Мир повседневной культуры в воспоминаниях Екатерины Мещерской

Размещено на http://www.allbest.ru

МИР ПОВСЕДНЕВНОЙ КУЛЬТУРЫ В ВОСПОМИНАНИЯХ ЕКАТЕРИНЫ МЕЩЕРСКОЙ

доктор наук по социальным коммуникациям,

профессор, заведующая кафедрой

украинского языка и литературы

Донбасского государственного

педагогического университета

Статья посвящена Екатерине Мещерской - писательнице- мемуаристке из рода Мещерских, творчество которой остается малоисследованным в силу ее дворянского происхождения. Автор подчеркивает уникальность многих тем, разрабатывающихся писательницей. Мемуаристка в своем творчестве проявила повышенное внимание к темам любви, повседневного быта, взаимоотношению мужчины и женщины. Целью статьи является освещение жизни и творчества замечательной благородной женщины.

Ключевые слова: русская литература, мемуары, женская мемуаристика.

Стаття присвячена Катерині Мещерській - письменниці-мемуаристці з роду Мещерських, творчість якої залишається малодослідженою в силу її дворянського походження. Автор підкреслює унікальність багатьох тем, які розробляла письменниця. Мемуаристка у своїй творчості проявила підвищену увагу до тем кохання, повсякденного побуту, стосунків чоловіка і жінки. Метою статті є висвітлення життя і творчості чудової шляхетної жінки.

Ключові слова: російська література, мемуари, жіноча мемуаристика.

The article is devoted to Catherine Mescherskaya - novelist-memoirist of the genus Meshchersky. Her creation is remains little studied by virtue of its aristocratic origins. The author emphasizes the uniqueness of the many topics to develop a writer. Memoirist in his work showed increased attention to the themes of love, everyday life, the relationship between men and women. The purpose of the article is life coverage and creativity of a beautiful noble woman.

Key words: Russian literature, memoirs, women's memoirs.

Постановка проблемы

Генетическая и функциональная особенность мемуаров проявляется в незримом присутствии в них «исторического момента», в ощущении сопричастности автора микро- и макрособытиям исторического и частного времени, в осознании ценности личного опыта, сохранившего, благодаря его духовному труду, следы «пассионарности» уходящей повседневности. Информационный потенциал мемуаров как источников культурологической информации в общем случае, помимо личности их создателя, зависим от таких обстоятельств, как адресное назначение и способ фиксации смыслов культуры во времени.

По мнению В. Бычкова, повседневность является характеристикой обыденной рутинной части жизни человека, которая через свою тривиальность, примитивную утилитарность, серую обыденность, монотонность остается практически незаметной самим человеком и его окружением, протекает автоматически, как правило, не фокусируется сознанием [3]. творчество воспоминание мещерская повседневный культура

Возникая из повседневной ауры, литературные тексты вбирают в себя осколки неофициальной картины мира, являя собой духовный опыт повседневного переживания времени их авторов и потенциальной читательской аудитории. Рожденные волей автора литературные смыслы-образы по различным коммуникационным каналам доходят до своего потребителя, интерпретируются им в соответствии с его реципиентным «горизонтом», а затем снова возвращаются в повседневность в мыслях, настроениях, психологических установках, поступках и деятельности людей, формируя новую культурную среду.

Мы уже привыкли к тому, что именно повседневность, «банальная» часть предметного мира часто поражает нас своей особенной красотой. Повседневность сегодня понимается глобально: как человеческая жизнь, рассмотренная с точки зрения тех функций и ценностей, которые составляют стержень жизни личности. Причиной обращения к повседневности являются существенные изменения в культуре, ее массовости, «стандартизация» жизни, в которой человек не устает искать нишу для собственного существования, стремясь при этом к полному комфорту и образности. Именно в результате преобразований в разных сферах повседневности происходят изменения и в культурном пространстве.

Важность изучения повседневной культуры актуализуется на фоне очевидной исчерпанности культурной парадигмы ХХІ столетия и радикального перехода к парадигме информационной цивилизации.

