Мотив встречи в письмах М. Цветаевой

Размещено на http://www.Allbest.ru/

Московский государственный университет им. М.В. Ломоносова

Кафедра истории русской литературы ХХ-XХI вв.

Мотив встречи в письмах М. Цветаевой

Е.В. Толкачева, соискатель

г. Москва, Россия

Аннотация

В настоящей статье на материале писем М. Цветаевой впервые предпринята попытка исследования мотива встречи в ее творчестве. На примере писем к двум совершенно разным адресатам, редактору А. Вишняку и поэту Б. Пастернаку, прослежена эволюция мотива встречи, часто переходящего в мотив невстречи, показана его роль в создании лирических произведений М. Цветаевой, выявлены его основные мотивы-«спутники»

Ключевые слова: встреча, невстреча, душа, сон, мотив материнства, мотив странничества, небесный мир

Тема встречи (или более узко - мотив) является центральной в русской литературе: она очень часто служит завязкой сюжета. В литературоведении этому мотиву тоже уделено внимание. Большую работу в данном направлении проделал И. Силантьев на материале прозаических произведений А.С. Пушкина. Что же касается рассмотрения мотива встречи в цветаеведении, то до настоящего времени отдельной работы по этому вопросу не существует, хотя, безусловно, «контекст» встреч в жизни поэта рассматривался как его биографами (А. Саакянц, В. Швейцер, И. Кудрова), так и учеными (Л. Мнухин, Е. Айзенштейн, И. Шевеленко и др.).

Определение встрече М. Цветаева дала в одном из частных писем: «Совпадение в своем - вот. А ведь иначе - одиночество, не-встреча, разминовение. …А разминовение ведет к равнодушию».

Цветаева искала во встречах родную душу, ту, которая понимала бы ее. Поэтому от одного увлечения она переходила к другому. Знакомые осуждали за многочисленные «связи», она же отвечала, что «главная ее страсть - собеседничество». Так мотив встречи первой половины 1910-х годов характеризуется желанием избежать скуки, тоски, одиночества, желанием нравиться. Вскоре он начинает соседствовать с мотивом дружбы и эмоционально-чувственного влечения.

Со второй половины 1910-х годов мотив встречи в ее письмах получает более «осязаемый» облик - рождение лирического произведения, если, конечно, не остается на уровне решения каких-то бытовых проблем и простого человеческого общения. Теперь адресат становится вдохновителем все новых и новых поэтических сюжетов. Но его реального образа Цветаева почти не замечает: он есть явление ее фантазии. Оттого встреча в конце концов оказывается невстречей и несет ей страдание и еще большее одиночество.

Для понимания дальнейшей картины развития интересующего нас мотива обратимся к письмам, наиболее ярко иллюстрирующим данный процесс и обращенных к людям совершенно разных жизненных полюсов.

В 1922 году настоящим «солнечным ударом», если воспользоваться формулировкой И. Бунина, обернется для Цветаевой знакомство с редактором и издателем А. Вишняком («Геликоном»).

Это были недели почти каждодневных встреч и писем Цветаевой, которые, за исключением нескольких, останутся без ответа и позже оформятся ею (единственный случай во всем ее эпистолярном наследии) в отдельное произведение под названием «Флорентийские ночи». В этих письмах мотив встречи породил мотив любви, страсти, соединился со скрытыми отсылками к произведениям других авторов, что вылилось в особый язык двоих, метаязык. Мотив встречи вызвал к жизни мотивы творческого подъема, вдохновения, горения и стал сюжетообразующим началом романтического произведения, романа в письмах - дань любимым Цветаевой XVIII и XIX столетиям. В своих письмах она никак не могла определиться с обращением к Вишняку: он для нее и «друг», и «мой дорогой», и «мой любимый», и «мой мальчик», и «дорогое дитя»… Лишь десять лет спустя Цветаева, вспоминая историю их дружбы-любви, напишет ему: «Вы играли, как ребенок, - а Вы и есть ребенок». Так возник новый «спутник» мотива встречи - мотив материнства. Эти два мотива, начиная с 1920-го года, с писем к Е. Ланну, а затем к А. Бахраху, Н. Гронскому, А. Штейгеру, все чаще будут объединяться. Этому есть свое объяснение: во-первых, в эмоциональной сфере (любви или дружбы) Цветаева ощущала себя старшей (что определялось и возрастом ее адресатов), во-вторых, изначально она строила отношения с мужчинами через образ нежной, заботливой матери, и в-третьих, мечтала о сыне и как бы уже разыгрывала эту роль. Она нигде не упрекает Вишняка в том, что не получает от него ответных писем, сама же пишет ему в основном для себя. Позже А. Бахрах поставит подобному эпистолярному «диалогу» точный диагноз: «Ей менее важен был человек, к которому в тот или иной момент устремлялись ее чувства, чем излияние этих чувств на бумаге - в словах, в строках». Да, она моделировала людей согласно своему воображению. И в итоге все произойдет, как обычно, по цветаевскому «сценарию»: «Все тот же вы, который никогда не приходит к той самой мне, все ждущей его. <…> Все это скоро кончится, я уже чувствую, как оно уходит». Так она выводит конкретную ситуацию в архетипический ряд: Вишняк приобретает черты «многих», как и она - тех, кто вечно ждет и не дожидается. Рождается цветаевская мифологема невстречи, нелюбви (она сидит, он стоит - Татьяна и Онегин, она ждет, он не идет). мотив встреча эпистолярный стихотворный

Только с «равными» по психоэмоциональному уровню корреспондентами ее эпистолярные романы-встречи могли длиться долго. Но из «равных себе по силе», по ее собственному признанию, она встретила лишь Б. Пастернака и Р.М. Рильке.

