Литературно-публицистическое наследие патриарха Никона: принципы работы автора середины – второй половины XVII века

Структура диссертации. Диссертация состоит из Введения, двух частей, каждая из которых включает три и две главы соответственно (в главах выделены разделы), Заключения, Приложения, списка литературы. В Приложении помещены окружные послания патриарха, завещание-устав, «Наставление царю» и сочинение старообрядческого автора о Кресте в виде выписок из Грамоты Никона о Крестном монастыре.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении дано обоснование темы диссертации, ее актуальности, рассмотрена историография вопроса, определены цели, задачи, предмет и объект исследования, а также его методы, показана научная новизна, теоретическое и практическое значение полученных в ходе работы результатов.

ЧАСТЬ I. ЭПИСТОЛЯРНОЕ НАСЛЕДИЕ ПАТРИАРХА НИКОНА: ИДЕЙНАЯ ПРОБЛЕМАТИКА И ПРИНЦИПЫ АВТОРСКОГО САМОВЫРАЖЕНИЯ В ПЕРЕПИСКЕ С СОВРЕМЕННИКАМИ

Первая часть диссертации посвящена изучению обширного эпистолярия патриарха Никона, писем и посланий царю Алексею Михайловичу и грекам: иконийскому митрополиту Афанасию и Савве Дмитриеву; восточным святителям и газскому митрополиту Паисию Лигариду. Выявлены и рассмотрены особенности эпистолярной техники Никона, проявление которых в переписке с современниками зависело от адресата и реальных фактов биографии Никона, описаны принципы авторского самовыражения и способы работы патриарха с разными типами источников, роль видений владыки в структуре его посланий царю.

Глава 1. Переписка патриарха Никона с царем Алексеем Михайловичем: способы изложения автором его взглядов на актуальные вопросы современности

В переписке патриарха Никона с царем Алексеем Михайловичем отразились непростые отношения между государем и архипастырем: духовная дружба, вражда и попытки примирения. Выделены четыре периода этой переписки, получившие условные названия по месту пребывания адресанта. Письма отличаются по форме, тематике, уровню «литературности», степени проявления личностного начала и авторского «я».

Письма патриарха Никона царю Алексею Михайловичу и традиции русской деловой письменности. Новгородский период (1650-1652 годы) представлен 15 письмами митрополита Никона к царю (6 из охваченного восстанием Новгорода - 1650 год; и 9 составлены во время путешествия в Соловецкий монастырь за мощами митрополита Филиппа - 1652 год), они неоднократно издавались как исторические источники (С.М. Соловьевым, М.Н. Тихомировым, С.В. Лобачевым, Г.М. Коваленко - Т.А. Лаптевой - Т.Б. Соловьевой) по подлинникам, хранящимся в РГАДА (ф. 96 (Сношения России со Швецией), оп. 1, стлб. 3, ч. 1-3; ф. 153 (Духовные российские дела), оп. 1, д. 20, ч. 1-73; ф. 142 (Царские подлинные письма), оп. 1, д. 382). По форме и содержанию новгородские и соловецкие письма Никона царю представляют собой приказные «отписки», которые подчинялись строгим законам деловой письменности, находившейся за пределами традиционной книжной культуры.

На выбор формы и характера делового письма Никона оказывали влияние исторические события, активным участником которых он был: в «отписках» Никона появлялись пространные описания, отличавшиеся большей субъективностью повествования и меньшей установленностью жанровых признаков. Описания чувств и эмоций, отношение к предмету повествования, «разбавление» канцелярского языка старославянизмами и элементами живого разговорного языка, сочетание народной образности и учительного красноречия - все это выводило «отписки» Никона за границы приказного делопроизводства и сближало их с частными письмами, обладающими открытой структурой и своими законами бытования и функционирования. Тенденция влияния в XVII веке литературы на документ (В.П. Адрианова-Перетц, В.В. Данилов, А.А. Назаревский, С.С. Волков, А.С. Демин, Е.К. Ромодановская) особенно ярко проявилась в «отписках» митрополита Никона.

Новгородские «отписки» Никона содержат примеры усиления личностного начала в деловой письменности. Тщательно подбирая лексику с теми оттенками значения, которые в наибольшей степени соответствуют той или иной ситуации, Никон противопоставляет умение владеть разными формами ведения беседы способности врагов в основном к материальному разрушению; выстраивает семантические ряды из слов с корневым, синонимическим и деривационным повтором. Зная законы построения и функционирования разных видов деловой письменности, Никон свободно применяет их на практике.

Московский период (1653-1656 годы) представлен 6 письмами царю, которые Никон, уже патриарх Всея Руси, составлял во время походов по монастырям. Изданные в XIX веке (П. Бартенев, архим. Аполлос (Алексеевский), Ф. Буслаев) они хранятся в РГАДА, ф. 142 (собр. Царских подлинных писем), оп. 1, д. 383, 384, 385, 386, 387, 388. Все письма мной точно датированы: 26 января 1653 года, 27 февраля 1654 года, 2 и 3 февраля 1655 года, сентябрь и 16 декабря 1656 года. По типу повествования и сказовой манере изложения они напоминают особый вид дружеской переписки - «грамотки», сочинения с открытой структурой, для которых строгое следование формулярным требованиям и законам эпистолярного жанра не было обязательным. В письмах Никона сочетаются разные формы речи: живая разговорная и книжная, восходящая к тестам Священного Писания.

В личных письмах царю Никон показал индивидуальную манеру письма, выразившуюся в преодолении на письме сухого делового стиля. Соблюдая формулярные требования эпистолярного жанра, патриарх демонстрировал и свободное владение разными формами речи, общаясь с царем как его друг и единомышленник, не по долгу (как в новгородский период), а по велению души.

