Особенности поэтики постмодернистского текста

Размещено на http://www.allbest.ru/

Особенности поэтики постмодернистского текста

Зубрилова Юлия Васильевна

Донецкий национальный университет экономики и торговли имени Михаила Туган-Барановского

Аннотация: В статье анализируется особенности поэтики постмдернистского текста. Исследуется основной художественный прием постмодернизма - интертекстуальность. Также указывается на важность восприятия аллюзий, цитат и пастиша при прочтении постмодернистских текстов.

Ключевые слова: постмодернизм, модернизм, интертекстуальность, аллюзия, цитата, пастиш

Abstract: The article analyzes the peculiarities of postmodernist text poetics. The main artistic technique of postmodernism - intertextuality is analyzed. The importance of the perception of allusions, quotations and pastiche in postmodern texts reading is stressed.

Keywords: postmodernism, modernism, intertextuality, allusion, quotation, pastiche

постмодернистский художественный интертекстуальность аллюзия

Постмодернизм представляет собой спорное явление в современном мире. Он отказывается от поисков последовательности, выступает против всякой иерархии, не имеет целей, проектов. Искусство постмодернизма утверждает абсолютную свободу. Нас интересует проблема отражения этой свободы в постмодернистских литературных произведениях. Таким образом, целью нашей работы является определение основных черт, характерных особенностей и художественных приемов постмодернистского художественного творчества.

В культуре постмодернизма обязательной частью культурного дискурса и одним из основных художественных приемов стала интертекстуальность. Произведения постмодернизма «вбирают» в себя любые элементы всего накопленного опыта, прочитывая его удобным для себя способом и соотнося с любыми другими текстами. Это можно наблюдать в произведениях писателей-постмодернистов. Термин «интертекстуальность» был введен в научное употребление Ю.Кристевой под влиянием работ М.Бахтина, а именно его работы «Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве». Здесь автор, описывая диалектику существования литературы, отметил, что помимо данной художественной действительности он имеет дело также с предшествующей и современной ему литературой, с которой он находится в постоянном «диалоге». Опираясь на концепт Кристевой, Альгирдас Жюльен Греймас, Роллан Барт, Жак Лакан, Мишель Фуко, Жак Деррида создали теорию, согласно которой любой текст является частью культурного фонда человечества, представленного в виде огромного текста, или интертекста, который служит предтекстом вновь создаваемых текстов. Канонической формулировкой интертекста считается формулировка Барта: «Каждый текст является интертекстом; другие тексты присутствуют в нем на различных уровнях в более или менее узнаваемых формах: тексты предшествующей культуры и тексты окружающей культуры. Каждый текст представляет собой новую ткань, сотканную из старых цитат. Обрывки культурных кодов, формул, ритмических структур, фрагменты социальных идиом и т.д. - все они поглощены текстом и перемешаны в нем, поскольку всегда до текста и вокруг него существует язык. Как необходимое предварительное условие для любого текста интертекстуальность не может быть сведена к проблеме источников и влияний; она представляет собой общее поле анонимных формул, происхождение которых редко можно обнаружить, бессознательных или автоматических цитат, даваемых без кавычек» [2, с. 78].

Таким образом, идея интертекстуальности присутствовала давно, хотя и была четко сформулирована лишь в конце 60-х годов ХХ столетия. Известный американист А.Зверев в статье «ХХ век как литературная эпоха» говорит о том, что среди самых характерных особенностей культуры двадцатого века необходимо назвать переклички с эпохами отдаленными от неё. Раньше диалог шел только с античностью. А.Зверев отмечает резкое возрастание масштабов интертекстуальности и нового культурного сознания в ХХ веке.