Анализ последних исследований. На протяжении четырех последних десятилетий тема повседневности освещалась в большом количестве работ, связанных с формулировкой основных методологических направлений и концептуальных подходов, обоснованием сущностных характеристик понятия «повседневность» (П. Бувье, Б. Вальденфельс, Р. Кнабе, Т. Лукман, Х. Турн, М. Хайдеггер, Л. Беловинский, О. Золотухина-Аболина, Л. Ионин, Ю. Лотман, А. Лустенко, Б. Марков, Л. Насонова, Б. Пукшанский, Б. Успенский).

В ряде исследований рассмотрены культурные смыслы отдельных повседневных вещей и собственно повседневной практики (Р. Барт, Ж. Бодрияр, Ф. Бродель, П. Бурдье, У. Еко, Й. Гейзинга, Л. Баткин, А. Байбурин, К. Богданов, Н. Вамбольдт, А. Гуревич, И. Данилевский, Л. Ионин, Н. Козлова, В. Козырьков, И. Кондаков, Р. Почепцов).

Нужно отметить, что из мемуаров, написанных до 1917 г., издавались до недавнего времени только те, в которых освещались политические события, портреты общественных деятелей. Это воспоминания Е. Н. Водовозовой, С. В. Ковалевской, А. Я. Панаевой [1; 4; 7]. Лишь в последнее время наметилась тенденция к «возвращению» тех женских воспоминаний, в которых воспроизводится частная жизнь, быт, атмосфера учебных заведений того времени.

Заслуживают внимания, сравнительно недавно вышедшие воспоминания Е.А. Мещерской [6]. В силу своего происхождения урожденная княжна Мещерская прошла через ад многочисленных арестов и лишений, но в ее воспоминаниях перед читателем предстает сильная духом женщина, превыше всего ценившая поэзию и радость жизни, благородство и любовь.

Исследования, посвященные содержательной стороне женской мемуаристики, стали появляться только в последнее время. Среди них можно выделить работы Т. Клаймен, П. Пожевски, Н. Пушкаревой, А. Улюры [3; 8; 9].

Но, по нашему мнению, составляющие художественной повседневности остаются недостаточно изученными, хотя именно эти направления филологической мысли сегодня являются наиболее актуальными в процессе сохранения и самовыражения личности в условиях мирового культурного кризиса.

Поэтому, целью нашей статьи является попытка на примере воспоминаний Екатерины Мещерской воспроизвести дух и атмосферу повседневной жизни дворян конца XIX - начала XX века. Эта цель конкретизируется в таких заданиях: 1) осветить жизненный и творческий путь писательницы; 2) показать на примере творчества Е. Мещерской особенности повседневного мира дворянства конца XIX - начала XX века.

Изложение основного материала

Произведения мемуаристок ценны и значимы не только тем, что в них отражен «дух времени», запечатлены события литературной и общественной жизни, портреты художников, актеров, политических и литературных деятелей. Они интересны и сугубо «личностным началом», поскольку в них авторы-женщины обобщают опыт собственной жизни, подробно воспроизводят свою автобиографию, отражают процесс формирования собственного мировоззрения. Важным является и то, что в подобных произведениях отражены особенности мировосприятия женщин. У читателей мемуарных произведения имеется возможность хоть «краешком глаза» наблюдать женщину «изнутри».

Княжна Екатерина Александровна Мещерская (1904-1994) - писательница-мемуаристка из рода Мещерских. Ее отцом был князь Александр Васильевич Мещерский (1822-1905) - офицер лейб- гвардии Гусарского полка, шталмейстер Императорского двора. Отец Е. А. Мещерской первым браком был женат на Елизавете Сергеевне Строгановой и имел от нее единственную дочь Наталью (Лили). Родившись в годы царствования Александра I, отец проходил военную службу в лейб-гвардии гусарском полку при Николае I, а затем не снимал военного мундира при Александре II, Александре III, участвуя во всех войнах, которые вела Россия со своими врагами. Имея бесконечное количество орденов (в том числе и самый высший - орден Андрея Первозванного), как царский сановник он имел чин шталмейстера двора и входил в кабинет государя без всякого доклада (таковым было право шталмейстера). Мать - Екатерина Прокофьевна Подборская-Сморчевская (1870-1945) - дочь военного доктора, генерал-майора, выходца из обедневшего польского дворянского рода. Она была одного возраста с его старшей внучкой и была на сорок восемь лет его моложе. Жениться на ней он смог только тайно, чтобы затем уже поставить всех перед совершившимся фактом. По своему положению и чину жениться без согласия государя он не имел права, а тот, конечно, этого брака не допустил бы. На свадьбе был самый узкий круг друзей и близких. Венчались ночью, при закрытых дверях, в Замоскворечье, в военном храме при Александровских казармах - для того чтобы тут же оставить Москву и навсегда переселиться на Украину в полтавский дворец.

