Флористическая лексика в литературе как средство отражения полиэтнической культуры и духовности брестско-подлясского пограничья (на примере творчества Н. Ковалевича)

Размещено на http://www.allbest.ru

Размещено на http://www.allbest.ru

Флористическую лексику в литературе мы будем рассматривать как средство отражения полиэтнической культуры и духовности брестско-подлясского пограничья на примере интерпретации и анализа произведений известного поэта Брестчины, члена Союза писателей Беларуси, Николая Ковалевича. Поэтому для нас будет важно показать, как происходит образное познание и осмысление мира автором и читателем, отражение жизни пограничья в её эмоциональном и духовно-нравственном понимании.

Давно известно, что язык - это не только средство общения, но и способ проникновения во внутренний мир человека, его ментальность и мировоззрение. И потому рассматривается сегодня как средство оценки общества и самого себя. Особенно такая оценка формируется при чтении художественных произведений, в которых отражён опыт поколений и цивилизаций. Отзвуки давно минувших лет, пережив века, сохраняются в тексте произведения, в используемых речевых конструкциях, манере говорения героев, тематике речи, а также в пословицах, поговорках, отдельных метафорах, символах культуры. А в художественном произведении именно они являются ценнейшим источником сведений о культуре и менталитете народа, потому что в них как бы законсервированы истории, легенды, обычаи, черты характера народа. Всё это помогает современному читателю постигать культуру предков, экстраполируя отдельные её элементы и на современность. И потому язык художественного произведения, являясь важнейшим средством передачи мысли автора и проблем времени, в то же время является и зеркалом национальной культуры, ее хранителем и двигателем.

Следует заметить, что эти проблемы исследуются разными учёными. Так, в современной лингвистике и литературоведении наметилась антропоцентрическая тенденция, выражающаяся в изучении языка как части духовной культуры человека (Ю. Апресян, Н. Арутюнова, Е. Борисова Ю. Караулов, В. Колесов, Е. Падучева, Ю. Степанов), изучении языковой картины мира (Ю. Прохоров, С. Тер-Минасова, В. Телия и др.).

В отечественной лингвистике исследования фитонимической лексики еще не приобрели системного характера. В опубликованных монографиях и статьях фитонимы часто привлекаются в качестве иллюстративного материала, в том числе для описания фитоморфных функций, например: калин (к)а, берез(к)а как национально-культурные метафоры, стереотипы женской красоты; смородина, вишня, лепестки роз, яблоня при анализе семантики устойчивых сравнений (в описании внешности человека), которые, по мнению учёного, можно считать «ключом» к разгадке национального видения мира.

В диссертационных работах русских учёных в последние десятилетия фитонимы все чаще становятся объектом самостоятельного исследования: проведена систематизация и классификация русских фитонимов по тематическим группам на лексико-семантическом и словообразовательном уровнях; описана национальная специфика образной номинации русской фитонимической лексики в сопоставлении с аналогичными лексическими единицами в двенадцати языках; проанализировано функционирование наименований растений в составе устойчивых сравнений.

Несмотря на значительное количество исследований, выполненных с позиций антропоцентрической лингвистики, в настоящее время мало исследованы вопросы, связанные с изучением флористической лексики в литературоведении и определения её роли в осмыслении читателем художественного текста. Здесь важно показать, как флористическая лексика в художественном произведении влияет на формирование мировоззрения и психологии читателя, а также определить уровни влияния её на осмысление читателем общечеловеческой и полиэтнической культуры, особенно при анализе литературы в пограничных регионах, одним из которых и является брестско-подлясское пограничье.

Попытаемся на примере интерпретации и анализа творчества поэта Брестчины, члена Союза писателей Беларуси Н. Ковалевича проанализировать флористическую лексику в художественном произведении, определить её роль в отражении полиэтнической культуры и духовности народа белорусско-польского пограничья. При этом «флористическую лексику» мы будем рассматривать не только как совокупность растений, упоминаемых в стихах поэтов пограничья для описания природы края, но и лексику, указывающую на духовность и психологию в разные периоды жизни человека. Она может быть метафорически обозначена как цветы, весна и юность, так как само понятие «флора» указывает на это (Флора - древнеримская богиня цветов, весны и юности), и в то же время являться своеобразным способом формирования полиэтнической культуры, используемым художником слова.

