Интертекстуальный дискурс темы безумия в рассказе В.М. Гаршина "Красный цветок"

Размещено на http://www.allbest.ru/

Уральский федеральный университет им. первого Президента России Б.Н. Ельцина

Кафедра фольклора и древней литературы

Интертекстуальный дискурс темы безумия в рассказе В.М. Гаршина «Красный цветок»

магистрант Шорина Элеонора Владимировна

Аннотация

В критической литературе и интернет-источниках рассказ В. М. Гаршина «Красный цветок» освещался не раз. В данной статье на основе интертекстуального метода анализа исследуется мотив безумия. Исследуя тему безумия, распространенную среди писателей-романтиков своего времени, Гаршин использует в рассказе большое количество реминисценций и аллюзий на произведения А. С. Грибоедова, Н. В. Гоголя, Ф. М. Достоевского, но в его интерпретации тема раскрывается по-иному. В рассказе «Красный цветок» герой-безумец добивается своей высокой цели, но в то же время образ героя получает негативную окраску. Кроме того, в рассказе мотив безумия, в отличие, например, от гоголевских «Записок сумасшедшего», взаимодействует с мотивом сна. Раскрывается значимость символики мака и креста, имеющих амбивалентную природу в свете двойственного восприятия образа героя, для понимания семантических связей в рассказе. Также анализируется связь героя с самим писателем, страдавшим от безумия почти всю жизнь, с учетом воспоминаний современников писателя, в том числе врачей-психиатров, а также свидетельств современных психиатров.

Ключевые слова: интертекст; красный цветок; Гаршин; безумие; сон; мак; крест; амбивалентность

Abstract

In the critical literature and Internet sources the story by V. M. Garshin "Red flower" was covered more than once. In this article based on the method of intertextual analysis the theme of madness is investigated. Studying the theme of madness which common among Romantic writers of his time, Garshin includes many reminiscences and allusions to the works of Griboyedov, Gogol, Dostoevsky, but his interpretation of topic is covered in a different way. In his story the madman achieves his high goal, but at the same time his image gets a negative connotation. In addition, in the story the theme of madness, in contrast, for example, from Gogol "Diary of a Madman", interacts with the motif of dream. There is reveals the importance of the symbolism of the cross and poppy, what have ambivalent nature in the light of the dual perception of the hero image, for understanding the semantic relationships in the story. Also examined are relationships of the hero with a writer suffering from insanity almost all his life, with the memories of the writer's contemporaries, including psychiatrists, as well as evidence of modern psychiatry.

Keywords: intertext; “Red flower” by Garshin; madness; dream; poppy; cross; ambivalence

В рассказе «Красный цветок» (1883 г.) В.М. Гаршин исследует тему безумия. Писатель не понаслышке знал о безумии, поэтому очевидно, что его волнует эта проблема. В своей работе «Психопатология в русской литературе» В.П. Гиндин выражает уверенность в том, что психическое заболевание у Гаршина, несомненно, присутствовало [2, с. 6] и было определено специалистами как циркулярный психоз. Писатель с подросткового возраста страдал аффективными расстройствами, которые выражались в основном в чувстве вины, тоски и суицидальных наклонностях. «Желание осчастливить человечество (в маниях) и вселенское чувство вины и покаяния (в депрессиях) красной нитью проходят через всё его творчество», - пишет психиатр Павел Бологов в своём очерке «Эдгар По и Всеволод Гаршин: одна болезнь, одна судьба» [11]. Бологов приводит в качестве примера случай из жизни писателя, описанный им самим, когда тот в 17-летнем возрасте во время грозы взял палку и приложил один её конец к крыше, а другой - к своей груди, чтобы его тело образовало громоотвод и, таким образом, спасло здание со всеми его обитателями от гибели. Это был первый приступ развивающейся у него психической болезни. Известна история написания И. Е. Репиным картины «Иван Грозный и сын его Иван», на которой лицо сына списано с Гаршина, поразившего художника своим «лицом обреченного погибнуть» [2, с. 105]. Помимо прочего, Гаршин сильно увлекался естествознанием, в его глазах имевшим «мировое значение», а тема смерти преследовала писателю всю жизнь, начиная с гимназических лет [2, с. 109-110].