Екатерина Прокофьевна окончила филармонию в Москве, у одного профессора с Леонидом Витальевичем Собиновым, на выпускном экзамене пела с ним сцену рассвета на балконе из оперы «Ромео и Джульетта», затем дебютировала в Милане на сцене «Ла Скала».

До событий 1917 г. Екатерина Мещерская училась в Московском дворянском институте. После революции советской властью были конфискованы все имения Мещерских (два дворца в Подмосковье и один в Полтавской губернии) и квартира на Поварской улице. Е. А. Мещерская и ее мать были лишены права на труд и выселены из Москвы; были подвергнуты обыскам, арестам, содержались в Таганской, Новинской и Бутырской тюрьмах.

В конце 1919 года в Рублево им была предоставлена работа - мать стала работать заведующей столовой водопроводной станции, а Катя спустя некоторое время стала преподавать музыку в местной школе.

В 1920 году они вернулись в Москву; мать в Москве прошла экспертизу профсоюза работников искусств и получила членский билет педагога-вокалиста. Мать и дочь поселили в их уже сильно уплотненной квартире на Поварской.

Е. А. Мещерская оставила очень интересные воспоминания о своей жизни, написанные хорошим литературным языком. Они были изданы в России и за Рубежом. Основными произведениями стали «Отец и мать», «Детство золотое», «Годы учения», «Конец Шехерезады», «Рублево», «Змея», «История одного замужества», «История одной картины», «Однажды».

Екатерина Александровна умерла в 1994 г. и была похоронена на Введенском (Немецком) кладбище в Москве, рядом с матерью Е. П. Мещерской и мужем И. С. Богдановичем.

Мемуаристка в своем творчестве проявила повышенное внимание к темам любви, повседневного быта, взаимоотношению мужчины и женщины. Многие темы, разрабатывающиеся писательницей, уникальны по своему содержанию.

Воспоминания Е. Мещерской обладают целым рядом специфических художественных примет. Мемуаристка стремилась к изучению и показу «мелочей жизни», подробному, детализированному описанию обстановки и быта; «Из первых ощущений ясно помню приятное прикосновение мягкого бархата к моему подбородку и к моим локтям. То был красный бархат длинных скамеек, тянувшихся вдоль стен бального зала. Мне хочется пересчитать их все моим подбородком, но я слышу строгий окрик. Кто-то тянет меня за руку, отвлекая от такого занятия» [6, с. 202].

У женщин - авторов мемуарных произведений подчеркнута женская самоидентификация. Они по преимуществу не являлись историческими деятельницами, важными чиновниками, известными 130 политиками, героическими личностями. Реальные социальные обстоятельства ограничивали жизнь большинства женщин. Их социальный статус был иным, они не были причастны в такой мере как мужчины к общественной, политической жизни, поэтому не могли репрезентовать себя как деятели этих сфер. Мужчины-мемуаристы чаще писали на профессиональные, философские, исторические темы. Практически отсутствует женская мемуаристика о внешнеполитической деятельности России и женская военная мемуаристика, хотя следует упомянуть «Записки кавалерист- девицы» Н. Дуровой, участвовавшей в военных действиях русской армии во время Отечественной войны 1812 г. Однако эти записки очень мало напоминают мужской текст, поскольку, как это не парадоксально, но в повествовании о военных событиях отсутствует героика, а преобладает изображение повседневной жизни, с ее мелочами и подробностями.