В письмах к Пастернаку мотив встречи всегда будет соседствовать с мотивом любви, родства («мой большой брат»), мотивом дороги (путешествия). Мотивы дороги и странничества более явственно начинают сопровождать мотив встречи у Цветаевой именно в эмиграции.

Их встречу Цветаева представляла себе наглядно: ночью, у фонарного столба (скажем, встречи с П. Юркевичем и К. Родзевичем ей тоже виделись ночью, при свете фонарей, в безлюдном месте, да и письма к тем адресатам, которые попадали в орбиту ее эмоционально-чувственного жара, она всегда писала ночью, потому что «ночью только души. И духи! Остальное спит…»). То есть встречу Цветаева видит как таинство: лишь без посторонних глаз могут слиться в одно две души.

У встречи могут быть и свои маркеры. Так, не имея возможности лично увидеть Пастернака, она попросит знакомых купить и передать ему книгу И.П. Эккермана «Разговоры с Гете». Книга эта стала символом родства двух поэтов в мире лирических стихий. Сам жест Цветаевой явился для Пастернака скрытым предзнаменованием: спустя двадцать лет он будет переводить «Фауста» Гете. Мотив встречи, таким образом, сразу попадает в разновременное пространство: прошлого, настоящего и будущего.

Прослеживая же историю планирования встреч Цветаевой и Пастернака, понимаешь: была важна не встреча, а предчувствие встречи (об этом говорят и слова Цветаевой: «Мне мало нужно, знать, например, что через столько-то месяцев я тебя увижу. Но знать. Ждать»). На протяжении всей своей четырнадцатилетней переписки поэты постоянно обсуждают вопрос будущей встречи, намечая каждый раз ей новый год (1925, 1926, 1927, 1928, 1932) и новое место (Веймар, Лондон, Париж, Россия, снова Париж), но внутренне, под разными предлогами, оттягивают ее реальное осуществление. Так, у Цветаевой страстно высказываемое желание личной встречи вступало в противоборство с восприятием самих ее «контуров»: «Мой любимый вид общения - потусторонний: сон… Я не люблю встреч в жизни: сшибаются лбом…». За внешним противоречием слов и образа поведения поэта скрывается единственно приемлемый для Цветаевой путь: она хотела таких встреч, личных или заочных, какие в реальной жизни невозможны. Наиболее благоприятное для них - сновидческое пространство. Соответственно, как правило, мотив встречи соседствует с мотивом сна, а он, в свою очередь, постепенно переходит в мотив надмирного существования, отчего и встречи все больше ей видятся в мире небесном («В Царствии небесном все встретимся…»). Так, со второй половины 20-х годов мотив встречи в письмах и в лирических поэмах («Попытка комнаты» «Поэма Воздуха», «Новогоднее») начинает соответствовать мотиву отказа от земной жизни, желанию самоустранения. Это привело к тому, что через несколько лет Цветаева устроила себе встречу с Пастернаком «воочию»: повесила на стену юношеский портрет поэта кисти его отца. Таким образом, мотив встречи приобрел невербальное, визуальное выражение.

Реальная встреча с «поэтическим братом», о которой в частном письме она замечала как о близящейся катастрофе, все же произойдет. В 1935 году они увиделись в Париже. Тогда Цветаева узнала, что Пастернак «заигрывает» с властью и пишет на требуемые временем темы. В ее глазах он мгновенно уронил звание Поэта. Таким образом, состоявшаяся в реальности личная встреча обернулась на самом деле невстречей, но чувство благодарности Пастернаку за эпистолярное общение, за осуществившуюся в письмах и в рукописях встречу Цветаева навсегда сохранит в себе.

Подводя итог, отметим, что мотив встречи в эпистолярном наследии М. Цветаевой прошел несколько стадий развития. Возникнув из естественного желания автора уйти от одиночества, он стал сильным импульсом для появления лирических произведений (практически все состоявшиеся и несостоявшиеся встречи вдохновляли Цветаеву на стихотворные строки). Затем в сознании поэта этот мотив был перенесен в пространство сна: там происходили те встречи, о которых она мечтала в реальной земной жизни. Внутренний душевный трагизм поэта, его «обреченность на время» вывели мотив встречи в иную сферу -- небесную, где, по мнению Цветаевой, только и могли произойти настоящие встречи, и творец мог бы реализоваться до конца.

Литература:

1. Силантьев И.В. Поэтика мотива. - М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 125-225.

2. Цветаева М.И. Собрание сочинений: в 7 т. Т. 4-7 / Сост., подгот. текстов, примеч. А.А. Саакянц и Л.А. Мнухина. - М.: Эллис Лак, 1994-1995. - С. 315-316.

3. Швейцер В.А. Быт и бытие Марины Цветаевой. - М.: Молодая гвардия, 2003.

4. Бахрах А.В. Письма Марины Цветаевой // Мосты. - 1960. - №5. - С. 303.

5. Цветаева М.И., Пастернак Б.Л. Души начинают видеть: письма 1922-1936 годов / Подгот. текста Е.Б. Коркиной, И.Д. Шевеленко. - М.: Вагриус, 2004. С. 478-479

6. Цветаева М.И. Собрание сочинений. Т. 6. С. 575.

7. Цветаева М.И., Пастернак Б. Указ. соч. С. 467.8. Там же. С. 16.9. Там же. С. 437.

Размещено на Allbest.ru