Художественная выразительность поэзии Роберта Бернса

Размещено на http://www.allbest.ru/

Размещено на http://www.allbest.ru/

Введение

поэзия бернс литература художественный

Роберт Бёрнс (1759-1796) - великий шотландский поэт, автор многочисленных стихотворений, песен, баллад, эпиграмм родился в городке Аллоуэй в семье бедного фермера. Он создал самобытную поэзию, в которой прославил труд, народ и свободу, бескорыстную и самоотверженную любовь и дружбу, собрал и подготовил к изданию произведения шотландского поэтического и музыкального фольклора, с которым тесно связана его поэзия. Многие его произведения становились популярными ещё до их опубликования. Бёрнс одинаково хорошо писал на английском языке и шотландском диалекте. Его стихи проникнуты любовью к Шотландии, уважением к простому человеку, ненавистью к лести, лицемерию и ханжеству и хорошо известны и любимы не только в английских странах.

Короткая жизнь Бернса прошла в непрерывной борьбе с нуждой, в тяжелом труде на фермах, аренда которых была выгодна только землевладельцам. Столкновения с алчными и грубыми собственниками, с ханжами-проповедниками кальвинистских общин и обывателями в деревушках юго-западной Шотландии, где провел детство и юность поэт, рано познакомили его с неравенством и притеснениями бедняков. Человек независимого ума и гордой души, он глубоко сочувствовал таким же, как он сам, бесправным труженикам.

Образование его ограничилось уроками отца, знавшего грамоту и счет, чтением скудной, но бережно хранимой домашней библиотечки. Страсть юноши к знаниям заметил и развил скромный сельский учитель, друг его отца. Богатый духовный мир поэта, его великолепное мастерство -- все это обретено в непрерывном и упорном самообразовании. Поэтическое дарование Бернса проявилось рано. Первое стихотворение о светлой отроческой любви («Прекрасная Нелли») сочинено в 15 лет. За ним появились и другие песни. Их подхватывали, запоминали друзья Бернса -- сельская молодежь, местные интеллигенты. По подписке таких почитателей в провинциальном городишке в 1786 г. впервые вышла скромная книжечка его стихов («Кильмарнокский томик»). Ни она, ни эдинбургское издание более объемистой книги поэм и лирики («Эдинбургский том», 1787), ни даже «мода» на поэта-пахаря в салонах Эдинбурга не изменили участи Бернса. Он провел в этом городе около двух лет, бывал в «высшем свете», где вызвал лишь снисходительное любопытство и пересуды, но по-прежнему жил в тисках нужды и безденежья, в тревоге за родных, без всякой уверенности в завтрашнем дне. В «Стансах на ничто» он смело назвал ничтожествами тех, с кем столкнулся в Эдинбурге, -- скупердяя-ростовщика, придворного, пролезшего в пэры, священника, рвущегося к высшему сану, льстивого поэта-лауреата, надменную и развратную светскую даму. Они равнодушны к поэту, к бедам тружеников. В ранних поэтических опытах Бернса отчетливо видны следы знакомства с поэзией Поупа, Джонсона и других представителей просветительского классицизма. И позднее в поэзии Бернса нетрудно обнаружить переклички со многими английскими и шотландскими поэтами. Но Бернс никогда не следовал традициям буквально, он переосмыслил их и создал собственную. То же можно сказать и об отношении Бернса к фольклору -- основе его поэзии. Оно выражается не во внешнем подобии мотивов и форм, но в глубинном постижении им сути народного творчества и органичном слиянии его с передовыми идеями века. В народной песне авторская личность растворялась, а Бернс слил голос народа с поэтическим «я», живущим в настоящем. Главные темы его поэзии -- любовь и дружба, человек и природа (человек -- сын природы и труженик в ней, она кормит и формирует его).