Повседневная жизнь, традиционно считающаяся сферой деятельности женщин, редко оказывается в поле зрения мужчин- мемуаристов. Они чаще акцентируют свое внимание на важных, глобальных, с их точки зрения, исторических событиях, экстремальных ситуациях, многие страницы их произведений посвящены выдающимся личностям. Быт в их произведениях чаще выступает лишь только фоном для изображения героического лица.

В женских текстах зафиксированы обыденные понятия и способы понимания мира, которые чаще всего не представляют интереса для мужчин. Повествование о частной жизни, повседневном быте, детях, семье всегда более интересно, эмоционально и живо в женских воспоминаниях, автобиографиях, записках, нежели в мужских, поскольку женщины изображают свою сферу жизни, близкую, понятную для них. Екатерина Мещерская вспоминала о жизни в имении: «По всей середине стола на белой скатерти тянулись длинные хрустальные вазы с сырым песком. В них стояли только что срезанные левкои, резеда, розы всех сортов. Перебегая от стула к стулу, прочитывала карточки с золотым обрезом, на которых написаны имена и фамилии гостей...» [6, с. 211].

Следует отметить, что сфера женской мемуаристики в 60-80-х гг. XIX в. начинает охватывать не только спектр частной, семейной жизни, но и такие спектры, как культурная, общественная, политическая жизнь.

Однако даже в мемуаристике женщин - общественных, научных и культурных деятелей, ставящих своей задачей изображение ломки старых и зарождение новых отношений, борьбы идей, всегда находилось место и для вопросов частной жизни. В силу своей природы женщины не забывали о приземленном быте, семейных отношениях, мелочах жизни.

Екатерина Мещерская писала в своих воспоминаниях: «дворец был предназначен для балов и больших приемов. На первом этаже - бальный зал, наверху его в виде длинной ложи балкон для оркестра. Внизу вокруг бального зала в комнатах помещались музей и архив Мещерских. Нас, детей, больше всего в музее занимали два экспоната: клык мамонта, найденный когда-то на том месте, где впоследствии построили дворец, и под высоким хрустальным колпаком на подушке из темно-малинового бархата скульптура из бронзы - ножка цыганки-плясуньи Насти. В Настю без памяти влюбился, выкупил из табора и с ней обвенчался брат нашего отца - Иван Васильевич Мещерский. Он был вынужден покинуть лейб- гвардии конный полк, в котором служил» [6, с. 217].

Женский художественный стиль характеризуется изобилием деталей, подробностей. В воспоминаниях мемуаристок как семейные, так и общественные отношения между людьми рассматриваются путем перечисления и осмысления подробностей повседневной жизни.

Екатерина Мещерская писала: «Чайник наш не только привлек к себе всеобщее внимание, но и вызвал явное неодобрение. Мы захватили его впопыхах, когда нас выселяли, потому что другого у нас не было под руками. Когда-то он возглавлял тот серебряный сервиз Мещерских, который, по семейным традициям, подавали только один-единственный раз: молодоженам в первое утро после свадьбы. Причудливый, в стиле рококо, в изящных завитках, с выпуклыми фантастическими растениями и цветами, с медальоном, по которому летали два беспечных амура, чайник таил в себе какую-то помпезность, праздничность и будил воспоминания об ушедшей роскоши, о “ничегонеделанье”...» [6, с. 214].

Женщины-авторы документируют собственный опыт, «разбирая» бытовые отношения. Даже если задачей мемуаристки было изображение портрета общественного, политического, литературного деятеля, он изображается, как правило, сквозь призму бытовых и межличностных отношений.

