Вопрос о специфике детской литературы в критических материалах журнала "Детская литература"

Размещено на http: //www. allbest. ru/

Вопрос о специфике детской литературы в критических материалах журнала "Детская литература"

Н.Г. Махинина

Проблема специфики детской литературы была предметом постоянной рефлексии, начиная с того момента, когда появляются произведения, написанные для детей. Достаточно долго устойчивой была точка зрения, согласно которой произведение для детей должно быть прежде всего полезным: изначально в плане обучения, а впоследствии в плане воспитания нравственности. Однако подобная одномерность подхода постоянно вызывала возражения и со стороны воспитателей, и со стороны тех, кто стремился к созданию книг для детей.

Как известно, институт профессиональных литераторов, пишущих для детей, возникает в первой трети 19 века. Тогда же появляется и критика детской литературы. Одним из основных вопросов, который ее занимает, становится вопрос о том, какими должны быть подлинные произведения для детей. Трудность такого определения оказывалась, прежде всего, связана с заведомой невозможностью соотнесения читательских потребностей ребенка и тех целей, которые ставят перед детской литературой взрослые. Наиболее важными вопросами в выявлении специфики произведений для детей стали вопросы об особенностях дарования «пишущего для детей», о функциях детской литературы. Безусловно, эти вопросы были тесно связаны между собой, так как вывод о необходимости доминировании одной из функций - дидактической, развлекательной, эстетической, мировоззренческой - неизбежно влек за собой и определенные требования, обращенные к детскому писателю.

Наиболее разработанной эта проблема оказалась в статьях В.Г.Белинского, посвященных вопросам развития детской литературы. Уже в первых рецензиях на современные ему детские книги критик обнаруживает стремление видеть в них не только нравственный, но и эстетический потенциал. Например, в рецензии на книгу «Детский театр» Б.Федорова (1935) он пишет: «И этими-то жалкими сентенциями, и этими-то варварскими виршами г. Б.Федоров думает сделать пользу маленьким читателям: бедные дети! Ожидайте от них какой-нибудь любви к изящному, какого-нибудь эстетического вкуса, когда головы их будут с малолетства набиваться такими убийственными виршами!..». Позднее в рецензии на составленный П.Фурманом «Альманах для детей» 1847 года мысль о том, что произведение для детей должно быть в высшей степени художественным, конкретизируется: «…хорошо и полезно только то сочинение для детей, которое может занимать взрослых и нравиться им не как детское сочинение, а как литературное произведение, писанное для всех».

В статье, где критическому разбору подвергаются произведения и переводы для детей В.Бурьянова (1938), Белинский указывает на специфику природы писательского дарования того, кто стремится писать для детей: «…должно родиться, а не сделаться детским писателем». Далее критик обозначает качества, которые должны, по его мнению, составлять суть натуры детского писателя. Кроме тех из них, которые в сложившейся аксиологической системе приближают человека к идеалу, Белинский говорит о «младенчески простодушной» душе и «живой, поэтической фантазии, способной представлять все в одушевленных, радужных образах». Далее, развивая мысль о фантазии, критик, опираясь на идеи романтиков, дает примечательную аналогию: «Чтобы говорить образами с детьми, надо знать детей, надо самому быть ребенком, но не в пошлом значении этого слова, но родиться с характером младенчески простодушным». Эти мысли в дальнейшем составили основу размышлений для всех, кто занимается проблемами детской литературы.

В статье «О детских книгах» Белинский, повторяя основные положения рецензии на произведения В.Бурьянова, раскрывает свою концепцию воспитания. Здесь разворачиваются размышления о соотношении разума и чувства в человеческой натуре и связанных с этим типах воспитания, о характере родительской любви. Воспитание, по мысли Белинского, это гармоничное развитие личности с обязательным учетом ее природы. Подлинная детская литература мыслится критиком как важнейшее средство именно подобного воспитания, и рецензируемые им произведения Гофмана и Одоевского становятся иллюстрацией к тому, как должно писать для детей, чтобы книги оказывали именно такого рода воспитательное воздействие.