В поэтический мир Бернса одновременно с лирическим «я» вошли жизни и судьбы его современников: родных, друзей, соседей, тех, кого, встретив случайно, надолго запоминал поэт. Ему чуждо равнодушие к людям. Одних он любит, дружит с ними, других -- презирает, ненавидит; многих называет по именам, вычерчивая точными штрихами характеры столь типичные, что за именем встают жизнь и личность, и читатель надолго запоминает их. Таковы корыстная и злая Мэгги с мельницы, напористый и неотразимый сельский сердцеед Финдлей, гордячка Тибби, веселый Вилли -- любитель пирушек, друг поэта старый Джон Андерсон. А среди них сам Бернс -- веселый и смелый, нежный и пылкий в любви, верный в дружбе. Он бредет по целине за деревянным плугом, погружается в раздумье над книгой, шагает среди руин, по вересковым пустошам и по межам овсяного поля. В родном привычном мире ему знакомо все, и он делит с читателем счастливые и трудные минуты.

Очищая стих от напыщенности и штампов, Бернс стремился к максимальной выразительности поэтического слова. В стихах Бернса звучит шотландский диалект; многие из них написаны на мотивы народных песен и сами стали песнями, которые и сегодня поет Шотландия. Обновление и демократизация тематики, языка, художественных средств шли у него в единстве с перестройкой традиционной системы лирических жанров, ее обогащением. Удивительная энергия, острота и богатство суждений, находчивость в полемике и сила аргументов, богатство ритмов и интонаций, удивительная гибкость и красочность народной речи -- эти характерные особенности лучших стихотворений Бернса завоевали ему всемирную известность. В России переводы из Бернса появились уже на рубеже XVIII -- XIX вв., и с той поры интерес к его творчеству у нас никогда не ослабевал. Томик его стихов находился в библиотеке Пушкина, его переводили поэты -- революционные демократы М. Л. Михайлов, B.C. Курочкин и др. Благодаря великолепным переводам С. Маршака и трудам российских ученых о шотландском поэте поэзия Бернса стала неотъемлемой частью русской культуры.

Целью работы является рассмотреть художественное своеобразие поэзии Роберта Бёрнса.

Для достижения цели поставлены следующие задачи:

· Показать влияние сентиментализма на творчество Роберта Бёрнса.

· Рассмотреть народность творчества Роберта Бёрнса.

· Исследовать средства художественной выразительности, а именно флористической метафоры, в поэзии Роберта Бёрнса.

Прошло больше ста пятидесяти лет со смерти народного шотландского поэта Роберта Бернса (1759-1796), но память о нем по-прежнему жива. Влияние его на английскую литературу, особенно в период романтизма, так велико, что с трудом поддается определению. Его поэзия предварила языковые новшества поэтов «Озерной школы»; она указала Вальтеру Скотту пути творческого истолкования национальных преданий и устной народной поэзии. Китс, Байрон и Шелли были бы невозможны без Бернса.

Глава 1. Влияние сентиментализма на творчество Р. Бёрнса

Вступая на литературное поприще, художник должен считаться с властью традиций, доставшихся ему от предшествовавших поколений творцов. Бёрнс начинал как восторженный поклонник и робкий ученик сентименталистов и классицистов. Влияние сентименталистов было наиболее сильным, но именно это влияние Бёрнс преодолевает уже на самом раннем этапе своего творчества (к 1785 г.).

Наиболее яркое влияние сентиментальной поэзии проявилось в ранней поэме Бёрнса «Субботний вечер поселянина». В ней Бёрнс описывает в грустно-возвышенных тонах субботний вечер семьи фермера, собирающейся после трудового дня вокруг вечернего очага. Поэт ещё не научился изображать глубокие переживания, сильные движения души; он может лишь приписать то или иное настроение или чувство своим героям.

Найдётся ль кто-нибудь среди людей,

Чтоб без пощады и без угрызений,

Глухой к любви и к истине, злодей,

Сердечко соблазнил невинной Дженни?

Проклятье козням адских ухищрений!

Иль честь и совесть в нём найти нельзя?

Или судьба не знает сожалений,

Чтобы родных предупредить, грозя,

Как Дженни их легка погибели стезя?..