Психопатологией Гаршина интересовались многие исследователи, среди которых профессор-психиатр И. А. Сикорский, отметивший в рецензии на «Красный цветок», что в нём присутствует «чуждое аффектации и субъективизма, правдивое описание маниакального состояния, сделанное в художественной форме» [14]. Борис Акунин в работе «Писатель и самоубийство» также говорит о максимальной близости содержания рассказа к действительности: «Всеволод Гаршин в промежутке между периодами помрачения написал пугающе красивый рассказ «Красный цветок», в котором описал процесс распада сознания, увиденный изнутри» [15].

Интересен и примечателен для понимания рассказа случай, приведенный В. И. Бибиковым о том, как уже больной Гаршин встречался с Л. Н. Толстым и обсуждал с ним планы по устроению всеобщего счастья. В отличие от других, Толстой одобрил его планы, и Гаршин «выехал из Ясной Поляны окончательно убеждённым в необходимости своей высшей миссии, купил на дороге у первого встречного крестьянина лошадь, отдав за неё все свои деньги, и как Дон Кихот, поехал верхом по Тульской губернии с проповедью об уничтожении зла. Но следивший за ним брат снёсся по телеграфу с местными властями; В. М. задержали, и он был отвезён в Харьковский дом умалишённых, результатом пребывания в котором и явился «Красный цветок» [10]. мотив безумие гаршин цветок

Таким образом, в рассматриваемом рассказе, особенно сильно отразившем переживания Гаршина и по сути являющемся в какой-то мере автобиографичным, основным является мотив безумия.

Тема безумия активно разрабатывалась в русской литературе, начиная с периода романтизма. Русский романтизм пошел вслед за западным романтизмом, отождествлявшим разум с филистерским здравомыслием; романтики противопоставили безумие рациональности. Тема безумца - мученика, страдающего от насмешек толпы, - смешивается с темой непризнанного гения. В русском романтизме тема безумия представлена, например, в «Умирающем Тассе» К. Н. Батюшкова, «Безумной» И. И. Козлова, «Блаженстве безумия» Н. А. Полевого, повестях цикла «Дом сумасшедших» В. Ф. Одоевского и др. [13]. «Горе от ума» А. С. Грибоедова также поднимает эту тему, но иначе, чем в упомянутом ряду: безумие Чацкого ненастоящее, равно как, например, безумие Гамлета или Дон Кихота. Это передовые люди своей эпохи, в отличие от героев писателей-романтиков: смысл их безумия, по сути, в том, чтобы помочь им прозреть [13], открыть те истины, которые недоступны обывателю.

Темой безумия увлекался А. С. Пушкин, написавший «Пиковую даму», «Полтаву» и «Медный всадник», но для него безумие не носило романтической окраски, что подтверждает хотя бы его стихотворение «Не дай мне бог сойти с ума…». Пушкин остается рационалистом, он всегда борется за разум [13].

После Пушкина тема безумия отразилась у Н. В. Гоголя в «Записках сумасшедшего», А. И. Герцена в «Докторе Крупове», М. Е. Салтыкова-Щедрина в «Истории одного города» и Ф. М. Достоевского в повести «Двойник» и романах «Идиот» и «Бесы».

Герой рассказа Гаршина, подобно Дон Кихоту, сражается с несуществующим злом, его действия на взгляд здравомыслящего человека кажутся бессмысленными. На протяжении всего рассказа перемежаются голос автора и голос больного, к которому автор, очевидно, относится с симпатией, в отличие от самодовольного доктора, не способного понять героя.

Появляясь в сумасшедшем доме, герой первым делом провозглашает: «Объявляю ревизию сему сумасшедшему дому!» [1, с. 170]. На первый взгляд разумного человека это мания величия: «…Писарь больницы, записывавший больного в большую истрепанную книгу на залитом чернилами столе, не держался от улыбки» [1, с. 170]. Но по мере прочтения рассказа становится понятно, какого рода ревизию хочет произвести герой; в этом возгласе выразилось его желание обновить мир, избавить от страданий, изменить в соответствии с романтическими идеалами, «уничтожить зло на земле». Он видит цветок, который в его глазах «осуществлял собою все зло, … всю невинно пролитую кровь (оттого он и был так красен), все слезы, всю желчь человечества» [1, с. 181]. Это его сопротивление несовершенству современного ему общества. Здесь, возможно, имеет место аллюзия на историю с П. Я. Чаадаевым (а соответственно с Чацким в «Горе от ума»), чье «Философическое письмо» было направлено на усовершенствование, обновление России, а вызвало лишь обвинение в сумасшествии.

