К вопросу об анималистических традициях в фольклоре и литературе Казахстана

Размещено на http://www.allbest.ru/

К вопросу об анималистических традициях в фольклоре и литературе Казахстана

Казахская литература, как и любая другая национальная литература, имеет свою систему излюбленных, устойчивых образов, характеризующих ее индивидуально-эстетическое своеобразие. Поиски современной казахстанской прозы ведутся в разных направлениях, при этом отечественная литература прочно опирается на фольклорную традицию. У казахского народа есть даже оригинальный фольклорный жанр - пастушеские песни, которые в фольклоре других народов, в частности, русского народа, не встречаются. Данное обстоятельство определило художественный облик казахской анималистической прозы. Следует также учитывать и то, что на развитие анималистической темы в творчестве современных казахских прозаиков большое влияние оказала и собственная письменная литература. Представляется интересным, на наш взгляд, проследить национальную специфику отечественной литературы путем анализа образно-мотивного комплекса, включающего в себя образы животных.

Художественные достижения современной казахской прозы в значительной степени связаны с разработкой анималистической темы. Произведения О. Бокеева, С. Санбаева, М. Магауина значительно раздвинули границы изображения «мира животных». Галерея анималистических персонажей казахстанских писателей широка и разнообразна, т.к. представлена дикими и домашними животными, которые выполняют различные идейно-эстетические функции в произведениях. Животные в произведениях авторов произведений анималистической направленности - это конкретные представители природного аульного быта. Представители дикой природы - тигры, волки, лисы, джейраны, ласки, зайцы, хорьки, суслики - населяют бескрайние степные просторы. Домашние животные - кони, верблюды, овцы, куры, собаки, как известно, являются непременной принадлежностью аульного подворья.

Рожденное из-за постоянного движения по бескрайней степи ощущение открытости является доминирующей чертой мироощущения степного жителя - мир воспринимается не статично, а динамично. Поэтому в системе ценностей казахского народа преобладают не материальные, а духовные ценности, среди которых способность к быстрому передвижению, покорению пространств является основополагающей. Более всех это качество присуще тулпару - крылатому скакуну. Не случайно в иерархии животных ему принадлежит первенство. Как утверждает известный исследователь Гачев Г., «кочевнику словно врождено ощущать и мыслить мир конем и о себе через коня рассуждать» [1, 64].

Значение образа коня в казахской литературе объясняется и древностью мифологических традиций. «Конь символизирует космос во всем его многообразии» [2, 32], являясь одним из центральных образов в мифах о Первотворении, возникновении Гармонии из Хаоса. «Вся Вселенная кружится вокруг центра мира, золотого кола, посоха бога Тенгри. К этому колу привязаны два ханских коня, две звезды: Ак бозат - Белый Сверкающий Конь и менее яркий - Кок бозат - Синий Сверкающий Конь» [3, 21].

В национальной художественной традиции казахов образ верблюда не так частотен, как, например, образы волка или коня. В то же время, являясь одним из четырех священных животных, он отражает особенности мировосприятия казахского народа и почти во всех мифологических традициях предстает как символ объединяющего начала (лошадь символизирует верхний мир, баран - материальный средний, корова - низший, подземный). Объединяя эти три уровня, верблюд выступает как символ единства бытия, космоса, а значит, обладает «концептуальной емкостью, исполняя функцию носителя мировоззренческой идеологии народа» [4, 131]. Он, так же, как и конь, связан с мифами о Первотворении и законами космического устройства. Так, верблюд, вкупе с конем, овцой и козой попытался изменить существующий миропорядок и с этой целью поймал Плеяды - огромного космического червя и удерживал его на земле.

В казахских сказках о животных образ верблюда интерпретируется достаточно неоднозначно. В одних случаях он символизирует мудрость и выносливость, безмерную материнскую любовь («Бозинген», «Бота»), в других случаях - доверчивость, наивность и глупость («Звери-товарищи», «Как звери избавились от жестокого хана-тигра» и др.). В художественном мире казахских прозаиков 2-й половины ХХ века образ верблюда, вобравшего мифологические, фольклорные представления, наполняется новыми смыслами, образ его становится многомерным, многозначным. Так, в повести С. Санбаева «Белая аруана», по мнению казахстанского исследователя, верблюдица символизирует «верность традициям, вскормившим ее» [4, 81].

