Трансформация сакральных жанров в творчестве Е. Кузьминой-Караваевой

Богоборческие мотивы, которые особенно сильны были в ранний период творчества и в 1930 - 1940-е гг., вновь заявлены в словах героя пьесы Прохора: «Довольно, Боже. Мир не может больше / Существовать средь этой тьмы кромешной, / И сердце истекает состраданьем».

В этой пьесе, более чем в других, сильно влияние религиозного символизма, проявляющееся в использовании цветовой символики (синий, зелёный, золотой - цвета древнерусской иконы), метафорического образа священной лестницы - символа совершенствования души, её путь к Богу. В отличие от вертикального пространства, обозначенного через символы: море - облака, остров - небо, земля - высота, «адское» пространство есть прямая аллюзия к газовым камерам и печам концентрационных лагерей.

В мистерии получает продолжение традиционный мотив искупительной жертвы: «Отец, отец, в крылатый мир вступаем, / В мир царственной, священной белизны, / И в солнце мы горим и не сгораем, / Неопалимой Купине причастны, / Крещаемы Огнём Святого Духа». В этих словах мать Мария провидчески предсказала свой «огнепалый конец». Так мотив огня, сквозной в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой, обретает новый смысл.

Мистерия «Солдаты» осталась незаконченной, и, тем не менее, в ней можно увидеть переклички с темой мученической смерти, с темой Исхода в Землю Обетованную, прозвучавшими в «Руфи».

Как и в стихотворении «Исход», жертвы покорны в ожидании конца. Вновь, как и в «Руфи», в словах Старика-еврея и Юноши слышны интонации смирения, внутренней просветлённости, ожидания встречи с Судьёй: «Вестник тихо пространства разрежет, / И начнётся Божественный суд».

Мать Мария хотела показать в мистерии силу божьего слова, силу убеждения крепкого в вере человека, способного заинтересовать даже врага, отправляющего на смерть. В начале пьесы офицер, производящий селекцию, не заинтересован в выслушивании доводов арестованных, о чём свидетельствуют реплики: «Живей! Живей! Мне некогда возиться <…> живо <…> дальше <…> пусть следующий подходит <…> Скорее. Дальше». Вступая в полемику с арестованными коммунистами, офицер остаётся на своих позициях, отказывая в симпатии их взглядам. Но в то же время автор пьесы показывает явное внимание офицера к речам Старика и Юноши: он вступает в разговор с ними, а вскоре, обращаясь к Старику, говорит, заинтересованный словами Юноши: «Немного помолчи. Хочу дослушать <…> Яснее говори». Трудно судить о финале пьесы, но то, что явно в ней присутствует, - это продолжение размышлений матери Марии о тоталитарных системах в статье «Картина Мира» (1939 г.) и о судьбах еврейства в статье «Размышления о судьбах Европы и Азии» (1941 г.).

Рассмотренные мистерии говорят о закреплённых в художественном слове философско-религиозных взглядах Е.Ю. Кузьминой-Караваевой: особом понимании монашества, деятельной помощи ближнему и активном сопротивлении злу (фашизму и тоталитаризму), что противоречит традиционному, созерцательному типу монашества. Бытие, превращённое в художественный текст, в страшную драму жизни, подчёркивает индивидуальность героини, позволяет угадывать автобиографические черты Е.Ю. Кузьминой-Караваевой в героях драм.

В основном сохраняя канон жанра, мать Мария наполняет его повышенно-экспрессивной образностью: образами-символами, цветописью, метафорами, обозначающими сакральное пространство драмы.

Таким образом, пьесы-мистерии матери Марии - это акт жизнетворчества, прикреплённые к определённому историческому (биографическому) моменту размышления религиозного философа, который бросает вызов времени и отражает свои поведенческие реакции в борьбе добра и зла. Это получившая продолжение публицистика матери Марии, только теперь «в лицах».