Элегия написана на чистейшем английском языке, в ней нет ярких, колоритных выражений родного Бёрнсу шотландского диалекта, зато присутствуют ставшие уже штампами в ту эпоху «формулы» сентименталистов 50-х гг. 18 в.: «Проклятье козням адских ухищрений», «погибели стезя», «глухой … к истине, злодей» и пр. Черты сентиментальной поэтики (меланхоличность, нормативность, отсутствие развитого сюжета, дидактика, голая описательность и др.) весьма заметны и в таких ранних произведениях, как «Жалоба», ода «Уныние», «Погребальный гимн», «Молитва в предвкушении смерти» и мн. др.

Примерно к 1786 г. Бёрнс решительно преодолевает искусственность и ходульность сентиментализма, его больше не устраивает пассивно-созерцательное отношение к действительности. Теперь он нередко создаёт пародии на «томные и вялые» элегии сентименталистов. Смех помогает ему окончательно расстаться с устаревшими литературными традициями прошедших десятилетий 18 века.

Наиболее остроумной из всех пародий является «Элегия на смерть моей овцы, которую звали Мэйли». Бернс тонко имитирует манеру поэтов сентиментального направления предаваться беспричинной грусти или без конца вздыхать и сокрушаться по любому поводу. Пародируя высокопарный и вместе с тем чувствительно-слезливый язык сентименталистов, Бёрнс как бы взрывает изнутри их излюбленный жанр - элегию; он добивается комического эффекта тем, что употребляет трогательно-сентиментальные и высокопарно-скорбные выражения по поводу смерти бессловесного существа - любимой овцы Мэйли. Грэй, Томсон и Шенстон нередко применяли подобный же стиль в одах, эклогах и элегиях для выражения скорбных чувств по поводу утраты друзей юности, при прощании с молодостью, крушении лучших надеж и т. д.:

Lament in rhyme, lament in prose,

Wi' saut tears trickling down your nose;

Our bardie's fate is at a close,

Past a' remead!

The last, sad cape-stane o' his woes;

Poor Mailie's dead!

It's no the loss o' warl's gear,

That could sae bitter draw the tear,

Or mak our bardie, dowie, wear

The mourning weed:

He's lost a friend an' neebor dear

In Mailie dead.

Роберт Бёрнс продолжил и дал могучее развитие едва обозначенной в творчестве сентименталистов теме «незаметных радостей» поселян, радостей, которыми утешались герои Грея и Томсона посреди «моря зла» посреди тех вопиющих социальных бедствий, что выпали на их долю в эту эпоху. Но в отличие от них, реалист Бёрнс и не думает искать утешения в религии или лить слёзы умиления, создавая идиллическую картину любви тёмного, забитого крестьянина к своему семейству, мир и покой, царящие у вечернего очага. Он дерзко и бесстрашно смотрит прямо в глаза надвигающимся несчастьям и нищете, его дух не сломлен мыслью о кратковременности счастья людей труда, его лирический герой полон мужества. Нередко его герой опускается ещё ниже по социальной лестнице и становиться нищим, у которого только и есть за душой что его крепкие руки. Об этой категории людей большая литература Англии в 18 в. До Бёрнса говорила с болью и состраданием, но лишь скороговоркой.

Таким образом, мы видим, что на характер, тон, стиль, манеру письма, на формирование эстетического идеала Бёрнса сильнейшее воздействие оказала поэзия сентиментализма, что помогло Бёрнсу создать свой собственный, неповторимо оригинальный реалистический метод и его стиль. Его творчество стало новой высокой ступенью в развитии шотландской и английской литературы.

Глава 2. Народность в творчестве Роберта Бёрнса

Творчество Бернса, шотландского крестьянина, глубоко уходит своими корнями в национальную почву Шотландии. В его произведениях живет вольнолюбивый дух шотландского народа.