В философских воззрениях Абая Кунанбаева природа, ее составляющие, занимают центральное место. Им создан знаменитый цикл о временах года. Темы таких стихотворений как «Всадник с беркутом», «Облик коня», «Зима», «Весна» были распространены и в предшествующей поэзии, но Абай решает их в совершенно ином, реалистическом ключе. В своем поэтическом творчестве Абая часто использует изобразительно-выразительные средства народной поэзии, сравнивая, в частности, мысль со щенком, оставшим и заблудившимся в степи. Излюбленным персонажем мировой анималистической литературы является собака, а изображение ее в казахской литературе объясняется древностью мифологических воззрений. Собака для казаха - существо неоднозначное. С одной стороны, собака считается священным животным. Когда-то она была человеком, умела говорить и была человеку другом. Поэтому собаку нельзя было убивать, пинать, бить.

В то же время она - символ потустороннего мира. Так, в одной из казахских легенд говорится о том, что собака нечаянно предала батыра и в наказание была спущена в воду, т.е. в потусторонний мир. Поэтому в представлении казаха собака означает семантику принадлежности к потустороннему миру. До сорока дней новорожденный носил рубашку - ит-койлек. Это означало, что ребенок еще находится между миром мертвых и миром живых. С образом собаки в анималистической прозе Казахстана так же, как и с мировой, связана тема верности. В одной из казахских легенд повествуется о том, что когда человек после смерти попадает в потусторонний мир, он подвергается суду со стороны домашних животных. Собака, независимо от того, хорошо или плохо относился к ней хозяин при жизни, всегда готова защитить его перед Всевышним, выказывая свою преданность как при жизни, так и после смерти. В известном рассказе М. Ауэзова «Серый лютый» в смертельную схватку с волком, главным врагом степняка, вступил верный своему хозяину пес Аккаска. М. Магауин в повести «Гибель борзого» проникновенно раскрывает «внутренний мир» своего любимого животного - собаки, показывая ее ум, доброту, верность и беззаветную преданность человеку.

Бескорыстное служение человеку, верность, преданность собаки в произведениях казахских писателей оттеняются предательством, жестокостью других существ. Так, волк Коксерек из рассказа М.Ауэзова проявил неблагодарность, убив мальчика Курмаша, вскормившего и воспитавшего его. Верность пса Лашына в «Гибели борзого» М.Магауина своему хозяину оттеняется предательством его жены - после смерти мужа Камила незамедлительно становится любовницей Есенжола, виновного в гибели ее мужа. Философская направленность определяет поэтику рассказа. Анималистические образы в этом произведении М. Магауина, при всей своей близости к людям, человеческими чертами не наделяются и воспринимаются только как неординарные реалии природного мира. Коксерек, с одной стороны изображается как реалия природного мира, он живет в тексте реально-чувственной жизнью. Автор подчеркивает в нем природную животную лютость - брюхо его всегда ненасытно: сколько не корми волка, он все смотрит в лес. С другой стороны, Коксерек с первых же страниц рассказа превратился в легенду. У новорожденного волчонка люди безжалостно уничтожили всю его семью, кроме того, став взрослым, Серый Лютый потерял свою царицу - прекрасную белую волчицу. Постоянно голодный, рыщущий по степи, он слишком велик для аульных собак. Коксерек горд так, что, как бы сильно его не избивали, он не подает голоса.

В отечественной художественной литературе о животных с максимальной точностью изображаются характерные особенности животных, условия их обитания. Вот как описан борзой в повести М. Магауина «Гибель борзого»: «Грудастый - значит, в беге выносливый. Шея короткая, морда скуластая - значит, зубастый, сильный. задние лапы с приземистой голенью - верный признак быстроты.. [5, 431]. Подобные описания свидетельствуют о том, что автору хорошо известны анатомические особенности собаки. Таких примеров можно привести множество. Автор диссертации «Казахская анималистическая повесть 1960-70-х годов (генезис, образность, повествовательные формы)» Г.А. Алтаева пишет: «Рассказ М.Ауэзова отличает глубинное философское содержание, поднимающее его до уровня философской саги. Именно это выделяет его рассказ и ставит в один ряд с прозаическими шедеврами мирового значения» [6, 85].Перед читателем предстает мифологизированный образ волка. Степь выковала характер волка, но она же способствовала формированию характера охотника, внушив ему определенные представления о добре и зле.