В заключении резюмируются результаты проведённого исследования, даётся обобщающий вывод о динамике чувств лирической героини Е.Ю. Кузьминой-Караваевой от акмеистки, заявившей о себе в первом сборнике «Скифские черепки». Героиня этого сборника страстная, «огнём палимая» душа, который она пронесёт через всю жизнь. Страстность, мятежный характер приводят лирическую героиню к богоборческим мотивам, которые с новой силой вспыхнут в 1930 - 1940-е гг. в эмиграции.

Синкретизм языческого и православного контекстов в «Скифских черепках», перерастёт в размышления о вечных «библейских» вопросах и приведёт Е.Ю. Кузьмину-Караваеву к сборнику «Руфь», в котором Моавитянка, избранная теперь в качестве «модели» личности, будет, в отличие от «курганной царевны», олицетворять собой покорность, преданность, самопожертвование, ставшие началом жизнетворчества Е.Ю. Кузьминой-Караваевой.

Перейти от интереса к истории в «Скифских черепках» к библейской истории в «Руфи», а затем к метаистории, Е.Ю. Кузьминой-Караваевой помогает монашеский постриг. Мать Мария по-своему понимала монашеское служение: не аскеза, не жизнь в монастырской келье в ежедневном молитвословии, а монашество «в миру», близкое западному типу монашеского делания. Материнская любовь ко всем людям - главная тема стихотворений этого периода. Путь матери Марии - это путь Богородицы, принимающей всех и помогающей всем. Подобно Страдалице в апокрифе «Хождение Богородицы по мукам», мать Мария выбирает «материнский» путь - путь со-страдания, со-распинания.

Стихотворения этого периода (после «поэтического затишья» 1920-х гг.) вновь демонстрируют читателю страстность «мятежной монахини», израненную душу, болящую болями тысяч соотечественников, попавших в тяжкие условия существования за рубежами своей родины. Пафосность, предельно усиленный богоборческий мотив, наметившийся в «Скифских черепках», станут определяющими в творчестве 1930 - 1940-х гг. Возвращаются и ключевые мотивы (мотив камня, огня, крылатости) с изменённой, приращённой семантикой. Наполненные новым смыслом, они демонстрируют эволюцию лирической героини.

В процессе исследования нами выявлены основные сакральные жанры, к которым обращается Е.Ю. Кузьмина-Караваева в 1930 - 1940-е гг.: псалмы, молитвы, жития, мистерии. Во многом сохраняя канон жанра, отталкиваясь от традиций древнерусской литературы, мать Мария наполняет их обострённой эмоциональностью человека катастрофической эпохи.

Псалмы, молитвы отражают личные, интимные переживания поэта. В житиях и мистериях закреплены взгляды на особый путь монашества и жизнестроительную стратегию, которая может быть взята на вооружение теми, кто потерял опору, оторвавшись от родины. Этим обусловлено сопряжение мифологизма с дневниковым характером творчества Е.Ю. Кузьминой-Караваевой.

За структурными изменениями сакральных жанров последовали изменения, связанные с наделением традиционных жанров новыми функциями: мистерии материи Марии продолжили пафос её публицистических статей. Жития становятся своего рода проповедями, указывающими один из путей спасения. Таким образом, при актуализации сакральных жанров в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой происходили не только композиционные изменения, но и, что гораздо существеннее, менялись их функции. Псалмы отражали глубоко личностное восприятие конкретных исторических и политических событий, служили целям саморефлексии, выполняли роль лирического дневника; жития и мистерии превращались в жанры взволнованной, религиозно насыщенной публицистики.

Синтетический характер творчества позволил сопоставить поэтическое творчество и живопись матери Марии. Зная и почитая традиции, Е.Ю. Кузьмина-Караваева и в живописи не боится идти своим путём, используя новые, а также давно забытые техники (энкаустика, темпера, вышивка, инкрустация икон жемчугом и самоцветами), что говорит о прикладном характере картин и вышивок-облачений. Зная, что цель иконы не в индивидуальном понимании изображённого на ней образа, мать Мария не хочет оставаться бесстрастной и отстранённой, а пытается донести до нас внутренний огонь и напряжение, которыми наполнены и ее стихи 1930 - 1940-х годов. Не противореча друг другу, а скорее дополняя и отражая сложные духовные поиски Е.Ю. Кузьминой-Караваевой, исповедальный характер «Руфи» корреспондирует с «авангардными» по живописному исполнению библейскими образами, в то время как страстный, пламенный характер лирической героини стихотворений 1930 - 1940-х гг. смиряется тяготением к иконописи, фрескам, на которых изображены традиционные для православия сюжеты: «Пресвятая Троица», «Рождество Христово», «Богоявление», «Преображение Господне» (1930-е гг.) и др.