Воскресенский период (1658-1666 годы) охарактеризован по 17 письмам Никона царю, среди которых преобладающим жанром стал жанр послания. Они сохранились в РГАДА, ф. 27 (приказ Тайных дел), оп. 1, д. 140, ч. 1-9 и в ГИМ, в Синодальном собрании свитков; издавались Н.И. Субботиным и Н.А. Гиббенетом. Почти все воскресенские сочинения Никон называет «писмами», подчеркивая их главное назначение служить формой личного общения с царем. Обсуждение с царем важнейших в биографии патриарха событий требовало привлечения разнообразных художественных средств, при помощи которых Никон выстраивал систему доказательств собственной правоты, оказывал эмоционально-дидактическое воздействие на царя. А темы «царя» и «патриарха» превратили «воскресенские» письма Никона в яркие публицистические послания.

Тема «царя» обсуждается в двух направлениях: о том, каким правитель быть не должен («запреты»), и об идеальном правителе. «Запреты» имеют форму кратких и лаконичных формулировок о поступках Алексея Михайловича, которые, по Никону, ущемляют права и свободу Церкви. Образец идеальных отношений светской и церковной властей, в том числе и имущественных, Никон находил в домонгольском и монгольском периодах русской истории. Поучая царя, автор использовал такие способы словесного творчества, которые делали повествование одновременно обличительным и эмоционально окрашенным: иронию, риторические вопросы, обращения к адресату, апелляцию к событиям исторического прошлого.

В изложении представлений об идеальном правителе Никон обращался к художественным приемам словесного творчества, которые способствовали бы усилению дидактического начала повествования. Главное требование патриарха к царю - обладание важнейшими христианскими добродетелями. Автор обращается к традиционному приему древнерусских книжников, которые сравнивали деяния великих князей и царей с деяниями их предшественников в библейской, мировой и отечественной истории и выстраивали длинные ряды образцов-подобий. Ряд Никона: «израилевы» цари - Давид, Соломон, Езекия, Иосия; цари христианские - Константин Великий и Владимир Святославич. Сравнивая Алексея Михайловича с «израильскими» царями, Никон предлагал Алексею Михайловичу программу покаяния, призывал его к очищению грешной души. Соотнося поступки царя с конкретными событиями Священной истории, Никон встраивал современную обстановку в сакральный контекст, предлагая царю в той или иной ситуации воспользоваться традиционным способом поведения, заложенным в канонических источниках. Сравнение русских великих князей и царей с Константином Великим и Владимиром Святым имело в Древней Руси свою традицию: воспринимаемые как идеальные правители, они постоянно привлекались для поднятия авторитета великокняжеской, а затем царской власти, особенно в сочинениях, обосновывавших автокефалию Русской Церкви. Аналогии между царем Алексеем Михайловичем и византийским императором Константином усилились в середине XVII века в связи с приобретшей особую популярность в среде русского правительства идеей о вселенской миссии русского православного царя как освободителя всех православных христиан от иноверцев. Во второй половине XVII века в условиях возраставшего западного влияния проблема сохранения царем Алексеем Михайловичем православия стала особенно актуальной. Но тема нравственности православного царя раскрывалась Никоном и под воздействием его личных взаимоотношений с Алексеем Михайловичем: патриарх призывал царя проявлять человеческие качества по отношению к нему лично. Разные типы отношений с царем - как с человеком, олицетворяющим государство, и как с христианином, нуждающимся в духовной опеке, определили здесь способы авторского самовыражения и особенности проявления авторского «я».

Тема «патриарха» раскрывается при помощи стилистических приемов и способов, которые помогают Никону формулировать мнение о качествах пастыря и границах патриаршей власти. Прежде всего это прямое и безапелляционное высказывание, имеющее декларативный характер, которое, как правило, подтверждается ссылкой на тексты Священного Писания. Патриарх Никон формулирует свои убеждения таким образом, чтобы они соответствовали и концепциям особых церковно-государственных отношений, изложенным в памятниках византийской правовой мысли, получивших популярность в России в середине XVII века в связи с церковно-обрядовыми преобразованиями («Эпанагога» и «Алфавитная Синтагма» в изложении иеромонаха Матфея Властаря, печатная книга «Кормчая»). Никон выбирал из всего спектра определенных византийским церковным законодательством функций и свойств архипастыря только те, которые соответствовали его личным представлениям о первосвятителе и наиболее полно отражали его взгляды на церковную власть в выстроенной им системе аргументации «симфонических» взаимоотношений властей, где духовная власть выполняет направляющую функцию.

Сложной структурой, разветвленной системой аргументации и разнообразием источников отличаются два послания Никона из Воскресенского монастыря, посвященные нескольким вопросам: об опечатании на Московском подворье бумаг и вещей патриарха Никона (1659 год) и о тяжбе со стольником Р.Ф. Боборыкиным (1661 год). В общении с царем патриарх Никон применял способы эмоционально-дидактического воздействия, характерные для публицистики: сочетание книжной и разговорной лексики, ирония, антитеза, сравнения и противопоставления; в обличительных целях сочетание библейских цитат и описаний эпизодов из русской жизни; в полемических целях использование ораторской речи, рассказов о видениях; разные виды повторов и организация повествования при помощи риторических вопросов, логического ударения; одновременные ссылки на разные типы источников. Ключевая тема посланий - вмешательство царя в дела Церкви, усиление абсолютистского начала светской власти. Обличительный характер посланий приводит к уменьшению цитат и усилению авторского слова: библейские реминисценции, парафраза и пересказ библейских сюжетов, которые, сменяя друг друга, образуют длинные ряды из поучительных примеров о наказаниях Богом людей, совершающих преступления против Церкви. Назидательные примеры выполняют важную дидактическую роль: царь должен осознать неправоту и прийти к покаянию.

Эпистолярные сочинения Никона воскресенского периода ориентированы на жанр послания. В XVII веке публицистические письма к царю приобретают функции политического документа, поскольку обращены к человеку, олицетворяющему собой государство в целом. После разрыва с царем Никон пытался воздействовать на него в двух направлениях. С одной стороны, он акцентировал внимание Алексея Михайловича на исполнении христианских заповедей. С другой, патриарх часто напоминал царю о его клятве хранить церковные заповеди и не посягать на свободу Церкви. Из подмосковного монастыря патриарх Никон призывал царя обратиться к истории Руси, к традициям Русской Церкви, чтобы продолжить начатый предшественниками путь следования апостольским и святоотеческим заветам, воспринятым от греко-византийской Церкви, и воспроизвести такую форму взаимоотношения светской и духовной властей, которая бы базировалась только на канонических представлениях и принципах.

