Художественная проза Ольги Славниковой в контексте современного литературного процесса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Художественная проза Ольги Славниковой в контексте современного литературного процесса

Шестак Анастасия Николаевна

Аспирантка

Кубанский государственный университет,

Краснодар, Россия

Статья посвящена анализу художественной прозы Ольги Славниковой в контексте литературы конца ХХ - начала ХХI вв. Творчество писательницы изучено мало, исследование его в современном литературоведении представлено только в виде отдельных рецензий и анализа некоторых концептов и мотивов. Научная работа актуализирует проблему художественного метода в произведениях писательницы. Творчество многих современных писателей трудно причислять к одному конкретному художественному методу. В текстах некоторых из них пересекаются установки нескольких стилевых течений, иногда даже противоречащих друг другу. Творчество Ольги Славниковой в данном ряду не исключение. На различных уровнях ее прозы выявлены различные аспекты, характеризующие творчество Славниковой с точки зрения постмодернизма, магического реализма и женской прозы. Сугубо постмодернистскими являются категории Смерти и Пустоты, идея означаемого небытия и иллюзорности реального, с точки зрения магического реализма рассмотрены образы метафизических существ и потустороннего мира, также упоминаются личные и психологические мотивы как художественные установки женской прозы. Кроме того, при постмодернистском осмыслении реальности для всех произведений характерен реалистический психологизм, некоторые константы постмодернизма раскрыты с помощью стилевых установок магического реализма

Ключевые слова: ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МЕТОД, ПРОЗА, ПОСТМОДЕРНИЗМ, МАГИЧЕСКИЙ РЕАЛИЗМ, КОНЦЕПТ, МОТИВ

Творчество многих современных писателей трудно причислять к одному конкретному художественному направлению. В их текстах пересекаются установки разнородных стилевых течений, иногда даже противоречащих друг другу. Эксперименты с формой и содержанием становятся основой для создания оригинальных авторских приемов, что делает прозу рубежа XX-XXI вв. самобытной, отличной от других. Творчество Ольги Славниковой в данном ряду не является исключением.

Первый, имеющий успех роман, - «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» - вошел в шорт-лист «Русского Букера» и был издан в 1996 году. Многие критики говорили о нем как об образце «магического» реализма. Впоследствии Славникова создала ряд произведений, стилевые черты которых делают возможным отнести ее творчество к «новому» реализму, сохраняя при этом постмодернистские приемы. Проза писательницы становится предметом споров: «Уральский писатель Александр Чуманов как-то сказал: молодец Славникова, так быстро написала первоклассный постмодернистский роман! Он говорил о «Стрекозе». На самом деле Славникова - писатель-реалист. Показательна сама приверженность ее к роману, жанру, дающему широкие возможности для «отражения жизни» (Сергей Беляков «Сестра ее смерть») [1].

Задачами данной статьи является анализ произведений Ольги Славниковой в контексте постмодернистского и реалистического художественных методов, выявление творческих установок на разных уровнях прозы.

Прозу Ольги Славниковой можно рассматривать в контексте нескольких стилевых течений конца ХХ века одновременно. Самое крупное из них - постмодернизм. Эстетика постмодернизма явственна на образно-тематическом, концептуальном и языковом уровнях ее произведений. Тематика в романах Славниковой, на первый взгляд, однородна - описание бытия человека в рамках окружающей его реальности, которая оказывается искажена, разрушена и иллюзорна. По мнению М. Н. Эпштейна, все в постмодернизме имеет характер гиперреальности, то есть все, что создается либо находит отражение в человеческом сознании, не более чем иллюзия, однако она становится более точной, более «реальной» реальностью и выводится на первый план [11, 9].

