Раннее творчество Фридриха Шиллера и тривиальность

Размещено на http://www.allbest.ru/

Раннее творчество Фридриха Шиллера и тривиальность

К 1780 году драма молодых немецких драматургов (штюрмерская драма) отходит в область истории. Хотя ее темы и проблемы активно возникают в сочинениях тривиальных писателей, удачно эксплуатирующих интерес публики к семейным и национальным проблемам.

Но в конце 70-х - начале 80-х годов XVIII столетия в немецкую литературу вошел драматург, чьи произведения стали высшим достижением не только немецкой, но и мировой культуры, отражая наиболее важные проблемы своего времени. Им был Ф. Шиллер (1759-1805), в считанные месяцы проделавший путь, которым немецкая литература шла более десяти лет¹.

В художественном и теоретическом наследии молодого Шиллера следует отметить работы, в которых драматург, анализируя собственные пьесы, делает попытку доказать концепции драм ваймарского периода, когда театр понимается им как мощное средство воспитания человечества. «Великое преимущество драматической формы - способность застигать душу в самых затаенных ее движениях», - писал он в первом (ненапечатанном) предисловии к «Разбойникам» (1781)².

В письме к Дальбергу от 6 октября 1781 года Шиллер рассказывает о своих планах создания «Разбойников» как пьесы для чтения: «Вначале, когда я замышлял и набрасывал план пьесы, я вовсе не имел в виду ее сценического воплощения. Поэтому-то Франц и был задуман как резонирующий злодей - замысел, который наверняка удовлетворит мыслящего читателя и наверняка обозлит и утомит зрителя, желающего, чтобы перед его глазами не философствовали, а действовали»³.

Шиллер объясняет необходимость изменений, предпринятых им, интересами постановки драмы. Сам автор полагал, что недостатки, отмеченные Дальбергом, вызваны только незнанием законов театра («…многие театральные условия мне неведомы...», VIII, 51), хотя и в будущем практически все его сочинения будут переделаны, приспособ лены к требованиям публики. С этим сталкивались и другие деятели театра, например Шредер, вынужденный, по словам Н. Поляковой, переделывать пьесы Шекспира⁴.

Такое отношение к творчеству выдающегося английского драматурга было типичным явлением: «... речь шла о переосмыслении природы шекспировских конфликтов в духе просветительских взглядов»⁵, прежде всего в духе мещанской драмы Лилло и Дидро - по сути дела, их приспособлении к привычкам зрительской аудитории. В этом смысле все пьесы, ставившиеся в те времена, перерабатывались и «подгонялись» к требованиям публики и ее интересам в соответствии с театральной традицией и финансовой самостоятельностью театра.

Бюргерские драмы, активно создававшиеся писателями разной степени таланта, отражали потребности зрителя увидеть нечто доступное пониманию и достаточно близкое к опыту людей, сидевших в зрительном зале. Давление традиции на авторов и актеров сказывалось в творчестве Шредера, Шиллера и других драматургов. Это было связано с особенностями духовного развития Германии. Прямолинейная морализация Просвещения начала и середины века трансформировалась в дидактику, построенную на изображении реальных конфликтов, понятных любому человеку. Поэтому драматурги были вынуждены писать доступные произведения, делая уступки господствующим вкусам времени, что влекло за собой проявление тривиальности в сочинениях даже самых талантливых авторов, в том числе и у Шиллера. «На немецкой сцене XVIII века, - писала А.Р. Шагалова, - находило свое реальное осуществление стремление приспособить творения гениальных поэтов к требованиям буржуазии, к уровню восприятия немецкого филистера»⁶.

Это касалось и Шиллера. «Ранние его драмы в литературной редакции были совершенно неприемлемы для сцены», - отмечает исследователь⁷, объективно приходя к выводу, что особенности культурного развития Германии вели к необходимости делать различие между пьесами для постановки и пьесами для чтения. Акцент ставился на исследовании проблемы порока, который может погубить даже самых хороших людей, если они не умеют сдерживать порывы души⁸. Таким образом, мысль, положенная в основу «Разбойников», - мысль нравственная, этическая проблема, привычная всем уже на протяжении веков.

Драматург пытается обосновать свои взгляды, прислушивается к тому, что ему рекомендует Дальберг, ощущая теснейшую зависимость от театрального мира, хотя и тогда и позднее Шиллер стремится вырваться из-под власти театральной традиции. «Поэт, если можно так выразиться, должен сам себе быть читателем, а если он поэт театральный - сам себе партером, публикой...» - заметил он в 1783 году в письме к Рейнвальду (VIII, 81)⁹.

Шиллер оправдывает свое творчество и непроизвольно показывает свою зависимость от зрительного зала. Следует сказать, что позднее Шиллер будет чувствовать себя свободнее, но никогда не сможет полностью освободиться от такой зависимости. Драматург прекрасно это сознавал и в эстетических работах создавал второй вариант своего художественного мира, мира идеального, возвышенного, где писатель чувствовал себя властелином, а не подданным средней по возможностям восприятия публики.