В ферапонтовский период (1667-1675 годы), из ссылки, Никон адресовал царю 38 писем, которые сохранились в РГАДА, в приказе Тайных дел - ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 3; д. 140а, ч. 1-4, и неоднократно издавались (Н.И. Субботин, Н. Успенский, архим. Варлаам (Денисов), С. Михайловский, Н. Суворов, П. Николаевский, И. Бриллиантов, С.М. Соловьев, Я.Л. Барсков, Н.В. Шухтина). Ведущий жанр этого периода - челобитные, что соответствовало цели: ссыльный патриарх просил царя об улучшении условий пребывания, о прощении и снисхождении к нему. Однако два послания выделяются особо (1667 и 1671 годов), органично сочетая в себе лирическое и поучительное начала. В центре посланий - тема взаимоотношений Никона и царя. Эти послания сам Никон называл «писмами», подчеркивая их назначение - служить единственным в ссылке способом непосредственного и доверительного общения с царем. Оба послания написаны ярким, образным языком; в них перемежаются различные стилевые пласты; характерно употребление разговорной и диалектной лексики; тип повествования Никона порой напоминает такие образцы проповеднической литературы, в которых органично сочетаются фразеология молитвословий, книжная лексика, витиеватость и возвышенность речи; в посланиях органично переплетаются символика и образность традиционной культуры.

Эпистолярная деятельность патриарха Никона во многом определялась жизненными обстоятельствами его биографии и сложными и многогранными отношениями с царем Алексеем Михайловичем. Письма царю свидетельствуют о том, что Никон хорошо знал традиции, законы и нормы русской эпистолярной техники. Письменное общение с царем (первоначально в диалогической, затем в монологической форме) стало для патриарха привычным делом. Выбор формы и содержания писем царю, предпочтение художественных средств и приемов словесного творчества были связаны с конкретными периодами епископского служения Никона: в новгородский период Никон предпочитает приказные «отписки», в московский - «грамотки», в воскресенский - послания, в ферапонтовский - челобитные. В переписке с царем в течение двадцати пяти лет (1650-1675 годы) Никон использовал разные виды эпистолярного жанра, которые, с одной стороны, тесно связаны с приказным делопроизводством, с другой, порывали со строгими требованиями делового письма и свободно взаимодействовали одновременно с традиционной книжной и народной культурой. Письма патриарха Никона царю находятся на разных ступенях перехода от официальных документов, деловой прозы к публицистическим посланиям, автор которых живо реагирует на происходящие события, открыто высказывает свое отношение к ним, обосновывает собственную позицию. В любых жизненных обстоятельствах патриарх оставался ярким проповедником, чья речь под влиянием книжной культуры становилась одновременно темпераментной, эмоциональной, убедительной, торжественной и пафосной. Если в письмах царю периода патриаршества Никон большое внимение уделял формуляру и строил свои тексты в соответствии с требованиями конкретных типов письма (новгородский и московский периоды), то после оставления кафедры внутри документа, в рамках делового письма он стал вести себя свободно, внося в формуляр индивидуальное начало.

Способы авторского самовыражения в переписке патриарха Никона с царем. Анализ содержания и стилистических особенностей разных типов писем Никона царю Алексею Михайловичу позволил выделить способы авторского самовыражения патриарха. В письмах к царю из ссылки Никон старался привлечь к себе внимание адресата, воздействовать на его чувства. Физическое и душевное состояние опального патриарха отражались на письме в виде авторских «образов» и «перевоплощений», яркой реализации которых способствовал выбор определенных художественных средств и приемов. Авторское поведение Никона определялось обращением его к стилистическим средствам и художественным приемам, характерным для разных жанров русской средневековой письменности. Авторские «образы» Никона - это прежде всего «жанровые образы» Никона-автора. Наименования «образов» условны.

«Образ» защитника царской чести. Тема царской чести была характерна для публицистических сочинений XVII века. Реализуя образ, Никон преследует две задачи, которые определяют разные принципы повествования: с одной стороны, подробно информировать Алексея Михайловича о людях и событиях, которые, по его мнению, могли нанести вред царской репутации, действовали или высказывались против государевой особы, с другой стороны, детально описывать свое личное участие в конкретных делах к «повышению… царского величества». Один из способов изложения Никона, - извет, т.е. донос органам власти о противогосударственном умысле или совершенном уже преступлении. Факты и подробности, сопровождавшие изветы Никона, служили доказательством противозаконных замыслов и действий государевых людей. При помощи документального способа повествования Никон свидетельствовал о не известных царю противогосударственных деяниях или умыслах. Описывая свое личное участие в защите царской репутации, патриарх Никон обращается к собственно литературной традиции.

В реализации своих представлений о чести царя Никон обозначил важную тему о правлении «не по правде», которое приводит к бедам в государстве и оборачивается нелюбовью подданных. Высказанная в ряде произведений Смутного времени эта мысль у патриарха получила развитие и своеобразное преломление в творчестве отдельных писателей второй половины XVII века. Но если поэты царской чести воспевали русский абсолютизм, то Никон открыто обличал вторжение абсолютистского начала во все сферы жизни.

