Культурологические аллюзии в романе Т. Пратчетта "Monstrous Regiment"

Размещено на http://www.allbest.ru/

ФГАОУ ВО «Национальный исследовательский Нижегородский государственный университет» им Н.И. Лобачевского (Арзамасский филиал), г. Арзамас, Россия

Культурологические аллюзии в романе Т. Пратчетта «Monstrous Regiment»

Кульков А.Н.

студент 2 курса магистратуры,

Аннотация

аллюзия художественный роман сюжетный

Статья посвящена аллюзии как основному приему интертекстуальности. Автор проводит анализ литературных аллюзий, используемых ТерриПратчеттом в романе «Monstrous Regiment», и рассматривает аллюзии в качестве основы развития сюжетной линии.

Ключевые слова: аллюзия, интертекстуальность, литература, текст.

Терри Пратчетт (1948-2015) - известный английский писатель, создатель сатирического цикла "Плоский мир". В цикле представлена параллельная реальность, представляющая пародию на историю Европы и Америки, а также существующие литературные жанры. Произведения писателя не только содержат аллюзии на литературные произведения, исторические события и современные реалии, но и представляют из себя набор аллюзий, которые формируют сюжетную линию.

Термин «интертекстуальность» был введен в литературоведение Ю. Кристевой как межтекстовый диалог [2]. Интертекстуальность -- выход писателя за пределы собственного произведения с тем, чтобы впустить в него в том или ином виде иные тексты. Это обращение писателя, прежде всего, к художественной литературе, к другим значимым для него по той или иной причине авторам, игра с их текстами, а иногда и с ними самими. При этом игра чаще всего односторонняя, поскольку партнером обычно выбирается автор прежних лет или даже веков, хотя возможны случаи диалога между авторами-современниками. Но, как бы там ни было, свое собственное произведение автор пишет для читателя, следовательно, вовлекает его в затеянную игру, которая в постмодернизме часто оказывается «угадайкой», когда за карнавальной маской, в которую автор облекает известный текст, читатель должен угадать его автора. Безусловно, автор предполагает диалог с подготовленным читателем.

Ю. Кристева называет роман, включающий в себя карнавальную структуру, полифоническим, допуская, таким образом, не только диалог, но и полилог писателя с множеством сторонних текстов, без понимания связи с которыми читатель не может адекватно прочитать текст (как пример приводит «нечитабельность» Джойса) [2].

Один из самых распространённых приемов интертекстуальности -- «аллюзия - (от фр. allusion - намек) - художественный прием: сознательный авторский намек на общеизвестный литературный или исторический факт, а также известное художественное произведение» [1].

Аллюзия может выполнять различные функции, среди которых выделяют текстообразующую и сюжетообразующую функции, прагматическую, окказиональную, характерологическую, ироническую, функцию выражения авторской интенции и т.д.

Для культуры постмодернизма интертекстуальность и цитатность, как отмечает Н.Б. Маньковская, стали творческим методом, предполагающим, в частности иронизм и пародийность, эстетизацию безобразного, театрализацию культуры [3].

Обращение к предыдущим событиям, чаще всего, к основным событиям ХХ столетия, т.е. к недавно пережитым мировым войнам, тоталитарным режимам, приведшим к разочарованию в человеческом разуме -- характерная черта культуры постмодернизма, - что отмечает А.П. Назаретян [4, с.78]. Он подчеркивает, что и написание, и прочтение истории человечества чаще всего акцентирует внимание на войнах, периоды же мира волнуют историков меньше [4, с.162]. Поэтому не удивительно, что ряд антиутопий конца ХХ -- начала XXI века описывает войны и битвы.

Войны и битвы описаны и в культовых произведениях второй половины ХХ века - «Властелина колец» Дж. Р. Р. Толкиена и «Хроники Нарнии» К. С. Льюиса. Эти произведения-эпопеи можно назвать началом одного из направлений английской литературы постмодерна, называемый «фэнтези», ответом на действительность, не принесшей осуществления мечты о справедливом мире после Второй мировой войны.