Герой рассказа выглядит гордым, свободолюбивым человеком. Это сразу показывает его реплика: «Позвони. Я не могу. Вы связали мне руки» [1, с. 171]. Он даже не сопротивляется, когда идет в отделение, а наоборот, рвется туда, преследуя свою, еще не ясную ему цель. Уже в больнице, приближаясь к своей мысли о спасении мира, он «в горделивом исступлении считал себя за центр … волшебного, заколдованного круга, собравшего в себя всю силу земли» [1, с. 177].

Больному в рассказе противостоит доктор, у которого свое мировоззрение, отличное от взгляда на мир больного, и они не в состоянии понять друг друга. И больной, и доктор - это люди-символы (у них нет имен). Больной символизирует свободу и независимость, доктор - власть. Гаршин пишет про доктора: «Никакое начальство не пользуется таким почетом от своих подчиненных, каким доктор-психиатр от своих помешанных» [1, с. 175]. Сама больница в рассказе символизирует тюрьму, несвободу, из которой в этой жизни герою уже не будет выхода, и освободиться он сможет только через смерть.

Рассказывая о борце со всемирным злом, Гаршин явно наследует образ сумасшедшего у Гоголя: очевидны последовательные реминисценции на «Записки сумасшедшего». Больной из «Красного цветка», прогрессируя в своем безумии, начинает замечать то, чего раньше не замечал. В разговоре с доктором он говорит: «Я почувствовал себя переродившимся. Чувства стали острее, мозг работает как никогда» [1, с. 175]. Аналогичные мысли возникают и у гоголевского Поприщина: «Теперь передо мною все открыто. Теперь я вижу все как на ладони. А прежде, я не понимаю, прежде все было передо мною в каком-то тумане» [3, с. 10]. Поприщин в своем всемогуществе раздвигает пространство и время, как это делает и герой «Красного цветка». «Я открыл, что Китай и Испания совершенно одна и та же земля» - пишет Поприщин и указывает в дневнике дату «Мартобря 86 числа» или же «Никакого числа. День был без числа» [3, с. 11]. Герой «Красного цветка» говорит доктору: «Я переживаю самим собой великие идеи о том, что пространство и время - суть фикции. Я живу во всех веках. Я живу без пространства, везде или нигде, как хотите» [1, с. 175].

Чувствуя себя способными изменить мир, оба героя ведут себя благородно. Поприщин, начав считать себя испанским королем, говорит окружающим чиновникам: «Не нужно никаких знаков подданничества!» [3, с. 10], и даже ласков со своей служанкой Маврой: «… в милостивых словах я старался ее уверить в благосклонности, и что я вовсе не сержусь за то, что она мне иногда дурно чистила сапоги» [3, с. 10]. Герой «Красного цветка» также ведет себя возвышенно, думая не о себе, а о других: «Зачем вы собрали эту толпу несчастных и держите ее здесь?.. К чему эти мученья?.. Зачем вы не освободите их?»; «…И если я погибну, не все ли равно…» [1, с. 175, 179]. Для обоих героев путь безумия - это путь возрождения души. Очевидно, что до сумасшествия Поприщин был просто мелким чиновником, не знавшим своего настоящего «поприща», не представляющим собой ничего, в безумии же он начинает проявлять такие достойные уважения качества, о которых раньше не имел представления. Так же и герой «Красного цветка»: превыше всего в своем безумном состоянии он ставит интересы других, в нем появляются бесконечный альтруизм, готовность к самопожертвованию.

Борьба за спасение мира и гоголевского, и гаршинского персонажей наводит на мысль о мотиве мученичества. За их прекрасные идеи, за попытки избавить мир от зла их ждет наказание от окружающих. Мученик Поприщин, переживающий, что «земля вещество тяжелое и может, насевши, размолоть в муку носы наши» [3, с. 12], страдает за свое благородство, получая удары палкой. Героя «Красного цветка», уже итак истощенного борьбой с воображаемым источником зла, лишают свободы: «…Они втроем накинулись на больного, и началась долгая борьба, … мучительная для защищавшегося человека, тратившего остаток истощенных сил» [1, с. 183]. Кроме того, присутствует прямая аллюзия на гоголевский образ инквизитора, который мучает героя. «Не попался ли я в руки инквизиции?», - вопрошает Поприщин, попав в сумасшедший дом; «Сегодня великий инквизитор пришел в мою комнату…» [3, с. 12]. А когда гаршинского больного начинают лечить, он сразу же думает на тайных врагов: «Что это? Инквизиция? Место тайной казни?.. Может быть самый ад?» [1, с. 172].