«Образ» страстотерпца проявился в повествовании Никона о тяжелых условиях пребывания в ссылке. В автобиографических заметках Никона можно усмотреть не только реальные факты и события, но и этикетные ситуации, многократно воспроизводившиеся в литературе. Патриарх Никон, создавая художественные образы и средства для характеристики своих бед и взаимоотношений с окружавшими его в ссылке людьми, ориентируется прежде всего на житийную традицию. Характеризуя взаимоотношения с насельниками монастырей и приставами, патриарх Никон обращался к агиографической традиции вообще, но в одной из последних челобитных царю из ссылки свое жилище и бытовые условия он описывал, опираясь на конкретный источник - Житие Алексия, Человека Божия. Никон создает свои параллели: св. Алексий - Никон и «земной бог» Алексей Михайлович - Бог небесный. Оценка агиографического героя и его действий (святого Алексия) в проекции на жизнь реального человека (патриарха Никона) имеет в повествовании Никона противоположное значение. Жизнь владыки в Ферапонтовом монастыре - это «сюжетный перевертыш» по отношению к агиографическому памятнику о св. Алексии. Судьбу патриарха Никона решил не Бог, а царь. Поэтому, в отличие от святого, Никон противится испытаниям. Противоположное значение получают и мотивы выпадения героя из иерархической ниши, унижения и нищенства, характерные для Жития Алексия, Человека Божия. Мотив царя - виновника бед Никона содержал скрытый намек на одну из главных тем переписки Никона с Алексеем Михайловичем - тему «гордого царя». Особую актуальность эта тема получила в контексте идейной борьбы, развернувшейся во второй половине XVII века. Темы «гордого царя», падения и возвышения в реальных взаимоотношениях патриарха Никона с Алексеем Михайловичем реализуются по-разному: стремление царя уподобиться в своих деяниях Богу ведет к его духовному падению. Мотив «гордого царя», восходящий к литературной традиции, в сочинениях деловой письменности XVII века становится этикетным мотивом, требующим от автора умения творчески реализовать его.

«Образ» молитвенника о государевой душе. Этот образ реализуется в челобитных Никона из Ферапонтова монастыря, в которых он благодарит царя за оказанную милость. Кроме традиционных формул благодарения, характерных для делового письма, патриарх включает в повествование фрагменты молитвословий и святоотеческих творений, цитаты из Священного Писания, благодаря чему авторский стиль приобретает книжные черты. Челобитная 1674 года, в которой Никон дает символическое толкование предметам церковной утвари, присланной царем, обнаруживает текстуальное сходство с заключительной главой сочинения Григория Синаита «О четырех священноначалствиих…». Многие фрагменты челобитной, базируясь на текстах, побуждающих читателя к возможности личного богообщения, лексикой и ритмико-синтаксической организацией напоминали молитвословия. По замыслу патриарха Никона, сам процесс чтения челобитной включал адресата-царя в так называемый «герменевтический круг» веры и понимания, обусловленный техникой «божественного чтения», построенной на молитве и запоминании - воспоминании, восстановлении первоначального значения текста. Результат такой организации чтения - глубокое постижение Писания и нравственное совершенствование читающего. Никон сделал упор на раскрытие духовного содержания поступка царя: представления византийского автора о высокой идеально-духовной любви к Богу, достигаемой при помощи молитвы, патриарх перевел в область человеческих добродетелей, проявляющихся в конкретных поступках; Никон придал этому понятию практическое значение. Текст истолкования Григория Синаита символических значений богослужебных предметов в челобитной царю выполнял двойную роль: подвигал царя к покаянию, а для Никона становился основой молитвы о спасении государевой души.

«Образ» домостроителя раскрывается в письмах и челобитных Никона царю, составленных после оставления патриаршей кафедры, когда опальному патриарху приходилось доказывать свою невиновность во время обвинений его в краже церковного имущества, присвоении денег, а в ссылке - в превышении полномочий и использовании патриаршего звания для улучшения условий заключения. Стремление патриарха Никона тщательно фиксировать множество частных действий и мелких деталей, вести точнейшие подсчеты продуктам и вещам, следить за ведением хозяйственных дел в северных монастырях оказывало влияние на авторский стиль Никона, который при реализации поставленной цели становился предельно сухим и фактографичным, и отражало стиль жизни, тип поведения средневекового человека, воспитанного на русской традиции мудрого отношения к Дому, хозяйству, помещению и его насельникам. В письмах царю хозяйственного содержания патриарх Никон предстает как домохозяин, как носитель определенного порядка, обеспечивающий свой дом экономически, а его обитателей, нарушающих установленный чин, обустраивает нравственно.

«Образ» просителя о царской милости в челобитных опального владыки реализуется по-разному в зависимости от содержания просьбы. Для удовлетворения личных материально-вещественных потребностей Никон выступает в роли типичного челобитчика; формулируя просьбы, он прибегает к традиционными и клишированным элементам челобитных. Однако под пером Никона типичные формулы «оживают» и наполняются реальным содержанием. Призывая царя к содействию в монастырском и церковном строительстве, Никон использует книжные образы и сравнения, обращается к святоотеческому наследию и библейским текстам, ведь его просьбы адресованы ктитору Воскресенского монастыря. Подбор традиционных текстов, выполняющих дидактическое воздействие на адресата-царя, всегда определяется желанием патриарха Никона в полной мере реализовать в Воскресенском и Ферапонтовом монастырях его замыслы храмового строительства и архитектурно-богословскую программу: воссоздать под Москвой святые места Палестины и Воскресенский собор как топографическую и архитектурную копию храма Господня в Иерусалиме, подчеркнув главную роль царя Алексея Михайловича в наименовании обители Новым Иерусалимом. Челобитные с разными типами просьб получают у Никона дополнительную задачу - оказывать на адресата не только эмоциональное, но и дидактическое воздействие.

Эпистолярные сочинения Никона имели внелитературные цели. Но для стилистического оформления и литературного наполнения «образов» патриарх Никон использовал выразительные словесно-стилистические средства, которые способствовали убедительности повествования и усилению эмоциональности речи. Анализ стилистики патриарха Никона позволил классифицировать общие для всех эпистолярных текстов патриарха приемы словесной изобразительности. Это - специальные средства изобразительности: повтор, амплификация, эллипсис, инверсия, риторические вопросы и восклицания, аллитерация и ассонанс, звукопись, гомеотелевт; тропы и неспециальные средства изобразительности: метафоры и сравнения, антифразис, ирония, атрибуция, гипонимизация, экспрессивная синонимия; украшение речи библейской фразеологией; композиционно-психологические приемы: внезапное прерывание рассуждения, напоминающее приемы ретардации и апосиопезиса; влияние на авторский стиль формуляра делового письма. По заключению В.В. Виноградова, в деловом письме, имеющем внелитературные цели, непросто обнаружить индивидуальный авторский строй, как личность писателя раскрывается в системе словесно-художественного выражения. Анализ приемов авторского повествования патриарха Никона позволяет заключить, что он обращается преимущественно к тем словесно-стилистическим средствам, которые связаны с проявлением сильной эмоциональной активности автора. Риторика книжной речи необходима ему и для того, чтобы встроить свои тексты в традицию ораторского красноречия и чтобы оказать эмоционально-дидактическое воздействие на адресата, полнее раскрыть аргументацию, соединить содержательный и психологический аспекты ведения полемики.