В текстах Славниковой быт персонажей описан с помощью огромного количества деталей, картины действительности выглядят преувеличенно четкими, посредством чего создается впечатление иллюзорности человеческого существования в привычных сознанию пространственно-временных рамках. Так в романе «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» действительности, в которой живут герои, отведено много пространства, действие отходит на второй план, между редкими событиями их жизни показано статичное существование в деталях быта, города, природы. В результате у персонажей не оказывается ни прошлого, ни будущего, все повторяемо, а настоящее наполнено психологической пустотой. Единственное, что по-настоящему реально - предметы описываемой действительности, однако и с ними персонажи часто теряют связь: «В детстве комната, как и улица, представляла собой сквозное собрание самостоятельных вещей. По вечерам гладкий свет маминой настольной лампы объединял их гораздо естественней и лучше, чем четыре грубые стены, к тому времени как будто исчезавшие. В этом скудном пологом свете, неподвижно лежавшем тут и там, было что-то похожее на первый снег: он так же выделял высокие округлые части предметов, соединял нетронутой волной асфальт и палый лист, гранитный парапет и забытую на нем перчатку. Казалось, перчатку теперь невозможно взять, потому что снеговая скорлупа сразу сломается, пропадет, -- и такая охватывала жалость к недолговечному изделию природы, готовому разрушиться, как только наследит пешеход или тронется переночевавший у подъезда старый «Запорожец». Точно так же девочка жалела вечернюю комнату -- готова была не брать из нее ни яблока, ни книги, ни свитера из шкафа, только бы она оставалась такой навсегда»[9, 23]. Здесь иллюзорность реальности показана сквозь призму сознания героини. «Самостоятельные вещи» отделены от пространства и друг от друга, даже их статичность кажется недолговечной. Жизнь, как и мир, представляется в виде скопления фрагментированных, неупорядоченных деталей. Также отделены от действительности живущие в данном иллюзорном пространстве мать и дочь, образы их зеркальны, судьбы цикличны и замкнуты, существование персонажей ориентированно на небытие (недаром в романе не раз поднимается тема смерти). Изображение реальности в преувеличенном виде приводит к разрушению реальности как таковой, что сближает поэтику романа с эстетикой постмодернизма.

Подобное осознание реальности как чистой иллюзии, что по выражению М. Эпштейна характеризует постмодернизм [11, 9], лежит и в основе образно-тематической структуры ряда других текстов О. Славниковой: романов «Один в зеркале», «Бессмертный», «2017», «Легкая голова», рассказа «Басилевс», сборника «Любовь в седьмом вагоне».

В романе «Бессмертный» статичность действительности тождественна статичности «мертвому» времени, при этом у каждого персонажа оно свое. Иллюзия бессмертия подчеркивает призрачность реальности как таковой, кроме того все в романе, исключая парализованного ветерана Харитонова, заинтересованы в этом и моделируют искусственную реальность в ее застывшем виде. Каждый из персонажей живет в собственном, отдельном от других, пространственно-временном отрезке: жена ветерана живет в прошлом, которое продолжается столько, сколько жив ее муж, ее дочь Марина находится в искусственном времени, которое создает сама из фрагментов прошлого и настоящего, существование самого ветерана ограничено бестелесным настоящим, из которого он небезрезультатно пытается выкарабкаться. Здесь иллюзорность реальности сопряжена с дезориентацией во времени, пространственно-временные рамки раздвинуты и имеют неупорядоченный характер.

В рассказе «Басилевс» герои зависимы от предметов, в которых в той или иной степени приостановлено время. Елизавета Николаевна, бытие которой ограничено стенами квартиры, окружила себя исключительно ветхими вещами, питалась старыми консервами, «как в военное время» меняла вещи на еду и «ничего не понимала в деньгах» [7, 312]. Внутреннее время героини также остановлено: «При ближайшем рассмотрении становилось ясно, что Елизавета Николаевна никакая не старуха, но дивная и удивительная женщина без возраста. Возраст она утратила, когда после выпускного состригла золотые проволочные косички и вышла замуж за пожилого чиновника Внешторга…» [7, 306]. Таксидермист Эртель - изготовитель чучел, в которых время статично для предметов уже лишенных жизни. В обеих ситуациях жизнь представлена как иллюзия, детали, используемые для создания образной системы рассказа, не отсылают к реальности, с которой у героев нет связи.

На мотивном уровне творчество О. Славниковой представлено рядом концептов, также позволяющим рассматривать его в постмодернистком контексте. Одним из значимых является концепт «смерть». Недаром финалом всех вышеупомянутых романов, а также рассказа «Басилевс» является кончина того или иного персонажа. В прозе Славниковой всякая материя стремится к умиранию, и человеческая жизнь, протекающая в системе неупорядоченного времени, постоянно ориентирована на смерть. Это сообщает ее текстам постмодернистскую поэтику деструктивности и идею отсутствия. Жизнь сама по себе - игра знаков, воплощенных в форму бытовых деталей, природные явления, сновидения и галлюцинации. С прекращением телесного существования человека эта игра оказывается прервана, за ней стоит небытие, а бытие является лишь иллюзией.