Итак, повышенную интертекстуальность ни в коем случае не следует считать приметой только постмодернистской литературы. Она существовала и в прежние эпохи. Её возрастание ощутимо уже в модернизме. К примеру, прием коллажа является одним из характерных приемов писателя-постмодерниста, хотя применялся он ещё модернистами. Коллаж модернистов и постмодернистов имеет некоторые расхождения. Модернистский коллаж, хотя и составлен из изначально несопоставимых образов, тем не менее, всегда объединен в некое целое всеохватывающим единообразием техники, стилистическим единством. В постмодернистском коллаже, напротив, различные фрагменты предметов, собранные вместе, остаются неизменными, нетрансформированными в единое целое. Каждый из них сохраняет свою обособленность. Самым показательным примером может служить роман Р.Федермана «На ваше усмотрение». Страницы данного романа не сброшюрованы и не нумерованы, и читатель волен прочитывать их в любом порядке. Произведение можно читать с любого места, формируя таким образом свой собственный сюжет.

Интертекстуальность, по мнению Ильина, становится приметой постмодернистского текста только в сочетании с другими чертами, прежде всего со своеобразной постмодернистской пародией, которая приобретает иное обличье и функцию по сравнению с традиционной литературой. Постмодернизму свойственно постоянное пародическое сопоставление двух и более «текстуальных миров», т.е. миров освещенных через тексты, которых может быть множество.

Это специфическое свойство постмодернистской пародии получило название «пастиш» (итал. «pasticcio» - опера, составленная из отрывков других опер, смесь, попурри, стилизация). Введение термина «пастиш» объясняется тем, что на Западе более широко распространено именно узкое понимание пародии (пародия направлена на то, чтобы обнажать смешное, банальное). Пастиш выступает и в этой традиционной функции, но также и как нейтральная практика стилистической мимикрии, в которой уже нет скрытого мотива пародии.

Проблему интертекстуальности условно можно рассматривать в двух аспектах. Интертекстуальность как художественный прием и как метод прочтения любого текста. В первом аспекте необходимо сознавать, что в некоторых случаях попытка автором «вобрать» в себя или наоборот, «преодолеть» какое-либо предшествующее произведение, часто носит бессознательный характер. Во втором аспекте интертекстуальность связана с проблемой восприятия. Если произведение, построенное на всем культурном опыте человечества, лишено черт индивидуальности, то эту индивидуальность может привнести любой читатель. В этом случае интертекстуальность становится изначальной установкой воспринимающего. Исходя из принципа подобного прочтения можно утверждать, что художественный текст никогда не совпадает с текстом написанным, а является более широкой областью, затрагивая всякий раз новое культурное поле.

Литературное произведение можно рассматривать в трех измерениях: во-первых, оно возникает и строится по поводу того предмета, о котором идет речь; во-вторых, оно пытается учесть возможную точку зрения адресата и предвосхитить его реакции; и в-третьих, оно возникает как отклик и реплика на чужие высказывания. Таким образом, отдельные произведения обретают смысловую полноту в силу того, что все они находятся в общем межтекстовом пространстве: не существует ни одного высказывания вне его взаимодействия с другими высказываниями. Поэтому интертекст следует понимать не как собрание «точечных» цитат из различных авторов, но как пространство схождения всевозможных цитаций. Конкретная цитата, реминисценция, аллюзия и т.п. - это частый случай цитации, знак чужих смысловых языков, кодов, которые в свернутом виде заключены в произведении, и, будучи развернуты, позволяют расшифровать коды и дискурсы. Любая цитата, таким образом, становится органической частью этого произведения, с одной стороны, и она пробуждает память произведения, из которого была заимствована, с другой стороны. Даже если писателю не пришлось прочесть ни одной книги, он все равно находится в окружении чужих дискурсов, которые он впитывает либо сознательно, либо бессознательно: теоретики литературы определяют, что в первом случае мы имеем дело с «цитатой», а во втором - с «цитацией». Поэтому по самой своей природе любой текст одновременно является и произведением, и интертекстом. Преобразование и формирование смыслов авторского текста и есть главная функция цитаты. Важна не сама цитата, а функция, которую она выполняет, будя читательские ассоциации. Цитата становится как бы представителем чужого текста, запускающим механизм ассоциаций. Как отмечалось выше, цитата как общее понятие, включает в себя аллюзию. Аллюзии могут подразделяться на преднамеренные, авторские, т.е обусловленные текстом, и непреднамеренные, читательские. С точки зрения ассоциаций, которые они вызывают, аллюзии бывают цитатными (вызывающими в памяти читателя ту или иную цитату) и реминисцентными (вызывающими в памяти читателя то или иное воспоминание).