Особенности выражения авторских «образов» патриарха Никона связаны с его творческими возможностями, с целями повествования. «Образы» домостроителя и просителя о царской милости реализуются при помощи жанров чисто деловой переписки; собственно литературная традиция определила особенности «образа» страстотерпца; смешение делового письма и литературной традиции произошло в реализации «образов» защитника царской чести, молитвенника о государевой душе.

Особенность авторского самовыражения Никона состоит в том, что в зависимости от ситуации он отдавал предпочтение тем художественным средствам и стилистическим приемам, которые, с одной стороны, были ориентированы на традицию средневековой книжной культуры, с другой, были связаны с широкими возможностями делового письма. Совмещая в своем творчестве эти две тенденции письменной культуры, взаимодействие между которыми особенно ярко проявилось в XVII веке, патриарх Никон как писатель показывал, каким образом традиционные методы и приемы можно встроить в русло современной культурной традиции, а внелитературные цели реализовать при помощи литературных способов и средств.

Видения патриарха Никона и их роль в структуре его посланий царю. Содержание видений Никона в составе посланий царю связано с епископским служением владыки. Содержание «знаковых» видений определяло место Никона в церковной иерархии от новгородского митрополита до патриарха Московского - видение венца от Спасова образа в Новгороде (1650 год), видение митрополита Филиппа в Соловецком монастыре (1652 год), видение московских святителей Петра и Ионы в Воскресенском монастыре (1664 год). Содержание «царского» видения адресовано Алексею Михайловичу: митрополит Петр показал Никону залитый пожаром царский дворец (1661 год). «Монастырское» видение рассказывает о встречах ссыльного Никона с бесами в образе старцев Кирилло-Белозерского монастыря (1675 год). Все видения построены в соответствии с требованиям жанра видений. Принцип изложения основан на документализме и доказательстве достоверности происходящего. Многие мотивы, используемые при описании Никоном встреч со святыми, восходят к агиографии, что делает содержание его рассказов о видениях предельно понятным и доступным для восприятия современниками; описания внешнего вида святых соответствовало иконографической традиции их изображения, что специально подчеркивалось автором. В видениях Никон получал руководство к действию от узкого круга святителей, особо почитаемых в Русской Церкви, которые своим служением поддерживали и укрепляли власть московских великих князей и в реальной жизни имели «столкновения» со светской властью: митрополиты Петр, Иона и Филипп (Колычев). Соответственно, важнейшими темами видений Никона стали темы мученичества, принятого иерархом от светской власти, и качеств первосвятителя, предстоятеля Русской Церкви. Представления патриарха Никона о патриаршей власти, судя по содержанию его видений, постепенно эволюционировали, но никогда не выходили за пределы византийской правовой традиции осмысления свойств и назначения иерарха. В «новгородском» видении ясно выражена мысль о пастыре-мученике и тяжести пастырского долга; в «соловецком» - Никон показывает мудрого пастыря, сочетающего «единомыслие» с государем и самоотверженность в исполнении своего долга; пастырь-обличитель царских неправд и отступлений светского правителя от православного закона появляется в «царском» видении; в «воскресенском» - Никон возвращается к образу «доброго» пастыря, несущего мир и любовь, ищущего былого «единомыслия» с царем.

Тема мученичества, характерная для видений Никона, есть преломление темы подражания Христу в страданиях, повторение Его подвига на земле. Несение на себе образа Христова не только в смысле обладания патриаршим саном, но как жизненная установка и принцип служения было характерно для патриарха Никона всегда.

Рассказы о видениях в составе посланий Никона к царю находятся в русле традиций русской публицистики XVII века, важными особенностями которой были агитационная и пропагандистская направленность видений, отражение в их содержании животрепещущих проблем современности. Видения Никона напоминают видения его современников - старообрядческих авторов, которые, осознавая уникальность и трагизм переживаемой ими эпохи, обращались к литературным традициям предшествующей эпохи - Смутного времени. Публицистическая и полемическая направленность видений патриарха Никона обусловила и разные способы включения автобиографических рассказов о видениях в ткань собственного повествования: видение могло быть встроено в публицистическое послание патриарха (наличие видений внутри разнообразных жанровых структур - характерная особенность средневековой письменности), или вынесено за границы послания, чтобы в качестве приложения дополнить содержание основного повествования (яркая параллель к такому письму Никона 1664 года - челобитная Аввакума 1669 года, сопровождающаяся тремя большими рассказами-приложениями о видениях протопопа).

Особое место среди видений Никона, включенных в послания царю, занимает «монастырское» видение. Рассказ о его встречах с бесами составлен под влиянием народных представлений о нечистой силе и патериковой традиции повествований о борьбе подвижников с бесами. Таким образом, форма, содержание, способы построения и функционирования видений патриарха Никона в составе его посланий и писем царю показывают актуальность и востребованность жанра видений в русской литературе и публицистике XVII века.

Глава 2. Переписка патриарха Никона с греками

В этой главе исследованы литературно-публицистические особенности ответных писем патриарха Никона к грекам 1665-1666 годов, его сторонникам - пяти «перехваченных» грамот к восточным патриархам, составленных накануне церковного Собора 1666 года, и одного послания 1662 года газскому митрополиту Паисию Лигариду. Особенность их изучения связана с тем, что послание и «перехваченная» грамота на Восток сохранились в рукописной традиции в двух видах: до перевода на иностранный язык (грамота Дионисию существует и на греческом языке в парадном экземпляре) и после перевода с иностранного языка на русский язык.

