Преступление и наказание". В том же году выходит первое полное собрание его сочинений в трех томах. Вырученные за это деньги дают возможность кое-как сводить концы с концами, чтобы не попасть в долговую тюрьму. В 1867 г. Ф.М. Достоевский вторично женится и тотчас же уезжает за границу, на этот раз надолго - на целых 4 года. Но беспорядочная кочевая жизнь, тоска по родине, куда не пускают кредиторы, хроническое безденежье действуют на него самым угнетающим образом. Не изменяет положение к лучшему и исключительная литературная плодовитость Ф.М. Достоевского. За эти годы созданы такие произведения, как "Идиот", "Вечный муж" и "Бесы". Не видя никакого выхода из затруднительных обстоятельств и уставши донельзя от кочевья в чужих краях, Ф.М. Достоевский в 1871 г. вернулся в Петербург. Чрезвычайно трудная обстановка ждала его здесь. Со всех сторон обступили кредиторы, не давая ни отдыха, ни срока. Но теперь Ф.М. Достоевский приехал в Петербург уже с прочно завоеванным местом знаменитого писателя, которого привлекают к участию в литературных предприятиях. В 1873 г. В.П. Мещерский предложил Ф.М. Достоевскому занять место редактора газеты "Гражданин" на чрезвычайно выгодных условиях. Популярность Ф.М. Достоевского в эту пору так высока, что самые противоположные по своему направлению органы печати ищут его сотрудничества. В 1874 г. "Отечественные записки" покупают у него роман "Подросток". С 1876 г. Ф.М. Достоевский снова начинает выпускать свое периодическое издание, единолично обслуживаемый им "Дневник писателя", дающий крупный доход. К концу 70-х гг. материальное положение Ф.М. Достоевского становится довольно устойчивым, а среди писателей он завоевывает первое место. "Дневник писателя" пользовался огромной популярностью и раскупался нарасхват. Ф.М. Достоевский становился чем-то вроде пророка, апостола и наставника жизни. Со всех концов России его засыпают письмами, ожидая от него откровения и поучения. После появления в 1880 году "Братьев Карамазовых" и особенно после "Пушкинской речи" слава писателя достигла высшего предела. Но "Пушкинская речь" была лебединой песнью Ф.М. Достоевского - в январе 1881 г. он умер.

2. Ф.М. Достоевский в критике Серебряного века

В годы Серебряного века о Ф.М. Достоевском пишут, читают лекции, рассуждают, и все то, что десять лет назад народнической критике казалось его провалами, теперь обретает иное значение. В это время создается особая, философская критика, отметающая как примитивно социологические, так и собственно литературоведческие вопросы. Писатель впервые встает во весь рост как философ, а не просто бытописатель или даже реалист русской классической литературы. Критика начала века пытается осознать философскую концепцию Ф.М. Достоевского, и философы и критики самых разных направлений в эти годы пишут о нем, каждый отыскивает в его наследии основополагающие положения для обоснования своих воззрений. В. Розанов выявляет одну интересную особенность Ф.М. Достоевского - преломление его "публицистических" вещей в вечность, в "цельную всемирную историю", стремление его Слова "возвести к глубочайшему смыслу истории свой преходящий момент - вот что составляло его задачу и что сказать о нем - значит действительно определить его значение. Печать его эпохи, встревоженной, мятущейся, лежит на его взволнованных трудах, к счастью, однако, он уберегся от обычных путей своего времени даже еще в ученические годы - и в своем мощном воображении, гениальном уме и сердце, на тех уединенных путях, которыми проходил жизнь, несколько переиначив действительность, возвел ее к вечному смыслу..." (Розанов В. О Достоевском // Полное собр. соч. Ф.М. Достоевского. СПб, 1894).