Несмотря на так называемую Унию 1707 г., шотландцы помнили свою прежнюю независимость и, как незажившую рану, переживали последствия кровавого разгрома восстания 1745-1746 гг. и жестоких карательных мер, уничтоживших прежние мятежные кланы, а вместе с ними и многие старые обычаи. Патриотический дух оскорбленной национальной гордости воодушевляет поэзию Бернса, а в родном песенном фольклоре, которым с детства прониклось его воображение, он находит неисчерпаемый источник поэтических образов, тем и мотивов. В самом ритме, метрике и интонационном строе его лирических стихов угадывается непосредственная связь с формами народной песни, а также и народной пляски [1]. Многие произведения Бёрнса - глубоко оригинальная переработка старинных народных песен преданий; Бёрнс использовал сюжет, мелодию, ритм, размер старинных стихов, он любил также слушать музыку, которую сочиняли к народному тексту безвестные музыканты. Однако под его пером слабые, полузабытые старинные строфы и сюжеты приобретали современную остроту, они наполнялись новым содержанием, облекались в стихи необыкновенной красоты и силы. Так, например, родилась баллада «Джон Ячменное Зерно», в которой в иносказательной форме выражена мысль о бессмертии народа:

Трех королей разгневал он,

И было решено,

Что навсегда погибнет Джон

Ячменное Зерно.

Велели выкопать сохой

Могилу короли,

Чтоб славный Джон, боец лихой,

Не вышел из земли.

Травой покрылся горный склон,

В ручьях воды полно,

А из земли выходит Джон

Ячменное Зерно.

Все так же буен и упрям,

С пригорка в летний зной

Грозит он копьями врагам,

Качая головой…

Это стихотворение не только о вечности народа - о нетленности самой природы, оно - замечательный образец того, что только истинному поэту по силам в малом увидеть великое, через немногое сказать о многом.

Современник Войны за независимость США, а позднее Великой французской революции, он жадно впитывал в себя передовые, демократические идеи своего времени. Смолоду он полюбил и юмор, и сатиру Филдинга и Смоллета, увлекался «Человеком чувства» сентименталиста Маккензи; позднее его настольной книгой стали «Права человека» Томаса Пейна. Бернс целиком воспринял ее революционный оптимизм. В последние годы жизни, омраченные крушением революции во Франции и контрнаступлением реакции на радикально-демократические организации в Англии и Шотландии, Бернсу приходилось прибегать к конспирации, чтобы скрыть свои связи с «крамольными» общественными деятелями [2]. Не все в его биографии в этом отношении окончательно прояснено и поныне. Но его поэзия, органически сплавившая воедино традиции фольклора и старой письменной шотландской литературы с опытом просветительского реализма и идеями революционно-демократического просветительства конца XVIII в., полным голосом выражает общественные и политические симпатии поэта.

Старые шотландские баллады, посвященные феодальным усобицам, рыцарским распрям, кровной мести и т.д., мало занимали Бернса и почти не отразились в его творчестве. Он высоко ценил своих шотландских предшественников - поэтов Рамзэя (1686-1758) и Фергюсона (1750-1774), чье творчество, однако, сохранило лишь свое локальное значение. Но особенно близки ему по духу песни, рождавшиеся в среде трудового народа, - плясовые и застольные, колыбельные, святочные, песни о труде, о дружбе, любви и разлуке. Обращаясь к ним, он умеет по-новому переосмыслить старую фольклорную символику или - если речь идет об исторических темах и образах - насытить их современным содержанием.

Так, в знаменитой балладе Бернса «Джон Ячменное Зерно» традиционный образ святочной песни - образ трех царей-волхвов - перевоплощается в образ злодеев-деспотов и тиранов, а сам Джон Ячменное Зерно оказывается в подтексте символом извечной непобедимости и жизнестойкости народа. Особое обаяние поэтического мастерства Бернса заключается в том, что такая многозначность достигается в его поэзии без всякой дидактики, без классицистических амплификаций и риторических параллелизмов. Судьба Джона Ячменное Зерно изображена так, что ее можно понять и буквально, и метафорически, причем двойной смысл придает особую прелесть лукавому, насмешливому тону всей вещи.