Ответные письма патриарха Никона грекам - его сторонникам и традиции поздневизантийского письма. Переписка Никона с Саввой Дмитриевым и иконийским митрополитом Афанасием в автографах не сохранилась, но бытовала в рукописной традиции XVII-XVIII веков. Переписка Никона с греками опубликована архимандритом Леонидом (Кавелиным) по единственному известному ему крайне неисправному списку из собрания графа В.М. Ундольского. Мне известны 5 сборников, содержащих весь комплекс переписки Никона с греками: ГИМ, собр. П.И. Щукина, № 667 ГИМ, собр. П.И. Щукина, № 667 (рубеж XVII-XVIII веков), л. 77 об.-107; РГАДА, ф. 357, оп. 1, д. 127 (перв. треть XVIII века), л. 266-292; ГИМ, собр. Е.В. Барсова, № 897 (1710-1720-е годы), л. 222 об.-244; № 898 (1710-1720-е годы), л. 182 об.-201 об. (1710-1720-е годы), л. 182 об.-201 об.; РГБ, ф. 310 (собр. В.М. Ундольского), № 415 (сер. XVIII века), л. 319-351. Списки делятся на две группы, каждая из которых восходит к неисправному архетипу: общие ошибочные чтения архетипа повторены всеми списками.

Художественное своеобразие ответных писем патриарха Никона выявляется в сравнении их с письмами греков к нему. Письма Саввы и Афанасия отличаются строгой выдержанностью формулярных требований к эпистолярным текстам, адресованным духовным лицам высокого положения; их авторы, несмотря на разное социальное положение, одинаково хорошо владели словом и творчески применяли законы греческой эпистолографии в переписке с московским патриархом. Никон сам в совершенстве владел русско-византийской эпистолярной техникой и знал широкие возможности эпистолярного жанра. Письма Никона имеют четкую структуру. Содержание и наполняемость устойчивыми эпистолярными мотивами каждой части определяется адресатом. Главная особенность писем Никона заключена в содержании их центральной части: патриарх цитирует и комментирует послания греков и свое мнение подкрепляет ссылками на библейские источники. Такой способ построения ответного послания соответствует традиции античной эпистолярной теории, кроме того, цитирование текстов оппонентов - один из принципов полемической литературы, способ ведения спора. Цитируемые фрагменты из посланий своих товарищей автор ставит в композиционно сильную, инициальную позицию, которая усиливает и повышает статус «чужой речи». Техника Никона отчасти напоминает реферирование: выбирает из текстов оппонентов опорные слова, фразы и цельные фрагменты, которые служат ему основой для построения собственных рассуждений. Цитаты из посланий греков участвуют в текстопостроении сочинений Никона: они формируют структуру его посланий и определяют содержание каждого тематического блока. Наиболее часто Никон обращается к двум библейским цитатам: Гал. 6: 9 и 2 Тим. 2: 3. Они становятся знаками, маркирующими авторский текст. Тема этих высказываний апостола Павла - о терпении во время гонений превращается в лейтмотив, который формирует семантическую систему писем патриарха Никона к грекам. Ответные письма Никона оставили заметный след в русской эпистолографии XVII века и отразили определенный этап ее развития.

Послание патриарха Никона к газскому митрополиту Паисию Лигариду. Послание Никона к газскому митрополиту 1662 года известно мне по 14 спискам. В процессе изучения рукописной традиции текста послания оказалось, что 1 из них, опубликованный Н.А. Гиббенетом - РГАДА ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 3, л. 144-152 («Послание 1»), представляет собой один из ранних списков, составленный при жизни патриарха Никона: скорее всего, это беловой вариант послания, записанный под диктовку Никона (или списанный кем-то с черновика), содержит автограф Никона - текст правлен, дополнен и дописан его рукой. Повествование здесь логично, стройно и понятно. 13 списков кон. XVII-XIX веков содержат изложение того же послания, но как будто записанного с чьего-то пересказа («Послание 2»). В процессе исследования этого текста выяснилось, что существовал промежуточный текст - источник «Послания 2». Текстом-посредником между «Посланием 1» и «Посланием 2» служил, на мой взгляд, перевод послания Никона на иностранный язык (скорее, на латинский), так как Паисий Лигарид не знал русского языка. Двойным переводом текста и объясняется изменение стилистического и лексического строя повествования. В рукописной традиции текст архетипа этих списков устойчиво сохранялся.

Послание Лигариду носит неофициальный характер: у прибывшего в 1662 году представителя греческой Церкви опальный патриарх искал поддержки. Эта цель определила характер повествования, не связанную строгими требованиями эпистолярного жанра форму письма и основные темы. Обращаясь к греку, Никон обосновывал место московского патриарха среди вселенских патриархов, напоминая историю возникновения патриаршества в России и ссылаясь на соборные постановления Вселенской Церкви, особое внимание уделил обстоятельствам оставления патриаршей кафедры, обозначил главную причину конфликта с царем - вторжение абсолютистского начала во все сферы общественной жизни. Главный принцип повествования - сочетание документального стиля изложения, отличающегося особой «перечневатостью» в подаче материала и излишней фактографичностью, с самостоятельными сценами-новеллами, диалогами, деталями и подробностями, что выдает в патриархе Никона незаурядного автора. Для доказательства своей правоты, в полемических целях и для проведения аналогий между событиями современности и древней истории Никон прибегнул к двум типам источников: Священному Писанию и печатной книге Кормчей.

Как и письма Никона к грекам-сторонникам, это послание Лигариду тоже ответное: Никон отвечал на вопросы, возникшие у митрополита в связи с «делом» патриарха, в переписке Лигарида с царем. Письмо Никона к Паисию - это призыв о помощи и понимании; в этом единственном послании к митрополиту темы личного одиночества автора и его потребность в идейной поддержке и единомыслии с адресатом тесно переплелись.