Персонажи часто бросают вызов смерти, пытаясь играть со знаками, напоминающими им про нее, и они же, так или иначе, уходят из жизни. Так существование человека стремится к означаемому небытию. В романе «Один в зеркале» Вика хранит фотографию погибшего одноклассника, пытается покончить с собой и в финале попадает в автокатастрофу. В романе «2017» профессор Анфилогов и его помощник Николай, несмотря на знаки и видения, предупреждающие их, движутся дальше по реке в поисках корундов и в итоге погибают от отравления цианидами. Его ученик Крылов, не учитывая даже наступающие холода, отправляется по их следам явно в неизбежную гибель. В романе «Бессмертный» ветеран Харитонов прикладывает огромные усилия для того, чтобы уйти из жизни, в итоге умирает естественной смертью. Героиня «Стрекозы, увеличенной до размеров собаки» воспринимает скорый уход матери как событие, которое способствует устройству ее личного счастья, однако после похорон сходит с ума, время и пространство для нее полностью разрушаются, в финале героиня погибает. В «Легкой голове» общество толкает на самоубийство живущего легкомысленной жизнью героя, впоследствии он и сам приходит к этому.

Семантика смерти часто появляется на страницах славниковских произведений. Это и уход из жизни нескольких эпизодических персонажей в каждом тексте, и детали характеров, образов, и языковые особенности. Каждый раз это вкладывает в рассматриваемый концепт идею Небытия как первооснову, к которой движется мир. Например, для романа «Один в зеркале» писательница выбирает эпиграф из «Приглашения на казнь» В. Набокова: «Итак - подбираемся к концу». В «2017» героиня Тамара занимается ритуальными услугами, при этом масштабы ее дела приобретают очень широкий, почти промышленный и весьма оригинальный характер. Смерти отводится очень важная роль в жизни человека, достойная немалых вложений и роскоши. Нельзя забывать, что ее действия приводят к гибельному отравлению окружающей среды, что также очень символично.

Стоит обратить внимание также на реализуемый в текстах Славниковой концепт пустоты, который стал традиционным для всего постмодернизма. Пустота - основа человеческого существования, психологии и межличностных отношений. Персонажи страдают внутренней пустотой, одиночеством, зачастую усталостью и ощущением исчерпанности жизни. Также пустота проявляется в человеческих отношениях (например, пустота в отношениях между матерью и дочерью в «Стрекозе, увеличенной до размеров собаки», отсюда отсутствие диалогов в тексте), когда герои сосуществуют параллельно друг другу. Как результат - пустота непонимания и неустроенности человека в мироздании. Так герои романа «Один в зеркале» не способны к простому диалогу: «Все-таки он пытался добиться от Вики чего-то положительного, позитивного, даже рисковал выяснять отношения… Скоро Антонов заметил, что такие стычки стали повторяться до буквальной одинаковости слов. Теперь ему и Вике было проще говорить о ком-то постороннем»[7, 65]. Вместе с тем материальная пустота незаполненного пространства напоминает человеку об иллюзорности реального: «Подъезд был пуст голой и гулкой ночной пустотой, надписи на стенах выглядели как тени чего-то существующего, каких-то невидимых, стоящих в воздухе решеток» («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки») [9, 7].

Пустота связана с мотивом отсутствия, когда на месте означаемого оказывается Ничто. Так герой романа «Легкая голова» ощущал пустоту на месте собственной головы: «Максим Т. Ермаков, счастливый владелец «Тойоты»-трехлетки и бренд-менеджер ужасающих сортов молочного шоколада, подъезжал к своему шоколадному офису с привычным ощущением, будто у него на плечах нет головы. При этом голова курила, видела мокрую парковку с надувным снеговиком в черной январской луже. Тем не менее - она отсутствовала» [8, 3].