Помимо мотива безумия, в гаршинском рассказе немаловажен мотив сна, который отсутствует у Гоголя. Сон, а, точнее, его отсутствие обостряет мессианскую идею героя Гаршина. В этом плане рассказ можно поделить на две части: до того, как герой первый раз видит красные цветы, и после. Если до встречи с ними он спит по ночам, лишь изредка просыпаясь, то после встречи отказывается от сна совсем, поскольку занят более важным для него делом - уничтожением цветов. Причем если вначале он просыпается по ночам свободным от безумия («…теперь в нем не было ничего безумного» [1, с. 174]), то встреча с цветами фактически «добивает» его - с тех пор он остается безумным до самого конца, и безумие в нем прогрессирует, доведя в итоге до смерти.

Цветы, привлекшие больного, в рассказе идентифицированы, это маки - «недалеко от крыльца росли три кустика мака какой-то особенной породы; он был гораздо меньше обыкновенного и отличался от него необыкновенною яркостью алого цвета» [1, с. 178]. Особые свойства мака были замечены еще в древности, этот образ присутствует в мифах многих народов. М. Н. Соколов в энциклопедии «Мифы народов мира» отмечает, что, как правило, мак выполняет гипнотическую функцию или несет смерть как успокоение; в христианской традиции это символ невинно пролитой крови Христа. У художников-символистов мак - один из «цветов зла» [6, с. 90]. Ярко-алый цвет маков в рассказе только подчеркивает подобные их свойства, которые видит в своем воображении безумец. Болезнь героя быстро прогрессирует и превращает красный цветок в источник зла вселенских масштабов. Герой Гаршина, как указывается в рассказе, знает, что из мака делают опиум и, возможно, именно на этом построена его ненависть к цветку. Такое уточнение позволяет отметить, что направление безумия в гаршинском рассказе уже иное, чем у предшествующих ему романтиков I трети XIX века.

Красные цветы в описании Гаршина растут «отдельно от других и на невыполотом месте» [1, с. 178], как будто специально скрыты от людских глаз и могут быть замечены только глазом избранных. Они похожи на угольки: «Он… снова увидел в траве точно два красных уголька» [1, с. 179]. Затем герой срывает цветок и прячет его на груди под рубашкой. После этого он «побледнел как смерть и в ужасе широко раскрыл глаза. Холодный пот выступил у него на лбу» [1, с. 179], как будто действительно приложил к груди угли. Кроме того, сжимая цветок на груди, он сжимает руки крестом: возникает аналогия с христианскими мучениками, а также с рабом из «Анчара» Пушкина, погибшим после взаимодействия с ядовитым растением. Герой настолько уверен в способности красных цветов убивать всё живое, что начинает чахнуть сразу после уничтожения первого цветка, как будто и в самом деле отравлен. Характерна еще деталь: во время успешной борьбы с первым цветком на герое надет колпак с красным (что тоже важно) крестом. О колпаках говорится, что они «побывали на войне», следовательно, колпак - символ борьбы с врагом.

Традиции Гоголя развивал Ф. М. Достоевский, к произведениям которого Гаршин также отсылает в своем рассказе. Роман «Идиот» повествует о «мудром безумце». Образ Мышкина коррелируется с образами того же Дон Кихота и Иисуса Христа - мучеников за правду, «высоких безумцев». Больной Гаршина, как и Мышкин, мечтает о временах, когда «распадутся железные решетки… и весь мир содрогнется, сбросив с себя ветхую оболочку, и явится в новой, чудной красоте» [1, с. 179]. Как считает Г. А. Бялый, исследовавший творчество Гаршина, рассказ является гимном «безумству храбрых», революционеров 1870-х годов [9].

Идеи гаршинского безумца перекликаются также с идеями Кириллова из «Бесов» Достоевского. «Когда весь человек счастья достигнет, то времени больше не будет, потому что не надо»; «Время не предмет, а идея. Погаснет в уме»; «Человек несчастлив потому, что не знает, что он счастлив… Кто узнает, тот сейчас станет счастлив, сию минуту» [4]. Эти и другие высказывания Кириллова, по М. М. Бахтину, - «прототипы идей» гаршинского безумца.