Вслед за Белинским Добролюбов и Чернышевский, также посвятившие достаточно большое количество статей проблемам детского чтения, стремились обнаружить некий универсальный критерий, который бы выявил специфику детской книги. Однако, несмотря на ряд высказанных фундаментальных положений, касающихся детской литературы, вопрос о специфике соотношения в детской книге дидактического и эстетического так и не был ими решен.

Этот вопрос активно обсуждается на рубеже веков, когда можно говорить о бурном развитии критики и теории детской литературы. Появляется ряд критико-библиографических журналов «Что и как читать детям?», «Что читать детям» и «Новости детской литературы». Выходят сборники статей, например, «Сборник статей по детскому чтению» (1912). Издаются каталоги и указатели: «Книги для детей и юношества», «О детских книгах», в которых составители стремятся предпослать перечню детских книг изложение своих критических принципов.

В книге «Принципы критики детских книг», изданной в 1924 году, Н.Саввин, обобщая опыт предшествующей критики, пишет, что этот вопрос остается открытым и в современный ему период времени. Ссылаясь на идеи немецкого педагога и теоретика детского чтения Г.Вольгаста, Н.Саввин еще раз подчеркивает идею о том, что «детская книжка должна несомненно быть подлинным художественным произведением». Однако далее автор подвергает критическому разбору положение Г.Вольгаста о том, что детский писатель непременно должен руководствоваться при этом и некими педагогическими нормами, то есть, в сущности, должен быть несвободен в своем творчестве. Утверждая, что все лучшее в детской литературе являлось «плодом свободного, ничем не связанного творчества», Саввин в то же время констатирует: «…весь трагизм детской литературы, литературы специфически-детской в том и заключается, что писатель для детей никогда не чувствует себя свободным: он связан своим читателем». Делая подобное утверждение, автор подразумевает двойную «связанность». С одной стороны, детский писатель, по его мнению, неизбежно должен учитывать вкусы, интересы, пристрастия самого ребенка: «вкус ребенка кладет отпечаток на оценку книги». С другой стороны, эта «связанность» определяется критиком и как своеобразное чувство ответственности писателя, который, создавая произведение для детей, не может совершенно отрешиться от мысли о его воспитательном воздействии.

И все-таки следует сказать о том, что, возможно, во многом сложность определения специфики произведений для детей была связана еще и с тем, что фактически подлинно детская литература складывается в России в 20-30--е годы ХХ века. Именно в это время были написаны произведения, которые позволяют развернуть глубокое исследование самого феномена детской литературы.

Однако препятствием к этому в те же годы становится идеологический канон, который в оценке произведений для детей на первый план вновь выдвигает дидактические начала.

Историю того, как решается вопрос специфики детской литературы в литературной критике ХХ века, позволяет, в частности, проследить изучение специфики критических материалов журнала «Детская литература», который был основан в январе 1932 года. Однако в тот период срок его существования оказался недолгим. Впоследствии издание журнала было возобновлено лишь в 1966 году. В первом номере журнала за 1966 год появляется обращение «К читателям», где редакторы стремятся определить специфику адресации своего издания: «Детская литература» - журнал для взрослых, но создан он в интересах детей». И далее: «Цель журнала - быть не только путеводителем, маяком в безбрежном океане искусства, добрым советчиком, но и воспитывать эстетическую чуткость, ясность в оценках». Если стремление журнала к выполнению роли «путеводителя» проявило себя в наличии рубрики «Читать или не читать?», где помещались рецензии на детские книги, то воспитанию эстетической чуткости должны были способствовать именно критические материалы. Интересно отметить, что в 60-е годы они помещались в рубрике «На главную тему».