Не только тема новой войны волновала и продолжает волновать мир и его литературу, популярность Средиземья и Нарнии стала одной из причин, по которой в литературе второй половины ХХ века создавались альтернативные миры, где идет вечная война добра со злом. «Плоский мир» Терри Пратчетта вошел в английскую и мировую литературу, благодаря литературному таланту писателя, актуальности событий, которые в нем происходят, и предлагаемых автором идей, ярким персонажам, вызывающим симпатию, несомненного остроумия автора и его отказа от создания «массовой» литературы.

Роман «Monstrous Regiment» - 31-й роман о «Плоском мире» - написан в 2003 году. На русский язык переведен В. Сергеевым и издан в 2013 году под названием «Пехотная баллада», а не точным переводом «Чудовищный полк», чтобы дать российскому читателю аллюзию к истории о девушке, переодетой корнетом и бежавшей на Отечественную войну 1812 года.

Оригинальное название романа -- аллюзия на «The First Blast of the Trumpet Against the Monstrous Regiment of Women»: «Первый глас трубы против чудовищного правления женщин», трактат шотландского реформатора XVI века Джона Нокса. В названии обыгрываются значения «regiment» - «режим», «власть» и «regiment» - «полк». В названии трактата дана разгадка интриги романа - «чудовищный полк женщин», Пратчетт просто скрыл последнее слово названия.

Сюжет о девушке, переодетой юношей, бытовал в мифах и сказках разных народов, в средневековой литературе, затем перешел в литературу нового времени, - его можно отнести к вечным сюжетам. Но вечный сюжет о девушке-воине Пратчетт трактует неожиданно -- все рекруты оказались девушками. Эпизод с попыткой соблазнения Полли трактирщицей -- часть сюжета «о перемене пола», подобное происходит в «Двенадцатой ночи» У. Шекспира.

Название страны - «Borogravia» - возможно намек на стихотворение «Jabberwocky» («Абракадабра») Люиса Кэролла из «Алисы в Зазеркалье»:

All mimsy were the borogoves,

And the mome raths outgrabe.

К другой авторской сказке, «Волшебник из страны Оз» Фрэнка Баума, популярной не только в США, но и во всем мире, отсылает фраза Полли в разговоре с Шафти, когда они рассматривают записную книжку Джакрама: "Generals and majors and captains, oh my." [5,с.348] ("генералы и майоры и капитаны, о Боже."). У Фрэнка Баума эта фраза звучит так: "Lions and Tigers and Bears, oh my!" (Львы и Тигры, и Медведи, о Боже).

Не обходится Терри Пратчетт и без аллюзий на произведения Джона Толкиена. О романе «Властелин Колец» часто, особенно в начале романа, напоминает хлеб, которым кормят рекрутов - «конский хлеб», который не мог насытить, в то время как хоббиты в дороге обязательно подкреплялись эльфийским хлебом (лембас), один кусок которого насыщал на долгое время.

Есть и аллюзия к народной сказке, пришедшей в Англию, скорее всего, из Скандинавии, «The Three Billygoats Gruff» («Три сердитых козла»). Сказка о том, каккозлы обманули тролля: Polly reached the troll bridge, which crossed the river in a narrow gorge. <...> It cost one penny to cross, or one hundred gold pieces if you had a billygoat. [5, с.13] (Полли добралась до моста троллей <...> Перейти его стоило один пенни или сто золотых, если вы шли с козлом.)

Все рекруты достаточно странные, но и среди них, не меньше чем тролль, выделяется вампир Маладикт, член Лиги Воздержания от питья крови. Это намек на Женскую Христианскую Лигу, популярную в начале ХХ века, члены которой поклялись не пить вина.

В имени Маладикта также можно найти аллюзивные включения. Если учесть, что «dict» - корень латинского происхождения, входящий в состав имени «Benedict», то приходится задуматься: "benedict” - bene - хорошо, dict - сказал (лат), благословенный; тогда если male - плохо, то malecict - проклятый. Но можно и по-другому разделить слово: 'mal' и 'adict' - тогда это «плохой наркоман». Действительно, зависимость вампира от крови, замененная Маладиктом на зависимость от кофе говорит о наркотической зависимости, причем «плохой», т. е. неправильной зависимости.