В 1782 году Шиллер писал авторецензию на "Разбойников", ставшую критическим переосмыслением того, что получилось из «пьесы для чтения» (1-й вариант) во втором варианте (текст для Маннгеймского театра), появившемся на сцене¹⁰. Это свидетельствовало о достаточно хорошем теоретическом знании театральной действительности, не удовлетворявшей его, но вынуждавшей идти на уступки господствовавшему тогда вкусу.

Вряд ли можно с уверенностью сказать, что постановка пьесы в авторской редакции «для чтения» была бы принята с восторгом. Достаточно вспомнить, что и пьесы Шекспира без переработки в ту пору не ставились¹¹. Наибольшим успехом пользовались сочинения Бабо, Геммингена, Шписса и др. Современники воспринимали и «Разбойников» как произведение на современную тему, «время действия которого лишь по настоятельному требованию Дальберга было перенесено в средние века»¹² не только потому, что театральный директор боялся политических реминисценций, но и потому, что сама публика, вопреки утверждениям и попыткам многих реформаторов, желала видеть нечто похожее на реальную жизнь, но такую, чтобы эта реальность не производила отталкивающего впечатления. Происходила трансформация классицистских требований создания «прекрасной природы» под влиянием стремления видеть на сцене «настоящую жизнь». Формировалась тривиальная интерпретация сюжета - благодаря слиянию новых требований к содержанию (изображение жизни простого человека), в связи с чем возникала потребность в жанре драмы, наряду с комедией. Но драма как жанр последней трети XVIII века отличалась от трагедии, как правило, лишь нетрагической концовкой действия. Сочетания трагического с комическим (как, например, в «Гамлете» Шекспира) в штюрмерской драме не происходило.

Оценивая несколько месяцев спустя главную идею своего первенца, Шиллер писал: «В моих „Разбойниках” я изобразил жертву неумеренного чувства» (II, 173). Драматург и сам искренне верил в это, хотя проблематика произведения трактовалась им более пространно, о чем свидетельствовали его письма и предисловия, а также рецензия на собственное сочинение.

Республиканская трагедия (по словам автора) «Заговор Фиеско в Генуе» (первое историческое произведение Шиллера) задумана вскоре после выхода в свет «Разбойников». По крайней мере, в 1782 году драматург в письме к Дальбергу уже говорит о ней: «Я не сомневаюсь, что к концу этого года мне удастся закончить „Заговор в Генуе”, большую часть которого я уже подготовил. Разрешите же по сему поводу, - замечает он, - напомнить вашему превосходительству об обещании дать мне интересную немецкую тему для национальной драмы» (VIII, 61. См. также письмо к нему же от 30 сентября 1782 года, VIII, 68). Шиллер ждет от Дальберга новых тем, прежде всего отечественных. Он не вспоминает «Гетца» Гете, что странно, хотя это произведение ему хорошо знакомо, и Шиллер готов приступить к его переделке для театра (см.: VIII, 61). Интересно, что одна из немногих подлинно национальных пьес в немецкой литературе XVIII века практически не оказала в это время обновляющего воздействия на современную автору драматургию, в том числе и на самого, ставшего впоследствии значительным, автора. Основная линия немецкого театра, связанная с так называемой «бюргерской», «мещанской», тривиальной драмой, была настолько сильной и влиятельной, что представлялось невозможным сочетать высокие проблемы с иным вариантом интерпретации материала.

Тривиализация тематики драмы, абсолютное владычество пьес типа сочинений Бабо или Геммингена оказывали решительное воздействие на становление интереса к национальному настоящему и прошлому. Национальное прошлое, которое уже выносилось на сцену немецких театров, в произведениях крупных немецких писателей пока не сочеталось с представлениями о настоящем как результате прошлого. По сути дела, в творчестве многих писателей последней трети XVIII века именно тривиальность была едва ли не основным элементом известности и жизненности драматического сочинения, что показывает творчество раннего Шиллера.

Литература

драматург шиллер тривиальность

1. Wolfel K. Friedrich Schiller. - Munchen: Deutscher Taschenbuch-Verl., 2004. - 187 S

2. Полякова Н. Фридрих Людвиг Шредер. М.: Искусство, 1987. С. 177-178, 185-187. 5. Там же. С. 188.

3. Шагалова А.Р. Сценическая редакция ранних драм Шиллера // Ученые записки / Томский гос. пед. ин-т. Томск, 1954. Т. XI. C. 109.

4. Mayer, H. Schillers Vorreden zu den „Raubern“ // Goethe. Neue Folge des Jahrbuchs der Goethe-Gesellschaft. - Weimar: Boehlau, 1955. Bd. 17. С. 53.

6. Hochuli A. Der junge Schiller als Kritiker: Inaug.-Diss. - Wageningen, Holland: H.Veeman & zonen, 1957. С. 28.

6. Ср.: Gottlicher, O. Der Buhnendichter Friedrich Schiller (Die Wechselbeziehungen zwischen Drama und Theater in der deutschen Klassik): Inaug.-Diss. - Frankfurt a.M., 1982. С. 59.

7. Полякова Н. Фридрих Людвиг Шредер. М.: Искусство, 1987. С. 185-187.

8. Ланштейн П. Жизнь Шиллера. М.: Радуга, 1984. С. 114.

Размещено на Allbest.ru