Анализируя критические материалы в журнале 1966 года, можно увидеть, как в них проявляет себя влияние времени. Например, обзор Л.Кассиля «В поисках окрыляющего слова» и полемические заметки И.Мотяшова «Лебедь, Рак и Щука» в первом номере обозначают стремление уйти от идеологических критериев в оценке детских книг. Л.Кассиль выстраивает ряд имен современных детских писателей, которые, по его мнению, создают яркие и талантливые книги для детей. Это В.Железников, А.Алексин, В.Драгунский, В.Голявкин, А.Мошковский, Р.Погодин, Ю.Томин, Ю.Яковлев, Б.Заходер, И.Токмакова, Г.Сапгир и др. Не называя имен, Л.Кассиль говорит и о причинах неудач в современной детской литературе. Этими причинами, по его мнению, являются присутствие в некоторых произведениях устаревшей ходульной романтики и дешевой сентиментальности. Полемические заметки И.Мотяшова содержат в себе и элементы критики, и полемику с начетничеством по отношению к произведениям детской литературы, и публицистические рассуждения о роли книги в воспитании современного ребенка. Статья С.Рассадина «Приручение», опубликованная во втором номере журнала, уже свидетельствует о стремлении давать в журнале критические материалы, в которых присутствовал бы подробный квалифицированный разбор произведений. Таким образом, уже первые номера возобновленного журнала демонстрируют стремление издателей действительно формировать у своих читателей способность эстетической оценки произведений для детей.

Одним из основных жанров критики в журнале 60-х годов стал обзор. Однако следует отметить, что эти обзоры часто носят проблемно-тематический характер, выстраивая ряд произведений в рамках выявления определенного аспекта. В качестве примера можно привести статью Б.Бегака «Осторожно… романтика!», в которой критик рассматривает произведения современных детских писателей с точки зрения проявления в них истинной или ложной романтики. Подводя итог, критик делает вывод, что негативной тенденцией современной детской литературы становится появление произведений, в которых «взнуздывается», «приземляется», «разоблачается» романтика. По мысли Б.Бегака, это во многом мешает и проявлению воспитательного потенциала произведений. За этими размышлениями критика, в сущности, скрывается стремление подчеркнуть специфику произведений для детей, в которых образы мечты, фантазии должны играть значимую роль.

Уже в 1960-е годы проявляется и определенная специфика критических и в том числе обзорных материалов журнала, связанная, скорее всего, с достаточно широким характером их адресации. В качестве читателей этих материалов предполагались не только люди, профессионально или любительски интересующиеся детской литературой, но и родители, желающие в утилитарных целях ознакомиться с оценками произведений, и даже дети. Поэтому в обзорах зачастую присутствует пересказ сюжетов произведений. Однако при этом критики стремятся дать оценку не только содержательной, но и формальной стороне произведения.

В 1970-е годы критические материалы помещаются в рубрике журнала «Современная советская литература». Таким образом, издатели и авторы обозначают и свою позицию, стремясь еще раз подчеркнуть своеобразное «равноправие» детской и «большой» литератур, привлекая внимание к необходимости серьезного, глубокого изучения феномена литературы для детей. Об этом же свидетельствует и то, что в журнале увеличивается количество монографических статей, литературных портретов детских писателей.

В журнальных обзорах этого периода более отчетливо проявляется стремление соотнести критерии оценки произведений с проблемой специфики детской литературы. Например, И.Мотяшов в статье «Заметки о современной прозе для детей» пишет о необходимости занимательности в детской книге: «Вся практика классической мировой и отечественной детской литературы доказывает, что забота о занимательности отнюдь не праздная. Это была забота о том, чтобы книга работала. Занимательность нужна книге не ради читателя, она нужна ради самой книги».