Покажем только отдельные фрагменты интерпретации и анализа произведений. Для примера возьмём последний сборник поэта «Элегий светлая крылатость», в котором «доминирует полная мягкой грусти мелодия осеннего ноктюрна, обогащённая обертонами зимней тревоги и благодати летнего полдня», и проследим, как флористическая лексика формирует представление читателя о полиэтнической культуре пограничья, духовности народа, проживающего здесь.

Для этого сначала определим, какие растения и цветы, деревья и кустарники, просторы, земля и солнце использованы поэтом для создания картины мира пограничья, сделав выборку фитонимов (природа, растения, деревья, кустарники, земля, цветы, солнце, просторы, весна, юность) по всем разделам сборника:

Табл. 1

Разделы книги	«Осенняя симфония»	«Ялик весны»	«Арфа Эола»
природа	«Весна. Сиятельные своды», «дымят березы свечами», «ручей замедлил серебристый бег», «какой чудесный мир застыл под снегом», «дух тишины...Ни зверя и ни птицы,/ Ничто не всколыхнёт немой простор», «дрожит заря.», «редкие звёзды свет тусклый прядут», «ива в озёрье глядит.», «время запуталось в звёздных сетях», «василёк поздним цветом инеет.», «зацветает медово гречиха», «звезда стояла одиноко»	«Всё летят облака понад полем приветно . », «сады вишнёвые в цвету», «и берёзкам, и ольхам янтарные серьги дарил.», «сияют звёзды в небе чистом», «васильковый, лазоревый полдень», «клубок целующихся змей», «в облаках гнездятся журавли»,	«тяжёл горизонта свинец», «потухшего неба покой», «суровые скалы», «звёзды ликуют в мерцающей дали».
растения	«из болот, из полян аромат иван-чая», «летний день расстелил вересковый ковёр», «можжевеловый ряд.», «янтарная рожь», «жёсткие травы», «желтеет россыпь чистотела», «подсолнух с солнечным лицом», «желтки ромашек за окном»	«папороть в веках не зацветёт.», «ромашек благой, осиянный рассвет», «бледно-синяя ночь иван-чая», «пурпурно-морозный гвоздичный закат»	«запах чебреца»
деревья	«средь берёз опечаленных», «пуща... сосна и ёлка, редкая берёза... грезят о весне», «молитвенно скорбит по ним рябина.», «зима берёз», «холоден лес», «сосен стройных шатёр», «сад окутал», «листья с берёз, налетая, срывает», «засыплют снегом хутор вишни», «лист кленовый», «рябин-калин рубины гроздья», «блестит еловый изумруд», «ивы тонкий прут», «дымит цветущая сосна»	«черёмуха вокруг», «отшелестит родных берёзок вече», «раздарила черёмуха- фея аромат.», «где дуб корявый в лиственном камзоле»	«колонны базилики- тополя » , «веточку вербы сжимали пергаментно руки.», «так трепетна ещё осина»
кустарники	«к ногам жались кусты», «снами объяты кустарник, куга.», «ежевичный костёр полыхнул за порогом», «напоил его запах сирени», «можжевельник кистью изумрудной /Разукрасил в зелень холст двора»	«сквозь белый сон акации», «не роза, а шиповник лишь.», «Триумф цветенья: красок, аромата! / Калины ангельской приветные цветы, / Жасмин, шиповник, хрупкий ландыш, мята.»
земля, цветы, солнце	«чернели от робкого солнца проталины», «кланяясь земле по-молодецки колос. », «пыли столб над землёй», «звенит дождинками капель», «платки цветов», «васильки над ромашками клонятся», «лучистых астрах», «на вереске торфяников-болот», «дыхание полей и всходы», «потянулись к солнцу ржи побеги.»	«И города, и хутора,/И рек спокойные разливы. И просинец из серебра, /И малахит апрельской нивы», «и льётся трелью вышней песня, /Чтоб чувствам должное воздать», «и улыбнётся солнце золотое», «расцветают опять хризантемы»	« Высоко величаво по небу /Золотая проходит луна», «ситец цветов»
просторы	«качался простор на ветвях наготы.», «в пуще дух тишины закняжит среди леса», «поле обошёл от края и до края.», «мучной туман округу застит.», «замерли вдруг лес, река и луг», «затаились змейками тропинки», «разрываешь усталый простор», «какая царственность простора», «пруд всколыхнули лягушки»,«тишина . лес . поля . перелесица.»	«Озёра. Пуши вековые, Вид приосиненных берёз. Соборы, церкви приходские», «целует ветер локоны волос»	«мириадами звёзд высь оплыла на землю . » , «безграничный простор»
весна, юность	«стояло предвесние скудно- щемящее... без звона ручьёв и без пения птиц», «река - что жизнь, где волны чувств, и радость, и покой, и грусть.», «птичьи не смолкают голоса», «ветер неистово рощу стегает», «на чувствах ясных умиротворённых», «тайна лета», «радость детям ловить веснушки в солнечных лучах», «желание просто идти»	«рябина цветёт! .Я влюблён!», «в наш край, поверь, пришла весна»,	«и несёт на лучах золотых, как весна, Благодать .», « весна пролилась золотыми дождями»