В патриотическом гимне «Брюс - шотландцам», получившем название «шотландской марсельезы», сквозь образы легендарных средневековых борцов за независимость Шотландии - Брюса, Уоллеса и их сподвижников - просвечивают образы живых современников Бернса, шотландских «якобинцев», членов сообщества «Друзья народа», поставленных вне закона классовым судом. Образы заступников Брюса и Уоллеса знаменовали собой возникновение нового качества в его поэзии. В большой английской литературе 18 в. впервые появились образы революционеров и бунтарей, типичными чертами характера которых были бесстрашие, отвага, презрение к смерти, любовь к народу.

Аналогично переосмысляются в лирике Бернса и национально-патриотические мотивы, восходящие к шотландским песням и преданиям, сложенным после разгрома якобитского восстания 1745г. Появляющиеся в стихах Бернса образы «принца Чарли» (так называемого «молодого претендента» на престол Стюартов) и его приверженцев, изгнанных из Шотландии, не могут рассматриваться как свидетельство монархических симпатий поэта. Весьма далекий от стремления к реставрации реакционной монархии Стюартов, поэт ощущал в романтических преданиях о похождениях «принца Чарли» и в песнях, ему посвященных, все тот же дух народного непокорства, мятежного протеста против ненавистного английского режима. И порою, в годы Великой французской революции, по остроумному замечанию английского биографа Бернса, «якобитство» в Шотландии оборачивалось якобинством. Так, например, песня «За тех, кто далеко», написанная по мотивам старых якобитских «конспиративных» застольных песен и тостов, по праву ассоциировалась в восприятии современников с совсем другими, новыми изгнанниками - с отправленными в ссылку или брошенными в тюрьмы революционными демократами 1790-х годов. Идеи революционного Просвещения прорывались наружу в центральных и заключительных строфах песни:

Свободе - привет и почет. Пускай бережет ее Разум. А все тирании пусть дьявол возьмет

Со всеми тиранами разом!

Да здравствует право читать, Да здравствует право писать. Правдивой страницы Лишь тот и боится, Кто вынужден правду скрывать.

(«За тех, кто далеко»)

В «Дереве свободы» и других стихотворениях Бернс открыто выразил свое пылкое сочувствие революционной Франции и надежду на то, что, последовав ее примеру, освобожденные народы всего мира объединятся в дружную семью. Настоящим гимном революционной демократии было знаменитое стихотворение во славу «Честной бедности» с его уничтожающим противопоставлением подлинного достоинства людей труда мнимым заслугам вельмож и богачей. Некоторые сатирические мотивы Бернса в этом стихотворении перекликаются с гневными строками «Вельможи» Державина. Но сарказм Бернса переходит в патетическое пророчество грядущего торжества свободы, равенства, братства народов. Не переданный в русском переводе рефрен подлинника - «A man's a man for a'that» («А человек все равно остается человеком») - стал в Шотландии и Англии провербиальным выражением главного тезиса боевого, революционно-демократического гуманизма Бернса.

Для поэзии Бернса, где правдиво и горько изображается тяжкий труд, нищета и обездоленность бедняков, характерно, однако, могучее и страстное, всепобеждающее жизнелюбие, находившее себе идейную опору и в стихии народного творчества, и в просветительском мировоззрении поэта.

Такие идиллические картины жизни бедняков, как, например, ранний «Субботний вечер поселянина», редки у Бернса. Тема «счастья в бедности» чаще всего развивается им в воинствующе демократическом духе: только простой народ умеет быть верным и в любви, и в дружбе и дорожить своей родиной... Бернсу ненавистно и социальное неравенство, и религиозное ханжество - все, что калечит человеческую природу и мешает ее свободному гармоническому развитию. Все плотские радости бытия для него столь же прекрасны и достойны восхищения, как и радость созидательного труда и борьбы, поисков пытливой мысли и поэтического творчества. Идеал человека, как он раскрывается в поэзии Бернса, гармоничен и многогранен. Его лирический герой, в котором угадывается сам поэт, не знает того расщепления мысли и чувства, рефлексии и действия, которое отчасти уже намечается в поэзии сентименталистов, а впоследствии должно было еще резче проявиться в творчестве романтиков.