Среди сословий русского общества дворянство выделялось своей отчетливой ориентацией на некий умозрительный идеал. В прошлом веке еще встречались люди, поражающие нас и сегодня почти неправдоподобной честностью, благородством, тонкостью чувств. Литературные описания передают их особенное, забытое обаяние, которому современники уже не в силах даже подражать. Они выросли такими не только благодаря незаурядным личным качествам, но и благодаря особому воспитанию. Важно сохранить этот опыт, его зафиксировать, чтобы дать пищу для размышлений будущим поколениям. Екатерина Александровна писала: «Однажды, видя через окно, что она идет домой, я бросилась к двери и приоткрыла ее, но, взглянув на мать, тотчас закрыла. Не веря себе, я продолжала смотреть теперь на мать из засады сквозь маленькую щель. Она поднималась по ступеням лестницы словно на ощупь, не видя ничего перед собой. Ее тонкие пальцы скользили по перилам, и она шла вверх с открытыми, но ничего не видящими глазами, будто сомнамбула. Это оцепенение походило на сон с открытыми глазами или на состояние транса. Какие картины, какие воспоминания проходили в эти минуты перед ее внутренним зрением? Закрыв дверь, я отошла от нее с сильно бьющимся сердцем. Мне казалось, я поступила дурно - подсмотрела что-то недозволенное...» [6, с. 218].

В воспоминаниях Е. Мещерской описывается, как после революции 1917 года они с матерью поселились в рабочем поселке, где княгиня устроилась на работу поварихой. В первую ночь им пришлось спать на голом полу, подложив под голову доски. Девочка почти не спала и к тому же занозила себе ухо. Когда утром мать вытаскивала ей занозу, Катя громко расплакалась, даже не от боли, а «от нашей нищеты, причины и смысл которой были мне не понятны, плакала потому, что наше будущее представлялось мне безнадежным». «Я не знала, что у меня дочь такая плакса, - почти равнодушно сказала мать... Откуда такое малодушие? Чтобы я больше никогда не видела ни одной твоей слезы...» [6, с. 121].

Этот пример отличает «силовое поле» этических требований, которые выводили любые проявления малодушия и слабости за рамки достойного поведения. Нравственный облик человека формировал не уровень материального благополучия, а уровень этических требований.

Выводы

Итак, без воспоминаний Екатерины Мещерской невозможно представить полную картину развития общественной жизни и культуры дворянского общества. Писательница в своих воспоминаниях воспроизводит процесс самоопределения и самопознания. Их изучение корректирует наши представления как о пути русской образованной женщины к эмансипации, так и о специфических способах женского самовыражения.

Сказанным нами не исчерпываются дальнейшие перспективы изучения художественной специфики мемуаристики Е. Мещерской. Для исследователей малоизученного и полузабытого женского творчества открыто широкое поле деятельности, что и составит перспективу дальнейших исследований.

Литература

1. Водовозова Е. Н. На заре жизни / Е. Н. Водовозова. - М. : Художественная литература, 1987. - 527 с.

2. Елизаветина Г. Г. Становление жанров автобиографии и мемуаров / Г. Г. Елизаветина // Русский и западноевропейский классицизм. Проза. - М., 1982. С. 235-263.

3. Клаймен Т. Мемуары русских женщин второй половины XIX века / Т. Клфймен // Вестник Московского университета. - 2002. - № 6. - С. 104-114.

4. Ковалевская С. В. Воспоминания. Повести / С. В. Ковалевская. - М. : Наука, 1986. - 570 с.

5. Лотман Ю. М. Руссо и русская культура XVIII - начала XIX века / Ю. М. Лотман // Лотман Ю. М. Избр. ст. : в 3 т. - Таллинн, 1992. - Т. 2. - С. 40-99.

6. Мещерская Е. А. Трудовое крещение / Е. А. Мещерская // Новый мир. - 1988. - № 4. - С. 198-242.

7. Панаева А. Я. Воспоминания / А. Я. Панаева. - М. : Захаров, 2002. - 488 с.

8. Pozefsky P. C. Science, and politics in the fiction of shestidesiatnitsy N. P. Suslova and S. V. Kovalevskaia / P. C. Pozefsky // The Russian review. - 1999. Vol. 58. - № 3. - С. 361-379.

9. Пушкарева Н. Л. У истоков женской автобиографии в России / Н. Л. Пушкарева // Филологические науки. - 2000. - № 3. - С. 62-69.

10. Улюра А. А. «Женское вторжение» в русской литературе и культуре XVIII века / А. А. Улюра. - К. : Наукова думка, 2001. - 176 с.

Размещено на Allbest.ru