В результате сплошной выборки фитонимической лексики из данного сборника, мы заметили, что особую роль в создании языковой картины мира как раз и играют лексемы с предметно-вещественным значением. К таковым относятся многочисленные наименования растительного мира, то есть наименования деревьев, кустов, трав, цветов, овощных, ягодных и иных культур (см. таблицу выше). Как известно, уже сам факт наличия или отсутствия определенных наименований указанного тематического класса информативен с точки зрения картины мира.

Кроме того, анализ фитонимов даёт представление читателю о природе края, его особенностях, характерах, а значит, отражает представление определённым этносом специфики этой действительности. Заметим, что в мультикультурном пространстве, каким является белорусско-польское пограничье, такая лексика осмысливается в сопоставлении с представлениями других народов о природе края и его традициях.

Поэтому фитонимы мы рассматриваем ещё и как важные атрибуты обрядовой деятельности жителей брестско-подлясского пограничья для раскрытия самого широкого культурного контекста, и как отражение синкретического восприятия мира, построенного на сплетении в традиционной народной лексике языческих и христианских образов, и как средство постижения психологии человека.

При семантическом анализе фитонимических единиц в сборнике Н. Ковалевича, мы выяснили, что фитонимы у него представляют из себя ступенчатую систему от более общего значения к конкретному. Значения эти зависят от тематических понятий, с которыми они соотносятся.

Мы заметили, например, что, сотканный из трёх разделов («Осенняя симфония», «Ялик весны» и «Оставшееся»), сборник «Элегий светлая крылатость» своим содержанием утверждает извечную истину: Природа создала Дух (Человека) и Духовность (нормы нравственности) для того, чтобы они бережно сохранялись, оставались в социуме, передавались из поколения в поколение и постоянно совершенствовались. Только такой путь способен сохранить Человека и его достижения в цивилизованном мире и в Мироздании:

флористический лексика фитоним

Не меряй городом и домом,

Успехом, славою, постом,

Ни ярлыком, ни лестным словом,

Ни острым, дерзостным умом...

А меряй той, что в мире этом Скромна,

неброска,

сирота...

Цветёт в душе блаженным цветом И носит имя - Доброта.

22 февраля 2006 г.

От сборника к сборнику перед читателем раскрывается путь поэта (стих. «Память») в его духовно-нравственном измерении, в котором Н. Ковалевич выступает, с одной стороны, как христианин, человек от земли, а с другой, как поэт-интеллектуал, впитавший современный опыт, достижения современной культуры, но всё-таки сохранивший индивидуальность.

Перед читателем предстаёт поэт-романтик и реалист, философ и психолог, мотивы стихов, романсов («Усталому сердцу», «Светлый месяц», «Утро зарёй улыбалось», «Белым сном» и др.), посвящений, элегий, переводов (пер. стих. В. Ковтун «Свяча любові») которого вроде бы традиционны, но они обладают каким-то особым энергетическим полем, и благодаря использованию фитонимов, вызывают у читателя новое качество эстетического сопереживания, как, например, в стихотворении «Соловей- благовест»:

Сияют звёзды в небе чистом.

Струится мягкий робкий свет.

И соловей волшебным свистом Импровизирует рассвет.

Полночный сад певцу внимает - Чтит благовест слова мольбы,

И сердцу сердце отвечает Тревожным трепетом любви.

В груди большому счастью тесно,

Оно мечте святой под стать.

И льётся трелью вышней песня,

Чтоб чувствам должное воздать. 28 ноября 2005 г.