Вместе с тем рассматривать творчество О.Славниковой исключительно в контексте постмодернизма было бы неверно. Отдельно взятые образы и мотивы позволяют говорить о чертах магического реализма в ее текстах. На уровне сюжета - это описание конкретных бытовых ситуаций как нереальных, то есть то, что на первый взгляд кажется, например, обычной зарисовкой интерьера, имеет скрытый, запредельный смысл: «На тумбочке и на полу стояли банки с водой из-под цветов: в одних вода была свежая, ясно-округлая, в других почему-то закисла и стала тяжелая, будто яичный белок, и подле все было усыпано папиросными лепестками, подернуто как бы первой пленкой собственной почвы, где труха умершего букета соединялась с пылью брошенного жилья. Тихо стучали часы, на странно голом циферблате черная двойная стрела показывала полночь. Рифленое стекло на комнатной двери золотилось, зыбилось, будто там перепархивало что-то» («Стрекоза, увеличенная до размеров собаки») [9, 8]. Здесь «мертвые» старые вещи напоминают читателю о неустроенности человека в системе мироздания и о непредсказуемости самой действительности.

На уровне системы персонажей магический реализм в текстах Славниковой представлен изображением метафизических существ. Они демонстрируют внутренний мир человека. В романе «2017» - это появляющаяся в разных обличиях Хозяйка Горы (образ, явно заимствованный у Бажова). Она воплощает собой безотчетное стремление персонажей к природе и земле как первоистокам их бытия. В «Стрекозе, увеличенной до размеров собаки» призрак матери является Катерине Ивановне в замкнутом пространстве их квартиры, указывая на повторяемость и безликость человеческой судьбы. Встреча с призраком нисколько не пугает героиню, мать даже после смерти остается неотделима от быта и обыденной действительности дочери. Их молчаливое сосуществование на территории маленькой квартиры остается неизменным: «Она не боялась покойной матери, тихо скользившей по комнате, и вообще не понимала, почему это люди так страшатся мертвых родственников, не имеющих ничего, кроме облика, столь подобного им самим. Материнский силуэт, видный боковым неверным зрением, казался узким и неполным, словно картинка в полураскрытой книге, он появлялся и исчезал, западал, точно между страниц, меж каких-то складок стоячего воздуха. Если же Катерина Ивановна прямо глядела на мать, та в ответ тоже поворачивала к дочери землистое лицо: были ясно видны густые, как штопка, морщинки на обвислых щеках и под двумя серебряными старыми глазами, чей экстатический отлив как-то заменял направленный взгляд» [9, 250]. Часто в текстах Славниковой сам человек оказывается метафизическим существом, социальное и психологическое при этом отодвигается на второй план. Такими чертами наделены Елизавета Николаевна в рассказе «Басилевс», Максим Ермаков в «Легкой голове», Вика в романе «Один в зеркале», Таня в романе «2017».

Говорить о магическом реализме можно также, обращаясь к концептуальному уровню прозы Славниковой. Значимыми в ее текстах являются метафизические концепты Бытия, Потустороннего мира, Времени и Пространства. Данные понятия, так или иначе, реализованы во всех произведениях. Герой «Легкой головы» на протяжении всего романа решает проблему своего Бытия, Вика («Один в зеркале») и Елизавета Николаевна («Басилевс») стремятся к встрече с Потусторонним миром, к чему и приходят в конце, герой «Одного в зеркале» Антонов страдает от дезориентации во времени и пространстве.

Рассуждая о месте творчества О. Славниковой в современной литературе, нельзя не вспомнить о женской прозе. Эта ниша в литературе конца ХХ - начала ХХI вв. представлена разноплановыми творческими индивидуальностями, однако их художественные миры объединяют общие темы и мотивы, которые можно выделить и в исследуемых нами текстах.