В эти годы ближе к собственно литературному анализу творчества писателя подходит Д. Мережковский, рассматривающий Ф.М. Достоевского прежде всего в контексте литературы его времени. Он тоже отмечает особую, только ему присущую сложность, уходящую гораздо глубже, чем полагали его оппоненты народнического толка: "Может быть, именно для тех, кому Достоевский кажется жестоким и только "жестоким талантом", - самые главные жестокости его, самые смертельные жала и яды останутся навеки безвредными". И все же "столбовая" дорога нового познания Ф.М. Достоевского в Серебряном веке проходила именно через его философскую и богословскую концепции. С. Булгаков отмечает именно эту сторону его творчества: "В лице Достоевского мы имеем не только бесспорно гениального художника, великого гуманиста и народолюбца, но и выдающийся философский талант. Из всех наших писателей почетное звание художника-философа принадлежит по праву Достоевскому, даже Толстой, поставленный рядом с ним, в этом отношении теряет в своих колоссальных размерах..." (Булгаков С. Иван Карамазов в романе Достоевского "Братья Карамазовы" как философский тип. М., 1902).

Л. Шестов пытается понять не просто философа или церковного идеолога, а писателя-философа. Споря со старыми представлениями об учительной роли литературы, он высказывает глубочайшую истину, которую раньше заклеймили бы как истину презренного "чистого искусства": люди, привыкшие к "простому" реализму ХIX столетия, "в его измученном тревожными думами лице... хотят видеть признаки безумия, чтобы приобрести право отречься от него… И с раздражением, смешанным с плохо скрываемою тревогой, они повторяют старый вопрос: да кто же, наконец, все эти Достоевские и Ницше, что говорят как власть имеющие? И чему они нас учат? Но они ничему нас не учат. Нет большего заблуждения, чем распространенное в русской публике мнение, что писатель существует для читателя. Наоборот - читатель существует для писателя. Достоевский и Ницше говорят не затем, чтобы распространить среди людей свои убеждения и просветить ближних. Они сами ищут света..." (Шестов Л. Достоевский и Ницше (Философия трагедии). СПб., 1903).

В более традиционном ключе пишет о нем И. Анненский: "Над Достоевским тяготела одна власть. Он был поэтом нашей совести... Достоевский реалист. Все, что он пишет, не только принадлежит действительности, но страшно обыденно. Совесть, видите ли, не любит тешить себя арабскими сказками... Достоевского упрекают в сгущении красок, в плеоназмах и нагромождениях - но пусть каждый проверит себя в минуты насторожившейся или властно упрекающей совести - и он ответит на это обвинение сам" (Анненский И. Достоевский. Казань, 1905). А. Белый характеризует Ф.М. Достоевского как "политиканствующего мистика", которому недоступен пресловутый "голос музыки", а через несколько лет он скажет о нем как о воплощении трагедии любого творчества: "Достоевский, как и Гоголь, как и Толстой, есть воплощенное осознание корней самого творчества, более того: крушение творчества. Достоевский, Гоголь, Толстой - предвестия того, что трагедия русского творчества есть начало конца самой нашей благополучной жизни" (Белый А. Трагедия творчества: Достоевский и Толстой. М.: Мусагет, 1911). Для А. Блока Ф.М. Достоевский прежде всего воплощение предвидений, ему в высшей степени открыта Музыка революции, которая в те годы и составляет для обостренного слуха поэта Дух музыки - в противовес утверждению А. Белого, что "у Достоевского не было слуха". Более серьезно подходят к пониманию Ф.М. Достоевского теоретики русского культурного ренессанса начала XX века - В. Иванов и Н. Бердяев. Последний, "гениальный описатель Серебряного века", по словам А. Ахматовой, в своих многочисленных работах о Ф.М. Достоевском вскрывает многие сущностные грани его творчества. Он говорит о Ф.М. Достоевском как о писателе-первопроходце человеческих миров, уподобляемых им вселенным - так никто еще не воспринимал Ф.М. Достоевского, но отныне именно такой взгляд на него будет лежать в основе лучших исследований: "Сложная фабула его романов есть раскрытие человека в разных аспектах, с разных сторон. Он открывает и изображает вечные стихии человеческого духа. В глубине человеческой природы он раскрывает Бога и Диавола и бесконечные миры, но всегда раскрывает через человека и из какого-то исступленного интереса к человеку...".