Тайна... Вечность... Вера... Как часто эти слова адресует себе каждый из читателей, пытаясь расшифровать их смысл, а значит, понять не только их значение, но и историю зарождения, а вместе с тем понять главное - тайну бесконечного и вечного бытия, силу Творца и непреходящей очищающей веры, что получает каждый человек на своей «малой родине». Используя фитонимы, создающие яркие описания местности, края и уважительного отношения автора к нему, преклонения перед его первозданной природой и чистотой человеческих душ, проживающих здесь, Н. Ковалевич формирует у читателя чувство гордости за свой народ и родину. Вот как об этом говорит поэт в стихотворении «Малая родина»:

Блаженный край,

где церковь и погост,

Где перед рощей вызревшее поле,

Где песенный из трёх берёзок мост,

Где дуб корявый в лиственном камзоле,

Где в облаках гнездятся журавли,

Где родником исхоженная пажить,

Где детство поднимало горсть земли,

Где труд и вера

вдохновенно княжат.

Блаженный край,

где тихий хуторок,

Где дым черемух

пенисто струится,

Где крест, большак, болото, лес, ярок...

Где гость...

Где приснопамятные лица.

13 ноября 2009 г.

Неудивительно, что и сегодня, в третьем тысячелетии, в век технологизации и глобальных изменений во всех сферах человеческой деятельности, тайна глубокой и искренней веры человека остаётся открытой.

Знакомя читателей с христианской культурой (автор обращается к истории иконописи, обряду поклонения иконе, молитве, возрождению храмов, роли Библии и др.) и, постигая её, Н. Ковалевич как носитель белорусского этноса трансформирует и интерпретирует её каноны, привнося в произведения элементы своего мировидения, а значит, и национальной культуры, основанной на любви к Отечеству:

Не выпалить.

Не выветрить.

Не выстудить Благой любви к тебе, моя Земля -

В душе я песней

Храм любовно выстроил Порой, когда стоят в хлебах поля,

Когда река волной играет истово,

Когда встречает солнце журавля...

Не выпалить.

Не выветрить.

Не выстудить

Святой любви к тебе, моя Земля...

Молитвенно душе я веру выстрадал,

Всевышнего за нас с тобой моля:

«Будь в алтаре Вселенной горней искрою,

Благословенной будь, моя Земля!»

8 февраля 2009 г.

В стихотворениях «Благовещение», Пасха, «Покрова», «Рождество», «Спас Нерукотворный», «Троица», «Успение», «Преображение» автор пишет о христианских традициях, связанных с церковными праздниками, которые всегда ассоциировались в сознании христиан с днями очищения души и прозрения. Христианская культура связана у поэта и с чтением Библии, с обретением себя в вере, с возрождением храмов, с важностью их посещения, поклонением иконам (стих. «Почаевская икона Божьей Матери»), у которых мы просим об исцелении не только тела, но и души (стих. «Блажен в душе обретший Бога», «Молимся»). Используя фитонимы, автор доносит читателю мысль о единстве христиан, о дружбе и любви к братьям-славянам:

Неугасимый свет души России,

Незаглушимый звон колоколов,

Несокрушимый орден ратной силы,

Неперепетый гимн ее хлебов,

Непобедимый дух ее народа,

Немеркнущее золото икон,

Непреходящая ее свобода.

Благопристойный...

чтимо...

ей поклон!

8 июля 2008 г.

Следует заметить, что эволюция мировидения лирического героя Н. Ковалевича проходит несколько ступеней: от осознания себя в вечности через память («Оседлаю свою драгоценную память...»), молитву и преображение, которое происходит с человеком после приобретения веры, до возрождения души, обновления мировидения, открытия себя и своей роли на Земле:

Когда расскажут обо всех поэтах

Эпох, пребывших в бесконечном сне,

Исчезнет глянец на седых портретах,

Быть может, кто-то вспомнит обо мне.

... Не говорите только с вялой новью,

Скажите искренне, сквозь радость-грусть:

«О, как любил он исто,

по-сыновьи

И верил как в родную Беларусь!»

14 июня 2009 г.