Красный цветок для больного - символ мирового зла, подобный анчару Пушкина. Победить его и спасти всех людей можно только ценой собственной смерти: «Они не видели его. Я увидел. Могу ли я оставить его жить? Лучше смерть» [1, с. 181].

Кириллов в «Бесах» также считал себя первым бойцом человечества: «Один, тот, кто первый, должен убить себя сам непременно, иначе кто же начнет и докажет? Это я убью себя сам непременно, чтобы начать и доказать. Я еще только бог поневоле и я несчастен, ибо обязан заявить своеволие». Всех их: и Поприщина, и Кириллова, и Мышкина, и больного из «Красного цветка» - объединяет пафос самопожертвования.

В эпиграфе к рассказу «Красный цветок» Гаршин делает посвящение И. С. Тургеневу. Тургенев признавал в Гаршине большой талант, был его учителем. М. М. Гиршман писал, что по динамике ритмического развертывания рассказ «Красный цветок» гораздо ближе к ритмике Достоевского, в отличие от ранних произведений, реализующих тургеневскую ритмику [12]. Например, Гиршман отмечает поразительную ритмическую связь «Красного цветка» со «Сном смешного человека» Достоевского.

«Записки сумасшедшего» получают у Гаршина развитие: в отличие от Поприщина, герой «Красного цветка» добивается своего, уничтожив последний «корень зла на земле» и унеся «свой трофей в могилу. При этом он обретает счастье и свободу: «Лицо его было спокойно и светло… черты… выражали какое-то горделивое счастье» [1, с. 184]. Со смертью кончается его несвободное бытие, и душа освобождается. В отличие от пушкинского раба, разносящего зло «в чуждые пределы», гаршинский больной благородно «замыкает» зло на себе, не давая ему распространиться. Несмотря на понимание, что безумный герой не в состоянии никого и ничего спасти, читателю становится понятно, что только люди с такими благородными качествами способны изменить мир к лучшему.

Однако отмеченный пафос - только одна сторона медали. Несомненно, стоит отметить и фанатичность главного героя, которая вызывает негативные эмоции во время прочтения рассказа. Ведь красный цветок воспринимается в рассказе как зло прежде всего в понимании безумца (к примеру, в описании цветов: «… цветок, как ему казалось, защищался, испуская ядовитое, смертельное дыхание…»), но читатель, как и автор, может не согласиться с его позицией. Описание красных цветков никак не соотносится с его отрицательным к ним отношением: «… случайно они росли отдельно от других и на невыполотом месте, так что густая лебеда и какой-то бурьян окружали их» [1, с. 178]. Возникает желание защитить эти цветы, но не уничтожить их. В описании маков автор использует такие слова, как «стебелёк», «нежный», «комочек», «головка», «лепестки», которые не вяжутся с их смертельным влиянием на людей (вплоть до уничтожения всего человечества), воображаемым главным героем. Постепенный распад личности героя заставляет его видеть всё зло мира в маленьком цветке, который он уничтожает с завидным упорством ценой собственной жизни. Такое фанатичное упорство устрашает, и особенно тем, что оно неоправданно: в его действиях, на взгляд нормального человека, нет никакого смысла.

В связи с этим совершенно другой может быть рецепция образа креста, упоминавшегося выше в связи с жертвенностью главного героя. Например, О. С. Лепехова [5, с. 387] видит его по-другому - не как символ мученичества больного, но как символ смерти красоты, которую представляет собой красный цветок. Она отмечает сопряжение культурных символов - цветка и креста. С уничтожением цветка происходит, по сути, уничтожение той самой красоты Достоевского, которая должна спасти мир, - она распинается подобно Христу. Кристиан Рэч [7, с. 96-107], говоря о маке, отмечает его полезные и приятные свойства: на Востоке, особенно в Индии, а также в Древней Греции мак использовался в медицинских целях - как снотворное и как афродизиак; из него изготавливали так называемые «таблетки радости», вызывающие блаженство. Даже его наркотические свойства могут быть использованы не во вред, а как средство излечения недугов. Именно мак мог бы помочь безумцу заснуть и, возможно, выздороветь, уйти от своих тягостных мыслей. В рассказе Гаршина, таким образом, светлый, живой мир природы, сада, за которым с любовью ухаживают и пытаются защитить, противопоставляется темному внутреннему миру безумца, который в красных цветках видит лишь зло.