Критики считают, что для женской прозы важен уход от социально-идеологических тем к личному, телесному и психологическому (в противовес тенденциозным советским установкам). Подобные художественные интенции характерны и для творчества Славниковой. Например, в романах «Стрекоза, увеличенная до размеров собаки» и «Бессмертный» и в рассказе «Басилевс» женское «личное» становится основой повествования. Жизнь героинь, их прошлое, воспоминания, страхи, надежды, а также восприятие ими окружающей действительности (быта, общественных перемен, взаимоотношений с другими персонажами) показаны подробно и с преувеличенной точностью. Молодости Софьи Андреевны и детству Катерины Ивановны посвящено чуть больше половины романного действия, все детали поданы через призму психологизма: «Первые ночи после ухода мужа у Софьи Андреевны выдались странные, словно полые, с одной опустевшей половиной квартиры, где гулкая акустика порождала шорохи, шелесты, звуки торопливых, исчезающих шагов» [9, 198]. Звуки шагов - овеществленное психологическое состояние героини, как и детские переживания Катерины Ивановны: «От железного хлябанья мать приоткрыла бессмысленные глаза и попросила принести таблетку аспирина. Лекарства хранились в старой коробке из-под обуви с одним оторвавшимся бортом, сверху заваленной останками поломанных очков. Сколько девочка ни рылась в целлофановых таблеточных упаковках, иногда стянутых резинками в пачки, иногда разодранных в шелуху - нигде не нашла даже обрывка слова «аспирин». На дне коробки, засыпанном белесой пылью и травяной лекарственной трухой, болталось множество таблеток россыпью: иные пожелтели и стали как костяные, иные мягко мазались на пальцы; между ними попадались лаковые пилюльки, побитые, но шустрые. Безымянные, они были так же опасны, как и неизвестные болезни, соответствующие им и представленные ими, подобно тому как изношенное платье бывает представлено сохранившимися пуговицами» [9, 45].

В романе «Бессмертный» развернуто и эмоционально дано описание судеб Нины Александровны и ее дочери Марины. Жизнь старшей героини незамысловата, эта простота становится принципом ее мировосприятия: «Беспечная Нина Александровна, всю жизнь просидевшая в тихой проектной конторе, у чистенького окошка, всегда украшенного, на манер платка, то морозными узорами, то нарядными ветками кленов, никогда не беспокоилась о будущем, потому что долгие годы каждый новый день ее ничем не отличался от вчерашнего» [6, 5]. Неустроенная молодость до брака с ветераном кажется ей чем-то далеким, почти мифологическим. Настоящее же представлено Нине Александровне только уходом за больным мужем и тревогой о дочери, остальное не имеет смысла. Марина внешне воплощает важный для «женской прозы» образ новой женщины, вместе с тем внутренне она также страдает от одиночества.

Схожие темы Славникова поднимает и в романе «2017», и в сборнике рассказов «Любовь в седьмом вагоне». Исследуя ее тексты, можно смело называть писательницу одной из самых ярких представительниц современной женской прозы. Сама Славникова считает данное явление очень важным в истории русской литературы: «Женская проза создается и распространяется; появление писательниц в той профессиональной среде, которую прогнозисты нового тысячелетия уже объявили стайкой леммингов, бегущих топиться, свидетельствует о небезнадежных перспективах художественной литературы» («Та, что пишет, или Таблетка от головы») [10].

Таким образом, творчество Ольги Славниковой нельзя характеризовать с точки зрения сугубо одного литературного направления. В рамках каждого произведения можно выявить черты постмодернизма и реализма, на концептуальном и образном уровнях в ее тексты включены общие для них категории (например, концепт «время», тема быта). При постмодернистском осмыслении реальности для всех произведений характерен реалистический психологизм, некоторые константы постмодернизма раскрыты с помощью стилевых установок магического реализма. Кроме того, Славникова является представительницей женской прозы, что также откладывает на тематику и стилистику ее прозы свой неповторимый отпечаток.

художественный проза славникова литературный

Литература

1. Беляков С. Сестра ее смерть [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.vz.ru/culture/2008/7/25/190059.htm

2. Воробьева, Н.В. Женская проза 1980-2000-х гг.: динамика, проблематика, поэтика: дис. канд. филол. наук. - Пермь, 2006

3. Габриэлян, Н. Взгляд на женскую прозу / Н. Габриэлян // Преображение. - 1993. - №1.

4. Липовецкий М. Русский постмодернизм (очерки исторической поэтики): Монография. - Екатеринбург, 1997

5. Славникова, О.А. 2017. - М.: Вагриус, 2007

6. Славникова, О.А. Бессмертный. - М.: Октябрь, 2001

7. Славникова О.А. Басилевс. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 384 с.

8. Славникова О.А. Легкая голова: роман / Ольга Славникова. - М.: АСТ: Астрель, 2011. - 414 с.

9. Славникова, О.А. Стрекоза, увеличенная до размеров собаки. - М.: Вагриус, 2000

10. Славникова О. Та, что пишет, или Таблетка от головы // Журнальный зал. - 2000. -№3.

11. Эпштейн М. От модернизма к постмодернизму: диалектика «гипер» в культуре ХХ века // Новое литературное обозрение. - 1995. - №16

Размещено на Allbest.ru