Духовность лирического героя Н. Ковалевича многогранна, но не расплывчата: она воспринимается как солнечный гений мировой духовной культуры. Предвидя те тупики, к которым приводит бездуховность («Будь Пушкиным - найдутся и Дантесы. Исполненные зависти и спеси»), Н. Ковалевич устами своего героя утверждает, что и сегодня вера представляется той вполне объективной реальностью, которая и эстетически, и нравственно воздействует на духовное здоровье нации и укрепляет человека в истине, добре, красоте, милосердии:

Не проси у богатых -

всё равно не дадут.

Не проси и у бедных - с давних лет не имут.

Не гнушайся работы, не кивай на года.

Ну а если попросят.

Будь готовым всегда.

25 марта 2006 г.

Победив соблазны и искушения, свойственные человеку, заблуждения своей эпохи, вера и сегодня помогает выжить в таком жестоком и непредсказуемом меркантильном мире современности. Потому и обращается

Н. Ковалевич к истокам христианской веры как к символу борьбы за очищение души, символу надежды, веры в великое предназначенье человека на земле. Поэт стремится не к эстетизации осмысления жизни, а к тому, чтобы раскрыть в стихах некое вечное, вневременное психологическое состояние внутренней жизни человека. Он убеждает читателя, что только вера в силу и могущество Творца, любовь к людям, давшим тебе жизнь, даёт человеку твёрдость духа, защиту от пороков, которыми страдает современное общество, даёт внутреннюю свободу и надежду на спасение. В стихотворении «Вышивка мамы», используя фитонимы, автор подчёркивает, что светлая грусть об ушедших и дорогих тебе людях рождает в душе ту незримую силу, которая поможет выжить в любых жизненных ситуациях:

За стеклом в пространстве рамы Много лет живут цветы - Их когда-то руки мамы Рассыпали на холсты.

Вопреки угрозам света Сберегли свою красу,

Будто утро до рассвета

В лепестки им льет росу.

Отгрустилось...

Память славна:

Будто мама по весне

Красотой необычайной

Вышивает праздник мне.

9 июля 2005 г.

Следует отметить, что философия не материал для его стихов, а сама атмосфера, присущая им. Поэт призывает согревать окружающих своим теплом, особенно своих родных, даже если родные не отвечают тебе взаимностью. Об этом стихотворение «А дети поистине любят»:

А дети поистине любят Знать, всяких своих матерей:

И тех, что в вине себя губят,

Стоят на свету фонарей.

И тех, что предать их готовы,

Оставив одних по судьбе,

И тех, что - ни доброго слова,

А только упрёк по злобе.

Достойных.

и всех недостойных Их детской базальной любви;

... Ответной - как берег прибоя - Заждался

... и твой визави.

Давайте же будем по праву Детей глубоко почитать,

И мудрому детству во славу

Все лучшие строки слагать.

25 декабря 2004 г.

В сборнике фитонимы создают картину двух миров - мира внешней красоты и мира жизни духовной, нарисованной с поразительной яркостью и достоверностью. Поэт убеждён, что отсутствие у человека ясной жизненной перспективы порождает всеобъемлющий скепсис, неверие, крушение нравственных идеалов. Потому столько внимания он уделяет гражданскому мужеству, мудрости, терпимости и гуманному отношению к человеку, потому что человеческая личность есть самая важная и неповторимая ценность в Мироздании. Поэта волнует и возрождение тех духовно-нравственных христианских принципов, которые составляют основу здоровой жизни любого общества. Поэтому философские проблемы: сущность жизни и смерти, глубокая вера - являются морально-психологической доминантой всех сборников Н. Ковалевича. Лирический герой, наделённый чертами жертвенности и непокорности, отдаёт предпочтение душевным мукам, жизненной борьбе над пассивной покорностью судьбе.

Покажется, что больше никогда Сквозь тучи солнце не пробьётся жизнью,

Не заиграет талая вода И радуга в рассвет не заискрится,

Не воссияет солнце в облаце,

Не унесёт тугие тучи ветер,

Угаснет радость на родном лице,

Отшелестит родных берёзок вече.

Но вопреки...

Сквозь горести минут,

Сквозь сито жизни огненно-густое Любовь услышит нас, хлеба взойдут,

И улыбнётся солнце золотое.

26 сентября 2004 г.