Образ волка - один из самых частотных в казахской литературе, он имеет очень древнюю традицию. В древнетюркской мифологии волк служил предметом культа, это тотем, с которым связано происхождение многих тюркских народов. Волк является самым распространенным персонажем и в казахском сказочном эпосе. М. Ауэзов разделил сказки о волке на две группы. Первую группу составляют сказки, в которых волк наделен положительными качествами, является помощником человека («Золотая птица и серый волк», «Покровительство волка», «Джигит и волчица»). В этих сказках нашли отражение тотемические представления древних тюрок.

Во второй группе сказок волк сохраняет свою природную сущность, выступает в своем подлинном обличье - как настоящий степной хищник. В этой группе сказок высмеиваются такие качества волка как глупость, кровожадность и, согласно сказочной эстетике низкого, над волком всегда одерживает верх существо физически слабее его, чаще всего это лиса («Звери-товарищи», «Лисица и волк»). Волк в литературно-художественных текстах казахских авторов осмысляется не только как реальный представитель природного мира, но и как символ первозданной красоты и целостности природы. Древние мифологические представления, заложенные в том или ином образе, обретают дополнительное значение и, «разрастаясь в своем символическом значении, становятся тождественными более широким понятиям» [7,117].

Образ оленя также является космогоническим, мифы и легенды о золотом космическом олене известны индоевропейцам. Олень не является хищником, он из категории гонимых, а не гонителей, и это определяет его ведущую функцию в анималистической прозе О.Бокеева («Человек-олень»). Писатели-анималисты нередко используют такие средства психологизации как психологический портрет, внутренний монолог, воспоминания, изображение внутреннего состояния героя-животного. Интересна «речевая характеристика» героя - собаки в произведении М.Магауина: в некоторых эпизодах Лашын наделяется «внутренней речью», в то время как внешние проявления соответствуют естественному поведению животного. Однако образ животного не идентифицируется с человеком, оставаясь в восприятии читателей реальным природным существом, псом.

Одной из главных примет жанровой структуры анималистического произведения является история жизни или отдельные факты из жизни животного, при этом образ животного должен воплощать свою природную сущность. В повести С. Санбаева отсутствует стремление психологизировать образ белой аруаны: автор не приписывает объекту изображения - белой аруане способности мыслить и совершать сознательные действия.В этой повести нет прямого очеловечивания, а есть лишь «расшифровка» поведения верблюдицы и внешнего проявления ее настроения: «Она как будто уменьшилась за это утро, постарела, шерсть на ней свалялась, запачкалась. Постанывая, она слабо мотала окровавленной головой, глаза были плотно зажмурены, и с длинных ресниц часто-часто падали красные горошины» [8, 338].

Таким образом, мир природы, мир животных и мир людей в творчестве казахских прозаиков, разрабатывающих анималистическую тему, объединяет система сходных эпитетов, сравнений, различных аналогий. Казахские писатели показывают мир диких животных с различных точек зрения: и как реальное окружение человека, и как эстетический объект, и как средство раскрытия человеческого характера, и, наконец, как образы-символы. В творчестве М.Ауэзова, О. Бокея, С. Санбаева, М. Магауина сопоставления и противопоставления, аналогии между человеческим и животным мирами подчинены задаче создания единой философии мира, целостной картины действительности. Пристрастие казахов к тому или иному образу животного кроется в особенностях мышления казахского народа, сложившегося в результате кочевого образа жизни. Жизнь в степном космосе, отсутствие четких границ привели к особому, синтетическому восприятию мира кочевниками как единого, большого дома людей и животных, следствием чего является мотив неразрывности связей с животными и с космосом в произведениях казахской литературы анималистической направленности.

Литература

анималистический проза казахский

1 Гачев Г. Национальные образы мира. - М.: Советский писатель, 1988. - 481 с.

2 Богатырские предания. Казахский героический эпос. - Алма-Ата: Жалын, 1986. - 320 с.

3 Акишев А. Искусство и мифология саков. - Алма-Ата: Наука, 1984. - 176 с.

4 Жетписбаева Б.А. Символ в движении литературы (на материале казахской литературы): Дисс. д-ра филол. наук. - Алматы, 1999. - 276 с.

5 Магауин М. Лирическое отступление. Повести. -Алма-Ата: Жазушы, 1986. - 547 с.

6 Алтаева Г.А. Казахская анималистическая повесть 1960-70-х годов (генезис, образность, повествовательные формы): Дисс.канд.филол.наук. - Алматы, 2004. - 138 с.

7 Гачев Г. Путешествие в казахский космос. - Семей, 2002. - 218 с.

8 Белая аруана. Казахские рассказы. Сост. Крамов И. - М.: Художественная литература, 1976. - 472 с.

Размещено на Allbest.ru