«Перехваченная» грамота патриарха Никона ко вселенским патриархам. Накануне церковного Собора 1666 года Никон послал на православный Восток пять грамот: константинопольскому патриарху Дионисию, иерусалимскому Нектарию, цареградскому Парфению. антиохийскому Макарию и александрийскому Паисию. Все грамоты имеют одинаковое содержание, но в рукописной традиции XVII-XIX веков распространение получила только грамота Дионисию. Исследованы тексты 21 ее списка на русском языке до перевода его на греческий язык и два издания текстов этой грамоты. В России издан текст одного из списков перевода грамоты с греческого языка на русский с окончанием-припиской из грамоты Никона патриархам Макарию и Паисию, а в Амстердаме издан текст двух случайных списков грамоты до перевода ее на греческий язык. Списки переводов грамот с греческого языка на русский язык хранятся в РГАДА, в приказе Тайных дел, причем все послания, кроме последней грамоты Никона на православный Восток, сохранились как в беловых, так и в черновых экземплярах. Изучение текстов переводов и сравнение их с текстом грамоты Дионисию по самому раннему списку XVII века - РГАДА, ф. 27, оп. 1, д. 140, ч. 9, л. 114-149 об. - позволило восстановить ход правки переводов. Тексты переводов сверялись между собой и с уже имевшимися переводами грамот. Сравнение грамот между собой было обусловлено особой важностью и секретностью их содержания: Никон обличал царя и накануне церковного Собора просил у восточных святителей о помощи и поддержке. Работа редакторов была поэтапной: сначала исправлялись явные описки, орфографические и грамматические ошибки; затем правка текстов касалась стилистики и содержания переводов, то есть в окончательных вариантах переводов редакторы добивались текстуальной и стилистической близости (смысловое редактирование усиления в патриархе Никоне отрицательных качеств, подчеркивания его властолюбивых намерений; редактирование, направленное на смягчение резких оценок Никона в адрес царя и его окружения). Грамота патриарху Дионисию сохранила в черновике и в беловом экземпляре индивидуальные чтения, не повторяющиеся в других переводах; текст этого послания не правился ни стилистически, ни текстуально: перевод сделан непосредственно для царя Алексея Михайловича, который именно в такой «первоначальной» редакции познакомился с посланием Никона, а затем работал с текстом, готовясь к церковному Собору 1666 года. Пометы царя на полях («для памяти»; уточняющего характера; для проверки достоверности сообщаемых Никоном сведений и немедленного реагирования на факты, изложенные в грамоте) сохранил чистовик только этой грамоты.

В содержании грамоты Никон основное внимание уделил обстоятельствам поставления его в патриарха и событиям, происходившим после его ухода с патриаршей кафедры; излагаемые факты и подробности Никон оценивал с точки зрения поведения своего собственного и царя Алексея Михайловича. Взаимоотношения патриарха Никона с царем - представителей двух властей - в центре грамоты. Никон показывает себя абсолютно правым в любой ситуации; выбранные им примеры для иллюстрации его взаимоотношений с царем служат и для выражения его представлений об отношениях Церкви и государства. Именно в грамоте Никон особенно подробно выразил свои взгляды на актуальную проблему современности о разделении властей. Излагая «историю» взаимоотношений с царем, Никон расположил события в хронологической последовательности. При соблюдении обязательных этикетных элементов он проявил умение украсить свою речь: наряду с книжными оборотами и образами, ссылками на Священное Писание он употреблял разговорную лексику; при помощи речевых средств рисовал характеры людей, строил диалоги; при помощи мелких бытовых деталей делал подробные описания обстановки и, напротив, демонстрировал емкий лаконизм повествования.

Образец смирения, послушания и благочестия патриарх Никон видел в царе Алексее Михайловиче. Поэтому поступкам московского государя, которые противоречили представлениям Никона о православном образе жизни и христианском поведении, автор уделял значительное внимание. Духовно-нравственный облик царя - христианина и светского правителя, который дает патриарх Никон в послании на Восток, практически лишен положительных черт. Повествование Никона о нем построено таким образом, чтобы проиллюстрировать не только нравственные качества царя, но и показать яркие примеры ущемления прав Церкви в результате укрепления неограниченной власти монарха. Обличая царя и недругов, патриарх Никон открыто противопоставляет их неканоническое поведение собственным деяниям, совершаемым в русле православной традиции, идущей от восточной Церкви. Иногда изложение совершенных Никоном поступков выглядит как оправдание. Однако такая форма повествования - особый полемический прием, при котором самоуничижение служит для обличения пороков оппонента.

По жанровым особенностям это сочинение Никона вбирает в себя признаки разных типов делового письма - официальной грамоты, публицистического послания, письма-жалобы; есть здесь элементы прения и искового челобитья; просьба автора о помощи сочетается с утверждением и доказательством правоты автора. В стилистическом плане сочинение патриарха сохраняет в общих чертах каноны составления документа, рассчитанного на передачу сугубо деловой информации. Прекрасно владея правилами и приемами делового письма, Никон превращает обращение ко вселенским патриархам в публицистику, деловое письмо в послание, подтверждая своим творчеством характерное для второй половины XVII века взаимодействие деловой письменности и литературы. Форма и характер изложения Никоном обстоятельств его собственного «дела» отразили определенный этап развития эпистолярного жанра в XVII веке.

Глава 3. Типы источников эпистолярных сочинений патриарха Никона и методы работы с ними автора

В этой главе реконструированы келейные библиотеки Никона и выявлены некоторые сочинения русских и византийских авторов, которые патриарх использовал в качестве источников своих сочинений. Среди источников эпистолярных сочинений патриарха Никона особое место занимают библейские и законодательные. Разные способы их включения в ткань авторского повествования зависят у Никона от цели и адресата. Наряду с общими, традиционными и характерными для средневековой книжной традиции методами работы с разными типами источников, патриарх Никон вырабатывает свои собственные приемы и способы.