Фраза Маладикта "I, of course, don't drink... horse piss" [5, с.30] (Я, конечно, не пью…лошадиную мочу) отсылает к Дракуле из фильма 1927 года, где актер Бела Лугоши делает многозначительную паузу, произнося «Я, конечно, не пью. вино».

К комедии Шекспира «Много шума из ничего» отсылает фраза Фрока “'Much ado, in fact, about nothing.'"[5, с.314] (“много шума, на самом деле, ни о чем”).

Нельзя не упомянуть одну из наиболее остроумных аллюзий Пратчетта, понятную читателям во всем мире: гимн Богогравии включает в себя строку, напоминающую «Марсельезу» - "Awake, ye sons of the Motherland" [5, с.17] (Проснитесь, дети Родины) - "Allons, enfants de la Patrie" (Вперед, дети Отечества); строчка "Frustrate their knavish tricks" [5,с.17] (Сорвать их [врагов] мошеннические трюки) -- строчку из британского - "Frustrate the endless wiles of our enemies" (сорвать бесконечные козни наших врагов).

К историческим и военным реалиям в романе можно найти немало аллюзий. Тема войны и мира, как и его предшественников, Толкиена и Льюиса, более всего волновала писателя в данном романе. Это и намек на цвет военной формы - ..the spanking red uniform… [5, с.15] -- красный цвет мундиров солдат Британской армии, введенный Оливером Кромвелем в 1645 году, и использовавшийся до начала ХХ века, и синюю форму прусских кавалеристов конца XIX века - They wore dark-blueuniforms [5, с.90]; и на символический шиллинг, который давали призывнику в британской армии, после чего он юридически становился солдатом -"Give him theshilling, corporal."[5, с.16], и множество аллюзий к более близким историческим событиям -- войне во Вьетнаме, военному конфликту в Ираке.

Так, ...temporary feelings of shock and awe, sir. [5, с.101] -- чувство «шока и трепета» - прямой намек на название военной доктрины США во время вторжения в Ирак в 2003 году.

Отношение писателя к оправданиям развязывания войны, можно выразить словами А. Эйнштейна: «The road to perdition has ever been accompanied by lip serviceto an ideal.» («путь к погибели всегда сопровождался служением идеалу на словах»). Пратчетт приводит эту фразу в словах Скаллота, обращенных к Маладикту: “Road to perdition, lad, promotion” [5, с.108] ("Дорога к погибели, парень, продвижение").

Терри Пратчетт, обращаясь к теме, которая волнует всё человечество, отказывается от серьезности. Он смешивает воедино совершенно разные факты, известные большинству читателей, причем не только английским и американским, но и читателям всего мира. Этот «постмодернистский коктейль» в жанре фэнтези -- горькая ирония автора, направленная против всеобщей привычки к тому, что где-то постоянно ведется война, против безразличия и безверия людей, бесцельности происходящего в мире. Пратчетт верит в человека, пусть маленького и слабого, который может противостоять происходящему. Множество аллюзий в его «Плоском мире» - вызов обществу, которое не помнит, что всё уже было и повторялось много раз, но не приводило к счастью и благоденствию.

Список литературы

1. Белокурова С.П. Словарь литературоведческих терминов. - СПб: Паритет, 2007. - 320 с.

2. Кристева Ю. Французская семиотика. От структурализма к постструктурализму. Пер. с франц., сост., вступ. ст. Г.К. Косикова -- М.: Прогресс, 2000. - 536 с.

3. Маньковская Н.Б. Эстетика постмодернизма. -- СПб: Алетейя, 2000. -- 347 с.

4. Назаретян А.П. Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории (Синергетика - психология -- прогнозирование). - М.: Мир, 2004. - 368 с.

5. Pratchett T. Monstrous Regiment. London: Doubleday, 2003. - 352 p.

Размещено на Allbest.ru