Автор поднимает и ряд важнейших морально-этических, общественных, эстетических проблем: культура и цивилизация; полифония культур; служение художника своему народу и Отечеству; слава и признание; учитель и ученик; самосознание человека как существенная закономерность в сложной системе взаимоотношений человека и окружающего мира; внутренние потенции человека, многозначность его психологического и интеллектуального мира. Н. Ковалевич, кажется, предостерегает читателя от ошибок и неудач. В стихотворении «Отвернись от неискренней радости...» автор со всей открытостью и силой заявляет:

Отвернись от неискренней радости,

Открестись от слезливой хвалы,

Не прими унижающей жалости,

Не пригубь ядовитой хулы...

Н. Ковалевич предостерегает и от пороков зависти, подлости, трусости, праздности, лени. В стихотворении «Глазами зависть не стреляй»

Глазами Зависть не стреляй,

Словами Светскость не встречай,

В бокалы Праздность не вливай,

И руку Жадность не давай,

Дверей Обид не отворяй,

И грамот Фальши не вверяй,

Цветов Измены не расти,

Устами Трусости не льсти.

Зная, как ненасытен человек в своих желаниях, автор сборника, кажется, соглашается с известным писателем Эрнестом Хемингуэем, который показал, как ненасытны человеческие желания и потребности в материальном, и как могут они, если их не обуздывать, постепенно уничтожать всё лучшее в его душе: «Дайте человеку необходимое - и он захочет удобств. Обеспечьте его удобствами - он будет стремиться к роскоши. Осыпьте его роскошью - он начнет вздыхать по изысканному. Позвольте ему получать изысканное - он возжаждет безумств. Одарите его всем, что он пожелает - он будет жаловаться, что его обманули, и что он получил не то, что хотел». Стихотворение «Князь тьмы» об этом:

Везде...

всегда подстерегает,

Грехов сетями оплетает,

Сжимая, держит, душит-душит -

Пока не сгубит жутко душу.

31 октября 2011 г.

Благодаря использованию фитонимов, открывается читателю христианский мир, где есть место и родному дому, и семье, и «малой родине», и сельской хате, и деревенскому пейзажу, роду и родне, и, конечно, родной Беларуси. Вслушаемся в лаконичное и вдумчивое, чётко звучащее авторское слово (стихотворение «О, Беларусь!»):

О, Беларусь! Люблю до слёз

Озёра. Пущи вековые.

Вид приосененных берез.

Соборы, церкви приходские.

Благопристойный наш погост,

Теплят лампады где рябины,

И разговение, и пост.

Обычай предков - именины.

И города, и хутора.

И рек спокойные разливы.

И просинец из серебра,

И малахит апрельской нивы.

И зиму - пусть уже не ту.

И Рождество. И Пасхи свечи.

Сады вишневые в цвету.

И речь - сестрицу русской речи.

Земли-причастья полосу,

Где упокоились святые.

Твою иконную красу...

Души оклады золотые!

28 апреля 2009 г.

Автор поднимает проблему и культуры человеческих отношений, и бережного, душевного отношения к внутреннему миру человека, который является частью Вселенского разума. И тем дороже поэту отношения людей друг к другу, и тем прискорбнее душевный разлад:

Решив однажды уходить. - Уже не кайтесь.

И не просите ничего. - не унижайтесь.

Не обижайте уходя.

Не обижайтесь.

И навсегда как на вчера. легко прощайтесь.

И никогда.

И ни за чем.

Не возвращайтесь.

Н. Ковалевич - открыватель новых и в то же время до боли знакомых христианских образных миров в поэзии.

Прими, о Господи, слова простой молитвы,

Склоняя ветку веры на ладонь,

Яви Отечества мне образ в светлой митре,

Перстом отеческим надежду тронь.

Незрячему, мне укажи домой дорогу,

Смирение в душе моей посей.

Хоть на мгновение побудь ко мне не строгим - Сними печать и с сердца, и с очей.

12 августа 2006 г.

Масштаб его флористических поэтических ассоциаций (представлений) разнообразен, собирателен и символичен. Образы храма, неба, дома, креста, осины, рябины, калины - всё это не просто образы-символы, а метафоры, обозначающие духовность бытия.

Но через все сборники Н. Ковалевича проходит постоянный образ- символ - это образ Храма, содержащий глубокий философский и ассоциативный подтекст. Храм - это и церковь, куда водит мать ребёнка к исповеди; это и колокола (стих. «Колокола»); и родной дом, где нашей душе всегда тепло и уютно (стих. «Вышивка мамы»); и чистота отношений со сверстниками, о которых вспоминается с особым чувством нежности; и уроки жизни; и внутренний духовный мир, основанный на стремлении к познанию неизвестного и нового. Это и Беларусь, и весь христианский мир, который расцвечен многоликими красками и потому прекрасен, даже если он усеян многими преградами и неудачами, которые встречаются на жизненном пути каждого из нас:

На свет гляди, как на подарок...