Реконструкция келейных библиотек патриарха Никона: круг чтения и источники эпистолярных текстов владыки. При помощи документов «дела Никона», ранее не привлекавших внимание исследователей, мне удалось реконструировать две келейные библиотеки патриарха Никона - в Воскресенском Ново-Иерусалимском и Ферапонтовом монастырях. Содержание личной библиотеки патриарха Никона в Воскресенском монастыре подробно проанализировано С.П. Лупповым; он выявил 156 собственных книг Никона. В процессе исследования документов «дела» Никона оказалось, что книги, которые Никон в Новом Иерусалиме держал под рукой, делятся на две группы: книги четьи (особое значение здесь имеют книги библейские, а также сборники учебного характера - грамматики; назидательные - богословские и полемические сочинения; святоотеческое наследие; естественнонаучные сочинения - шестоднев; лечебники, жития святых - прологи, патерики; книги исторические - летописи и хроники; географические - космография) и книги богослужебные. Эта библиотека патриарха - библиотека грекофила, которая своим составом отчасти напоминает книжные собрания некоторых его просвещенных современников, представителей высшего духовенства, писателей и переводчиков: киевского митрополита Петра Могилы, митрополита Сарского и Подонского Павла, «мужа многоученого» Епифания Славинецкого, монаха Троице-Сергиева монастыря Симона Азарьина; справщика московского Печатного двора Евфимия. По-видимому, собранные книги предназначались не для сочинений, написанных быстро и по случаю, а необходимы были Никону для кропотливой и повседневной работы по подготовке к серьезному письменному поединку с его оппонентами, для отстаивания собственного мнения и выражения своей принципиальной позиции в главном полемическом труде - в «Возражении».

Книги, которые находились в личном пользовании патриарха Никона в Ферапонтовом монастыре, были описаны вместе с другим его имуществом 9 июня 1676 года при переводе Никона в Кирилло-Белозерский монастырь. Опись опубликована: патриарх Никон имел 43 тома печатных и 13 рукописных книг. По сравнению с составом Воскресенской келейной библиотеки соотношение рукописных и печатных книг меняется в сторону увеличения продукции московского Печатного двора; Никон предпочитал книги, изданные в его патриаршество, а также «нынешных последних новых выходов». Преимущественно это были книги богослужебные. Среди рукописных - значительное место занимали книги четьи, которые Никон мог использовать в переписке с современниками. В посланиях царю есть ссылки на Григория Богослова, владыка пересказывает один эпизод из Жития Феодора Едесского, в 1675 году в челобитной царю делает выписку из сочинения Григория Синаита.

Личные собрания Никона отражают главные направления его деятельности; содержание библиотек определялось конкретными жизненными обстоятельствами патриарха. Но неизменным в обеих библиотеках Никона оставалось наличие в них сочинений византийских авторов, которые учили практике личного богообщения. Именно в ссылке духовные потребности патриарха Никона, тяготевшего к созерцательному монашеству, реализовались в полной мере. Сочинения византийских авторов-созерцателей Иоанна Лествичника, аввы Дорофея, Григория Синаита и писателей, особо чтимых исихастами - святителей Иоанна Златоуста и Василия Великого, святого Ефрема Сирина и Дионисия Ареопагита, всегда были под рукой патриарха Никона, поскольку учили, как при помощи молитвы и борьбы с подчиняющими душу человека страстями примириться с Богом.

Методы работы патриарха Никона с библейскими источниками. Работая с текстами Священного Писания, патриарх Никон продолжает многовековую традицию древнерусской книжности опоры на авторитет традиционного источника и сохранения его аутентичности, что определило методы использования библейских текстов в собственных сочинениях и приемы организации разных форм повествования. Священный текст присутствует в сочинениях патриарха Никона на разных уровнях: в виде прямого цитирования, парафразы, реминисценции и аллюзии; патриарх кратко излагает содержание библейского сюжета или делает отсылку к нему при помощи называния имени героя библейского повествования или «ключевого» слова, вызывающих поток ассоциаций с конкретными ситуациями, описанными в Библии. Библейская топика и фразеология пронизывают все сочинения патриарха Никона; стилистика и ритмика Священных текстов проникает в авторскую речь. Заимствования из Священного Писания становятся для патриарха Никона «тематическим ключом», устанавливающим «высший», «духовный» смысл его повествования, «который может быть явлен только через боговдохновенные слова священного текста» (Р. Пиккио). Традиционный текст в эпистолярных сочинениях патриарха Никона, как правило, маркирован. Автор намеренно подчеркивает, что тексты Священного Писания составляют авторитетную основу его рассуждений, подкрепляют его мнение. Когда библейский текст присутствует в повествовании патриарха имплицитно, связь с текстом-источником устанавливается на уровне «индексов», «знаков» и «намеков», «нескольких опорных извлечений, с которыми ассоциируется «ключевой» текст во всем его семантическом охвате» (И.П. Смирнов).

Выполняя дидактическую и полемическую функции, одни и те же точные заимствования «ходят» по разным сочинениям патриарха Никона и маркируют тему. Никон предпочитает как единичные цитаты небольшого объема, так и «цепочки» из них. Принципы контаминирования, реферирования, сгущения и нагромождения примеров, цитатная избыточность и другие традиционные способы дидактического и эмоционального воздействия на читателя, характерные для многих эпистолярных сочинений патриарха Никона, свидетельствуют о том, что важнейшим приемом Никона-автора и книжника становится метод соединения, порой «склеивания» отдельных текстовых фрагментов в единое структурно-смысловое целое; в построении нового текста патриарх Никон отводит важную роль составительскому принципу, характеризующему средневековую письменную традицию. Этот прием реализовался из-за личной заинтересованности Никона к новым изданиям, осуществленным на Московском печатном дворе в рамках книжной справы: напечатанные во время патриаршества Никона книги обладали иной структурой и представляли собой обширные и компилятивные издания. Редакторская правка, характерная для работы справщиков Печатного двора при подготовке первых никоновских изданий, когда посредством глосс в текст вносились изменения не только грамматические, но и лексические, возможно, повлияла и на характер работы патриарха Никона с библейскими источниками: он вносил лексические изменения в цитаты для наиболее адекватного выражения заложенного в Священном тексте смысла, при помощи которого иллюстрировал содержание конкретных событий собственной биографии. Критическое отношение Никона к библейскому тексту отражает новое восприятие текста Священного Писания, которое особенно ярко проявилось в русской культуре и литературе второй половины XVII века в связи с ростом грамотности и образованности русского населения. В работе с библейскими источниками патриарх Никон опирался на книжную древнерусскую и византийскую святоотеческую традицию, встраивая древнейшие методы и приемы работы средневековых авторов с библейским текстом в русло современной ему культурной традиции.