Отталкиваясь от традиционных представлений о Ф.М. Достоевском, Н. Бердяев создает в своих работах совершенно новый образ писателя - не просто психолога и реалиста, но докапывается действительно до образа "реалиста в высшем смысле слова", отвечающего новому представлению о сложности жизни и литературного произведения. В своих работах Н. Бердяев всегда конкретен, доказателен, основателен, он не витает в облаках преувеличений и эффектных фраз, но выкапывает ту самую подпочвенную сущность писателя, которая упорно не давалась критикам до Серебряного века. В. Иванов, наоборот, в присущем ему стиле пишет о Ф.М. Достоевском, поднимая его до глубин мифической древности, тем самым, сообщая ему и его идеям панорамность самого величайшего масштаба. "...Все мы - одна система вселенского кровообращении, питающая единое всечеловеческое сердце", - говорит он. Эти идеи сами по себе весьма близки идеям русской всечеловечности и всемирности, к которым пришел на закате своей жизни Ф.М. Достоевский. Для В. Иванова он становится одним из наиболее выразительных русских писателей, причастных к мировому духу, а масштаб этой величины позволил ему писать о Ф.М. Достоевском и о той роли, которую он сыграл в становлении новой русской культуры, в самом высоком смысле: "Достоевский зажег на краю горизонта самые отдаленные маяки, почти невероятные по силе неземного блеска, кажущиеся уже не маяками земли, а звездами неба... каждому взгляду поманившего нас водоворота, позвавшей нас бездны он отзывается пением головокружительных флейт глубины...". Таким образом, критика начала века как бы творит нового Ф.М. Достоевского - демона "слепого и могучего, пребывающего под страхом вечной пытки", по слову А. Блока. Писатель словно вырос внезапно вместе с интеллектуальным уровнем своих читателей, выпрямился во весь рост, открыл те бездны в своем, таком, казалось раньше, понятном творчестве. Знакомые интонации, пикантные еще и тем, что в них оказалось заключено пророчество, некстати услышанное "бесами"... Столь же прямолинейна и проста в своих установках и критика марксистского толка 1910-х годов. Так, в 1912 году В. Переверзев пишет статью, чем-то напоминающую будущие плакаты 20-х годов с мускулистыми рабочими, держащими на себе земной шар: "...С проникновенным чувством рисует Достоевский все перипетии скорбного существования "бедных людей"... Он сам переживает все их страдания, волнуется их волнениями, думает их думами... болит душой за своих погибших и погибающих... Итак, что же - "положение этих людей совсем безвыходно"? Неужели нет в поле "живого человека"? Неужели нет силы, способной подняться над сферой борьбы всех против всех... положить конец беспощадной давке людей? Гораздо страстней и категоричней, но и бескомпромиссней М. Горький. Во многом воспитанный на воззрениях народников, он повторяет мысль о "жестоком таланте". Добавляя еще и собственные эмоции: "Достоевский - сам великий мучитель и человек больной совести - любил писать именно эту темную, спутанную, противную душу...".Все оказывается поразительно просто в этой критике и разительно возвращает нас в лоно спасительного народничества. И хотя в будущем победившие марксисты будут гнать и отзываться свысока о народнической доктрине, все же истоки их собственного мировоззрения коренятся в культурной установке более образованных, более интеллигентных народников со всеми их свойствами: плоскостью мышления, утилитаризмом, диктаторским догматизмом. Как выяснилось чуть позже, именно за ними было большое будущее, а вовсе не за сложными, рафинированными рассуждениями русской интеллигенции. С поэтическим пафосом и самозабвением пишет о Ф.М. Достоевском К. Бальмонт: "...Много раз растоптанный Судьбой и узнавший, что на остриях боли так же играет радуга, как она, играя стоит на горних высях свершившейся грозы, он, говоривший и с Богом и с Дьяволом в полной мере человеческого голоса, воистину питался душами… Он не страшился быть там, где страшно". Велеречиво, красиво, отвлеченно и несколько туманно - совсем как и полагается писать и говорить символистам.