Последние десять лет жизни Бёрнс упорно собирал, записывал и обрабатывал произведения устного шотландского народного творчества. Этот огромный труд он предпринял совершенно безвозмездно, исключительно из патриотических чувств. Заслуги его как собирателя фольклора поистине неоценимы: благодаря его усилиям и заботам удалось сохранить множество старинных песен и баллад. Надо помнить также, что народность поэзии Бёрнса заключается не в том, что он пользовался богатым наследием форм, ритмов, языка, стиля, образов, которые создали за столетия народные сказители и певцы, а в том, что он неизменно ставил и разрешал большие социальные проблемы в своём творчестве и эстетике, проблемы классового антагонизма, проблемы революции, власти и народа и др., причем неизменно разрешал эти проблемы, исходя из интересов трудовых классов, шотландских крестьян, эдинбургских пролетариев и ремесленников.

Глава 3.Средства художественной выразительности: флористическая метафора в поэзии Роберта Бёрнса

Постоянная работа Р. Бёрнса над фольклором в большой степени определила характер оригинального творчества поэта. В композиции и стиле его произведений преобладают элементы народной поэзии - он использует повторы, рефрены, зачины и пр., которые характерны для народной песни, сказа, баллады. Синкретичность, смешение различных жанров, свободное сочетание строк с разным размером и ритмом (например, смешение двудольных и трёхдольных размеров), смешение строк различной метрической длинны - всё это было взято Бёрнсом из фольклора, но творчески переработано и приобрело поэтому новую силу, красоту и значение.

Песням и балладам Бёрнса присущи элементы драматической поэзии: он любит диалоги монологи, умело применяет нелично-прямую речь. Манера Бёрнса сочинять стихи сильно напоминает поэтическую практику народных поэтов и певцов. Он никогда не мог сочинить и нескольких строк, не найдя сначала какого-нибудь подходящего мотива, мелодии какой-либо народной песни.

Смешение жанров, проникновение в лирическую поэзию эпических драматических элементов необычайно обогащало её, делало более гибкой, позволяло глубже и правдивее показать мир чувств, не пренебрегая при этом и изображением потока событий.

Анализируя стихотворение «Любовь, как роза, роза красная…», английский писатель и критик Джек Линдсей отмечает огромное языково-стилистическое богатство лирики Бёрнса и утверждает, что ритмически повторяющаяся синтагма «напоминает учащённое биение сердца влюблённого»:

My luve like a red red rose

That's newly sprung in June…

По его мнению, эмоциональная напряжённость данной строки достигается наличием в ней трёх односложных слов, которые связанны аллитерацией на «r». Д. Линдсей пишет: « Вслед за глухими ударами закрытой гласной в «red, red» идёт открытая гласная в «rose»которой заключительный звук «se» придаёт нежный, баюкающий оттенок… Обратите внимание на ассонансы «luve, ewl, ung, une» и на мягкую аллитерацию на «l», которая служит прелюдией к твёрдым «r»,а также и на резкий, настойчивый ритм первой, целиком состоящей из односложных слов строки, после которой вторая строка приходит в движение плавно, словно раскрывающийся цветок. Проникновение любой прямой рифмы те внутренние ходы, которые связывают слово «luve» и другие, где слышится «u» через выразительное «ung» со звуком «une».

Лёгкость в поэзии Бёрнса достигается ценой большого труда; каждое слово, каждая его фраза взвешены и тщательно продуманы, ни одно слово, ни одна строка не могут быть переставлены другое место или заменены другим словом или строкой; в случае любой перестановки эмоциональный оттенок и сам смысл стиха неизбежно измениться.

Язык произведений Бёрнса богат и насыщен, но наиболее часто он использовал сравнения и метафоры. По мнению исследователей, именно метафора делает поэзию поэзией, так как с ее помощью создается особый образный мир, свойственный поэтическому видению мира. Само определение поэзии иногда дается через обращение к метафоре. В свойствах метафоры пытаются обнаружить особенности поэтического мира художника. Творчество Роберта Бернса никогда ранее не рассматривалось с точки зрения реализации метафоры.