За каждый вздох благодари - Свеча ли дня... ночи ль огарок - В них свет Божественной зари.

18 ноября 2006 г.

Пространство и Время автор тоже не воспринимает как нечто естественное. Ему присуще живое ощущение Бесконечности и Вечности как реальности, а не каких-то отвлечённых, абстрактных категорий.

Приходят - уходят избывные годы, Приходит - уходит вода,

Приходят - уходят седые невзгоды,

Приходит - уходит беда...

И только лишь счастье, заветное счастье - Пусть трудно, но жить без греха:

Без зависти, гнева, без злобы...

- без страсти - Наприсно в души берегах.

3 сентября 2011 г.

Можно предположить, что основа поэтической модели Н. Ковалевича - двоемирие. Человек, его душа - меж небом и землёй, «на пороге двойного бытия».

Отсюда - прямо противоположное решение одних и тех же вопросов, над которыми всегда бьётся разум поэта, отсюда и постоянный выбор человеком своей жизненной дороги.

Изменишь правде - себе изменишь.

Себе изменишь - изменишь Богу.

К вершинам света, в ущелье тени - Какую выбрать - решай! - дорогу.

13 января 2011 г.

Гармония - хаос, вера - безверие, небесное - земное, человек - природа, любовь - смерть, бытие - небытие - вот полюса поэтического мира Н. Ковалевича. Нередко они совмещаются в одном стихотворении, а иногда даже в образе «летящего состава». Как скорый состав, летит человеческая жизнь, и человек, немощен перед лицом Судьбы, не в силах ничего изменить, он лишь может покорно смотреть «с перрона... на окон вагонных мятущийся свет.». И в то же время, человек велик своей тягой к беспредельному.

Боже сподоби:

по сердца веленью Трудом и молитвой в душе-вертограде Вырастить веру - цвет-плод драгоценный - И суще пребыть с ней едино в отраде.

19 августа 2011 г.

Поэтому фитонимы помогают читателю понять авторскую мысль о том, что жизнь для Н. Ковалевича - это трагедия, трагедия в том высоком смысле слова, как её понимали древние: поражение проистекает не от слабости, а от величия поставленной задачи. Человек участвует во всемирной драме, и жанр её - не комедия и не мелодрама, а трагедия. Трагедия - это не грустная, а величественная пьеса, пьеса о великих событиях и великой борьбе. В такой величественной пьесе участвуют и люди («Мама», «Я слушать хочу твой голос.»).

Каждая строка стихотворений Н. Ковалевича, содержащая и метафорическую символику цвета, овеяна мыслью о вечном, настояна на пережитом:

Печальны очи у разлуки.

Зелёны - видел - у беды.

С оттенком вечности - у муки.

У равнодушия - пусты.

21 января 2012 г.

Фитонимы отражают в художественном произведении и движения человеческой души, её глубинные философские переживания. Поэтому благодаря фитонимической лексике читатель может проникнуть внутрь человеческого «я», понять причины трагического одиночества человека, как это выражено в стихотворении «По собственной воле...»

Я искал себя в снах неизбывных.

В храме Солнца и в ските Луны;

Средь прожжённых, донельзя наивных,

В плаче осени, в смехе весны.

И нашёл .до основ сокрушённым - Ключ не в сердце ржавел, а в уме - На бессрочно, за долг, заключённым

В своей внутренней строгой тюрьме.

26 января 2013 г.

Поэт уверен, что каждый человек значим и важен в Мироздании и потому его невостребованность в семье и обществе, отверженность и одиночество - это страшная трагедия:

Не пишут.

Не звонят.

Не приезжают.

Не беспокоят.

Не тревожат.

Не зовут... - Несносно ...будет, если осознаю,

Что между прочего то, главное, - не ждут.

16 августа 2007 г.

Отличительной чертой использования фитонимов в лирике Н. Ковалевича является то, что он умеет тонко и гармонично соединить описательные моменты с психологическими и философскими, в которых раскрывается внутренний мир человека, его душевное состояние, видится его роль в Мироздании.