Аллюзия может быть однопланова и может соединять два разных смысла. Свойствами нести аллюзивный смысл обладают не только единицы лексического уровня, но и грамматического, а иногда даже словообразовательного. Н.А. Фатеева выделяет аллюзии с атрибуцией и неатрибутированные аллюзии. Атрибуция бывает не прямой, а «зашифрованной», неатрибутированность же может не ощущаться как таковая при сильной насыщенности цитат данного автора в тексте, как, например, в «Даре» Набокова по отношению к пушкинским текстам [1, с. 29]. Атрибуция может иметь максимально широкий характер - на уровне всего стиля поэта и писателя, когда само его имя и есть максимально широкая аллюзия. Чаще всего приходится иметь дело с неатрибутированными аллюзиями. Они выполняют функцию открытия нового в старом. Открытие требует усилий со стороны читателя, что порождает стилистический эффект. Аллюзии на литературные произведения относятся к области реминисценций. Реминисценция - это какие-либо черты в художественном произведении, наводящие на воспоминание о другом произведении. Она вносит в произведение множество новых значений и позволяет в немногих словах сказать очень многое. Выявление реминисценций, аллюзий и цитат необходимо для правильного прочтения текста, оно обнаруживает скрытые глубины в том, что казалось простым, позволяет расшифровать то, что казалось загадочным или даже бессмысленным.

Очень часто писатели обращались не только к творчеству других писателей, но и к своему собственному. Цитируя свои собственные произведения, писатель вступает в диалог с самим собой, воспринимает свое творчество как бы со стороны. Обращение к своим произведениям, например, мы встречаем у Дж. Фаулза. В романе «Волхв» он упоминает о Коллиуре и Валенсии в связи с Алисон, что является прямой отсылкой к персонажу предыдущего романа «Коллекционер» Миранде Грей, которая вспоминает о поездке в эти места со своим приятелем Пирсом. Упоминание же романа «Волхв» мы находим в «Башне из черного дерева».

В заключение хотелось бы отметить, что многие художественные произведения, созданные в стилистике постмодернизма, отличаются, прежде всего, сознательной установкой на сопоставление различных литературных стилей, жанровых форм и художественных течений, на игру с текстом. Бальзак говорил, что романисту, прежде чем сесть за книгу, надо обежать весь мир, проникнуться всеми нравами. Это позиция классического реалиста. Модернисты никуда бежать не собирались и всеми нравами проникаться не хотели, им вполне доставало погружения в глубины отдельной личности. Постмодернисты хотели соединить половины. Их цель - Абсолют, Универсум. Именно этим и объясняется смешение жанров и стилей [3, с. 26]. Так, в уже упомянутом романе «Волхв» легко и естественно перетекают друг в друга картинки студенческого или сельского быта, детектив, фантастика, теология, философия. По ходу чтения восприятие сюжета меняется от реалистического к мистико-духовидческому, затем через детективно-героическое к патологически-искаженному. Можно сделать вывод, что коллаж, пастиш, центон и т.д - это только приёмы. Их может и не быть в арсенале автора, хотя чаще всего они пресутствуют. Абсолютно иначе обстоит дело с интертекстом. Он неизбежен, это как внутреннее взаимодействие текстов, принадлежащим разным эпохам и порождающих новый - то есть, таким образом, уже не вполне новый текст.

Библиографический список

1. Вахрушев В.С. Постмодернизм…и несть ему конца?//Волга. -2003.-№10.- с.130-137

2. Энциклопедический справочник. Современное зарубежное литратуроведение: концепции, школы, термины. - Москва: Интрада - ИНИОН, 2005.-с.295.

3. Barthes R. Texte // Encyclopedia universalis. Vol. 15. - Paris : 1973. - Р. 78. Barthes R. Texte // Encyclopedia universalis. Vol. 15. - Paris : 1973. - Р. 78.

Размещено на Allbest.ru