Впитав импульсы модернистских исканий в культуре Серебряного века, творчество Е.Ю. Кузьминой-Караваевой продемонстрировало возможность обновления сакральных жанров, органичного слияния «памяти жанра» с духовными запросами современного человека.

В работе приводились примеры из поэтического творчества авторов рубежа XX-XXI вв., свидетельствующие о продолжении линии актуализации сакральных жанров. Системное и более полное исследование обозначенной тенденции может послужить одним из направлений дальнейшей работы по выявлению диалектики традиций и инноваций в современной литературе.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

Работы, опубликованные в ведущих рецензируемых научных журналах и изданиях, рекомендованных ВАК МОиН РФ:

1. Овчинникова М.Н. Идея духовного служения в стихах и живописи Е.Ю. Кузьминой Караваевой / М.Н. Овчинникова // Международный научный журнал «Мир науки, культуры, образования». - 2010. - № 4 (23). - Ч. II. - C. 17-19.

2. Овчинникова М.Н. Слово Божье против дискурса ненависти / М.Н. Овчинникова // Политическая лингвистика / Гл. ред. А.П. Чудинов; ФГБОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». - Екатеринбург, 2011 - № 2 (36). - С. 209-213.

3. Овчинникова М.Н. Актуализация мистериального жанра в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой 1930-1940-х годов / М.Н. Овчинникова // Политическая лингвистика. / Гл. ред. А.П. Чудинов; ФГБОУ ВПО «Урал. гос. пед. ун-т». - Екатеринбург, 2012. - Вып. 2 (40). - С. 248-252.

Публикации в сборниках научных трудов и материалах научных конференций:

4. Овчинникова М.Н. Трансформация сакрального жанра псалма в творчестве Е. Ю. Кузьминой-Караваевой. / М.Н. Овчинникова // Трансформация и функционирование культурных моделей в русской литературе: Материалы III Всероссийской с международным участием научной конференции (7-8 февраля 2008 г.) / Сост. В.Е. Головчинер. - Томск: Изд-во Томск. гос. пед. ун-та, 2008. - C. 195-203.

5. Овчинникова М.Н. Устный журнал «Куда же ветер крыльев деть?». / М.Н. Овчинникова // Филологический класс. Региональный методический журнал учителей-словесников Урала. - 2008. - № 20. С. 58-63.

6. Овчинникова М.Н. Жития святых в обработке Е.Ю. Кузьминой-Караваевой (Сборник «Жатва Духа» 1927 г.) / М.Н. Овчинникова // Духовная традиция в русской литературе: Сборник научных статей / науч. ред., сост. Г.В. Мосалёва. - Ижевск, Издательский дом «Удмуртский университет», 2009. - C. 353-362.

7. Овчинникова М.Н. Традиции псалма в творчестве Е.Ю. Кузьминой-Караваевой 1930-1940-х годов. / М.Н. Овчинникова // Дергачёвские чтения - 2008: Русская литература: национальное развитие и региональные особенности: Проблема жанровых номинаций: материалы IX Междунар. науч. конф. - Екатеринбург, 9-11 окт. 2008 г.: в 2 т. / [Сост. А.В. Подчинёнов]: Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. ун-та, 2009. Т. 1. - C. 377-385.

8. Овчинникова М.Н Урок - литературный портрет Е.Ю. Кузьминой-Караваевой. (К 70-летию начала Великой Отечественной войны) / М.Н. Овчинникова // Филологический класс. Региональный методический журнал учителей-словесников Урала. - 2010. - № 23. - С. 44-48.

Размещено на Allbest.ru