Природа цветка, таким образом, амбивалентна - он обладает внешней красотой и не опасен для обычного человека, но в контексте мыслей героя обладает опасной внутренней сущностью. По описанию психиатра Н. Н. Баженова, человек, страдающий такого рода безумием, «сохраняет известную степень ясности сознания, некоторое понимание окружающего и способность резонировать даже тогда, когда его безудержная фантазия даёт совершенно своеобразное, бредовое объяснение всему тому, что он видит и слышит… Больной отчётливо воспринимает все впечатления внешнего мира, но даёт им совершенно неправильную оценку, совершенно ложное толкование и даже связывает свои бредовые идеи в более или менее стройную систему» [8].

Гаршинский герой, прекрасный в своем стремлении изменить мир к лучшему и упивающийся этим стремлением, не заботится, что думает по этому поводу мир - хочет ли он быть спасенным от воображаемого героем вселенского зла, или же опасность - лишь «багровый морок» [2, с. 105], способный охватить только человека, ослепленного безумием.

Библиографический список

1. Гаршин В. М. Рассказы. - Л.: Художественная литература, 1978.

2. Гиндин В. П. В багровом мороке хищного цветка / в кн. «Психопатология в русской литературе». - М.: ПЕР СЭ, 2005.

3. Гоголь Н. В. Собр. соч. в 6 тт. Т. 3. - М.: Гос. изд. худ. лит., 1949.

4. Достоевский Ф. М. Бесы. - М.: Азбука-классика, 2008.

5. Лепехова О. С. Мифопоэтические образы в произведениях Вс. Гаршина // Материалы международной конференции аспирантов и студентов по фундаментальным наукам «Ломоносов». Вып. 4. М.: МГУ, 2000.

6. Мифы народов мира: энциклопедия в 2-х тт. - М.: Советская энциклопедия, 1980. - Т. 2.

7. Рэч К. Растение радости: мак и восточные таблетки радости // Растения любви: история афродизиаков и руководство по их определению и использованию. - Екатеринбург: Ультра.Культура, 2006.

8. Электронный ресурс удалённого доступа. Баженов Н. Н. Душевная драма Гаршина // Каталог выставки ГЛМ «Всеволод Гаршин». 2005 (к 150-летию со дня рождения). IV. Тургенев и Л. Толстой в судьбе Гаршина. Участие в «Посреднике». Режим доступа: http://old.goslitmuz.ru/ru/collections/1260 (дата обращения: 14.07.2015).

9. Электронный ресурс удалённого доступа. Бялый Г. А. Всеволод Гаршин. - Режим доступа: az.lib.ru (дата обращения: 12.07.2015).

10. Электронный ресурс удалённого доступа. Бибиков В. И. Всеволод Гаршин // Каталог выставки ГЛМ «Всеволод Гаршин». 2005 (к 150-летию со дня рождения). IV. Тургенев и Л. Толстой в судьбе Гаршина. Участие в «Посреднике». Режим доступа: http://old.goslitmuz.ru/ru/collections/1260 (дата обращения: 13.07.2015).

11. Электронный ресурс удалённого доступа. Бологов П. Эдгар По и Всеволод Гаршин: Одна болезнь, одна судьба. - Режим доступа: http://www.psychiatry.ru/stat/130 (дата обращения: 13.07.2015).

12. Электронный ресурс удалённого доступа. Гиршман М. М. Литературное произведение. Теория художественной целостности. - Режим доступа: http://www.twirpx.com/file/912605 (дата обращения: 13.07.2015).

13. Электронный ресурс удалённого доступа. Назиров Р. Г. Фабула о мудрости безумца в русской литературе. - Режим доступа: http://nevmenandr.net/scientia/nazirov-mudrost.php (дата обращения: 10.07.2015).

14. Электронный ресурс удалённого доступа. Успенский Г. И. Смерть В. М. Гаршина. - Режим доступа: http://az.lib.ru (дата обращения: 13.07.2015).

15. Электронный ресурс удалённого доступа. Чхартишвили Г. Писатель и самоубийство. - Режим доступа: http://royallib.com (дата обращения: 14.07.2015).

Размещено на Allbest.ru