На первый взгляд, в поэзии Бернса нет ярких запоминающихся метафор. Гораздо чаще мы можем видеть в его творчестве сравнение, олицетворение и другие приемы образности. Но как только встает вопрос перевода его стихотворений, актуальной представляется проблема метафоризации. Метафора Бернса глубинна, ее можно осмыслить только в пределах данного контекста. Ее индивидуальность подчеркивает незаурядность таланта поэта.

Для творчества Бернса характерно чрезвычайно частое употребление растительной, то есть флористической метафоры. Видимо, это связано с его сельским происхождением. Следовательно, поэт был близок миру природы и глубоко понимал ее суть. Этим и объясняются особенности мировосприятия лирического героя поэзии Бернса.

Рассмотрим стихотворение Бёрнса «Джон Ячменное Зерно» («John Barleycorn») [3].

Тема возделывания земли, взращения колоса становится в этом стихотворении ключевой. Идея реализуется в системе мотивов произведения: земледельческих орудий - плуга и сохи; травы, ячменного колоса и зерна; воды, солнца, времен года и других. Но кроме номинативного, символы Бернса полны метафорического смысла. «Plough» - соха, орудие земледелия является метафорой жизни, ее начала, зарождения. «Clod» - ком земли, прах - в данном контексте «put clod upon his head» - метафора возникновения новой жизни нового поколения, когда семя бросают в землю и оно прорастает. Так, мотив смены поколений, грань между жизнью и смертью, воплощается в таких выражениях, как «выкопать сохой могилу», «не вышел из земли». Они полны коннотативных смыслов.

Далее Бернс одушевляет времена года, с помощью метафор усиливая экспрессивность образа. В строке «the chearful Spring came kindly on» -употребление таких прилагательных, как: «веселый, яркий, бодрый» и наречия «мягко, естественно», не совсем обычно при описании времени года. «Травой покрылся горный склон» - «трава» в этом смысловом ряду - зелень, свежесть, весна, молодость; «покрылся» - новизна, начало жизни; «горный склон» - возвышенность места, чистота гор, свежесть воздуха. Все это присуще весне, как ее описывает Бернс, времени пробуждения, оживания природы.

Необходимо отметить также, что во второй строфе упоминается вода «showers - to fall» - «В ручьях воды полно». Функция образа состоит не только в том, что он воссоздает картину весны, но и как своеобразная метафора жизни, ведь именно вода - место зарождения жизни, символ всего живого, источник бытия. В четвертом стихе Бернс употребляет «sultry suns of Summer» - вновь персонифицируя время года, а множественное число «suns»- создает метафору зноя, летней жары, в то время как само лето - является метафорой расцвета жизненных сил. Это значение акцентируется следующей строкой «he grew thick and strong», что тоже построено по принципу переноса значения с «живого» на «неживое». В пятом стихе поэт награждает осень такими эпитетами, как “sober” -рассудительный, здравый; “entered”, “mild'' - тихий, спокойный, более присущими человеку, нежели времени года. В этом случае осень выступает метафорой конца жизненного пути: “dropping head”,”began to fail».

Проанализировав данное стихотворение, мы обнаружили множество метафор, которые могут быть объединены в единую метафору - метафору жизни. Мы также видим, что у Бёрнса метафорический смысл проступает в стихотворении, развиваясь от первой строфы к последней. Весна - начало жизни - не только природы, но и человека. Лето - расцвет жизни, зрелость. Осень - размышления;”pale” - бледный цвет угасания человеческлй жизни, здравомыслие. Тем не менее, называя все времна года, поэт избегает прямого упоминания Зимы, употребляя лишь метафоры, рисующие ее образ:”colour sickened more and more”,”faded into age”. Таким образом, он подчеркивает смысл общей метафоры стихотворения - время года как период развития человека. При этом отметим, что если прежде время года было метафорой жизни человека, то теперь возраст-“age”,sickened colour- является метафорой зимы.