В номерах журнала за 1971-72-ой годы разворачивается дискуссия о специфике детской литературы. С.Сивоконь в статье «Не так все просто…» (1972, № 6), отвечая на выступления А.Курилова и А.Нуйкина, подчеркивает, что возникла необходимость напомнить о сути детской литературы, которая призвана, «опираясь на законы детского развития, детского художественного восприятия, помочь завтрашним взрослым вынести из детства все ценное, что оно может дать». Как видим, критик возвращается к идее, высказанной В.Г.Белинским. Развивает идеи В.Г.Белинского и В.Бавина в статье «А все-таки она вертится…» (1972, № 8), где утверждается мысль о специфике природы дарования детского писателя, которая состоит в умении «видеть, чувствовать и понимать мир так, как видит, чувствует и понимает его ребенок». детский литература критика обзор

Автор статьи стремится уйти от умозрительности, которая, по ее мнению, характерна для статей оппонентов и аргументирует свою идею анализом произведений.

Характерно, что С.Сивоконь в своей статье призывает привлечь к дискуссии работников детских и школьных библиотек, учителей, воспитателей, родителей, утверждая, что они «гораздо больше конкретного сообщат по этому предмету». Определенная перекличка с этим призывом возникает в статье И.Чернявской, которая указывает на необходимость опираться при определении специфики детской литературы на знание особенностей психологии и эстетических возрастных норм. Все это свидетельствует о том, что возникают попытки развернуть изучение специфики детской литературы на подлинно научной основе.

О стремлении журнала «Детская литература» задать определенную планку изучения литературы для детей свидетельствует и статья Н.Банк «Критика детской литературы сегодня». Автор статьи, констатируя появление большого количества книг и статей по вопросам детской литературы, в то же время указывает на то, что «многие книги и статьи о детской литературе, даже из числа лучших, ограничиваются исследованием нравственной проблематики произведений», что «не освобождает критика от необходимости говорить о художественном своеобразии прозы, поэзии, говорить не вскользь и не в скобках».

С середины 80-х годов характер журнала начинает меняться в русле тех изменений, которые в этот период характерны для культуры в целом. Раздел, содержащий в себе критические материалы, обозначен теперь «Жизнь. Литература. Критика». В нем помещаются статьи, которые свидетельствуют о стремлении к перекличке с критикой «большой» литературы. Так, например, на страницах журнала за 1993 год разворачивается полемика по вопросам истории детской литературы, во многом перекликающаяся с той полемикой, которая велась в этот же период времени по поводу истории «большой» литературы. В первом номере помещена статья В.Акимова «Оглядываясь из тупика», написанная в характерной для этого периода радикально-критической манере. Правомерно утверждая необходимость восстановления подлинной истории детской литературы, автор статьи впадает в некую крайность, объясняя ее бурное развитие, например, в 30-е годы только наличием «государственно утвержденной модели». Ответом на нее становится статья С.Сивоконя «В порядке полемики: сказать по правде» (1993, № 7) с требованием взвешенности в подходе к осмыслению как всего пути развития отечественной детской литературы, так и отдельных писательских фигур. В частности С.Сивоконь возражает против однозначности объяснения В.Акимовым причин расцвета детской литературы в 20-30-е годы. В рамках разговора об истории детской литературы в третьем номере журнала помещена и статья Е.Путиловой «Ленинградская детская литература 20-х-30-х годов и мир детства». Стоит обратить внимание на само название статьи, носящее концептуальный характер. Критик подспудно утверждает мысль о том, что восстановление подлинной истории детской литературы возможно только с опорой на определенные критерии оценки значимости того или иного произведения. Одним из главных критериев становится учет особенностей мировосприятия ребенка и «стремление ответить универсальным интересам ребенка»

В монографических статьях 90-х годов тоже все отчетливее и свободнее обозначаются те черты детских книг, которые делают их подлинно детскими. Так в статье о творчестве Г.Остера (1993, №4) Р.Харламова пишет об умении писателя не только одушевлять окружающий мир, как это делают дети, вследствие особого типа своего мышления, но и выстраивать особую модель этого мира с характерными для нее художественным пространством и временем, проецирующими детское восприятие.

Таким образом, можно говорить о том, что заложенные еще в критике 19 века основы определения специфики детской литературы развивались и уточнялись на протяжении ХХ века. Существенный вклад в развитие и уточнение этих положений внесла критика журнала «Детская литература».

Размещено на Allbest.ru