Более конструктивно мыслит П. Струве: "Достоевский громадное религиозное явление, как бы учитель веры и отец церкви в оболочке великого светского писателя... Как таковой, он гораздо больше и сложнее, а потому и труднее для понимания, чем великие пророки и учителя веры прежних времен... Он был националистом во имя Бога, ибо в национальном призвании России он видел подлинный зов Божий...".

М.М. Бахтин пишет: "…Мы считаем Достоевского одним из величайших новаторов в области художественной формы. Он создал совершенно новый тип художественного мышления, который мы условно называем полифоническим... Можно даже сказать, что Достоевский создал как бы новую художественную модель мира, в которой многие из основных моментов старой художественной формы подвергались коренному преобразованию". литературный писатель публицист

Рядом же существовало и более традиционное, но от этого ничуть не проигрывающее литературоведение. Так, В. Виноградов в книге "Эволюция русского натурализма" пишет о "необычайной, тонкой архитектонике писем, извилистой сложности и законченности стилистическо-композиционного рисунка", которая отличает такое "классическое" произведение молодого Ф.М. Достоевского, как "Бедные люди", с которым, казалось бы, критике и читателям все уже давно стало ясно. Однако ученый отмечает, что это произведение на самом деле "разрушает как канон сентиментализма, так и шаблоны натурализма", выпадая из "исторической условности своей тематики" и поднимаясь над "ограниченностью тех смыслов, которые вложили в него его современники".

Заключение

Существует множество работ исследователей, где творчество Ф.М. Достоевского квалифицируется как нереалистическое. Ряд критиков считают Ф.М. Достоевского своеобразным романтиком в искусстве.

Среди критиков Ф.М. Достоевского распространены концепции, искажающие истинный смысл его творчества, философии.

Нам уже известно, какой трудный путь прошел Федор Михайлович, как долгое время современники не признавали его таланта. Изучая перемены его облика, мы всматриваемся в самих себя, познаем себя в едином с историей самой России контексте времени.

Писатель на протяжении своей жизни искал красоту, добро, истину, искал тот вечный идеал любви к Богу, человеку. Он хотел соединить небесное и земное в человеке, Ф.М. Достоевский создает Богочеловека. Ведь во всем его творчестве, он писал о страдающем народе, который страдал так же как Иисус Христос. В произведениях Ф.М. Достоевского всегда стоит образ Христа и является главным источником поэтики диалогизма в творчестве писателя. Поэтические формы творчества Ф.М. Достоевского вылились из ощущения Христа "народного" и "сердечного", по слову самого писателя. Герой Ф.М. Достоевского стремится узреть образ Христа не телесным зрением, а, так сказать, "очами духовными".

Актуальность темы христианства и образа Христа в науке о Ф.М. Достоевском является признанной: "В прижизненной критике образ Иисуса Христа в размышлениях и творчестве Ф.М. Достоевского не был осмыслен сколько-нибудь серьёзно. Интерес к нему возник в религиозно-философской критике конца XIX - начала XX веков. Но здесь внимание, главным образом, уделялось не Христу Ф.М. Достоевского, а его христианству. Образ же Христа в романах Ф.М. Достоевского не становился предметом специального исследования. Сейчас наше поколение устало от потрясений, и все чаще приходит к тому, о чем писал в своих произведениях Федор Михайлович - через духовное совершенство мы познаем истину, а истина состоит в любви. Свой идеал Ф.М. Достоевский видел в народе. Народ для него - носитель идеала прежде всего потому, что он твёрд в критериях добра и зла.

Размещено на Allbest.ru