Само название стихотворения глубоко метафорично. Джон - очень распространенное имя, символизирующее простого деревенского парня. И этим именем поэт наделяет ячменное зерно - символ английского хлебопашества. Метафора жизни прослеживаетися в ряде мотивов. Вначале John Barleycorn посажен в землю: “Ploughed him down”, “Put clod upon his htad”. Далее он “…got up again” … Позднее он отцветает: “…grew wan and pale”, “He faded into age”.Потом его срезают ”…cut him by the knee” и обрабатывают.Впоследствии он оживает в вине через метафору жизни, смены поколении.

Во многих стихотворениях основной ценностью для поэта является природа его родной Шотландии, деревенская жизнь в целом. Бернс выражает свою любовь к народным традициям через систему образов, созданных им флористический метафор: орудия земледелия - плуг, соха, нож и д.р.; возделывание земли, взращивание зерна, ростка, цветка и др. С помощью метафорических сравнений цвета и света, метафоризации времен года и годового цикла. Тем самым в его творчестве складывается единая, доминирующая метафора жизни. При этом частные метафоры создают метафорическую картину жизни, мира.

Исследователи отмечают, что для эпохи Просвещения более характерна аллегория, в основе которой - этический , то есть нравственный смысл. У Бёрнса обнаружили и эстетическую функцию метафоры, следовательно, он единственный поэт своего времени, создающий особый метафорический мир.

Заключение

Поэзия Бернса вошла в мировую литературу как могучая действенная сила. В 19 в. в Англии и Америке его читали и любили ещё больше, чем в родной Шотландии. Принципы его поэтики тщательно изучали Вордсворт и Байорон, Китс и В. Скотт, Ф. Купер и У. Уитмен, Моррис и Томсон. Бернс оказал влияние на английскую поэзию 19 столетия, но и на формирование английского романа нового времени.

В самом начале свое поэтической деятельности Бёрнс не собирался всецело посвятить себя искусству. В его ранних поэтических опытах отчетливо видны следы знакомства с поэзией Поупа, Джонсона и других представителей просветительского классицизма. И позднее в поэзии Бернса нетрудно обнаружить переклички со многими английскими и шотландскими поэтами. Но Бернс никогда не следовал традициям буквально, он переосмыслил их и создал собственные. То же можно сказать и об отношении Бернса к фольклору -- основе его поэзии. Оно выражается не во внешнем подобии мотивов и форм, но в глубинном постижении им сути народного творчества и органичном слиянии его с передовыми идеями века. В народной песне авторская личность растворялась, а Бернс слил голос народа с поэтическим «я», живущим в настоящем. Главные темы его поэзии -- любовь и дружба, человек и природа (человек -- сын природы и труженик в ней, она кормит и формирует его).

Формирование творческого метода поэта протекало в условиях борьбы с устаревшими канонами и догмами. Создавая свой собственный метод, Бёрнс не мог не рассчитаться с прошлым, не преодолеть воздействие наивного метафизического материализма, сухого рационализма и мертвящих догм классицистов, ходульность и слезливую сентиментальность поэтов 50 - 70 -х гг. Одна из характерных особенностей эволюции его творческого метода - постепенный переход от абстрактно-обобщённых образов, аллегорий и символов, доставшихся ему в наследие от пасторальной и сентиментальной поэзии, к конкретному изображению портрета, к стремлению обусловить развитие характера историческими обстоятельствами и спецификой вещнего мира, окружающего тот или иной персонаж.

Бернс - прежде всего поэт радости жизни, многие шедевры его лирики - это восторженный гимн во славу юности, красоты, мужества, верности, торжества справедливости. Он соединил воедино природу и мир человеческих чувств. В его поэзии описания явлений природы служат целям более глубокого раскрытия внутреннего мира героев, для передачи горя, радости, веселья, грусти.

Влияние Бернса на английскую литературу, особенно в период романтизма, так велико, что с трудом поддается определению. Его поэзия предварила языковые новшества поэтов «Озерной школы»; она указала Вальтеру Скотту пути творческого истолкования национальных преданий и устной народной поэзии. Китс, Байрон и Шелли были бы невозможны без Бернса.

Размещено на Allbest.ru