Руки Удач не ласкают,

Яды Предательств не жгут,

Зависти псы не терзают,

Годы Несчастья не лгут,

Ветры Желаний не веют,

Ливни Забот не идут,

Злаки Надежды не зреют -

Как ту Обитель зовут?.

5 марта 2006 г.

Использование фитонимической лексики в книгах Н. Ковалевича даёт возможность читателю проследить его путь становления как поэта и одновременно показывает ответственность каждого человека перед временем и соотечественниками. Сознательно или нет, но он не может примириться с безнравственностью, человеческой глупостью, чванством, подлостью, жадностью:

... Ответ дураку - молчание.

Хвастливому - невнимание.

Чванливому - осмеяние.

7 января 2010 г.

Поэт верит в человеческий разум, без которого нет развития цивилизации, как без поэзии нет духа, надежды и оптимизма, нет той внутренней силы, которая может помочь преодолеть любые преграды.

За крест, за избавленье,

За радость и за скорбь...

Тебе благодаренье,

Нас любящий Господь!

21 июня 2011 г.

Так в своих стихах Н. Ковалевич изображает жизнь, стремящуюся к гуманным духовным целям, которые помогают человеку осознать смысл и назначение высших христианских моральных ценностей:

... О снисхожденье не прошу,

Не жду от времени пощады,

Я лжепророкам не служу.

Какой ещё хотеть награды?

30 марта 2010 г.

Как видим, флористическая лексика в литературе белорусско-польского пограничья является важным средством отражения культуры и духовности народа, проживающего здесь. И вместе с тем отражение христианской культуры народов пограничья в стихах Н. Ковалевича - это ещё одна попытка помочь читателю определить своё место в социуме и Мироздании, понять и принять этот прекрасный и одновременно такой загадочный мир, в котором есть и хорошее, и дурное, научиться выбирать свою стезю в жизни, следуя традициям предков и обогащая их. Как справедливо заметил П. Коэльо в своей книге «Мактуб», если мы будем смотреть нашу «ленту жизни только со своими провалами и неудачами, то застынем в душевном столбняке. Если будем смотреть только ленту, где отражён наш многогранный опыт, - покажемся себе, в конце концов, мудрее, чем мы есть на самом деле. Обязательно надо смотреть обе». Христианская культура и её отражение в стихах Н. Ковалевича, где есть место и флористике, как раз и помогает читателю смотреть обе ленты жизни и становиться мудрее.

Литература

1. Апресян В. Метафора в семантическом представлении эмоций / Апресян В. - М.: Изд. дом «Инфра - М», 1993. - 264 с.

2. Арутюнова Н. Метафора в языке чувств / Н.Д. Арутюнова // Язык и мир человека. - М., 1999. - 385 с.

3. Борисова Е.О лингвопоэтическом методе исследования художественного текста / Е. Борисова, Л. Козеняшева // Известия Самарского научного центра РАН. Актуальные проблемы гуманитарных наук. - Самара: Изд-во СНЦ РАН, 2006. - № 2. - С. 20-28.

4. Борисова Е. Слова ландшафтного ряда в английской и русской литературной традиции / Е. Борисова // Текст как объект лингводидактического исследования и как элемент культуры: межвузовский сборник научных трудов. - Самара: Изд-во «Слово», 1998. - С. 24-29.

5. Жигалова М. Этновитальность и мультикультурность в литературе: Интерпретация и анализ: [монография] / Жигалова М. - Saarbrucken: LAP LAMBERT Academic Publishing, Germany, 2012. - 305 с.

6. Жигалова М. Понять ленту жизни... В кн.: Н. Ковалевич. Элегий светлая крылатость: сб. стихов / Жигалова М. - Брест: ОАО «Брестская типография», 2015. - С. 3-29.

7. Ковалевич Н. Элегий светлая крылатость / Ковалевич Н. - Брест: ОАО «Брестская типография», 2015. - 416 с.

8. Корнилов О. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов / О. Корнилов. - М.: ЧеРо, 2003. - 348 с.

9. Коэльо П. Мактуб / Коэльо П. - Москва: АСТ, 2013. - 252 с.

10. Маслова В. Лингвокультурология / Маслова В. - М.: Академия, 2001. - 204 с.

11. Скляревская Г. Метафора в системе языка / Скляревская Г. - СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. - 166 с.

Размещено на Allbest.ru

...